Господи, это выше ее сил!
Хит с размаху плюхнулся рядом с женой, подхватил со стола фужер, из которого она до этого пила. Фужер был пуст, и Хит вертел его в руках во время разговора.
– Я не был уверен в том, как обернется это дело, поэтому и выжидал. Но откладывать дальше некуда. Нам нужно поторопиться.
Люси механически кивала в ответ. Он собирается рассказать ей о своих амурных делах? Неужели он не понимает, насколько жестоко прозвучат его признания после вчерашней ночи! Нет, даже если это и правда, лучше вообще не затевать такой разговор.
– Ты когда-нибудь читала бостонский «Экзэминер»? – спросил Хит.
Вопрос был настолько далек от ожидаемой темы, что в первое мгновение Люси просто застыла от изумления.
– Что? Я… нет, кажется, не читала.
– Я провел небольшое исследование по всем бостонским газетам. Самый крупный тираж у «Геральд», примерно девяносто тысяч, на втором месте «Джорнэл», но у него почти вдвое меньше подписчиков, тысяч сорок, не больше. Это, так сказать, явные лидеры, далее идут все остальные, но тираж ни одной из них не превышает семнадцати тысяч. «Экзэминер» можно считать достойным претендентом на третье, хотя и очень шаткое, место.
Газеты?! Он говорил с ней о газетах. Какое он имеет отношение к бостонским газетам?
– Это очень интересно, – почтительно проговорила Люси.
Хит улыбнулся полному отсутствию энтузиазма в ее тоне.
– Объединив усилия, «Геральд» и «Джорнэл» всегда старались выжить «Экзэминер» с рынка, всяческими способами переманивая рекламодателей и подписчиков, затевали разного рода интриги, распускали сплетни…
– Хит, – резким, не терпящим возражения тоном она прервала его, – я ничего не хочу слышать о каких-то газетах до тех пор, пока ты не расскажешь то, что собирался.
– Ну ладно, слушай. – Дерзкие искорки вызова загорались в его глазах. – В недалеком прошлом эту газету выставили на торги. Я тогда досконально проанализировал ее нынешнее состояние, в том числе и финансовое, и понял: она вполне может стать достойным конкурентом и «Геральд», и «Джорнэл». Но это в будущем. Что же касается дня настоящего, мы являемся новыми владельцами «Экзэминер».
Лицо Люси выражало глубочайшее изумление, граничащее с недоверием.
– Хит, эта газета теперь принадлежит нам? То есть мы – хозяева бостонской газеты, так?
– Если быть уж совсем точным, то не всей газеты, а примерно половины ее. Остальное принадлежит Дэймону Редмонду – это молодой человек из Бостона.
– Редмонд? Уж не из семейства ли он Лоуэллов, Сэлтон-столлов и Редмондов?
– Да, да, именно так. Он третий сын Джона Редмонда-третьего. Я познакомился с ним за границей, буквально перед самой войной.
– Но… хватит ли у вас обоих опыта, чтобы поставить газету на ноги и вообще, чтобы это предприятие имело успех? – Люси настолько была потрясена новостью, что ей и в голову не пришло, насколько бестактно может прозвучать ее вопрос.
Хит только скривил губы в усмешке:
– В этом деле, я полагаю, опыт будет лишь помехой. Чем более опытен человек, тем более склонен он к консерватизму, связан устоявшимися традициями, чего я как раз стараюсь избежать. Жизнь не стоит на месте, методы, которыми велись дела лет десять назад, вряд ли заработают сегодня. Некоторые газеты идут в ногу со временем, нью-йоркская «Трибюн», например. А издания, что застыли на месте и словно не чувствуют времени, скоро выйдут из игры, разорятся. Я уверен, сейчас настал момент, когда можно рискнуть и не проиграть в этой борьбе. Самое подходящее время, пока большинство издателей и редакторов пребывают в спячке. А я хочу взрастить новое поколение журналистов и совершенно по-новому организовать газетный бизнес.
– Хит, твоя затея очень напоминает авантюру. Стоит ли идти на огромный риск? А если ваш проект прогорит, что тогда? Мы же потеряем все деньги, пойдем по миру!
– У нас всегда есть выход – вернуться под крылышко твоего папаши и занять достойное место в его магазинчике: ты – за прилавком, я – на складе.
– Что у тебя за шутки, Хит! Это не тема для насмешек.
– Ну, Син, спокойнее, к чему так нервничать. Не волнуйся, дорогая, уж кого-кого, а тебя-то я не оставлю в голоде, холоде и нищете.
– Не знаю… Хорошо, а что за человек, этот Редмонд? Ты уверен, что с ним можно иметь дело?
– Абсолютно, в нем я ни капли не сомневаюсь. Он честолюбив, настойчив, образован, умен в конце концов. Этот парень справится, и не только со своей работой. Боюсь, ему придется порой напоминать, что газета – предприятие коллективное, и выпуск готовится общими усилиями. Редмонд – человек с норовом, он привык всегда и все делать по-своему.
– Послушай, Хит, но сколько должно пройти времени, чтобы газета начала приносить прибыль?
– Это зависит от многих обстоятельств. Если тебя этот вопрос действительно интересует, и мир сухих цифр не слишком тяготит, то я, наверное, смогу показать тебе предварительные расчеты через пару дней.
– Нет уж, благодарю. – Люси никогда не испытывала особой симпатии к математике и статистике, даже если цифры имели отношение к ее финансовому положению. Но что приятно удивило ее, так это искренняя готовность Хита обсуждать с ней подобные проблемы. В семьях Конкорда, как и по всей Новой Англии, мужчины, как правило, не посвящали жен, да и женщин вообще, в подробности своей работы и бизнеса. Следует заметить, что дамы отвечали им полным отсутствием интереса к занятиям мужа. – Единственное, что меня действительно интересует, – хватит ли нам средств на жизнь?
– Хватит. По крайней мере деньги на шляпки и на ленты для тебя всегда найдутся, даю слово.
– Хит, если ты хочешь сделать «Экзэминер» крупным изданием… тебе придется очень много работать, – проговорила нахмурившись Люси.
– Это правда, я думаю, это дело отнимет у меня не одну ночь. – Хит и не собирался возражать, как будто не понимал, на что намекает его супруга.
– Замечательно, – сарказм в голосе Люси перемешался с откровенным раздражением, – значит, ты намереваешься издавать газету в Бостоне, но жить в Конкорде. И каждый день ты будешь путешествовать туда и обратно, так?
Последовала долгая пауза. Затем Хит, продолжавший во время беседы вертеть в руках бокал, поднес его к правому глазу, перевернул донышком в сторону Люси и, прищурившись, посмотрел сквозь стекло, как в подзорную трубу.
– Нет, не так, Син, – ответил он спокойным голосом, исполненным гордости и достоинства. – К моему величайшему сожалению, это невозможно. Я не могу жить в Конкорде и издавать газету в Бостоне.
Люси ошеломила не столько наигранная интонация, сколько смысл произнесенных слов. Если он не может и не желает руководить газетой, живя в Конкорде, значит… он собирается покинуть этот город.
– Если ты так уж хочешь быть владельцем газеты, – скороговоркой выпалила Люси первое, что пришло ей на ум, – почему бы тебе не начать с малого. Купи местное издание или открой собственную газету здесь. Вовсе не обязательно заниматься этим в Бостоне.
– Во-первых, я не хочу довольствоваться малым, а во-вторых, владея местной газетенкой, я не смогу достичь своей цели. Меня как-то мало воодушевляет мысль строчить репортажи на тему, сколько яиц снесли куры счастливому мистеру Бруку в пятницу и как пчела ужалила несчастного Билли Мартинсона в обе ягодицы.
– Но, Хит…
– Что, Хит? – переспросил Рэйн и наклонился вперед, к Люси, опершись локтями о колени.
– А ты подумал, откуда ты родом и куда направляешься. Южанин в Бостоне… Ты совсем не знаешь Бостона. Ты не слишком долго живешь в Новой Англии, чтобы понять здешних обитателей, кто они, чем дышат, что думают. – Заикаясь от волнения, Люси сбивчиво пыталась отговорить Хита от его скоропалительного, безрассудного, как ей казалось, решения.
Поставив наконец злополучный бокал на пол, Хит взял ее пальцы в свою теплую, как бы наэлектризованную энергией ладонь и сжал кисть так, словно старался выжать из нее всю правду.
– Продолжай, Син. – Хит говорил медленно, чеканя каждое слово, размеренный ритм его речи подчеркивал необходимость точного и прямого ответа. – Я хочу знать все, абсолютно все, что ты думаешь по этому поводу. Сейчас не время строить догадки и домыслы. Я прошу тебя говорить все начистоту.
– Ты же знаешь не хуже меня, что северяне, тем более в Массачусетсе, не питают особой любви к южанам. А бостонцы, те вообще едва ли не открыто призывают покарать конфедератов за то, что те якобы развязали междоусобную бойню… И ты еще мечтаешь о том, чтобы стать владельцем крупной газеты на Северо-Западе?! Кто согласится помочь тебе? Да тебе неоткуда ждать поддержки. Послушай меня, Хит, говорить об этом предприятии сейчас по меньшей мере бессмысленно, ты же не сможешь и шагу ступить, тебе повсюду будут вставлять палки в колеса – это в худшем случае, в лучшем за твоей спиной станут поливать тебя грязью, насмехаясь: ну и глуп же этот южанин! Ты знаешь, сколько вокруг развелось умников, среди них, конечно, встречаются и приличные люди, но у каждого свои собственные идеи по поводу Реконструкции, разумность которых они будут доказывать с пеной у рта. Я доподлинно знаю это, я видела, как они спорят до хрипоты, до сумасшедшего блеска в глазах на политических собраниях в Конкорде.
– Все верно, Люси. И ты права, будет очень нелегко справиться с ними, с их нелепыми идеями и еще более нелепыми предрассудками. Но это сражение нельзя проиграть, и вести его надо не здесь, а в Бостоне. Именно там я смогу принести наибольшую пользу моим соплеменникам, да и твоим тоже. Именно в Бостоне принимаются решения, рождаются идеи. Там делают большие деньги, получают лучшее образование, но, Боже всемогущий, тамошние люди какие-то зашоренные, настоящие узники ими же выстроенных воздушных замков. Они посещают всевозможные кружки, где обсуждают проблемы, недоступные их разумению, но притворяются, будто все прекрасно понимают, а сами боятся посмотреть правде в глаза. Да, скверные дела. Война закончилась уже три года назад, а проблемы до сих пор так и остались нерешенными: у многих штатов нет прав на федеральном уровне, освобожденные негры голодают, превращаются в нищих или разбойничают на дорогах, экономика трещит по швам, а о политике вообще нечего говорить, ее нет как таковой.
– «Имеющий уши да услышит…» Нет, Хит, сколь бы громко ты ни кричал, тебя не услышат. – Сердце Люси сжималось при виде, как безрассудно закипает в Рэйне идея героя, борца против всех и вся. – Они не способны внимать, ибо лишены слуха.
– О нет, меня они услышат! – Хит скрипнул зубами, озлобленная усмешка исказила его лицо, держать себя в руках стоило ему больших усилий. – Услышат и будут просить сказать еще. У меня есть козырная карта – Дэймон Редмонд, я выставлю его на передний край атаки. Он займет место выпускающего редактора, и через него и его публикации каждый пункт моего плана, шаг за шагом, будет выполняться. Ведь он выходец из круга старейших бостонских семей и обладает значительным влиянием и поддержкой аристократов и нуворишей, а уж я не упущу случая воспользоваться этим. К чему публично метать бисер перед свиньями, когда желаемого результата можно достичь исподволь. Главное, сделать наживку пожирнее, тогда они с легкостью ее проглотят. Син, моя газета будет не похожа ни на какую другую на всем белом свете. Ты можешь себе представить: газета как женщина, обворожительная и ироничная, соблазнительная и своенравная. Если для этого мне придется совершить переворот в газетном деле, я пойду на это, я взорву эту профессию со всеми ее основами и устоями ко всем чертям!
Многое из сказанного Хитом пронеслось мимо сознания Люси, многое она просто не поняла. Прежде она никогда не слышала, чтобы газету награждали таким эпитетом, как «соблазнительная», и ей совершенно непонятно, как муж собирается использовать этого Дэймона Редмонда в своих целях. Но Хит был так полон решимости, что его голос даже слегка сел. Нет, его решение твердо как гранит, только чудо могло заставить его передумать.
– А ты не мог бы подождать год или два, прежде чем с головой бросаться в это пекло? – взмолилась Люси. – Не рановато ли? Подожди немного, тебе надо освоиться здесь, обжиться…
– А чего ждать? Знаний и навыков для начального рывка у меня хватит, а остальное придет с работой. Я не могу ждать, другого такого шанса у меня может и не появиться или же придется ждать слишком долго. «Экзэминер» – хорошая газета с небольшим, но постоянным тиражом и вполне приличной репутацией. Просто ей нужны достойный главный редактор и основательная встряска.
– Почему, – выкрикнула Люси и резко взмахнула руками в порыве гнева, – ну почему тебе всегда нужно все переворачивать вверх дном? Разве нельзя оставить ноги внизу, а голову наверху, как это делают все нормальные люди?
– Потому что человек сам выбирает, где должна находиться голова, а где ноги. Он или сам выбирает свой путь, или плывет по течению. Последнее, как ты догадываешься, не для меня.
– А я счастлива, я довольна тем, что дает мне судьба, и у меня в мыслях нет противиться ей.
Рэйн, хорошо знавший женскую натуру, почувствовал в ее голосе тревогу:
– Синда, ты несчастлива, по крайней мере сейчас, и не стоит меня убеждать в обратном. Я хорошо знаю тебя, я знаю тебя лучше, чем кто бы то ни был, – Это не правда…
– Правда! О каком счастье может идти речь? Ты предназначена для большего, Люси… Неужели ты собираешься похоронить себя, свою молодость, красоту в Конкорде, этом заштатном городишке?! Конечно, твой отец и все остальные люди, близкие вашему дому, воспитывали тебя так, чтобы ты стала частью их общества, внушали, что именно к этому надо стремиться. Но ты не стала такой, как они, сотни и тысячи раз ты противилась их влиянию, даже в мелочах. Вспомни переход через эту чертову реку, бесконечные стычки с Даниэлем… Даже твои отношения со мной – ведь ты пошла на это в пику всему городу!
– Ты совсем не знаешь меня. – Люси встала с дивана и повернулась к Хиту спиной.
– Син, пойми, ты не годишься для того, чтобы сидеть в маленьком домишке и заниматься рукоделием, и достойна большего, чем редкие визиты в женские клубы и тщетные, несбыточные мечты о том, что ты никогда не увидишь и не совершишь.
– Большее – это увезти меня из Конкорда, оторвать от родительского дома и людей, которым я небезразлична?
– Бог ты мой, вот он, пример чисто женской логики! Я не собираюсь увозить тебя на Северный полюс, дорогуша.
Отсюда до Бостона, к твоему сведению, всего шестьдесят пять миль. Не слишком далеко, черт возьми.
– Нет, слишком, слишком далеко… Бостон – город большой, там живут тысячи людей, и я никого из них не знаю.
– Вся беда в том, Люси, что у тебя просто нет выбора. Мы скоро переезжаем в Бостон… через два дня.
– Через два дня! – Несчастная Люси была потрясена до глубины души.
– Все бумаги о передаче прав собственности на газету были подписаны не далее как сегодня. Новый выпуск «Экзэминер» должен выйти в ближайший понедельник. Завтра я собираюсь посмотреть дома на Бикон-Хилл. Если найду уютное гнездышко, я сразу же покупаю его, если нет – поживем в отеле до тех пор, пока не присмотрим что-нибудь подходящее.
– Ты можешь переезжать в Бостон когда угодно – завтра, послезавтра, через неделю. – Люси с вызовом смотрела на мужа, голос ее звенел решительными нотками. – Ты можешь жить там и приезжать ко мне на выходные или не приезжать вовсе – решай сам. Я же остаюсь здесь, в Конкорде, – вот мое слово.
Хит пристально разглядывал Люси, как бы оценивая степень ее решимости, искры гнева угрожающе вспыхивали в его глазах.
– Нет, ты поедешь в Бостон, черт меня побери.
– Ни за что! Однажды я тебе уже говорила и еще раз повторю, что никто и ничто не заставит меня покинуть мой родной город.
– Слушай, почему ты так упорно хочешь остаться здесь? Что тебя держит в Конкорде? Или ты действительно боишься переезда в большой город? А может быть, причина не в Бостоне? Уж не собираешься ли ты тайно следить за Салли и Даниэлем, чтобы вконец испортить им семейную жизнь?
– Даниэль здесь абсолютно ни при чем! Я просто не хочу жить в Бостоне. Если ты силой попытаешься увезти меня, я брошу тебя, так и знай. – В неуемном порыве гнева Люси совершила один серьезный просчет: она не учла характера Хита. Брошенная ею перчатка – приглашение к ссоре – разбудила дремлющего тигра. Последней произнесенной фразой ей удалось окончательно похоронить всякую надежду вразумить мужа.
– Ты поедешь в Бостон, даже если для этого мне придется связать тебя по рукам и ногам и везти грузом в багажном отделении.
– Ты привезешь меня, а я сбегу обратно. Ты не заставишь меня остаться с тобой. Я уйду от тебя!
Молниеносным движением Хит схватил Люси за руки и стальными тисками сильных пальцев сжал ее запястья. Потом поднес левую кисть жены совсем близко к ее лицу и чуть ли не в нос ткнул ее массивным обручальным кольцом, сверкнувшим тускло-красным блеском.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Хит с размаху плюхнулся рядом с женой, подхватил со стола фужер, из которого она до этого пила. Фужер был пуст, и Хит вертел его в руках во время разговора.
– Я не был уверен в том, как обернется это дело, поэтому и выжидал. Но откладывать дальше некуда. Нам нужно поторопиться.
Люси механически кивала в ответ. Он собирается рассказать ей о своих амурных делах? Неужели он не понимает, насколько жестоко прозвучат его признания после вчерашней ночи! Нет, даже если это и правда, лучше вообще не затевать такой разговор.
– Ты когда-нибудь читала бостонский «Экзэминер»? – спросил Хит.
Вопрос был настолько далек от ожидаемой темы, что в первое мгновение Люси просто застыла от изумления.
– Что? Я… нет, кажется, не читала.
– Я провел небольшое исследование по всем бостонским газетам. Самый крупный тираж у «Геральд», примерно девяносто тысяч, на втором месте «Джорнэл», но у него почти вдвое меньше подписчиков, тысяч сорок, не больше. Это, так сказать, явные лидеры, далее идут все остальные, но тираж ни одной из них не превышает семнадцати тысяч. «Экзэминер» можно считать достойным претендентом на третье, хотя и очень шаткое, место.
Газеты?! Он говорил с ней о газетах. Какое он имеет отношение к бостонским газетам?
– Это очень интересно, – почтительно проговорила Люси.
Хит улыбнулся полному отсутствию энтузиазма в ее тоне.
– Объединив усилия, «Геральд» и «Джорнэл» всегда старались выжить «Экзэминер» с рынка, всяческими способами переманивая рекламодателей и подписчиков, затевали разного рода интриги, распускали сплетни…
– Хит, – резким, не терпящим возражения тоном она прервала его, – я ничего не хочу слышать о каких-то газетах до тех пор, пока ты не расскажешь то, что собирался.
– Ну ладно, слушай. – Дерзкие искорки вызова загорались в его глазах. – В недалеком прошлом эту газету выставили на торги. Я тогда досконально проанализировал ее нынешнее состояние, в том числе и финансовое, и понял: она вполне может стать достойным конкурентом и «Геральд», и «Джорнэл». Но это в будущем. Что же касается дня настоящего, мы являемся новыми владельцами «Экзэминер».
Лицо Люси выражало глубочайшее изумление, граничащее с недоверием.
– Хит, эта газета теперь принадлежит нам? То есть мы – хозяева бостонской газеты, так?
– Если быть уж совсем точным, то не всей газеты, а примерно половины ее. Остальное принадлежит Дэймону Редмонду – это молодой человек из Бостона.
– Редмонд? Уж не из семейства ли он Лоуэллов, Сэлтон-столлов и Редмондов?
– Да, да, именно так. Он третий сын Джона Редмонда-третьего. Я познакомился с ним за границей, буквально перед самой войной.
– Но… хватит ли у вас обоих опыта, чтобы поставить газету на ноги и вообще, чтобы это предприятие имело успех? – Люси настолько была потрясена новостью, что ей и в голову не пришло, насколько бестактно может прозвучать ее вопрос.
Хит только скривил губы в усмешке:
– В этом деле, я полагаю, опыт будет лишь помехой. Чем более опытен человек, тем более склонен он к консерватизму, связан устоявшимися традициями, чего я как раз стараюсь избежать. Жизнь не стоит на месте, методы, которыми велись дела лет десять назад, вряд ли заработают сегодня. Некоторые газеты идут в ногу со временем, нью-йоркская «Трибюн», например. А издания, что застыли на месте и словно не чувствуют времени, скоро выйдут из игры, разорятся. Я уверен, сейчас настал момент, когда можно рискнуть и не проиграть в этой борьбе. Самое подходящее время, пока большинство издателей и редакторов пребывают в спячке. А я хочу взрастить новое поколение журналистов и совершенно по-новому организовать газетный бизнес.
– Хит, твоя затея очень напоминает авантюру. Стоит ли идти на огромный риск? А если ваш проект прогорит, что тогда? Мы же потеряем все деньги, пойдем по миру!
– У нас всегда есть выход – вернуться под крылышко твоего папаши и занять достойное место в его магазинчике: ты – за прилавком, я – на складе.
– Что у тебя за шутки, Хит! Это не тема для насмешек.
– Ну, Син, спокойнее, к чему так нервничать. Не волнуйся, дорогая, уж кого-кого, а тебя-то я не оставлю в голоде, холоде и нищете.
– Не знаю… Хорошо, а что за человек, этот Редмонд? Ты уверен, что с ним можно иметь дело?
– Абсолютно, в нем я ни капли не сомневаюсь. Он честолюбив, настойчив, образован, умен в конце концов. Этот парень справится, и не только со своей работой. Боюсь, ему придется порой напоминать, что газета – предприятие коллективное, и выпуск готовится общими усилиями. Редмонд – человек с норовом, он привык всегда и все делать по-своему.
– Послушай, Хит, но сколько должно пройти времени, чтобы газета начала приносить прибыль?
– Это зависит от многих обстоятельств. Если тебя этот вопрос действительно интересует, и мир сухих цифр не слишком тяготит, то я, наверное, смогу показать тебе предварительные расчеты через пару дней.
– Нет уж, благодарю. – Люси никогда не испытывала особой симпатии к математике и статистике, даже если цифры имели отношение к ее финансовому положению. Но что приятно удивило ее, так это искренняя готовность Хита обсуждать с ней подобные проблемы. В семьях Конкорда, как и по всей Новой Англии, мужчины, как правило, не посвящали жен, да и женщин вообще, в подробности своей работы и бизнеса. Следует заметить, что дамы отвечали им полным отсутствием интереса к занятиям мужа. – Единственное, что меня действительно интересует, – хватит ли нам средств на жизнь?
– Хватит. По крайней мере деньги на шляпки и на ленты для тебя всегда найдутся, даю слово.
– Хит, если ты хочешь сделать «Экзэминер» крупным изданием… тебе придется очень много работать, – проговорила нахмурившись Люси.
– Это правда, я думаю, это дело отнимет у меня не одну ночь. – Хит и не собирался возражать, как будто не понимал, на что намекает его супруга.
– Замечательно, – сарказм в голосе Люси перемешался с откровенным раздражением, – значит, ты намереваешься издавать газету в Бостоне, но жить в Конкорде. И каждый день ты будешь путешествовать туда и обратно, так?
Последовала долгая пауза. Затем Хит, продолжавший во время беседы вертеть в руках бокал, поднес его к правому глазу, перевернул донышком в сторону Люси и, прищурившись, посмотрел сквозь стекло, как в подзорную трубу.
– Нет, не так, Син, – ответил он спокойным голосом, исполненным гордости и достоинства. – К моему величайшему сожалению, это невозможно. Я не могу жить в Конкорде и издавать газету в Бостоне.
Люси ошеломила не столько наигранная интонация, сколько смысл произнесенных слов. Если он не может и не желает руководить газетой, живя в Конкорде, значит… он собирается покинуть этот город.
– Если ты так уж хочешь быть владельцем газеты, – скороговоркой выпалила Люси первое, что пришло ей на ум, – почему бы тебе не начать с малого. Купи местное издание или открой собственную газету здесь. Вовсе не обязательно заниматься этим в Бостоне.
– Во-первых, я не хочу довольствоваться малым, а во-вторых, владея местной газетенкой, я не смогу достичь своей цели. Меня как-то мало воодушевляет мысль строчить репортажи на тему, сколько яиц снесли куры счастливому мистеру Бруку в пятницу и как пчела ужалила несчастного Билли Мартинсона в обе ягодицы.
– Но, Хит…
– Что, Хит? – переспросил Рэйн и наклонился вперед, к Люси, опершись локтями о колени.
– А ты подумал, откуда ты родом и куда направляешься. Южанин в Бостоне… Ты совсем не знаешь Бостона. Ты не слишком долго живешь в Новой Англии, чтобы понять здешних обитателей, кто они, чем дышат, что думают. – Заикаясь от волнения, Люси сбивчиво пыталась отговорить Хита от его скоропалительного, безрассудного, как ей казалось, решения.
Поставив наконец злополучный бокал на пол, Хит взял ее пальцы в свою теплую, как бы наэлектризованную энергией ладонь и сжал кисть так, словно старался выжать из нее всю правду.
– Продолжай, Син. – Хит говорил медленно, чеканя каждое слово, размеренный ритм его речи подчеркивал необходимость точного и прямого ответа. – Я хочу знать все, абсолютно все, что ты думаешь по этому поводу. Сейчас не время строить догадки и домыслы. Я прошу тебя говорить все начистоту.
– Ты же знаешь не хуже меня, что северяне, тем более в Массачусетсе, не питают особой любви к южанам. А бостонцы, те вообще едва ли не открыто призывают покарать конфедератов за то, что те якобы развязали междоусобную бойню… И ты еще мечтаешь о том, чтобы стать владельцем крупной газеты на Северо-Западе?! Кто согласится помочь тебе? Да тебе неоткуда ждать поддержки. Послушай меня, Хит, говорить об этом предприятии сейчас по меньшей мере бессмысленно, ты же не сможешь и шагу ступить, тебе повсюду будут вставлять палки в колеса – это в худшем случае, в лучшем за твоей спиной станут поливать тебя грязью, насмехаясь: ну и глуп же этот южанин! Ты знаешь, сколько вокруг развелось умников, среди них, конечно, встречаются и приличные люди, но у каждого свои собственные идеи по поводу Реконструкции, разумность которых они будут доказывать с пеной у рта. Я доподлинно знаю это, я видела, как они спорят до хрипоты, до сумасшедшего блеска в глазах на политических собраниях в Конкорде.
– Все верно, Люси. И ты права, будет очень нелегко справиться с ними, с их нелепыми идеями и еще более нелепыми предрассудками. Но это сражение нельзя проиграть, и вести его надо не здесь, а в Бостоне. Именно там я смогу принести наибольшую пользу моим соплеменникам, да и твоим тоже. Именно в Бостоне принимаются решения, рождаются идеи. Там делают большие деньги, получают лучшее образование, но, Боже всемогущий, тамошние люди какие-то зашоренные, настоящие узники ими же выстроенных воздушных замков. Они посещают всевозможные кружки, где обсуждают проблемы, недоступные их разумению, но притворяются, будто все прекрасно понимают, а сами боятся посмотреть правде в глаза. Да, скверные дела. Война закончилась уже три года назад, а проблемы до сих пор так и остались нерешенными: у многих штатов нет прав на федеральном уровне, освобожденные негры голодают, превращаются в нищих или разбойничают на дорогах, экономика трещит по швам, а о политике вообще нечего говорить, ее нет как таковой.
– «Имеющий уши да услышит…» Нет, Хит, сколь бы громко ты ни кричал, тебя не услышат. – Сердце Люси сжималось при виде, как безрассудно закипает в Рэйне идея героя, борца против всех и вся. – Они не способны внимать, ибо лишены слуха.
– О нет, меня они услышат! – Хит скрипнул зубами, озлобленная усмешка исказила его лицо, держать себя в руках стоило ему больших усилий. – Услышат и будут просить сказать еще. У меня есть козырная карта – Дэймон Редмонд, я выставлю его на передний край атаки. Он займет место выпускающего редактора, и через него и его публикации каждый пункт моего плана, шаг за шагом, будет выполняться. Ведь он выходец из круга старейших бостонских семей и обладает значительным влиянием и поддержкой аристократов и нуворишей, а уж я не упущу случая воспользоваться этим. К чему публично метать бисер перед свиньями, когда желаемого результата можно достичь исподволь. Главное, сделать наживку пожирнее, тогда они с легкостью ее проглотят. Син, моя газета будет не похожа ни на какую другую на всем белом свете. Ты можешь себе представить: газета как женщина, обворожительная и ироничная, соблазнительная и своенравная. Если для этого мне придется совершить переворот в газетном деле, я пойду на это, я взорву эту профессию со всеми ее основами и устоями ко всем чертям!
Многое из сказанного Хитом пронеслось мимо сознания Люси, многое она просто не поняла. Прежде она никогда не слышала, чтобы газету награждали таким эпитетом, как «соблазнительная», и ей совершенно непонятно, как муж собирается использовать этого Дэймона Редмонда в своих целях. Но Хит был так полон решимости, что его голос даже слегка сел. Нет, его решение твердо как гранит, только чудо могло заставить его передумать.
– А ты не мог бы подождать год или два, прежде чем с головой бросаться в это пекло? – взмолилась Люси. – Не рановато ли? Подожди немного, тебе надо освоиться здесь, обжиться…
– А чего ждать? Знаний и навыков для начального рывка у меня хватит, а остальное придет с работой. Я не могу ждать, другого такого шанса у меня может и не появиться или же придется ждать слишком долго. «Экзэминер» – хорошая газета с небольшим, но постоянным тиражом и вполне приличной репутацией. Просто ей нужны достойный главный редактор и основательная встряска.
– Почему, – выкрикнула Люси и резко взмахнула руками в порыве гнева, – ну почему тебе всегда нужно все переворачивать вверх дном? Разве нельзя оставить ноги внизу, а голову наверху, как это делают все нормальные люди?
– Потому что человек сам выбирает, где должна находиться голова, а где ноги. Он или сам выбирает свой путь, или плывет по течению. Последнее, как ты догадываешься, не для меня.
– А я счастлива, я довольна тем, что дает мне судьба, и у меня в мыслях нет противиться ей.
Рэйн, хорошо знавший женскую натуру, почувствовал в ее голосе тревогу:
– Синда, ты несчастлива, по крайней мере сейчас, и не стоит меня убеждать в обратном. Я хорошо знаю тебя, я знаю тебя лучше, чем кто бы то ни был, – Это не правда…
– Правда! О каком счастье может идти речь? Ты предназначена для большего, Люси… Неужели ты собираешься похоронить себя, свою молодость, красоту в Конкорде, этом заштатном городишке?! Конечно, твой отец и все остальные люди, близкие вашему дому, воспитывали тебя так, чтобы ты стала частью их общества, внушали, что именно к этому надо стремиться. Но ты не стала такой, как они, сотни и тысячи раз ты противилась их влиянию, даже в мелочах. Вспомни переход через эту чертову реку, бесконечные стычки с Даниэлем… Даже твои отношения со мной – ведь ты пошла на это в пику всему городу!
– Ты совсем не знаешь меня. – Люси встала с дивана и повернулась к Хиту спиной.
– Син, пойми, ты не годишься для того, чтобы сидеть в маленьком домишке и заниматься рукоделием, и достойна большего, чем редкие визиты в женские клубы и тщетные, несбыточные мечты о том, что ты никогда не увидишь и не совершишь.
– Большее – это увезти меня из Конкорда, оторвать от родительского дома и людей, которым я небезразлична?
– Бог ты мой, вот он, пример чисто женской логики! Я не собираюсь увозить тебя на Северный полюс, дорогуша.
Отсюда до Бостона, к твоему сведению, всего шестьдесят пять миль. Не слишком далеко, черт возьми.
– Нет, слишком, слишком далеко… Бостон – город большой, там живут тысячи людей, и я никого из них не знаю.
– Вся беда в том, Люси, что у тебя просто нет выбора. Мы скоро переезжаем в Бостон… через два дня.
– Через два дня! – Несчастная Люси была потрясена до глубины души.
– Все бумаги о передаче прав собственности на газету были подписаны не далее как сегодня. Новый выпуск «Экзэминер» должен выйти в ближайший понедельник. Завтра я собираюсь посмотреть дома на Бикон-Хилл. Если найду уютное гнездышко, я сразу же покупаю его, если нет – поживем в отеле до тех пор, пока не присмотрим что-нибудь подходящее.
– Ты можешь переезжать в Бостон когда угодно – завтра, послезавтра, через неделю. – Люси с вызовом смотрела на мужа, голос ее звенел решительными нотками. – Ты можешь жить там и приезжать ко мне на выходные или не приезжать вовсе – решай сам. Я же остаюсь здесь, в Конкорде, – вот мое слово.
Хит пристально разглядывал Люси, как бы оценивая степень ее решимости, искры гнева угрожающе вспыхивали в его глазах.
– Нет, ты поедешь в Бостон, черт меня побери.
– Ни за что! Однажды я тебе уже говорила и еще раз повторю, что никто и ничто не заставит меня покинуть мой родной город.
– Слушай, почему ты так упорно хочешь остаться здесь? Что тебя держит в Конкорде? Или ты действительно боишься переезда в большой город? А может быть, причина не в Бостоне? Уж не собираешься ли ты тайно следить за Салли и Даниэлем, чтобы вконец испортить им семейную жизнь?
– Даниэль здесь абсолютно ни при чем! Я просто не хочу жить в Бостоне. Если ты силой попытаешься увезти меня, я брошу тебя, так и знай. – В неуемном порыве гнева Люси совершила один серьезный просчет: она не учла характера Хита. Брошенная ею перчатка – приглашение к ссоре – разбудила дремлющего тигра. Последней произнесенной фразой ей удалось окончательно похоронить всякую надежду вразумить мужа.
– Ты поедешь в Бостон, даже если для этого мне придется связать тебя по рукам и ногам и везти грузом в багажном отделении.
– Ты привезешь меня, а я сбегу обратно. Ты не заставишь меня остаться с тобой. Я уйду от тебя!
Молниеносным движением Хит схватил Люси за руки и стальными тисками сильных пальцев сжал ее запястья. Потом поднес левую кисть жены совсем близко к ее лицу и чуть ли не в нос ткнул ее массивным обручальным кольцом, сверкнувшим тускло-красным блеском.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41