— Я, честно говоря, был удивлен, услышав эту новость. Все произошло так внезапно.
— Так оно и есть, — проговорила Тео, не в силах скрыть горечи своих слов. — Четыре недели с первой встречи — и я уже замужем. Стоунридж не тратит время зря, когда ставит перед собой цель.
Эдвард помрачнел:
— Что-нибудь случилось?
Нет, этого она не могла сказать даже Эдварду… Эдварду, от которого у нее никогда не было никаких секретов. К тому же у него сейчас свои трудности, и она не должна морочить ему голову своими семейными неурядицами.
— Ничего серьезного, просто мы немного повздорили. — Ложь! — Я поведу Робина, тогда ты сможешь взять меня за руку. — Тео улыбнулась ему, надеясь отогнать грустные мысли.
Эдварду тоже хотелось отвлечься, так как его пугала предстоящая встреча с Эмили.
— Расскажи, как это случилось? — поинтересовалась Тео, когда они, взявшись за руки, пошли по дороге, ведущей к дому леди Белмонт.
В рассказе Эдварда Тео слышались горькие нотки. Ведь только благодаря собственной беспечности он попал под пулю снайпера. Но, как и ожидал Эдвард, Тео восприняла эту печальную повесть спокойно, не проявляя лишних эмоций. Но Эмили! Она примется вздыхать и плакать, и трудно предположить, как долго это будет продолжаться. Когда они подходили к дому, Эдвард замедлил шаги.
— Я не хочу пугать Эмили, — пробормотал он. — Может быть, ты предупредишь ее?
— О чем? — спросила Тео, подняв бровь. — Что вернулся ее жених? Эдвард, ты ведь привык преподносить ей сюрпризы. Конечно, Эмили немножко поплачет, но это будут слезы радости. Она любит поплакать.
— Тео, ты же знаешь, что я имею в виду.
— Разумеется, знаю, поэтому говорю тебе: не будь идиотом. Идем.
Она привязала Робина к столбику ворот, взяла Эдварда за руку и побежала с ним к дому.
— Эмили… мама… Кларри!.. Посмотрите, кто приехал! Леди Илинор была в своем будуаре, когда услышала радостное восклицание Тео и вслед за ним крик Эмили:
— Эдвард! О, Эдвард! — И зазвучала какофония возгласов и слез. Леди Илинор спустилась вниз. Эдвард, оставив на минуту Эмили, бросился к ней навстречу.
— Леди Белмонт!
— Эдвард, дорогой! — Леди Илинор обняла его. — Я так рада тебя видеть!
Эдвард покраснел, на лице его появилось решительное выражение.
— Леди Белмонт… Эмили… я пришел, чтобы сказать о своей готовности освободить Эмили от данного ею слова. Наступила мертвая тишина. Наконец Тео проговорила:
— Эдвард, ты просто дурачок. Как ты мог сказать такую глупость?
И прежде чем Эдвард успел ответить, Эмили бросилась к нему на грудь.
— Как ты мог подумать, что это могло что-то изменить? Тео права, ты дурачок, Эдвард!
Эмили зарыдала, и он крепко прижал ее к себе. Глаза его встретились с глазами леди Илинор. Она с упреком покачала головой и улыбнулась.
— А можно мне посмотреть, Эдвард? — пропищала тоненьким голоском Рози.
— Что посмотреть?
Он отпустил Эмили и нагнулся, чтобы обнять девочку.
— Там, где была твоя рука, — деловито пояснила Рози. — Осталось ли там что-нибудь или она отнята прямо у плеча?
— О, Рози! — раздался всеобщий стон.
— Но мне интересно, — настаивала девочка. — Интересоваться — это всегда хорошо. Дедушка говорил, если не интересуешься, то ничему не научишься.
— Совершенно верно, — согласилась Тео. — Но надо еще научиться задавать вопросы, несносное создание!
— Я не несносное создание, — не смущаясь, ответила Рози. — Так ты мне покажешь, Эдвард?
— Как-нибудь в другой раз, — ответил он, рассмеявшись вместе со всеми.
Рози удалось своей непосредственностью не только разрядить обстановку, но и помочь Эдварду преодолеть страх, что увечье отвратит от него тех, кого он любит, а любовь невесты превратит в жалость.
— А у тебя все залечилось? — не унималась Рози.
— Да, но выглядит не очень красиво. — Эдвард взглянул на Эмили поверх головы Рози. — Кожа еще не наросла.
— Тебе больно? — нежно спросила Эмили.
— Только когда погода меняется. Пойдем прогуляемся, дорогая.
Эмили кивнула и взяла предложенную ей руку.
— Ты пообедаешь с нами, Эдвард? — спросила леди Илинор.
— С вашего позволения.
— Надеюсь, приглашение распространяется и на меня? — спросила Тео.
— А что Стоунридж? — поинтересовался Эдвард, подняв бровь.
— Он приглашен в другое место, — не моргнув глазом соврала Тео.
В какой-то миг у нее было искушение излить душу матери, выплакать гнев и горечь обиды. Но она лишь улыбнулась и сказала:
— Он поехал в Дорчестер по делам и там пообедает.
Леди Илинор кивнула. Она видела, что дочь говорит неправду, и внешнее спокойствие Тео не обмануло материнское сердце. Но Тео всегда сама справлялась со своими проблемами. Леди Илинор догадывалась, что это было каким-то образом связано с браком дочери, но тогда лучше всего, если Тео и Стоунридж сами разберутся между собой. У нее не было намерения играть роль тещи, всюду сующей нос, или чрезмерно заботливой матери. Если дело касается двух таких сильных личностей, ее вмешательство могло бы принести больше зла, чем пользы.
Глава 15
К полуночи Сильвестр заснул под действием настойки опия и проснулся перед рассветом. Он был полон приятного ощущения избавления от страданий.
Но это ощущение быстро испарилось, едва он вспомнил, что послужило причиной этого приступа, быстро миновавшего, но случившегося более чем некстати.
Сильвестр откинул одеяло, встал и, потянувшись, подошел к окну. Широко распахнув его, он полной грудью вдыхал солоноватый морской бриз, слетавший с вершины утеса. Сильвестр всматривался в предрассветный туман, и в его голове проносились гневные обвинения, которые бросила ему Тео.
Сильвестр посмотрел на дверь, отделяющую его от спальни жены. Вероятно, она еще спит. При других обстоятельствах он вошел и разбудил бы ее поцелуем, как она любила, и в ответ раздалось бы ее сонное мурлыканье, а потом она открыла бы глаза, полные желания и блаженства.
Но сегодня он не сделает этого.
Решив воспользоваться утренней тишиной, чтобы собраться с мыслями и выстроить аргументы, граф поспешно оделся, сошел вниз, где взял ружье и ягдташ, и вышел из дома.
Вебстер-Пондз располагался за фруктовым садом и густым кустарником, где было полно черники. В воздухе пахло морем и влажной травой. Колючки кустов цеплялись за его платье и покалывали ноги через кожаные штаны. Предрассветная мгла еще застилала солнце, но птицы уже собрались на спевку в честь наступающего дня, а рассерженные его появлением белки стремительно перелетали с ветки на ветку.
Он шел меж кустов, там, где было вытоптано нечто вроде тропинки, но видно было, что по ней ходили редко. Охота действительно обещала быть отличной.
Когда Сильвестр стволом ружья отвел в сторону колючие ветки, сквозь них блеснула поверхность пруда. Это было, скорее, озерцо, заросшее по краям тростником. На его спокойной гладкой поверхности плавали лилии.
Сильвестр сделал шаг к берегу, но вдруг что-то с силой ударило его в спину, заставив шлепнуться на землю.
Что за черт!
Он повернулся и скорее рассерженно, чем испуганно взглянул на нападавшего. Перед ним стоял молодой человек с пришпиленным к груди пустым левым рукавом и ружьем на плече.
— Извините, но вы чуть не попали в капкан. — Он указал на скрытый под кустами овальный капкан с острыми зубьями. — Я увидел его секундой раньше.
— Боже праведный!
Сильвестр поднялся на ноги и уставился на предательскую железку. Когда он представил себе, как эти зубья впиваются ему в ногу, к горлу подступила дурнота.
— Раньше на землях Белмонтов никогда не ставили ловушек на людей, — нахмурившись, проговорил Эдвард. Он взглянул на графа: — А вы, должно быть, лорд Стоунридж, сэр?
Из-за ветвей послышался треск хвороста, они оба повернулись и с солдатской четкостью привели ружья в готовность.
— Вон там, позади, капкан! — воскликнула, появляясь, Тео с горящими гневом глазами и плотно сжатым ртом.
— А другой здесь, — указал дулом ружья Эдвард. Тео наклонилась и подняла толстую ветку. Она бросила ее в капкан, и его зубы мгновенно впились в добычу.
— Тот я тоже обезвредила, — сказала она и взглянула на Сильвестра: — Это ваши нововведения, Стоунридж? Мы никогда не допускали такого на своих землях.
Она смотрела на Стоунриджа задрав подбородок, и во всей ее фигуре чувствовалась враждебность. Ночь явно не смягчила ее, и Сильвестр спокойно ответил:
— Нет, я здесь ни при чем. Я сам чуть не наступил на эту проклятую штуку. Если бы не быстрая реакция… — он повернулся к Эдварду, — лейтенанта Ферфакса, если не ошибаюсь?
— Так точно, сэр. — Эдвард протянул руку Сильвестру. — Надеюсь, вы не считаете, что я нарушил ваши права на земельную собственность? Мы с Тео решили вместе поохотиться.
— Друг мой, я ваш должник, — ответил Сильвестр. Он взглянул на Тео и увидел у нее за спиной ружье. — Одна и та же мысль пришла в голову сразу троим!
Тео, нахмурившись, смотрела на Сильвестра.
— Кажется, ты кому-то очень мешаешь, Стоунридж.
— Что?
— Это продолжение истории с Зевсом, — пояснила она. — Не думаешь же ты, что это простое совпадение?
— Не фантазируй, — остановил ее граф. — В капкан мог наступить кто угодно.
— Но сюда никто не ходит! Кто тебе сказал про Вебстер-Пондз? Я так точно не говорила. Сильвестр нахмурился:
— Не помню… Ах да, Генри! Кто-то в деревне говорил ему о здешней охоте.
— Кто именно?
Граф покачал головой:
— Не знаю.
— Но кто-то поставил эти капканы, и сделали это не люди Белмонтов.
— Думаю, нам следует пошарить под кустами и посмотреть, нет ли здесь еще этих чертовых штук. — Эдвард взял толстую палку и принялся исследовать заросли.
Они разделились, прочесывая участок по секторам, и нашли еще два капкана.
— Ты заметил, что все они были поставлены по определенной линии? — проговорила Тео, бросая ветку в последний капкан. — То есть по пути, который выбрал бы человек, идущий от усадьбы.
— Мы не нашли ни одной в других местах, — согласился Эдвард. Он посмотрел на графа, который казался погруженным в глубокое раздумье. — Похоже, сэр, что неизвестный И впрямь хотел навредить кому-то из усадьбы. Но кому? Тео, я уверен, исключается.
— Сделал это не местный, — уверенно заявила Тео. — Ты знаешь этих людей так же хорошо, как и я, Эдвард. Эдвард кашлянул и несколько смущенно проговорил:
— Вероятно, это кто-то из ваших старых недругов, лорд Стоунридж. Поройтесь в памяти: кто может иметь на вас зуб?
Сильвестр посмотрел на обезвреженный капкан у ног Тео, и к горлу снова подступила тошнота. Кто мог настолько ненавидеть его? Он не был безгрешен, отнюдь нет, но не сделал ничего, чтобы вызвать такую злобу.
Граф искоса посмотрел на Тео. У его жены, конечно, были причины злиться на него, но он был совершенно уверен, что это не ее рук дело.
— У нас, мне кажется, разыгралось воображение, — проговорил он наконец. — Не знаю, как вы, но у меня лично пропало желание охотиться.
— И у меня тоже, — согласился Эдвард.
— Тогда я предлагаю позавтракать, — сказал Сильвестр, отгоняя тревожные мысли. Он хлопнул Эдварда по здоровому плечу и повернул к дому. — Я пришлю кого-нибудь убрать эту гадость. Идем, Тео.
— А мне хочется еще поохотиться, — возразила она.
— Но не одной, — рявкнул граф, теряя терпение от ее упрямства.
— А почему нет? — Она была искренне удивлена. — Я много раз охотилась одна.
— Это было до того, как какой-то умелец расставил здесь капканы, — ответил граф. — Не упрямься, Тео!
Присутствие Эдварда заставило Тео подчиниться. Все, что когда-то принадлежало ей, теряло свои привычные очертания. Знакомые с детства места стали опасными. А вскоре станут подозрительными люди, среди которых она выросла.
Эдвард шагнул к ней в надежде разрядить напряженность между Тео и ее мужем.
— Пойдем, Тео. Я очень проголодался, — проговорил он. — Но если ты останешься здесь, я останусь с тобой.
Она вымученно улыбнулась и пошла за ним.
Сильвестр ушел вперед, чувствуя себя чуть ли не посторонним. Там, где муж приказывал, друг уговаривал и просил.
Он продолжал идти вперед, погруженный в мрачные мысли, и прислушивался к их голосам. За завтраком он порасспросит лейтенанта Ферфакса, знает ли он что-нибудь о Вимьере.
В этот момент и Эдвард припомнил, как его командир говорил о скандале, связанном с Сильвестром Джилбрайтом. За время своих мучений Эдвард забыл об этом, но сейчас в памяти всплыла эта история.
Он шел к дому рука об руку с Тео. Она продолжала думать о коробейнике без товара и невпопад отвечала на замечания Эдварда.
Тео, по всей видимости, не знает о Вимьере, подумал Эдвард. Теперь это уже в далеком прошлом, и у мужа Тео не было причин вытаскивать на белый свет то, что произошло много лет назад. Но чем тогда вызвана неприязнь Тео по отношению к Сильвестру?
Эдвард уставился на широкую спину графа Стоунриджа, который шел впереди. Этот человек, как это зачастую бывает, понравился ему сразу же, и между ними установилось дружеское взаимопонимание.
Граф вел себя с необыкновенным тактом. Он не задавал Эдварду ненужных вопросов, но и не старался делать вид, что не замечает последствий ранения Эдварда. Он скользнул глазами по пустому рукаву точно так же, как отметил бы цвет глаз или крепко скроенную фигуру молодого Ферфакса.
Когда Эдвард думал о том, каким должен быть муж Тео, он всегда представлял себе человека, похожего на Сильвестра Джилбрайта. Ей вряд ли подошел бы смазливый молокосос. Тео нужен был солидный, серьезный партнер, способный оценить ее прямой характер и обладающий большим жизненным опытом, достаточно волевой, чтобы укротить ее дикие нравы. Короче говоря, такой, как граф Стоунридж. Тем более непонятна неприязнь со стороны Тео, которую она не давала себе труда скрывать.
Тем временем коробейник был надежно скрыт ветвями могучего дуба на противоположной стороне пруда. Когда утки после ухода людей вернулись на воду, он слез на землю. Вот уж не везет так не везет! Еще немного, и его ежедневные утренние бдения были бы вознаграждены, но надо же было вмешаться этому калеке!
Наемник готов был обогнуть пруд и совершить coup de grace2, когда жертва будет мучиться в ловушке. Он мог бы даже воспользоваться ружьем самого графа, и это выглядело бы так, словно он случайно выстрелил в себя во время отчаянных попыток выбраться из ловушки… или, может быть, сознательно прекратил свои страдания в этом уединенном месте. В таком случае никто не стал бы особо докапываться до мотивов.
А затем он возвратился бы в Лондон, чтобы забрать окончательную плату, которая позволила бы ему открыть маленькую таверну в Чипсайде.
Теперь же ему предстоит доложить о своей неудаче. Он уже и так слишком давно пребывает в этой местности, а подготовка «несчастных случаев» требует очень много времени.
За завтраком Сильвестр был сама любезность и показал себя занимательным собеседником. Эдвард привязывался к нему все больше. Стоунридж поделился с ним интересными мыслями о политике и военных действиях, но ни разу не коснулся своего участия в сражениях, хотя его опыт был значительно больше, чем у Эдварда, который не провел на войне и года.
Он не мог быть трусом! Это казалось просто невозможным. Эдвард пытался представить себе человека, который совершил то, что приписывали майору Джилбрайту, но видел другого, который наполнял его рюмку и мягко поощрял его рассказывать о полученной ране и о том, что чувствовал Эдвард в своем теперешнем положении. И эти два образа не совпадали.
Тео почти все время молчала. Она слышала, как Эдвард отвечал Сильвестру, видела, что ему нужно высказать все кому-то, кто мог бы его понять. Родители Эдварда тоже хотели бы услышать его рассказ, но отец хотел слушать только об успехах и доблести сына, а мать только о местах расквартирования, доброте крестьян и вылазках партизан. Ни один из них не мог представить себе истинной картины битвы, всеобщего ужаса, жары, жажды и криков раненых.
Сильвестр и Эдвард в пылу беседы словно забыли о присутствии Тео, но она была только рада этому. В отличие от Эдварда она не заметила, как мало Сильвестр говорил о своей службе в армии. Она думала о том, как мало знала о человеке, который был ее мужем, и как скупо он открывал свой внутренний мир. Сильвестр только вкратце рассказал ей о своем детстве, которое, как она полагала, и создало вокруг него непроницаемую оболочку. Был ли тот коробейник исполнителем воли человека, которому граф причинил зло в прошлом?
Тео поставила на стол пустую чашку и отодвинула стул.
— Прошу извинить, Эдвард, но меня ждут дела. Может быть, твои родители пообедают завтра с нами? Я приглашу маму и сестер, и мы устроим семейный обед, как в былые дни.
— И Рози опять будет просить, чтобы я показал ей свои славные шрамы, — проговорил Эдвард с притворным стоном.
— Ну и дай ей щелчка, как ты всегда делал, — улыбаясь, ответила Тео.
— Это время уже миновало, — смеясь, заметил Эдвард.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
— Так оно и есть, — проговорила Тео, не в силах скрыть горечи своих слов. — Четыре недели с первой встречи — и я уже замужем. Стоунридж не тратит время зря, когда ставит перед собой цель.
Эдвард помрачнел:
— Что-нибудь случилось?
Нет, этого она не могла сказать даже Эдварду… Эдварду, от которого у нее никогда не было никаких секретов. К тому же у него сейчас свои трудности, и она не должна морочить ему голову своими семейными неурядицами.
— Ничего серьезного, просто мы немного повздорили. — Ложь! — Я поведу Робина, тогда ты сможешь взять меня за руку. — Тео улыбнулась ему, надеясь отогнать грустные мысли.
Эдварду тоже хотелось отвлечься, так как его пугала предстоящая встреча с Эмили.
— Расскажи, как это случилось? — поинтересовалась Тео, когда они, взявшись за руки, пошли по дороге, ведущей к дому леди Белмонт.
В рассказе Эдварда Тео слышались горькие нотки. Ведь только благодаря собственной беспечности он попал под пулю снайпера. Но, как и ожидал Эдвард, Тео восприняла эту печальную повесть спокойно, не проявляя лишних эмоций. Но Эмили! Она примется вздыхать и плакать, и трудно предположить, как долго это будет продолжаться. Когда они подходили к дому, Эдвард замедлил шаги.
— Я не хочу пугать Эмили, — пробормотал он. — Может быть, ты предупредишь ее?
— О чем? — спросила Тео, подняв бровь. — Что вернулся ее жених? Эдвард, ты ведь привык преподносить ей сюрпризы. Конечно, Эмили немножко поплачет, но это будут слезы радости. Она любит поплакать.
— Тео, ты же знаешь, что я имею в виду.
— Разумеется, знаю, поэтому говорю тебе: не будь идиотом. Идем.
Она привязала Робина к столбику ворот, взяла Эдварда за руку и побежала с ним к дому.
— Эмили… мама… Кларри!.. Посмотрите, кто приехал! Леди Илинор была в своем будуаре, когда услышала радостное восклицание Тео и вслед за ним крик Эмили:
— Эдвард! О, Эдвард! — И зазвучала какофония возгласов и слез. Леди Илинор спустилась вниз. Эдвард, оставив на минуту Эмили, бросился к ней навстречу.
— Леди Белмонт!
— Эдвард, дорогой! — Леди Илинор обняла его. — Я так рада тебя видеть!
Эдвард покраснел, на лице его появилось решительное выражение.
— Леди Белмонт… Эмили… я пришел, чтобы сказать о своей готовности освободить Эмили от данного ею слова. Наступила мертвая тишина. Наконец Тео проговорила:
— Эдвард, ты просто дурачок. Как ты мог сказать такую глупость?
И прежде чем Эдвард успел ответить, Эмили бросилась к нему на грудь.
— Как ты мог подумать, что это могло что-то изменить? Тео права, ты дурачок, Эдвард!
Эмили зарыдала, и он крепко прижал ее к себе. Глаза его встретились с глазами леди Илинор. Она с упреком покачала головой и улыбнулась.
— А можно мне посмотреть, Эдвард? — пропищала тоненьким голоском Рози.
— Что посмотреть?
Он отпустил Эмили и нагнулся, чтобы обнять девочку.
— Там, где была твоя рука, — деловито пояснила Рози. — Осталось ли там что-нибудь или она отнята прямо у плеча?
— О, Рози! — раздался всеобщий стон.
— Но мне интересно, — настаивала девочка. — Интересоваться — это всегда хорошо. Дедушка говорил, если не интересуешься, то ничему не научишься.
— Совершенно верно, — согласилась Тео. — Но надо еще научиться задавать вопросы, несносное создание!
— Я не несносное создание, — не смущаясь, ответила Рози. — Так ты мне покажешь, Эдвард?
— Как-нибудь в другой раз, — ответил он, рассмеявшись вместе со всеми.
Рози удалось своей непосредственностью не только разрядить обстановку, но и помочь Эдварду преодолеть страх, что увечье отвратит от него тех, кого он любит, а любовь невесты превратит в жалость.
— А у тебя все залечилось? — не унималась Рози.
— Да, но выглядит не очень красиво. — Эдвард взглянул на Эмили поверх головы Рози. — Кожа еще не наросла.
— Тебе больно? — нежно спросила Эмили.
— Только когда погода меняется. Пойдем прогуляемся, дорогая.
Эмили кивнула и взяла предложенную ей руку.
— Ты пообедаешь с нами, Эдвард? — спросила леди Илинор.
— С вашего позволения.
— Надеюсь, приглашение распространяется и на меня? — спросила Тео.
— А что Стоунридж? — поинтересовался Эдвард, подняв бровь.
— Он приглашен в другое место, — не моргнув глазом соврала Тео.
В какой-то миг у нее было искушение излить душу матери, выплакать гнев и горечь обиды. Но она лишь улыбнулась и сказала:
— Он поехал в Дорчестер по делам и там пообедает.
Леди Илинор кивнула. Она видела, что дочь говорит неправду, и внешнее спокойствие Тео не обмануло материнское сердце. Но Тео всегда сама справлялась со своими проблемами. Леди Илинор догадывалась, что это было каким-то образом связано с браком дочери, но тогда лучше всего, если Тео и Стоунридж сами разберутся между собой. У нее не было намерения играть роль тещи, всюду сующей нос, или чрезмерно заботливой матери. Если дело касается двух таких сильных личностей, ее вмешательство могло бы принести больше зла, чем пользы.
Глава 15
К полуночи Сильвестр заснул под действием настойки опия и проснулся перед рассветом. Он был полон приятного ощущения избавления от страданий.
Но это ощущение быстро испарилось, едва он вспомнил, что послужило причиной этого приступа, быстро миновавшего, но случившегося более чем некстати.
Сильвестр откинул одеяло, встал и, потянувшись, подошел к окну. Широко распахнув его, он полной грудью вдыхал солоноватый морской бриз, слетавший с вершины утеса. Сильвестр всматривался в предрассветный туман, и в его голове проносились гневные обвинения, которые бросила ему Тео.
Сильвестр посмотрел на дверь, отделяющую его от спальни жены. Вероятно, она еще спит. При других обстоятельствах он вошел и разбудил бы ее поцелуем, как она любила, и в ответ раздалось бы ее сонное мурлыканье, а потом она открыла бы глаза, полные желания и блаженства.
Но сегодня он не сделает этого.
Решив воспользоваться утренней тишиной, чтобы собраться с мыслями и выстроить аргументы, граф поспешно оделся, сошел вниз, где взял ружье и ягдташ, и вышел из дома.
Вебстер-Пондз располагался за фруктовым садом и густым кустарником, где было полно черники. В воздухе пахло морем и влажной травой. Колючки кустов цеплялись за его платье и покалывали ноги через кожаные штаны. Предрассветная мгла еще застилала солнце, но птицы уже собрались на спевку в честь наступающего дня, а рассерженные его появлением белки стремительно перелетали с ветки на ветку.
Он шел меж кустов, там, где было вытоптано нечто вроде тропинки, но видно было, что по ней ходили редко. Охота действительно обещала быть отличной.
Когда Сильвестр стволом ружья отвел в сторону колючие ветки, сквозь них блеснула поверхность пруда. Это было, скорее, озерцо, заросшее по краям тростником. На его спокойной гладкой поверхности плавали лилии.
Сильвестр сделал шаг к берегу, но вдруг что-то с силой ударило его в спину, заставив шлепнуться на землю.
Что за черт!
Он повернулся и скорее рассерженно, чем испуганно взглянул на нападавшего. Перед ним стоял молодой человек с пришпиленным к груди пустым левым рукавом и ружьем на плече.
— Извините, но вы чуть не попали в капкан. — Он указал на скрытый под кустами овальный капкан с острыми зубьями. — Я увидел его секундой раньше.
— Боже праведный!
Сильвестр поднялся на ноги и уставился на предательскую железку. Когда он представил себе, как эти зубья впиваются ему в ногу, к горлу подступила дурнота.
— Раньше на землях Белмонтов никогда не ставили ловушек на людей, — нахмурившись, проговорил Эдвард. Он взглянул на графа: — А вы, должно быть, лорд Стоунридж, сэр?
Из-за ветвей послышался треск хвороста, они оба повернулись и с солдатской четкостью привели ружья в готовность.
— Вон там, позади, капкан! — воскликнула, появляясь, Тео с горящими гневом глазами и плотно сжатым ртом.
— А другой здесь, — указал дулом ружья Эдвард. Тео наклонилась и подняла толстую ветку. Она бросила ее в капкан, и его зубы мгновенно впились в добычу.
— Тот я тоже обезвредила, — сказала она и взглянула на Сильвестра: — Это ваши нововведения, Стоунридж? Мы никогда не допускали такого на своих землях.
Она смотрела на Стоунриджа задрав подбородок, и во всей ее фигуре чувствовалась враждебность. Ночь явно не смягчила ее, и Сильвестр спокойно ответил:
— Нет, я здесь ни при чем. Я сам чуть не наступил на эту проклятую штуку. Если бы не быстрая реакция… — он повернулся к Эдварду, — лейтенанта Ферфакса, если не ошибаюсь?
— Так точно, сэр. — Эдвард протянул руку Сильвестру. — Надеюсь, вы не считаете, что я нарушил ваши права на земельную собственность? Мы с Тео решили вместе поохотиться.
— Друг мой, я ваш должник, — ответил Сильвестр. Он взглянул на Тео и увидел у нее за спиной ружье. — Одна и та же мысль пришла в голову сразу троим!
Тео, нахмурившись, смотрела на Сильвестра.
— Кажется, ты кому-то очень мешаешь, Стоунридж.
— Что?
— Это продолжение истории с Зевсом, — пояснила она. — Не думаешь же ты, что это простое совпадение?
— Не фантазируй, — остановил ее граф. — В капкан мог наступить кто угодно.
— Но сюда никто не ходит! Кто тебе сказал про Вебстер-Пондз? Я так точно не говорила. Сильвестр нахмурился:
— Не помню… Ах да, Генри! Кто-то в деревне говорил ему о здешней охоте.
— Кто именно?
Граф покачал головой:
— Не знаю.
— Но кто-то поставил эти капканы, и сделали это не люди Белмонтов.
— Думаю, нам следует пошарить под кустами и посмотреть, нет ли здесь еще этих чертовых штук. — Эдвард взял толстую палку и принялся исследовать заросли.
Они разделились, прочесывая участок по секторам, и нашли еще два капкана.
— Ты заметил, что все они были поставлены по определенной линии? — проговорила Тео, бросая ветку в последний капкан. — То есть по пути, который выбрал бы человек, идущий от усадьбы.
— Мы не нашли ни одной в других местах, — согласился Эдвард. Он посмотрел на графа, который казался погруженным в глубокое раздумье. — Похоже, сэр, что неизвестный И впрямь хотел навредить кому-то из усадьбы. Но кому? Тео, я уверен, исключается.
— Сделал это не местный, — уверенно заявила Тео. — Ты знаешь этих людей так же хорошо, как и я, Эдвард. Эдвард кашлянул и несколько смущенно проговорил:
— Вероятно, это кто-то из ваших старых недругов, лорд Стоунридж. Поройтесь в памяти: кто может иметь на вас зуб?
Сильвестр посмотрел на обезвреженный капкан у ног Тео, и к горлу снова подступила тошнота. Кто мог настолько ненавидеть его? Он не был безгрешен, отнюдь нет, но не сделал ничего, чтобы вызвать такую злобу.
Граф искоса посмотрел на Тео. У его жены, конечно, были причины злиться на него, но он был совершенно уверен, что это не ее рук дело.
— У нас, мне кажется, разыгралось воображение, — проговорил он наконец. — Не знаю, как вы, но у меня лично пропало желание охотиться.
— И у меня тоже, — согласился Эдвард.
— Тогда я предлагаю позавтракать, — сказал Сильвестр, отгоняя тревожные мысли. Он хлопнул Эдварда по здоровому плечу и повернул к дому. — Я пришлю кого-нибудь убрать эту гадость. Идем, Тео.
— А мне хочется еще поохотиться, — возразила она.
— Но не одной, — рявкнул граф, теряя терпение от ее упрямства.
— А почему нет? — Она была искренне удивлена. — Я много раз охотилась одна.
— Это было до того, как какой-то умелец расставил здесь капканы, — ответил граф. — Не упрямься, Тео!
Присутствие Эдварда заставило Тео подчиниться. Все, что когда-то принадлежало ей, теряло свои привычные очертания. Знакомые с детства места стали опасными. А вскоре станут подозрительными люди, среди которых она выросла.
Эдвард шагнул к ней в надежде разрядить напряженность между Тео и ее мужем.
— Пойдем, Тео. Я очень проголодался, — проговорил он. — Но если ты останешься здесь, я останусь с тобой.
Она вымученно улыбнулась и пошла за ним.
Сильвестр ушел вперед, чувствуя себя чуть ли не посторонним. Там, где муж приказывал, друг уговаривал и просил.
Он продолжал идти вперед, погруженный в мрачные мысли, и прислушивался к их голосам. За завтраком он порасспросит лейтенанта Ферфакса, знает ли он что-нибудь о Вимьере.
В этот момент и Эдвард припомнил, как его командир говорил о скандале, связанном с Сильвестром Джилбрайтом. За время своих мучений Эдвард забыл об этом, но сейчас в памяти всплыла эта история.
Он шел к дому рука об руку с Тео. Она продолжала думать о коробейнике без товара и невпопад отвечала на замечания Эдварда.
Тео, по всей видимости, не знает о Вимьере, подумал Эдвард. Теперь это уже в далеком прошлом, и у мужа Тео не было причин вытаскивать на белый свет то, что произошло много лет назад. Но чем тогда вызвана неприязнь Тео по отношению к Сильвестру?
Эдвард уставился на широкую спину графа Стоунриджа, который шел впереди. Этот человек, как это зачастую бывает, понравился ему сразу же, и между ними установилось дружеское взаимопонимание.
Граф вел себя с необыкновенным тактом. Он не задавал Эдварду ненужных вопросов, но и не старался делать вид, что не замечает последствий ранения Эдварда. Он скользнул глазами по пустому рукаву точно так же, как отметил бы цвет глаз или крепко скроенную фигуру молодого Ферфакса.
Когда Эдвард думал о том, каким должен быть муж Тео, он всегда представлял себе человека, похожего на Сильвестра Джилбрайта. Ей вряд ли подошел бы смазливый молокосос. Тео нужен был солидный, серьезный партнер, способный оценить ее прямой характер и обладающий большим жизненным опытом, достаточно волевой, чтобы укротить ее дикие нравы. Короче говоря, такой, как граф Стоунридж. Тем более непонятна неприязнь со стороны Тео, которую она не давала себе труда скрывать.
Тем временем коробейник был надежно скрыт ветвями могучего дуба на противоположной стороне пруда. Когда утки после ухода людей вернулись на воду, он слез на землю. Вот уж не везет так не везет! Еще немного, и его ежедневные утренние бдения были бы вознаграждены, но надо же было вмешаться этому калеке!
Наемник готов был обогнуть пруд и совершить coup de grace2, когда жертва будет мучиться в ловушке. Он мог бы даже воспользоваться ружьем самого графа, и это выглядело бы так, словно он случайно выстрелил в себя во время отчаянных попыток выбраться из ловушки… или, может быть, сознательно прекратил свои страдания в этом уединенном месте. В таком случае никто не стал бы особо докапываться до мотивов.
А затем он возвратился бы в Лондон, чтобы забрать окончательную плату, которая позволила бы ему открыть маленькую таверну в Чипсайде.
Теперь же ему предстоит доложить о своей неудаче. Он уже и так слишком давно пребывает в этой местности, а подготовка «несчастных случаев» требует очень много времени.
За завтраком Сильвестр был сама любезность и показал себя занимательным собеседником. Эдвард привязывался к нему все больше. Стоунридж поделился с ним интересными мыслями о политике и военных действиях, но ни разу не коснулся своего участия в сражениях, хотя его опыт был значительно больше, чем у Эдварда, который не провел на войне и года.
Он не мог быть трусом! Это казалось просто невозможным. Эдвард пытался представить себе человека, который совершил то, что приписывали майору Джилбрайту, но видел другого, который наполнял его рюмку и мягко поощрял его рассказывать о полученной ране и о том, что чувствовал Эдвард в своем теперешнем положении. И эти два образа не совпадали.
Тео почти все время молчала. Она слышала, как Эдвард отвечал Сильвестру, видела, что ему нужно высказать все кому-то, кто мог бы его понять. Родители Эдварда тоже хотели бы услышать его рассказ, но отец хотел слушать только об успехах и доблести сына, а мать только о местах расквартирования, доброте крестьян и вылазках партизан. Ни один из них не мог представить себе истинной картины битвы, всеобщего ужаса, жары, жажды и криков раненых.
Сильвестр и Эдвард в пылу беседы словно забыли о присутствии Тео, но она была только рада этому. В отличие от Эдварда она не заметила, как мало Сильвестр говорил о своей службе в армии. Она думала о том, как мало знала о человеке, который был ее мужем, и как скупо он открывал свой внутренний мир. Сильвестр только вкратце рассказал ей о своем детстве, которое, как она полагала, и создало вокруг него непроницаемую оболочку. Был ли тот коробейник исполнителем воли человека, которому граф причинил зло в прошлом?
Тео поставила на стол пустую чашку и отодвинула стул.
— Прошу извинить, Эдвард, но меня ждут дела. Может быть, твои родители пообедают завтра с нами? Я приглашу маму и сестер, и мы устроим семейный обед, как в былые дни.
— И Рози опять будет просить, чтобы я показал ей свои славные шрамы, — проговорил Эдвард с притворным стоном.
— Ну и дай ей щелчка, как ты всегда делал, — улыбаясь, ответила Тео.
— Это время уже миновало, — смеясь, заметил Эдвард.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36