– воскликнула она с ласковым укором и поднялась с дивана. – Пожалуй, мне пора. Вы все время смотрите на часы, и мне понятно, что это значит!– Ага! – Стив самодовольно улыбнулся. – Мы с женой не виделись почти неделю, и всем пора идти бай-бай.– Нет, папа! – заныл Томми. – Я не хочу спать! Я хочу еще поиграть с тобой!– Смотри, скоро он научится узнавать время по часам, и тогда придется тебе придумать более подходящую отговорку! – Тесса поцеловала племянника в щеку, затем попрощалась с Эми и Ниной. – Спасибо за угощение! Стив, если я не встречу тебя завтра в порту – желаю удачного плавания.– И тебе того же! – откликнулся Стив. – И смотри, не суй нос куда не надо!
– Ты посмотри на себя! Краше в гроб кладут!– Вот и не мешай мне принимать загар. – Лукас не потрудился даже открыть глаза. – Ты мне солнце загораживаешь.Обглоданный водой дощатый настил жалобно скрипнул, когда Кевин Картер перешел на другое место. Солнечное тепло снова разлилось по голому торсу и ногам, золотистым сиянием пробираясь под сомкнутые веки.Лукас был бы не прочь превратиться в улитку или в черепаху, чтобы никто не мешал ему лениво ползать в солнечных лучах, вслушиваясь в плеск волн о причал, треск стрекозиных крыльев и шелест ветра в кронах деревьев. Воздух был полон густых, приторных ароматов.Его жизнь на протяжении последних двух лет протекала именно так: в неспешном созерцании, в чередовании ощущений, звуков и запахов. Он оставил этот мир всего на неделю, но уже успел пожалеть об утраченном покое.– Избыток ультрафиолета может спровоцировать рак, – снова пробился в его ленивые мысли голос Кевина. – Если тебе непременно захотелось покончить счеты с жизнью – могу предложить более действенные методы.– Благодарю. Я учту твое предложение.– Что, не все так хорошо, как ожидалось?– Да.– Эта женщина не дает тебе прохода?Лукас с великим трудом приподнял одно веко и посмотрел на своего зятя. Темные волосы Кевина, подсвеченные солнцем, стоявшим у него над головой, приобрели медно-алый оттенок.– Какая женщина? – Лукас закрыл глаз и постарался вернуть себе умиротворенное состояние, в котором пребывал всего пару минут назад. – Та, что мечтает меня трахнуть, или та, что мечтает меня четвертовать?Последовало долгое молчание.– Ты малый не промах, Люк. Всегда знаешь, где найти неприятности на свою задницу!Коль скоро это утверждение соответствовало правде жизни, Лукас не счел нужным отвечать. Однако покой этого утра был безвозвратно утрачен. Он приподнялся и окинул взглядом спокойную голубую гладь озера. Еще один хороший заплыв пойдет ему на пользу. Если удастся как следует вымотаться, то он сможет даже заснуть.– Ты собираешься что-то с этим делать?– С чем – с этим? – Лукас неловко обернулся, чтобы посмотреть на Кевина.Тот раздраженно фыркнул.– Она богата, хороша собой, и она не против. Если она даст себе труд узнать тебя поближе…– Ди Стенхоп не собирается никого узнавать, – сухо перебил его Лукас. Поначалу он хотел посоветоваться с Кевином о назначенном на сегодня «свидании» с Ди, но теперь передумал. Кев наверняка поймет это не так, как следует.– Ну так что? Немного секса наверняка пошло бы тебе на пользу. Кому от этого будет хуже?– Она подписывает мои чеки.– Ну, судя по всему, как раз это ее не колышет!Лукас снова посмотрел на озерную гладь, ослепительно сверкавшую на солнце. Он прищурился, и перед глазами моментально всплыл облик иной женщины: темные волосы, раскосые глаза… и пухлые, чувственные губы.– У меня и так проблем выше крыши, и я не собираюсь создавать новые.– Ты всегда можешь уволиться и вернуться на работу ко мне, – сказал Кевин.– Я очень тебе благодарен, но не могу этого сделать.Последние два года Лукас работал на рыболовном судне у Кевина и слишком хорошо знал, что это означает. Долгие часы тяжелого, грязного и изнурительного труда. К концу дня он выматывался настолько, что едва доползал до койки. Несколько часов беспокойного забытья – и снова подъем, задолго до рассвета. Но когда ему бывало так худо, что не хотелось вообще подниматься с койки, долг перед экипажем «Кейти Ли» оказывался неплохим стимулом к возвращению в мир нормальных людей.– У нас была хорошая команда!– Да, это верно! – улыбнулся Лукас. – Хотя ты все равно был и остаешься проклятым надсмотрщиком и эксплуататором рабского труда!Кевин улыбнулся в ответ:– Что, все еще носишься с мыслью купить катер и заняться чартерным бизнесом? Мне казалось, что ты давно остыл.– Насчет катера я просто трепался. – Лукас отвернулся, делая вид, что любуется озером. – Мало ли какой бред может прийти в голову?– А вот мне это не показалось бредом!В свое время это не казалось бредом и самому Лукасу. Но потом позвонила Ди Стенхоп, и он отказался от прежних планов, которые успел продумать лишь наполовину. Он снова посмотрел на зятя и твердо произнес:– Я сделал выбор и не ошибся. Я сделал это для себя.Кевин покачался с носка на пятку и спросил:– Хочешь еще поплавать, пока Диана с детьми не вернулись с прогулки?– Пожалуй.Темная прохладная глубина манила к себе, мелкие волны нашептывали что-то невнятное и ласковое. Пирс покачнулся под чьим-то перемещением, и Лукас поднял голову. Это Кевин протянул ему руку. Он принял ее и выпрямился – не без труда. Пальцы сами собой легли на длинный глубокий шрам на правой ноге и стали массировать одеревеневшие мышцы.Нога по-прежнему начинала ныть к непогоде. Сколько бы он ни плавал, боли не проходили, и Лукас с тревогой думал о том, как будет хромать по палубе «Талисина» в туманный и сырой день. Ни дать ни взять – капитан Ахав! Ахав – одноногий капитан китобойного судна, довольно мрачный персонаж романа Г. Мелвилла «Моби Дик».
Вряд ли это произведет хорошее впечатление на Ди Стенхоп!– Когда вы снова уходите в плавание? – спросил Кевин.– В пятницу.Два дня спокойной жизни – вот все, что у него осталось. Он собирался провести их вдали от людей, полеживая на солнце и набираясь сил для нового плавания, в котором не совершит ни одной ошибки. Такой, к примеру, как поцелуи с первым помощником.– И сколько оно продлится?– Около недели. Мы посетим Чикаго и Гранд-Хейвен, а потом возьмем курс на Траверс-Бей, чтобы устроить экскурсию по всем городам на острове Макино. – Лукас натянул на себя футболку. Ее горячая ткань неприятно сушила кожу. – Затем я поведу корабль в Грин-Бей, прежде чем вернуться в Милуоки. Если повезет с погодой и мы покажем хорошую скорость, у нас останется несколько дней до очередного плавания.– Похоже, этим летом у тебя будет по горло хлопот!– Мы встанем на зимнюю стоянку не раньше середины октября.Октябрь. Ему предстоит еще три месяца постоянно видеться с Тессой Жардин, помня об этом чертовом поцелуе.– Что это с тобой? – спросил Кевин.– Ничего.– Тогда откуда этот зверский взгляд?Прежде чем Лукас успел ответить, в воздухе зазвенели чистые детские голоса, и он оглянулся на четырех своих племянников и племянниц. Как матрешки из одного набора – мал мала меньше – они выкатились на берег и с криками понеслись к воде.Лукас смотрел, как ребятня один за другим прыгает с пирса в воду. Даже Сара, самая младшая, всего трех лет от роду, уже умела плавать и нырять, как рыба. Кевин с Дианой имели на берегу озера клочок земли с небольшим летним домиком – сейчас его занимал Лукас, – и все их дети научились плавать прежде, чем ходить.– Эй, Люк! Не хочешь прыгнуть с ними? – поддразнила его младшая сестра, Диана.Она немного располнела в последнее время и носила купальник с юбочкой, чтобы это скрыть. Между полными грудями, приподнятыми тугой лайкрой, залегла четкая глубокая ложбинка.Лукас то и дело ловил Кевина на том, как жадно тот засматривается на свою жену. После десяти лет брака и четырех детей Лукасу казалось поразительным столь страстное влечение.– Я подумаю. – Краем глаза Лукас не переставал следить за детьми, хотя вел себя совершенно спокойно, зевая и потягиваясь, словно разморенный на солнышке ленивый кот. – Я уже проплыл свои две мили. Но лишняя разминка никогда не помешает.Диана многозначительно посмотрела на его мускулистую грудь, уютно пристроившись под боком у своего высокого нескладного мужа.– Кто бы говорил! У тебя на животе уже можно готовить отбивные!Лукас улыбнулся и снова посмотрел на озеро. Дно в этом месте было пологое и песчаное. На протяжении добрых двадцати пяти футов вода едва доставала до колен – и все равно он старался не выпускать детей из поля зрения.Пересчитав головы в очередной раз, он замер и насторожился: куда пропал Кайл?– Помогите!!!Отчаянный вопль разом разрушил мир и тишину. Схваченный ледяными щупальцами страха, он в оцепенении уставился на воду.– Помогите! Лизи, я тону!«Ох, мистер, ради всего святого! Помогите мне, не дайте умереть!»Скорее, скорее, скорее! Все, что сейчас можно сделать, – это двигаться как можно быстрее, плыть изо всех сил к тонущему племяннику!.. Но вместо этого Лукас застыл на месте, парализованный беспомощной яростью.Легкие наполнил душный, прилипчивый запах пролитого бензина, хотя он отдавал себе отчет в том, что это лишь галлюцинация. Липкие капли пота мелким бисером покрыли лоб и верхнюю губу, сделав ладони влажными и скользкими. В ушах оглушительно стучала кровь.И все же Лукас заставил себя сделать один шаг, затем еще один. Он двигался неуклюжими рывками, как кукла, но не успел дойти до края пирса, как снова замер на месте, услышав веселый хохот.– Ага, Лиз, как я тебя одурачил! – Кайл прыгал в воде, поднимая руками тучи брызг. – Обманули дурака на четыре пятака!Шутка. Господи, он же пошутил…Лукас зажмурился, и по его телу волной прошла дрожь. Колени стали ватными, и он плюхнулся на нагретые солнцем доски причала. Нужно дышать как можно глубже. Вот так: вдох-выдох. Не спеша, ровно, до отказа наполняя воздухом легкие, чтобы кислород разошелся по всему телу, до самых кончиков пальцев, мало-помалу вытесняя судорожное напряжение и дрожь.«Посмотри в лицо своему страху. Схвати его. Посади в клетку. Не давай вырваться на свободу…»– Кайл! – Погруженный в свои мысли, Лукас словно издалека услышал разъяренный голос сестры. – Сколько раз тебе повторять: не смей так глупо шутить, особенно когда с нами дядя Лукас!Хохот и плеск воды моментально прекратились. У него за спиной тяжело вздохнула Диана. Все молчали, не зная, что сказать.Чтобы скрыть дрожь рук, Лукас принялся массировать шрам на ноге: вверх-вниз по длинной белой линии.– Эй! – На его плечо легла тяжелая мозолистая рука. – Люк, ты пришел в себя?В себя? Ему уже никогда не удастся окончательно прийти в себя, и они отлично это знают!Лукас сердито вскинулся и уставился на Кевина – и на жалостную мину на его лице.– Черт побери, хватит меня жалеть!– Вот болван! Да кто тебя жалеет? Мы просто тебе сочувствуем! – Кевин выдержал его взгляд и даже крякнул от обиды. – Послушай, еще не поздно все переиграть! Подумай хорошенько! Мы готовы поддержать любое твое решение, но ты же знаешь, что найдется добрая сотня отличных парней, которые будут счастливы занять на «Талисине» твое место, а ты…– Нет.Диана поспешно отвернулась и стала собирать разбросанные на досках купальные полотенца. Это давало ей повод не смотреть на Лукаса. Вот и слава Богу. У нее и без того глаза на мокром месте. Дети тоже почувствовали неладное и собрались тесной кучкой, не спуская с Лукаса испуганных взглядов.Он громко сглотнул, чувствуя, как першит в горле.– Рано или поздно я с этим справлюсь. Я не позволю страху разрушить мне жизнь.– Ты можешь всегда на нас рассчитывать, – с чувством промолвил Кевин. – Что бы с тобой ни случилось. Помни об этом.Лукас встал, не поднимая головы и до боли стиснув кулаки. Его лицо выдавало напряженную внутреннюю борьбу. Казалось, одно неловкое прикосновение – и тонкая оболочка самодисциплины лопнет, и он окончательно перестанет быть самим собой.– Ну ладно, пойду вправлю мозги своему сыночку, – мрачно проронил Кевин. – Пусть только попробует еще раз отколоть что-нибудь подобное – до конца жизни будет об этом жалеть!– А мне надо принять душ. Я встречаюсь кое с кем в Милуоки. – Лукас босиком прошлепал к дому, приняв неожиданное решение.Настало время связать все концы. И поскольку нынешний день никак не назовешь удачным – из-за глупой шутки десятилетнего сорванца и предстоящего «свидания» – после столкновения с Ди Стенхоп ему уже не будет страшно загнать в угол Тессу и выяснить с ней отношения. Глава 6 – Ты уверен, что не хочешь выпить? Здесь потрясающие винные погреба!Лукас решительно поднял руку, на полпути остановив официанта, уже ринувшегося к нему с бутылкой.– Нет, благодарю. Я не пью.Ди выдержала эффектную паузу.– Неужели? Ты так боишься приключений?Лукас откинулся в кресле, чтобы повнимательнее рассмотреть обстановку в небольшом уютном ресторане, куда его привели обедать. Зал был отделан сияющим золотом и отражающим стеклом, оттененным глубоким черным и серым цветами. Превосходная оправа для бледной холеной красоты Ди Стенхоп в ее розовом шелковом платье, почти целиком выставлявшем напоказ загорелые стройные ноги.– В молодости я чрезвычайно любил приключения. Пожалуй, даже слишком. Похоже, что с годами любовь к приключениям сошла на нет.– Будучи посвященной в твои проблемы, я бы сказала, что ты относишься к себе с излишней строгостью.– Это мое дело, Ди, – твердо произнес Лукас, глядя на нее поверх своего стакана с лимонадом.Леди посмотрела на него, кокетливо склонив головку и не скрывая любопытства.– Не сердись, это скорее комплимент с моей стороны. Я всегда считала пьянство и наркоманию уделом слабых натур, а тебя никто не назвал бы слабаком!И она медленно скользнула взглядом по его великолепному телу, скрытому под строгим черным костюмом с белой сорочкой и галстуком. Чтобы не выдать охватившего его раздражения, Лукас посмотрел в сторону – и наткнулся взглядом на парочку средних лет, занимавшую соседний столик и разглядывавшую его с откровенным интересом. Он вызывающе ответил на этот взгляд и отвернулся.– Хватит ходить вокруг да около, – сказал он, снова обратившись к своей спутнице. – Чего ты от меня хочешь?Она медленно улыбнулась и пригубила свой совиньон.– Ты разве не читал записки? Мне нужен твой совет.Он посмотрел ей в глаза – не менее откровенно, чем она. С тщательно отработанной беспечностью, демонстрировавшей уверенность в себе и в своей неотразимости, Ди откинулась на спинку кресла. Как бы невзначай ей удалось принять такую позу, которая позволяла партнеру вполне оценить ее несравненные достоинства.Гладкая кожа светилась молодостью и здоровьем, хотя даже в приглушенном освещении ресторана трудно было не разглядеть едва заметные морщинки возле глаз и губ. Зато золотистая головка оставалась безупречной: ни одного седого волоска. А тугой пышной груди и стройной фигуре позавидовала бы любая модель.Она была прекрасна – живое воплощение женского совершенства – особенно на взгляд тех парней, кого принято называть охотниками за приданым.– Ты могла бы спросить и по телефону, – возразил Лукас.– Мне не хотелось бы обсуждать такие вещи по телефону. – В ответ на его раздраженный взгляд Ди прокашлялась и даже чуть-чуть смутилась. – По-моему, кто-то старается… меня запугать. В прошлом тебе приходилось иметь дело с уголовниками. И я подумала, что ты мог бы разобраться, стоит мне принимать всерьез эти угрозы или нет.– Что за странные игры? – Лукас старался не показать, как удивил его такой поворот.– Да при чем тут игры? Зачем мне… – Ди умолкла, осененная неожиданной догадкой. – По-твоему, я нарочно сочинила какую-то дурацкую сказку, чтобы затащить тебя сюда, разжалобить и соблазнить?– Честно говоря, это приходило мне в голову.– Поверь мне, дорогой, я не собиралась тебя соблазнять – ты и сам скоро это поймешь. На мне и так достаточно грехов.Лукас не выдержал и улыбнулся. Ди Стенхоп еще больше удивила его, покраснев в ответ. За все время их знакомства это был первый намек на искренность.– Это не смешно! Вот, прочти! – Она вытащила из дамской сумочки два сложенных листка бумаги и протянула Лукасу. – Их нашел у меня под дверью секретарь в офисе Милуоки.Лукас развернул первую страницу и прищурился, всматриваясь в ровные строчки, отпечатанные на лазерном принтере.
«Тук-тук.Кто там?Я есть.Кто ты?Я там есть!»
– «Я там есть». – Он посмотрел на Ди. – Ничего не понимаю.– В отличие от того, кто это писал, – ответила она, сделав большой глоток вина. – Теперь читай вторую. Она еще интереснее.Когда Ди ставила бокал на стол, ее рука так дрожала, что вино пролилось на скатерть. Трогательная слабость – точно так же, как и непривычная бледность, однако Лукас понимал, что при необходимости Ди Стенхоп не побрезгует устроить маленький спектакль и использовать для этого пару проверенных трюков. Он развернул вторую записку.
«Милое дитя в колыбельке качается на волнах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– Ты посмотри на себя! Краше в гроб кладут!– Вот и не мешай мне принимать загар. – Лукас не потрудился даже открыть глаза. – Ты мне солнце загораживаешь.Обглоданный водой дощатый настил жалобно скрипнул, когда Кевин Картер перешел на другое место. Солнечное тепло снова разлилось по голому торсу и ногам, золотистым сиянием пробираясь под сомкнутые веки.Лукас был бы не прочь превратиться в улитку или в черепаху, чтобы никто не мешал ему лениво ползать в солнечных лучах, вслушиваясь в плеск волн о причал, треск стрекозиных крыльев и шелест ветра в кронах деревьев. Воздух был полон густых, приторных ароматов.Его жизнь на протяжении последних двух лет протекала именно так: в неспешном созерцании, в чередовании ощущений, звуков и запахов. Он оставил этот мир всего на неделю, но уже успел пожалеть об утраченном покое.– Избыток ультрафиолета может спровоцировать рак, – снова пробился в его ленивые мысли голос Кевина. – Если тебе непременно захотелось покончить счеты с жизнью – могу предложить более действенные методы.– Благодарю. Я учту твое предложение.– Что, не все так хорошо, как ожидалось?– Да.– Эта женщина не дает тебе прохода?Лукас с великим трудом приподнял одно веко и посмотрел на своего зятя. Темные волосы Кевина, подсвеченные солнцем, стоявшим у него над головой, приобрели медно-алый оттенок.– Какая женщина? – Лукас закрыл глаз и постарался вернуть себе умиротворенное состояние, в котором пребывал всего пару минут назад. – Та, что мечтает меня трахнуть, или та, что мечтает меня четвертовать?Последовало долгое молчание.– Ты малый не промах, Люк. Всегда знаешь, где найти неприятности на свою задницу!Коль скоро это утверждение соответствовало правде жизни, Лукас не счел нужным отвечать. Однако покой этого утра был безвозвратно утрачен. Он приподнялся и окинул взглядом спокойную голубую гладь озера. Еще один хороший заплыв пойдет ему на пользу. Если удастся как следует вымотаться, то он сможет даже заснуть.– Ты собираешься что-то с этим делать?– С чем – с этим? – Лукас неловко обернулся, чтобы посмотреть на Кевина.Тот раздраженно фыркнул.– Она богата, хороша собой, и она не против. Если она даст себе труд узнать тебя поближе…– Ди Стенхоп не собирается никого узнавать, – сухо перебил его Лукас. Поначалу он хотел посоветоваться с Кевином о назначенном на сегодня «свидании» с Ди, но теперь передумал. Кев наверняка поймет это не так, как следует.– Ну так что? Немного секса наверняка пошло бы тебе на пользу. Кому от этого будет хуже?– Она подписывает мои чеки.– Ну, судя по всему, как раз это ее не колышет!Лукас снова посмотрел на озерную гладь, ослепительно сверкавшую на солнце. Он прищурился, и перед глазами моментально всплыл облик иной женщины: темные волосы, раскосые глаза… и пухлые, чувственные губы.– У меня и так проблем выше крыши, и я не собираюсь создавать новые.– Ты всегда можешь уволиться и вернуться на работу ко мне, – сказал Кевин.– Я очень тебе благодарен, но не могу этого сделать.Последние два года Лукас работал на рыболовном судне у Кевина и слишком хорошо знал, что это означает. Долгие часы тяжелого, грязного и изнурительного труда. К концу дня он выматывался настолько, что едва доползал до койки. Несколько часов беспокойного забытья – и снова подъем, задолго до рассвета. Но когда ему бывало так худо, что не хотелось вообще подниматься с койки, долг перед экипажем «Кейти Ли» оказывался неплохим стимулом к возвращению в мир нормальных людей.– У нас была хорошая команда!– Да, это верно! – улыбнулся Лукас. – Хотя ты все равно был и остаешься проклятым надсмотрщиком и эксплуататором рабского труда!Кевин улыбнулся в ответ:– Что, все еще носишься с мыслью купить катер и заняться чартерным бизнесом? Мне казалось, что ты давно остыл.– Насчет катера я просто трепался. – Лукас отвернулся, делая вид, что любуется озером. – Мало ли какой бред может прийти в голову?– А вот мне это не показалось бредом!В свое время это не казалось бредом и самому Лукасу. Но потом позвонила Ди Стенхоп, и он отказался от прежних планов, которые успел продумать лишь наполовину. Он снова посмотрел на зятя и твердо произнес:– Я сделал выбор и не ошибся. Я сделал это для себя.Кевин покачался с носка на пятку и спросил:– Хочешь еще поплавать, пока Диана с детьми не вернулись с прогулки?– Пожалуй.Темная прохладная глубина манила к себе, мелкие волны нашептывали что-то невнятное и ласковое. Пирс покачнулся под чьим-то перемещением, и Лукас поднял голову. Это Кевин протянул ему руку. Он принял ее и выпрямился – не без труда. Пальцы сами собой легли на длинный глубокий шрам на правой ноге и стали массировать одеревеневшие мышцы.Нога по-прежнему начинала ныть к непогоде. Сколько бы он ни плавал, боли не проходили, и Лукас с тревогой думал о том, как будет хромать по палубе «Талисина» в туманный и сырой день. Ни дать ни взять – капитан Ахав! Ахав – одноногий капитан китобойного судна, довольно мрачный персонаж романа Г. Мелвилла «Моби Дик».
Вряд ли это произведет хорошее впечатление на Ди Стенхоп!– Когда вы снова уходите в плавание? – спросил Кевин.– В пятницу.Два дня спокойной жизни – вот все, что у него осталось. Он собирался провести их вдали от людей, полеживая на солнце и набираясь сил для нового плавания, в котором не совершит ни одной ошибки. Такой, к примеру, как поцелуи с первым помощником.– И сколько оно продлится?– Около недели. Мы посетим Чикаго и Гранд-Хейвен, а потом возьмем курс на Траверс-Бей, чтобы устроить экскурсию по всем городам на острове Макино. – Лукас натянул на себя футболку. Ее горячая ткань неприятно сушила кожу. – Затем я поведу корабль в Грин-Бей, прежде чем вернуться в Милуоки. Если повезет с погодой и мы покажем хорошую скорость, у нас останется несколько дней до очередного плавания.– Похоже, этим летом у тебя будет по горло хлопот!– Мы встанем на зимнюю стоянку не раньше середины октября.Октябрь. Ему предстоит еще три месяца постоянно видеться с Тессой Жардин, помня об этом чертовом поцелуе.– Что это с тобой? – спросил Кевин.– Ничего.– Тогда откуда этот зверский взгляд?Прежде чем Лукас успел ответить, в воздухе зазвенели чистые детские голоса, и он оглянулся на четырех своих племянников и племянниц. Как матрешки из одного набора – мал мала меньше – они выкатились на берег и с криками понеслись к воде.Лукас смотрел, как ребятня один за другим прыгает с пирса в воду. Даже Сара, самая младшая, всего трех лет от роду, уже умела плавать и нырять, как рыба. Кевин с Дианой имели на берегу озера клочок земли с небольшим летним домиком – сейчас его занимал Лукас, – и все их дети научились плавать прежде, чем ходить.– Эй, Люк! Не хочешь прыгнуть с ними? – поддразнила его младшая сестра, Диана.Она немного располнела в последнее время и носила купальник с юбочкой, чтобы это скрыть. Между полными грудями, приподнятыми тугой лайкрой, залегла четкая глубокая ложбинка.Лукас то и дело ловил Кевина на том, как жадно тот засматривается на свою жену. После десяти лет брака и четырех детей Лукасу казалось поразительным столь страстное влечение.– Я подумаю. – Краем глаза Лукас не переставал следить за детьми, хотя вел себя совершенно спокойно, зевая и потягиваясь, словно разморенный на солнышке ленивый кот. – Я уже проплыл свои две мили. Но лишняя разминка никогда не помешает.Диана многозначительно посмотрела на его мускулистую грудь, уютно пристроившись под боком у своего высокого нескладного мужа.– Кто бы говорил! У тебя на животе уже можно готовить отбивные!Лукас улыбнулся и снова посмотрел на озеро. Дно в этом месте было пологое и песчаное. На протяжении добрых двадцати пяти футов вода едва доставала до колен – и все равно он старался не выпускать детей из поля зрения.Пересчитав головы в очередной раз, он замер и насторожился: куда пропал Кайл?– Помогите!!!Отчаянный вопль разом разрушил мир и тишину. Схваченный ледяными щупальцами страха, он в оцепенении уставился на воду.– Помогите! Лизи, я тону!«Ох, мистер, ради всего святого! Помогите мне, не дайте умереть!»Скорее, скорее, скорее! Все, что сейчас можно сделать, – это двигаться как можно быстрее, плыть изо всех сил к тонущему племяннику!.. Но вместо этого Лукас застыл на месте, парализованный беспомощной яростью.Легкие наполнил душный, прилипчивый запах пролитого бензина, хотя он отдавал себе отчет в том, что это лишь галлюцинация. Липкие капли пота мелким бисером покрыли лоб и верхнюю губу, сделав ладони влажными и скользкими. В ушах оглушительно стучала кровь.И все же Лукас заставил себя сделать один шаг, затем еще один. Он двигался неуклюжими рывками, как кукла, но не успел дойти до края пирса, как снова замер на месте, услышав веселый хохот.– Ага, Лиз, как я тебя одурачил! – Кайл прыгал в воде, поднимая руками тучи брызг. – Обманули дурака на четыре пятака!Шутка. Господи, он же пошутил…Лукас зажмурился, и по его телу волной прошла дрожь. Колени стали ватными, и он плюхнулся на нагретые солнцем доски причала. Нужно дышать как можно глубже. Вот так: вдох-выдох. Не спеша, ровно, до отказа наполняя воздухом легкие, чтобы кислород разошелся по всему телу, до самых кончиков пальцев, мало-помалу вытесняя судорожное напряжение и дрожь.«Посмотри в лицо своему страху. Схвати его. Посади в клетку. Не давай вырваться на свободу…»– Кайл! – Погруженный в свои мысли, Лукас словно издалека услышал разъяренный голос сестры. – Сколько раз тебе повторять: не смей так глупо шутить, особенно когда с нами дядя Лукас!Хохот и плеск воды моментально прекратились. У него за спиной тяжело вздохнула Диана. Все молчали, не зная, что сказать.Чтобы скрыть дрожь рук, Лукас принялся массировать шрам на ноге: вверх-вниз по длинной белой линии.– Эй! – На его плечо легла тяжелая мозолистая рука. – Люк, ты пришел в себя?В себя? Ему уже никогда не удастся окончательно прийти в себя, и они отлично это знают!Лукас сердито вскинулся и уставился на Кевина – и на жалостную мину на его лице.– Черт побери, хватит меня жалеть!– Вот болван! Да кто тебя жалеет? Мы просто тебе сочувствуем! – Кевин выдержал его взгляд и даже крякнул от обиды. – Послушай, еще не поздно все переиграть! Подумай хорошенько! Мы готовы поддержать любое твое решение, но ты же знаешь, что найдется добрая сотня отличных парней, которые будут счастливы занять на «Талисине» твое место, а ты…– Нет.Диана поспешно отвернулась и стала собирать разбросанные на досках купальные полотенца. Это давало ей повод не смотреть на Лукаса. Вот и слава Богу. У нее и без того глаза на мокром месте. Дети тоже почувствовали неладное и собрались тесной кучкой, не спуская с Лукаса испуганных взглядов.Он громко сглотнул, чувствуя, как першит в горле.– Рано или поздно я с этим справлюсь. Я не позволю страху разрушить мне жизнь.– Ты можешь всегда на нас рассчитывать, – с чувством промолвил Кевин. – Что бы с тобой ни случилось. Помни об этом.Лукас встал, не поднимая головы и до боли стиснув кулаки. Его лицо выдавало напряженную внутреннюю борьбу. Казалось, одно неловкое прикосновение – и тонкая оболочка самодисциплины лопнет, и он окончательно перестанет быть самим собой.– Ну ладно, пойду вправлю мозги своему сыночку, – мрачно проронил Кевин. – Пусть только попробует еще раз отколоть что-нибудь подобное – до конца жизни будет об этом жалеть!– А мне надо принять душ. Я встречаюсь кое с кем в Милуоки. – Лукас босиком прошлепал к дому, приняв неожиданное решение.Настало время связать все концы. И поскольку нынешний день никак не назовешь удачным – из-за глупой шутки десятилетнего сорванца и предстоящего «свидания» – после столкновения с Ди Стенхоп ему уже не будет страшно загнать в угол Тессу и выяснить с ней отношения. Глава 6 – Ты уверен, что не хочешь выпить? Здесь потрясающие винные погреба!Лукас решительно поднял руку, на полпути остановив официанта, уже ринувшегося к нему с бутылкой.– Нет, благодарю. Я не пью.Ди выдержала эффектную паузу.– Неужели? Ты так боишься приключений?Лукас откинулся в кресле, чтобы повнимательнее рассмотреть обстановку в небольшом уютном ресторане, куда его привели обедать. Зал был отделан сияющим золотом и отражающим стеклом, оттененным глубоким черным и серым цветами. Превосходная оправа для бледной холеной красоты Ди Стенхоп в ее розовом шелковом платье, почти целиком выставлявшем напоказ загорелые стройные ноги.– В молодости я чрезвычайно любил приключения. Пожалуй, даже слишком. Похоже, что с годами любовь к приключениям сошла на нет.– Будучи посвященной в твои проблемы, я бы сказала, что ты относишься к себе с излишней строгостью.– Это мое дело, Ди, – твердо произнес Лукас, глядя на нее поверх своего стакана с лимонадом.Леди посмотрела на него, кокетливо склонив головку и не скрывая любопытства.– Не сердись, это скорее комплимент с моей стороны. Я всегда считала пьянство и наркоманию уделом слабых натур, а тебя никто не назвал бы слабаком!И она медленно скользнула взглядом по его великолепному телу, скрытому под строгим черным костюмом с белой сорочкой и галстуком. Чтобы не выдать охватившего его раздражения, Лукас посмотрел в сторону – и наткнулся взглядом на парочку средних лет, занимавшую соседний столик и разглядывавшую его с откровенным интересом. Он вызывающе ответил на этот взгляд и отвернулся.– Хватит ходить вокруг да около, – сказал он, снова обратившись к своей спутнице. – Чего ты от меня хочешь?Она медленно улыбнулась и пригубила свой совиньон.– Ты разве не читал записки? Мне нужен твой совет.Он посмотрел ей в глаза – не менее откровенно, чем она. С тщательно отработанной беспечностью, демонстрировавшей уверенность в себе и в своей неотразимости, Ди откинулась на спинку кресла. Как бы невзначай ей удалось принять такую позу, которая позволяла партнеру вполне оценить ее несравненные достоинства.Гладкая кожа светилась молодостью и здоровьем, хотя даже в приглушенном освещении ресторана трудно было не разглядеть едва заметные морщинки возле глаз и губ. Зато золотистая головка оставалась безупречной: ни одного седого волоска. А тугой пышной груди и стройной фигуре позавидовала бы любая модель.Она была прекрасна – живое воплощение женского совершенства – особенно на взгляд тех парней, кого принято называть охотниками за приданым.– Ты могла бы спросить и по телефону, – возразил Лукас.– Мне не хотелось бы обсуждать такие вещи по телефону. – В ответ на его раздраженный взгляд Ди прокашлялась и даже чуть-чуть смутилась. – По-моему, кто-то старается… меня запугать. В прошлом тебе приходилось иметь дело с уголовниками. И я подумала, что ты мог бы разобраться, стоит мне принимать всерьез эти угрозы или нет.– Что за странные игры? – Лукас старался не показать, как удивил его такой поворот.– Да при чем тут игры? Зачем мне… – Ди умолкла, осененная неожиданной догадкой. – По-твоему, я нарочно сочинила какую-то дурацкую сказку, чтобы затащить тебя сюда, разжалобить и соблазнить?– Честно говоря, это приходило мне в голову.– Поверь мне, дорогой, я не собиралась тебя соблазнять – ты и сам скоро это поймешь. На мне и так достаточно грехов.Лукас не выдержал и улыбнулся. Ди Стенхоп еще больше удивила его, покраснев в ответ. За все время их знакомства это был первый намек на искренность.– Это не смешно! Вот, прочти! – Она вытащила из дамской сумочки два сложенных листка бумаги и протянула Лукасу. – Их нашел у меня под дверью секретарь в офисе Милуоки.Лукас развернул первую страницу и прищурился, всматриваясь в ровные строчки, отпечатанные на лазерном принтере.
«Тук-тук.Кто там?Я есть.Кто ты?Я там есть!»
– «Я там есть». – Он посмотрел на Ди. – Ничего не понимаю.– В отличие от того, кто это писал, – ответила она, сделав большой глоток вина. – Теперь читай вторую. Она еще интереснее.Когда Ди ставила бокал на стол, ее рука так дрожала, что вино пролилось на скатерть. Трогательная слабость – точно так же, как и непривычная бледность, однако Лукас понимал, что при необходимости Ди Стенхоп не побрезгует устроить маленький спектакль и использовать для этого пару проверенных трюков. Он развернул вторую записку.
«Милое дитя в колыбельке качается на волнах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38