— Я достаточно долго смотрела на этот мужественный стан, и он меня воодушевил.Я сел возле нее. Ее великолепная грудь находилась всего в нескольких сантиметрах.— Прекрасно, Дэнни. Ничего, что я так называю вас?— Это лучше, чем называть меня Оскаром или Горацием. По крайней мере, так думали мои родители.— Не понимаю, почему мы все время спорим. — Она улыбнулась, обнажив белые зубы. — Меня можете называть Лорен.— Согласен, Лорен. Очень рад, что мы стали друзьями. Манделл не вызывает в вас никакого любопытства?Она осторожно положила руку на мое бедро, но вид у нее был серьезный.— Дэнни, позвольте объяснить вам одну вещь, хорошо?— Если вы намерены рассказать мне, как детей находят в капусте, то я уже об этом знаю!— Я познакомилась с Роджером приблизительно три месяца спустя после этого случая, — продолжала она напряженным тоном. — Он находился в частной клинике в Вермонте. Ему не смогли вернуть зрение, но лицо восстановили. Мы поженились через два месяца после его выхода из больницы. Он много говорил мне об Ирен Манделл, но ни слова о том, кто и почему сделал его слепым.— И вы не пытались выяснить причину?— Доктора сказали, что у него был очень сильный нервный шок и любое напоминание о случившемся могло вызвать нервное расстройство. Вот почему я и не хочу, чтобы вы мучили теперь его, Дэнни.Ее пальцы стиснули мое бедро. Она еще больше наклонилась ко мне и коснулась грудью моей руки.— Никак не могу понять, — сказал я, — почему Дженни Шау служила здесь горничной. Она ведь была горничной Ирен Манделл.— Я тоже не понимаю. Вернувшись в Нью-Йорк, мы поселились здесь, в его доме, и дали объявление о том, что требуется горничная. Дженни предложила свои услуги, но не под своим именем. Она назвалась Дженни Роберте. У нее были хорошие рекомендации, и мы ее наняли.— Роджер должен был видеть ее раньше, у Ирен Манделл. Удивительно, как он не узнал ее голоса?— Когда ты жених актрисы, я думаю, едва ли обращаешь внимание на ее горничную, — задумчиво проговорила Лорен. — К тому же все горничные изъясняются на один манер, не так ли?— Ничего не могу сказать. У меня никогда не было горничных.— Дэнни! — Ее глаза стали немного влажными. — Почему мы не можем немного расслабиться? Хотите выпить?— Вы считаете, что Роджер одобрит?— Не нужно беспокоиться о Роджере, — ответила она с удовлетворенным вздохом. — Сегодня у него клубный день. Один из его друзей заезжает за ним утром и привозит только к вечеру.— Среди его друзей нет, случайно, Фрэнсиса Харлингфорда?— Ну да, разумеется. Он-то и отвозит его в клуб каждую неделю. Это лучший друг Роджера.Ее ногти впились мне в бедро.— Так вот, Дэнни, Роджер находится в очень хороших руках и будет занят целый день. Так что мы с вами можем спокойно выпить по стаканчику.— А потом?— Ну что ж... — Ее голос стал хриплым, она призывно улыбнулась. — Ведь вы сказали, что у вас слабость к прирученным норкам. Лучший способ заставить мурлыкать норку — это быть с ней приветливым, а если это касается самочки, то немного потрепать ее.— Это не подделка у вас здесь под блузкой? — грубо спросил я.— Будьте мужчиной, проверьте сами!Она взяла мою руку и крепко прижала к своей груди. Я почувствовал ее упругость под плотным шелком.— Ничто нас не торопит, не так ли? — спросил я. — Впереди целый день, пока Роджер играет в слепых моряков в своем клубе.— Он счастлив, — безразлично проговорила она. — Подождите, я принесу выпить.— Очень хорошо.Она встала и направилась к бару.— Вы интригуете меня, Лорен, — сказал я. — Почему вы вышли замуж за Роджера? Что же могло вас прельстить в этом слепом и к тому же нервном парне?— Вы можете хоть ненадолго забыть о нем? — недовольно воскликнула она.— Знаете, вы возбуждаете во мне любопытство, Лорен. Может быть, вы хотели остаток жизни посвятить человеку, который нуждался в постоянной помощи?— Вы начинаете на самом деле раздражать меня.— Или, быть может, вы подумали: «Вот тип, набитый звонкой монетой и к тому же слепой»? Маленькая Лорен выгадывала во всех направлениях. Полный материальный комфорт и апартаменты на Пятой авеню, а если станет скучно... как это говорится: «То, что не видит глаз, не может ранить сердце?»Лорен повернулась ко мне. Ее выразительные глаза горели ненавистью.— Убирайтесь отсюда! — яростно закричала она. — Убирайтесь прочь, мерзкий негодяй, подонок!..— А вы не забыли старинный жаргон добрых старых дней, милочка!Не успел я дойти до двери, как Лорен бросилась на меня, злобно потрясая кулаками. Я отстранился, схватил ее за пояс и с силой отшвырнул от себя. Она пролетела через комнату, стукнулась коленями о край дивана и повалилась на него.Там и осталась лежать, издавая жалостные стоны. Глава 8 Когда я вошел в его контору, он сидел с закрытыми глазами, в своей неизменной шляпе, сдвинутой набок, с нескончаемой сигарой, торчавшей изо рта, то ли размышляя о чем-то, то ли мечтая о суперзвезде, которая могла бы принести ему огромные барыши.— Будь я трижды проклят, если это не Барни Миккерс, мой старый друг и лжец! — весело сказал я.Барни испуганно захлопал глазами.— Опять пришел! — с горечью воскликнул он. — Что теперь? Устроить вам ангажемент?— В последнюю нашу встречу, это, значит, вчера, — я с угрожающим видом посмотрел на него, — вы вытащили из своей шляпы одно имя — Дженни Шау.В полдень она улыбнулась мне, пообещав встретиться. Вечером я встретился с ее трупом в собственной квартире...— В чем вы хотите упрекнуть Барни Миккерса? — взвизгнул он. — Вчера вы меня немного расстроили, а у меня большое сердце и маленькие мускулы. Неужели вы считаете, что это я убил малышку?Я обошел письменный стол, за которым он сидел, схватил за отвороты пиджака, приподнял над креслом и разжал руки. Он с болезненным воплем рухнул всей задницей снова в кресло.— Почему вы не сказали мне вчера, что два года назад у вас побывал некто по имени Манни Карч и пригрозил, что, если вы будете интересоваться судьбой Ирен Манделл, он устроит вам медленную смерть?Барни, жалобно глядя на меня, пожал плечами.— Не понимаю, о чем вы говорите.— Я всегда был сторонником внезапной смерти.Я оборву вам уши и подожгу ваши лохмы. Обожаю воловью голову в уксусе.Я вырвал у него изо рта сигару и горящим концом вдавил прямо в галстук-"бабочку".— У вас только один шанс, Барни, — любезно сказал я. — Выкладывайте, что там произошло с сестрами Манделл, да поживее, пока сигара не прожгла вам глотку! Или хотите стать немым импресарио?— Прошу вас! — в беспамятстве залепетал он. — Остановитесь! Я скажу все, что знаю, правда, я знаю мало.Я снова воткнул сигару ему в рот. Он с отвращением содрал с шеи галстук, вернее, то, что от него осталось.— На этот раз никаких провалов в памяти, Барни, — предупредил я. — Иначе я превращу вас в пресс-папье!— Хорошо, хорошо... Все скажу, все! Секунду... На Лонг-Айленде устроили какой-то праздник. Это было в субботу, во время уик-энда. После спектакля Ирен и Ева отправились туда, а меня даже никто не пригласил.Конечно, такое ничтожество...— Кто устраивал праздник?— Какой-то книжный босс. Миллионер! Роскошная яхта размером с «Куин Мэри», громадный дом. Звали его Харлингфорд.— Ну хорошо, ближе к делу. Что же там все-таки случилось?— Не в курсе, я же сказал, что меня не пригласили. Там были только шикарные люди, у которых полно монет, даже рэкетиры...— Вроде Лу Кестлера?— Похоже.— Дальше.— Клянусь, больше ничего не знаю!— Хорошо. Теперь назовите тех, кто был приглашен, я хочу с ними встретиться.— Вам недостаточно тех, кого я назвал? — возмутился он.— Боюсь, что эти люди не любят откровенничать, не то что вы, Барни. Найдите мне других собеседников.— Ну, легавый, всю душу вытряс! — остервенился Барни. — Попробуйте поговорить с Джеромом Вильямсом, он тоже там был. Только ни звука обо мне!— Да, так будет лучше, — согласился я.Я почти дошел до дверей, как он неожиданно заорал:— Эй, а если он снова ко мне придет?— Кто?— Ну тот, что грозил медленной смертью?— Манни?— Вот-вот! Что мне тогда делать?— Молиться про себя, — тихо сказал я, испытывая к Барни некоторую жалость.Выйдя из его кабинета, я почувствовал волчий голод. Последние двадцать четыре часа прошли с таким напряжением, что стоили двухнедельного нормального существования, и мне необходимо было поддержать свой организм.Я направился в «Тедер Вик», где отличная кухня, а вина — просто мечта! Там я заказал свой любимый коктейль «Лохмотья смерти» и устроил небольшой пир.К театру около Бродвея я подошел около трех часов дня. Тот самый привратник снова облегчил меня на пять долларов. Те же четыре персоны на сцене. И тот же впечатлительный молодой человек в огромных очках, сидящий в первом ряду. В общем, все было так же, как и вчера.Я проскользнул в зал и, устроившись рядом с Яном, слегка толкнул его локтем, боясь испугать каким-либо вопросом.— Тише! — автоматически бросил он, но тут же оживился:— Мистер Бойд! Как идет ваше следствие?— Продвигается понемногу, — ответил я, — но с большим трудом. Знаете ли вы, что у вас есть дар предвидения?— Да? — обрадовался он.— Помните, вчера вы сказали мне, что, может быть, у Вильямса есть причины, по которым он не хочет, чтобы Ирен нашли?— Да, разумеется, но... — Внезапно в его глазах появилось восторженное выражение. — Вы ее нашли?— Я не совсем уверен в этом, но надеюсь, что да, — ответил я. — Мне нужно срочно с ним поговорить, конечно, не здесь. У него есть кабинет?— У мистера Вильямса есть все, что ему нужно, в том числе и кабинет, — с горечью сказал он.— Вы не могли бы устроить мне свидание? У меня нет времени дожидаться конца репетиции.— Не знаю, — ответил Ян Бертон слегка дрожащим голосом. — Это невыносимый человек.Чувствительный диалог на сцене внезапно прекратился. Я поднял глаза. Вильяме испепелял меня взглядом. И в этом повторялся вчерашний день.— О нет! — Он словно в изнеможении закрыл глаза — Опять вы? Кто платит вам за то, чтобы вы мешали?— Мне нужно поговорить с вами, — резко сказал я.— На этот раз я прикажу выбросить вас вон, — с негодованием бросил он. — И если вы когда-нибудь снова появитесь в театре, я сделаю...— Вчера вечером убили горничную Ирен Манделл, — перебил я его. — Не хотите со мной разговаривать, Вильяме? Могу устроить встречу с копами!Он немного подумал, потом нетерпеливо пожал плечами:— Ладно, уделю вам пять минут. Нас достаточно уже беспокоили, не хватало, чтобы сюда нагрянули копы.Не понимаю только, чего вы добиваетесь от меня! "Он спустился со сцены, молча прошел мимо и исчез за дверью в глубине зала.Настал момент показать себя на высоте. Я повернулся к трем актерам на сцене, в числе которых была и Джин Бертон, и быстро проговорил:— Ну что ж, отлично! Содружество нарушено. Можете отдохнуть, пока я буду убивать вашего режиссера, — и скрылся за той же дверью, оставив их с раскрытыми ртами.Вильяме ожидал меня в конце коридора, всем своим видом выражая нетерпение. Он проводил меня в кабинет, закрыв за нами дверь. Пока он устраивался в кресле за гигантским письменным столом, напуская на себя важный вид, я закурил сигарету, присев на фигурный стул.Режиссер демонстративно посмотрел на часы.— Напоминаю, пять минут, — сухо проговорил он. — Вы потеряли уже две.— Такой диалог, может быть, осчастливил бы Яна Бертона, потому что при всех обстоятельствах у него не было выбора, — сказал я. — Но, по моему мнению, Вильяме, это хорошо для помойки.Он побагровел:— Я не желаю сидеть здесь и выслушивать ваши оскорбления, как вас там...— Я уверен, вы прекрасно помните мое имя — Бойд!Два года назад Манни Карч вас здорово напугал, и вы не собираетесь ворошить прошлое. Но бывшую горничную Ирен Манделл убили вчера вечером. И копы знают по крайней мере пятнадцать способов, чтобы заставить вас заговорить, если вы попытаетесь скрыть то, что вам известно.Самоуверенность Вильямса как рукой сняло.— Откуда вам известно про Манни Карча? — вполголоса спросил он.— Это моя работа. Я знаю множество вещей, в том числе про уик-энд у Харлингфорда на Лонг-Айленде и даже про тех, кто там присутствовал. Вы, например.Там также были сестры Манделл, Лу Кестлер... Барни Миккерс не был приглашен. А Роджер Лоувел?— Он был. — Вильяме нервно кусал нижнюю губу. — Послушайте! Мне неприятно, что я ошибся на ваш счет, Бойд. Не обижайтесь на меня, но я считал, что вы суете свой нос в прошлое, чтобы извлечь какую-то выгоду для себя. Но теперь, когда убили Дженни Шау, я понимаю...— Избавьте меня от сентиментальных излияний, — сухо оборвал я его. — Все это может понадобиться для ваших пьес. Я хочу узнать, что произошло во время уик-энда. Почему Ирен Манделл исчезла именно тогда?Он закурил сигарету. Его пальцы слегка дрожали.— Я скажу вам все, что я знаю, и скажу охотно, Бойд, но знаю я очень мало.— Тогда говорите!— С чего начать?.. Может быть, с самой Ирен?— Если вам так будет легче, поговорим об Ирен.Он сильно затянулся сигаретой, и взгляд его окутал туман воспоминаний.— Ирен была странная девушка. Я никогда ее хорошо не понимал. По виду спокойная и вразумительная, но в глубине ее души таились страсти необычайные.Это была превосходная актриса, очень одаренная. Она стала бы просто гениальной, так как обладала всеми необходимыми для этого качествами: железной волей, дисциплиной, глубоким пониманием сценической техники...— Меня все-таки больше интересуют события, которые произошли у Харлингфорда, — напомнил я почти умоляющим голосом.— Сначала необходимо, чтобы вы поняли Ирен. — Голос Вильямса приобрел удивительную твердость. — Она играла роль катализатора в происшествии, которое случилось в тот вечер.Я капитулировал:— Хорошо. Это ваша история, и рассказывайте ее, как считаете нужным.— Представьте себе ситуацию, — спокойно продолжал он. — Ирен не была красивой. Бесцветная блондинка, она быстро делала артистическую карьеру и имела огромный успех на Бродвее, особенно в «Мечте без пробуждения», вы помните эту пьесу?— Теперь припоминаю, — проворчал я.— Она была невестой очаровательного парня Роджера Лоувела, красивого, приятного и богатого. Кроме Ирен, он интересовался лишь одним — плаванием на яхте. А потом появилась ее сестрица...— Ева?— Ева, — подтвердил Вильяме. — Она была полной противоположностью Ирен: жгучая брюнетка с такой грудью, что дух захватывало, глядя на нее, и исключительно привлекательная. Ева — единственная девушка из тех, кого я знаю, которая даже в мешке из-под картофеля не потеряет своей соблазнительности.— Ева была соблазнительна, согласен. Но что дальше?— Ева не только была красоткой. Это была маленькая ведьма, совершенно без всякой совести. Как только она узнала, что Ирен невеста Лоувела, она стала играть в большую игру. Недели за две после ее приезда в Нью-Йорк она успела приручить Роджера. Он безумно влюбился в нее, Бойд. Никогда в своей жизни я не видел парня, до такой степени сходившего с ума от девчонки!— А как реагировала на это Ирен?— Мне кажется, что никто не знал этого, — задумчиво сказал Вильяме. — Ирен, конечно, знала. Но ей было безразлично, по виду, по крайней мере. Она по-прежнему говорила о том, что когда пьеса перестанет идти, она выйдет замуж за Лоувела. Более того, оставалась в хороших отношениях с сестрой. До того знаменитого вечера!«Боже мой, — подумал я, — г когда же мы, наконец, дойдем до этого проклятого вечера? Только бы он больше не останавливался».— Ева вообще не пила. Никто не обращал на это внимания. Она обладала той живостью и шармом, который не нуждался в алкоголе. Это приобрело значение только в тот вечер.Роджер Лоувел был одержимым яхтсменом, вы об этом уже знаете. И Фрэнк Харлингфорд был точно таким же. Он пригласил Роджера с его невестой на уикэнд, а также всех членов труппы, которых ей захочется привести. Так что нас собралась целая толпа для поездки на Лонг-Айленд: Роджер, Ирен, Ева, Джин Бертон и я. Нет, Джин не смогла приехать. Мы явились туда на заре в воскресенье, но они, видимо, начали еще с вечера. Среди гостей я заметил Кестлера с какой-то пташкой и Карча. Полупьяный Харлингфорд тут же потребовал от нас, чтобы мы наверстали потерянное время.Вильяме остановился, закурил следующую сигарету и вопросительно посмотрел на меня.— Вы знаете, как это происходит на такого рода вечеринках, когда в течение двух часов гости и хозяева напиваются. Все им потом кажется смешным. И когда Ирен стала упрекать Еву за то, что она не пьет, все присутствующие поддержали ее, говоря, что Ева ведет себя не по-товарищески. Ирен приставала к Еве, раздражая ее, говорила всем, что она не пьет потому, что боится показать себя в истинном свете, а это будет ужасное зрелище. Ева бросилась на нее, они стали таскать друг друга за волосы. После того как их разняли, Ева попросила бокал. После шести бокалов она страшно опьянела.— И это все? — проворчал я.— Нет, — ответил Вильяме, покачав головой. Харлингфорд стал приставать к Еве, как только она появилась, а когда увидел, что она совершенно пьяна, не отходил от нее ни на шаг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10