Они оба опять взглянули на ворох пачек. Но она немедленно снова
начала следить за ним, готовясь к схватке, если он попытается
приблизиться. Севр, потрясенный словами Доминики, задумался.
- Потерял голову, - произнес он. - Не вижу иного объяснения... Даю
вам слово - я удивлен не меньше вашего. Тут... не знаю... надо
посчитать... четыреста или даже пятьсот миллионов... Я совсем не
предполагал, что он присвоил так много денег... Без сомнения, он готовил
побег, собирался бросить нас, Мари-Лор и меня?.. Это кажется вероятнее
всего, теперь, когда мы знаем объем украденного... Приезд Мопре сорвал все
его планы.
- Но ведь ради пятисот миллионов можно и убить!
- Вы можете себе представить, как я, его зять, и Мари-Лор... его
жена, не забывайте... как мы совершаем такое преступление! Вы думаете, я
способен, пожертвовав своим положением, подвергая себя такому риску,
присвоить миллионы, которые никоим образом не смогу вывезти за границу.
Ему было нечего терять; это совсем другое дело!
- Допустим, - сказала она. - Значит, эти миллионы... вы их вернете?
Севр понизил голос.
- Мог бы... Если б вы не сожгли письмо Мерибеля. Но теперь... Я уже
не сумею доказать, что не убивал его... из-за вас.
Она сникла и ее настороженность исчезла.
- Я тоже, - продолжал он, - потерял голову... Сам виноват, что все
так запуталось! Но если вы, когда я спокойно об этом рассказываю, не
верите мне, то и никто не поверит!
- Вы можете поклясться, что не видели сестры?
- Повторяю, я нашел чемодан в лифте. Вот и все. Она поставила его
туда и сразу же скрылась.
- Его мог взять кто угодно.
- Мы здесь одни.
- И все-таки, странно. Ведь она должна была попытаться увидеться с
вами, хоть на несколько секунд. По пятьсот миллионов не привозят, чтоб
бросит в лифте.
- Да, согласен. Это странно, потому что мы не знаем, что произошло в
действительности. Но она нам обЪяснит и загадка исчезнет.
- А если она не вернется?
- Да ну, это глупо!
- Вы же допускаете, что, приехав сюда, она рисковала. Риск, может
быть, и дальше не исчезнет, она будет откладывать со дня на день... А
потом?... До каких пор вы рассчитываете держать меня здесь?
Севр, чтоб показать ей, что не имеет никакого злого умысла, что ему
так же неприятно, как и ей, сел на диван.
- Вчера, - сказал он, - вы предложили мне свою помощь.
- Это было вчера.
- Но сегодня ничего не изменилось. Я прошу вас подождать еще двадцать
четыре часа.
- А дальше?... Вы, честный господин Севр, сбежите с деньгами. У вас
же нет выбора. Или полиция, или побег. В полицию вы не хотите. Остается
побег, если я не ошибаюсь. И поскольку вам нужны деньги...
- Все совсем иначе, - сказал Севр. - Я хочу, чтоб моя сестра
рассказала вам, что она видела и слышала в охотничьем домике. Не знаю, что
буду делать, что меня ждет... Но я не хочу остаться в ваших глазах...
преступником... мошенником... Вчера, я много наговорил вам... Доминика...
того, о чем должен был молчать. Но, как бы то ни было, это правда. Мне
очень нужно ваше доверие. Как глупо... Двадцать четыре часа, это ведь
немного?
- А что мы будем есть?
Она согласилась. Сомневаясь, еще раз поверила ему. Он немного
помолчал, чтоб не показаться занудой.
- Я схожу за продуктами, - сказал он. - Склад магазинчика отменный.
- Тогда отправляйтесь немедленно, если хотите вовремя пообедать.
Она все еще скрывалась за креслом.
- Боитесь?
- Соблюдаю осторожность, - ответила она.
- Где моя сетка?
- В кухонном шкафу.
Он сходил за сеткой, заглянул в гостиную. Она не тронулась с места.
Он вышел, закрыл дверь, вошел в лифт. Проблема, поднятая Доминикой, уже не
отпустит его. Сдаться или бежать?... Слишком большая сумка! Настолько
большая, что он уже не мог со всей уверенностью заявить, что не хочет
оставить ее себе! Он начинал чувствовать себя виноватым. Пятьсот
миллионов!... Стемнело. Он зажег фонарик и напрямик прошел к агентству,
где забрал связку ключей. Потом спустился в гараж. Он удивился, что
оставил такой беспорядок на складе. Коробки с консервами развалились, он
сдвинул их в одну сторону. С первого взгляда было видно, что сюда
приходили, и он упрекнул себя за небрежность. Он выбирал говядину с
бобами, зеленые маслины, добавил еще банку овощного супа. Незачем много
набирать. На двадцать четыре часа!... Он еще не знал, что будет делать,
если Мари-Лор не подаст признаков жизни, но так больше продолжаться не
может. Он подыскивал что-нибудь еще, когда наткнулся на большую картонку,
которую в первый раз не заметил. Она была разорвана, и там лежали три
банки молотого кофе. Кофе! Севр сразу засунул их в сетку, но там же должно
было быть еще несколько банок... Севр напрасно шарил с фонариком по углам,
он ничего не нашел. Он ведь так чертовски любит кофе, как эта коробка
ускользнула от его взгляда в прошлый раз? Он, наверно, уж очень был не в
себе. Но теперь - тем более! Он уже видел две дымящиеся чашки... Доминика
- женщина с головой, может, она подскажет ему решение?... Пятьсот
миллионов!... Как это Мерибелю удалось?... Севр отнес ключи обратно в
агентство и вернулся к двери квартиры. Он торопился. Зря он оставил
Доминику у этой кучи денег. Ему-то все равно, привык иметь дело с крупным
капиталом. А вот она!... Да нет... К деньгам никто не притрагивался.
Доминика, когда он вошел, даже не смотрела на них. Она открыла свой
чемодан и складывала туда одежду.
- Я нашел кофе, - гордо обЪявил Севр. - Предлагаю выпить сейчас. А
потом пообедаем.
Он показал сетку Доминике. Она протянула руку, но спохватилась.
- Отнесите в кухню, - сказала она. - Я займусь этим. Возможно, это
смешно, но я не хочу, чтоб вы приближались... Знаю. Да, вы не виноваты...
Иногда я даже в этом уверена... Но я не хочу... Что уж! Такое не
обЪяснить.
Севру казалось, что он достиг пределов абсурда. Он ошибался. Она
приготовила кофе, и выпила свою чашку, пока он ждал в гостиной. Потом он
пошел и выпил свою, без всякого удовольствия, настолько его это обидело. А
немного позже они пообедали, на расстоянии друг от друга. Она смотрела на
него не отрываясь, как будто он был зверь с непредсказуемыми повадками.
- Я уже видел нечто похожее в цирке, - сЪязвил он.
- Я тоже, - сказала она. - Вы правы!
Она помыла посуду. Он ходил в гостиной вокруг денежной кучи, кусая
пальцы. Что делать? Как завоевать ее доверие? Устав думать, он решил
сложить деньги в чемодан. По ходу дела он считал их. Насчитал девятьсот
восемьдесят.
- Сколько? - спросила она.
Он поднял голову. Она стояла у двери в спальню. На ее лице было лишь
вежливое любопытство; а может, она немного сильнее, чем ему казалось?
- Чуть меньше пятьсот миллионов, - сказал он. - Я на его месте,
наверно, сделал бы несколько тайников. Не может быть, чтоб ему не хватило.
Глупо так обременять себя!
- Каждый любит деньги по-своему, - сказала она. - Доброй ночи.
Она закрыла дверь и Севра на сей раз это не обидело. Он уже не знал,
любит ли ее или ненавидит, хочет ли ударить ее или заключить в обЪятия,
подарить ей эти миллионы или бежать в одиночку, как вор, преследуемый
полицейскими. Он тщательно застегнул ремни. Кофе и консервы приятно
наполнили желудок. Он выпил подряд два больших стакана воды. Когда он
вернулся в гостиную, то увидел, как дверь спальни тихо закрылась. Она
следила за ним, конечно же, боясь, что он сбежит и оставит ее взаперти. Он
на цыпочках подошел вплотную к двери. Ему показалось, что он слышит ее
дыхание с той стороны. Их мозг занят одними и теми же вопросами, им обоим
не уснуть в эту ночь.
На следующее утро, как только рассвело. Севр открыл окно в серый
тоскливый день. Теперь каждое мгновение могла появиться Мари-Лор. Он сам
сварил кофе и позвал в сторону спальни:
- Я приготовил завтрак. Можете выходить.
- Отойдите, - ответила она.
Снова началась та же глупая комедия. Он занял пост у окна и не
оглянулся, когда она шла через гостиную. Должно быть, прилив, потому что,
кажется, море плещется у самого подножья здания. Каждая накатывающаяся
волна не торопясь, медленно скользит с мягким шорохом, напоминающим шумы
лифта. Город спал.
- Я готова, - сказала Доминика позади него.
Снова ожидание. Молчаливое ожидание. Чемоданы, стоящие бок о бок. Они
старались не смотреть друг на друга. Но не переставали думать об огромной
куче денег.
"Ради пятисот миллионов можно и убить", - сказала она. На что же она
способна ради пятисот миллионов? Они настораживались при каждом шорохе.
Было так тихо, что они уверены были, что услышат шум Ситреена (Ситреена
2CU), если она остановится на пустыре. Иногда вдалеке слышался рокот
мотора. Десятичасовой автобус?... Булочник?... В полдень Доминика потеряла
терпение.
- Она больше не приедет, вот увидите!
Он ничего не ответил. Зачем? Они уже поняли, что не смогут выйти
отсюда поодиночке, что им необходимо быть вместе, чтоб надежно спрятать
сокровище. Один, он сразу же попадется. Одна, она выдаст его. Вдвоем,
несмотря на недоверие, у них есть шанс... Если только подождать до
темноты. Потом будет видно... Можно будет что-нибудь придумать... Если
Мари-Лор не появится! Но это невозможно! Пришлось еще раз пообедать,
кое-чем, кое-как. Все это не имеет никакого значения. В час, Севр включил
телевизор, чтоб рассеять невыносимое ожидание. И новость поразила их как
молнией.
"Новый поворот в деле Севра. Ночью, в двух километрах от Пириала, в
перевернутом в кювет Ситреене(2CU) найден труп Мари-Лор Мерибель, сестры
финансиста, несколько дней назад покончившего с собой. Тревогу поднял
водитель проезжавшего мимо грузовика. По предварительному заключению,
видимо, несчастная женщина не вписалась в поворот. Полиция ведет
следствие."
Это было, как черная лестница, по которой Севр, ступенька за
ступенькой, спускался, но к какому ужасному концу? Он был подавлен,
хотелось сказать: "Это все? Я все потерял? Наконец, все кончено?" Если б
он был один, он бы лег, прямо, где стоял, стал бы ждать приступа отчаяния.
Но рядом была Доминика.
- Вот видите! - сказал он.
И Доминика в свою очередь, едва нашла рукой спинку кресла, чтоб
опереться, и скорее упала, чем села, в него.
- Я ни в чем вам не солгал, - добавил он. - Я только не понимаю, как
она могла не вписаться в поворот. Она же знала дорогу как свои пять
пальцев.
Доминику, казалось, это потрясло еще больше, чем его. Ей бы
немедленно потребовать ключи. Чтоб их получит, она использовала все
средства. А теперь, когда свобода - рукой подать, она ничего не просит.
Она молчала. Ее поведение было настолько странно, что Севр даже забыл о
своей беде, но он слишком устал, чтоб спорить. Больше всего ему нужно было
это молчание и немое присутствие. Поскольку она остается рядом, это
значит, что она признает свою вину, является его союзницей и, возможно, он
может рассчитывать на нее. Немного позже она еще раз сварила кофе и
принесла ему чашку.
- Ваша сестра, вы ее любили? - спросила она.
- Думаю, да... Иначе мне не было бы так больно... Это же я
посоветовал ей выйти за Мерибеля... И все так получилось... Она не погибла
бы, если б не этот чемодан... В этом тоже моя вина.
- Да нет! - сказала она. - Не путайте... Виноват в этом ваш зять. Но
что сделано, то сделано. Мы уедем вместе... Я сумею выпутаться. Привыкла.
Отдохните.
Они стали ждать передачи местной телестанции. Мало-помалу, к Севру
вернулся дар речи. Теперь ему необходимо было говорить о Мари-Лор. Нет,
она никогда не была счастлива, бедняжка! Ее замужество и вовсе было полной
неудачей. Мерибель обращался с ней, как со служанкой. А она никогда не
жаловалась. Вечно преданная, вечно любящая. Доминика слушала его с почти
болезненным вниманием.
- Она никогда не думала развестись?
- Нет. Мирилась. Восхищалась им. В нем была такая живучесть, какая-то
животная страсть к жизни, которая сметала всякое сопротивление. Я понимаю,
почему он стольких людей сумел обмануть! Если б вы его знали, он и вас
увлек бы, как всех. Я думаю, именно из-за этой стремительности он в конце
концов просто не подумал.
- А вы?... Я вижу, вы такой щепетильный, и даже чуть-чуть...
извините... чуть-чуть с условностями... Что вас толкнуло на такой
поступок?... Ведь вы же тоже совершили нечто достаточно необычное!
- Не знаю. Иногда причины совершенно перепутываются!... Я даже
спрашиваю себя, уж не в Мерибеле ли все дело. И не завидую ли я ему, в
глубине души. Мне кажется, я тоже хотел бы, как сказать?... Повиноваться
своим желаниям, иногда... освободиться от выполнения вечно одних и тех же
задач, понимаете?
- О! Понимаю!... Конечно же!
- Поэтому... Когда вы появились...
- Да. Успокойтесь... Дайте мне подумать над всем этим.
Она закрыла окно. Высматривать теперь было некого. Потом помыла и
убрала посуду. На Севра навалилось какое-то безразличие, которым
повелевала тоска. Самое худшее прошло. Все новости, какие им еще предстоит
услышать, уже не принесут ничего кроме лишних комментариев. Он даже не
встал, когда Доминика включила телевизор. Но через мгновение ему пришлось
приподняться, опершись на локоть, а потом встать.
"Неожиданный поворот в деле Севра... Мари-Лор Мерибель была убита..."
Диктор, уверенный в эффекте произнесенной фразы, не спеша положил
перед собой листок, скрестил руки. Его глаза, казалось, следили за Севром.
Теперь он говорил для него одного.
"Следствие, которое стремительно ведет комиссар Шантавуан, уже дало
основания сделать вывод: пострадавшая была убита, а затем перевезена к
месту, где найдена машина. Положение Ситреена (2CU) не оставляет никаких
сомнений в том, что ее столкнули в кювет вручную. Если бы она ехала с
обычной скоростью, повреждения покрытия были бы более серьезными. Впрочем,
смертельный удар, был нанесен мадам Мерибель чуть выше уха, следовательно,
в такой точке, что это не могло быть следствием резкого перемещения тела
вперед, когда голова ударилась о переднюю панель. К несчастью, состояние
дороги не позволят установить никаких следов. Откуда ехала машина? Видимо,
из Нанта. Но убийца, естественно, мог, направляясь из Пириала, и
развернуться, прежде чем сталкивать машину, чтоб запутать следствие..."
На экране появился Ситреен, наполовину скрытый в затопленной водой
канаве. Вокруг, насколько хватало взгляда, видны были поля; безотрадный
пейзаж Ла Бриер под блеклым небом.
"Это новое преступление ставит под сомнение многие ранее
установленные факты, - продолжал диктор. - В настоящее время мы не можем
ничего с уверенностью утверждать, но уже теперь имеем сообщить, что
прокурор дал санкцию на эксгумацию трупа Жоржа Севра. Новое вскрытие
состоится завтра утром..."
- Это должно было случиться, - воскликнул Севр.
"Естественно, мы вправе задаться вопросом, не был ли погибший
финансист также убит. Незачем добавлять, что среди близких погибшего
наблюдается сильное волнение..."
Севр выключил.
- На этот раз, - сказал он, - все кончено. Они поймут, что труп не
мой, и обвинят меня во всем!
Он посмотрел на Доминику. На ее лице был ужас.
- Вашу сестру убили здесь, - прошептала она. - Здесь... Вы понимаете?

10
Здесь!... Они скоротали ночь, переваривая это слово. Не было и речи о
том, чтоб испробовать вылазку. Осторожность повелевала подождать
дальнейших известий. Но она же и требовала принять некоторые
предосторожности... Потому что в Резиденции, вне всякого сомнения,
присутствовал и кто-то другой. У Севра уже два или три раза появлялось
такое ощущение. Включенные счетчики! Забывчивость матушки Жосс, или же?..
А пропавшее из квартиры Блази одеяло?... Да кроме того склад магазинчика,
в своем красноречивом беспорядке... А может даже и будильник, хотя это и
неубедительная деталь... Но что с того?... Незнакомец также имеет доступ к
агентству, к ключам. Он так же может зайти куда угодно. И Севр, думая об
этой тени, которая возможно, шпионит за ним, преследует, и даже в этот
самый момент бродит по лестницам и коридорам, покрывался от страха потом.
Доминика и он двадцать раз начинали одни и те же фразы, понижая голос,
потому что, может быть, даже в эту самую минуту, их подслушивают.
- Бродяги, - повторял Севр. - Их всегда хватает в строящихся зданиях.
- Но здесь стройка уже окончена.
- Весной начнется новое строительство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15