Снова шаги, хлопает дверь.
Эванс. Ну что?
Блик. Я лучше пойду сменю Джейка. Эванс. Ты думаешь, лучше? Блик. Я все равно
собирался пойти. Эванс. Знаю, но прямо сейчас? Блик. Какая разница, когда?
Эванс. Да, все равно. Просто такое чувство, что лучше бы ему об этом не знать
. Но ничего не поделаешь.
Детский плач.
Бетси. Дай-ка я подержу его.
Рита. Не надо, с ним все в порядке.
Плач прекращается. Стук в дверь.
Бетси. Подождите. Кто там?
Олим. Это я, Джейк.
Бетси. Ты спустился?
Олим. Да, ведь уже все? Ну что, мальчик?
Бетси. Да, мальчик.
Олим. Можно мне на него взглянуть?
Бетси. Вообще-то уже поздно.
Олим. Но все приходили смотреть.
Бетси. Рита устала.
Олим. Я только хочу взглянуть.
Бетси. Да, так оно и должно быть… Заходи.
Олим (подходя). Привет, Рита.
Рита. Привет, Джейк.
Олим. Это он?
Бетси. Не свети на него, это вредно для глаз.
Олим. Должен же я посмотреть, какое у него личико.
Рита. Смотри.
Пауза.
Олим. Почему мне никто не сказал? Почему никто не сказал?
Бетси. Это не имеет значения.
Олим. Не имеет значения, что он черный? Господи помилуй, да что тогда имеет
значение? Слава тебе боже! Этот мой!
Слышно мычание коров и голоса детей.
Бетси (издалека). Эй, Тэффи!
Эванс (издали). Ay.
Бетси. Иди помоги мне подоить.
Эванс (издали). Подожди.
Звяканье ведер.
Бетси. Положи на место, Джонни, и марш отсюда, раз от тебя никакого проку.
Детский смех затихает, слышно, как звякает ведерко.
Поскорей, Примула, иди-ка ко мне, ох, как ты переполнилась. Вот так. (До
ит.)
Эванс (приближаясь). Ну, в чем дело?
Бетси. Хотела, чтоб ты немного помог, вот и все. Давно пора было доить.
Эванс. И давно пора уже ставить копны на нижнем поле. Ты что думаешь, мне де
лать нечего? Я должен мчаться сюда, как только ты позовешь?
Бетси. У них начнется молочная лихорадка, если мы их будем так передержив
ать.
Эванс. Что, кроме меня, здесь нет мужчин? Я один должен делать всю работу? Гд
е остальные?
Бетси. Энди в карауле, Рита кормит ребенка.
Эванс. А Джейк? Куда он делся?
Бетси. Я думаю, он с ней.
Эванс. Ах ну да, конечно. Мистеру Олиму так хорошо! Мы его прокормим. Он совс
ем не против, чтобы мы надрывались, ну что вы, конечно, он не против. Но я ему
прямо скажу, что к чему. Я ему все скажу, что я думаю о таких типчиках, которы
е сидят себе дома, когда остальные работают…
Олим нежно напевает негритянскую колыбельную.
Рита. Ты его усыпишь.
Олим. Разве это плохо?
Рита. Пока он ест, да.
Олим. Да, пусть ест, он должен вырасти большой. (Смеется.)
Я сыграю, можно? Рита. Только не слишком громко. (Ласково, ребенку.)
Ты у меня настоящий обжора.
С грохотом распахивается дверь.
Эванс. Джейк!
Рита. Ох, Тэфф, как ты меня напугал.
Олим. Ты что это так хлопаешь дверью? Малышу это вредно.
Эванс. Извини. Знаешь ли, Джейк, нам нужна твоя помощь.
Олим. Сейчас, сейчас, вот только сыграю ему одну мелодию. Закрой дверь.
Он начинает тихонько играть. Труба звучит приглушенно и постепенн
о умолкает.
Блик. Господа, садитесь, пожалуйста. Двадцать четвертое октября одна тыс
яча девятьсот пятьдесят четвертого года. Сегодня туман, и вчера был тума
н. Осенняя непогода. Сегодня мы займемся… Можете курить, господа.
Ребенок. Папа Энди…
Блик. Что?
Ребенок. Папа Тэффи говорит, что нам еще рано курить.
Второй ребенок. И вообще у нас нет папирос.
Блик. Тогда вообразите себе, что вы курите. Значит, алфавит. Продолжаем с б
уквы «О». С нее начинается…
Дети. Олим.
Блик. С буквы «Пэ»… (Пауза.) Кто с буквы «Пэ», кто же? Ну пусть буду
т поросята. С буквы «Эр»…
Дети. Рита.
Блик. С буквы «Эс»…
Дети. Свинья.
Блик. С буквы «Тэ»… (Пауза.) Кто же? Кто же? Никто? Тогда пусть с бук
вы «Тэ» будет туман. Да, туман в гортани, как сказал поэт, а я говорю Ц в гла
зах, в волосах, на тыльной стороне руки. Посмотрите в окно, он там. Нет ни гор
, ни дефлектора, ни солнца, ни луны, ни неба, ничего. Чего нет Ц простейшая э
тимология. Только вы и я, а там наверху только я один. Блуждающий голос. Одн
ажды мы слышали блуждающий голос, но, оказалось, это был наш лейтенант… И е
ще снег и холодная ясная ночь, звезды… А сейчас все это в тумане, так глубо
ко, так далеко.
Скрип двери.
Бетси. Энди, я зашла посмотреть, не окончил ли ты занятия.
Блик. Что?
Бетси. Урок… Надо, чтоб они потом не разбежались кто куда. Пусть уж лучше з
анимаются.
Блик. Мы позанимались.
Бетси. Так что, вы уже все кончили?
Блик. Все? Мы дошли до буквы «Тэ». Не слишком богатая буква, если не считать
туман и тоску. И хватит на сегодня.
Бетси. Ладно, давайте, детки, возьмитесь за руки и идите домой, только не га
лдеть, потому что маленький Джейк уснул. (Слышно, как строем выходят
дети.) Рита из-за него совсем извелась.
Блик. Из-за малыша?
Бетси. Да. Простуда пошла в легкие, хрипы страшные.
Блик. Это из-за тумана.
Бетси. Может быть. Джейк считает, что надо сходить за доктором.
Блик. Да как он сюда доберется?
Бетси. Бог его знает. Вот насмешка: за столько лет никому из нас ни разу не п
онадобился врач, а теперь, когда он нужен, такой туман, что ничего не видно.

Блик. Вот что такое неисповедимые пути.
Бетси. Откуда это?
Блик. Из гимна.
Бетси. Господи, как мне эти гимны надоели. Джейк их пел без остановки, как б
удто песнями можно выгнать из ребенка болезнь. Рите пришлось его останов
ить.
Блик. И что он теперь делает?
Бетси. Просто сидит, смотрит, ждет.
Олим что-то бормочет.
Рита. Тсс, он спит.
Олим. С виду он горячий.
Рита. У него температура.
Олим. Пойду искать врача.
Рита. Да ты что, на ночь глядя, туман. Свалишься с обрыва.
Олим. Но надо же что-то делать.
Рита. Через пять минут ты должен идти в караул.
Олим. Когда мой ребенок болен, может быть, даже при смерти?
Рита. Здесь буду я.
Олим. Да, но… неужели я ничего не могу сделать?
Рита. Если завтра прояснится, ты сможешь сходить в город.
Олим. А не опасно так долго ждать?
Рита. Все остальное опасней. Собирайся, где твое обмундирование? Вот бери
Ц ремень, кисет, мешок, штык, фляжка. Что еще?
Олим (грустно). Портянки.
Рита. Они возле двери. Поспеши, а то опоздаешь.
Олим. Обещай, что позовешь меня, если ему станет хуже.
Рита. Конечно, позову. Пока, Джейк.
Олим. Пока. Пока, маленький Джейк.
Хлопанье двери. Рита глубоко вздыхает. Шум дефлектора. Он сразу пре
кращается.
Бетси. Энди…
Блик. Что?
Бетси. Ты еще не спишь?
Блик. Нет.
Бетси. Правда, тихо из-за тумана?
Блик. Да.
Бетси. Теперь твоя очередь идти?
Блик. В двенадцать. Сменяю Олима.
Бетси. Там снаружи кто-то ходит. Я сслышу.
Блик. Наверное, Тэффи.
Бетси. Слышишь? Что это с ним?
Шаги. Кто-то ходит взад-вперед.
Эванс. Рита! Рита. Мм?
Эванс. Кто это там? Ходит туда-сюда…
Рита. Тише ты.
Эванс. Ладно, кто это?
Рита. Энди?
Эванс. Что это с ним стряслось? Он уже возле двери. (Дверь скрипит.)
Кто там?
Олим. Это я, Джейк.
Эванс. Какого черта тебе здесь надо?
Олим. Хочу посмотреть, как мой мальчик.
Эванс. Нормально.
Олим. Я хочу его увидеть.
Эванс. Ничего ты не увидишь…
Олим. Я имею право.
Эванс. Убирайся!
Олим. Я имею право!
Эванс. Говорю тебе, убирайся!
Рита. Поговори с ним на улице, Тэфф. Сейчас всех детей перебудите.
Эванс. Ща я с ним поговорю, черт бы его подрал, ща поговорю! Где мои штаны?… Я
этому черному идиоту все скажу, он у меня как миленький назад побежит. Куд
а это делись мои ботинки? А, вот они. Ну давай, Джейк, выйдем на улицу. (Х
лопает дверь.) Теперь говори, в чем дело? Как ты думаешь, чем ты сейчас
занимаешься?
Олим. Просто я уже не мог сидеть там и волноваться, вот и пришел посмотреть
.
Эванс. Мы же следим за ним.
Олим. Да, но сам знаешь, как это…
Эванс. Черт меня подери, если я знаю, «как это». Этот ребенок такой же мой, ка
к и твой.
Олим. Этот Ц нет, Тэффи. Он меченый, он мой, ты сам прекрасно понимаешь.
Эванс. Ну и что? Что в нем такого особенного?
Олим. Для тебя, может быть, и так.
Эванс. Уж это точно.
Олим. Как ты думаешь, меня не касается. Может быть, даже этот ребенок значи
т для тебя меньше, чем другие. Может быть, тебе даже будет приятно, если он у
мрет.
Эванс. Видать, ты спятил, парень. Я, Тэффи Эванс, хочу, чтобы малыш умер? Да я о
т детей без ума! Я просто люблю их. Даже этого.
Олим. Даже?
Эванс. Да всех, всю ораву. А теперь катись обратно. Надо же, в такую ночь оста
вить пост. А если кто-нибудь там появится, какая-нибудь пятая колонна или
еще бог знает кто? Кажется, ты забыл, что идет война.
Олим. Людям дают отлучку, когда у них дети болеют.
Эванс. Выходит, из-за какого-то негритенка ты перестанешь выполнять свой
долг?
Олим. Ты не должен так говорить…
Эванс. Почему же? Ведь это правда. Нет, другие дети его не волновали, но мале
нький грязный негритос Ц это, конечно, особый случай.
Пауза.
Олим (с расстановкой). Сейчас я тебя убью.
Эванс. А ну опусти ружье. Опусти!
Рита. Энди! Бет! Остановите его! (Детский визг.) Ну вот, дети просн
улись. Держи его, Энди, держи его.
Олим. Сейчас я до него доберусь…
Блик. Стоп, хватит, не будьте вы такими болванами… С ума сошли! Тут не из-за
чего драться.
Олим. Никто не смеет обзывать моего ребенка.
Эванс. Да часового, который оставляет свой пост, самого надо обозвать как
следует.
Блик. Теперь это не важно.
Эванс. Ты сам говорил, что важно. Что идет война…
Блик. Нет никакой войны.
Пауза.
Эванс. Теперь ты спятил, да?
Блик. Не знаю. Иногда мне кажется, что да. Но войны нет. Давайте где-нибудь с
ядем, я расскажу.
Детский плач. Он быстро затихает.
Бетси. Но, Энди, я что-то не могу понять… Почему ты раньше нам не говорил?
Блик. Сначала не хотел, да и вы меня за это не поблагодарили бы. Потом не мог
, а вот теперь должен. Я рад, что сказал. Совсем по-другому себя чувствую.
Эванс. Да и я тоже. Представляешь, не надо будет ходить в караул по ночам.
Олим. Можно будет всю ночь спать.
Бетси. И весь день работать.
Рита. С вами-то со всеми, мальчики, мы живо новые курятники поставим.
Блик. Однако мы должны по-прежнему ходить в караул.
Эванс. Но зачем, если в этом нет смысла? Если нет войны, что нам охранять?
Блик. Нас.
Олим. Что ты имеешь в виду?
Блик. Пока один из нас в карауле, где находятся другие?
Эванс. Здесь.
Олим. По одному в каждой казарме.
Блик. А где был бы третий, если б он не был в карауле?
Эванс. В одной из казарм.
Рита. Это было б не очень удобно.
Бетси. По-моему, тоже.
Эванс. Я вижу, куда ты клонишь. Хитро.
Бетси. Может, нам с Ритой поселиться вместе, как раньше?
Эванс. Не думаю, что это решит дело.
Олим. Я тоже.
Рита. Тогда кому-то из вас сейчас надо идти на гору, а мы немного поспим.
Блик. Скоро моя очередь. Эванс. Нет, я пойду, потому что вроде из-за меня вся
история вышла. И потом, я не прочь немного подумать.
Олим. Тебе понадобится винтовка и обмундирование.
Эванс. Зачем?
Блик. Если делать, так делать как следует.
Эванс. Если делать, черт подери, так делать как хочется.
Шум дефлектора. Он становится чуть тише, уходит на второй план.

Бетси. Ты достанешь до свечки, милый?
Блик. Да.
Бетси. Погаси. (Блик задувает свечу.) Как темно! (Пауза.)
Энди…
Блик. Что?
Бетси. Есть о чем подумать.
Блик. Я-то уже давно думаю. Теперь могу и перестать.
Бетси. Войны нет, а мы здесь…
Блик. Счастливцы.
Бетси. Счастливцы?
Блик. Разве нет?
Бетси. Я не задумывалась.
Блик. Значит, счастливая. Ты подумай, что было на земле в последние десять
лет: голод, страх, жадность, ненависть, а мы остались в стороне.
Бетси. Мм…
Блик. О чем ты думаешь?
Бетси. Если туман не рассеется, мне придется протянуть в кухне еще нескол
ько веревок для подгузников.
Пауза, шум дефлектора усиливается. Потом внезапно обрывается.

Ой!
Блик. Что такое?
Бетси. Дефлектор. Он не шумит.
Блик. Просто ветер слабый.
Бетси. Да нет, он только что гудел. Его всегда слышно, даже когда ветер слаб
ый. А сейчас тихо.
Слышно, как открывается дверь.
Блик. Кто там? Сюда нельзя.
Эванс. Еще как можно!
Дверь с грохотом закрывается.
Вот и я.
Бетси. Тэффи, милый, ты же сам знаешь, что нельзя.
Эванс. «Нельзя Ц можно»… За последние два часа все это потеряло всякий с
мысл.
Блик. Ты сам сказал, что будешь в карауле.
Эванс. Сказал, сказал, ну, может, и сказал, да пошел туда, кругом туман и эта д
рянь трещит, как будто время перемалывает. Я стою там, а сквозь туман тускл
о светится ваше окно и их окно. Потом их окно погасло и ваше погасло, стало
совсем темно, светился только кончик моей сигареты. Потом у меня замерзл
и руки, я стал надевать перчатки и выронил бычок, он упал в грязь и потух. Я с
лучайно коснулся обледеневших мешков с песком и представил, как вы лежит
е тут возле жаркой печки, завернувшись в одеяла. Тогда я схватил лопату и с
тал крушить эту штуковину. Все, что можно было разбить, я разбил: стекло, пр
овода, все. Потом пошел сюда. Вот.
Бетси. Печка погасла.
Эванс. Сейчас я затоплю.
Блик. Тебе нельзя здесь оставаться. Ты обещал быть на горе.
Эванс. А теперь говорю, что я не такой дурак, чтоб охранять груду бесполезн
ых проводов и лампочек. Я собираюсь наконец выспаться Ц и так из-за тебя
столько времени не спали.
Блик. Но мы договорились, все мы… что так не годится.
Бетси. Да, мы договорились.
Эванс. Ты давай помалкивай.
А ты, Энди Блик, катись из моей казармы.
Блик. Из твоей?…
Удар и сдавленный крик.
Эванс. Вот тебе, грязный ублюдок, и еще получишь, если будешь тут шляться. П
ойди-ка посмотри на свою драгоценную машину. Может, опять сумеешь обдури
ть нас с ее помощью… Ефрейтор!
Хлопанье двери. Блеяние овец.
Блик. Тише… ну тише… пожалуйста, потише, а то они придут. Мне бы только угол
ок, куда спрятаться от тумана, поспать. У вас столько всего. Вам тепло, у вас
есть шерсть, у вас есть еда, даже родные… а у меня что?
Блеяние становится очень громким, затем затихает.
Олим…выгоняю его из овчарни и иду спать, тут слышу, что беспокоятся коров
ы, опять выхожу Ц он уже там. Под конец он попытался залезть к свиньям, но о
ни его не пустили. Тогда наконец я смог заснуть.
Бетси. Куда же он пошел?
Эванс. Пошел бродить в тумане вокруг лагеря.
Рита. Я только что его видела.
Олим. Торчит поблизости, как пес, который ждет объедков.
Бетси. Брр. Там так холодно. Мы должны были дать ему что-нибудь на завтрак.

Эванс. Какое тебе до него дело?
Бетси. Должен же он есть!
Эванс. Только не с нами.
Олим. Лишний человек, лишние хлопоты.
Эванс. Два плюс два Ц четыре, а не пять.
Рита. К тому же он плохо влияет на детей. Вчера ночью, когда поднялся шум, Дж
онни проснулся и говорит: «Папа Энди сказал, что, если человеку в горло поп
адет туман, он умрет». Бедный ребенок боялся дышать.
Эванс. Просто безобразие. Как твой малыш, Джейк?
Олим. Сегодня с утра получше.
Рита. Температура упала.
Эванс. Так что, доктор вам не нужен?
Рита. Нет, он и так поправится.
Бетси. Что будем делать?
Олим. В каком смысле?
Бетси. Ну вообще…
Эванс. Надо решать.
Рита. Маленький Джейк еще не настолько здоров, чтобы ехать.
Эванс. Кто сказал, что мы собираемся уезжать?
Рита. Мне так показалось.
Бетси. Жалко все это бросать.
Олим. Все построено своими руками.
Бетси. Да, у нас хорошая маленькая ферма.
Эванс. Кстати, чего-нибудь да стоит! Фунтов сто или больше…
Рита. Так много?
Олим. И все сделали мы сами.
Бетси. Так как, мы остаемся?
Эванс. Остаемся, Бет.
Бетси. А как быть с этим?
Эванс. Он может уматывать.
Олим. Пускай отведает свиного пойла.
Эванс. Коровьих лепешек.
Рита. Куриного помета.
Олим. Объедков.
Блик (издалека). Эй… Эй…
Рита. Это он.
Эванс. Не откликайтесь.
Блик. Эй… Я хочу вам что-то сказать.
Олим (кричит). Нечего тебе с нами говорить!
Блик. Я знаю что-то, чего вы не знаете, а самим вам не додуматься.
Бетси. А вдруг и правда знает?
Эванс. Он хитрит.
Олим. Вряд ли. Все-таки у него образование.
Блик. Дайте мне подойти поближе, я все объясню.
Эванс. Ну что?
Бетси. Пусть скажет, а?
Олим. Ничего плохого он нам не сделает.
Эванс (кричит). Ладно, иди, но смотри, если это пустяки, получишь п
о шее.
Пауза. По первым словам Блика ясно, что он еле держится на ногах.

Блик. Это не пустяки.
Эванс. Тогда выкладывай.
Блик. Дайте мне немного чаю.
Эванс. Сначала скажи.
Блик. Вы забыли, что до сих пор не получили увольнения.
Олим. Это ты называешь хорошей новостью?
Блик. Подождите… С тех пор как вы сюда попали, ваша служба не прерывалась…

Эванс. Ну и что?
Блик. Когда вы в последний раз получали жалованье?
Рита. Давным-давно.
Бетси. Еще до того, как умер лейтенант.
Олим. Лет девять или даже больше.
Блик. Значит, вам причитается плата за девять лет. Теперь дайте мне чаю.
Бетси. Сколько же это будет?
Блик. Примерно по тысяче фунтов каждому.
Олим.
1 2 3 4 5 6