»
Настроение в гостиной внезапно изменилось, и Родди, • сидевшая спиной к входной двери, сразу же почувствовала это. Гости перестали шутить и говорить друг другу любезности. Охваченные любопытством, они замолчали, чего-то напряженно ожидая. Мэри поморщилась, выражая свое недовольство тем, что сейчас должно было произойти. Не вытерпев, Родди обернулась.
Кроме Родди и ее матери, никто из присутствующих не знал, что в доме Кэшела гостит его старинный приятель. Несколько секунд все, замерев в восторге, любовались возникшей на пороге стройной фигурой атлетически сложенного человека.
— Входите, Ивераг! — воскликнул хозяин дома.
Имя нового гостя мгновенно повергло всех в шок. Родди сердито нахмурилась, ей не понравилась реакция окружающих на появление графа. Она машинально взяла Мэри за руку, ища у нее поддержки, но та отдернула свою руку, и ее лицо залилось краской стыда. Родди поняла, что Мэри испытывает отвращение к другу своего супруга.
В среде аристократов граф Дьявол был настоящим изгоем. Некоторые гости поспешно встали со своих мест, чтобы откланяться. По всей видимости, они считали, что даже знакомство с Иверагом нанесет их репутации непоправимый урон. Однако граф вел себя удивительно спокойно, как будто не замечая враждебного настроя окружающих. Он учтиво ответил на приветствие матери Родди.
И все же Родди была уверена, что Ивераг видит, какую реакцию вызвало его появление. Было бы трудно не обратить внимания на то, что половина гостей вдруг собралась уезжать. Они медлили только потому, что баронесса и миссис Деламор неожиданно вежливо представились одиозному графу. Леди Элизабет сделала это, потому что не сразу сообразила, что лорд Ивераг и есть тот самый граф Дьявол, о котором в обществе ходят ужасные слухи. Однако мать Родди вполне сознательно вежливо заговорила с гостем лорда Кэшела. Она довольно громко, так, чтобы слышали остальные, напомнила Иверагу о приглашении на званый ужин. После этого гости несколько успокоились и снова заняли свои места, решив пока не уезжать и посмотреть, что будет дальше.
Родди не сводила глаз с графа, которого Джеффри по очереди знакомил со своими гостями. Те холодно кивали ему. Однако Ивераг спокойно воспринимал их реакцию и вел себя учтиво и предупредительно. Родди нравилось его поведение. Он казался ей более воспитанным, чем те, кто демонстрировал ему свою едва скрытую враждебность. Если граф действительно приехал в Йоркшир из-за нее, то, наверное, сейчас сильно жалел об этом.
— Добрый день, миледи, — поздоровался граф с Мэри. — Надеюсь, утренняя поездка в город доставила вам удовольствие?
— Да, благодарю вас, — промолвила Мэри.
Родди увидела внутренним взором вспыхнувшую в памяти Мэри картину ссоры с мужем из-за его старого приятеля, которого Мэри не желала видеть в усадьбе. Однако Джеффри настоял на своем и пригласил Иверага в Мурсайд-Холл.
Джеффри тем временем взял Родди за руку и стал знакомить ее с Иверагом.
— Мисс Деламор, разрешите представить вам Фэлена Савигара, лорда Иверага…
— Очень приятно познакомиться с вами, мисс Деламор, — промолвил граф, и Родди снова подпала под власть его пронзительных синих глаз.
Он поднес ее руку в перчатке к своим губам и поцеловал пальцы, не сводя с нее взгляда. У Родди перехватило дыхание. Идея, пришедшая ей в голову в Ньюмаркете, теперь казалась безумной. Неужели он действительно собирается ухаживать за ней? Его глаза смотрели на нее вопросительно, но Родди не могла прочитать его мысли. Зато Родди прекрасно чувствовала отношение остальных гостей к Иверагу. Все они с неодобрением наблюдали за этой сценой и считали, что граф слишком долго не выпускает руку Родди.
Родди рассердилась. Она не понимала, почему окружающие суют нос не в свое дело! И еще Родди не знала, что именно являлось причиной всеобщей неприязни к Иверагу. Вряд ли он сделал что-то столь же ужасное и постыдное, что могло бы сравниться с некоторыми тайными желаниями уважаемых местных матрон, о которых никто не догадывался.
Решив бросить вызов лицемерному обществу, Родди тепло улыбнулась Иверагу.
— О, мы с вами уже встречались! — воскликнула она. — Не так давно. Вы помните?
Испуганный ропот пробежал по комнате. Однако Родди не обратила на него никакого внимания, она пристально смотрела в лицо графа, продолжая улыбаться ему. В глубине синих холодных глаз Иверага промелькнуло выражение удивления. Он усмехнулся.
— Конечно, помню, — сказал Ивераг. — Как я мог это забыть, мисс Деламор! Но я решил, что вы не придали этой встрече никакого значения и уже запамятовали о ней.
— Нет, милорд, я же сказала вам тогда, что буду рада продолжению нашего знакомства.
Родди помимо воли сильно волновалась, произнося эти слова.
— Да, действительно, вы говорили мне об этом, — согласился граф и повернулся к лорду Кэшелу, который помогал жене подняться с кресла. — Спасибо, Джефф, за то, что представил меня всем. Ты прекрасно справляешься с обязанностями гостеприимного хозяина дома.
Джеффри кивнул и отошел вместе с женой к другим гостям.
Ивераг встал за спинкой кресла, в котором сидела Родди, и отвернулся к окну. Она потупила взор, теребя кружевной носовой платочек в руках. Молчание графа занимало ее больше, чем эмоции и мысли остальных гостей, находившихся в комнате.
— Вы удивляете меня, мисс Деламор. Неужели вы не боитесь общаться со мной? — тихо спросил граф, и Родди вздрогнула от неожиданности.
Бросив взгляд через плечо, она увидела, что граф все еще смотрит в окно.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — промолвила она.
— Неужели? А мне показалось, что вы заметили, с какой неприязнью относятся ко мне окружающие.
— Мне нет никакого дела до того, что они думают о вас, — возразила Родди.
— Конечно, какое вам до этого дело! — пробормотал Ивераг.
В его голосе слышалась горечь. Родди поняла, что он неправильно истолковал ее слова.
— Я хотела сказать, — спокойно заметила Родди, — что мнение этих людей не влияет на мое отношение к вам. Я сама умею наблюдать и делать выводы, милорд.
Граф помолчал, и Родди краем глаза заметила, что он сжал сцепленные за спиной кисти рук.
— Вы все еще хотите, чтобы я нанес визит вашему отцу? — резко спросил он.
Родди почувствовала, что краснеет. Однако чем больше она размышляла о своем плане, тем больше убеждалась в его реалистичности. Графу нужны были ее деньги, а ей самой — семья и свой домашний очаг. Она должна была вступить в брак по расчету с единственным на земле человеком, с которым могла прожить в мире и согласии до конца своих дней. Сжав в руках скомканный носовой платочек, Родди кивнула.
Ивераг глубоко вздохнул. Родди не знала, какие чувства им владели. Ощутил ли он облегчение или тревогу? Она почувствовала на себе его взгляд и подняла глаза.
— Я не могу понять, что вами движет, — задумчиво промолвил граф.
Родди невольно посмотрела туда, где стояли Джеффри и его супруга. Ивераг проследил за ее взглядом.
— Ах вот оно что, — промолвил он, и его губы скривились в усмешке. — Теперь мне все понятно.
— Родди, дорогая моя! — окликнула миссис Деламор дочь. — Нам пора.
Они пробыли в гостях полчаса, что было вполне достаточно для дневного визита. Родди встала и кивнула графу, что понравилось многим гостям, которые сочли ее прощание холодным.
Через два дня Ивераг нанес визит мистеру Деламору. Предлогом являлась продажа племенной кобылы. Чтобы подслушать, о чем они говорят, Родди с сильно бьющимся сердцем села на скамейку под открытым окном кабинета отца. Ее нельзя было увидеть из дома, так как она была скрыта живой изгородью. Стараясь справиться с волнением, Родди попыталась сосредоточиться. Она могла бы следить за ходом разговора, проникнув в мир мыслей и эмоций отца и став его глазами и ушами. Однако Родди очень сильно волновалась. Она понимала, что поступает дурно, подслушивая под окном, но ничего не могла с собой поделать. От этого разговора зависело слишком многое в ее жизни.
Сначала собеседники долго рассыпались друг перед другом в любезностях, ведя себя довольно церемонно. Но потом речь зашла о лошадях, и мистер Деламор заметно оживился, отбросив всякую официальность. Он разговаривал с графом доверительным тоном, что было частью его обычной тактики, с помощью которой он располагал к себе партнера. Опытный торговец лошадьми, мистер Деламор не понял, что Ивераг явился, чтобы заключить сделку совсем другого рода, и продолжал торговаться. В конце концов они сошлись в цене и ударили по рукам. Мистер Деламор был чрезвычайно доволен собой, так как приобрел пару породистых кобыл почти за бесценок.
— Не хотите ли пропустить стаканчик, милорд? — спросил мистер Деламор, пребывавший в прекрасном расположении духа. — У меня есть превосходный коньяк.
Ивераг согласился, и они стали болтать о том о сем. Ее имя ни разу не было упомянуто, и она уже разочарованно думала, что граф решил отложить разговор о главном до следующего визита. Родди прекрасно понимала, что дружелюбие ее отца — временное явление, вызванное заключением удачной сделки. Она боялась, что в следующий раз мистер Деламор вообще не пожелает принимать у себя Иверага.
Внезапно в кабинете установилась тишина. Собеседники, казалось, все обсудили, и темы для разговора были исчерпаны. Родди решила, что Ивераг сейчас откланяется и уйдет. Но он неожиданно произнес:
— Мистер Деламор, я прошу вашего разрешения начать ухаживать за вашей дочерью.
— Что вы сказали, сэр? — изумленно переспросил отец Родди, не веря своим ушам.
Граф усмехнулся.
— Я попросил разрешения начать официально ухаживать за вашей дочерью Родерикой.
— Но… — пробормотал отец Родди, лихорадочно подыскивая нужные слова. — Не кажется ли вам, что вы слишком спешите?
— Спешу? Возможно, вы правы. — Ивераг помолчал. — Может быть, вы присядете хоть на минутку, мистер Деламор?
Родди закрыла ладонью рот, стараясь сдержать смех. Граф вел себя вызывающе. Ее отец, наверное, был поражен апломбом Иверага, а также той темой, на которую он вдруг заговорил.
В кабинете вновь воцарилась тишина. Мистер Деламор переваривал то, что сказал его гость.
— Но вы совсем не знаете ее, — наконец упавшим голосом промолвил он.
— Почему же? — пожав плечами, возразил Ивераг. — Нас представили друг другу в Мурсайд-Холле, хотя мы уже до этого были знакомы.
Граф говорил спокойным, ровным голосом, но для мистера Деламора его слова были подобны взрыву.
— Так значит, вы встречались в Ньюмаркете… — простонал он. — О Боже, — Ивераг, я знаю, вы способны к состраданию, хотя молва утверждает обратное… Не губите ее, умоляю вас. Она еще совсем ребенок.
— Я не причиню ей никакого зла, — холодно возразил граф. — Это не входит в мои намерения.
От этих слов у Родди потеплело на душе. Но ее отца они привели в негодование.
— В таком случае держитесь от нее подальше! — вскричал он. — Я не потерплю, чтобы вы втянули ее в очередной скандал! Убирайтесь вон!
В разговоре возникла пауза, и Родди поняла, что граф тоже готов вспылить и сейчас пытается взять себя в руки.
— Может быть, прежде чем выставлять меня за дверь, вы все же выслушаете мои объяснения? — спросил он.
Отец Родди прочистил горло. Спокойствие графа передалось ему.
— Ну что ж, я вас слушаю, — проворчал он. — Но только учтите, у меня мало времени. Я не намерен торчать тут с вами весь день.
— Я прошу вас только разрешить мне ухаживать за Родерикой. Если она отвергнет меня, я оставлю свои притязания. Вы сомневаетесь во мне из-за репутации, которой я пользуюсь, и того положения, в котором я сейчас нахожусь. Не скрою, оно незавидное. Несколько месяцев назад я вступил во владение своим имением на холмах Керри, которое находилось под опекой до достижения мной тридцатипятилетнего возраста. Оно в бедственном состоянии. Если я в ближайшее время не вложу значительную сумму в восстановление хозяйства, то у меня конфискуют пахотные земли. Остального моего имущества недостаточно для того, чтобы выручить нужные средства. — Граф помолчал, а потом снова заговорил, подчеркивая каждое слово: — Я могу предложить вашей дочери только свой старинный титул. Больше у меня ничего нет. Но я обещаю приложить все силы для того, чтобы обустроить домашний очаг в Ивераге и сделать вашу дочь счастливой.
Последние слова графа изумили и Родди, и ее отца. Она вспыхнула от смущения, не зная, как истолковать то, что сейчас услышала. «Не обольщайся, это всего лишь слова, — стала внушать себе Родди. — Подобные обещания дает каждый мужчина, когда просит у отца руки его дочери». То, что граф — прекрасный актер, Родди уже знала.
— Все это одни разговоры, — пробормотал мистер Деламор недовольным тоном.
— Я сказал вам правду, которую легко проверить. Я действительно нахожусь в затруднительном положении.
— Но мне-то какое дело до этого? Я не вижу для себя никакой выгоды в вашем предложении. Может быть, вы объясните, какая мне польза от него?
Граф промолчал. У Родди упало сердце. Она уже оплакивала свою судьбу, ее ждало будущее старой девы. Если бы Ивераг сказал сейчас, что она согласна выйти за него замуж, то отец пошел бы ей навстречу. Он всегда выполнял все ее желания.
Родди жалела о том, что не намекнула отцу о своем желании стать женой Иверага. Если мистер Деламор сейчас выгонит графа из дома, тот уже больше никогда не вернется сюда. Родди казалось, что Ивераг сильно страдает от этого неприятного разговора и едва сдерживается. Граф испытывал глубокое унижение, признаваясь постороннему человеку в своей нищете. Ему действительно нечего было предложить своей невесте, и это задевало его мужское самолюбие. Какую выдержку надо было иметь, чтобы терпеть такие муки!
Родди окончательно убедилась в том, что хочет выйти замуж за этого мужественного человека. И она добьется своего во что бы то ни стало! Она нужна ему, и осознание этого переполняло ее душу незнакомыми чувствами. Если ее отец сейчас откажет графу и выставит его за дверь, она найдет способ связаться с ним. Они уедут за границу и там поженятся. Сотни самых безумных мыслей роились у нее в голове. Она была так взволнована и поглощена ими, что перестала прислушиваться к разговору, происходившему в кабинете.
Внезапно гневный голос отца вернул ее к действительности и оживил в памяти воспоминания о недавних событиях в Ньюмаркете.
— Так значит, вы за моей спиной завели интрижку с моей дочерью?
— Нет, сэр, это не так, — ледяным тоном, от которого у Родди забегали мурашки по спине, возразил Ивераг.
— Но она как-то сказала мне, что вы ей нравитесь, — тоном сурового обвинителя промолвил мистер Деламор. — Вы пытались соблазнить ее? Может быть, вы скомпрометировали Родди, а потом вынудили ее заявить мне о симпатии, будто бы возникшей между вами, для того, чтобы получить мое согласие на брак?
«Скажи „да“, — стала молча умолять графа Родди, сжав кулаки, — Скажи, что ты действительно скомпрометировал меня». После такого признания ее отец наверняка пошел бы на уступки, хотя сначала подобное известие привело бы его в неописуемую ярость. Успокоившись, мистер Деламор понял бы, что брак был единственным выходом из создавшегося положения.
Но графу, по-видимому, было трудно так быстро сориентироваться и понять, что делать в такой ситуации. Родди решила, что ему все же не хватает сообразительности и проницательности.
— Я ни к чему не принуждал вашу дочь, мистер Деламор, — мягко промолвил он. — И впредь не собираюсь этого делать.
— Тогда почему она сказала, что вы ей нравитесь? — не унимался отец Родди. — Моя дочь далеко не дура, к тому же она прекрасно знает, что вы собой представляете.
— Честно говоря, — сказал граф, — я сам в полном недоумении. Может быть, вы спросите ее, что она имела в виду?
— Гм…
Мистер Деламор помолчал, припоминая, что именно говорила Родди об Ивераге. Родди затаила дыхание. Она все еще надеялась на благоприятный исход этого разговора.
— Послушайте, старина! — вдруг воскликнул мистер Деламор. — А может быть, вы влюбились в нее?
Родди закусила нижнюю губу, ожидая ответа графа. Но в кабинете после вопроса ее отца установилась мертвая тишина. Родди боялась, что граф снова упустит свой шанс. Но на этот раз сообразительность не подвела Иверага.
— Вполне возможно, что это действительно так, — наконец промолвил он.
«Прекрасно сказано! — радостно подумала Родди. — Не прямолинейно и в то же время убедительно». Мистер Деламор клюнул на эту приманку.
— Черт подери, вот так дела! — смеясь, воскликнул он. — Ах ты, маленькая плутовка! Она даже ничего не сказала мне об этом.
— Вряд ли Родерика догадывается о моих чувствах, — возразил граф. — Я никогда не говорил ей о них.
Мистер Деламор расхохотался, услышав это признание. Он-то знал, что любой человек для его дочери — открытая книга. Родди услышала, как скрипнул стул, с которого поднялся ее отец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Настроение в гостиной внезапно изменилось, и Родди, • сидевшая спиной к входной двери, сразу же почувствовала это. Гости перестали шутить и говорить друг другу любезности. Охваченные любопытством, они замолчали, чего-то напряженно ожидая. Мэри поморщилась, выражая свое недовольство тем, что сейчас должно было произойти. Не вытерпев, Родди обернулась.
Кроме Родди и ее матери, никто из присутствующих не знал, что в доме Кэшела гостит его старинный приятель. Несколько секунд все, замерев в восторге, любовались возникшей на пороге стройной фигурой атлетически сложенного человека.
— Входите, Ивераг! — воскликнул хозяин дома.
Имя нового гостя мгновенно повергло всех в шок. Родди сердито нахмурилась, ей не понравилась реакция окружающих на появление графа. Она машинально взяла Мэри за руку, ища у нее поддержки, но та отдернула свою руку, и ее лицо залилось краской стыда. Родди поняла, что Мэри испытывает отвращение к другу своего супруга.
В среде аристократов граф Дьявол был настоящим изгоем. Некоторые гости поспешно встали со своих мест, чтобы откланяться. По всей видимости, они считали, что даже знакомство с Иверагом нанесет их репутации непоправимый урон. Однако граф вел себя удивительно спокойно, как будто не замечая враждебного настроя окружающих. Он учтиво ответил на приветствие матери Родди.
И все же Родди была уверена, что Ивераг видит, какую реакцию вызвало его появление. Было бы трудно не обратить внимания на то, что половина гостей вдруг собралась уезжать. Они медлили только потому, что баронесса и миссис Деламор неожиданно вежливо представились одиозному графу. Леди Элизабет сделала это, потому что не сразу сообразила, что лорд Ивераг и есть тот самый граф Дьявол, о котором в обществе ходят ужасные слухи. Однако мать Родди вполне сознательно вежливо заговорила с гостем лорда Кэшела. Она довольно громко, так, чтобы слышали остальные, напомнила Иверагу о приглашении на званый ужин. После этого гости несколько успокоились и снова заняли свои места, решив пока не уезжать и посмотреть, что будет дальше.
Родди не сводила глаз с графа, которого Джеффри по очереди знакомил со своими гостями. Те холодно кивали ему. Однако Ивераг спокойно воспринимал их реакцию и вел себя учтиво и предупредительно. Родди нравилось его поведение. Он казался ей более воспитанным, чем те, кто демонстрировал ему свою едва скрытую враждебность. Если граф действительно приехал в Йоркшир из-за нее, то, наверное, сейчас сильно жалел об этом.
— Добрый день, миледи, — поздоровался граф с Мэри. — Надеюсь, утренняя поездка в город доставила вам удовольствие?
— Да, благодарю вас, — промолвила Мэри.
Родди увидела внутренним взором вспыхнувшую в памяти Мэри картину ссоры с мужем из-за его старого приятеля, которого Мэри не желала видеть в усадьбе. Однако Джеффри настоял на своем и пригласил Иверага в Мурсайд-Холл.
Джеффри тем временем взял Родди за руку и стал знакомить ее с Иверагом.
— Мисс Деламор, разрешите представить вам Фэлена Савигара, лорда Иверага…
— Очень приятно познакомиться с вами, мисс Деламор, — промолвил граф, и Родди снова подпала под власть его пронзительных синих глаз.
Он поднес ее руку в перчатке к своим губам и поцеловал пальцы, не сводя с нее взгляда. У Родди перехватило дыхание. Идея, пришедшая ей в голову в Ньюмаркете, теперь казалась безумной. Неужели он действительно собирается ухаживать за ней? Его глаза смотрели на нее вопросительно, но Родди не могла прочитать его мысли. Зато Родди прекрасно чувствовала отношение остальных гостей к Иверагу. Все они с неодобрением наблюдали за этой сценой и считали, что граф слишком долго не выпускает руку Родди.
Родди рассердилась. Она не понимала, почему окружающие суют нос не в свое дело! И еще Родди не знала, что именно являлось причиной всеобщей неприязни к Иверагу. Вряд ли он сделал что-то столь же ужасное и постыдное, что могло бы сравниться с некоторыми тайными желаниями уважаемых местных матрон, о которых никто не догадывался.
Решив бросить вызов лицемерному обществу, Родди тепло улыбнулась Иверагу.
— О, мы с вами уже встречались! — воскликнула она. — Не так давно. Вы помните?
Испуганный ропот пробежал по комнате. Однако Родди не обратила на него никакого внимания, она пристально смотрела в лицо графа, продолжая улыбаться ему. В глубине синих холодных глаз Иверага промелькнуло выражение удивления. Он усмехнулся.
— Конечно, помню, — сказал Ивераг. — Как я мог это забыть, мисс Деламор! Но я решил, что вы не придали этой встрече никакого значения и уже запамятовали о ней.
— Нет, милорд, я же сказала вам тогда, что буду рада продолжению нашего знакомства.
Родди помимо воли сильно волновалась, произнося эти слова.
— Да, действительно, вы говорили мне об этом, — согласился граф и повернулся к лорду Кэшелу, который помогал жене подняться с кресла. — Спасибо, Джефф, за то, что представил меня всем. Ты прекрасно справляешься с обязанностями гостеприимного хозяина дома.
Джеффри кивнул и отошел вместе с женой к другим гостям.
Ивераг встал за спинкой кресла, в котором сидела Родди, и отвернулся к окну. Она потупила взор, теребя кружевной носовой платочек в руках. Молчание графа занимало ее больше, чем эмоции и мысли остальных гостей, находившихся в комнате.
— Вы удивляете меня, мисс Деламор. Неужели вы не боитесь общаться со мной? — тихо спросил граф, и Родди вздрогнула от неожиданности.
Бросив взгляд через плечо, она увидела, что граф все еще смотрит в окно.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — промолвила она.
— Неужели? А мне показалось, что вы заметили, с какой неприязнью относятся ко мне окружающие.
— Мне нет никакого дела до того, что они думают о вас, — возразила Родди.
— Конечно, какое вам до этого дело! — пробормотал Ивераг.
В его голосе слышалась горечь. Родди поняла, что он неправильно истолковал ее слова.
— Я хотела сказать, — спокойно заметила Родди, — что мнение этих людей не влияет на мое отношение к вам. Я сама умею наблюдать и делать выводы, милорд.
Граф помолчал, и Родди краем глаза заметила, что он сжал сцепленные за спиной кисти рук.
— Вы все еще хотите, чтобы я нанес визит вашему отцу? — резко спросил он.
Родди почувствовала, что краснеет. Однако чем больше она размышляла о своем плане, тем больше убеждалась в его реалистичности. Графу нужны были ее деньги, а ей самой — семья и свой домашний очаг. Она должна была вступить в брак по расчету с единственным на земле человеком, с которым могла прожить в мире и согласии до конца своих дней. Сжав в руках скомканный носовой платочек, Родди кивнула.
Ивераг глубоко вздохнул. Родди не знала, какие чувства им владели. Ощутил ли он облегчение или тревогу? Она почувствовала на себе его взгляд и подняла глаза.
— Я не могу понять, что вами движет, — задумчиво промолвил граф.
Родди невольно посмотрела туда, где стояли Джеффри и его супруга. Ивераг проследил за ее взглядом.
— Ах вот оно что, — промолвил он, и его губы скривились в усмешке. — Теперь мне все понятно.
— Родди, дорогая моя! — окликнула миссис Деламор дочь. — Нам пора.
Они пробыли в гостях полчаса, что было вполне достаточно для дневного визита. Родди встала и кивнула графу, что понравилось многим гостям, которые сочли ее прощание холодным.
Через два дня Ивераг нанес визит мистеру Деламору. Предлогом являлась продажа племенной кобылы. Чтобы подслушать, о чем они говорят, Родди с сильно бьющимся сердцем села на скамейку под открытым окном кабинета отца. Ее нельзя было увидеть из дома, так как она была скрыта живой изгородью. Стараясь справиться с волнением, Родди попыталась сосредоточиться. Она могла бы следить за ходом разговора, проникнув в мир мыслей и эмоций отца и став его глазами и ушами. Однако Родди очень сильно волновалась. Она понимала, что поступает дурно, подслушивая под окном, но ничего не могла с собой поделать. От этого разговора зависело слишком многое в ее жизни.
Сначала собеседники долго рассыпались друг перед другом в любезностях, ведя себя довольно церемонно. Но потом речь зашла о лошадях, и мистер Деламор заметно оживился, отбросив всякую официальность. Он разговаривал с графом доверительным тоном, что было частью его обычной тактики, с помощью которой он располагал к себе партнера. Опытный торговец лошадьми, мистер Деламор не понял, что Ивераг явился, чтобы заключить сделку совсем другого рода, и продолжал торговаться. В конце концов они сошлись в цене и ударили по рукам. Мистер Деламор был чрезвычайно доволен собой, так как приобрел пару породистых кобыл почти за бесценок.
— Не хотите ли пропустить стаканчик, милорд? — спросил мистер Деламор, пребывавший в прекрасном расположении духа. — У меня есть превосходный коньяк.
Ивераг согласился, и они стали болтать о том о сем. Ее имя ни разу не было упомянуто, и она уже разочарованно думала, что граф решил отложить разговор о главном до следующего визита. Родди прекрасно понимала, что дружелюбие ее отца — временное явление, вызванное заключением удачной сделки. Она боялась, что в следующий раз мистер Деламор вообще не пожелает принимать у себя Иверага.
Внезапно в кабинете установилась тишина. Собеседники, казалось, все обсудили, и темы для разговора были исчерпаны. Родди решила, что Ивераг сейчас откланяется и уйдет. Но он неожиданно произнес:
— Мистер Деламор, я прошу вашего разрешения начать ухаживать за вашей дочерью.
— Что вы сказали, сэр? — изумленно переспросил отец Родди, не веря своим ушам.
Граф усмехнулся.
— Я попросил разрешения начать официально ухаживать за вашей дочерью Родерикой.
— Но… — пробормотал отец Родди, лихорадочно подыскивая нужные слова. — Не кажется ли вам, что вы слишком спешите?
— Спешу? Возможно, вы правы. — Ивераг помолчал. — Может быть, вы присядете хоть на минутку, мистер Деламор?
Родди закрыла ладонью рот, стараясь сдержать смех. Граф вел себя вызывающе. Ее отец, наверное, был поражен апломбом Иверага, а также той темой, на которую он вдруг заговорил.
В кабинете вновь воцарилась тишина. Мистер Деламор переваривал то, что сказал его гость.
— Но вы совсем не знаете ее, — наконец упавшим голосом промолвил он.
— Почему же? — пожав плечами, возразил Ивераг. — Нас представили друг другу в Мурсайд-Холле, хотя мы уже до этого были знакомы.
Граф говорил спокойным, ровным голосом, но для мистера Деламора его слова были подобны взрыву.
— Так значит, вы встречались в Ньюмаркете… — простонал он. — О Боже, — Ивераг, я знаю, вы способны к состраданию, хотя молва утверждает обратное… Не губите ее, умоляю вас. Она еще совсем ребенок.
— Я не причиню ей никакого зла, — холодно возразил граф. — Это не входит в мои намерения.
От этих слов у Родди потеплело на душе. Но ее отца они привели в негодование.
— В таком случае держитесь от нее подальше! — вскричал он. — Я не потерплю, чтобы вы втянули ее в очередной скандал! Убирайтесь вон!
В разговоре возникла пауза, и Родди поняла, что граф тоже готов вспылить и сейчас пытается взять себя в руки.
— Может быть, прежде чем выставлять меня за дверь, вы все же выслушаете мои объяснения? — спросил он.
Отец Родди прочистил горло. Спокойствие графа передалось ему.
— Ну что ж, я вас слушаю, — проворчал он. — Но только учтите, у меня мало времени. Я не намерен торчать тут с вами весь день.
— Я прошу вас только разрешить мне ухаживать за Родерикой. Если она отвергнет меня, я оставлю свои притязания. Вы сомневаетесь во мне из-за репутации, которой я пользуюсь, и того положения, в котором я сейчас нахожусь. Не скрою, оно незавидное. Несколько месяцев назад я вступил во владение своим имением на холмах Керри, которое находилось под опекой до достижения мной тридцатипятилетнего возраста. Оно в бедственном состоянии. Если я в ближайшее время не вложу значительную сумму в восстановление хозяйства, то у меня конфискуют пахотные земли. Остального моего имущества недостаточно для того, чтобы выручить нужные средства. — Граф помолчал, а потом снова заговорил, подчеркивая каждое слово: — Я могу предложить вашей дочери только свой старинный титул. Больше у меня ничего нет. Но я обещаю приложить все силы для того, чтобы обустроить домашний очаг в Ивераге и сделать вашу дочь счастливой.
Последние слова графа изумили и Родди, и ее отца. Она вспыхнула от смущения, не зная, как истолковать то, что сейчас услышала. «Не обольщайся, это всего лишь слова, — стала внушать себе Родди. — Подобные обещания дает каждый мужчина, когда просит у отца руки его дочери». То, что граф — прекрасный актер, Родди уже знала.
— Все это одни разговоры, — пробормотал мистер Деламор недовольным тоном.
— Я сказал вам правду, которую легко проверить. Я действительно нахожусь в затруднительном положении.
— Но мне-то какое дело до этого? Я не вижу для себя никакой выгоды в вашем предложении. Может быть, вы объясните, какая мне польза от него?
Граф промолчал. У Родди упало сердце. Она уже оплакивала свою судьбу, ее ждало будущее старой девы. Если бы Ивераг сказал сейчас, что она согласна выйти за него замуж, то отец пошел бы ей навстречу. Он всегда выполнял все ее желания.
Родди жалела о том, что не намекнула отцу о своем желании стать женой Иверага. Если мистер Деламор сейчас выгонит графа из дома, тот уже больше никогда не вернется сюда. Родди казалось, что Ивераг сильно страдает от этого неприятного разговора и едва сдерживается. Граф испытывал глубокое унижение, признаваясь постороннему человеку в своей нищете. Ему действительно нечего было предложить своей невесте, и это задевало его мужское самолюбие. Какую выдержку надо было иметь, чтобы терпеть такие муки!
Родди окончательно убедилась в том, что хочет выйти замуж за этого мужественного человека. И она добьется своего во что бы то ни стало! Она нужна ему, и осознание этого переполняло ее душу незнакомыми чувствами. Если ее отец сейчас откажет графу и выставит его за дверь, она найдет способ связаться с ним. Они уедут за границу и там поженятся. Сотни самых безумных мыслей роились у нее в голове. Она была так взволнована и поглощена ими, что перестала прислушиваться к разговору, происходившему в кабинете.
Внезапно гневный голос отца вернул ее к действительности и оживил в памяти воспоминания о недавних событиях в Ньюмаркете.
— Так значит, вы за моей спиной завели интрижку с моей дочерью?
— Нет, сэр, это не так, — ледяным тоном, от которого у Родди забегали мурашки по спине, возразил Ивераг.
— Но она как-то сказала мне, что вы ей нравитесь, — тоном сурового обвинителя промолвил мистер Деламор. — Вы пытались соблазнить ее? Может быть, вы скомпрометировали Родди, а потом вынудили ее заявить мне о симпатии, будто бы возникшей между вами, для того, чтобы получить мое согласие на брак?
«Скажи „да“, — стала молча умолять графа Родди, сжав кулаки, — Скажи, что ты действительно скомпрометировал меня». После такого признания ее отец наверняка пошел бы на уступки, хотя сначала подобное известие привело бы его в неописуемую ярость. Успокоившись, мистер Деламор понял бы, что брак был единственным выходом из создавшегося положения.
Но графу, по-видимому, было трудно так быстро сориентироваться и понять, что делать в такой ситуации. Родди решила, что ему все же не хватает сообразительности и проницательности.
— Я ни к чему не принуждал вашу дочь, мистер Деламор, — мягко промолвил он. — И впредь не собираюсь этого делать.
— Тогда почему она сказала, что вы ей нравитесь? — не унимался отец Родди. — Моя дочь далеко не дура, к тому же она прекрасно знает, что вы собой представляете.
— Честно говоря, — сказал граф, — я сам в полном недоумении. Может быть, вы спросите ее, что она имела в виду?
— Гм…
Мистер Деламор помолчал, припоминая, что именно говорила Родди об Ивераге. Родди затаила дыхание. Она все еще надеялась на благоприятный исход этого разговора.
— Послушайте, старина! — вдруг воскликнул мистер Деламор. — А может быть, вы влюбились в нее?
Родди закусила нижнюю губу, ожидая ответа графа. Но в кабинете после вопроса ее отца установилась мертвая тишина. Родди боялась, что граф снова упустит свой шанс. Но на этот раз сообразительность не подвела Иверага.
— Вполне возможно, что это действительно так, — наконец промолвил он.
«Прекрасно сказано! — радостно подумала Родди. — Не прямолинейно и в то же время убедительно». Мистер Деламор клюнул на эту приманку.
— Черт подери, вот так дела! — смеясь, воскликнул он. — Ах ты, маленькая плутовка! Она даже ничего не сказала мне об этом.
— Вряд ли Родерика догадывается о моих чувствах, — возразил граф. — Я никогда не говорил ей о них.
Мистер Деламор расхохотался, услышав это признание. Он-то знал, что любой человек для его дочери — открытая книга. Родди услышала, как скрипнул стул, с которого поднялся ее отец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36