Муж и жена посмотрели друг на друга просиявшими глазами.
— Проверь деньги, — велела Ли.
Сосредоточенно нахмурившись, Ю опустился на корточки и открыл защелки чемодана. Ли и двое ее телохранителей на мгновение отвели взгляд от лестницы, чтобы посмотреть на поднимающуюся крышку. В этом и заключалась их ошибка.
Словно по сигналу, из густых зарослей на склоне над тем местом, где залегли пятеро громил МакДермида, поднялся Фэн Дунь с автоматом в руках. Он нажал спусковой крючок, и длинную нишу, в которой лежал Будда, заполнил грохот выстрелов. Словно рев вулкана, он расколол ночную тишину. Лавина пуль с визгом обрушилась на Ли Коню, ее мужа и телохранителей. Им негде было укрыться.
Ли упала, из ее разорванного горла хлестала кровь. Пули пробили грудь Ю Юнфу — он подпрыгнул и повалился на чемодан. Очередь сбила с ног толстого телохранителя, который до сих пор не мог уразуметь, что происходит. Только второй наемник успел до половины вынуть пистолет из кобуры, но в тот же миг пули швырнули его на невысокую стальную ограду вокруг Будды, и он медленно перевалился через нее. Из отверстий, пробитых пулями в его теле, брызнули кровавые струи.
В кустах на полпути между людьми Фэна и дном грота лежали мертвые бойцы МакДермида.
Наконец в гроте воцарилась звенящая тишина. МакДермид стоял на прежнем месте, застыв в неподвижности и ошеломленно открыв рот. Из зарослей выскочили Фэн Дунь и еще десяток людей. Они помчались вниз по лестнице.
Ральф МакДермид завизжал, наливаясь апоплексической краской:
— Я велел тебе затаиться! Я сказал, что справлюсь сам! Что ты натворил, болван?
— Вы спрашиваете, что я натворил, «тайпан»? — переспросил Фэн, остановившись рядом с трупами. — Я сделал все, чтобы декларация ни в коем случае не попала в руки американцев или китайцев. Я заработал два миллиона долларов. И, что важнее всего, ликвидировал наглого никчемного американского толстосума.
С этими словами Фэн выпустил короткую очередь. Глаза МакДермида широко распахнулись. Пули пробили сердце президента «Альтмана» и отбросили его назад. Он распластался на земле, раскинув руки. Фэн рассмеялся, оттолкнул ногой труп Ли Коню и поднял кейс.
Джон и уйгуры находились слишком далеко от места событий и не успели предотвратить кровавую бойню. Асгар выругался и махнул рукой своим людям, которые уже нацелили автоматы на Фэна и его громил.
— Нет! — велел Джон. — Запретите им открывать огонь. Прикажите им затаиться в укрытии!
— Он заберет декларацию!
— Нет! — отрывисто бросил Джон. — Будем ждать!
* * *
Аравийское море
Капитан Червенко лежал на постели в своей каюте, но даже не думал спать. Два часа назад он передал вахту на мостике Фрэнку Бьенасу и, понимая, что в этом приказе нет никакой нужды, велел сообщать ему о любых изменениях обстановки, во всяком случае — связаться с ним не позднее 4 часов утра. Он спустился в каюту, сказав, что идет спать, хотя знал по опыту, что заснуть не удастся. Однако видимость привычного распорядка помогала экипажу сохранять спокойствие, а несколько часов уединения давали Червенко возможность тщательно обдумать тактику противодействия китайской субмарине.
Как только поступил вызов с «Силоха», Червенко немедленно ответил на него. Весть была неутешительной: крейсер безнадежно запаздывал.
— Сколько у вас времени в запасе, Джим? — спросил капитан «Силоха» Майкл Скотто.
— Меньше трех часов.
— Вы расставили людей по боевому расписанию?
— Сделаем это только в случае крайней нужды.
— Вы можете не успеть, — после короткой заминки сказал Скотто.
— Сейчас темно, а радар показывает, что лодка идет в надводном положении. Они могут заметить наши приготовления. Если я и начну боевые действия, то только по приказу.
— Это рискованно. Если они решат напасть первыми... — капитан «Силоха» не закончил фразу.
— Понимаю, Майк. Я сознаю опасность, но не открою огонь первым.
— Желаю удачи.
— Спасибо. Мчитесь сюда на всех парах.
Они выключили связь. Им больше нечего было сказать друт другу. Оба капитана понимали, о чем идет речь. В морских сражениях случается всякое, и «Силох», невзирая ни на что, мог оказаться полезным. Или хотя бы подобрать из воды уцелевших. Если таковые будут.
Едва Червенко закрыл глаза, чтобы поспать хотя бы час, ожил интерком:
— Сэр, подлодка погружается. Судя по показаниям сонара, она набирает скорость.
У Червенко перехватило дух, внутренности стянулись тугим клубком.
— Уже иду.
Он спрыгнул с постели, ополоснул лицо холодной водой, причесался, одернул форму, надел фуражку и вышел из каюты. Поднявшись на палубу, он посмотрел в сторону кормы, но ничего не увидел.
Бьенас кивком указал на огни «Доваджер Эмпресс»:
— Они прибавляют ход. Почти достигли своего максимума в пятнадцать узлов.
— Что с подлодкой?
— По данным сонара, они готовятся к стрельбе.
— Сокращают дистанцию?
— Пока нет.
— Они обязательно сделают это. Объявляйте боевую тревогу, Фрэнк.
Бьенас кивнул инженеру, который дежурил у интеркома.
Тот склонился к микрофону и дрогнувшим от волнения голосом громко произнес:
— Боевая тревога! Боевая тревога!
Глава 42
Дацу
Асгар неистово замахал рукой, веля уйгурам не стрелять по Фэн Дуню и его людям. Некоторые из них были одеты в китайскую военную форму.
Джон ошеломленно смотрел на солдат.
— Вы сошли с ума, Джон? — спросил Асгар. — Фэн заберет деньги и вашу декларацию!
Смит внимательно наблюдал за происходящим. Он покачал головой, ругая себя за то, что до сих пор не мог понять очевидного. Впрочем, Ральф МакДермид и Фэн Дунь совершили ту же ошибку.
— Нет, — сказал Джон. — Это ловушка. Иначе и быть не может.
Асгар все еще пребывал в растерянности.
— Ловушка? Какая еще ловушка? Фэн Дунь и его люди перебили всех и теперь ускользнут с декларацией и двумя миллионами долларов!
Джон упрямо качал головой:
— Нет. Скажите своим людям, пусть будут настороже. Наблюдайте.
Фэн Дунь опустился на корточки перед огромным Буддой и склонился над кейсом. Его люди рассредоточились вокруг на равных дистанциях, охраняя Фэна. На их липах читалось нервное возбуждение. Фэн осторожно поднял кейс и взвесил его в руках, аккуратно наклонил и повернул. Потом он рассмеялся и сказал что-то по-китайски. Его люди засмеялись в ответ.
— Фэн говорит, что там нет взрывного устройства, — объяснил Асгар. — Кейс слишком легкий, и внутри ничто не движется. Фэн с самого начала знал, что никакой мины нет. Ли Коню ни за что не уничтожила бы свое единственное оружие.
— Тут он прав.
Фэн приготовился открыть кейс, и его люди отступили, все еще сомневаясь в том, что им ничто не угрожает. Фэн поднял крышку и нетерпеливо заглянул внутрь. Ничего не произошло. Ни мины, ни взрыва. Лицо Фэна исказила гримаса. Он громко выругался и отшвырнул кейс. Чемоданчик почти беззвучно упал в кусты.
Фэн что-то выкрикнул по-китайски, и Асгар изумленно посмотрел на Джона:
— Он пуст!
Джон кивнул:
— Так и должно было случиться. Как я и говорил, Ли Коню пустила в ход очередную уловку.
Итак, нынешней ночью в гроте Спящего Будды не оказалось декларации. Фэн вскочил на ноги и подбежал к трупу Ю Юнфу, который лежал лицом вниз на чемодане с деньгами. Фэн ногой перевернул тело на спину и сел рядом с ним на корточки. Он лизнул палец, потер им лицо Ю и, нахмурившись, посмотрел на кончик пальца. Потом изрыгнул очередное проклятие.
— Что происходит, черт возьми? — спросил Асгар.
Глаза Фэна полыхнули ледяной яростью. Он торопливо подошел к Ли Коню, которая лежала на спине, устремив взгляд в пространство. Фэн наклонился и проделал ту же операцию. Осмотрев палец, он ссутулил плечи с видом безнадежного отчаяния. Потом рывком вскочил на ноги и с отвращением в голосе заговорил со своими людьми.
— Вот в чем дело! — Асгар смотрел на Джона так, словно тот был волшебником. — Это действительно была западня. Ловушка, которую устроили Ли Коню и Ю Юнфу. Это трупы других людей. Эти бедолаги — дублеры. Вероятно, Ли наняла кого-нибудь из знакомых артистов. Они и двое охранников были пушечным мясом, декорацией, которая должна была придать достоверность уловке Ли и Ю. Однако...
— Да, — сказал Джон. — Однако.
Пока они переговаривались, Фэн вновь склонился над трупом женщины и обыскал его. Наконец он опять выпрямился, держа в руках маленький предмет.
— Что это такое?
— Думаю, миниатюрный микрофон с приемником и громкоговорителем. Только благодаря ему Ли Коню смогла осуществить свой трюк, и именно поэтому говорила только она.
Казалось, Фэн Дуню пришла в голову та же мысль. Он поднял лицо и обвел взглядом склон холма над Спящим Буддой. Ничего не увидев, он рывком повернулся и выкрикнул несколько приказов по-китайски.
— Он говорит... — начал Асгар.
Джон вскочил и крикнул:
— Открывайте огонь! Стреляйте!
Асгар повторил его приказ по-уйгурски, и двадцать два автомата открыли ураганный огонь по ошеломленным, запертым в ловушке громилам Фэна и солдатам.
* * *
Вашингтон, округ Колумбия
Солнце еще не поднялось над горизонтом, и его лучи проникали сквозь узкие щели между тяжелыми шторами, отделявшими от внешнего мира кабинет Фреда Клейна в новой штаб-квартире «Прикрытия-1». Тем не менее окружающий мир настойчиво давал о себе знать. Лицо Клейна, изможденное от недостатка сна и плохого питания, было покрыто шестидневной серой щетиной, которая с угрожающей скоростью белела. Покрасневшие глаза Клейна, не отрываясь, смотрели на корабельный хронометр, висевший на стене, а голова была склонена в сторону синего телефона.
Окажись здесь посторонний, он решил бы, что шеф «Прикрытия» парализован, загипнотизирован, погружен в транс, потерял сознание или умер — уже довольно долгое время Клейн пребывал в полной неподвижности. Только его грудь чуть заметно поднималась и опадала.
Когда зазвонил синий телефон, Клейн рванулся к нему и схватил трубку, едва не вывалившись из кресла.
— Джон!
— Смит еще не звонил? — спросил президент. В его негромком голосе явственно слышались разочарование и напряжение.
— Нет, сэр.
— У нас два часа. Или даже меньше.
— Или больше. Корабли порой ведут себя непредсказуемо.
— Погода в Аравийском море спокойная и ясная вплоть до Персидского залива и Басры.
— Погода — не единственный фактор, господин президент.
— Меня пугает именно это, Фред.
— Меня тоже, сэр.
Клейн слышал дыхание Кастильи. В трубке раздавалось легкое эхо его голоса. Откуда бы ни звонил президент, он был там в одиночестве.
— Как ты думаешь, что сейчас происходит в ... там, где находится полковник Смит?
— В Дацу, провинция Сычуань, — напомнил ему Клейн. — У Спящего Будды.
— Китайцы однажды возили меня туда, — сказал президент, помолчав. — К этим изваяниям.
— Ни разу их не видел.
— Они прекрасны. Некоторым почти две тысячи лет. Они были высечены великими скульпторами. Иногда я задумываюсь — что мы оставим тем, кто будет жить через тысячу лет. — Президент вновь умолк. — Который теперь там час? У Спящего Будды?
— В Дацу такое же время, как в Пекине. Ради удобства Китай объединил все свои временные пояса. Сейчас там около четырех утра.
— Разве операция не должна была уже закончиться, а Смит — доложить о результатах? Что слышно о моем отце?
— Пока ничего, сэр. Но Смит знает о тех временных рамках, которыми мы ограничены.
Клейн едва ли не физически почувствовал, что Кастилья кивнул.
— Да. Разумеется, знает.
— Он сделает все, что в его силах. А это значит, он сделает больше, чем любой другой человек.
И вновь президент кивнул, словно был уверен в том, что все закончится благополучно, хотя он и терзался страхом, что его надежды беспочвенны.
— Я должен получить декларацию и отправить копию в Пекин Ню Цзяньсину. Но теперь слишком поздно, не правда ли? У нас нет времени, даже чтобы отправить документ в Китай в надежде, что он убедит консерваторов. Если передать декларацию факсом или по Интернету, они лишь рассмеются. Такие доказательства легко опровергнуть. В любом случае может оказаться так, что в Джун Нань Хаи есть люди, которые хотят войны, и они не поверят ничему, кроме подлинника.
— Джон что-нибудь придумает, — ободряюще проговорил Клейн, хотя не имел ни малейшего представления о том, что именно мог придумать Смит.
Президенту тоже ничто не шло на ум.
— Через час или даже раньше я велю Броузу отдать приказ. Нам придется задержать «Эмпресс». Я не вижу иного выхода, черт побери. Ты сделал все, что мог. И остальные тоже. Теперь нам остается лишь молиться, надеясь, что китайцы отступят, но я не могу даже представить такого.
— Да, сэр. Я тоже.
Воцарилась долгая тишина, потом президент печально произнес:
— Безумие и ужасы «холодной войны» повторяются вновь. Но на сей раз оружие гораздо более мощное, а мы можем оказаться в одиночестве. Все станет известно через два часа.
* * *
Вторник, 19 сентября
Дацу
У начала тропинки, которая вела через холмы к пещере изваяний, спал Дэвид Тейер, утомленный непривычными для него физическими нагрузками и нервным напряжением. Киавелли охранял его, сидя в темном салоне дряхлого лимузина и держа на коленях «АК-74» китайского производства, который ему дал Асгар Махмут. Выносливость Тейера удивляла его, и он подозревал, что старика измучили скорее волнение и беспокойство, нежели телесная немощь.
Пассивное ожидание здесь, под укрытием кустов и веток, не пропускавших свежий воздух, начинало действовать на нервы даже самому Киавелли. Он поймал себя на том, что клюет носом — его приводило в чувство только биение собственного сердца. Открывая глаза, Киавелли с каждым разом все дольше не мог понять, дремлет он или бодрствует. В конце концов он очнулся с болезненным ощущением в шее, и ему потребовалась лишь секунда, чтобы осознать, что он действительно не спит и что его разбудил посторонний звук, а не собственный пульс.
По дороге шли люди. Много людей, в тяжелой обуви, и в их приближающихся шагах он улавливал знакомый ритм. Колонна людей, идущих в ногу.
Тейер тоже услышал их:
— Солдаты. Мне знаком этот звук. Китайские солдаты. Идут строем.
Киавелли внимательно прислушался:
— Сколько их — десять? Двенадцать? Целое отделение?
— По-моему, да, — дрогнувшим голосом отозвался Тейер.
— Идут по дороге, шагах в четырехстах отсюда. Треть километра.
— Но мы... мы находимся в стороне от дороги, — нервно заметил Тейер. — Кусты и ветки укроют нас от них.
— Возможно, но что они делают здесь в такое время суток? Сейчас четыре ноль-ноль. Четыре часа утра. Не думаю, что в колонии обнаружили ваше исчезновение, иначе сюда явилась бы целая армия. И не пешком, а на машинах. Нет, этим людям нужно что-то иное или кто-то другой, и меня терзают дурные предчувствия.
Слова Киавелли испугали Тейера, но он все же попытался взять себя в руки.
— Вы полагаете, все это из-за операции полковника Смита и уйгуров? Но как о ней могли узнать? Гораздо логичнее предположить, что появление этих людей никак не связано с тем, что происходит в гроте Будды.
— Имеем ли мы право сидеть сложа руки? — Киавелли ответил на собственный вопрос: — Ни в коем случае. Если солдаты направляются в долину, они захватят Джона, Асгара и уйгуров врасплох.
— Мы должны вмешаться!
— Я попытаюсь остановить солдат. Хотя бы замедлить их продвижение.
— А я?
— Оставайтесь здесь, сидите тихо, и вас не заметят. Если я не вернусь, вам придется самому ехать на машине к уйгурскому укрытию.
Тейер покачал головой.
— Бесполезно. Я пятьдесят лет не садился за руль. Вдобавок я привык считать, что два ствола лучше одного. Думаю, это и поныне так. Если я останусь в одиночестве, вы меня не защитите. Дайте мне оружие. Я очень давно не стрелял, но помню, как наводить на цель и нажимать курок.
Киавелли изумленно смотрел на седые волосы и пергаментную кожу старика. Глаза Тейера решительно сверкали.
— Вы уверены? Худшее, что с вами может случиться, если вас здесь найдут, — это возвращение в колонию. Клейн уже наверняка подготовил свою эвакуационную группу. Гораздо разумнее для вас будет остаться здесь и затаиться.
Тейер протянул руку:
— У меня научная степень, Деннис. Я официально признан умником. Дайте мне пистолет.
Киавелли с изумлением смотрел на него. Тейер казался абсолютно спокойным. Сквозь маскировочные ветки проникали лучи луны. В их свете капитан видел улыбающиеся глаза старика. Киавелли понимающе кивнул. Разумеется, Тейер был прав.
Он вложил в шишковатую ладонь «беретту» Смита. Тейер принял ее недрогнувшей рукой. Потом Киавелли открыл свою дверцу, которая выходила в противоположную от дороги сторону, и жестом велел Тейеру сохранять тишину. Они проскользнули сквозь маскировку ветвей и спрятались за нею. Луна висела в небе прямо над их головами. Они чуть приподнялись, разглядывая серебристую ленту дороги, и вскоре увидели китайских военных, приближавшихся быстрым маршем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
— Проверь деньги, — велела Ли.
Сосредоточенно нахмурившись, Ю опустился на корточки и открыл защелки чемодана. Ли и двое ее телохранителей на мгновение отвели взгляд от лестницы, чтобы посмотреть на поднимающуюся крышку. В этом и заключалась их ошибка.
Словно по сигналу, из густых зарослей на склоне над тем местом, где залегли пятеро громил МакДермида, поднялся Фэн Дунь с автоматом в руках. Он нажал спусковой крючок, и длинную нишу, в которой лежал Будда, заполнил грохот выстрелов. Словно рев вулкана, он расколол ночную тишину. Лавина пуль с визгом обрушилась на Ли Коню, ее мужа и телохранителей. Им негде было укрыться.
Ли упала, из ее разорванного горла хлестала кровь. Пули пробили грудь Ю Юнфу — он подпрыгнул и повалился на чемодан. Очередь сбила с ног толстого телохранителя, который до сих пор не мог уразуметь, что происходит. Только второй наемник успел до половины вынуть пистолет из кобуры, но в тот же миг пули швырнули его на невысокую стальную ограду вокруг Будды, и он медленно перевалился через нее. Из отверстий, пробитых пулями в его теле, брызнули кровавые струи.
В кустах на полпути между людьми Фэна и дном грота лежали мертвые бойцы МакДермида.
Наконец в гроте воцарилась звенящая тишина. МакДермид стоял на прежнем месте, застыв в неподвижности и ошеломленно открыв рот. Из зарослей выскочили Фэн Дунь и еще десяток людей. Они помчались вниз по лестнице.
Ральф МакДермид завизжал, наливаясь апоплексической краской:
— Я велел тебе затаиться! Я сказал, что справлюсь сам! Что ты натворил, болван?
— Вы спрашиваете, что я натворил, «тайпан»? — переспросил Фэн, остановившись рядом с трупами. — Я сделал все, чтобы декларация ни в коем случае не попала в руки американцев или китайцев. Я заработал два миллиона долларов. И, что важнее всего, ликвидировал наглого никчемного американского толстосума.
С этими словами Фэн выпустил короткую очередь. Глаза МакДермида широко распахнулись. Пули пробили сердце президента «Альтмана» и отбросили его назад. Он распластался на земле, раскинув руки. Фэн рассмеялся, оттолкнул ногой труп Ли Коню и поднял кейс.
Джон и уйгуры находились слишком далеко от места событий и не успели предотвратить кровавую бойню. Асгар выругался и махнул рукой своим людям, которые уже нацелили автоматы на Фэна и его громил.
— Нет! — велел Джон. — Запретите им открывать огонь. Прикажите им затаиться в укрытии!
— Он заберет декларацию!
— Нет! — отрывисто бросил Джон. — Будем ждать!
* * *
Аравийское море
Капитан Червенко лежал на постели в своей каюте, но даже не думал спать. Два часа назад он передал вахту на мостике Фрэнку Бьенасу и, понимая, что в этом приказе нет никакой нужды, велел сообщать ему о любых изменениях обстановки, во всяком случае — связаться с ним не позднее 4 часов утра. Он спустился в каюту, сказав, что идет спать, хотя знал по опыту, что заснуть не удастся. Однако видимость привычного распорядка помогала экипажу сохранять спокойствие, а несколько часов уединения давали Червенко возможность тщательно обдумать тактику противодействия китайской субмарине.
Как только поступил вызов с «Силоха», Червенко немедленно ответил на него. Весть была неутешительной: крейсер безнадежно запаздывал.
— Сколько у вас времени в запасе, Джим? — спросил капитан «Силоха» Майкл Скотто.
— Меньше трех часов.
— Вы расставили людей по боевому расписанию?
— Сделаем это только в случае крайней нужды.
— Вы можете не успеть, — после короткой заминки сказал Скотто.
— Сейчас темно, а радар показывает, что лодка идет в надводном положении. Они могут заметить наши приготовления. Если я и начну боевые действия, то только по приказу.
— Это рискованно. Если они решат напасть первыми... — капитан «Силоха» не закончил фразу.
— Понимаю, Майк. Я сознаю опасность, но не открою огонь первым.
— Желаю удачи.
— Спасибо. Мчитесь сюда на всех парах.
Они выключили связь. Им больше нечего было сказать друт другу. Оба капитана понимали, о чем идет речь. В морских сражениях случается всякое, и «Силох», невзирая ни на что, мог оказаться полезным. Или хотя бы подобрать из воды уцелевших. Если таковые будут.
Едва Червенко закрыл глаза, чтобы поспать хотя бы час, ожил интерком:
— Сэр, подлодка погружается. Судя по показаниям сонара, она набирает скорость.
У Червенко перехватило дух, внутренности стянулись тугим клубком.
— Уже иду.
Он спрыгнул с постели, ополоснул лицо холодной водой, причесался, одернул форму, надел фуражку и вышел из каюты. Поднявшись на палубу, он посмотрел в сторону кормы, но ничего не увидел.
Бьенас кивком указал на огни «Доваджер Эмпресс»:
— Они прибавляют ход. Почти достигли своего максимума в пятнадцать узлов.
— Что с подлодкой?
— По данным сонара, они готовятся к стрельбе.
— Сокращают дистанцию?
— Пока нет.
— Они обязательно сделают это. Объявляйте боевую тревогу, Фрэнк.
Бьенас кивнул инженеру, который дежурил у интеркома.
Тот склонился к микрофону и дрогнувшим от волнения голосом громко произнес:
— Боевая тревога! Боевая тревога!
Глава 42
Дацу
Асгар неистово замахал рукой, веля уйгурам не стрелять по Фэн Дуню и его людям. Некоторые из них были одеты в китайскую военную форму.
Джон ошеломленно смотрел на солдат.
— Вы сошли с ума, Джон? — спросил Асгар. — Фэн заберет деньги и вашу декларацию!
Смит внимательно наблюдал за происходящим. Он покачал головой, ругая себя за то, что до сих пор не мог понять очевидного. Впрочем, Ральф МакДермид и Фэн Дунь совершили ту же ошибку.
— Нет, — сказал Джон. — Это ловушка. Иначе и быть не может.
Асгар все еще пребывал в растерянности.
— Ловушка? Какая еще ловушка? Фэн Дунь и его люди перебили всех и теперь ускользнут с декларацией и двумя миллионами долларов!
Джон упрямо качал головой:
— Нет. Скажите своим людям, пусть будут настороже. Наблюдайте.
Фэн Дунь опустился на корточки перед огромным Буддой и склонился над кейсом. Его люди рассредоточились вокруг на равных дистанциях, охраняя Фэна. На их липах читалось нервное возбуждение. Фэн осторожно поднял кейс и взвесил его в руках, аккуратно наклонил и повернул. Потом он рассмеялся и сказал что-то по-китайски. Его люди засмеялись в ответ.
— Фэн говорит, что там нет взрывного устройства, — объяснил Асгар. — Кейс слишком легкий, и внутри ничто не движется. Фэн с самого начала знал, что никакой мины нет. Ли Коню ни за что не уничтожила бы свое единственное оружие.
— Тут он прав.
Фэн приготовился открыть кейс, и его люди отступили, все еще сомневаясь в том, что им ничто не угрожает. Фэн поднял крышку и нетерпеливо заглянул внутрь. Ничего не произошло. Ни мины, ни взрыва. Лицо Фэна исказила гримаса. Он громко выругался и отшвырнул кейс. Чемоданчик почти беззвучно упал в кусты.
Фэн что-то выкрикнул по-китайски, и Асгар изумленно посмотрел на Джона:
— Он пуст!
Джон кивнул:
— Так и должно было случиться. Как я и говорил, Ли Коню пустила в ход очередную уловку.
Итак, нынешней ночью в гроте Спящего Будды не оказалось декларации. Фэн вскочил на ноги и подбежал к трупу Ю Юнфу, который лежал лицом вниз на чемодане с деньгами. Фэн ногой перевернул тело на спину и сел рядом с ним на корточки. Он лизнул палец, потер им лицо Ю и, нахмурившись, посмотрел на кончик пальца. Потом изрыгнул очередное проклятие.
— Что происходит, черт возьми? — спросил Асгар.
Глаза Фэна полыхнули ледяной яростью. Он торопливо подошел к Ли Коню, которая лежала на спине, устремив взгляд в пространство. Фэн наклонился и проделал ту же операцию. Осмотрев палец, он ссутулил плечи с видом безнадежного отчаяния. Потом рывком вскочил на ноги и с отвращением в голосе заговорил со своими людьми.
— Вот в чем дело! — Асгар смотрел на Джона так, словно тот был волшебником. — Это действительно была западня. Ловушка, которую устроили Ли Коню и Ю Юнфу. Это трупы других людей. Эти бедолаги — дублеры. Вероятно, Ли наняла кого-нибудь из знакомых артистов. Они и двое охранников были пушечным мясом, декорацией, которая должна была придать достоверность уловке Ли и Ю. Однако...
— Да, — сказал Джон. — Однако.
Пока они переговаривались, Фэн вновь склонился над трупом женщины и обыскал его. Наконец он опять выпрямился, держа в руках маленький предмет.
— Что это такое?
— Думаю, миниатюрный микрофон с приемником и громкоговорителем. Только благодаря ему Ли Коню смогла осуществить свой трюк, и именно поэтому говорила только она.
Казалось, Фэн Дуню пришла в голову та же мысль. Он поднял лицо и обвел взглядом склон холма над Спящим Буддой. Ничего не увидев, он рывком повернулся и выкрикнул несколько приказов по-китайски.
— Он говорит... — начал Асгар.
Джон вскочил и крикнул:
— Открывайте огонь! Стреляйте!
Асгар повторил его приказ по-уйгурски, и двадцать два автомата открыли ураганный огонь по ошеломленным, запертым в ловушке громилам Фэна и солдатам.
* * *
Вашингтон, округ Колумбия
Солнце еще не поднялось над горизонтом, и его лучи проникали сквозь узкие щели между тяжелыми шторами, отделявшими от внешнего мира кабинет Фреда Клейна в новой штаб-квартире «Прикрытия-1». Тем не менее окружающий мир настойчиво давал о себе знать. Лицо Клейна, изможденное от недостатка сна и плохого питания, было покрыто шестидневной серой щетиной, которая с угрожающей скоростью белела. Покрасневшие глаза Клейна, не отрываясь, смотрели на корабельный хронометр, висевший на стене, а голова была склонена в сторону синего телефона.
Окажись здесь посторонний, он решил бы, что шеф «Прикрытия» парализован, загипнотизирован, погружен в транс, потерял сознание или умер — уже довольно долгое время Клейн пребывал в полной неподвижности. Только его грудь чуть заметно поднималась и опадала.
Когда зазвонил синий телефон, Клейн рванулся к нему и схватил трубку, едва не вывалившись из кресла.
— Джон!
— Смит еще не звонил? — спросил президент. В его негромком голосе явственно слышались разочарование и напряжение.
— Нет, сэр.
— У нас два часа. Или даже меньше.
— Или больше. Корабли порой ведут себя непредсказуемо.
— Погода в Аравийском море спокойная и ясная вплоть до Персидского залива и Басры.
— Погода — не единственный фактор, господин президент.
— Меня пугает именно это, Фред.
— Меня тоже, сэр.
Клейн слышал дыхание Кастильи. В трубке раздавалось легкое эхо его голоса. Откуда бы ни звонил президент, он был там в одиночестве.
— Как ты думаешь, что сейчас происходит в ... там, где находится полковник Смит?
— В Дацу, провинция Сычуань, — напомнил ему Клейн. — У Спящего Будды.
— Китайцы однажды возили меня туда, — сказал президент, помолчав. — К этим изваяниям.
— Ни разу их не видел.
— Они прекрасны. Некоторым почти две тысячи лет. Они были высечены великими скульпторами. Иногда я задумываюсь — что мы оставим тем, кто будет жить через тысячу лет. — Президент вновь умолк. — Который теперь там час? У Спящего Будды?
— В Дацу такое же время, как в Пекине. Ради удобства Китай объединил все свои временные пояса. Сейчас там около четырех утра.
— Разве операция не должна была уже закончиться, а Смит — доложить о результатах? Что слышно о моем отце?
— Пока ничего, сэр. Но Смит знает о тех временных рамках, которыми мы ограничены.
Клейн едва ли не физически почувствовал, что Кастилья кивнул.
— Да. Разумеется, знает.
— Он сделает все, что в его силах. А это значит, он сделает больше, чем любой другой человек.
И вновь президент кивнул, словно был уверен в том, что все закончится благополучно, хотя он и терзался страхом, что его надежды беспочвенны.
— Я должен получить декларацию и отправить копию в Пекин Ню Цзяньсину. Но теперь слишком поздно, не правда ли? У нас нет времени, даже чтобы отправить документ в Китай в надежде, что он убедит консерваторов. Если передать декларацию факсом или по Интернету, они лишь рассмеются. Такие доказательства легко опровергнуть. В любом случае может оказаться так, что в Джун Нань Хаи есть люди, которые хотят войны, и они не поверят ничему, кроме подлинника.
— Джон что-нибудь придумает, — ободряюще проговорил Клейн, хотя не имел ни малейшего представления о том, что именно мог придумать Смит.
Президенту тоже ничто не шло на ум.
— Через час или даже раньше я велю Броузу отдать приказ. Нам придется задержать «Эмпресс». Я не вижу иного выхода, черт побери. Ты сделал все, что мог. И остальные тоже. Теперь нам остается лишь молиться, надеясь, что китайцы отступят, но я не могу даже представить такого.
— Да, сэр. Я тоже.
Воцарилась долгая тишина, потом президент печально произнес:
— Безумие и ужасы «холодной войны» повторяются вновь. Но на сей раз оружие гораздо более мощное, а мы можем оказаться в одиночестве. Все станет известно через два часа.
* * *
Вторник, 19 сентября
Дацу
У начала тропинки, которая вела через холмы к пещере изваяний, спал Дэвид Тейер, утомленный непривычными для него физическими нагрузками и нервным напряжением. Киавелли охранял его, сидя в темном салоне дряхлого лимузина и держа на коленях «АК-74» китайского производства, который ему дал Асгар Махмут. Выносливость Тейера удивляла его, и он подозревал, что старика измучили скорее волнение и беспокойство, нежели телесная немощь.
Пассивное ожидание здесь, под укрытием кустов и веток, не пропускавших свежий воздух, начинало действовать на нервы даже самому Киавелли. Он поймал себя на том, что клюет носом — его приводило в чувство только биение собственного сердца. Открывая глаза, Киавелли с каждым разом все дольше не мог понять, дремлет он или бодрствует. В конце концов он очнулся с болезненным ощущением в шее, и ему потребовалась лишь секунда, чтобы осознать, что он действительно не спит и что его разбудил посторонний звук, а не собственный пульс.
По дороге шли люди. Много людей, в тяжелой обуви, и в их приближающихся шагах он улавливал знакомый ритм. Колонна людей, идущих в ногу.
Тейер тоже услышал их:
— Солдаты. Мне знаком этот звук. Китайские солдаты. Идут строем.
Киавелли внимательно прислушался:
— Сколько их — десять? Двенадцать? Целое отделение?
— По-моему, да, — дрогнувшим голосом отозвался Тейер.
— Идут по дороге, шагах в четырехстах отсюда. Треть километра.
— Но мы... мы находимся в стороне от дороги, — нервно заметил Тейер. — Кусты и ветки укроют нас от них.
— Возможно, но что они делают здесь в такое время суток? Сейчас четыре ноль-ноль. Четыре часа утра. Не думаю, что в колонии обнаружили ваше исчезновение, иначе сюда явилась бы целая армия. И не пешком, а на машинах. Нет, этим людям нужно что-то иное или кто-то другой, и меня терзают дурные предчувствия.
Слова Киавелли испугали Тейера, но он все же попытался взять себя в руки.
— Вы полагаете, все это из-за операции полковника Смита и уйгуров? Но как о ней могли узнать? Гораздо логичнее предположить, что появление этих людей никак не связано с тем, что происходит в гроте Будды.
— Имеем ли мы право сидеть сложа руки? — Киавелли ответил на собственный вопрос: — Ни в коем случае. Если солдаты направляются в долину, они захватят Джона, Асгара и уйгуров врасплох.
— Мы должны вмешаться!
— Я попытаюсь остановить солдат. Хотя бы замедлить их продвижение.
— А я?
— Оставайтесь здесь, сидите тихо, и вас не заметят. Если я не вернусь, вам придется самому ехать на машине к уйгурскому укрытию.
Тейер покачал головой.
— Бесполезно. Я пятьдесят лет не садился за руль. Вдобавок я привык считать, что два ствола лучше одного. Думаю, это и поныне так. Если я останусь в одиночестве, вы меня не защитите. Дайте мне оружие. Я очень давно не стрелял, но помню, как наводить на цель и нажимать курок.
Киавелли изумленно смотрел на седые волосы и пергаментную кожу старика. Глаза Тейера решительно сверкали.
— Вы уверены? Худшее, что с вами может случиться, если вас здесь найдут, — это возвращение в колонию. Клейн уже наверняка подготовил свою эвакуационную группу. Гораздо разумнее для вас будет остаться здесь и затаиться.
Тейер протянул руку:
— У меня научная степень, Деннис. Я официально признан умником. Дайте мне пистолет.
Киавелли с изумлением смотрел на него. Тейер казался абсолютно спокойным. Сквозь маскировочные ветки проникали лучи луны. В их свете капитан видел улыбающиеся глаза старика. Киавелли понимающе кивнул. Разумеется, Тейер был прав.
Он вложил в шишковатую ладонь «беретту» Смита. Тейер принял ее недрогнувшей рукой. Потом Киавелли открыл свою дверцу, которая выходила в противоположную от дороги сторону, и жестом велел Тейеру сохранять тишину. Они проскользнули сквозь маскировку ветвей и спрятались за нею. Луна висела в небе прямо над их головами. Они чуть приподнялись, разглядывая серебристую ленту дороги, и вскоре увидели китайских военных, приближавшихся быстрым маршем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53