Она наняла лорда Уорторна и очень надеялась на него.
Она знала, что это просто вопрос времени и у нее хватит терпения ждать.
Однако ждала не одна она. У него тоже хватало терпения, но он знал, что не может себе позволить ждать дольше. Франческу Гринтри пора было остановить, пока правда не вышла наружу. Если появится письмо…
Миссис Слейтер намекала лишь на один способ решения проблемы, но теперь, когда их не стало, у него появилось время обдумать дело получше. Убийство – это неплохо, но при этом всегда присутствует опасность быть пойманным. Стоит только вспомнить, что произошло с Мей! Он знал – ему придется помогать им всем – миссис Слейтер, Мей, Джеду. Они этого ждут, и он заплатит за их молчание.
Убийств больше не будет. Он знал, что есть иной способ, лучший способ. В конце концов, Франческа больше не ребенок – она воспитанная молодая дама с прекрасными манерами, умеющая все то, что необходимо для лондонского общества.
Она красива и желанна.
А он вполне респектабельный мужчина, разве нет?
Глава 29
Лил опиралась на руку Мартина, и они быстро шли по направлению к «Ковент-Гарден». Он пригласил ее посмотреть пьесу о шотландском короле, жена которого сошла с ума. В пьесе были ведьмы и лились реки крови.
Лил понравилась пьеса, хотя иногда она с трудом понимала, что происходит на сцене. Несколько гулящих женщин смотрели пьесу, сопровождая действие непристойными возгласами, поджимая накрашенные губы и покачивая бедрами, но Лил притворилась, будто не замечает их, а Мартин лишь смеялся, говоря, что им следует вести себя прилично в присутствии леди.
– В следующий раз выбор за тобой, – пообещал Мартин.
Значит, он будет, следующий раз.
Они прошли еще немного, но при воспоминании о проститутках радость от вечера Лил уже не испытывала. Ей хотелось лишь одного: вернуться домой, закрыться в комнате на ключ и спрятаться. Она уже побывала в точно таком же положении, когда слишком боялась сказать мистеру Кейту правду. Она сбежала и вышла замуж за Джейкоба, а потом горько раскаивалась в этом.
Лил подумала, что не хочет убегать.
А что, если она расскажет ему все, а он взглянет на нее с отвращением или просто уйдет от нее? Тогда она, наверное, просто умрет!
– Лил, в чем дело? У тебя такой вид, будто ты потеряла соверен и нашла шиллинг.
– Ничего страшного.
– Неужели дело в тех глупых девчонках? Не стоит обращать на них внимания. Они всего лишь зарабатывают на жизнь как могут, вот и все.
Лил вздохнула. Может быть, завтра она расскажет ему. Или послезавтра…
Потом она вдруг услышала собственный голос:
– Я была одной из этих глупых девчонок. Мартин О'Доннели что вы об этом думаете?
Мартин был ошеломлен, и Лил не могла не заметить этого. Повернувшись на каблуках, она бросилась прочь. Она слышала, как он ее звал, но не остановилась – иначе он пожалеет и ее! Ах, зачем она открыла рот? Лучше было притвориться, что он ей неинтересен, чем ощущать сочувствие или, того хуже, презрение.
– Я этого не вынесу, не вынесу, – шептала она.
– Лил, ты что, хочешь меня убить? – поинтересовался Мартин, задыхаясь и кашляя. Он с трудом догнал ее, и теперь у него слезились глаза. – Господи, как я ненавижу лондонский воздух! Неудивительно, что ты переехала на север. А теперь скажи, почему ты убежала?
– Я… думала, что иначе убежишь ты.
Мартин удивился:
– С чего бы это? Ну да, ты рассказала, что была одной из этих глупых девчонок. Теперь у меня к тебе множество вопросов. – Он улыбнулся. – Знаешь, ты удивительный человек. Не могу передать, как сильно я тебя люблю.
Лил смахнула слезу. Его лицо казалось ей расплывчатым, но потом оно снова обрело четкость. Милый улыбающийся рот, глаза, полные любви. Вот он каков, Мартин!
Лил рассмеялась.
– Я тоже люблю тебя, – проговорила она смущенно.
Мартин наклонил голову.
– Что ты сказала? Я тебя почти не слышу. Ты не могла бы повторить? – Мартин посмотрел на Лил с улыбкой, и тогда она откинула голову и закричала так громко, как только могла:
– Я люблю тебя, Мартин!
– Ну вот, так уже лучше. – Мартин засмеялся и заключил ее в объятия.
– Я не вправе ожидать, что она пойдет из-за меня наперекор воле родных. Он был в ярости, а она испугалась. Я хотел его убить… – Себастьян покачал головой, словно осуждая себя. – Мне хотелось разбить ему нос до крови.
– Многие из нас испытывают по отношению к Уильяму Тремейну сходные чувства, – попыталась успокоить его Афродита.
– Но если я навещу ее, положение осложнится еще сильнее.
– Франческа это знает. Она сама навестит вас.
– Но он, возможно, следит за ней.
– И все равно любовь найдет дорогу через трудности, – подбодрила его Афродита. – Нужно лишь немного ей помочь.
– Кстати, я бросил ей вызов. Вы были правы. Она отреагировала именно так, как вы и предсказывали.
Афродита кивнула.
– Франческа не их тех женщин, которым нравятся ручные мужчины: она любит опасности, пусть даже и воображаемые. Именно поэтому вы ей нравитесь. Вы можете стать опасным мужчиной ее мечты, и одновременно она может на вас опереться. Женщине нужно чувствовать себя защищенной, когда она находится в объятиях мужчины.
Себастьян улыбнулся, вспомнив, какое удовольствие получил от фантазий Франчески, но вскоре снова стал серьезным.
– Мадам, я беспокоюсь за нее. Ее положение очень опасно.
– Ее хранит неведение – она ведь не знает правды.
– И все же…
Афродита легко коснулась его руки.
– Достаточно. Вы не можете вечно быть серьезным. Вскоре здесь появится Франческа, и я хотела узнать, милорд, не желаете ли вы составить моей дочери компанию в другом приключении? Вам нужно использовать любую возможность, чтобы привязать ее к себе. Вскоре она вернется на свои любимые болота и вам придется потрудиться, чтобы вытащить ее оттуда. Если она вас любит, битва наполовину выиграна.
– Но, мадам…
– Я подумала и пришла к выводу, что комната Бахуса прекрасно подойдет для этой цели.
– Комната Бахуса?
Себастьян засомневался, сможет ли он когда-нибудь привыкнуть к тому, что мать Франчески постоянно дает советы относительно искусства любви.
– Там можно не сдерживать воображение, а у моей дочери очень живое воображение, милорд.
– Да, я это знаю.
– Тогда я пришлю ее к вам?
– Пожалуй.
– Хорошо! А теперь надо продумать, как вы встретитесь. Лесная опушка. Девушка, которая ничего не подозревает, а в кустах прячется, наблюдая за ней, сатир. – Она ненадолго погрузилась в задумчивость. – Что ж, кажется, неплохо. Думаю, из вас получится отличный сатир.
Себастьян развел руками.
– Сатир так сатир.
– И помните, вы должны привязать ее к себе: я не хочу, чтобы Франческа возвращалась в дом на ужасных болотах. Ее место в Лондоне, ведь только здесь она сможет засиять, как бриллиант.
– Ее место в Уорторн-Мэноре.
Афродита улыбнулась:
– Похоже, мы думаем об одном и том же.
Франческа обрадовалась, увидев, что Афродита определенно набирается сил. Сейчас она расположилась в будуаре, прихватив бухгалтерские книги и занимаясь проверкой счетов.
– Я удивлена, что тебе разрешили меня навестить.
– Под «разрешили» ты имеешь в виду дядю Уильяма?
– Лорд Уорторн сообщил мне, что дядя Уильям был недоволен твоим поведением на балу у леди Эннир.
– Что ж, возможно. Но как мне кажется, он все-таки хочет помириться с Эми.
Франческе неловко было говорить о дяде Уильяме, и уж тем более вспоминать вечер бала. С тех пор дядя так изменился, стал таким любезным, даже приветливым… Если он и правда пытался навести мосты, она была перед ним в долгу, однако вопрос о причине столь неожиданной перемены для нее оставался загадкой.
– Наверное, дело в письме, – сказала она задумчиво.
– В письме? – Афродита насторожилась. – О каком письме идет речь, Франческа?
– О письме моего отца, Томми. Ты рассказала мне о нем, когда была больна. Когда мы вернулись с бала леди Эннир, дядя Уильям был очень зол. Он сказал, что мой отец не хотел меня, что я ищу любви, потому что была нежеланным ребенком. Я должна была доказать, что это неправда, и поэтому рассказала о письме.
Афродита вздохнула:
– Бедняжка. Теперь мне все понятно. И что он сказал, когда ты рассказала о письме Томми?
– Его тон очень изменился. Может быть, он понял, что был не прав. С тех пор он очень старается. Например, когда я спустилась сегодня к завтраку, дядя отодвинул для меня стул и сказал, что у меня прекрасный цвет лица. Даже Эми заметила, что он во многом изменился в лучшую сторону. Думаю, Эми надеется в скором времени написать мистеру Джардину и попросить его приехать в Лондон.
– Понимаю. Она, наверное, испытывает большое облегчение от перемен, происшедших с братом.
Казалось, на Афродиту все это произвело мало впечатления, и Франческа решила, что виной тому усталость. Прошло так мало времени с того момента, как она лежала при смерти.
Ей самой все еще снились кошмары, признание Мей, поездка, которую они совершили с Себастьяном…
Тут Франческа вдруг осознала то, что Афродита говорила до этого, и забыла о дяде Уильяме.
– Ты упоминала лорда Уорторна. Он был здесь?
– Он и сейчас здесь.
– Ах вот как… – Она чувствовала, что сияет, словно лампа, но ничего не могла с этим поделать.
Афродита улыбнулась:
– Он ждет тебя в комнате Бахуса.
– В комнате Бахуса? – растерянно повторила Франческа.
Афродита отодвинула бухгалтерские книги и спустила ноги с дивана.
– Некоторые люди бывают сбиты с толку комнатой Бахуса, так что будь осторожна.
Франческой овладело любопытство.
– Чего мне опасаться?
Афродита придвинулась и ближе заглянула ей в глаза.
– Сатиров.
Теперь Франческа ощущала волнение и трепет.
– Себастьян тоже будет в той комнате?
Афродита кивнула.
– Дверь в конце коридора. Надеюсь, у тебя хватит смелости войти в нее.
Франческа встала.
– Хватит, можешь не сомневаться!
Снаружи эта дверь была украшена белым и золотым узорами, как и остальные двери, а в центре ее было написано: «Комната Бахуса».
Вспомнив, что за дверью ее ждет Себастьян, она ощутила покалывание во всем теле. Они стояли на пороге нового общего приключения, и вот теперь оно начинается.
Франческа открыла дверь и, войдя, замерла.
Комната Бахуса была похожа на лес: стены ее были украшены рисунками, изображавшими деревья и виноград, разноцветные драпировки свисали с потолка, из-за чего было трудно разглядеть что-либо дальше двух шагов. На полу лежали подушки разного размера; цвета были подобраны так искусно, что Франческе почудилось, будто она потерялась в лесу.
Выбирая, куда идти, она подняла голову и увидела странную фреску, изображавшую мужчину, или, скорее, наполовину мужчину. Вместо ног у него были копыта, а из длинных волос торчали рога. Поскольку он стоял боком, она видела, как он возбужден. Неужели это сатир?
Франческа отступила и, столкнувшись с кем-то, подкравшимся к ней сзади, вскрикнула.
Незнакомец обнял ее, коснулся губами шеи…
– Ага, женская плоть!
Франческа тут же поняла, кто это, и дала волю фантазии.
– Мистер Сатир, пожалуйста, не делайте мне ничего плохого.
– Франческа…
Она хихикнула:
– Не надо имен. Давайте лучше поиграем.
Он крепко обнял ее.
– Откуда ты знаешь, что я не сатир, пришедший за тобой?
Франческа откинулась назад.
– Мне всегда казалось, что сатиры пахнут, как козлы, а ты пахнешь чистым бельем и пеной для бритья. – Она повернулась к Себастьяну и улыбнулась. – Не переживай, я все равно предпочитаю тебя сатиру.
– А как тебе нравится наше сходство?
– Да? Сходство?
Себастьян кивком указал на фреску, и Франческа расхохоталась.
– Ты смеешься надо мной, женщина? Что ж, берегись! – Он рывком опустил ее на подушки и принялся раздевать, осыпая поцелуями.
К тому времени, когда он сам начал раздеваться, Франческа уже сходила с ума от желания.
– Ты был прав, сходство с сатиром действительно есть.
Себастьян зарычал и потянулся к ней. К удивлению Франчески, он перевернул ее и провел губами по ее коже, а потом подложил под нее подушку.
Франческа удивилась, но не встревожилась.
– Разве сатиры так делают, Себастьян? Ты снова стал сатиром?
– Конечно! Как ты думаешь, зачем они подкрадываются к смертным женщинам?
– Чтобы напугать их?
– Чтобы лаской добиться согласия.
– Но женщина все равно знает, что это не обычный мужчина.
– Может быть, а может быть, и нет. Когда она поймет это, ей будет уже все равно… – Он пустился на колени, и Франческа почувствовала, как он наполнил ее собой. Себастьян крепко взял ее за бедра, а когда Франческа оглянулась, глубоко вошел в нее. Он будто заполнил ее, и при виде того, как он это сделал, Франческа пришла в возбуждение.
Так вот почему в клубе зеркальные потолки! И как это здорово – смотреть на себя, занимаясь любовью!
Его горячая грудь скользила по ее спине, жесткие волосы на груди раздражали кожу.
– Когда смертная женщина оказывается во власти сатира, он может наслаждаться ею, сколько ему угодно, – прошептал Себастьян ей на ухо. – Она бессильна против его чар, когда с ней король сладострастия.
Движения его были приятными, но Франческа не ощущала того уровня возбуждения, какой испытывала до этого.
Видимо, понимая ситуацию, Себастьян скользнул рукой между ее ног и принялся поглаживать кожу.
– Ах!
Другой рукой он дотронулся до груди, мягко теребя соски, наслаждаясь тем, как они двигались в такт его движениям.
Франческа подняла голову, постанывая от удовольствия, и уткнулась взглядом во фреску.
Неужели сатир и правда усмехался? Он был безобразен, но абсолютно точно мужествен. Воображение нарисовало Себастьяна в таком образе. Конечно, она будет девушкой, пробирающейся через чащу, а потом он окажется перед ней и она не успеет понять, как он…
Ласковые пальцы вознесли ее на вершину блаженства.
Казалось, фантазия и реальность слились воедино, отчего это мгновение стало еще волнительнее и слаще. Себастьян застонал, совершая мощные движения, и тут Франческа решила, что это – правда.
Он был ее личным сатиром.
А потом он наклонился, поцеловал ее за ухом и, обняв, перевернул.
– Мне тебя… так не хватало.
Франческа вздохнула:
– А я злилась, что ты ушел с бала. Это было ужасно.
Себастьян привстал, опираясь на локоть, взглянул на раскрасневшееся лицо, взлохмаченные волосы и остановился на губах.
– Тогда мне хотелось приподнять Уильяма Тремейна и сунуть его головой в фонтан.
– Я рада, что ты этого не сделал, но мысль неплохая. Я знаю, ты думаешь, что за мной следует присматривать, как за твоей сестрой Барбарой, но мне этого не надо. У меня, как и у сестер, сильная воля, и я никогда не позволю человеку вроде Леона обидеть меня.
Себастьян хмыкнул.
– Думаешь, я действительно хочу охранять тебя?
– Почему нет? Ты мужчина, который всегда будет заботиться о тех, кого считает слабее себя.
– Неужели?
– Да. Ты настоящий герой.
Франческа обхватила его шею руками и поцеловала.
Себастьян заправил ей волосы за ухо и тихо произнес:
– Я не герой. Я делал и видел такое, что не хотел бы разделить с тобой, но теперь обрел искупление за свои проступки. Я люблю тебя. Думаю, я полюбил тебя с того самого дня, когда ты вытащила меня из трясины и мы шли вместе сквозь страшную грозу. Ты вернула меня из того ада, в который я постепенно погружался, и придала мне силы понять, кто я и что я должен делать.
Франческа рассмеялась:
– Ты меня любишь? Я думала, мной владеет всепоглощающая страсть, а насколько мне известно из поэзии, страсть всегда оканчивается отчаянием или сумасшествием.
– Поверь, у нас все будет иначе. Наша всепоглощающая страсть окончится долгим и счастливым браком. Ты ведь выйдешь за меня замуж?
– Ах, Себастьян, я тоже люблю тебя. Я поняла это в вечер бала у леди Эннир.
Он погладил ее по щеке.
– Жизнь графа не столь опасна, как жизнь мистера Торна, но если бы не ты, я никогда не осмелился бы вернуться к прошлому. Франческа, ты изменила меня. Ты исцелила меня. Я буду вечно холить и лелеять тебя.
– Ты не нуждался в исцелении. Ты и так совершенен.
Себастьян усмехнулся:
– Пожалуйста, никогда не забывай об этом. Я хочу, чтобы ты каждый день говорила мне эти слова перед завтраком.
– Но я еще не сказала, что выйду за тебя замуж, – с улыбкой напомнила Франческа.
– Хм… Чем еще тебя соблазнить? У меня есть очень большое поместье, и по нему так прекрасно бегать без одежды. Особенно это подходит для сатиров и дев.
– Да, – быстро ответила Франческа.
– Франческа, дорогая, больше всего на свете я хочу жениться на тебе и жить с тобой. Мы можем объявить об этом на балу, если, конечно, я приглашен…
– Да. Дядя Уильям не будет против – в последнее время он очень изменился.
– Надеюсь, тебе это пошло на пользу.
– Как и то, что ты граф. А пожениться мы можем в Гринтри-Мэноре. На болоте, в грозу.
Себастьян взглянул на нее с подозрением, и Франческа расхохоталась.
– Ах ты, негодница! Нет уж, мы поженимся в Лондоне и будем проводить по полгода в Уорторн-Мэноре и Йоркшире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Она знала, что это просто вопрос времени и у нее хватит терпения ждать.
Однако ждала не одна она. У него тоже хватало терпения, но он знал, что не может себе позволить ждать дольше. Франческу Гринтри пора было остановить, пока правда не вышла наружу. Если появится письмо…
Миссис Слейтер намекала лишь на один способ решения проблемы, но теперь, когда их не стало, у него появилось время обдумать дело получше. Убийство – это неплохо, но при этом всегда присутствует опасность быть пойманным. Стоит только вспомнить, что произошло с Мей! Он знал – ему придется помогать им всем – миссис Слейтер, Мей, Джеду. Они этого ждут, и он заплатит за их молчание.
Убийств больше не будет. Он знал, что есть иной способ, лучший способ. В конце концов, Франческа больше не ребенок – она воспитанная молодая дама с прекрасными манерами, умеющая все то, что необходимо для лондонского общества.
Она красива и желанна.
А он вполне респектабельный мужчина, разве нет?
Глава 29
Лил опиралась на руку Мартина, и они быстро шли по направлению к «Ковент-Гарден». Он пригласил ее посмотреть пьесу о шотландском короле, жена которого сошла с ума. В пьесе были ведьмы и лились реки крови.
Лил понравилась пьеса, хотя иногда она с трудом понимала, что происходит на сцене. Несколько гулящих женщин смотрели пьесу, сопровождая действие непристойными возгласами, поджимая накрашенные губы и покачивая бедрами, но Лил притворилась, будто не замечает их, а Мартин лишь смеялся, говоря, что им следует вести себя прилично в присутствии леди.
– В следующий раз выбор за тобой, – пообещал Мартин.
Значит, он будет, следующий раз.
Они прошли еще немного, но при воспоминании о проститутках радость от вечера Лил уже не испытывала. Ей хотелось лишь одного: вернуться домой, закрыться в комнате на ключ и спрятаться. Она уже побывала в точно таком же положении, когда слишком боялась сказать мистеру Кейту правду. Она сбежала и вышла замуж за Джейкоба, а потом горько раскаивалась в этом.
Лил подумала, что не хочет убегать.
А что, если она расскажет ему все, а он взглянет на нее с отвращением или просто уйдет от нее? Тогда она, наверное, просто умрет!
– Лил, в чем дело? У тебя такой вид, будто ты потеряла соверен и нашла шиллинг.
– Ничего страшного.
– Неужели дело в тех глупых девчонках? Не стоит обращать на них внимания. Они всего лишь зарабатывают на жизнь как могут, вот и все.
Лил вздохнула. Может быть, завтра она расскажет ему. Или послезавтра…
Потом она вдруг услышала собственный голос:
– Я была одной из этих глупых девчонок. Мартин О'Доннели что вы об этом думаете?
Мартин был ошеломлен, и Лил не могла не заметить этого. Повернувшись на каблуках, она бросилась прочь. Она слышала, как он ее звал, но не остановилась – иначе он пожалеет и ее! Ах, зачем она открыла рот? Лучше было притвориться, что он ей неинтересен, чем ощущать сочувствие или, того хуже, презрение.
– Я этого не вынесу, не вынесу, – шептала она.
– Лил, ты что, хочешь меня убить? – поинтересовался Мартин, задыхаясь и кашляя. Он с трудом догнал ее, и теперь у него слезились глаза. – Господи, как я ненавижу лондонский воздух! Неудивительно, что ты переехала на север. А теперь скажи, почему ты убежала?
– Я… думала, что иначе убежишь ты.
Мартин удивился:
– С чего бы это? Ну да, ты рассказала, что была одной из этих глупых девчонок. Теперь у меня к тебе множество вопросов. – Он улыбнулся. – Знаешь, ты удивительный человек. Не могу передать, как сильно я тебя люблю.
Лил смахнула слезу. Его лицо казалось ей расплывчатым, но потом оно снова обрело четкость. Милый улыбающийся рот, глаза, полные любви. Вот он каков, Мартин!
Лил рассмеялась.
– Я тоже люблю тебя, – проговорила она смущенно.
Мартин наклонил голову.
– Что ты сказала? Я тебя почти не слышу. Ты не могла бы повторить? – Мартин посмотрел на Лил с улыбкой, и тогда она откинула голову и закричала так громко, как только могла:
– Я люблю тебя, Мартин!
– Ну вот, так уже лучше. – Мартин засмеялся и заключил ее в объятия.
– Я не вправе ожидать, что она пойдет из-за меня наперекор воле родных. Он был в ярости, а она испугалась. Я хотел его убить… – Себастьян покачал головой, словно осуждая себя. – Мне хотелось разбить ему нос до крови.
– Многие из нас испытывают по отношению к Уильяму Тремейну сходные чувства, – попыталась успокоить его Афродита.
– Но если я навещу ее, положение осложнится еще сильнее.
– Франческа это знает. Она сама навестит вас.
– Но он, возможно, следит за ней.
– И все равно любовь найдет дорогу через трудности, – подбодрила его Афродита. – Нужно лишь немного ей помочь.
– Кстати, я бросил ей вызов. Вы были правы. Она отреагировала именно так, как вы и предсказывали.
Афродита кивнула.
– Франческа не их тех женщин, которым нравятся ручные мужчины: она любит опасности, пусть даже и воображаемые. Именно поэтому вы ей нравитесь. Вы можете стать опасным мужчиной ее мечты, и одновременно она может на вас опереться. Женщине нужно чувствовать себя защищенной, когда она находится в объятиях мужчины.
Себастьян улыбнулся, вспомнив, какое удовольствие получил от фантазий Франчески, но вскоре снова стал серьезным.
– Мадам, я беспокоюсь за нее. Ее положение очень опасно.
– Ее хранит неведение – она ведь не знает правды.
– И все же…
Афродита легко коснулась его руки.
– Достаточно. Вы не можете вечно быть серьезным. Вскоре здесь появится Франческа, и я хотела узнать, милорд, не желаете ли вы составить моей дочери компанию в другом приключении? Вам нужно использовать любую возможность, чтобы привязать ее к себе. Вскоре она вернется на свои любимые болота и вам придется потрудиться, чтобы вытащить ее оттуда. Если она вас любит, битва наполовину выиграна.
– Но, мадам…
– Я подумала и пришла к выводу, что комната Бахуса прекрасно подойдет для этой цели.
– Комната Бахуса?
Себастьян засомневался, сможет ли он когда-нибудь привыкнуть к тому, что мать Франчески постоянно дает советы относительно искусства любви.
– Там можно не сдерживать воображение, а у моей дочери очень живое воображение, милорд.
– Да, я это знаю.
– Тогда я пришлю ее к вам?
– Пожалуй.
– Хорошо! А теперь надо продумать, как вы встретитесь. Лесная опушка. Девушка, которая ничего не подозревает, а в кустах прячется, наблюдая за ней, сатир. – Она ненадолго погрузилась в задумчивость. – Что ж, кажется, неплохо. Думаю, из вас получится отличный сатир.
Себастьян развел руками.
– Сатир так сатир.
– И помните, вы должны привязать ее к себе: я не хочу, чтобы Франческа возвращалась в дом на ужасных болотах. Ее место в Лондоне, ведь только здесь она сможет засиять, как бриллиант.
– Ее место в Уорторн-Мэноре.
Афродита улыбнулась:
– Похоже, мы думаем об одном и том же.
Франческа обрадовалась, увидев, что Афродита определенно набирается сил. Сейчас она расположилась в будуаре, прихватив бухгалтерские книги и занимаясь проверкой счетов.
– Я удивлена, что тебе разрешили меня навестить.
– Под «разрешили» ты имеешь в виду дядю Уильяма?
– Лорд Уорторн сообщил мне, что дядя Уильям был недоволен твоим поведением на балу у леди Эннир.
– Что ж, возможно. Но как мне кажется, он все-таки хочет помириться с Эми.
Франческе неловко было говорить о дяде Уильяме, и уж тем более вспоминать вечер бала. С тех пор дядя так изменился, стал таким любезным, даже приветливым… Если он и правда пытался навести мосты, она была перед ним в долгу, однако вопрос о причине столь неожиданной перемены для нее оставался загадкой.
– Наверное, дело в письме, – сказала она задумчиво.
– В письме? – Афродита насторожилась. – О каком письме идет речь, Франческа?
– О письме моего отца, Томми. Ты рассказала мне о нем, когда была больна. Когда мы вернулись с бала леди Эннир, дядя Уильям был очень зол. Он сказал, что мой отец не хотел меня, что я ищу любви, потому что была нежеланным ребенком. Я должна была доказать, что это неправда, и поэтому рассказала о письме.
Афродита вздохнула:
– Бедняжка. Теперь мне все понятно. И что он сказал, когда ты рассказала о письме Томми?
– Его тон очень изменился. Может быть, он понял, что был не прав. С тех пор он очень старается. Например, когда я спустилась сегодня к завтраку, дядя отодвинул для меня стул и сказал, что у меня прекрасный цвет лица. Даже Эми заметила, что он во многом изменился в лучшую сторону. Думаю, Эми надеется в скором времени написать мистеру Джардину и попросить его приехать в Лондон.
– Понимаю. Она, наверное, испытывает большое облегчение от перемен, происшедших с братом.
Казалось, на Афродиту все это произвело мало впечатления, и Франческа решила, что виной тому усталость. Прошло так мало времени с того момента, как она лежала при смерти.
Ей самой все еще снились кошмары, признание Мей, поездка, которую они совершили с Себастьяном…
Тут Франческа вдруг осознала то, что Афродита говорила до этого, и забыла о дяде Уильяме.
– Ты упоминала лорда Уорторна. Он был здесь?
– Он и сейчас здесь.
– Ах вот как… – Она чувствовала, что сияет, словно лампа, но ничего не могла с этим поделать.
Афродита улыбнулась:
– Он ждет тебя в комнате Бахуса.
– В комнате Бахуса? – растерянно повторила Франческа.
Афродита отодвинула бухгалтерские книги и спустила ноги с дивана.
– Некоторые люди бывают сбиты с толку комнатой Бахуса, так что будь осторожна.
Франческой овладело любопытство.
– Чего мне опасаться?
Афродита придвинулась и ближе заглянула ей в глаза.
– Сатиров.
Теперь Франческа ощущала волнение и трепет.
– Себастьян тоже будет в той комнате?
Афродита кивнула.
– Дверь в конце коридора. Надеюсь, у тебя хватит смелости войти в нее.
Франческа встала.
– Хватит, можешь не сомневаться!
Снаружи эта дверь была украшена белым и золотым узорами, как и остальные двери, а в центре ее было написано: «Комната Бахуса».
Вспомнив, что за дверью ее ждет Себастьян, она ощутила покалывание во всем теле. Они стояли на пороге нового общего приключения, и вот теперь оно начинается.
Франческа открыла дверь и, войдя, замерла.
Комната Бахуса была похожа на лес: стены ее были украшены рисунками, изображавшими деревья и виноград, разноцветные драпировки свисали с потолка, из-за чего было трудно разглядеть что-либо дальше двух шагов. На полу лежали подушки разного размера; цвета были подобраны так искусно, что Франческе почудилось, будто она потерялась в лесу.
Выбирая, куда идти, она подняла голову и увидела странную фреску, изображавшую мужчину, или, скорее, наполовину мужчину. Вместо ног у него были копыта, а из длинных волос торчали рога. Поскольку он стоял боком, она видела, как он возбужден. Неужели это сатир?
Франческа отступила и, столкнувшись с кем-то, подкравшимся к ней сзади, вскрикнула.
Незнакомец обнял ее, коснулся губами шеи…
– Ага, женская плоть!
Франческа тут же поняла, кто это, и дала волю фантазии.
– Мистер Сатир, пожалуйста, не делайте мне ничего плохого.
– Франческа…
Она хихикнула:
– Не надо имен. Давайте лучше поиграем.
Он крепко обнял ее.
– Откуда ты знаешь, что я не сатир, пришедший за тобой?
Франческа откинулась назад.
– Мне всегда казалось, что сатиры пахнут, как козлы, а ты пахнешь чистым бельем и пеной для бритья. – Она повернулась к Себастьяну и улыбнулась. – Не переживай, я все равно предпочитаю тебя сатиру.
– А как тебе нравится наше сходство?
– Да? Сходство?
Себастьян кивком указал на фреску, и Франческа расхохоталась.
– Ты смеешься надо мной, женщина? Что ж, берегись! – Он рывком опустил ее на подушки и принялся раздевать, осыпая поцелуями.
К тому времени, когда он сам начал раздеваться, Франческа уже сходила с ума от желания.
– Ты был прав, сходство с сатиром действительно есть.
Себастьян зарычал и потянулся к ней. К удивлению Франчески, он перевернул ее и провел губами по ее коже, а потом подложил под нее подушку.
Франческа удивилась, но не встревожилась.
– Разве сатиры так делают, Себастьян? Ты снова стал сатиром?
– Конечно! Как ты думаешь, зачем они подкрадываются к смертным женщинам?
– Чтобы напугать их?
– Чтобы лаской добиться согласия.
– Но женщина все равно знает, что это не обычный мужчина.
– Может быть, а может быть, и нет. Когда она поймет это, ей будет уже все равно… – Он пустился на колени, и Франческа почувствовала, как он наполнил ее собой. Себастьян крепко взял ее за бедра, а когда Франческа оглянулась, глубоко вошел в нее. Он будто заполнил ее, и при виде того, как он это сделал, Франческа пришла в возбуждение.
Так вот почему в клубе зеркальные потолки! И как это здорово – смотреть на себя, занимаясь любовью!
Его горячая грудь скользила по ее спине, жесткие волосы на груди раздражали кожу.
– Когда смертная женщина оказывается во власти сатира, он может наслаждаться ею, сколько ему угодно, – прошептал Себастьян ей на ухо. – Она бессильна против его чар, когда с ней король сладострастия.
Движения его были приятными, но Франческа не ощущала того уровня возбуждения, какой испытывала до этого.
Видимо, понимая ситуацию, Себастьян скользнул рукой между ее ног и принялся поглаживать кожу.
– Ах!
Другой рукой он дотронулся до груди, мягко теребя соски, наслаждаясь тем, как они двигались в такт его движениям.
Франческа подняла голову, постанывая от удовольствия, и уткнулась взглядом во фреску.
Неужели сатир и правда усмехался? Он был безобразен, но абсолютно точно мужествен. Воображение нарисовало Себастьяна в таком образе. Конечно, она будет девушкой, пробирающейся через чащу, а потом он окажется перед ней и она не успеет понять, как он…
Ласковые пальцы вознесли ее на вершину блаженства.
Казалось, фантазия и реальность слились воедино, отчего это мгновение стало еще волнительнее и слаще. Себастьян застонал, совершая мощные движения, и тут Франческа решила, что это – правда.
Он был ее личным сатиром.
А потом он наклонился, поцеловал ее за ухом и, обняв, перевернул.
– Мне тебя… так не хватало.
Франческа вздохнула:
– А я злилась, что ты ушел с бала. Это было ужасно.
Себастьян привстал, опираясь на локоть, взглянул на раскрасневшееся лицо, взлохмаченные волосы и остановился на губах.
– Тогда мне хотелось приподнять Уильяма Тремейна и сунуть его головой в фонтан.
– Я рада, что ты этого не сделал, но мысль неплохая. Я знаю, ты думаешь, что за мной следует присматривать, как за твоей сестрой Барбарой, но мне этого не надо. У меня, как и у сестер, сильная воля, и я никогда не позволю человеку вроде Леона обидеть меня.
Себастьян хмыкнул.
– Думаешь, я действительно хочу охранять тебя?
– Почему нет? Ты мужчина, который всегда будет заботиться о тех, кого считает слабее себя.
– Неужели?
– Да. Ты настоящий герой.
Франческа обхватила его шею руками и поцеловала.
Себастьян заправил ей волосы за ухо и тихо произнес:
– Я не герой. Я делал и видел такое, что не хотел бы разделить с тобой, но теперь обрел искупление за свои проступки. Я люблю тебя. Думаю, я полюбил тебя с того самого дня, когда ты вытащила меня из трясины и мы шли вместе сквозь страшную грозу. Ты вернула меня из того ада, в который я постепенно погружался, и придала мне силы понять, кто я и что я должен делать.
Франческа рассмеялась:
– Ты меня любишь? Я думала, мной владеет всепоглощающая страсть, а насколько мне известно из поэзии, страсть всегда оканчивается отчаянием или сумасшествием.
– Поверь, у нас все будет иначе. Наша всепоглощающая страсть окончится долгим и счастливым браком. Ты ведь выйдешь за меня замуж?
– Ах, Себастьян, я тоже люблю тебя. Я поняла это в вечер бала у леди Эннир.
Он погладил ее по щеке.
– Жизнь графа не столь опасна, как жизнь мистера Торна, но если бы не ты, я никогда не осмелился бы вернуться к прошлому. Франческа, ты изменила меня. Ты исцелила меня. Я буду вечно холить и лелеять тебя.
– Ты не нуждался в исцелении. Ты и так совершенен.
Себастьян усмехнулся:
– Пожалуйста, никогда не забывай об этом. Я хочу, чтобы ты каждый день говорила мне эти слова перед завтраком.
– Но я еще не сказала, что выйду за тебя замуж, – с улыбкой напомнила Франческа.
– Хм… Чем еще тебя соблазнить? У меня есть очень большое поместье, и по нему так прекрасно бегать без одежды. Особенно это подходит для сатиров и дев.
– Да, – быстро ответила Франческа.
– Франческа, дорогая, больше всего на свете я хочу жениться на тебе и жить с тобой. Мы можем объявить об этом на балу, если, конечно, я приглашен…
– Да. Дядя Уильям не будет против – в последнее время он очень изменился.
– Надеюсь, тебе это пошло на пользу.
– Как и то, что ты граф. А пожениться мы можем в Гринтри-Мэноре. На болоте, в грозу.
Себастьян взглянул на нее с подозрением, и Франческа расхохоталась.
– Ах ты, негодница! Нет уж, мы поженимся в Лондоне и будем проводить по полгода в Уорторн-Мэноре и Йоркшире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26