Да, зло процветает на почве таинственности. Это и движет Альбертом. Разоблачить злодеев. Добраться до правды. Но этим ли занимаюсь здесь я? Черт возьми, никто не в силах утаить нечто крупное и значительное в наши дни, когда разглашение информации дает тебе статус знаменитости и огромную денежную премию. Я держусь в бизнесе благодаря бесчисленным мелким хитростям и плутовству, на которые людей подвигает вечно неудовлетворенный дух. Но как можно скрыть секрет всемирного масштаба вроде того, о котором говорили мои наниматели?Мне вдруг становится совершенно очевидно, что все их разговоры о «тайных прорывах» имели абсолютно другую цель. Они играли на моем тщеславии! Отвлекали намеками на будоражащие воображение новейшие технологии. Завлекали интеллектуальными головоломками. Сбивали с толку своим вызывающим внешним видом, эксцентричностью. Все делалось для того, чтобы я сам объяснил свое возможное беспокойство волнением, раздражительностью, нервозностью или личной неприязнью.Еще один уровень, и передо мной новый слой этого сложнейшего производственного комплекса. На первый взгляд еще одна сборочная линия. Но прессы здесь более специализированные. На ленту конвейера один за другим плюхаются синие полицейские модели, уже экипированные громкоговорителями и прочей атрибутикой профессионалов. По соседству штампуются солдаты — крупные, мускулистые, с бронированной кожей пятнисто-камуфляжной раскраски. Мне вспоминается Клара, воюющая где-то в пустыне.С этой болью мне необходимо справиться. Клара уже никогда не утешит тебя, дитто-бой, так что сосредоточься на своих проблемах. Например, подумай, почему маэстра и ее друзья наняли тебя?Ясно одно: не для того, чтобы проникнуть на территорию «Всемирных печей». Это оказалось до смешного легко (Альберту надо предложить Энею Каолину модернизировать систему безопасности). Уэммейкер и компания не стали бы платить такому парню, как я, тройной гонорар только для того, чтобы поглазеть по сторонам. Коллинс и Ирэн могли послать кого-то другого. Могли даже пойти сами.Нет, самое трудное я уже сделал, я выполнил основную работу, для которой меня и выбрали. Я сыграл основную роль еще прежде, чем подошел к входу на «ВП». Обошел все камеры наблюдения, десяток раз сменил внешность, ловко запутал следы… Для чего? Для того чтобы никто не связал меня с теми, кто меня нанял.Какова же действительная причина?Бросив взгляд на ближайшую стену, я замечаю камеру-рекордер. Дешевая модель, требующая ежемесячной замены, абсорбер, сбрасывающий данные сканирования в поликамерный куб через каждые несколько секунд. С момента прибытия сюда я прошел, должно быть, мимо сотен таких. А на пропускном пункте считали мой идентификационный ярлык. Так что запись достаточно полная. Если кто-то захочет узнать, чем занимался здесь Альберт Моррис, установить это легче легкого. Но «ВП» не сможет предъявить никаких жалоб, если я останусь в рамках закона. Пока что я всего лишь «потерялся» и ищу выход.Но что, если я сделаю что-то плохое: даже ненамеренно.Черт! Вот в чем дело!Перед моими глазами вьется какое-то насекомое. Мне некогда отвлекаться — сбиваю его ловким движением руки.Итак…Нет ли у Джинин и прочих какого-то другого, не известного мне плана? Может быть, пока я нахожусь здесь, должно произойти что-то еще? Бегущая дорожка уносит меня все ниже, туда, где гудят еще какие-то машины. Я потираю шрам… Интересно, почему уплотнение под кожей не рассасывается? А нет ли там чего-то еще?Не для этого ли на меня напал тот гладиатор в «Салоне Радуги»? Если встреча не была совпадением, то ее организовали… чтобы вынудить меня обратиться за помощью… чтобы лишить сознания на время «операции», когда на самом деле…Еще одна назойливая мошка с решимостью камикадзе атакует мой глаз! Черт! Некогда отвлекаться. Сколько энергии на какую-то мелочь.Возвращаюсь к своим внезапно расцветшим подозрениям. Сколь безумными они ни казались, их надо проверить. Но как?Спрыгиваю с движущейся ленты и иду вдоль конвейера, лента которого перегружена разнообразными промышленными заготовками. Рукастые мойщики окон и сборщики фруктов, гибкие аквафермеры, плотные и приземистые строители — все они предназначены для работ, где механизация сложна или дорогостояща. Неподвижные и апатичные, они лежат как куклы, ожидающие, когда в них вдохнут жизнь. То, что мне нужно, можно найти впереди, где специализированные заготовки упаковывают перед отправкой в пушисто-твердый аэрогель.Вот! У контрольной панели с мигающими символами стоит рабочий в фирменной, оранжевой раскраске «ВП». «Проверка качества» — проштемпелевано на его широкой спине. Проходя мимо, я любезно улыбаюсь, успевая перехватить уже третье пикирующее на мое лицо насекомое.— Привет!— Чем могу помочь, сэр? — удивленно спрашивает он. — Немногие спускающиеся сюда Серые носят значки «ВП».— Боюсь, я заблудился. Это не исследовательский отдел?Смешок.— Конечно, заблудились! Но вам надо лишь подняться…— Послушайте, я вижу у вас здесь диагностическое оборудование, — прерываю я, стараясь не проявлять чрезмерного интереса. — Не против, если я им воспользуюсь?Удивление на лице техника сменяется настороженностью.— Оно не для посторонних.— Перестаньте. Вам же не придется ни за что платить.Его брови сходятся на переносице.— Я пользуюсь им, когда система обнаруживает дефектную заготовку.— А это часто случается? — Отгоняя очередного воздушного агрессора, я замечаю, что на техника насекомое не реагирует.— Ну, раз в час. Но…— Я займу не больше минуты. Да ладно. Замолвлю за вас словечко наверху.Дать ему понять, что я важная персона. Окажи мне любезность, а я добавлю парочку баллов к твоему служебному рейтингу. Стыд и позор — я обманываю простака.— Ну… — Он принимает решение. — Пользовались когда-нибудь «Экзаменатором-8»? Лучше я сам. Что ищем?Отступив к флуоресцентному экрану, я задираю рубашку и показываю на шрам. Техник изумленно таращится.— Ну и ну. — Он качает головой и начинает сканировать.Теперь на меня обрушиваются сразу две жужжащие мошки.Что же это такое? Почему они выбрали меня?Противник действует противоестественно скоординированно: оба насекомых одновременно ныряют к моим глазам. Я успеваю схватить одну тварь правой рукой, но другая уворачивается и устремляется к моему уху!Черт, больно! Оно ведь заползает внутрь!— Секундочку, — бормочет Оранжевый, перебирая кнопки. — Привык проверять серые заготовки. Надо убрать помехи…Я хлопаю себя по виску и… замираю — в моей голове словно что-то взрывается. Голос разбуженного бога гремит:— Привет, Альберт. Успокойся, это я, Пэл. — Пэл?Ошеломленный, я опускаю руку. Слышит ли он меня, если я говорю вслух?— Но что…— Ты крупно влип, приятель, но я тебя засек. Иду к тебе с одним из твоих Зеленых. Мы тебя вытащим. — Во что я влип? Ты знаешь, что происходит?— Скоро объясню. А пока ничего не делай! Техник поднимает голову.— Вы что-то сказали? Мы почти закончили.— Прохожу диагностическое сканирование, — говорю я «жучку», забравшемуся мне в ухо. — Я у сборочной линии и…— Нет! — ревет Пэл. — То, что в тебе находится, может сработать при прохождении контрольного сканирования/ — Но я уже прошел через центральный вход…— Возможно, эта штука активизируется вторым сигналом! И сразу все становится на свои места. Если Джинин и Ирэн заложили в меня бомбу, то для максимизации разрушений они могли либо поставить таймер, либо запрограммировать взрыв на момент второго сканирования где-то в глубине комплекса. Несколько минут назад я проезжал мимо исследовательского отдела и вполне мог…— Стоп! — кричу я, и в этот миг техник поворачивает переключатель.
…все… происходит слишком быстро… …энергия мне уже ни к чему… сдвигаю субъективное время… надо успеть зафиксировать мысли…
Стараясь не попасть под луч, я отпрыгиваю в сторону, но понимаю, что уже поздно. Легкое покалывание… Плотный комок у меня в боку реагирует. Я сжимаюсь, ожидая взрыва.— Послушайте, все в порядке, — говорит техник. — Что-то там есть, но… эй, куда же вы?Бегу. Энергию — в действие! Это не простая бомба, иначе я уже разлетелся бы на миллион кусочков. Но что-то бурлит во мне, и мне это не нравится.В ухе шевелится посланная Пэлом муха.— К погрузочному доку! — кричит она. — Встретим тебя там! Передо мной громадные машины, загруженные упакованными в аэрогель заготовками. Еще дальше, за ними, замечаю огни грузовиков в наступающей темноте. Может быть, мне еще удастся выбраться наружу. Взрыв вне штаб-квартиры «ВП» причинит меньше вреда. План маэстры будет сорван.Но то, что находится во мне, не бомба. Я чувствую жар. Какая-то сложная химическая реакция, начавшаяся после сканирования. Запрограммированный синтез, возможно, с участием некоего специально выведенного нанопаразита. В таком случае, выскочив наружу, я спасу «ВП», но создам угрозу городу!Пэл кричит мне в ухо, и я сворачиваю налево. Вижу камеры на стенах, их стеклянные глаза бесстрастно наблюдают за мной. Нет времени остановиться и объявить: «Я не виноват! Я не знал!» Теперь за Альберта Морриса говорят действия. Чтобы уберечь его от тюрьмы, я подстегиваю себя, сжигая последние силы.Впереди грузовой док. Завернутые в гель дитто-заготовки соскальзывают в пневмотрубы и с тихим, всасывающим «вуш» отправляются к клиентам. Более крупные модели загружают на платформы тяжело сопящие подъемники.— Сюда! Крик бьется в моем ухе и эхом разносится по доку. Я замечаю себя зеленого, но замаскированного под оранжевого рабочего «ВП». На плече у него похожее на хорька существо. Оба дитто выглядят не лучшим образом: рваные раны, грязь, дым…— Рады тебя видеть! — орет четырехногий мини-Пэл. — Пришлось пробиваться через… Эй!Мне некогда останавливаться и обмениваться впечатлениями. Пробегая мимо, я обмениваюсь взглядом с собратом-дитто. Так и есть, это утренний Зеленый. Похоже, сегодня я/он нашел более интересное занятие, чем уборка туалета. Молодец, зеленка!Процесс, происходящий в моем животе, кажется, близится к кульминации. Там, наверное, сущий ад. Вот-вот что-то взорвется и тогда… мне нужно что-то массивное, чтобы ограничить воздействие взрыва. Какой-то контейнер.Прыгнуть в упаковочную машину? Нет, аэрогель — это не то… Я делаю выбор в пользу погрузчика, с тяжелым сопением поднимающего огромные коробки. Его голова — покачивающаяся на мощной длинной шее, отчего он напоминает диплодока — поворачивается в мою сторону.— Чем могу помочь? — Его голос раскатывается, как урчание далекого грома. Я шмыгаю погрузчику между ног. — Эй, приятель, ты что делаешь? Под хвостом «диплодока» выхлопное отверстие, из которого вырываются высокооктановые пары, насыщенные влажными энзимами газы. Вопреки всем инстинктам я выбрасываю руки и раздвигаю складки псевдоплоти, закрывающие сфинктер, чтобы……чтобы забраться внутрь.Погрузчик ревет. Подпрыгивает и виляет задом, стараясь стряхнуть меня. Я ему сочувствую — сам бы с удовольствием сорвался, — но держусь.В худших местах я еще не бывал.То есть насколько мне известно. Возможно, кто-то из моих дитто видывал и кое-что похуже. Те, которые не вернулись домой, хотя я в этом и сомневаюсь.Ввинчиваясь поглубже, я надеюсь, что рекордер переживет катастрофу. Может быть, этот последний акт самопожертвования избавит Альберта от обвинений. Хорошо, что ему не придется загружать мои ощущения от вот этого.Бедняга погрузчик извивается, пытаясь выбросить меня газовым залпом. Но мне удается ухватиться за что-то, и тогда он, выгнув шею, хватает меня за ногу. Рывок… и моя конечность откушена!Винить его я не могу. Но все же упрямо лезу дальше, не обращая внимания на вонь, пробиваюсь по тошнотворной клоаке.Тем временем внутри меня нечто выедает внутренности. Моя плоть стала питательной средой для ужасной реакции и… Черт, ну и денек же… Глава 20 СЛИШКОМ МНОГО РЕАЛЬНОСТИ…или как реальный Альберт узнает, что больше не может вернуться домой… Боже, ну и пустошь!Полчаса назад мы отъехали от дома Риту Махарал, выбрались на серую ленту шоссе и передали управление «вольво» гиду-лучу, подчинив ему двигатель машины, которая медленно, с «максиэффективной» скоростью, поползла через зону плотного движения. Мимо проносились циклисты, получавшие от компьютеров приоритетное право проезда. Что ж, там реальные люди, использующие собственную мышечную силу, а здесь, в машине, всего лишь дитто.За окном потянулись пригороды, каждый из которых отличался собственным архитектурным стилем, от средневековых замков цвета имбиря до китча XX века. Загородное соперничество помогает людям отвлечься от двух поколений безработицы, поэтому местные и их дитто трудятся как маньяки, чтобы создать нечто близкое к настоящим шедеврам, часто сосредоточиваясь на этнической теме.Что-то напоминающее эстакадную дорогу из показательной версии «Мир мал» протянулось на сотню километров. Глобализация так и не покончила с культурным разнообразием человечества, но трансформировала этническое в еще одно хобби. Вот вам другой способ, с помощью которого люди находят ценность в самих себе, когда только по-настоящему талантливые могут получить достойную и подходящую им работу. Конечно, все понимают, что это чепуха, как и так называемая «фиолетовая» зарплата, социальное пособие для неработающих, но таким образом люди побеждают куда более опасные альтернативы — скуку, бедность и реальную войну.Я вздохнул с облегчением, когда мы выехали за пределы последнего пояса и покатили по настоящей пустыне с ее сухим природным воздухом. Серая копия Риту не отличалась многословием. Должно быть, во время импринтинга она пребывала не в самом жизнерадостном настроении. Удивляться нечему, ведь тело ее отца еще не успело остыть. Кроме того, идея поездки принадлежала не ей.Чтобы завязать разговор, я спросил ее о вике Каолине.Риту знала магната с тех пор, когда Йосил Махарал поступил на работу во «Всемирные печи» двадцать шесть лет назад. Девочкой она видела Каолина довольно часто, но потом он удалился от сует мира, став отшельником, одним из первых аристо, переставших лично встречаться с людьми. На протяжении десяти лет даже близкие друзья не видели Каолина во плоти. Впрочем, большинству до этого не было никакого дела. Какое это имело значение? Вик приходил на деловые встречи, появлялся на приемах, даже играл в гольф. А Платиновые вполне могут сойти за реального человека.Риту, должно быть, тоже пользуется своими связями в «ВП» для получения первоклассных заготовок. Даже при тусклом свете я видел, что ее копия реалистична, полнокровна, с хорошей кожей. Ну, в конце концов, я и просил ее прислать хорошего двойника, чтобы помочь мне в расследовании.— Не совсем уверена насчет тех фотографий, о которых вы говорите, — ответила она, когда я осведомился о пропавших фото, тех, которые снял со стены Каолин. Риту пожала плечами. — Вы же знаете, привычные вещи становятся частью фона.— И все же спасибо за то, что постарались вспомнить.Она опустила ресницы, скрыв стандартные для дитто голубые глаза.— Думаю… там могла быть фотография Энея и по семьи. А на другой мой отец мог стоять рядом с первой гуманоидной моделью… Это был такой длиннорукий сборщик фруктов, если мне не изменяет память.Риту покачала головой.— Мой оригинал, возможно, помнит лучше. Пусть наш риг спросит ее.— Возможно.Я кивнул. Ни к чему сообщать, что Альберт Моррис собственной персоной сидит рядом с ней.— Скажите, какие в последнее время были взаимоотношения между Каолином и вашим отцом? Особенно перед исчезновением Йосила.— Взаимоотношения? Они были большими друзьями и работали вместе. Эней многое прощал отцу: его необычное поведение, частые отлучки, отказ проходить проверку на детекторе лжи, которую проходили дважды в год все сотрудники.— Дважды в год? Должно быть, приятного мало. Она опять пожала плечами.— Часть Новой Системы Верности. Обычно просто спрашивали: «Не держите ли вы в секрете что-то такое, что может причинить вред компании?» Обычные меры, никто не совал нос в чужие дела. А проверяли всех, независимо от уровня занимаемой должности.— Всех?— Да. Не могу припомнить, правда, чтобы кто-то настаивал на сканировании лично Энея.— Боялись?— Страх ни при чем. Его уважали. Он хороший человек. Если Эней не хочет лично встречаться с другими, с какой стати кто-то в семье «ВП» должен ставить под сомнение его причины?Действительно, с какой стати? Никаких оснований для этого нет… Я просто по-старомодному любопытен. Вот и еще одно подтверждение того положения, что личность определяет карьеру. Такие, как я, просто не созданы для этого нового мира с его клятвами на верность и большими «семьями».Мы замолчали, против чего я не возражал. Вообще-то мне даже был нужен повод, чтобы закрыть рот, то есть притвориться, что я перешел в режим дремоты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
…все… происходит слишком быстро… …энергия мне уже ни к чему… сдвигаю субъективное время… надо успеть зафиксировать мысли…
Стараясь не попасть под луч, я отпрыгиваю в сторону, но понимаю, что уже поздно. Легкое покалывание… Плотный комок у меня в боку реагирует. Я сжимаюсь, ожидая взрыва.— Послушайте, все в порядке, — говорит техник. — Что-то там есть, но… эй, куда же вы?Бегу. Энергию — в действие! Это не простая бомба, иначе я уже разлетелся бы на миллион кусочков. Но что-то бурлит во мне, и мне это не нравится.В ухе шевелится посланная Пэлом муха.— К погрузочному доку! — кричит она. — Встретим тебя там! Передо мной громадные машины, загруженные упакованными в аэрогель заготовками. Еще дальше, за ними, замечаю огни грузовиков в наступающей темноте. Может быть, мне еще удастся выбраться наружу. Взрыв вне штаб-квартиры «ВП» причинит меньше вреда. План маэстры будет сорван.Но то, что находится во мне, не бомба. Я чувствую жар. Какая-то сложная химическая реакция, начавшаяся после сканирования. Запрограммированный синтез, возможно, с участием некоего специально выведенного нанопаразита. В таком случае, выскочив наружу, я спасу «ВП», но создам угрозу городу!Пэл кричит мне в ухо, и я сворачиваю налево. Вижу камеры на стенах, их стеклянные глаза бесстрастно наблюдают за мной. Нет времени остановиться и объявить: «Я не виноват! Я не знал!» Теперь за Альберта Морриса говорят действия. Чтобы уберечь его от тюрьмы, я подстегиваю себя, сжигая последние силы.Впереди грузовой док. Завернутые в гель дитто-заготовки соскальзывают в пневмотрубы и с тихим, всасывающим «вуш» отправляются к клиентам. Более крупные модели загружают на платформы тяжело сопящие подъемники.— Сюда! Крик бьется в моем ухе и эхом разносится по доку. Я замечаю себя зеленого, но замаскированного под оранжевого рабочего «ВП». На плече у него похожее на хорька существо. Оба дитто выглядят не лучшим образом: рваные раны, грязь, дым…— Рады тебя видеть! — орет четырехногий мини-Пэл. — Пришлось пробиваться через… Эй!Мне некогда останавливаться и обмениваться впечатлениями. Пробегая мимо, я обмениваюсь взглядом с собратом-дитто. Так и есть, это утренний Зеленый. Похоже, сегодня я/он нашел более интересное занятие, чем уборка туалета. Молодец, зеленка!Процесс, происходящий в моем животе, кажется, близится к кульминации. Там, наверное, сущий ад. Вот-вот что-то взорвется и тогда… мне нужно что-то массивное, чтобы ограничить воздействие взрыва. Какой-то контейнер.Прыгнуть в упаковочную машину? Нет, аэрогель — это не то… Я делаю выбор в пользу погрузчика, с тяжелым сопением поднимающего огромные коробки. Его голова — покачивающаяся на мощной длинной шее, отчего он напоминает диплодока — поворачивается в мою сторону.— Чем могу помочь? — Его голос раскатывается, как урчание далекого грома. Я шмыгаю погрузчику между ног. — Эй, приятель, ты что делаешь? Под хвостом «диплодока» выхлопное отверстие, из которого вырываются высокооктановые пары, насыщенные влажными энзимами газы. Вопреки всем инстинктам я выбрасываю руки и раздвигаю складки псевдоплоти, закрывающие сфинктер, чтобы……чтобы забраться внутрь.Погрузчик ревет. Подпрыгивает и виляет задом, стараясь стряхнуть меня. Я ему сочувствую — сам бы с удовольствием сорвался, — но держусь.В худших местах я еще не бывал.То есть насколько мне известно. Возможно, кто-то из моих дитто видывал и кое-что похуже. Те, которые не вернулись домой, хотя я в этом и сомневаюсь.Ввинчиваясь поглубже, я надеюсь, что рекордер переживет катастрофу. Может быть, этот последний акт самопожертвования избавит Альберта от обвинений. Хорошо, что ему не придется загружать мои ощущения от вот этого.Бедняга погрузчик извивается, пытаясь выбросить меня газовым залпом. Но мне удается ухватиться за что-то, и тогда он, выгнув шею, хватает меня за ногу. Рывок… и моя конечность откушена!Винить его я не могу. Но все же упрямо лезу дальше, не обращая внимания на вонь, пробиваюсь по тошнотворной клоаке.Тем временем внутри меня нечто выедает внутренности. Моя плоть стала питательной средой для ужасной реакции и… Черт, ну и денек же… Глава 20 СЛИШКОМ МНОГО РЕАЛЬНОСТИ…или как реальный Альберт узнает, что больше не может вернуться домой… Боже, ну и пустошь!Полчаса назад мы отъехали от дома Риту Махарал, выбрались на серую ленту шоссе и передали управление «вольво» гиду-лучу, подчинив ему двигатель машины, которая медленно, с «максиэффективной» скоростью, поползла через зону плотного движения. Мимо проносились циклисты, получавшие от компьютеров приоритетное право проезда. Что ж, там реальные люди, использующие собственную мышечную силу, а здесь, в машине, всего лишь дитто.За окном потянулись пригороды, каждый из которых отличался собственным архитектурным стилем, от средневековых замков цвета имбиря до китча XX века. Загородное соперничество помогает людям отвлечься от двух поколений безработицы, поэтому местные и их дитто трудятся как маньяки, чтобы создать нечто близкое к настоящим шедеврам, часто сосредоточиваясь на этнической теме.Что-то напоминающее эстакадную дорогу из показательной версии «Мир мал» протянулось на сотню километров. Глобализация так и не покончила с культурным разнообразием человечества, но трансформировала этническое в еще одно хобби. Вот вам другой способ, с помощью которого люди находят ценность в самих себе, когда только по-настоящему талантливые могут получить достойную и подходящую им работу. Конечно, все понимают, что это чепуха, как и так называемая «фиолетовая» зарплата, социальное пособие для неработающих, но таким образом люди побеждают куда более опасные альтернативы — скуку, бедность и реальную войну.Я вздохнул с облегчением, когда мы выехали за пределы последнего пояса и покатили по настоящей пустыне с ее сухим природным воздухом. Серая копия Риту не отличалась многословием. Должно быть, во время импринтинга она пребывала не в самом жизнерадостном настроении. Удивляться нечему, ведь тело ее отца еще не успело остыть. Кроме того, идея поездки принадлежала не ей.Чтобы завязать разговор, я спросил ее о вике Каолине.Риту знала магната с тех пор, когда Йосил Махарал поступил на работу во «Всемирные печи» двадцать шесть лет назад. Девочкой она видела Каолина довольно часто, но потом он удалился от сует мира, став отшельником, одним из первых аристо, переставших лично встречаться с людьми. На протяжении десяти лет даже близкие друзья не видели Каолина во плоти. Впрочем, большинству до этого не было никакого дела. Какое это имело значение? Вик приходил на деловые встречи, появлялся на приемах, даже играл в гольф. А Платиновые вполне могут сойти за реального человека.Риту, должно быть, тоже пользуется своими связями в «ВП» для получения первоклассных заготовок. Даже при тусклом свете я видел, что ее копия реалистична, полнокровна, с хорошей кожей. Ну, в конце концов, я и просил ее прислать хорошего двойника, чтобы помочь мне в расследовании.— Не совсем уверена насчет тех фотографий, о которых вы говорите, — ответила она, когда я осведомился о пропавших фото, тех, которые снял со стены Каолин. Риту пожала плечами. — Вы же знаете, привычные вещи становятся частью фона.— И все же спасибо за то, что постарались вспомнить.Она опустила ресницы, скрыв стандартные для дитто голубые глаза.— Думаю… там могла быть фотография Энея и по семьи. А на другой мой отец мог стоять рядом с первой гуманоидной моделью… Это был такой длиннорукий сборщик фруктов, если мне не изменяет память.Риту покачала головой.— Мой оригинал, возможно, помнит лучше. Пусть наш риг спросит ее.— Возможно.Я кивнул. Ни к чему сообщать, что Альберт Моррис собственной персоной сидит рядом с ней.— Скажите, какие в последнее время были взаимоотношения между Каолином и вашим отцом? Особенно перед исчезновением Йосила.— Взаимоотношения? Они были большими друзьями и работали вместе. Эней многое прощал отцу: его необычное поведение, частые отлучки, отказ проходить проверку на детекторе лжи, которую проходили дважды в год все сотрудники.— Дважды в год? Должно быть, приятного мало. Она опять пожала плечами.— Часть Новой Системы Верности. Обычно просто спрашивали: «Не держите ли вы в секрете что-то такое, что может причинить вред компании?» Обычные меры, никто не совал нос в чужие дела. А проверяли всех, независимо от уровня занимаемой должности.— Всех?— Да. Не могу припомнить, правда, чтобы кто-то настаивал на сканировании лично Энея.— Боялись?— Страх ни при чем. Его уважали. Он хороший человек. Если Эней не хочет лично встречаться с другими, с какой стати кто-то в семье «ВП» должен ставить под сомнение его причины?Действительно, с какой стати? Никаких оснований для этого нет… Я просто по-старомодному любопытен. Вот и еще одно подтверждение того положения, что личность определяет карьеру. Такие, как я, просто не созданы для этого нового мира с его клятвами на верность и большими «семьями».Мы замолчали, против чего я не возражал. Вообще-то мне даже был нужен повод, чтобы закрыть рот, то есть притвориться, что я перешел в режим дремоты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56