Дворецкого Кальвина еще не было. Кристиан смотрел на них из окна голубой гостиной. Он слушал, как они барабанят в дверь. Его губы презрительно искривились, когда стало ясно, что они открыли ее и вошли.Жерво не собирался разыгрывать гостеприимного хозяина, не такой был момент. Первым вошел Маннияг и сразу за ним — Стонхэм. Кристиан стоял и наблюдал за ними, с видимым удовольствием отметив выражение их лиц, когда они его увидели.Стонхэм позвал остальных. Кристиан позволил им войти, а Маннинг закрыл за ними дверь.Вышло не слишком эффектно.Франтоватый и нервозный Стонхэм теребил свои бакенбарды.— Ты доставил неприятности своей матушке, — сказал он. Кристиан облокотился на камин.— Бедная матушка, — сказал он сухо. Наступило молчание.— Ты здесь один? — нарушил молчание Маннинг. — Где эта женщина?— Герцогиня, ты хочешь сказать?Маннинг подошел к стулу.— Ты не возражаешь, если мы сядем?Кристиан слегка усмехнулся.— А я постою.Маннинг жестом пригласил остальных сесть. Юрист, мистер Бэкон, положил на столик бумажный сверток.— Мистер Торбин сообщил, что ты забрал чеки и приходно-расходные книги, — сказал Маннинг. — Ты не прав, Жерво.Кристиан продолжал стоять со скрещенными руками.— Мы просим вернуть их.Кристиан зло усмехнулся.— Ублюдок.Маннинг перевел дыхание. Он наклонился вперед и сказал:— Мы хотим сделать как лучше.Кристиан проигнорировал его замечание.— Черт возьми, мы пытаемся спасти все, что можно спасти. Но вы с тетушкой все время этому мешаете! А твой акт… Неужели ты думаешь, что хоть один суд его поддержит?Кристиан наклонил голову.— Вы так считаете?— Надо смотреть правде в глаза, Жерво. Все, что ты делаешь с тех пор, как… помутился твой ум, под вопросом, включая так называемую женитьбу. Понимаешь ли ты это? Я думаю, что нет. Твоя тетушка говорит о просветлениях. Но одних просветлений недостаточно, чтобы вести дела как следует. На освидетельствовании встанет вопрос о всех твоих действиях за последнее время.— Если, — улыбнулся Кристиан, — если.Маннинг повысил голос.— Никаких если! Делу дан ход.— Маннинг! — Стонхэм махнул рукой.— Может быть, если позволено заметить, — сказал юрист примирительным тоном, — я сообщу, что мистер Персивал и лорд Стонхэм предлагают частное соглашение, ваша милость. Я сочту за честь рассмотреть его вместе с вами.Кристиан протянул руку. Юрист вскочил со стула, протягивая ему бумаги.— Первая страница представляет собой любезности и предварительные замечания, — сказал мистер Бэкон, — так что…Кристиан выхватил у него первую страницу и бросил в огонь.— Так что… — юрист выглядел озадаченным, — если вы обратите внимание на вторую, то увидите…Кристиан бросил в огонь вторую страницу и взял следующую, улыбаясь юристу.— О, господи, он сумасшедший! — Маннинг вскочил. — От него ничего разумного не добьешься. — Он, видимо, хотел забрать остальные бумаги.Но Кристиан и их бросил в камин. Они съежились, почернели и вспыхнули ярким пламенем.— Никаких… договоров, — сказал он.— Все бесполезно, — заявил Маннинг. Он потянулся к Кристиану. — Стонхэм, хватай его!Это было то, чего Кристиан и боялся, и ждал. Но все-таки, когда это началось, все показалось ему нереальным. Маннинг сделал резкий бросок, Кристиан отскочил и выхватил пистолет. Стонхэм застыл на месте. Более агрессивный Торбин остановился всего в футе, а за его спиной спрятался юрист.Кристиан хотел их выгнать, но кровь стучала в его висках. Он не мог произнести эти слова. Они пришли за ним и заберут его, если смогут. Он чувствовал реальность происходящего. Самое страшное проснуться в смирительной рубашке и ошейнике, посреди безумия.— Осторожнее, мистер Маннинг, — сказал Торбин. Маннинг медленно опустил руку.— Он сошел с ума, — прошептал Стонхэм. Кристиан зло смеялся.— Запутались… любители.Тень безумия снова витала над ним. Он почувствовал ярость и тошноту.— Брось оружие, — сказал Маннинг, слегка покрутив головой. — Положи его на камин, Жерво, иначе все испортишь.— Вон! — сказал Кристиан.— Мы здесь, чтобы помочь, — начал было Маннинг примирительным тоном, чем только увеличил угрожавшую ему опасность.— Убирайтесь! — прорычал Кристиан.— Брось оружие! — требовал Маннинг.Кристиан видел, что его зять собирается действовать силой. Маннинг то ли не понимал, на что может быть способен настоящий сумасшедший, то ли надеялся, что Кристиан сдержится. Ведь нельзя же совершить убийство и уйти от ответственности.— Положи пистолет, — сказал он. — Ты ведь не собираешься никого застрелить.Кристиан знал, что лучше бы дождаться Дарэма. Его не должны загнать в ловушку. У его зятя были свои основания блефовать. Ведь попав в сумасшедший дом, Кристиан терял свои деньги и Мэдди. Лучше повеситься.Он прицелился. Губы Маннинга задрожали, он, кажется, все понял и побелел.— Не надо!— Не надо!Но это сказал не Маннинг. Ясный высокий голос Мэдди, оглушительно прозвучал среди гробового молчания. Полная сурового достоинства, она стояла в дверях в своем сером наряде.Кристиан глубоко с облегчением вздохнул и медленно улыбнулся.Мэдди подняла руку.— Вы, господа, уходите. Немедленно. Герцог желает, чтобы вы покинули помещение. Глава 29 Жерво сидел на стуле и разряжал пистоле, делая это тщательно и осторожно, напряженно склонив голову.— Ты же должна быть… у… папы?— Чем больше проходит времени — тем, по-моему, ты сильнее нуждаешься во мне. Я не должна оставлять тебя одного.Жерво не возражал. Пусть думает так. Он не сказал, что в иной день предпочитает ее заботам пистолет, Кальвина и услуги троих лакеев. Кристиан хотел, чтобы в тот, не поддающийся прогнозированию момент, она даже не появлялась. Должно быть так: сила против силы.— Они хотели напасть на тебя?Жерво сухо улыбнулся.— Я рад, что пришла.— Да. Я не должна покидать тебя. — Казалось, она озабочена последствиями. — Они тебе этого не простят. Ты поступил глупо.Жерво пожал плечами:— Защита.— Миролюбивое поведение — лучший способ защиты. — Ее голос напряженно завибрировал.— Легко… говорить! — Он встал и поднял ее руки до пояса. — Такому неуклюжему животному… Посмотри! Испуганный… все псу под хвост. Тебе легко быть миролюбивой!Она нервно сглотнула. Его насмешки обидели ее.— Ты выглядел смешно!Кристиан обрадовался, увидев ее.— Я… смешон. — Он целовал ее пальцы. — Отдохнем… в рабочем порядке.Ее ладони сжались, но он не выпускал их.Губы Мэдди едва заметно, застенчиво улыбнулись, длинные полуопущенные ресницы закрыли глаза.Кристиан чуточку притянул ее к себе, испытывая напряжение неожиданной близости. Чувствуя себя свободным, он целовал ее, втягивал в себя ее губы, словно желая впитать ее дыхание. Не говоря ни слова, Кристиан поднял ее. Дверь в холл… Ее тело в его руках… Его кровать…Жерво не тратил времени на предварительные ласки. Он грубо овладел ею, словно беря свою собственность, в то время как она, обвив его руками, жадно притянула его к себе.
Утром Мэдди занялась делом еще до завтрака, четко выписывая вежливое предложение партнеру Жерво о незамедлительной встрече в гостиной герцога. — До сих пор они жили на двести восемьдесят семь фунтов, полученных за пряжки Жерво. Эта сумма не долго казалась ей огромной, но была чрезвычайно неадекватной расходам герцога.Как только она закончила эту работу, чтобы удовлетворить Жерво, ей пришлось делать заметки для публикации в газетах. Герцог поднялся к себе побриться и переодеться, а Мэдди в это время получила передышку.В дальней гостиной, уютной комнате, окрашенной в насыщенные желтые тона, Мэдди позволила себе вторую чашку чая. Она начала писать письмо отцу, зная, что после возвращения Жерво у нее, скорее всего, не будет для этого времени. Мэдди заканчивала вторую страницу, когда Кальвин скользнул в гостиную с серебряным подносом, балансировавшим на руке, и закрыл за собой дверь. Мэдди подняла глаза.Дворецкий поклонился.— Герцог не с вами, ваша светлость?Мэдди почувствовала, что ни она, ни Кальвин не знают, как обращаться друг с другом. Так иногда старые противники обнаруживают, что случайно оказались по одну сторону баррикад, и их неприязнь может вылиться в мир или в войну в будущем. Мэдди, безусловно, предпочитала мир, поэтому, когда он обратился к ней почтительно «ваша светлость», она почти не возражала. Это становилось настоящим словесным поединком, что придало ей уверенности в том, что надо внести определенность в их отношениях…— Мне бы хотелось, чтобы меня называли просто миссис, — дружелюбно сказала она. — Большего мне не нужно.Мэдди думала, что он застынет и опустит вниз свой длинный нос. — Эта минута определяла их дальнейшие отношения. Но он неожиданно спокойно и уверенно согласился.— Я понял, миссис.Ее удивила настолько легкая капитуляция.— Тебя это не оскорбляет?— Было бы нелепо обижаться на ваши пожелания. Его светлость слишком холодны в обращении. Мне бы не хотелось, чтобы вы вели себя так же. Хотя, я вижу, вы оказываете сильное влияние на герцога.Мэдди нахмурилась. Он поклонился.Мэдди задумалась, глядя на кончик пера.— А ты не любишь ходить с напудренными волосами?Она видела, что испугала его столь неожиданным вопросом. Он опустил поднос.— Я не думал относительно того, нравится мне это или нет. Я думал… после применения пудры волосы становятся неприятно жесткими. И их приходится мыть каждый вечер, что иногда приводит к простуде.— Хорошо, если тебе это не нравится. В пудре нет необходимости. Жерво такие мелочи не волнуют, а на мой взгляд, это пустая трата денег.Кальвин поклонился.Мэдди улыбнулась.— Нет также необходимости постоянно кланяться, — сказала она.Кальвин склонился в полупоклоне, потом выпрямился.— Вы сказали, миссис, что герцог поднялся наверх.— Да! Я что-нибудь могу сделать вместо него?— Вам не стоит беспокоиться. Ранний посетитель приехал к его светлости.Ее сердце екнуло.— Вдовствующая герцогиня?— Конечно, нет. Я бы никогда не смог попросить ее подождать в холле! Он чуть приподнял поднос. — Я считаю, — добавил он доверительно, — что я не слышал, как к герцогу обращалась его мать с просьбой приехать. И он поехал к ней.— Да. Странно. — Мэдди сжала губы. — Полагаю… я думаю, возможно, Жерво хочет, чтобы я поговорила с этим человеком. — Она встала. Может быть, я сумею занять чем-нибудь посетителя, пока герцог не сойдет вниз.Кальвин откашлялся.— Вы хорошо сделаете, миссис, если в данном случае спросите мнение герцога. Могу я пойти и осведомиться об этом?— В данном случае?— Да, в данном случае. — Он стоял с видом человека, который сказал все, что собирался сказать.— О! Ты считаешь приличным заставлять посетителя ждать?— Я поставлю в известность герцога, миссис. — Он снова поклонился, выпрямился и закрыл за собой дверь.Мэдди пребывала в нерешительности, не зная, чем Кальвину не нравится этот особенный посетитель. Или он опасался, что Мэдди скомпрометирует себя в их доме? Ее озадачило, что Кальвин не провел посетителя туда, где обычно принимали гостей. Казалось, он умышленно оставил его стоящим в холле. Необычное поведение Кальвина навело Мэдди на мысль, что визитер достаточно загадочный.Как только она пришла к такому заключению, дверь приоткрылась.— Кристиан, — произнес приятный женский голос. — Это я! — Дверь открылась шире. — Выйди, я знаю, что ты здесь.Посетительница, одетая в строгий траур, остановилась в дверном проеме. Откинутая назад вуаль открывала изящное личико, обрамленное красиво подстриженными светлыми волосами. Женщина казалась немного испуганной. Затем она пристально посмотрела Мэдди в лицо.— Ах, — произнесла она. — Я хочу видеть вашего хозяина.— Герцог наверху, — невозмутимым тоном произнесла Мэдди. — Я — Архимедия Тиммс, то есть… Я его жена. — Мэдди подняла руку для приветствия.Женщина что-то искала в своей сумочке, в ту минуту, когда Мэдди протянула ей руку.— Вы возьмете эти…Леди подняла глаза, остолбенев при виде протянутой руки Мэдди и машинально полуприподняв свою.— Что вы сказали?— Я — Архимедия, — Мэдди безуспешно попыталась улыбнуться. — Жена герцога. Я вижу, это для вас сюрприз.Мэдди казалось, восприняла сообщение весело. Она нервно улыбнулась.— Это шутка? — произнесла она.— Нет, — сказала Мэдди. Бумажки и деньги полетели на пол.— Он заплатил вам, заплатил, чтобы вы сидели здесь до тех пор, пока я приду. И сказали мне об этом. Вы шутите?— Нет. Уверяю вас. Какая шутка?Леди трясла головой.— Да, да, да, да. Шутка.В дверном проеме появился Кальвин. Он был холоден, как камень, и невозмутим.— Его светлости нет дома, мадам, — сказал он посетительнице.Она уставилась на него.— Его нет дома, — повторил тихо Кальвин. Она начала очень противно хихикать, упав на стул, словно ее кто-то толкнул.— Это шутка! — Она откинулась на стуле и продолжала странно смеяться, становясь все более возбужденной. — Жестокая шутка.— Миссис Сазерленд, я должен немедленно вас проводить, — сказал Кальвин.— Это жестоко! — закричала она, закинув назад голову. Она сорвалась со стула и пробежала мимо него в холл.— Кристиан! — Ее голос и шаги разносились по мраморной лестнице. — Кристиан, это жестоко! Ты слышишь меня? Это жестоко!Мэдди вышла вслед за Кальвином и увидела миссис, пробежавшую наверх больше половины лестницы.— Ты слышишь меня? — кричала она. — Это ложь. Ты не женат.Среди пронзительных криков Жерво стоял на верхней ступени лестницы. Он с такой силой сжимал поручень балюстрады, что костяшки его пальцев побелели.— Кристиан! — она остановилась чуть ниже его. — Это неправда.Жерво не двигался. Он стоял, глядя на нее, не шевелясь.Она остановилась напротив него, обхватив руками колонну балюстрады, чуть опустив голову.— Пожалуйста, не терзай меня. Пожалуйста, скажи.— Правда, — сказал Жерво низким голосом, наполнившим холл тихими звуками.Леди опустилась на ступеньки, разразившись тем же истерическим хихиканьем.— Но я отдала тебе все! Кристиан!Ее смеющиеся всхлипывания эхом отражались от мрамора. Мэдди осознала, что камердинер стоит в холле верхнего этажа прямо за ним, трое слуг были в нижнем холле, горничная и повар подошли к двери, выходившей на заднюю лестницу.Мэдди приподняла край своей юбки и поднялась по ступенькам. Она слышала, что Жерво не произнес ни звука. Подойдя к плачущей женщине, Мэдди, склонилась над ней.— Пойдем, — сказала она, взяла леди за руку и помогла подняться с холодного камня. — Пойдем, так можно заболеть. — Леди безвольно повиновалась, жадно глотая воздух. Мэдди присела на ступеньку и обняла ее за плечи. — Прости, я виновата.Перед ней плакала женщина, зло, яростно, отчаянно хватая ртом воздух. Мэдди встретилась с глазами Кальвина и повернула голову, попросив его выйти из холла. Он выглядел так, словно стал свидетелем несчастного случая.— Я ненавижу его, — рыдала женщина. — Я ненавижу его. Я ненавижу вас.Мэдди позволяла ей говорить все, что угодно. Поля шляпы этой женщины больно упирались в шею Мэдди.Мэдди всхлипывала испуская длинные, горькие вздохи.— Это должна была быть я. Это должна была быть… я.— Я знаю, — спокойно сказала Мэдди. Она глядела на ниспадающие ярко-желтые пряди волос и вспомнила локон, который видела в спальне Жерво. — Я знаю, что это должна была быть ты.— Что? — Ее тело содрогалось в конвульсиях. — Разве вы не хотите его… теперь, когда вы… теперь, когда вы… — Она снова жалобно застонала, согнувшись в коленях, крепко обхватив себя руками. — Разве вы не хотите его теперь? — проговорила она между слезами и слабыми смешками.— Ну, мы не так сильно нравимся… — произнесла Мэдди.— Нравитесь! — плечи женщины затряслись. Она уткнулась лицом в колени и зарыдала еще сильнее.Мэдди коснулась ее плеча, почувствовав судороги под тончайшим сатином.Дама рылась в сумочке в поисках носового платка.— Вы одна из квакеров, — поинтересовалась она.— Да, я так воспитана.Женщина отшатнулась.— Я не верю. Не верю. Я ненавижу тебя, Кристиан. — Ее голос поднялся до визга. — Ненавижу тебя, слышишь? — Никакого ответа. Мэдди не смотрела, стоит ли он еще там. Дама начала плакать снова, но теперь потише, ее носовой платок был прижат к ее лицу. Она стряхнула руку Мэдди со своего плеча.— Как вы справились с ним? — вдруг спросила она. Мэдди села на ступеньку.— Справилась?— Как вы загнали его в эту ловушку? И не говорите мне глупую ложь, — она плакала. — Его сестра моя подруга. Она расскажет мне чистую правду. — Неожиданно она подобрала юбку и стала спускаться по лестнице, словно кто-то подтолкнул ее перейти от всхлипываний к действию. Вставая на ноги, она бросила быстрый взгляд назад, поверх Мэдди. Через мгновение она опустила на лицо вуаль и вышла в вестибюль. Хлопок входной двери эхом разнесся по холлу.Мэдди сидела на ступеньках. Ей надо было восстановить дыхание, справиться с судорогами в животе и унять дрожь во всем теле. Когда она почувствовала, что держит себя в руках, она поднялась. Она повернулась, уже зная, что его там нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Утром Мэдди занялась делом еще до завтрака, четко выписывая вежливое предложение партнеру Жерво о незамедлительной встрече в гостиной герцога. — До сих пор они жили на двести восемьдесят семь фунтов, полученных за пряжки Жерво. Эта сумма не долго казалась ей огромной, но была чрезвычайно неадекватной расходам герцога.Как только она закончила эту работу, чтобы удовлетворить Жерво, ей пришлось делать заметки для публикации в газетах. Герцог поднялся к себе побриться и переодеться, а Мэдди в это время получила передышку.В дальней гостиной, уютной комнате, окрашенной в насыщенные желтые тона, Мэдди позволила себе вторую чашку чая. Она начала писать письмо отцу, зная, что после возвращения Жерво у нее, скорее всего, не будет для этого времени. Мэдди заканчивала вторую страницу, когда Кальвин скользнул в гостиную с серебряным подносом, балансировавшим на руке, и закрыл за собой дверь. Мэдди подняла глаза.Дворецкий поклонился.— Герцог не с вами, ваша светлость?Мэдди почувствовала, что ни она, ни Кальвин не знают, как обращаться друг с другом. Так иногда старые противники обнаруживают, что случайно оказались по одну сторону баррикад, и их неприязнь может вылиться в мир или в войну в будущем. Мэдди, безусловно, предпочитала мир, поэтому, когда он обратился к ней почтительно «ваша светлость», она почти не возражала. Это становилось настоящим словесным поединком, что придало ей уверенности в том, что надо внести определенность в их отношениях…— Мне бы хотелось, чтобы меня называли просто миссис, — дружелюбно сказала она. — Большего мне не нужно.Мэдди думала, что он застынет и опустит вниз свой длинный нос. — Эта минута определяла их дальнейшие отношения. Но он неожиданно спокойно и уверенно согласился.— Я понял, миссис.Ее удивила настолько легкая капитуляция.— Тебя это не оскорбляет?— Было бы нелепо обижаться на ваши пожелания. Его светлость слишком холодны в обращении. Мне бы не хотелось, чтобы вы вели себя так же. Хотя, я вижу, вы оказываете сильное влияние на герцога.Мэдди нахмурилась. Он поклонился.Мэдди задумалась, глядя на кончик пера.— А ты не любишь ходить с напудренными волосами?Она видела, что испугала его столь неожиданным вопросом. Он опустил поднос.— Я не думал относительно того, нравится мне это или нет. Я думал… после применения пудры волосы становятся неприятно жесткими. И их приходится мыть каждый вечер, что иногда приводит к простуде.— Хорошо, если тебе это не нравится. В пудре нет необходимости. Жерво такие мелочи не волнуют, а на мой взгляд, это пустая трата денег.Кальвин поклонился.Мэдди улыбнулась.— Нет также необходимости постоянно кланяться, — сказала она.Кальвин склонился в полупоклоне, потом выпрямился.— Вы сказали, миссис, что герцог поднялся наверх.— Да! Я что-нибудь могу сделать вместо него?— Вам не стоит беспокоиться. Ранний посетитель приехал к его светлости.Ее сердце екнуло.— Вдовствующая герцогиня?— Конечно, нет. Я бы никогда не смог попросить ее подождать в холле! Он чуть приподнял поднос. — Я считаю, — добавил он доверительно, — что я не слышал, как к герцогу обращалась его мать с просьбой приехать. И он поехал к ней.— Да. Странно. — Мэдди сжала губы. — Полагаю… я думаю, возможно, Жерво хочет, чтобы я поговорила с этим человеком. — Она встала. Может быть, я сумею занять чем-нибудь посетителя, пока герцог не сойдет вниз.Кальвин откашлялся.— Вы хорошо сделаете, миссис, если в данном случае спросите мнение герцога. Могу я пойти и осведомиться об этом?— В данном случае?— Да, в данном случае. — Он стоял с видом человека, который сказал все, что собирался сказать.— О! Ты считаешь приличным заставлять посетителя ждать?— Я поставлю в известность герцога, миссис. — Он снова поклонился, выпрямился и закрыл за собой дверь.Мэдди пребывала в нерешительности, не зная, чем Кальвину не нравится этот особенный посетитель. Или он опасался, что Мэдди скомпрометирует себя в их доме? Ее озадачило, что Кальвин не провел посетителя туда, где обычно принимали гостей. Казалось, он умышленно оставил его стоящим в холле. Необычное поведение Кальвина навело Мэдди на мысль, что визитер достаточно загадочный.Как только она пришла к такому заключению, дверь приоткрылась.— Кристиан, — произнес приятный женский голос. — Это я! — Дверь открылась шире. — Выйди, я знаю, что ты здесь.Посетительница, одетая в строгий траур, остановилась в дверном проеме. Откинутая назад вуаль открывала изящное личико, обрамленное красиво подстриженными светлыми волосами. Женщина казалась немного испуганной. Затем она пристально посмотрела Мэдди в лицо.— Ах, — произнесла она. — Я хочу видеть вашего хозяина.— Герцог наверху, — невозмутимым тоном произнесла Мэдди. — Я — Архимедия Тиммс, то есть… Я его жена. — Мэдди подняла руку для приветствия.Женщина что-то искала в своей сумочке, в ту минуту, когда Мэдди протянула ей руку.— Вы возьмете эти…Леди подняла глаза, остолбенев при виде протянутой руки Мэдди и машинально полуприподняв свою.— Что вы сказали?— Я — Архимедия, — Мэдди безуспешно попыталась улыбнуться. — Жена герцога. Я вижу, это для вас сюрприз.Мэдди казалось, восприняла сообщение весело. Она нервно улыбнулась.— Это шутка? — произнесла она.— Нет, — сказала Мэдди. Бумажки и деньги полетели на пол.— Он заплатил вам, заплатил, чтобы вы сидели здесь до тех пор, пока я приду. И сказали мне об этом. Вы шутите?— Нет. Уверяю вас. Какая шутка?Леди трясла головой.— Да, да, да, да. Шутка.В дверном проеме появился Кальвин. Он был холоден, как камень, и невозмутим.— Его светлости нет дома, мадам, — сказал он посетительнице.Она уставилась на него.— Его нет дома, — повторил тихо Кальвин. Она начала очень противно хихикать, упав на стул, словно ее кто-то толкнул.— Это шутка! — Она откинулась на стуле и продолжала странно смеяться, становясь все более возбужденной. — Жестокая шутка.— Миссис Сазерленд, я должен немедленно вас проводить, — сказал Кальвин.— Это жестоко! — закричала она, закинув назад голову. Она сорвалась со стула и пробежала мимо него в холл.— Кристиан! — Ее голос и шаги разносились по мраморной лестнице. — Кристиан, это жестоко! Ты слышишь меня? Это жестоко!Мэдди вышла вслед за Кальвином и увидела миссис, пробежавшую наверх больше половины лестницы.— Ты слышишь меня? — кричала она. — Это ложь. Ты не женат.Среди пронзительных криков Жерво стоял на верхней ступени лестницы. Он с такой силой сжимал поручень балюстрады, что костяшки его пальцев побелели.— Кристиан! — она остановилась чуть ниже его. — Это неправда.Жерво не двигался. Он стоял, глядя на нее, не шевелясь.Она остановилась напротив него, обхватив руками колонну балюстрады, чуть опустив голову.— Пожалуйста, не терзай меня. Пожалуйста, скажи.— Правда, — сказал Жерво низким голосом, наполнившим холл тихими звуками.Леди опустилась на ступеньки, разразившись тем же истерическим хихиканьем.— Но я отдала тебе все! Кристиан!Ее смеющиеся всхлипывания эхом отражались от мрамора. Мэдди осознала, что камердинер стоит в холле верхнего этажа прямо за ним, трое слуг были в нижнем холле, горничная и повар подошли к двери, выходившей на заднюю лестницу.Мэдди приподняла край своей юбки и поднялась по ступенькам. Она слышала, что Жерво не произнес ни звука. Подойдя к плачущей женщине, Мэдди, склонилась над ней.— Пойдем, — сказала она, взяла леди за руку и помогла подняться с холодного камня. — Пойдем, так можно заболеть. — Леди безвольно повиновалась, жадно глотая воздух. Мэдди присела на ступеньку и обняла ее за плечи. — Прости, я виновата.Перед ней плакала женщина, зло, яростно, отчаянно хватая ртом воздух. Мэдди встретилась с глазами Кальвина и повернула голову, попросив его выйти из холла. Он выглядел так, словно стал свидетелем несчастного случая.— Я ненавижу его, — рыдала женщина. — Я ненавижу его. Я ненавижу вас.Мэдди позволяла ей говорить все, что угодно. Поля шляпы этой женщины больно упирались в шею Мэдди.Мэдди всхлипывала испуская длинные, горькие вздохи.— Это должна была быть я. Это должна была быть… я.— Я знаю, — спокойно сказала Мэдди. Она глядела на ниспадающие ярко-желтые пряди волос и вспомнила локон, который видела в спальне Жерво. — Я знаю, что это должна была быть ты.— Что? — Ее тело содрогалось в конвульсиях. — Разве вы не хотите его… теперь, когда вы… теперь, когда вы… — Она снова жалобно застонала, согнувшись в коленях, крепко обхватив себя руками. — Разве вы не хотите его теперь? — проговорила она между слезами и слабыми смешками.— Ну, мы не так сильно нравимся… — произнесла Мэдди.— Нравитесь! — плечи женщины затряслись. Она уткнулась лицом в колени и зарыдала еще сильнее.Мэдди коснулась ее плеча, почувствовав судороги под тончайшим сатином.Дама рылась в сумочке в поисках носового платка.— Вы одна из квакеров, — поинтересовалась она.— Да, я так воспитана.Женщина отшатнулась.— Я не верю. Не верю. Я ненавижу тебя, Кристиан. — Ее голос поднялся до визга. — Ненавижу тебя, слышишь? — Никакого ответа. Мэдди не смотрела, стоит ли он еще там. Дама начала плакать снова, но теперь потише, ее носовой платок был прижат к ее лицу. Она стряхнула руку Мэдди со своего плеча.— Как вы справились с ним? — вдруг спросила она. Мэдди села на ступеньку.— Справилась?— Как вы загнали его в эту ловушку? И не говорите мне глупую ложь, — она плакала. — Его сестра моя подруга. Она расскажет мне чистую правду. — Неожиданно она подобрала юбку и стала спускаться по лестнице, словно кто-то подтолкнул ее перейти от всхлипываний к действию. Вставая на ноги, она бросила быстрый взгляд назад, поверх Мэдди. Через мгновение она опустила на лицо вуаль и вышла в вестибюль. Хлопок входной двери эхом разнесся по холлу.Мэдди сидела на ступеньках. Ей надо было восстановить дыхание, справиться с судорогами в животе и унять дрожь во всем теле. Когда она почувствовала, что держит себя в руках, она поднялась. Она повернулась, уже зная, что его там нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49