Да, Рауф Альван не успокоитс
я, пока не увидит тебя на виселице. В его руках все Ц и закон, и полиция.
А ты? Весь смысл твоей жалкой жизни теперь в том, чтобы разделаться со свои
ми врагами. Но Илеш Сидра сбежал неизвестно куда, а Рауф Альван укрылся в с
воем дворце за семью замками. Так какой смысл жить, если ты все еще не отом
щен? Нет, ничто не помешает тебе покарать собак. Ничто!
И он сказал вслух:
Ц Нет, ты все-таки скажи мне, Рауф Альван, отчего время ухитряется так под
ло менять людей?
Студент-бунтарь. Нет, бунт в образе студента. Я сижу во дворе у ног отца, и д
о меня долетает твой уверенный голос и рождает незнакомое волнение в душ
е. Ты говоришь об эмирах и пашах, и, точно по волшебству, господа становятс
я ворами. А вот ты идешь в компании друзей по улице Ц все в широких галабе
ях, грызете тростник. И голос твой разносится по полю, и пальма склоняется
тебе навстречу. И это замечательно, и даже у шейха Али Гунеди я не встречал
ничего подобного. Вот каким ты был, Рауф. И только благодаря тебе отец отд
ал меня в школу. А когда я выдержал экзамены, не ты ли хохотал от радости и г
оворил отцу: «Ну что, видишь? А ты еще не хотел его учить! Да ты только посмот
ри, какие у него глаза! Такой далеко пойдет… » И это ты научил меня любить к
ниги и говорил со мной как с равным. И я был среди тех, кто слушал тебя под па
льмой, той самой, что стала свидетельницей моей любви. «Народ… Грабеж… Св
ященный огонь… Богатство… Голод…. Попранная справедливость…» Когда те
бя арестовали, ты поднялся в глазах моих до небес. А когда я впервые украл
и ты за меня заступился, ты стал для меня божеством. В тот день ты вернул мн
е уважение к самому себе. Я помню, как ты сказал с грустью: «Одиночные краж
и не имеют смысла, здесь нужен размах и организация». И с тех пор я не расст
авался с книгой и воровал. А ты выбирал для меня тех, кого стоило грабить. И
грабежи принесли мне славу, и я почувствовал себя человеком. Я щедрой рук
ой раздавал деньги многим и, к сожалению. Илету Сидре тоже. Так неужели чел
овек, живущий теперь в роскошной вилле, и Рауф Альван Ц одно лицо? Коварна
я змея, укрывшаяся за газетной шумихой. Значит, ты тоже хочешь моей смерти
. Убить меня, как ты уже убил свою совесть. И как убил свое прошлое. Но, прежд
е чем умереть, я убью тебя сам. Ты Ц главный предатель. Как глупо погибнут
ь из-за того, что убил человека, которого даже в глаза не видел! Нет, чтобы ж
изнь имела смысл и смерть не была напрасной, я должен убить тебя. И пусть э
то будет последней вспышкой гнева против несправедливости жизни. Те, что
лежат там, на кладбище, за окном, мне сочувствуют. А уж почему Ц предостав
им шейху Али Гунеди ломать над этим голову…
…На рассвете дверь хлопнула Ц вернулась Hyp. Принесла жареного мяса, вина
и кипу газет. Она казалась веселой и как будто совсем забыла свои вчерашн
ие огорчения. С ее приходом мрак рассеялся, и захотелось жить и радоватьс
я жизни: есть, пить, узнавать, что в мире нового. Он расцеловал ее, в первый р
аз без притворства. Если бы она вот так всегда была с ним рядом. Единственн
ый человек, подаривший ему любовь перед смертью. Он откупорил бутылку, на
лил вина, выпил залпом и почувствовал, как внутри все обожгло.
Она внимательно поглядела в его усталое лицо.
Ц Почему ты не спал?
Но он, погрузившись в газеты, уже не слышал ее.
Ц Сидеть и ждать в темноте Ц такое мучение! Ц сочувственно сказала она
.
Он отшвырнул газеты.
Ц Что слышно?
Ц Да то же, что и раньше. Сбросила с себя платье и осталась в одной рубашке
. До него долетел запах дешевой пудры и пота.
Ц Люди говорят о тебе как о герое… Если бы они только знали, как мы мучаем
ся…
Ц Это потому, Ц сказал он просто, Ц что у нас народ не боится воров и не п
итает к ним ненависти. Некоторое время они молча жевали мясо.
Ц Но они,Ц вдруг заговорил он снова,Ц инстинктивно ненавидят «собак».

Она улыбнулась и посмотрела на свои ногти.
Ц А я вот люблю собак…
Ц Да я не про этих.
Ц Очень люблю…Ц упрямо продолжала она, Ц у меня всегда был полон дом с
обак. А когда последняя из них сдохла, я так плакала, что решила больше ник
огда не заводить их.
Он усмехнулся.
Ц Если мы уже и сейчас друг от друга устали, мы не сможем любить друг друг
а.
Ц А ты и так меня не любишь и не понимаешь…
Ц Не надо, Hyp,Ц умоляюще сказал он.Ц Жизнь так ко мне несправедлива. Не хв
атает еще, чтобы и ты…
Она выпила несколько рюмок, одну за другой, опьянела и вдруг призналась е
му, что настоящее имя ее Шалабия, рассказала пару забавных историй из сво
его прошлого, когда она жила еще в Блина. Вспомнила детство, тихую жизнь, ю
ность, побег из дома… Потом кокетливо сказала:
Ц А знаешь, мой отец был старостой…
Ц Не старостой, а слугой у старосты, Ц поправил он. Она было нахмурилась,
но он поспешно добавил:
Ц Ты ведь сама мне раньше так говорила.
Ц Разве? Ц Она засмеялась. На зубах у нее зеленел прилипший листик петр
ушки.
Ц Вот так Рауф Альван стал предателем! Ц строго сказал он.
Она не поняла.
Ц Какой Рауф Альван?
Ц Никогда не лги, сказал он злобно. Ц Когда человек обречен на одиночес
тво и ожидание в темноте, он не в силах выносить еще и ложь…

XIII

В полночь он шел по пустыне. На западе, у самого горизонта, в небе висел бле
дный серп луны. Метрах в ста от пригорка, на котором стояла кофейня, он ост
ановился и три раза свистнул. Он больше не может ждать. Надо нанести удар,
или он сойдет с ума. Сейчас Тарзан сообщит ему все новости. А вот и он сам Ц
темная фигура возникла из мрака. Они обнялись.
Ц Что нового? Толстяк Тарзан с трудом перевел дыхание.
Ц Наконец-то пожаловал один из них…
Ц Кто? Ц нетерпеливо спросил Саид.
Ц Баяза. Он сейчас в кофейне, заключает сделку…
Ц Не теряет времени даром… А как он пойдет обратно?
Ц По горной дороге. Саид крепко пожал ему руку.
Ц Спасибо, Тарзан. Он повернулся и быстро пошел к востоку, туда, где в слаб
ом лунном свете чернела над рекой роща. Обогнул ее с южной стороны, где рощ
а клином вдавалась в пустыню. Здесь начиналась горная дорога. Он притаил
ся под деревом и стал ждать. Подул сухой приятный ветер, и роща тихо зашеле
стела. Пустыня тонула в безбрежном мраке. Он сжимал револьвер в кармане и
думал о том, что случай неожиданно посылает ему еще одного врага, думал о н
елегком деле, которое ждет его впереди, и о смерти, которой все кончится. И
он сказал вслух, обращаясь к деревьям, которые, как пьяные, качались под ве
тром:
Ц В одну ночь обоих Ц сначала Илеша Сидру, потом Рауфа… А там будь что бу
дет…
Ожидание оказалось нестерпимым. К счастью, ждать пришлось недолго. Во мр
аке мелькнула тень Ц кто-то быстро спускался с пригорка к роще. Когда их
разделяло уже не более метра, Саид стремительно выскочил из своей засады
.
Ц Ни с места! Ц Он выхватил револьвер.
Человек замер как вкопанный. С перепугу он не мог вымолвить ни слова.
Ц Баяза,Ц сказал Саид,Ц мне известно, откуда ты идешь, и я знаю, что у теб
я с собой деньги…
Послышался вздох Ц будто змея зашипела. Баяза поднял руку, неуверенно з
апротестовал:
Ц Какие там деньги… Так, гроши…
Он со всего размаху ударил Баязу в лицо. Разрубая слова, прохрипел:
Ц Ты что, не узнал меня, Баяза, собака?
Ц Кто это?! Ц закричал Баяза.Ц Голос вроде бы знакомый. Не может быть… Са
ид Махран?
Ц Ни с места. Сделаешь шаг Ц пристрелю!
Ц Меня? Да за что же? Мы ведь с тобой не враги! Саид сунул ему руку за пазуху,
нащупал кошель, яростно дернул.
Ц Это раз.
Ц Но это мои деньги,Ц заверещал Баяза.Ц Мы же с тобой не враги…
Ц Заткнись! Это еще не все…
Ц Но ведь мы были друзьями… Саид угрожающе потряс револьвером.
Ц Если тебе дорога жизнь, говори: где Илеш Сидра?
Ц Не знаю,Ц твердо сказал Баяза.Ц И никто этого не знает…
Новый удар, сильнее прежнего.
Ц Не скажешь, тут же прихлопну. А вздумаешь врать Ц не видать тебе твоих
денег.
Ц Да клянусь же, не знаю,Ц взмолился Баяза.
Ц Врешь!
Ц Чем хочешь могу поклясться!..
Ц Так что же он, растаял, что ли?
Ц Поверь мне,Ц убеждал Баяза,Ц ни я не знаю, никто другой не знает. Вот ка
к пришел ты тогда, он сразу после этого и съехал с квартиры. Боялся, видно. П
еребрался в другой квартал…
Ц Адрес?
Ц Да дай ты мне договорить… Как убил ты Шаабана Хусейна, он и оттуда пере
ехал со всей семьей и никому не сказал куда. Совсем спятил от страха. Да и ж
ена, говорят, напугалась… Так что, где они теперь, никто не знает.
Ц Ох, Баяза!..
Ц Ну клянусь тебе чем хочешь!
Он ударил его в третий раз, Баяза охнул и запричитал:
Ц За что бьешь, Саид? Да чтоб ему пусто было, где бы он ни жил… Что я, брат ему
или отец, чтобы из-за него умирать?
Пришлось поверить. Один, значит, ускользнул. Если бы только за мной сейчас
не охотились из-за этого нелепого убийства, можно было бы и подождать, пок
а представится удобный случай. Эх, и как я только мог так ошибиться. Теперь
все надежды рухнули.
Ц Обидел ты меня, Саид,Ц заворчал Баяза.Ц Ни за что обидел…
Саид молчал.
Ц Отдай деньги-то…Ц Баяза потрогал горящую щеку.Ц Я же тебе дурного ни
чего не сделал… За что меня обираешь? Нехорошо, Саид, с друзьями так не пос
тупают.
Ц Ты был с ним заодно,Ц презрительно процедил Саид.
Ц Я был его другом и был с ним в доле. Ну так что? Это еще не значит, что я теб
е враг. Он тебя предал, а я-то при чем?
Спорить больше было не о чем.
Ц Мне нужны деньги, Ц признался Саид.
Ц Бери сколько хочешь,Ц поспешно предложил Баяза. Он удовольствовался
десятью фунтами, и Баяза ушел, с трудом веря, что уцелел…
И снова он один. Кругом пустыня, месяц в небе стал ярче, и громче перешепты
ваются о чем-то деревья. Да, Илеш Сидра ускользнул, это ясно. Благословенн
ая армия предателей сделала ценное приобретение. А что касается тебя, Ра
уф, то есть еще надежда, что жизнь моя будет прожита не напрасно.

XIV

Он вернулся домой и около часа ночи вышел снова, одетый в офицерский мунд
ир. Он шел в сторону Аббасии, обходя фонари стороной и напрягая всю свою во
лю, чтобы казаться естественным и не привлекать внимания. Сел в такси, доб
рался до моста аль-Гала. При виде полицейского всякий раз невольно вздра
гивал. У лодочной пристани, неподалеку от моста, взял напрокат на два часа
маленький ялик и погреб к югу, в сторону виллы Рауфа Альвана. Было свежо, в
чистом небе перламутром поблескивали звезды, над берегом поверх деревь
ев висел ломоть луны. Саид ощущал небывалый прилив сил. Еще немного, и все
свершится. Правда, Идет Сидра удрал, но это еще не поражение. У тебя еще ест
ь Рауф Альван, это воплощение Измены, пригревшей Илеша, Набавию и всех про
чих предателей. Ну, Рауф, пришло время рассчитываться! Если бы судьей межд
у нами была не полиция, я бы совершил свой суд над тобой в открытую. Пусть в
идят люди. Ведь они все на моей стороне,Ц все, кроме истинных воров, конеч
но, и это меня утешает. Я твоя совесть, которую ты предал. Но мне, как ты гово
рил, не хватает организованности. Ничего, сегодня я понял многое из того, ч
то прежде мне было непонятно в твоих речах. Да, хотя миллионы людей и разде
ляют мои мысли, все-таки я один и мне не от кого ждать помощи. Вот в чем несч
астье. Одна пуля, конечно, мало что исправит. Но все равно этот кровавый пр
отест будет как нельзя кстати, чтобы мертвецам было спокойнее и чтобы жи
вые не теряли надежды.
Он пристал к берегу недалеко от виллы. Вылез и вытянул из воды ялик, чтобы
не унесло течением. Поднялся по склону на набережную. Офицерская форма п
ридавала ему уверенности. Вокруг ни души. Легавых вроде бы тоже не видно. У
него отлегло от сердца. Но злоба не утихала. Вилла погружена во мрак, и тол
ько у входа горит фонарь. Значит, хозяин еще не вернулся. Тем лучше, не прид
ется забираться в дом. Неторопливо он обошел виллу слева, потом по улице Г
изы обогнул ее с; правой стороны и снова вышел на набережную. Надо не упуст
ить ни одной мелочи. Он притаился под деревом, укрытый густой тенью от све
та уличных фонарей, и стал ждать. Он пристально следил за домом и только из
редка, давая отдохнуть глазам, смотрел на темную поверхность реки. Он дум
ал о том, какой предатель Рауф, и о том, что вся жизнь стала жертвой обмана и
пошла кувырком, и теперь он конченый человек и его ожидает смерть, и за это
он должен убить Рауфа Ц и непременно его убьет. Мимо проезжали машины, и
он всякий раз вздрагивал. Наконец одна остановилась у виллы, сторож расп
ахнул ворота. Саид сорвался с места и, прижимаясь к забору, обежал дом слев
а. Напротив входа в дом, там, где, по его расчету, Рауф должен был выйти из ма
шины, он остановился. Машина проехала через сад и остановилась у входа. Яр
ко вспыхнул свет. Саид выхватил револьвер и прицелился. Дверца машины от
крылась, и вышел Рауф Альван.
Ц Рауф! Ц окликнул он.
Рауф удивленно обернулся.
Ц Я, Саид Махран… На, получай!
Но, прежде чем он успел нажать на курок, из сада грянул выстрел. Пуля просв
истела у него над самым ухом. Этого он не ожидал. Он тоже выстрелил и быстр
о пригнулся, ожидая ответной пальбы. Потом осторожно выглянул, прицелилс
я получше и снова выстрелил, и еще раз, но уже в спешке, не целясь. А еще чере
з мгновение он бежал что было сил к берегу Нила, туда, где оставалась лодка
. Столкнул ее в воду и, налегая на весла, поплыл к другому берегу. Мысли бесп
орядочно кружились в голове, и он с трудом соображал, что происходит вокр
уг. Почему-то мерещилось, что вдогонку трещат выстрелы, доносятся крики. В
том месте, где он переплывал реку, расстояние между берегами было невели
ко. И вот он уже на противоположной стороне. Выпрыгнул на берег и пустил ло
дку по течению. Сжимая револьвер в кармане, вышел на улицу и, стараясь пода
вить волнение, неторопливо пошел вперед. Озираться было некогда. Теперь
он уже явственно слышал топот шагов на том берегу и голоса на мосту. Потом
раздался заливистый полицейский свисток. Сейчас догонят. Надо собратьс
я с силами и притворяться до последнего, а если не удастся, дать им последн
ий бой. Мимо проехало такси. Он остановил его, сел и в то же мгновение почув
ствовал острую боль. Впрочем, он тут же о ней забыл Ц радость, что и на этот
раз ушел от погони, была сильнее. Пользуясь темнотой, он незаметно прокра
лся домой и, как был в мундире, бросился на кушетку. И снова почувствовал б
оль. На этот раз понял колено! Потрогал рукой Ц что-то мокрое, липкое. Неуж
ели обо что-то ударился? А может быть, пуля? Он ощупал колено. Ерунда, проста
я царапина. Если бы его ранили, пуля застряла бы в ноге. В темноте он сброси
л мундир, нашел свою рубаху, оделся. Прошелся по комнате Ц как будто не бо
льно. Однажды ты с пулей в ноге пробежал всю улицу Мухаммеда Али. Ты способ
ен творить чудеса. И, кажется, на этот раз ты тоже сумел ловко смыться. А ран
а вообще пустяк. Немного кофе Ц и от нее не останется и следа
По существующему в Еги
пте народному обычаю, кровь останавливают, присыпая рану кофе.
. Но убил ли ты Рауфа Альвана? И кто стрелял в тебя из сада? Не приведи Г
осподь, что и на этот раз ты убил кого-нибудь другого. Нет, не может быть. Ты
убил Рауфа, рука твоя не знает промаха. И пустырь за пригорком у кофейни мо
г бы это подтвердить. Погоди, ты еще пошлешь письмо в газету: «Почему я уби
л Рауфа Альвана». Вот тогда твоя жизнь обретет утраченный смысл. Пуля, уби
вшая Рауфа Альвана, убила безнаказанное вероломство. Ведь жизнь без сове
сти и чести Ц все равно что земля, лишенная силы притяжения. А ты хочешь т
олько одного Ц умереть не напрасно.
…Вернулась Hyp Ц усталая, с неизменным свертком под мышкой. Увидела его, об
радовалась, как всегда, и вдруг взгляд ее упал на брюки…
Ц Что это?.. Кровь?..
Швырнула покупки на кушетку, кинулась к нему. Только тут он заметил на брю
ках пятно. Показал ей колено:
Ц Да так, пустяки, простая царапина. Дверцей такси ударил.
Но она закричала:
Ц Нет, ты не зря надевал форму… Я так и знала, ты на этом не остановишься… Т
ы меня погубишь!..
Ц Не волнуйся… Немножко кофе, и к утру даже следов не останется.
Ц Не волноваться? Да ты просто хочешь моей смерти… Когда же наконец конч
ится этот кошмар?
Она засуетилась, стала присыпать рану кофе, замотала колено клочком мате
рии, оставшейся от платья, которое она себе шила. И все время причитала и ж
аловалась на судьбу. Он не выдержал.
Ц Ступай прими душ, может, хоть он тебя успокоит. Она послушалась, но, выхо
дя из комнаты, все-таки бросила:
Ц Ты сам не понимаешь, как себе вредишь.
Когда она вернулась, он уже выпил треть бутылки и, немного повеселев, встр
етил ее словами:
Ц Выпей… Здесь я в безопасности, и полиции до меня не добраться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10