Теперь миссис Марч ничего больше не оставалось как только сдаться.
– Глупая старая корова! – прошипела она, и лицо ее исказилось от злости и отчаяния. – Я так и знала, что она погубит меня.
– Кто вас погубит? – осторожно спросил Себастьян. Миссис Марч взглянула на него и замотала головой.
– Говорите! – Теперь голос его звучал непреклонно.
– Хотите знать, кого я имею в виду? Миссис Слейтер, мою мать. – Она неожиданно для всех расхохоталась. – Ну как, мисс Франческа, хороша семейка? Не чета вашей!
– Господи, не может быть! – изумленно выдохнула Франческа.
– Еще как может. Я действительно ее дочь, – угрюмо произнесла миссис Марч, уже безо всякой гордости. – Ее единственный ребенок. В ее руках перебывало множество других детей, но она их не рожала, зато всегда обещала, что я буду жить лучше, чем они, и что у меня будут деньги, большой дом и мужчина, который станет обо мне заботиться.
– И теперь вы вините ее в том, что ничего из этого не получили?
– Разумеется! Это она во всем виновата, потому что не задушила вас троих, когда было еще не поздно…
Франческа не помнила, как оказалась в библиотеке; наверное, Себастьян выпроводил миссис Марч, перед тем как вернуться к ней.
Взяв ее за руки, он стал согревать ее пальцы своим дыханием, и у Франчески не было сил протестовать.
Ей слишком о многом надо было подумать, слишком многое сопоставить, а тут еще тревога за Афродиту. Что, если она уже мертва?
– Ты меня слушаешь?
Франческа покачала головой: она не слышала ни слова.
Себастьян вздохнул, наклонился и поцеловал ее.
– Что ты собираешься делать? Я могу проводить тебя обратно в клуб.
– Я не хочу в клуб. А ты куда направляешься?
– Я не могу взять тебя с собой, это слишком опасно.
– Ты ведь собираешься к ней, да? Миссис Марч наверняка рассказала тебе, где прячется миссис Слейтер.
Себастьян молчал.
– Можешь не говорить, но я тоже хочу туда.
– Франческа…
– Хочу. Я имею право увидеть женщину, которая украла меня и причинила моей матери такое горе. Себастьян, ты не можешь остановить меня.
Разумеется, он мог оставить ее ждать в неизвестности, но разве это было бы честно?
– Пожалуйста! Я отправлюсь туда вместо Афродиты и ради нее.
Себастьян сжал ее руку.
– Нет, Франческа, мы ведем опасную игру. Миссис Слейтер – опасная женщина. Мне даже придется взять с собой несколько констеблей из лондонской полиции.
– Понимаю. Я не боюсь.
– Ну хорошо. Только потом не говори, что я тебя не предупреждал.
– Кто там? Чего вы хотите от больной старухи?
Голос звучал невнятнее, чем обычно, и Джед с отвращением подумал, что она пьяна.
– Это я. Пора забрать тебя отсюда.
Она близоруко всматривалась в него, сидя в кресле у камина. Он подошел, выйдя на свет.
– Джед, – пробормотала она. – Чего ты хочешь? Пришел за деньгами? Ты ничего не найдешь, я их хорошо спрятала.
– Тетя, сюда идет полиция. Та девчонка в клубе им все рассказала, и теперь нам нужно уходить.
– Ты лжешь!
Джед попытался ее поднять, но она стала сопротивляться.
– Тебе нужны мои деньги, Джед Холмс, я тебя знаю. Это все, чего ты когда-либо хотел. Ты не такой, как твой отец. Ты и вполовину не будешь таким, как Хэл.
От этих слов Джед пришел в ярость. Он все время отказывался прислушиваться к Хэлу и возвращался сюда, чтобы быть рядом с ней. Он отдал ей всю преданность, на какую был способен, а теперь она предпочитает ему Хэла, который спрятался, словно крыса в нору!
– Ну, твое дело. Можешь оставаться здесь, а я уезжаю и никогда не вернусь.
Она хрипло рассмеялась и ничего не сказала.
Джед метался по дому, вытаскивая ящики и вытряхивая из них все содержимое. В конце концов, должен же он получить свою долю!
Он так увлекся, что даже не слышал, как открылась дверь. Пока он копался в бюро, на него сыпались счета и рецепты, и наконец в дальнем углу ящика показалась железная коробочка.
Вынув ее, Джед улыбнулся. Тяжелая, Наверное, там драгоценности или золотые нонеты. Ах, какая удача! тетя Анджела так любила золото…
– Здравствуй, Джед.
Голос был знакомым, но Джед не сразу вспомнил, кому он принадлежит. Себастьян Торн?
Он повернулся, раздумывая, не бросить ли тяжелую коробку, и только тут обнаружил, что Себастьян был не один: за ним стояло несколько полицейских.
Джед опустил руку.
– Я так и знал, что нужно быстрее уезжать, – с горечью проговорил он и кивком указал на другую часть дома: – Она там. Забирайте и передайте ей мои наилучшие пожелания.
Франческа вошла в уютную гостиную, удивляясь тому, что дом оказался солидным на вид и хорошо обставленным: он выглядел как дом законопослушного гражданина и усердного труженика. Трудно было поверить, что миссис Слейтер всегда действовала жестоко и злобно, как никто другой, и никогда не подчинялась закону.
Тем не менее, именно женщина, сидевшая теперь в кресле у камина, похитила трех сестер у их матери, став для этих людей вечным источником боли и страданий. Она была просто чудовищем.
Франческа подошла поближе, чтобы рассмотреть лицо женщины, – теперь она спала и, судя по запаху джина, была сильно пьяна. Рот ее скривился, лицо опухло, седые волосы свисали грязными космами.
Внезапно громкий храп прервался и женщина проснулась.
– Афродита? – прошептала она, открыв глаза, и вдруг страшно побледнела. – Это ты? Неужели ты стала привидением?
Сердце Франчески затрепетало, но она все же нашла в себе силы заговорить:
– Я Франческа, дочь Афродиты.
Женщина дышала так громко, что Франческа засомневалась, услышала ли она ее слова.
– Он прикончит тебя, и ты это знаешь. Он не остановится, пока не избавится от тебя.
– Кто? Кто не остановится?
Тело женщины вздрогнуло, потом расслабилось, но глаза продолжали сверкать.
Потом из угла ее рта потекла слюна, но Франческа стояла и смотрела, не в силах пошевелиться.
– Дорогая?
Лицо Себастьяна после общения с Джедом было мрачно. Взглянув на Франческу, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке, он повернулся к женщине в кресле и, наклонившись, проверил, живали она.
– У нее нечто вроде припадка. Джед сказал, что ей нездоровится.
– Вот как? Я все время говорю себе, что это миссис Слейтер, то чудовище, которое управляло мной с младенчества, но она не похожа на чудовище.
– И все же эта женщина причинила страдания множеству людей. Без нее мир определенно станет лучше.
– Она ведь будет наказана, да?
– Если она проживет еще немного, то непременно предстанет перед судом.
– Хорошо бы. – Франческа вздохнула. Она вдруг ощутила такую усталость, что даже не могла говорить.
– В любом случае теперь ты свободна от нее. Она больше не будет тебя пугать.
– Тогда почему меня не отпускает ощущение опасности?
– Потому что ты в опасности. Кто-то отдавал приказы миссис Слейтер, и он все еще на свободе. Афродита знает, кто это, но ничего не скажет. Она хочет, чтобы я нашел доказательства.
– Но почему?
– Должно быть, этот человек обладает слишком большой властью. Без доказательств мы не сможем никого убедить, она может уничтожить и ее, и тебя с сестрами.
Франческа вздрогнула, и когда Себастьян обнял ее, она не стала сопротивляться.
«Я останусь с ним, – подумала она. – Всего лишь на мгновение. Нет ничего плохого, чтобы позволить себе мгновение. Скоро я порву с ним навсегда, но сейчас мне хочется… мне нужно, чтобы он меня обнимал».
Глава 24
Афродита опять видела сны. Она перетасовывала воспоминания, словно колоду карт. Сейчас как раз подошел момент, когда умер отец Франчески и она осталась одна.
Потом другой, и сначала она решила, что этого достаточно, но вскоре она поняла, что он совсем не тот, за кого она его принимала.
…Он хочет владеть мной. Теперь я это понимаю. Он не любит меня так, как любил Т. В нем нет любви, нет радости. Когда Т. смеялся, я знала, что он полон жизни. Когда смеется он, это тихий неприятный звук, и в нем нет ничего чудесного.
Лондон занимает меня. Клуб требует много времени, и мне это нравится. Может быть, теперь клуб стал моим любовником?
Сегодня случилось нечто ужасное. Нет сил писать, но не писать я не могу.
Моих детей нет… Нет моих дочерей! Кто-то пришел ночью и забрал их у меня. Я сойду с ума, если не найду их, вот почему я должна их найти.
Как это произошло? Не понимаю, почему их забрали. Никто в мире не может быть так жесток.
Я хочу найти их. Даже если это займет всю мою жизнь, это сделаю…
Но она не смогла. Он помогал ей, любовник, которого она презирала, и она была благодарна ему за великодушие. Она доверяла ему. Он разослал письма и нанял людей для поиска. Иногда ей казалось, что он отправил на поиски всю страну.
По крайней мере тогда она в это верила, но не теперь. Скорее всего тогда он и пальцем не пошевелил.
Так или иначе, но дети исчезли надолго: Афродита все больше понимала это по мере того, как проходили дни, недели, месяцы. Здоровье ее пошатнулось, она стала слабеть и проболела целый год. Друзья очень удивились, когда она выздоровела, но Афродита была сильной. Ей надо было быть сильной.
…Сегодня я вернулась к жизни. Я поднялась с постели и оделась в черное (с этого момента я всегда буду носить черное), а потом отправилась в клуб. Я вернулась к жизни, но часть меня всегда будет отсутствовать. А как же иначе – ведь я потеряла детей.
Годы идут, и я начинаю понимать, кто стоял за похищением…
Тут она проснулась: рядом сидела Франческа, держа ее за руку, и внезапно Афродита осознала, что, хотя дочерей ей вернули почти десять лет назад, воссоединение завершилось только сейчас, когда сердце младшей дочери обратилось к ней.
– Франческа, – прошептала она и улыбнулась.
– Мама, как ты себя чувствуешь?
– Думаю, лучше. – Она глубоко вздохнула. – Спасибо доктору – он сотворил чудо.
Глядя на мать, Франческа не могла не улыбнуться, но тут Афродита снова погрузилась в сон.
Потом Франческа услышала шаги Добсона и почувствовала мягкое прикосновение к плечу.
– Она спит. Слава Богу, Мей давала ей не слишком большие дозы.
– Повезло, – эхом повторила Франческа и покачала головой. – А где сейчас Мей?
– Там, где и положено, – в тюремной камере. Думаю, она будет вечно томиться в аду за свои злодеяния.
Себастьян, стоя с другой стороны кровати, внимательно наблюдал за лицом Франчески, стараясь угадать мысли.
– Она любила Афродиту и очень переживала из-за того, что ей приходиться делать.
– Переживала? – Добсон пожал плечами. – Тогда почему она не пришла к нам и не созналась во всем?
– Думаю, Мей слишком привыкла подчиняться и ей не пришло в голову, что она может поступить иначе, – решил Себастьян.
– А что сказала та женщина? – поинтересовался Добсон.
– Судя по тому, что мне известно, миссис Слейтер болела много лет и здоровье ее постоянно ухудшалось. Сейчас она вообще не может говорить. Джед тоже отказывается говорить.
– Значит, мы никогда не узнаем правду? Не узнаем, почему она это сделала и кто еще в этом участвовал?
– Вы имеете в виду того, кто отдавал приказы? Но что, если его вообще не было? – Франческа вопросительно посмотрела на собеседников.
Себастьян недобро усмехнулся:
– Афродита думает, что существует кто-то еще, и этот кто-то заплатил миссис Слейтер за то, чтобы она похитила тебя и сестер. Кто это, мы до сих пор не знаем, и пока я не назову имя, Афродита тоже его не назовет.
– Наверняка это один из ее любовников, – пробормотала она, но, взглянув на Добсона, тут же опустила глаза. – Прошу прощения, вас я не имела в виду, просто я размышляла вслух. Должно быть, этот человек очень сильно ненавидел ее, раз совершил такую ужасную вещь, а его любовь превратилась в ненависть.
– Наверное, так оно и было, – согласился Добсон.
– А я думаю, там было нечто большее, – предположил Себастьян. – Вероятно, мужчина мог извлечь из этого какую-то выгоду. Деньги, вот что движет большинством людей, и это абсолютная истина.
– Думаете, он рассчитывал на выкуп, а потом что-то пошло не так, как задумано? Что ж, это тоже вполне возможно. – Добсон вздохнул.
– По крайней мере, мне теперь с сестрами ничего не грозит. – Франческа говорила так, словно изо всех сил пыталась убедить себя в этом. – И вам, мистер Торн, больше нет нужды следовать за мной повсюду.
Себастьян нахмурился.
– Я еще не завершил дело, – холодно заметил он, – а это значит, что вам еще может грозить опасность.
– А я говорю, что мне не нужна ваша защита. Я вернусь в Йоркшир, как только поправится моя мать, и никогда больше сюда не вернусь.
– Значит, убегаете?
Глаза Франчески блеснули.
– Просто я отправляюсь домой.
– Ах нет, котенок, – раздался слабый голос с кровати. Оказывается, Афродита проснулась, и теперь глаза ее блестели куда живее, чем накануне. – Надеюсь, ты не забыла? В твою честь дается бал. Меня известила Эми. Тебя должны представить лондонскому обществу, не так ли?
– Но я не могу…
– Ты можешь, ты должна, и я настаиваю. – Афродита повернула голову и нашла глазами Добсона. – Джемми, сделай все необходимое за меня. Да не забудь отдать распоряжения мистеру Торну.
Добсон кивнул, и тут за дверью послышались шаги, а потом зазвучали приглушенные голоса.
Дверь распахнулась, и Себастьян, отступив, впустил в комнату женщину небольшого роста со светлыми волосами.
Франческа встала, обошла кровать и обняла сестру. Обе не произнесли ни звука. Потом Франческа положила голову на плечо Мариэтты – как она успела заметить, сестра снова была беременна.
– Как она? – взволнованно спросила Мариэтта, вглядываясь в Афродиту.
– По-разному. Она то спит, то бодрствует.
– Это правда, что Мей…
Франческа знала о дружбе Мей с Мариэттой и не сомневалась, что сестра испытала настоящее потрясение. Она сжала руку Мариэтты.
– Правда.
Гостья направилась к кровати, и Франческа решила ненадолго оставить ее наедине с Афродитой.
Себастьян шел рядом с ней; видимо, он еще не до конца поверил в то, что услышал.
– Надеюсь, ты пошутила, сказав, что я тебе больше не нужен? Неужели ты не понимаешь, что тебе все еще угрожает опасность?
– Не в Йоркшире. Ты об этом позаботился.
Вид у Себастьяна был такой, будто он собирался сказать намного больше, но Франческа не желала ничего слушать.
– Ты собираешься вернуться в клетку и закрыть дверь на замок, – с горечью констатировал он.
Франческа расхохоталась:
– Неплохое сравнение. Когда между нами будет большая часть Англии, я надеюсь забыть обо всем, что здесь случилось.
– Франческа! – донесся из-за двери голос Мариэтты. Даже не взглянув на Себастьяна, Франческа вернулась в спальню, оставив его стоять на галерее.
Оказавшись в одиночестве, Себастьян стал напряженно думать, как поступить. Он не считал работу законченной, но, может быть, Франческа права и действительно больше не подвергается опасности. Что ж, тогда ему придется научиться жить без нее.
– Мистер Торн? – Добсон не спеша приблизился к нему. – Мне нужно вам кое-что сказать. Имя.
Себастьян нахмурился: он мгновенно понял, что имеет в виду Добсон.
– Так вы его знаете?
– Конечно, знаю и всегда знал. А когда я скажу его вам, вы сразу поймете, почему Афродита так волнуется по поводу Франчески. – Он придвинулся ближе и, понизив голос, что-то прошептал. – Теперь вы понимаете, в чем проблема?
– Кажется, да. Значит, ее отец…
– Да.
– Ну и дела! – Себастьян вздохнул и покачал головой. – Получается, что еще ничего не кончено? Теперь Франческа даже в большей беде, чем раньше…
Добсон кивнул:
– Он ощущает угрозу и нанесет удар, потому что Франческа представляет для него опасность. Она может забрать все, за что он цеплялся все эти годы, и он попытается остановить ее до того, как она узнает правду.
Себастьян не знал, что и думать. Имя дало ясную картину, и теперь ему многое стало понятно, а беспокойство за Франческу возросло десятикратно. Опасный джентльмен мог беспрепятственно показываться в обществе, и не важно, в Йоркшире она или в Лондоне, против него Франческа была беззащитна. Как в таких условиях охранять ее? Он – мистер Торн, и ему будет открыто заявлено, что его нахождение там, где присутствует мисс Франческа Гринтри, нежелательно.
Но что, если он больше не мистер Торн?
Афродита намекнула на многое.
«Такой человек, как вы, может идти рядом с Франческой лишь тайно. Будь вы джентльменом, вам было бы проще охранять ее. Вы ведь хотите, чтобы она не пострадала, не так ли?»
Его рука впилась в перила из черного дерева, окружавшие галерею. Он обещал себе никогда не возвращаться, но теперь в этом нуждалась Франческа, и он должен был ее спасти, чего бы это ему ни стоило.
Глава 25
– Она правда не может говорить? – удивленно спросила Лил.
Мартин кивнул:
– Нет, не может. Она не может даже сказать Торну, кто отдавал ей приказы, и теперь он очень волнуется. Он ломает голову над тем, кто теперь будет охотиться на мисс Франческу, которая отказалась подпускать его к себе.
Мартин часто рассказывал Лил то, что было известно лишь ему, и хотя ей это нравилось, она не показывала виду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26