Олим. Но, сэр, я же не знаю, что с ней делать.
Эванс. Сыграй ей что-нибудь, старик.
Гэнн. Рядовой Эванс, разговоры в строю!
Бетси. Если тебе покажется, что началось, кликнешь меня, милый. Главное, сл
еди, чтоб она их не задавила.
Гэнн. Рядовой Олим, вам все понятно? Рядовая Блининг, продолжайте чистку п
омещений для кур, иначе говоря, курятника, после чего доложите рядовой Ли
нг о выполнении и получите дальнейшие указания.
Рита. Есть.
Гэнн. Чем заняты вы, рядовой Эванс?
Эванс. Огораживаю выгон.
Гэнн. Хорошо. По команде «разойдись» встать по стойке «смирно», повернут
ься направо, отдать честь, выйти из строя и продолжать работу. Рядовая Лин
г, останьтесь. Остальные, разойдись! Живо! Строй, марш! Левой Ц правой, лево
й Ц правой. Ну, рядовая Линг, что прикажете?
Бетси. Сэр, вот у меня список, нужны кое-какие вещи. Банка сгущенки, пять мот
ков проволоки и корм для свиней.
Гэнн. Мы же брали корм на прошлой неделе.
Бетси. Да, но как она начнет кормить, мигом с ним управится, к тому же вот-во
т ноябрь, а к зиме нам нужно получше откормить поросят. Вдруг на дороге буд
ут завалы и мы не сможем возить продукты из города.
Гэнн. Дело не в деньгах, а в ограничениях: разве вы не знаете, что идет война?

Бетси. Что я могу поделать, сэр, надо же ее кормить. На одних картофельных о
чистках она долго не протянет.
Гэнн. Понятно, а я что могу сделать?
Бетси. Если поручить это Эвансу, он, может быть, справится.
Гэнн. Как именно?
Бетси. Знаете, сэр, если спуститься по обрыву туда, за дефлектор, то через м
илю или две придешь к тропинке, а она выведет к такой вроде бы деревушке.
Гэнн. Как она называется?
Бетси. Не знаю, сэр. Как-то по-уэльски. Там всего три двора и пивная.
Гэнн. Откуда вы это знаете?
Бетси. От Эванса, он был там.
Гэнн. Да? Когда же?
Бетси. В тот раз, когда вы ему дали наряд. Он говорит, ему вдруг стало тошно.
Ведь нам негде быть, кроме как в казарме, зачем еще нарочно приказывать. Он
и сбежал. Я, конечно, зря вам рассказала. Не надо было.
Гэнн. Он с кем-нибудь там разговаривал?
Бетси. Не то чтобы разговаривал. Вроде его встретили не слишком приветли
во и к тому же говорили по-уэльски, а Эванс на нем не очень-то. Но мне кажетс
я, за пару банок тушенки и за это… за сгущенное молоко они бы дали нам корм.

Гэнн. Вы думаете?
Бетси. Правда, изгородь тоже нужна. Но Эванс не может сразу сделать и то и д
ругое.
Гэнн. Я c ним поговорю. Вы свободны.
Пауза.
Бетси. Вон он там, сэр… Рита, взгляни-ка, милочка, что там у нас еще в мешке ос
талось.
Шум дефлектора.
Блик. Стой… А, это ты, что ли, Джейк?
Олим. Ага. Извини, опоздал. Помогал Бетси.
Блик. Как поросята?
Олим. В порядке. Только шуму от них!
Блик. А здесь тихо.
Олим. Да, в последнее время только здесь и отдохнешь.
Блик. Да… и все-таки… мы должны чем-то заниматься.
Олим. Само собой, я и не жалуюсь. Могу я тебя кое о чем спросить, а, ефрейтор?

Блик. Разумеется.
Олим. Может, ты знаешь: все-таки у тебя образование. У свиньи может быть сво
е созвездие?
Блик. Что?
Олим. Ну как у нас. На новорожденных поросят можно составить гороскоп?
Блик. Понятия не имею. Впрочем, если допустить, что звезды влияют на нас, то
и на свиней, наверное, тоже.
Олим. На нас они точно влияют. У меня про это есть книга, я все изучил. Как-ни
будь покажу тебе.
Блик. Спасибо. Олим. Так вот, мне стало любопытно, что там про них написано. И
знаешь, они родились под знаком Скорпиона, так что все у них будет отлично
.
Блик. Рад слышать.
Олим. Может, правда, то, что хорошо для них, не так хорошо для нас. Там ничего
не сказано, съедят их или нет.
Блик. А что, в твоем гороскопе записано, что ты умрешь?
Олим. Нет.
Блик. Так умрешь ведь.
Труба, сбиваясь на джаз, играет рождественскую песню. Эванс поет «Д
оброго короля Венцеслава».
Эванс. Куда бы мне поставить остролист?… Я смотрю, тебя на божественное по
тянуло.
Олим. Как же без этого…
Эванс. Ты посмотри, как снег ровно ложится, а? И такой чистый, глубокий. К утр
у фута три навалит.
Олим. Да, на Рождество будет много снега.
Эванс. Не удивлюсь, если и на Пасху тоже. Такое тут место.
Олим. На прошлую Пасху мы уже были здесь.
Эванс. Да. Кажется, это было так давно Ц даже вспомнить странно.
Олим. К следующему Рождеству, может, и война кончится.
Эванс. А, сколько лет обещают.
Олим. Да, длиннющая война.
Эванс. Мне ефрейтор рассказывал, что в этой их истории одна война больше с
та лет продолжалась.
Олим. Этак нашего часового совсем занесет.
Эванс. Придется тебе разгребать снег, чтобы его сменить.
Олим. А потом тебе.
Эванс. Завтра мы все в карауле. Хорошо еще, в это время года работы не так мн
ого.
Слышен визг поросят.
Олим. Ого! Что-то Бетси рано их кормит. Слышишь?
Эванс. Хотела, наверно, разделаться с кормежкой, пока еще больше не навали
ло. Не так-то легко таскаться по снегу с ведрами.
Олим. Слушай, а как же наше начальство? Он же поехал выбивать жалованье и п
ровиант. Как он теперь вернется?
Эванс. Никак, по-моему. На своем джипе уж точно никак. Плакали наши рождест
венские гостинцы.
Олим. Хорошо хоть есть жареная свинина.
Эванс. Еще есть утки и цыплята, но я бы не прочь их чем-нибудь сдобрить.
Слышен отдаленный крик.
Олим. Что это?
Эванс. Зверь какой-нибудь.
Олим. А что бы ты хотел завтра на завтрак? Что-нибудь горячее?
Эванс. Да уж, наверное… иначе меня из-под одеяла не вытащить…
Снова слышен крик.
Слушай ты, это не зверь, это человек. Олим. Блик? Эванс. Давай выйдем.
Дверь открывается. Вой ветра.
Закрывай скорей дверь, тепло уйдет.
Хлопанье двери. Крик повторяется.
Олим. Кричат внизу, под горой.
Эванс. Значит, не Блик.
Олим. Он не просто кричит, он что-то хочет сказать.
Снова слышен крик. Эванс. Ну что?
Пауза, затем доносится приглушенный метелью крик Гэнна, безнадежн
ый и умоляющий.
Гэнн (искаженный расстоянием крик). Пора уже быть на месте! Пора
уже быть на месте!
Вой ветра и шум дефлектора. Звук постепенно нарастает, становится н
епереносимым и затем затихает.
Стены, стены, стены… чистые стены, чистые темные стены и выметенные камни.

Блик (шепотом). Ну как он?
Рита. Все так же. Бредит.
Эванс. С тех пор как мы его нашли и принесли, он все в том же состоянии.
Гэнн. Кто идет?
Эванс. Это я, сэр, рядовой Эванс… И ефрейтор тоже здесь.
Гэнн. Никого. Часовой, подъем! У ворот фонари и ноги на камне… И стены, одни т
олстые стены. На этих… вот… ничего не растет…
Рита. Опять он про стены…
Блик. Про какую-нибудь казарму.
Гэнн (более отчетливо). Ефрейтор… Вы, господин ученый, да, вы, Бли
к. Блик. Что, сэр?
Гэнн. Я хочу сказать одну вещь… одну вещь… Где это я?
Рита. На своей койке, сэр.
Блик. Мы вас нашли в снегу.
Эванс. Сейчас Бетси приготовит вам горячее питье.
Гэнн (бредит). Сказать одну вещь… Вы говорите Ц казарма… В неко
торых казармах такие своды кругом, вокруг… Сказать одну вещь… На первом
этаже… как возле церкви, вы понимаете?
Блик. Как в монастыре.
Гэнн. Да, как в монастыре…
Пауза.
Рита. Он без сознания.
Эванс. Что-то он плохо дышит, вам не кажется?
Блик. Надо бы врача.
Эванс. Где мы его возьмем? Да и как бы он сюда добрался? Идти восемь миль, а с
негу по колено. Не говори глупости, старик.
Порыв ветра.
Закрой-ка дверь.
Бетси. Это я. Чаю принесла. Как наш бедняга?
Рита. Спит.
Эванс. Выпьем-ка мы его чаек. Что ему зря стынуть.
Бетси. Цыплят пора кормить…
Рита. Я покормлю. Ты пока погрейся.
Эванс. Как на улице?
Бетси. Не так метет, но подморозило.
Эванс. За ночь еще похолодает.
Рита. Сейчас уже полночь.
Эванс. Рождество у нас будет веселенькое.
Шум ветра и жужжание дефлектора.
Эванс (тихонько напевает). Стой, кто идет?
Блик. Это я, Блик. Пришел тебя сменить.
Эванс. Не откажусь. Погода мерзостная.
Блик. Странный вид при луне, правда? Все в снегу…
Эванс. Очень мирный вид.
Блик. И чистый…
Эванс. Как лейтенант?
Блик. Хуже.
Эванс. Что, умирает?
Блик. Может, и умирает.
Эванс. Вообще-то он был неплохой малый. Он все бредит?
Блик. Еще как. Бормочет и бормочет.
Шум дефлектора затихает. Слышно, как невнятно бормочет Гэнн.

Рита. Что это он говорит?
Бетси. Все про Индию, про водоплавающих птиц… Лежите тихо, голубчик, лежит
е тихо.
Гэнн. Вот они, все кружат и кружат, ждут меня. Заберите мои глаза, спрячьте и
х. Я ни за что не отдам им мои глаза…
Бетси. Вы поправитесь, голубчик, только лежите тихо.
Эванс. Принести еще воды?
Бетси. Сейчас не надо.
Гэнн. Это рядовой Эванс. А это Олим.
Олим. Да, сэр, мы здесь.
Гэнн. «На последнем посту»… Ты сыграешь?… Олим, ты сыграешь это, когда я ум
ру?
Бетси. Не стоит об этом беспокоиться.
Гэнн. Но, девочка моя, я умираю. Еще одну вещь… под занавес… Скажу вам еще од
ну вещь…
Бетси. Ему нельзя садиться.
Рита. Ложитесь, голубчик, ну пожалуйста.
Гэнн. Ладно… Блик, он человек ученый… ефрейтор… он знает. Где он?
Рита. В карауле, сэр. Гэнн. Хорошо, хорошо. Он знает… Никогда не заговаривай
те с часовым. Однажды на тридцать втором километре по дороге в Назарет я…
Но не волнуйтесь. Мне пора уже быть на месте назначения. Правый поворот, ли
цом к стене, выдох.
Пауза.
Рита. Закрой ему лицо простыней, так всегда делают.
Эванс. Он даже улыбнулся. В конце.
Бетси. Что мы будем делать?
Рита. Убрать его некуда.
Олим. Держать покойника в доме Ц дурная примета.
Эванс. На улице холодно.
Бетси. И темно. Вот бедняга!
Эванс. Придется выкопать могилу и похоронить его.
Олим. Копать будет трудно.
Рита. И гроба нет.
Эванс. Завернем его. Тех, кто погиб в бою, заворачивают в одеяла.
Олим. Хорошая мысль, Тэфф.
Эванс. Их зашивают как почтовые посылки.
Бетси. Рита чудесно вышивает крестиком.
Олим. Ara. Кстати, крестик тоже понадобится.
Эванс. Да, крест обязательно. Мы сделаем как полагается: напишем имя и все
такое.
Бетси. И еще какой-нибудь девиз.
Рита. Ефрейтор нам сочинит.
Эванс. На греческом или на латыни. Вообще надо ему сказать.
Дверь открывается. Слышен вой ветра.
Ефрейтор! Эй, ефрейтор! Блик (издали). Эгей! Эванс. Офицер кончилс
я.
Блик (издали). Что?
Эванс. Офицер помер.
Блик (издали). Он что-нибудь успел сказать?
Эванс. Что?
Блик (издали). Что… он… сказал?
Эванс. Сказал, что ты что-то знаешь!
Шум ветра и дефлектора усиливается до предела, затем ослабевает, но
полностью не исчезает.
Олим. Осторожно!
Эванс. Осторожно!
Олим. С твоего конца!
Эванс. Теперь с твоего!
Олим. Еще немного.
Эванс. Опускай.
Олим. Готово.
Эванс. Засыпаем.
Рита. Тэффи, и снегом, пожалуйста, а то могила все время будет у нас перед гл
азами.
Эванс. Можешь говорить, Блик.
Блик. Сейчас? Эванс.
Да, пожалуйста.
Слышно, как в могилу падают комья земли.
Блик. Да примут земля и снег тело Эдварда Гэнна. Так. Земля к земле, прах к пр
аху… Во веки веков… Все. Аминь.
Бетси. Чудесно!
Рита. И это все?
Блик. Все, что я знаю.
Эванс. Давай музыку, Джейк.
Труба играет «На последнем посту» и стихает. Слышен шум дефлектора
. В отдалении Рита, Бетси и Олим поют.
Блик. Стой, кто идет?
Эванс. Это я, Тэффи.
Блик. Что, уже полночь?
Эванс. А ты разве не слышишь?
Блик. С Новым годом!
Эванс. Тебя тоже.
Блик. Тысяча девятьсот сорок седьмой…
Эванс. Да, время бежит.
Блик. У них там прямо настоящая вечеринка.
Эванс. Была капля рому, позвали девочек.
Блик. Еще осталось?
Эванс. Ведро. Спускайся скорее, что терять время. Есть сигаретка?
Блик (через паузу). Есть.
Эванс. Мерси. Скажи Джейку, что, если он не явится, я буду внизу в четыре, мин
ута в минуту.
Блик. Доброй ночи.
Эванс. Доброй ночи.
Шум дефлектора замирает. Одновременно возникают звуки Дефлекторн
ого рэг-тайма. Вот и они умолкли. Девушки аплодируют.
Олим. Привет, старик, привет, заходи, присоединяйся.
Бетси. С Новым годом! Блик. Вас тоже.
Рита. Вот, выпей-ка.
Блик. Откуда он взялся, этот ром?
Олим. Как мой папаша, с Барбадоса.
Бетси. Мы его нашли в вещах у лейтенанта.
Рита. Правда, он к нему прикладывался.
Блик. Мне это сейчас в самый раз: согреюсь.
Бетси. Бедняга, лежит там на морозе совсем один.
Олим. Ему не холодно.
Бетси. Откуда нам знать, мы ж еще не умерли.
Рита. Резонно. А умрешь, так умрешь, и все тут.
Олим. Некоторые считают, что не всё.
Рита. Ну это только верующие.
Олим. Некоторые говорят: человек все ходит и ходит вокруг своей могилы до
самого Страшного суда.
Бетси. А ты что думаешь, ефрейтор? Ты у нас ученый.
Блик. Я бы не отказался выпить еще.
Рита. А я думаю, хватит с меня этих мрачных разговоров.
В дрожь бросает. Бет, ты идешь спать? Бетси. Сейчас.
Олим. Ну что же вы уходите? Все-таки новогодняя ночь.
Рита. А завтра будет новогоднее утро Ц вот только цыплята вряд ли догада
ются. Пока, мальчики, спасибо.
Все прощаются. Хлопает дверь. Пауза.
Олим. Жалко, все расстроилось. Вроде получалась хорошая вечеринка.
Блик. Пока я не пришел?
Олим. Пока не расстроилась. Сам знаешь, бывает… Вроде все весело проводят
время, болтают, кажется, вот-вот станет совсем здорово, но тут кто-то берет
не ту ноту. Музыка испорчена, и все только и думают, как бы поскорее уйти.
Блик. Выпей.
Олим. Ага, сейчас.
Блик. Гэнн был бы рад, что вечеринка расстроилась.
Олим. Это ясно. Как ты думаешь, что нам теперь делать?
Блик. Пока снег не растает, ничего.
Олим. Да, времени порядочно.
Блик. Давай поговорим об этом утром.
Олим. Ладно, давай утром. (Наигрывает Дефлекторный блюз.)
Шум дефлектора.
Эванс…и если сделаем навес, то можем сложить под ним печку.
Я знаю, как это делается, я ведь одно время работал на стройке.
Олим. Для печки надо много дров.
Эванс. У нас целая куча возле кухни.
Бетси. Это мои.
Эванс. Ну уж позволь, Бетси, кто их туда притащил? В конце концов, девочки, вы
в караул не ходите… Вы не представляете, каково там.
Рита. А мы не прочь, не хуже вас могли бы караулить.
Бетси. После того как потаскаешь ведра с пойлом да почистишь картошку Ц
это отдых.
Блик. Женщинам не разрешается носить оружие.
Эванс. Это точно, ефрейтор верно говорит. В Королевском уставе сказано: же
нщинам винтовка не положена.
Рита. Почему мы не можем охранять его без винтовок?
Эванс. Ну здрасьте, а если появится вражеский лазутчик, как ты его останов
ишь? «Уходите, пожалуйста»?
Рита. Он должен быть горным козлом, чтоб добраться сюда в такую погоду.
Эванс. Почему, можно прыгнуть с парашютом.
Олим. Можно и на планере прилететь. К тому же бывает лыжный десант. Правда,
ефрейтор?
Блик. Бывает.
Рита. Не думаю, чтоб они стали с нами возиться. К тому же эта наша штуковина
вообще не действует, пустая трата времени ее охранять.
Эванс. Но мы здесь как раз для того, чтобы охранять ее.
Рита. Ты, может быть, и для этого, а мы с Бет для чего? Значит, мы должны ходить
за скотиной, готовить…
Бетси…топить…
Рита…чистить снег…
Бетси…мыть посуду…
Рита…убирать везде. А вы, мужчины, нашли себе тепленькое местечко…
Эванс. Тепленькое местечко! Нет, ты слышишь, Джейк? Слышишь, ефрейтор? Да, ст
рашно тепленькое, ничего не скажешь. Диван, радио, центральное отопление
Ц должно быть, я слеповат, что ничего такого не заметил.
Рита. Ладно-ладно, Тэфф, что ты так ощетинился, мы же только спрашиваем, сто
ит ли караулить эту штуку или нет.
Эванс. Тогда нечего ругаться.
Бетси. Мне все-таки кажется, что мы зря тратим время. Пусть стоит себе, поче
му мы не можем следить за ним отсюда?
Эванс. Потому что война идет. Вот почему. Правда, ефрейтор?
Блик. Что? А… Да… конечно… Конечно, война.
Шум дефлектора сначала усиливается, а потом стихает. Слышен звук тр
убы, который сразу прекращается. Слышно, как шумит дождь и барабанят капл
и по крыше.
Эванс. Уж лучше бы снег.
Олим. Ага, этот дождь тоску нагоняет.
Эванс. Но, заметь, когда все это кончится, будет здорово. Снег стает, будет з
еленая травка.
Олим. Да, уже пора. Цветы появятся…
Эванс. В середине марта? Хотя да Ц нарциссы и всякие такие. Мы как раз в мар
те сюда приехали.
Олим. Имеем право на отпуск, а, старик?
Эванс. Наверняка. За год набежало двадцать восемь дней.
Олим. Ты куда поедешь?
Эванс. Думаю, в Кардифф. У меня там баба.
Олим. Была.
Эванс. Да кто знает, может, и так. Кругом полно этих янки. Ничего! Найдутся др
угие.
Олим. Это точно. (Наигрывает ленивую, чувственную мелодию.
Когда музыка прекращается, все некоторое время молчат.)
Эванс. Может, заглянуть к соседям, посмотреть, как там девочки?…
Олим. Иди, а я здесь останусь. (Играет на трубе.)
Эванс уходит.
Эванс. Привет, Рита.
Рита. Привет, Тэффи.
Эванс. Добрый вечер, Бет.
Бетси. Добрый вечер.
Эванс. Заняты?
Бетси. Пока дождь идет, делать нечего.
Эванс. Потом будет славно, а?
1 2 3 4 5 6