Я быстро повесил трубку и тут же набрал номер домашнего телефона Лейверса. Ждать пришлось секунд двадцать, пока там не сняли трубку.— Але? — спросили сонным голосом.— Никак, моя любимая жена? — спросил я. — Когда у вас будет все кончено с этим снеговиком, знайте, что вам достаточно лишь поманить мен пальчиком, дорогая.— А это, никак, лейтенант Уилер, — терпеливо выслушав меня, произнесла миссис Лейверс. — И с ним, без сомнения, снова приключилась какая-то беда.— Всего один маленький трупичок, — сказал я. — Я скорблю всей душой, что должен побеспокоить шерифа в столь неурочный час, но мне кажется, он захочет это знать.— Пойду позову его, — сказала она. — Когда вас ждать на ужин?— Как только шериф уедет из города, — снагличал я. — Надо только поставить капкан у черного хода на тот случай, если он забудет что-нибудь и захочет вернуться домой.— С вами я снова чувствую себя молодой, — сказала она с тяжелым вздохом. — Вы серьезно об этом трупе?— Я никогда не говорю серьезно о трупах, — сказал я холодно. — Я пока еще более или менее нормальный, более или менее молодой человек.— Я расскажу об этом шерифу. Он никогда в это не поверит.Я прождал, может быть, еще секунд тридцать, пока голос Лейверса не заревел мне в ухо.— Что там, черт возьми, вы сказали про труп? Да еще посреди ночи!— Пока вы там спали, я работал, — сказал я с притворной обидой в голосе. — Да. Такова судьба полицейского. Я тут ходил по людям, зашел и к Харри Вейсману. Он дверь открыл, а вот сказать ничего не смог.— Начните с конца!— Именно так и поступил Харри. Он напоролся на конец ножа… получил им прямо в живот. Он мертв.— Вы задержали убийцу?— Он скрылся через окно в ванной и потом ушел по пожарной лестнице.— А что вы делали, пока он скрывался?— Слушал увертюру к опере ?Вильгельм Телль?.— Послушайте! — Лейверс говорил таким голосом, словно его душили. — Прекратите крутить, Уилер! Если вы хотите сказать, что дали уйти убийце из-под самого вашего носа, то…— Через окно в ванной, а не из-под носа, — поправил я его. — Я в это время жал на кнопку звонка по другую сторону входной двери. Пока я, простите, не обладаю рентгеновским зрением, шериф, и не могу видеть сквозь двери. Но уже работаю над этим.— А я-то думал, что вы уже достаточно напрактиковались на этом в прошлом, — недовольно буркнул он. — Вейсмана зарезали?— Кинжалом, который выглядит как близнец того, каким была убита Джулия Грант.— Но это невозможно. Вы сами принесли его в офис, и он лежит сейчас закрытым у меня в сейфе.— Возможно, что кинжалы были тройняшками, а не двойняшками, — предположил я. — Между прочим, вы не пришлете сюда Полника?— Конечно, — сказал он. — Парни из Городского совета умрут от смеха! Еще бы, Большой Белый шериф Пайн-Сити заверял, что сможет справиться с этим делом без помощи отдела по расследованию убийств, а у нас появилось еще одно! И этот проклятый Учитель должен завтра исчезнуть с закатом солнца. Возможно, прихватит с собой сотню новеньких! — Голос звучал почти умоляюще. — Скажите, Уилер, ну есть у вас хоть какое-нибудь продвижение по делу?— Нет, — сказал я услужливо.— Ради всего святого! Газеты выльют на меня ушаты грязи, как только пронюхают о втором убийстве. Неужто у вас нет хоть каких-то идей на этот счет?— Парочка есть, — сказал я. — Но не стоит на них сильно рассчитывать. Я дождусь здесь Полника, а потом поеду навестить кое-кого.— Может быть, ваши женщины подождут, пока вы добьетесь хоть чего-то путного? — заорал он.— Я и не собирался разъезжать с галантными визитами, — укоризненно произнес я.— Что бы вы ни надумали делать, действуйте быстро, — сказал Лейверс. — Если мы не размотаем это дело к завтрашнему вечеру, мне придетс обратиться за помощью в отдел по расследованию убийств. Даже если лицо у меня от стыда будет как помидор.— А у меня?— Меня не волнует цвет вашего лица! — рыкнул он. — Зеленое, синее или багровое — вам подойдет любой цвет. Вам все как с гуся вода! Глава 7 Приятная прохлада обнимала тебя на вершине Лысой горы в этот поздний час. Я припарковал свой ?хили? рядом с белым крытым ?континенталем? и увидел, что моя догадка верна. В кабинете Беннета горел свет, поэтому сразу же направился к его двери и постучал. Меня пригласили войти.Беннет сидел за столом. На его лице было написано выражение крайнего удивления.— Лейтенант Уилер! Что привело вас к нам так поздно ночью?— Я хотел поговорить со Стеллой Гибб, — сказал я. — И прямо сейчас.Беннет, казалось, смутился.— Но уже довольно поздно, лейтенант. Далеко за полночь.— Я знаю, — сказал я. — В полицию не берут тех, кто не может с ходу назвать точное время. Спрашивают даже, какой день недели на дворе. Так где я могу ее найти?— Ну, если это так важно, то я позвоню ей. Он потянулся к телефону, снял трубку, набрал двузначный номер и стал ждать.— Стелла, — наконец сказал он, — мне очень неудобно вас беспокоить, но здесь — лейтенант Уилер. Он хочет немедленно поговорить с вами… что, что? Но я никак не могу передать ему ваши слова! Это важно, вы должны… — Он какое-то время в растерянности смотрел на трубку, затем положил ее на рычаг.— Что она сказала? — спросил я.— Велела передать вам, чтобы вы… — Он изобразил какой-то странный жест. — Ну, она говорит, что занята.— И с кем?— Я честно старался, лейтенант!— Конечно, — сказал я. — Она в том же домике?— Да, но вы же не можете…— Сейчас увидите, — сказал я ему.Но выйти я не успел. Дверь была уже открыта, и на пороге стоял Чарли, раскачиваясь из стороны в сторону, — весь такой кругленький.— Ба, да это коп. — Он оскалился в идиотской улыбке. — Что новенького? Приехали к нам позагорать? Малость не вовремя… Ночь на дворе.— Заткнись, Чарли! — прошипел Беннет, едва сдерживаясь. — Лейтенант здесь по делу. И вообще мы заняты, у нас конфиденциальный разговор. Так что проваливай.— Да, да, конечно! — Чарли неистово замахал руками и чуть-чуть не упал. — Только одно небольшое дельце, Ральф. Мне нечего выпить.— О'кей. — Беннет тяжело вздохнул и вынул из своего ящика еще одну бутылку — три четверти литра. — На, забирай!— Спасибо, друг, — невнятно пробормотал Чарли. — На моего друга, Ральфа, всегда можно положиться.— Стой на месте, Чарли, — сказал я. — В таком состоянии тебе до стола не дойти. Я доставлю ее тебе.— Благодарю. — Он расцвел в улыбке. — Это так мило с вашей стороны, лейтенант. Так мило.Я подошел к столу и взял бутылку. Беннет посмотрел на мен извиняющимися глазами. Я развернулся и сказал: ?На-ка, Чарли, лови!? Я мигом подбросил бутылку вверх — с таким расчетом, чтобы она опустилась ему на голову.Он поймал ее легко и уверенно — одной рукой.— Да, Чарли, — сказал я, — хорошая реакция для парня, который так набрался.Он уставился на меня, ни один мускул на его лице не дрогнул.— Что из этого следует? — тупо спросил Беннет.— Надо спросить Чарли, — сказал я. — Он заинтересовал меня с первого дня нашего знакомства. Уж слишком парень смахивал на пьяницу, чтобы быть им. Если б он и впрямь с такой быстротой уговаривал по бутылке виски, как он здесь демонстрировал, то давно бы отдал Богу душу. Чистое представление. Вот только интересно, с какой целью? Чарли, может, расскажешь нам?— Да, — мягко согласился Беннет, — мне бы тоже хотелось услышать ответ на этот вопрос.Чарли долго рассматривал нас обоих. Затем на его лице появилась легкая усмешка.— Можно сказать, — произнес он нормальным голосом, — расколол ты меня.И вышел, притворив за собой дверь. Беннет тупо уставился на меня:— Не понял.— И я тоже, — согласился я с ним. — Это интересно будет выяснить. Почему бы вам не спросить его?— Уж спрошу, будьте покойны, — решительным тоном пообещал Беннет. — Слишком долго он водил меня за нос.— Думаю, это было несложно, — сказал я как можно любезнее.Я открыл дверь и вышел в ночь на свежий воздух. Предстояло все же навестить Стеллу Гибб и задать ей несколько существенных для дела вопросов. И если уж я выбрал для визита неподходящий момент, то все же скорее ее парню, а не мне суждено оказаться в неудобном положении.В двадцати футах от меня дверь домика неожиданно распахнулась, и кто-то вышел наружу. На секунду он оказался в лучах света. Но я и без того в любом месте и при любом освещении узнал бы этого человека с бородкой и в набедренной повязке. Кто сказал, что нет пророка без чести, разве только в отечестве своем?Затем дверь вновь закрылась, и ?пророк? мгновенно растворился в ночной тьме. Я сделал по направлению к домику несколько шагов, как вдруг меня как будто что-то тряхануло, и я понял, что тоже оплошал. Домик, из которого только что вышел Учитель, вовсе не принадлежал Стелле Гибб — был почти вдвое меньше домика Стеллы.Я на минуту задержался, чтобы подумать обо всем случившемся, как вдруг в голове у меня стало так же темно, как и вокруг. Я упал на землю и смутно, как будто откуда-то издалека, услышал злобное шипение:— Поделом тебе, умник!Сколько времени я провел за шторами тьмы, я не помню. Первое, что почувствовал, когда очнулся, была приятная прохлада ночного воздуха у меня на лице и что-то мягкое и теплое — под головой.Я медленно открыл глаза и понял, что мой затылок покоился на весьма конкретной груди, намного более мягкой, чем грудь матери-земли. Я слегка приподнял голову и увидел наблюдающие за мной темные, прозрачные, как вода, глаза.— Вы в порядке? — нежно спросил женский голос.— Чувствую себя прекрасно, — пробормотал я. — Только позвольте мне полежать тут еще парочку часов, пока голова не пройдет.— Мне кажется, вам действительно стало лучше, — сказала женщина. — Мой домик находится всего в нескольких шагах отсюда. Как вам кажется, вы сможете дойти?— Разумеется, — сказал я. — Если вы позволите мне крепко держаться за вас по пути.Я поднялся на ноги, и земля резко наклонилась сперва в одну сторону, потом в другую. Я обнял женщину рукой за плечи, и мы медленно побрели к хижине. Войдя, она тут же включила свет, и я плюхнулся в кресло.На ней уже не было того белого балахона, в котором я увидел ее впервые. Она была одета в белый свитер и черные шорты. Я с удовольствием отметил, что ее новая одежда открывала ничуть не худшую перспективу, чем прежняя.— У вас из раны на голове немного идет кровь, — сказала Элоиза. — Я промою ее. Что случилось?— Кто-то меня ударил, — сказал я. Логический ответ на поставленный вопрос.Она ушла на кухню и через минуту вернулась с горячей водой, полотенцами и антисептиком. Я поморщился от боли, когда она начала промывать рану, но затем, собрав свое мужество в кулак, я смог сдержать вопли и стоны.Потом она налила мне выпить и угостила сигаретой. Мне стало лучше, если не считать этой дикой головной боли.— Рана не очень глубокая, — сказала она. — Думаю, не придется даже накладывать швы.— Вот и славно, — сказал я. — Спасибо, Элоиза. Она улыбнулась.— Повезло, что так получилось. Чуть было не упала, споткнувшись о вас. Я направлялась в офис к Ральфу… мне надо было с ним повидаться, и тут я споткнулась…— Безмерно вам признателен, — сказал я. — Кстати, вы там случайно Чарли где-нибудь поблизости не видели?Она отрицательно покачала головой:— Нет, а вы его искали?— Я думаю, это он меня искал. И нашел.— Вы полагаете, это Чарли вас ударил? — Глаза ее широко открылись в ожидании ответа.— Бутылью в три четверти литра ржаного виски, — сказал я. — Он совсем отбился от рук, уже перестал соображать, на что надо употребить выпивку.— С чего бы это Чарли стал вдруг делать такие вещи?— Думаю, что он меня не любит, — сказал я. — Но это длинная история, и она напоминает мне, что пора заняться делом. Поэтому, если вы мен извините, то я… — Я встал на ноги, и комната резко наклонилась в сторону, как горизонт, — там, в ночи у хижины, когда я поднялся в первый раз. Я снова упал в кресло.— Не глупите, — серьезным тоном сказала Элоиза. — Вам, по всей вероятности, еще рано передвигаться. У вас сильный ушиб, а может быть, и сотрясение мозга. Полагаю, нужно вызвать врача.— Нет, — сказал я. — Никаких врачей. Со мной все будет в порядке через минуту. Не возражаете, если я посижу здесь еще немножко?— Разумеется, не возражаю, — сказала она. — Я приготовлю кофе. Как думаете, вам кофе не повредит?— Думаю, не повредит, — сказал я. — Так же как не повредит сидеть вот здесь и смотреть на вас.Она скромно улыбнулась и снова ушла на кухню. Через десять минут она вернулась и принесла кофе. Он был ароматен и крепок. Она села напротив, положив свои темные от загара ноги одна на другую, и стала смотреть, как я пью кофе.— Вы — прекрасная девушка, Элоиза, — сказал я. — Вот одного только не могу понять — почему вы здесь?— А где же мне еще быть?— И с каких пор вы увлекаетесь этим солнцепоклонством?— С тех пор, как я впервые встретила Учителя, — сказала она. — Когда он в первый раз приехал на Лысую гору.— Ну и как? Прибыльное дельце? Она улыбнулась и покачала головой.— Вы заблуждаетесь, лейтенант. Я не получаю никакой оплаты за то, что я здесь делаю. Понимаете ли, я верю в него.— Вы шутите, — сказал я. — Та чушь, которую он несет, — лишь для ушей простаков. Она поджала губы.— Никому не возбраняется иметь на все свою точку зрения, лейтенант. Так случилось, что я поверила в Учителя. Он — человек кристальной честности. Вы ведь не откажетесь признать, что вы сами, хотя и не разделяете его веры, попали под впечатление его искренности?Теперь была моя очередь покачать головой.— Единственное, что впечатляет меня в этой истории, так это те суммы, которые вы собираете с этих простофиль.— Вы стоите на ложном пути, лейтенант, — сказала она непреклонным голосом. — Но спорить с вами все равно бесполезно.— Ну ладно, — сказал я. — Я не из тех, кто нарушает законы гостеприимства. Я поверю вам. Можно попросить еще немного кофе?— Конечно. — Она вновь наполнила мою чашку.— Держу пари, что Учитель тоже не из тех, кто нарушает законы гостеприимства, — сказал я. Ее брови слегка приподнялись.— Я вас не понимаю, лейтенант?— Вы ведь его помощница, не правда ли? — сказал я. — Что-то вроде жрицы? Или есть еще название ?близкий друг?. По-моему, вы оба весьма близко знаете друг друга.— Пожалуйста, давайте без оскорблений!— Я видел, как он выходил из вашего домика непосредственно перед тем, как Чарли ударил меня по голове, — сказал я. — Он что, забегал на чашечку кофе?— Думаю, это вас нисколько не касается, — сказала она ледяным тоном. — И мне нечего стыдиться и нечего скрывать! Учитель — замечательный человек и к тому же настоящий мужчина. И для меня большая честь служить ему. Вас это удовлетворяет, лейтенант?— Об этом не меня надо спрашивать, — пробормотал я. — А Учителя. Она вскочила на ноги.— Вы уже достаточно хорошо себя чувствуете, чтобы сейчас же удалиться?— Полагаю, что да, — сказал я.Я допил кофе и встал на ноги. На этот раз комната осталась на месте. Если не считать головной боли, я чувствовал себя нормально.— Меня вот только беспокоит один вопрос, — сказал я Элоизе. — Что же все-таки вас больше привлекает в Учителе — его религиозная искренность или его мужская состоятельность?— Чтоб ты провалился! — крикнула она. — Надеюсь, в следующий раз кто-то все-таки проломит тебе башку!Наверное, сам Дейл Карнеги выдал бы мне за мое поведение ?высший балл?. Я покинул домик Элоизы и снова отправился в офис к Беннету. Он все еще находился там. Сидел за столом, в руках держал бокал. На его лице была написана озабоченность.— Ну как, нашли Стеллу, лейтенант? — спросил он. — Вам налить выпить?— Нет и да, — сказал я. — Я так и не дошел до домика Стеллы, и конечно же не прочь выпить.Он повернулся лицом к маленькому бару и стал наливать мне бокал.— Вы Чарли нигде не видели? — спросил я.— Нет, — сказал он. — Я пытался разыскать его, но он как сквозь землю провалился… и вместе с ним моя машина!— Какая марка машины?— Новый ?тандерберд?, ярко-синего цвета, — сказал он. — Эта истори меня сильно задела, лейтенант. Какого дьявола он… Я хотел сказать, зачем он… С какой стати он, черт его возьми!.. Ему ведь не надо было притворяться пьяницей, чтобы пить и есть за мой счет. Я ему и так все давал. Все ему шло прямо в руки.— Экая волна эмоций выплеснулась из вас, — сказал я. — Что такого сделал для вас Чарли, что вы уж так ему обязаны? Сбежал с вашей женой?— Чарли спас мне жизнь около года назад, — ответил Беннет, приходя в себя и передавая мне бокал с выпивкой. — У меня в голове тогда возникла одна бредовая идея — изыскание урана. Это у меня-то!.. У того, кто всегда считал, что ?Диснейленд? находится где-то у черта на куличках! Я взял с собой счетчик Гейгера, палатку и выехал в пустыню на джипе.Скажу коротко, поскольку не собираюсь писать книгу. Я заблудился, и у меня кончилась вода. На второй день Чарли нашел меня. К тому времени, как он подъехал, я уже почти ничего не соображал и в течение шести часов бродил по кругу. У меня был солнечный удар, обезвоживание организма, глюки. Я бы отдал Богу душу, если бы Чарли не выхаживал меня, как родна матушка. И он не взял за это ни цента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15