Она дышала быстро и прерывисто, и он знал, что Келли старается не смотреть на него.
Гейбу это нравилось. Нравилось, что она так же слабела перед ним, как он перед ней. Он рассеянно скользил взглядом по ее блузке в мелкий белый цветочек по желтому фону, по обтягивающей юбке, по длинным ногам. И не глядя, знал, что она краснеет до кончиков пальцев. Она невероятно женственна, хотя даже не думает об этом, пришло ему в голову. Поерзав в кресле, он попробовал сосредоточиться на фильме, но возбуждение его достигло предела, и он тихо выругался. Келли засмеялась с едва заметным удовлетворением.
К концу фильма Гейб был не в лучшей форме. Когда они выходили из кинотеатра, Келли остановилась и кивнула на туалет. Гейб подождал. Она появилась меньше чем через минуту. На ее коже виднелись следы влаги. Глаза озорно поблескивали. Она что-то задумала. Он обнял ее за плечи и улыбнулся, чувствуя, что счастлив, как никогда в жизни.
— Домой?
То, что она произнесла именно эти слова, поразило его чрезвычайно. Дом. Никогда он не думал, что его жалкое грязное ранчо женщина назовет «домом».
— Ага. — Он поцеловал ее за то, что она впервые за многие годы вызвала в самой глубине его души какое-то теплое чувство. Они уже сели в пикап и выехали из города. Было темно, только яркая луна освещала дорогу на ранчо.
Келли сидела рядом с ним, не касаясь его. Он старался внимательно следить за дорогой, но ему мешал сладкий аромат, исходивший от девушки. Он представлял ее в постели, обнаженную, с бархатистой, влажной от пота кожей, повторяющую задыхающимся голосом его имя. И тут она коснулась его руки и провела по ней от локтя до запястья. А потом положила его руку на свое бедро.
— Кел?
— Ты способен решиться на что-нибудь рискованное, Гейб? — прошептала она, взяла его руку и сунула себе под юбку.
Белья на ней не было.
Потрясенный, Гейб резко затормозил и свернул на обочину. Тяжело дыша, он сидел, вцепившись в руль. Она выключила двигатель. Наступила напряженная тишина.
— Келли, не делай этого!
Так вот почему она так быстро вышла из туалета. Она еще там задумала довести его до исступления. Господи Боже! Если бы он знал, что она идет в двух шагах от него без трусиков, он взял бы ее в ближайшем переулке, быстро и без затей. Горячая дрожь сотрясала его, Гейб не мог вздохнуть, не мог произнести ни слова.
Келли снова схватила его руку и потянула вниз, под юбку.
Ох, нет, подумал Гейб. Нужно убираться! Она сжала его пальцы и назвала по имени. Гейб отпрянул и почувствовал спиной дверцу. Келли пододвинулась ближе, ее руки скользнули от колен к его бедрам, коснулись возбужденной плоти, обвели ее контуры, надавливая сильно и жадно. Воздух застрял в его легких. Келли расстегнула пуговицу.
— Что ты со мной делаешь, Кел?
— Соблазняю! — прошептала она.
Гейб заскрежетал зубами и вжался в сиденье. Келли потянула молнию вниз. Он должен был остановить ее и не мог.
— Посмотри на меня! — мягко попросила она, и Гейб медленно поднял глаза. Ее рука скользнула внутрь его джинсов. Ладонь наполнилась его теплом.
Он глянул на нее из-под прикрытых век.
— Скажи мне, что ты хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя, Габриэль!
Он нахмурился, но вдруг прижал ее к себе, впился в ее рот своими жадными губами. Его поцелуй бурлил всей страстью, которую он подавлял так долго. Гейб целовал ее, и она отвечала ему. Он вывернулся из-за руля и сунул руки ей под блузку. Он освобождал ее от одежды, пока его губы не коснулись ее груди, а руки не начали жадно ласкать затвердевшие соски.
— Габриэль! — задохнулась она, дрожа от возбуждения, а он целовал и покусывал ее пышную грудь.
— Займись со мной любовью, Габриэль!
Его губы блуждали по ее животу, талии, но границы кабины стесняли их. Гейб вслепую нащупал ручку дверцы, открыл ее, и они с Келли переместились на край сиденья. Ноги Келли повисли в воздухе.
Ботинки Гейба коснулись земли.
Он крепко обнял ее, будто она могла убежать, смаковал ее шею, покусывал губы, подбородок, грудь, прежде чем скользнуть к низу ее живота. Подняв глаза, Гейб понял, что она ждала, ее грудь тяжело вздымалась, руки жадно блуждали по его телу. Гейб встал на одно колено и опустился ниже.
Она вскрикнула, звук затерялся в пустынной темноте. Габриэль проник глубже и приподнял ее к своим пылающим губам. Он почувствовал ее пульс, услышал ее стоны. Он жил каждым звуком, каждым движением, которые принадлежали Келли, исходили от нее. Она была слаще вина, и он жадно впивал это наслаждение.
Келли казалось, что земля разверзлась под ней. Она не могла перевести дыхание — он не позволял. Она вздрагивала и изгибалась под ним, ее мускулы то напрягались, то расслаблялись, она купалась в нарастающем наслаждении, выкрикивая его имя.
— Я хочу тебя! — задыхалась она. — Еще! — Она дернула его джинсы, освобождая его.
— Келли, я…
— Да, Габриэль! — настаивала она. — Не отказывай нам в этом!
Не отрываясь от ее губ, Гейб порылся в бардачке одной рукой в поисках презерватива. К счастью, один нашелся.
— Ты действительно уверена, что хочешь этого?
— О, да!
Одним толчком он глубоко проник в нее. Она выдохнула его имя, а он дрожал, как подросток, и что-то шептал ей.
— Сильнее, Габриэль… Я хочу тебя всего… Пожалуйста. — Он с силой вошел в нее, их тела напряглись. Гейб яростно стиснул ее ягодицы. Келли совершенно обезумела, впиваясь ногтями в спину Гейба, чувствуя, как они сливаются в единое целое. Наступил момент взрыва, и Гейб в исступлении все повторял ее имя и не остановился бы, если бы у него не перехватило дыхание.
Он спрятал лицо в изгибе ее шеи и, крепко сжав в объятиях, несколько мгновений оставался неподвижен. Он больше ничего не хотел. Только оставаться вот так с ней, позволить Келли проложить путь в его сердце и забыть все, чем жил и дышал до этого момента.
Гейб поцеловал ее с благоговением, которого не мог скрыть, испытывая радость, какой никогда не знал. Он гладил ее щеки, вглядывался в темноте в ее глаза.
— Господи, Келли! Это было…
Он и сам не понимал, что чувствовал. Легкость? Удовлетворение? Во всяком случае, никогда секс не приносил ему ничего похожего. И когда он видел, как сияют в лунном свете голубые глаза Келли, он догадывался, что между ними произошло нечто большее, чем секс.
Гейб открыл дверцу кабины и посадил Келли на сиденье. Сам он, отвернувшись, привел в порядок одежду, размышляя, испугалась ли бы Келли, если бы узнала, что он жаждет снова овладеть ею.
Когда он повернулся обратно, она, полураздетая, возилась в кабине, разыскивая блузку.
— Ты снова дразнишь меня? — пробормотал Гейб, поглаживая ее ягодицы.
— Конечно! — Она гортанно рассмеялась и набросила на себя блузку, но Гейб не мог не заметить под тканью ее набухшие соски. Он притянул ее к себе и, наклонившись, коснулся их губами.
— Где же твои трусики? — со смешком спросил он.
— Проверь у себя в кармане!
Гейб извлек оттуда желтый лоскуток и заявил:
— Это мое, — и сунул обратно. Келли покраснела:
— Добавление к твоей коллекции?
— Нет!
Келли загадочно улыбнулась ему. Гейб, отчаявшись понять ее, завел мотор и выехал на дорогу. Келли он перетащил поближе к себе.
Играя сережкой в его ухе, она спросила:
— Разве это не лучше, чем холодный душ? Он пристально посмотрел на нее загадочными светлыми глазами.
— Келли, — произнес он со странным сожалением, заниматься с тобой любовью лучше, чем дышать!
Глава 11
Они стояли у окна гостиной, глядя, как отъезжает Буйвол.
— Он знает, — вздохнула Келли и слегка порозовела. Ее губы припухли, на шее горели красные пятна.
— Глядя на тебя, нетрудно догадаться, — откликнулся Гейб, пряча улыбку и отмечая, что ткань ее блузки не может скрыть набухшие, затвердевшие соски. Он обвил рукой ее талию и прижал губы к виску.
Потом застонал и внезапно притянул ее к себе, целуя, срывая с нее одежду и увлекая за собой в комнату.
— Я хотел этого с первой ночи в твоем номере отеля!
Он снова занимался с ней любовью. Он готов был поклясться, что провел бы весь день тут. На свете не было большего счастья, чем касаться ее тела.
Через час Гейб снова потянулся к ней, но ее не было рядом. Он сел, огляделся вокруг, натянул джинсы. Его сердце пронзило страшное предчувствие. Он вдруг представил, что Келли могла уехать, но сразу же отверг эту мысль. Келли сказала бы ему, если бы пожалела о том, что произошло между ними. Она всегда была честна с ним.
А вот ты нет, говорил ему внутренний голос, но Гейб постарался спрятать эту мысль в самый глухой уголок сознания. Услышав шум снаружи, Гейб заглянул в ее комнату, потом достал из ящика стола револьвер и вышел из дома. На освещенном светом керосинового фонаря крыльце стояла Келли.
— Иди ко мне, детка, — все еще хрипло — со сна проговорил он, обнимая ее за талию. На ней был зеленый махровый халат, но Гейб жаждал увидеть то, что скрывалось под ним.
Она наклонила голову и протянула ему тарелку.
— Мое последнее творение! По случаю дня рождения!
Габриэль заглянул ей в глаза:
— Твоего?
— Нет. Раз ты не знаешь своего дня рождения, пусть он будет сегодня!
Гейб улыбнулся и отвел глаза. Она подарила ему то, чего у него никогда не было!
— Спасибо, Кел. — Он так крепко обнял ее, что у нее перехватило дыхание, но Келли не сопротивлялась. Глядя на нее подозрительно блестящими глазами, он спросил:
— И я могу это съесть?
Она молча кивнула, и он взял блюдо, сел, посадил ее к себе на колени и благоговейно принялся за торт с персиками, взбитыми сливками и жареным кокосом.
— Как это называется?
Она раздумывала не более мгновения, потом улыбнулась:
— Восторг Габриэля.
Он вилкой откинул полу ее халата. Дыхание Келли участилось.
Отделив липкий теплый ломтик персика, Гейб позволил сливкам капать ей на грудь. Съел персик, наклонился и провел языком по ее груди.
Потом потянул вниз чашечку бюстгальтера и с силой втянул сосок в пылающий рот. Он посасывал и поглаживал его языком, пока дыхание не замерло в груди Келли. Тогда Гейб небрежно и медленно откинулся и доел торт.
— Превосходно, Кел!
— Рада, что тебе понравилось, — так же вежливо ответила она, слезая с его колен.
Однако Гейб не дал ей далеко уйти. Он распахнул ее халат, тот соскользнул с плеч девушки на пол.
Его руки уже расстегивали на ней бюстгальтер. Прохладный ночной воздух коснулся ее обнаженной кожи. Гейб наслаждался, слушая, как прерывисто дышит Келли, позволяя ему делать то, что ему хотелось.
— Я хочу заняться любовью с тобой прямо здесь, перед Богом и людьми… — прошептал Габриэль.
На рассвете он проснулся рядом с ней и ласково провел руками по ее цветущему телу, подержал в ладонях упругие груди.
— Пора вставать, — прошептал Гейб.
— Сделай милость, Габриэль, убирайся, — сонно произнесла Келли, лениво целуя его грудь. — О, Габриэль, — выдохнула она в следующий момент.
Гейб застонал и перевернул ее на спину. Она гортанно засмеялась, словно насмехаясь над ним:
— Думаешь, здесь найдется еще один презерватив?
Он дотянулся до тумбочки и высыпал на нее целую пригоршню.
— Я не был с женщиной два года. Я никогда не занимался любовью… до тебя, — и он впился в ее губы.
У Келли потемнело в глазах. Все, что Гейб говорил о себе, стоило ему душевных мук. Он был слишком горд, чтобы признаться, что в его жизни не было ни семьи, ни любви. Она пыталась сказать себе, что способна понять, чего ему стоило это признание. Сердце ее дрогнуло, в нем зародилась надежда. Но Гейб внезапно отодвинулся от нее и нахмурился.
Джейсер и Дик уже вовсю работали. Потом прибыл Буйвол, отыскал Келли и вручил ей тяжелый бело-голубой конверт. Она просто проглядела его содержимое и бросила на стол. Позднее Буйвол сказал, что это был пакет с ее туристскими чеками, который он прихватил на почте. Габриэль забеспокоился. У нее теперь были деньги. Что мешало ей покинуть ранчо? А ему ведь было необходимо извлечь из ее вещей записку для Дэниела. Закрыв глаза, он попытался не думать об этом. Если она останется, он вовсе не собирается подвергать ее опасности. Он посмотрел на крыльцо, где в красных шортах и в белой футболке стояла Келли.
Прошедшие две недели были самыми счастливыми в жизни Гейба. Реальность существовала по ту сторону ранчо, а пока он наслаждался тем, что Келли была с ним. Она учила его играть в шахматы, а он ее верховой езде. Каждую ночь они занимались любовью. Оба наслаждались близостью друг друга, не задаваясь вопросами о будущем. Для него не было большего счастья, чем заслужить ее улыбку или одобрение. Когда все уезжали, они лежали вместе на диване, беседуя или читая. Она просила его почитать вслух, утверждая, что у него очень подходящий для этого голос.
Сейчас Келли, вытянув ноги, лежала на диване и что-то быстро записывала в огромном ежедневнике, набитом обрывками бумажек и салфетками с записями. Как ни старался Гейб даже не смотреть на него, проклятая вещица притягивала его взгляд. С каким удовольствием он бы это сжег!
Габриэль улегся на подушки и положил ноги Келли себе на колени.
Кивнув на ежедневник, он спросил:
— Что-нибудь записываешь?
— Последние рецепты. Наконец-то Дэниел будет доволен.
— Да ну? — воскликнул Габриэль как можно небрежнее.
— Конечно! Еще две недели назад я не смогла бы придумать ничего особенного для зимней линии. Поэтому я и ушла в отпуск. Скорее, Дэниел отправил меня. — Она озорно улыбнулась. — Только я поехала не туда, куда он хотел.
— Отправилась искать приключений.
Нет, подумала она, отправилась искать тебя.
— Так точно, — проговорила Келли вслух, — и посмотри, что я нашла! — Она пощекотала его пальцами ноги.
Поглаживая ее ноги, он произнес:
— Ты сегодня много работала.
И правда: она разбрасывала сено, сгребала навоз, даже решилась сама оседлать лошадь и прокатилась по полям.
— Две недели назад ты сказал бы мне, что я только мешаюсь.
— Может быть.
Келли толкнула его ногой в живот. Гейб притворно скорчился, потом осторожно лег на нее всем телом. Она отложила книжку и запустила пальцы в его темные волосы.
— Зачем ты это делаешь, Кел? — он обнял ее. — Тебе следовало бы отдохнуть.
Она прижала пальцы к его губам и нежно улыбнулась, проведя другой рукой по лицу Габриэля.
— Я хочу стать частью твоего мира. Никогда прежде я не ощущала такой уверенности, — она пожала плечами, — но я хочу… — она внимательно посмотрела ему в глаза, — быть с тобой.
— Это хорошо.
— Правда?
Он зашептал ей на ухо, что он хотел бы сделать и как будет это делать с ней, и Келли почувствовала, как жар страсти пронизывает снизу доверху все ее тело.
Буйвол вышел из-за конюшни и протянул сотовый телефон. Гейб поискал взглядом Келли. Она во дворе обучала Джейсера и Дика приемам карате, и улыбка непроизвольно тронула его губы. Он оглянулся на Буйвола и отошел, чтобы тот его не слышал.
— Да?
— Гейб? Это Дэниел.
— Я понял.
— Ничего хорошего, да?
Беспокойство в голосе Дэниела поразило Гейба. Он так хотел, чтобы Келли осталась, что нарушил собственный кодекс — не выполнил то, что обещал Дэниелу.
Господи, он не хотел, чтобы так получилось!
— Ты нашел ее?
— Нет.
— Ради Бога, Гейб, в чем дело? Гейб не ответил, тяжело дыша.
— О, Господи! — раздалось в телефонной трубке.
— Полагаю, я не должен объясняться?
— Черт возьми, Гейб! — в трубке раздался тихий свист. Насколько он знал, таким образом Дэниел старался взять себя в руки. — Прошу, найди ее сегодня ночью и пришли мне домой!
Связь прервалась, и Гейб понял, что Дэниел разозлился не на шутку. Он стиснул трубку, нажал кнопку и вне себя от ярости пнул закрытую дверь.
Из-за угла показался нахмуренный Буйвол:
— Что-нибудь случилось, сынок? Гейб, потирая шею, уставился на устланный соломой пол.
— Нет, все прекрасно. — Но внутри у него все дрожало, и он не знал, что делать дальше. Он в долгу перед Дэниелом. Но рассчитаться с ним, предав Келли?
Он должен все рассказать ей. Пусть она возмутится, но потом, может быть, простит его. Но Гейб не мог решиться на это. Он возьмет эту проклятую записку так, чтобы она ничего не узнала. Все будет хорошо. Она останется, и он будет любить ее…
Гейб тряхнул головой, глядя перед собой широко раскрытыми глазами.
Господи! Да он любит ее!
Любит? Он в жизни не любил ни одной женщины. Он знает только, что счастлив, когда она входит в комнату, когда улыбается ему. А когда Келли прикасается к нему, он готов почти кричать от счастья. Он хотел бы, чтобы она осталась в его жизни, чтобы посреди ночи он ощущал ее в своих объятиях. Неужели у него может быть семья? Размечтался, Гриффин!
Она вернется к своим делам и будет вспоминать его как летнее приключение. Разве он годится в мужья Келли?
Господи, это же смешно! Он, может быть, и неплохой любовник, но муж? Никоим образом!
Что он может предложить ей? Долги? Она образованна, богата, занята своей карьерой. Когда они на прошлой неделе заехали в продовольственный магазин, он из чистого любопытства проглядел экземпляр «Bon appetit» и сразу наткнулся на статью о ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14