— Я не вижу рыцаря. Он в латах?
— Сядь, гусыня! Это просто такое выражение. Тео дернула ее за юбку и усадила на место.
— Но как мы узнаем, кто он?
— О чем вы толкуете? — спросил Сильвестр, как только Эдвард в свою очередь закончил осмотр и, засмеявшись, повернулся к сестрам.
— Кларисса нашла своего рыцаря, — пояснила Тео. — Не красней, дорогая. — Она похлопала сестру по руке. — Может, мне подойти и представиться?
— Нет! — разом воскликнули Эмили и Кларисса.
— Тогда представится Стоунридж и пригласит его выпить с нами, — твердо заявила Тео. — Ты его видишь, Стоунридж? Вон тот красивый молодой человек с длинными волосами, сидящий с пожилой женщиной у окна. Пожилая женщина — добрый знак, Кларри. Она не может быть его возлюбленной, это скорее всего мать.
— Тео!
Но та игнорировала протест сестры.
— Пойди и представься, Стоунридж, и пригласи его вместе с матерью присоединиться к нам. Притворись, что ты его знаешь, что где-то встречался с ними. А потом рассмейся и скажи, что ошибся, но в любом случае пригласи.
— И не подумаю этого делать. Ты предлагаешь мне роль сводника.
— Тогда пойду я! На свете ничего бы не происходило, если бы не было подготовлено как следует.
И прежде чем кто-либо успел ее остановить, она уже с приветственной улыбкой на лице прокладывала путь между столиками.
— Как она может? — пробормотала Кларисса, приводя себя в чувство глотком холодной воды.
Эдвард и Эмили зашлись в припадке смеха, словно вспомнили старый анекдот. А Сильвестр чувствовал себя так, будто сидит в компании эскимосов, не понимая, что они делают и говорят. И это уже начинало входить в привычку. Он спидол, ожидая, когда его введут в курс дела.
Рози выскребла остатку и гвоздичного мороженого.
— Тео никогда не боялась заговаривать с незнакомцами, — сообщила она Сильвестру, словно это могло объяснить ему причину общего веселья. Даже Кларисса, несмотря на смущение, улыбалась. — Она у нас совсем незастенчивая.
Да, это определение никогда не приходило ему в голову. Он смотрел на жену. Тео разговаривала с парой у окна, доверительно наклонив к ним голову. Затем она повернулась и послала им взгляд, полный веселья. Она подняла руку в знак того, что все в порядке] и пошла назад к своему столику.
— Так и есть! Это его мать, а зовут его Джонатан Лейси. Они навестят нас на Керзоон-стрит, — объявила она, усаживаясь на свое место. — Они кажутся весьма респектабельными. И у него колдовские глаза, Кларри. Огромные, цвета портвейна. Очень красив. А посмотрела бы ты на его руки! Они такие белые и холеные!
Сильвестр поймал себя на том, что украдкой смотрит на свои руки. Нельзя сказать, что они грубые или недостаточно белые, но он точно знал, что глаза у него не колдовские.
— Уверена, что он связан с искусством, — продолжала Тео, потягивая вино. — Во всяком случае, его матери понравилась идея навестить графа и графиню Стоунридж, так что я уверена, мы их очень скоро увидим.
— Что ты им сказала, Тео? — спросил Эдвард, вытирая глаза салфеткой.
— О, я сказала, что, как мне кажется, мы встречались раньше. Затем я вдруг поняла свою ошибку, извинилась и представилась. Остальное было легко.
— Может быть, кто-нибудь объяснит мне, черт возьми, что здесь происходит? — поинтересовался Сильвестр. — Я понимаю, что исключительно туп, но…
— Это оттого, что ты не Белмонт, — жизнерадостно проговорила Тео.
После секундной неловкой паузы Эдвард сказал:
— И я тоже, но у меня перед вами, сэр, то преимущество, что я знаю эту компанию чуть ли не с пеленок.
— Значит, у вас действительно есть все преимущества, — ровным голосом проговорил граф и отодвинул свой стул. — Рози, пора домой.
— Но это же правда! — сказала Тео, не желая прерывать вечер на такой ноте. — Ты действительно не Белмонт и поэтому не знаешь наших шуток. Но это не значит, что…
— Это значит, что теперь вы Джилбрайт, госпожа жена.
— Да, это так, — промямлила Тео. Но желание взять реванш взяло верх, и она добавила с обычной для нее резкостью: — Если у твоей матери и сестры начисто отсутствует чувство юмора, то я даже не пытаюсь понять их шутки.
— Ну, это уж слишком, Тео! — не удержался Эдвард.
— Вовсе нет, — возразила Тео, не сводя глаз с мужа. — Ведь это тоже правда. Не так ли, Стоунридж?
— К сожалению, — тихо ответил граф. — Но мы продолжим эту дискуссию, когда будем одни.
Только Тео и Сильвестр понимали, что произошло. Остальные были озадачены и расстроены и только вяло переговаривались, пока не добрались до дома леди Илинор в сопровождении Эдварда.
Сильвестр посадил Тео в двуколку и уселся рядом. Она закуталась в плащ, жалея о случившемся. Все шло так хорошо! Она опять произнесла неуклюжую фразу, и все потому, что Сильвестр сам спровоцировал ее. И вновь ее наполнило чувство, что ее заманили в ловушку и что все доводы в пользу Сильвестра, которые она внушала себе последние недели, безосновательны.
— Тебе не следовало говорить мне… — начала Тео.
— Что ты графиня Джилбрайт? Но это же правда!
— Как и то, что всем, чем ты теперь владеешь, ты обязан Белмонтам!
Ой, почему она не может прикусить язык? Сильвестр ничего не сказал, а только откинулся на потрескавшуюся кожаную спинку сиденья.
— Не могу ничего с собой поделать, — помолчав немного, сказала Тео, то ли извиняясь, то ли пытаясь объяснить. — Я и хотела бы все забыть, Стоунридж. Но потом вдруг все возвращается, и я опять начинаю злиться. И хочу сделать тебе больно, как и ты мне.
— А я действительно сделал тебе больно, Тео? — мягко спросил граф.
Двуколка замедлила бег на перекрестке дорог, и керосиновый фонарь осветил его напряженное лицо.
— Будь честной и скажи, чем я обидел тебя.
Прищурившись, граф разглядывал игру света и тени на ее мальчишеских чертах. Тео лишь смущенно покачала головой и уставилась в окно.
Когда двуколка свернула к Белмонт-Хаус, Тео все еще молчала. Сильвестр подал ей руку и проводил в дом.
— Надеюсь, вы хорошо провели вечер, милорд… леди Тео. — Фостер с поклоном принял перчатки его светлости.
— Очень хорошо, благодарю вас, — ответил Сильвестр.
— И леди Рози тоже повеселилась?
— Надеюсь, что да.
— Она съела столько гвоздичного мороженого, что его хватило бы на целую армию, — с улыбкой проговорила Тео. Скрыть истинные чувства от прислуги всегда трудно, как ни старайся. — Спокойной ночи, Фостер! — И она взбежала по лестнице.
— Принесите коньяк в библиотеку, Фостер. Сильвестр отвернулся, а дворецкий покачал головой. По-видимому, еще один фейерверк.
Когда он принес коньяк, Сильвестр стоял у камина.
— Благодарю, — рассеянно проговорил граф. — Поставьте на стол, я налью сам.
Он налил рюмку и выпил. Кто-то пытался сегодня его убить, а он не в силах сосредоточиться, вспоминая лицо Тео.
С внезапной решимостью он открыл ящик своего стола и вынул пистолет. Проверив, как он заряжен, граф положил его в карман. Затем он спустился в холл.
— Фостер, мои шляпу и трость… Благодарю вас.
Он провел по трости рукой, нащупал кнопочку на ручке и нажал ее. Лезвие шпаги вынималось легко.
Дворецкий старался не смотреть на выскочивший из трости клинок, но не мог не заметить красноречиво оттопырившийся карман плаща графа. Правда, ночные улицы были небезопасны, но такие предосторожности казались все же чрезмерными для вечерней прогулки в Сент-Джеймс или какое-нибудь иное место, приличествующее джентльмену.
Надев перчатки, граф вышел из дома и направился к «Отдыху рыбака».
В это время Тео стояла у окна своей спальни, ожидая, что Сильвестр поднимется к ней и избавит от невеселых дум. Но вместо этого он ушел из дома. Может быть, он уже устал от ее скандалов?
Эта мысль испугала Тео. Она представила себе жизнь без Сильвестра, и такая жизнь показалась ей пустыней.
Но как он мог ее обидеть?
Вдруг она встрепенулась:
— Мой плащ, Дора! Я ухожу.
Ее горничная удивленно заморгала. Она ведь только что повесила его в шкаф.
— Но уже одиннадцать часов, миледи.
— Ничего, — нетерпеливо проговорила Тео, натягивая перчатки. — Быстрее, пожалуйста.
Если она не поторопится, Стоунридж может уйти далеко.
Тео запахнула полы плаща, набросила на голову капюшон и сбежала вниз по лестнице.
— Его светлость не сказал, куда идет, Фостер?
— Нет, миледи. — Дворецкий уже закрывал на засов входную дверь.
— Я должна его найти. Побыстрее откройте дверь. Он не мог уйти далеко.
Фостер колебался не больше секунды. Но граф только что вышел, и леди Тео ничто не грозит на Керзон-стрит. Он снова снял засов, Тео пронеслась мимо него вниз по ступенькам и свернула направо, как и Сильвестр.
Глава 19
Тео достигла перекрестка Керзон-стрит и Одли-стрит в ту минуту, когда Сильвестр останавливал кеб. Почти сразу же за ним подкатил другой. Тео, не раздумывая, остановила его.
— Следуйте за тем экипажем, — приказала она.
— Как вам будет угодно, леди. — Возница взмахнул кнутом, надеясь, что сможет неплохо заработать.
Лишь когда ее экипаж завернул за угол и запрыгал по щебенке, Тео вспомнила, что не захватила с собой денег. Не важно! Сильвестр заплатит, а если она потеряет его из виду, то вернется на Керзон-стрит и расплатится с кучером.
Куда он направлялся? Тео откинула кожаную занавеску и выглянула на темную улицу. Местность, по которой они проезжали, казалась незнакомой, но Тео изучила всего небольшой клочок Лондона, и большая его часть была ей неизвестна. Но Сильвестр ехал не в клуб. Он, несомненно, прошел бы такое короткое расстояние пешком.
Прошло довольно много времени, прежде чем они свернули к широкой ленте Темзы и поехали по набережной. Даже воздух здесь был иным, тяжелым и зловонным, из-за гор мусора и наносов ила на булыжной мостовой.
Тео высунула голову из окна и обратилась к вознице:
— Вы их видите?
— Да. Сворачивают на Док-стрит. Это неподходящее место для благородной леди, смею сказать.
— Да, я это вижу, — ответила Тео, усаживаясь на прежнее место.
Какое дело может быть у Сильвестра в таких местах? В какую область его частной жизни она вторгается? Тео сделалось не по себе, и она уже была готова сказать вознице, чтобы он возвращался на Керзон-стрит, но вспомнила, что она собиралась сказать Сильвестру. И она скажет ему это сейчас же. Когда он это услышит, то поймет, что она вовсе не собирается совать нос в его личные дела.
Кеб свернул на темную узкую улочку с сильным запахом сточных вод. Выйдя из кеба, Тео едва могла дышать. На противоположной стороне, вероятно, по приказу Сильвестра, ожидал другой экипаж.
Над узкой дверью приземистого деревянного строения красовалась покосившаяся ржавая вывеска. Из маленьких незастекленных окон с тусклым светом выплывали облачка дыма, слышались невнятные, сдавленные крики. Что-то тяжело ударилось об пол, раздался гневный голос, за которым последовал взрыв хриплого смеха. Дверь резко отворилась, и из нее вылетел мужчина, приземлившись на грязную мостовую.
Он с рычанием поднялся и снова направился к двери, набычившись и сжав кулаки.
Тео едва успела отступить в сторону, когда он вылетел снова, на этот раз в сопровождении рассвирепевшей краснолицей женщины, державшей в руках кочергу.
— Убирайся из моей таверны, боров проклятый! — проорала женщина, добавив несколько отборных ругательств, которые были в новинку для просвещенного уха Тео. — Убирайся к своей бабе, Том, и не устраивай ссор с моими посетителями!
Она стояла над поверженным врагом, засучив рукава и показывая мощные бицепсы. Из-под грязного передника виднелись столь же грязные оборки ее панталон. Затем, выкрикнув еще пару ругательств, она повернулась и вошла в свое заведение. Дверь закрылась, и улочка снова погрузилась в темноту.
Том привстал было на колени, потом, громко стеная, повалился в канаву и опустил голову на кучу гнилой капусты.
Тео скорчила гримасу и перешагнула через него. Она храбро толкнула закрытую дверь и оказалась на пороге квадратной комнаты, пол которой был выстлан грязными опилками. Из очага тянуло запахом угля самого низкого сорта, а с почерневших стропил свисала лампа, чадившая рыбьим жиром.
Глаза у Тео сразу же заслезились, и с минуту она ничего не видела. Затем чей-то голос воскликнул:
— Глянь-ка, Длинная Мег! Смотри, что нам принесла река.
На нее устремилось множество глаз, налитых кровью, с желтыми белками. Ухмыляющиеся рты зияли черными дырами, от запаха немытых тел и перегара у Тео закружилась голова. Вдруг она увидела Сильвестра у стойки бара с кружкой в руке.
С минуту он смотрел на нее как на привидение. Алый бархатный капюшон ее плаща был откинут назад, являя разительный контраст с иссиня-черными волосами. На загорелом лице напряженно сверкали глаза, губы были чуть приоткрыты, словно она собиралась что-то сказать.
Пока он мучительно пытался осмыслить это видение, Тео, не обращая внимания на тянувшиеся к ней руки, которые хватали ее за плащ, и грубые голоса, сулившие ей несказанные удовольствия, протолкалась к нему.
— Сильвестр, мне надо кое-что тебе сказать. — Она, улыбаясь, положила руку ему на плечо. — Я на самом деле не считаю, что ты причинил мне боль, мне кажется, я просто была…
Сильвестр наконец обрел дар речи.
— Я, наверное, сошел с ума. Что, черт возьми, ты здесь делаешь?
— Следую за тобой, — невозмутимо ответила Тео. — А что ты пьешь? — Она подняла кружку и понюхала содержимое. — Какой-то дешевый джин! Пахнет отвратительно, но что еще могут предложить в таком заведении?
Она с любопытством осмотрелась, чувствуя себя в безопасности, поскольку Сильвестр был рядом.
— Зачем ты пришел сюда, Стоунридж?
Сильвестр в этот момент стоял перед дилеммой: что предпочтительнее — свернуть ли ей шею на месте или отложить эту операцию и проделать ее дома на досуге?
— Как ты посмела меня преследовать? — выговорил он наконец, понимая, насколько плохо слова выражают его чувства.
— Я хотела только сказать тебе, что не сержусь на тебя за обман, — ответила она.
— Что ж, рад это слышать, — иронически заметил граф. — Такая жизненно важная информация, конечно же, не могла ждать более подходящего места и времени.
— Да, не могла, — заявила Тео. Она пригубила напиток. — Фу, какая гадость!
Сильвестр выхватил у нее кружку и стукнул ее по руке. Это немного успокоило его.
— Я не могу здесь выяснять с тобой отношения, но, клянусь, с удовольствием займусь этим дома, — хмуро проговорил граф, кидая шиллинг на стойку бара. — Ты расстроила мои планы, подвергала себя опасности…
— Вовсе нет, — возразила Тео, когда он схватил ее за руку и потащил к двери. — Ты же знаешь, что я прекрасно справляюсь с трудностями.
— Да, я должен это признать, дорогая моя девочка. Но с трудностями, которые я собираюсь уладить, ты справиться не можешь, — заявил граф, подталкивая ее к двери.
— Какие планы я разрушила? — поинтересовалась Тео, спотыкаясь на неровных булыжниках и хватая его за руку. — Ой, ты должен заплатить за меня извозчику. Я не захватила с собой денег.
Сильвестр возвел глаза к небу и, попросив у Бога терпения, полез в карман в поисках кошелька.
— Ты заметил того человека в углу зала? — не унималась Тео. — Он тоже здесь не к месту… я хочу сказать, как ты или я. Что он тут делает, Стоунридж?
Стоунридж остановился около ее экипажа с недоуменным выражением на лице.
— Какой человек?
— Я покажу тебе, если мы вернемся. Он был укутан шарфом, но шарф из хорошей шерсти, у него высокие сапоги, а у плаща шелковая подкладка.
Сильвестр уставился на нее в темноте:
— Когда ты все это успела разглядеть?
— Я очень наблюдательная. Как и Рози. Даже при слабом зрении немногое ускользает от нее.
— Вы заплатите, сэр, или будем болтать здесь всю ночь? — Возница наклонился с козел. — Два шиллинга.
— От Керзон-стрит! Да это грабеж!
— Но он должен был следовать за тобой и ехать так, чтобы не упускать тебя из виду.
— Ужасно трудная задача. И я у него в неоплатном долгу, — рявкнул Сильвестр, но вручил кучеру требуемые два шиллинга.
— Давай вернемся, и я тебе покажу того человека!
— Нет. — Граф помог ей сесть и забрался сам, откинул кожаную занавеску и уставился на входную дверь.
— Кто этот человек?
— Если бы я знал!
— Это все, что ты можешь мне сказать?
— Да. И если этим ограничится наказание за твое безумное вмешательство, считай, что счастливо отделалась.
Тео посмотрела на его профиль и решила, что ей нечего особенно беспокоиться. Что-то в голосе Сильвестра заставило Тео усомниться в суровых намерениях мужа.
Она перестала вертеться и снова подумала о том, что могло занести Стоунриджа в эту глухомань.
Вдруг ее осенило.
— Те парни сегодня днем! Кто-то указал им на тебя, и они проболтались, что этот человек сегодня будет здесь.
А она догадлива, подумал Сильвестр, но ничего не сказал, а лишь продолжал неотрывно следить за дверью.
Его терпение было вознаграждено. Из двери выскользнул высокий мужчина и остановился, чтобы поправить шарф, который прикрывал его лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
— Сядь, гусыня! Это просто такое выражение. Тео дернула ее за юбку и усадила на место.
— Но как мы узнаем, кто он?
— О чем вы толкуете? — спросил Сильвестр, как только Эдвард в свою очередь закончил осмотр и, засмеявшись, повернулся к сестрам.
— Кларисса нашла своего рыцаря, — пояснила Тео. — Не красней, дорогая. — Она похлопала сестру по руке. — Может, мне подойти и представиться?
— Нет! — разом воскликнули Эмили и Кларисса.
— Тогда представится Стоунридж и пригласит его выпить с нами, — твердо заявила Тео. — Ты его видишь, Стоунридж? Вон тот красивый молодой человек с длинными волосами, сидящий с пожилой женщиной у окна. Пожилая женщина — добрый знак, Кларри. Она не может быть его возлюбленной, это скорее всего мать.
— Тео!
Но та игнорировала протест сестры.
— Пойди и представься, Стоунридж, и пригласи его вместе с матерью присоединиться к нам. Притворись, что ты его знаешь, что где-то встречался с ними. А потом рассмейся и скажи, что ошибся, но в любом случае пригласи.
— И не подумаю этого делать. Ты предлагаешь мне роль сводника.
— Тогда пойду я! На свете ничего бы не происходило, если бы не было подготовлено как следует.
И прежде чем кто-либо успел ее остановить, она уже с приветственной улыбкой на лице прокладывала путь между столиками.
— Как она может? — пробормотала Кларисса, приводя себя в чувство глотком холодной воды.
Эдвард и Эмили зашлись в припадке смеха, словно вспомнили старый анекдот. А Сильвестр чувствовал себя так, будто сидит в компании эскимосов, не понимая, что они делают и говорят. И это уже начинало входить в привычку. Он спидол, ожидая, когда его введут в курс дела.
Рози выскребла остатку и гвоздичного мороженого.
— Тео никогда не боялась заговаривать с незнакомцами, — сообщила она Сильвестру, словно это могло объяснить ему причину общего веселья. Даже Кларисса, несмотря на смущение, улыбалась. — Она у нас совсем незастенчивая.
Да, это определение никогда не приходило ему в голову. Он смотрел на жену. Тео разговаривала с парой у окна, доверительно наклонив к ним голову. Затем она повернулась и послала им взгляд, полный веселья. Она подняла руку в знак того, что все в порядке] и пошла назад к своему столику.
— Так и есть! Это его мать, а зовут его Джонатан Лейси. Они навестят нас на Керзоон-стрит, — объявила она, усаживаясь на свое место. — Они кажутся весьма респектабельными. И у него колдовские глаза, Кларри. Огромные, цвета портвейна. Очень красив. А посмотрела бы ты на его руки! Они такие белые и холеные!
Сильвестр поймал себя на том, что украдкой смотрит на свои руки. Нельзя сказать, что они грубые или недостаточно белые, но он точно знал, что глаза у него не колдовские.
— Уверена, что он связан с искусством, — продолжала Тео, потягивая вино. — Во всяком случае, его матери понравилась идея навестить графа и графиню Стоунридж, так что я уверена, мы их очень скоро увидим.
— Что ты им сказала, Тео? — спросил Эдвард, вытирая глаза салфеткой.
— О, я сказала, что, как мне кажется, мы встречались раньше. Затем я вдруг поняла свою ошибку, извинилась и представилась. Остальное было легко.
— Может быть, кто-нибудь объяснит мне, черт возьми, что здесь происходит? — поинтересовался Сильвестр. — Я понимаю, что исключительно туп, но…
— Это оттого, что ты не Белмонт, — жизнерадостно проговорила Тео.
После секундной неловкой паузы Эдвард сказал:
— И я тоже, но у меня перед вами, сэр, то преимущество, что я знаю эту компанию чуть ли не с пеленок.
— Значит, у вас действительно есть все преимущества, — ровным голосом проговорил граф и отодвинул свой стул. — Рози, пора домой.
— Но это же правда! — сказала Тео, не желая прерывать вечер на такой ноте. — Ты действительно не Белмонт и поэтому не знаешь наших шуток. Но это не значит, что…
— Это значит, что теперь вы Джилбрайт, госпожа жена.
— Да, это так, — промямлила Тео. Но желание взять реванш взяло верх, и она добавила с обычной для нее резкостью: — Если у твоей матери и сестры начисто отсутствует чувство юмора, то я даже не пытаюсь понять их шутки.
— Ну, это уж слишком, Тео! — не удержался Эдвард.
— Вовсе нет, — возразила Тео, не сводя глаз с мужа. — Ведь это тоже правда. Не так ли, Стоунридж?
— К сожалению, — тихо ответил граф. — Но мы продолжим эту дискуссию, когда будем одни.
Только Тео и Сильвестр понимали, что произошло. Остальные были озадачены и расстроены и только вяло переговаривались, пока не добрались до дома леди Илинор в сопровождении Эдварда.
Сильвестр посадил Тео в двуколку и уселся рядом. Она закуталась в плащ, жалея о случившемся. Все шло так хорошо! Она опять произнесла неуклюжую фразу, и все потому, что Сильвестр сам спровоцировал ее. И вновь ее наполнило чувство, что ее заманили в ловушку и что все доводы в пользу Сильвестра, которые она внушала себе последние недели, безосновательны.
— Тебе не следовало говорить мне… — начала Тео.
— Что ты графиня Джилбрайт? Но это же правда!
— Как и то, что всем, чем ты теперь владеешь, ты обязан Белмонтам!
Ой, почему она не может прикусить язык? Сильвестр ничего не сказал, а только откинулся на потрескавшуюся кожаную спинку сиденья.
— Не могу ничего с собой поделать, — помолчав немного, сказала Тео, то ли извиняясь, то ли пытаясь объяснить. — Я и хотела бы все забыть, Стоунридж. Но потом вдруг все возвращается, и я опять начинаю злиться. И хочу сделать тебе больно, как и ты мне.
— А я действительно сделал тебе больно, Тео? — мягко спросил граф.
Двуколка замедлила бег на перекрестке дорог, и керосиновый фонарь осветил его напряженное лицо.
— Будь честной и скажи, чем я обидел тебя.
Прищурившись, граф разглядывал игру света и тени на ее мальчишеских чертах. Тео лишь смущенно покачала головой и уставилась в окно.
Когда двуколка свернула к Белмонт-Хаус, Тео все еще молчала. Сильвестр подал ей руку и проводил в дом.
— Надеюсь, вы хорошо провели вечер, милорд… леди Тео. — Фостер с поклоном принял перчатки его светлости.
— Очень хорошо, благодарю вас, — ответил Сильвестр.
— И леди Рози тоже повеселилась?
— Надеюсь, что да.
— Она съела столько гвоздичного мороженого, что его хватило бы на целую армию, — с улыбкой проговорила Тео. Скрыть истинные чувства от прислуги всегда трудно, как ни старайся. — Спокойной ночи, Фостер! — И она взбежала по лестнице.
— Принесите коньяк в библиотеку, Фостер. Сильвестр отвернулся, а дворецкий покачал головой. По-видимому, еще один фейерверк.
Когда он принес коньяк, Сильвестр стоял у камина.
— Благодарю, — рассеянно проговорил граф. — Поставьте на стол, я налью сам.
Он налил рюмку и выпил. Кто-то пытался сегодня его убить, а он не в силах сосредоточиться, вспоминая лицо Тео.
С внезапной решимостью он открыл ящик своего стола и вынул пистолет. Проверив, как он заряжен, граф положил его в карман. Затем он спустился в холл.
— Фостер, мои шляпу и трость… Благодарю вас.
Он провел по трости рукой, нащупал кнопочку на ручке и нажал ее. Лезвие шпаги вынималось легко.
Дворецкий старался не смотреть на выскочивший из трости клинок, но не мог не заметить красноречиво оттопырившийся карман плаща графа. Правда, ночные улицы были небезопасны, но такие предосторожности казались все же чрезмерными для вечерней прогулки в Сент-Джеймс или какое-нибудь иное место, приличествующее джентльмену.
Надев перчатки, граф вышел из дома и направился к «Отдыху рыбака».
В это время Тео стояла у окна своей спальни, ожидая, что Сильвестр поднимется к ней и избавит от невеселых дум. Но вместо этого он ушел из дома. Может быть, он уже устал от ее скандалов?
Эта мысль испугала Тео. Она представила себе жизнь без Сильвестра, и такая жизнь показалась ей пустыней.
Но как он мог ее обидеть?
Вдруг она встрепенулась:
— Мой плащ, Дора! Я ухожу.
Ее горничная удивленно заморгала. Она ведь только что повесила его в шкаф.
— Но уже одиннадцать часов, миледи.
— Ничего, — нетерпеливо проговорила Тео, натягивая перчатки. — Быстрее, пожалуйста.
Если она не поторопится, Стоунридж может уйти далеко.
Тео запахнула полы плаща, набросила на голову капюшон и сбежала вниз по лестнице.
— Его светлость не сказал, куда идет, Фостер?
— Нет, миледи. — Дворецкий уже закрывал на засов входную дверь.
— Я должна его найти. Побыстрее откройте дверь. Он не мог уйти далеко.
Фостер колебался не больше секунды. Но граф только что вышел, и леди Тео ничто не грозит на Керзон-стрит. Он снова снял засов, Тео пронеслась мимо него вниз по ступенькам и свернула направо, как и Сильвестр.
Глава 19
Тео достигла перекрестка Керзон-стрит и Одли-стрит в ту минуту, когда Сильвестр останавливал кеб. Почти сразу же за ним подкатил другой. Тео, не раздумывая, остановила его.
— Следуйте за тем экипажем, — приказала она.
— Как вам будет угодно, леди. — Возница взмахнул кнутом, надеясь, что сможет неплохо заработать.
Лишь когда ее экипаж завернул за угол и запрыгал по щебенке, Тео вспомнила, что не захватила с собой денег. Не важно! Сильвестр заплатит, а если она потеряет его из виду, то вернется на Керзон-стрит и расплатится с кучером.
Куда он направлялся? Тео откинула кожаную занавеску и выглянула на темную улицу. Местность, по которой они проезжали, казалась незнакомой, но Тео изучила всего небольшой клочок Лондона, и большая его часть была ей неизвестна. Но Сильвестр ехал не в клуб. Он, несомненно, прошел бы такое короткое расстояние пешком.
Прошло довольно много времени, прежде чем они свернули к широкой ленте Темзы и поехали по набережной. Даже воздух здесь был иным, тяжелым и зловонным, из-за гор мусора и наносов ила на булыжной мостовой.
Тео высунула голову из окна и обратилась к вознице:
— Вы их видите?
— Да. Сворачивают на Док-стрит. Это неподходящее место для благородной леди, смею сказать.
— Да, я это вижу, — ответила Тео, усаживаясь на прежнее место.
Какое дело может быть у Сильвестра в таких местах? В какую область его частной жизни она вторгается? Тео сделалось не по себе, и она уже была готова сказать вознице, чтобы он возвращался на Керзон-стрит, но вспомнила, что она собиралась сказать Сильвестру. И она скажет ему это сейчас же. Когда он это услышит, то поймет, что она вовсе не собирается совать нос в его личные дела.
Кеб свернул на темную узкую улочку с сильным запахом сточных вод. Выйдя из кеба, Тео едва могла дышать. На противоположной стороне, вероятно, по приказу Сильвестра, ожидал другой экипаж.
Над узкой дверью приземистого деревянного строения красовалась покосившаяся ржавая вывеска. Из маленьких незастекленных окон с тусклым светом выплывали облачка дыма, слышались невнятные, сдавленные крики. Что-то тяжело ударилось об пол, раздался гневный голос, за которым последовал взрыв хриплого смеха. Дверь резко отворилась, и из нее вылетел мужчина, приземлившись на грязную мостовую.
Он с рычанием поднялся и снова направился к двери, набычившись и сжав кулаки.
Тео едва успела отступить в сторону, когда он вылетел снова, на этот раз в сопровождении рассвирепевшей краснолицей женщины, державшей в руках кочергу.
— Убирайся из моей таверны, боров проклятый! — проорала женщина, добавив несколько отборных ругательств, которые были в новинку для просвещенного уха Тео. — Убирайся к своей бабе, Том, и не устраивай ссор с моими посетителями!
Она стояла над поверженным врагом, засучив рукава и показывая мощные бицепсы. Из-под грязного передника виднелись столь же грязные оборки ее панталон. Затем, выкрикнув еще пару ругательств, она повернулась и вошла в свое заведение. Дверь закрылась, и улочка снова погрузилась в темноту.
Том привстал было на колени, потом, громко стеная, повалился в канаву и опустил голову на кучу гнилой капусты.
Тео скорчила гримасу и перешагнула через него. Она храбро толкнула закрытую дверь и оказалась на пороге квадратной комнаты, пол которой был выстлан грязными опилками. Из очага тянуло запахом угля самого низкого сорта, а с почерневших стропил свисала лампа, чадившая рыбьим жиром.
Глаза у Тео сразу же заслезились, и с минуту она ничего не видела. Затем чей-то голос воскликнул:
— Глянь-ка, Длинная Мег! Смотри, что нам принесла река.
На нее устремилось множество глаз, налитых кровью, с желтыми белками. Ухмыляющиеся рты зияли черными дырами, от запаха немытых тел и перегара у Тео закружилась голова. Вдруг она увидела Сильвестра у стойки бара с кружкой в руке.
С минуту он смотрел на нее как на привидение. Алый бархатный капюшон ее плаща был откинут назад, являя разительный контраст с иссиня-черными волосами. На загорелом лице напряженно сверкали глаза, губы были чуть приоткрыты, словно она собиралась что-то сказать.
Пока он мучительно пытался осмыслить это видение, Тео, не обращая внимания на тянувшиеся к ней руки, которые хватали ее за плащ, и грубые голоса, сулившие ей несказанные удовольствия, протолкалась к нему.
— Сильвестр, мне надо кое-что тебе сказать. — Она, улыбаясь, положила руку ему на плечо. — Я на самом деле не считаю, что ты причинил мне боль, мне кажется, я просто была…
Сильвестр наконец обрел дар речи.
— Я, наверное, сошел с ума. Что, черт возьми, ты здесь делаешь?
— Следую за тобой, — невозмутимо ответила Тео. — А что ты пьешь? — Она подняла кружку и понюхала содержимое. — Какой-то дешевый джин! Пахнет отвратительно, но что еще могут предложить в таком заведении?
Она с любопытством осмотрелась, чувствуя себя в безопасности, поскольку Сильвестр был рядом.
— Зачем ты пришел сюда, Стоунридж?
Сильвестр в этот момент стоял перед дилеммой: что предпочтительнее — свернуть ли ей шею на месте или отложить эту операцию и проделать ее дома на досуге?
— Как ты посмела меня преследовать? — выговорил он наконец, понимая, насколько плохо слова выражают его чувства.
— Я хотела только сказать тебе, что не сержусь на тебя за обман, — ответила она.
— Что ж, рад это слышать, — иронически заметил граф. — Такая жизненно важная информация, конечно же, не могла ждать более подходящего места и времени.
— Да, не могла, — заявила Тео. Она пригубила напиток. — Фу, какая гадость!
Сильвестр выхватил у нее кружку и стукнул ее по руке. Это немного успокоило его.
— Я не могу здесь выяснять с тобой отношения, но, клянусь, с удовольствием займусь этим дома, — хмуро проговорил граф, кидая шиллинг на стойку бара. — Ты расстроила мои планы, подвергала себя опасности…
— Вовсе нет, — возразила Тео, когда он схватил ее за руку и потащил к двери. — Ты же знаешь, что я прекрасно справляюсь с трудностями.
— Да, я должен это признать, дорогая моя девочка. Но с трудностями, которые я собираюсь уладить, ты справиться не можешь, — заявил граф, подталкивая ее к двери.
— Какие планы я разрушила? — поинтересовалась Тео, спотыкаясь на неровных булыжниках и хватая его за руку. — Ой, ты должен заплатить за меня извозчику. Я не захватила с собой денег.
Сильвестр возвел глаза к небу и, попросив у Бога терпения, полез в карман в поисках кошелька.
— Ты заметил того человека в углу зала? — не унималась Тео. — Он тоже здесь не к месту… я хочу сказать, как ты или я. Что он тут делает, Стоунридж?
Стоунридж остановился около ее экипажа с недоуменным выражением на лице.
— Какой человек?
— Я покажу тебе, если мы вернемся. Он был укутан шарфом, но шарф из хорошей шерсти, у него высокие сапоги, а у плаща шелковая подкладка.
Сильвестр уставился на нее в темноте:
— Когда ты все это успела разглядеть?
— Я очень наблюдательная. Как и Рози. Даже при слабом зрении немногое ускользает от нее.
— Вы заплатите, сэр, или будем болтать здесь всю ночь? — Возница наклонился с козел. — Два шиллинга.
— От Керзон-стрит! Да это грабеж!
— Но он должен был следовать за тобой и ехать так, чтобы не упускать тебя из виду.
— Ужасно трудная задача. И я у него в неоплатном долгу, — рявкнул Сильвестр, но вручил кучеру требуемые два шиллинга.
— Давай вернемся, и я тебе покажу того человека!
— Нет. — Граф помог ей сесть и забрался сам, откинул кожаную занавеску и уставился на входную дверь.
— Кто этот человек?
— Если бы я знал!
— Это все, что ты можешь мне сказать?
— Да. И если этим ограничится наказание за твое безумное вмешательство, считай, что счастливо отделалась.
Тео посмотрела на его профиль и решила, что ей нечего особенно беспокоиться. Что-то в голосе Сильвестра заставило Тео усомниться в суровых намерениях мужа.
Она перестала вертеться и снова подумала о том, что могло занести Стоунриджа в эту глухомань.
Вдруг ее осенило.
— Те парни сегодня днем! Кто-то указал им на тебя, и они проболтались, что этот человек сегодня будет здесь.
А она догадлива, подумал Сильвестр, но ничего не сказал, а лишь продолжал неотрывно следить за дверью.
Его терпение было вознаграждено. Из двери выскользнул высокий мужчина и остановился, чтобы поправить шарф, который прикрывал его лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36