Он словно вновь возвратился в детство.— Ты! — ахнул он. — Эмми! Я уже думал, что больше никогда не увижу тебя!Женщина озабоченно сдвинула серебристые брови.— Разве я тебя знаю?Гринц раскрыл уже рот, чтобы начать объяснения, но тут из-под стола вылезла огромная белая собака, и он забыл обо всем на свете. У него перехватило дыхание, на глаза навернулись слезы. Собака была как две капли воды похожа на его потерянного друга, его ненаглядного Воина.Гринц не мог говорить, сердце его сжималось от боли и радости одновременно. А собака, видя, что человек принадлежит к числу друзей ее хозяйки, решила с ним познакомиться и, виляя хвостом, ткнулась холодным носом Гринцу в ладони. Гринц упал на колени и, обхватив лохматую шею, залился слезами.Эмми во все глаза смотрела на странного незнакомца, пытаясь вспомнить, где его видела. Но воспоминания ускользали от нее. Несомненно, парнишка старше, чем кажется, но все равно ему никак не больше двадцати. И почему он расплакался, увидев Снежинку? Наверное, белая собака много для него значила… Поколебавшись, Эмми подошла и осторожно тронула юношу за плечо.— Успокойся… Ну, успокойся же.Парнишка поднял голову, и взгляд его постепенно прояснился. Он шмыгнул носом, вытер лицо рукавом, а потом, ухватив Эмми за руку, неожиданно сказал:— Эмми, ты не узнаешь меня? Я же Гринц, из Нексиса. Ты мне дала щенков…— Гринц? — Внезапно Эмми вспомнила несчастного голодного ребенка, которого привела когда-то в приют Джарваса. Гринц вдруг помрачнел и отвернулся с независимым видом.— Да, ерунда… — пробормотал он. — Забудьте об этом. С чего бы вам меня помнить?— Нет! Подожди! Гринц, я тебя помню! — Он сопротивлялся, но Эмми схватила его за плечи и повернула к себе. — Честное слово, помню! — Она ласково дотронулась до его щеки. — Ты достал из кармана нож и велел мне убираться, а…— А ты повела меня смотреть белую собаку и ее щенков! — закончил за нее Гринц. — И была первым человеком, который был ко мне добр… — Голос его от волнения сорвался.— Я все эти годы считала, что ты погиб. — Эмми потянула его за руку. — Пойдем ко мне. Мы столько пережили — я хочу узнать о тебе все. Боги, даже не верится, что ты сумел выжить в ту ужасную ночь! — Она сгребла со стола только что вынутые из печи пирожки и завернула их в салфетку. — А остальные пусть ужинают без нас. * * * Занна шла по коридору в сопровождении двух болтливых девиц, которые несли чистое постельное белье, швабры и тряпки. Она намеревалась привести в порядок комнаты для гостей и сама хотела руководить уборкой в надежде, что это поможет ей избавиться от жгучего чувства стыда. «Это я во всем виновата, — в сотый раз повторяла она себе. — Знала же, в каком состоянии сейчас Дульсина, и должна была понять, что к Ориэлле ее подпускать нельзя!» На нее вновь навалилась тупая боль, как всегда при воспоминании об отце. «Я потеряла его раньше, чем его забрали фаэри, — думала она. — После того как его отравили, он поправился, но уже перестал быть прежним».Занна покачала головой и постаралась отвлечься от грустных мыслей. В конце концов, ей грех жаловаться, у нее есть Тарнал и два чудесных мальчугана. Воланду было восемь, а Мартеку — шесть, и оба росли славными ребятами, она могла ими только гордиться. Поскольку у Эмми с Янисом детей не было, предводитель Ночных Пиратов выбрал себе в качестве преемника Воланда, и мальчик показал себя прирожденным моряком: его уже два раза ловили на корабле, когда он пытался уйти в море вместе со взрослыми.При мысли о детях Занна немного воспряла духом и ускорила шаг, но, проходя мимо пещеры, где жили они с Тарналом, услышала раздраженные голоса и, нахмурившись, остановилась.— Начните без меня, девушки, и не теряйте времени. К ужину все должно быть готово. Я на минутку.Когда они отошли подальше, она открыла дверь и, встав на пороге, прислушалась к разговору.— А я говорю, не нужны они нам! Нечего им туг делать!— Геван! Ориэлла и Анвар — наши друзья! Они имеют полное право здесь находиться. — Тарнал старался говорить спокойно, но по некоторым признакам Занна определила, что его терпение подходит к концу. Она вздохнула. Если ее обычно сдержанный муж дошел до такого состояния, значит, они собачатся уже не первый час.— Да будь они прокляты, эти маги! От них одни неприятности, Она нам и так их уже немало доставила — в последний раз явилась с волками, и неизвестно, чего еще от нее ждать. А этот Анвар — ты заметил, что он сам на себя не похож? Помяни мое слово, здесь что-то нечисто. А этот, закутанный, который все время молчит? Я уж не говорю о том щенке, которого они с собой прихватили! Мы еще хлебнем с ними горя, помяни мое слово! Надо бы покрепче запереть кладовые, вот что я тебе скажу!— Все, Геван, ХВАТИТ! — Тарнал все-таки вышел из себя. — Позволь напомнить тебе, что в отсутствие Яниса здесь командую я. Так что делай, что тебе говорят, или убирайся на все четыре стороны!Занна затаила дыхание. Эти слова частенько произносил Янис в разговоре с Геваном, но тогда они действовали, потому что говорил их сын Леонарда, а Геван был прежде всего человек Леонарда. А вот как он отнесется к тому, что их говорит Тарнал…— Ну что ж, ладно, раз так. Только, помяни мое слово, ты еще об этом пожалеешь! — Белый от ярости, Геван распахнул дверь, грубо оттолкнул Занну и пошел по коридору. Тарнал устало потирал лоб. Занна подошла к нему и обняла за плечи.— Не обращай внимания. Геван просто горлопан и дурак. Он никогда не изменится. Тарнал нахмурился.— Значит, ты слышала?— Только заключительную часть концерта.— Тогда ты, пожалуй, пропустила самое интересное: мы здесь беседуем с того момента, как я привел Ориэллу. — Тарнал вздохнул и подошел к столу, чтобы налить себе вина. — О боги, башка раскалывается!Занна вдруг ощутила легкий укол беспокойства.— Тарнал, как ты думаешь, он действительно уйдет?— Кто его знает? Уйдет или останется — еще неизвестно, что хуже. * * * Когда они пришли к Эмми, белая собака деловито юркнула за занавеску, Эмми начала растапливать очаг, а Гринц, ни разу еще не видевший, как живут Ночные Пираты, принялся с любопытством осматриваться.Комната была уютной и ничуть не похожей на пещеру в представлении Гринца. С потолка на длинных цепях свисали лампы, пол был застлан цветными коврами, а стены завешены яркими портьерами. Мебель была деревянная и очень простая, но на каждом стуле лежала подушечка, набитая мягким сеном.— Встречу надо отметить! — заявила Эмми, доставая бутылку вина и разворачивая пирожки.Это была лучшая трапеза в жизни Гринца. Пока они ели, Эмми рассказывала о том, что с ней приключилось и как она в конце концов попала сюда.— А здесь столько дел, что я решила остаться, — говорила она. — Хотя остальные беженцы скоро вернулись в Нексис. Ночным Пиратам очень не хватает целителей, так что мне нашлось применение. И потом, здесь был Янис… — К удивлению Гринца, Эмми вдруг покраснела. — Он хороший человек, сердце у него доброе — ему только не хватало верной жены. — Эмми пожала плечами. — Ну что я могла сделать? Он ходил за мной по пятам, пока я не сказала «да». Ну а ты, Гринц? Как тебе удалось спастись? И чем ты занимался все эти годы?Сначала с большой неохотой, но потом, разговорившись, Грипп, поведал ей о своей жизни. Он никому еще не рассказывал о событиях той ночи, но тут слова словно лились сами. Он плакал, говоря о гибели матери и об ужасах, которые ему довелось пережить. Рассказывая о Воине, он не удержался и зарыдал снова. Эмми слушала его с большим участием, и у него возникло чувство, что до этого он жил с иглой в сердце, которую наконец-то вынула чья-то милосердная рука. Успокоившись, он вытер слезы носовым платком, который ему предусмотрительно сунула Эмми, и неловко улыбнулся.— Прости…— Нет-нет, тебе нужно было поплакать. — Эмми тепло улыбнулась. — Ты слишком долго носил в себе свое горе. — Она вздохнула. — Я говорю не только о твоей матери, но и о Воине тоже. Я знаю, каково это. Когда умерла Буря, я думала, что уже никогда не оправлюсь, такой это был удар… Надо мной даже смеялись, честное слово, — мол, потеряла мужа и двоих детей, а так переживает из-за собаки.— Ах, это была не просто собака, — тихо проговорил Гринц. — Воин был моим другом. Эмми кивнула:— Да, это верно. И лучшим из друзей, надо признать. Но все же я счастливее тебя — ведь Буря мирно умерла от старости, и у меня есть Снежинка, ее дочь. Вылитая мамаша, правда? И единственная, кто выжил из тех щенят. Словно Буря нарочно решила оставить ее мне на память… — Внезапно она широко улыбнулась и встала, отодвинув стул. — Гринц, иди-ка сюда. Я тебе кое-что покажу.Сгорая от любопытства, Гринц тоже поднялся. Эмми отдернула занавеску, за которой оказался небольшой коридор и еще одна комната. Эмми распахнула дверь и жестом предложила Гринцу войти первым.— Тут кое-кто хочет с тобой познакомиться.Глаза ее лукаво блеснули, и Гринц, уже догадываясь, с замирающим сердцем вошел в комнату. Она напоминала небольшую лабораторию: у одной стены стоял стол, уставленный колбами, и полки с книгами, но у противоположной стены Гринц заметил два больших сундука и тяжелую тахту, а на тахте…Свернувшись калачиком, на тахте сладко посапывала Снежинка, а рядом с ней сидело живое воплощение Воина.Гринц замер, завороженный. Ему вспомнилось, как маленький мальчик и белый щенок вдвоем пробивали себе дорогу в мире, полном опасностей. Пес посмотрел на Гринца и звонко тявкнул. Потом соскочил с тахты, неистово махая хвостом, встал на задние лапы, положив передние Гринцу на плечи, и начал лизать его в ухо, пока юноша не рассмеялся.— Надо же! Ты ему понравился, а ведь он никого к себе не подпускает, — послышался у него за спиной голос Эмми. — Ему пять месяцев, а зовут его Мороз. Если хочешь, возьми его себе, Гринц. * * * Последний раз Ориэлла лечила крылья много лет назад, и ей пришлось сначала тщательно изучить здоровое, чтобы восстановить сломанное по образцу. Наконец волшебница распрямилась и устало потерла глаза.— Ну как? — спросила она Линнет.— Кажется, лучше. — Девушка осторожно распрямила крыло и расправила оперение. — Да, действительно. — Она улыбнулась. — Совсем как новенькое!— Ну, еще не совсем, — проворчала волшебница. — Тебе еще предстоит дождаться, пока отрастут маховые перья, потому что я не знаю, как это делается. — Глядя на Линнет, она покачала головой. — Ты чудом уцелела, просто чудом. Что же тебя заставило так рисковать жизнью?Линнет пожала плечами и смахнула при этом со стола чашку, но даже этого не заметила.— Это была наша единственная надежда, — объяснила она.Ориэлла нахмурилась:— Но королева Черная Птица не могла отправить тебя на верную гибель…— Нет больше королевы Черной Птицы.— Что?!Липнет поморщилась.— Нет, я не так выразилась. С ней все в порядке — по крайней мере было, когда я улетала. Только она больше не королева Аэриллии.— Как это? — стараясь не выдать тревоги, спросила волшебница.— Попробую объяснить — только я и сама толком не понимаю, — сказала Липнет. — Да и вообще, по-моему, никто не понимает, кроме жрецов.Ориэлла закусила губу и про себя досчитала до десяти.— Линнет, ты просто рассказывай все по порядку, пожалуйста!— Я же и говорю, что не знаю, в чем дело. Скуа, он теперь Верховный Жрец, неожиданно обрел магические способности, которые считались нами утраченными. Он объявил, что Йинза вернул нам магию Инкондора и это знак свыше, говорящий о том, что Аэриллия должна управляться жрецами Йинзы. Он заручился поддержкой Солнечного Пера и Крылатых дружин, а потом между ними и Королевской гвардией вспыхнула страшная битва. Но Скуа начал метать огненные шары и перебил половину войска королевы. — Линнет содрогнулась. — Это было чудовищно. А королева вот-вот должна была родить, и им с господином Кондором пришлось спасаться бегством. В городе поселились страх и всеобщая подозрительность. Скуа объявил, что умеет читать мысли и от имени Йинзы будет жестоко карать тех, кто поддерживает королеву. Я была фрейлиной королевы, но, когда она бежала, я решила остаться, чтобы собирать сведения. А потом мне стало страшно. Начали пропадать люди. Этот Скуа, наверное, действительно мог читать мысли. Я хотела последовать на юг, за королевой, но тут вспомнила про вас, госпожа. Я была уверена, что никто, кроме вас, нам не поможет, и потому полетела на север.— И, готова биться об заклад, по пути тебе встретилось немало испытаний, — улыбнувшись, заметила Ориэлла. — Впрочем, все это может подождать. Ты устала, иди-ка спать, а утром поговорим.— Хорошо. Спасибо вам, госпожа, за то, что вы меня вылечили. — Линнет с мольбой и надеждой взглянула в глаза Ориэлле. — Госпожа, вы поедете со мной в Аэриллию, поможете нам?Ориэлла вдруг почувствовала невероятную усталость. Когда же наконец ее перестанут просить о помощи? Но то, что она услышала от Линнет, навело ее на кое-какие подозрения…— Очень может быть, — медленно проговорила она.Погруженная в свои мысли, Ориэлла дошла до отведенной ей комнаты и остановилась у двери. Там сейчас Форрал, а ей хотелось подумать, а не отвечать на расспросы. Элизеф наверняка где-то на юге. Это в ее стиле — узурпировать власть чужими руками, самой оставаясь в тени. И кстати, то, о чем говорила Липнет, подозрительно смахивало на то, что произошло два года назад в Нексисе. Ориэлла пока не могла объяснить, какая тут связь, но готова была поклясться, что она есть.Ну что ж, пора прибегнуть к помощи магии. Обычный магический кристалл в такой ситуации не подействовал бы, поскольку между Вайвернесс и Южными Царствами лежал океан, но Ориэлла рассчитывала с помощью Черного камня проникнуть в пространство Меж Двух Миров и оттуда выяснить, что происходит.А заодно узнать, что с Анваром, — сказал в ее голове тонкий, словно чужой, голос. — Ведь именно ради него ты собираешься предпринять это безумное, опасное путешествие.— Прекрати, — ответила голосу Ориэлла и пошла искать Шиа. Глава 17. СКВОЗЬ КАМЕНЬ Жуткая тьма сомкнулась над головой, лишив Ориэллу даже магического зрения. Ориентируясь только на плеск волн, волшебница осторожно двигалась в противоположную от прибоя сторону; Шиа сопровождала ее, держась чуть сбоку, и Ориэлла боялась, что они столкнутся в темноте и вместе скатятся в пропасть.Добравшись до места, откуда можно было начать восхождение, она опустилась на колени и ощупала почву. Пальцы коснулись мягкой травы, а не сухих, острых стеблей песчаных растений, следовательно, она достигла Святилища.Волшебнице было не по себе. Раньше ее ни разу не подводило ночное зрение, а тут она почему-то словно ослепла. Над морем дул сильный ветер, но здесь не ощущалось ни малейшего дуновения. «Ну хорошо, а чего же ты ожидала? — сказала она себе. — Ты всегда подозревала, что Камень — это врата в Царство Смерти, место, где грань между мирами становится тонкой, и проницаемой, — а именно эго тебе и нужно. И странности, которые пугают тебя, лишь подтверждают твои догадки».— Ориэлла, я не могу дальше идти, — сказала Шиа. — Магия — я никогда прежде не испытывала ничего похожего. Что-то не пускает меня вперед.— Не волнуйся, — ответила, ей Ориэлла. — Туда, куда я иду, ты все равно не сможешь попасть. Если хочешь, оставайся здесь и подожди, пока я вернусь.— Если ты вообще вернешься, — проворчала пантера. — Ты сама знаешь, что твоя затея — сплошное безумие.— Ты права, — сурово сказала волшебница. — Но я должна это сделать, Шиа. Так или иначе, я должна поговорить с ним еще раз. Ничего, подруга, я скоро. — После этих слов Ориэлла выбросила из головы все посторонние мысли и целиком сосредоточилась на том, что ей предстояло совершить.Чем выше она поднималась, тем больше ее одолевал страх. Вскоре она заметила, что дрожит. Сердце отчаянно колотилось, во рту пересохло.— Это не более чем трюк, чтобы никто сюда не полез, — твердо сказала она себе. — Магический фокус. — Собрав волю в кулак, она постепенно вновь овладела собой.Когда ее пальцы коснулись ледяной поверхности Камня, ужас опять вернулся, но теперь Ориэлла была к этому готова. Вытащив из-за пояса Жезл, она подняла его перед собой, словно отражая удар невидимого противника. Талисман вспыхнул изумрудным пламенем, и вершина скалы осветилась. Вместе с темнотой исчез и удушливый страх. К Ориэлле вернулось ночное зрение, и она снова увидела звезды над головой.— Вот так-то! — буркнула волшебница, опуская обвитый змеями Жезл. Отыскав у подножия Камня ровное место, она легла на спину, скрестив на груди руки, закрыла глаза и приказала себе расслабиться.Через некоторое время ее внутренняя сущность покинула внешнюю оболочку. Ориэлла села и открыла глаза. От звездного неба не осталось и следа, а ночная тьма сменилась ровным янтарным сиянием, источником которого, казалось, был сам Камень. Ориэлла встала, сжимая в руках Жезл, который тоже имел внутреннюю сущность и поэтому вместе с ней перенесся сюда. Даже не взглянув на собственное тело, лежащее на земле, она подошла вплотную к высокому черному столбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42