Подчиненные ему
города, такие как Джеккера и Валкис, получат свободу. Империя Сарка больше
не существует!
Железнобородый вскочил на ноги и в ярости крикнул:
- Значит, у нас есть возможность навечно разрушить Сарк!
Другие морские короли тоже повскакали со своих мест. Торн из Тарака
кричал громче всех, требуя возмездия. Рука Иваин крепче сжала эфес шпаги.
Карс выступил вперед. Глаза его горели.
- Я же сказал: будет мир! Неужели я снова должен вызвать Рианона,
чтобы он подкрепил мои слова делом?
Они успокоились, испуганные этой угрозой, а Рольд велел им сесть и
придержать языки.
- Хватит боев и крови, - сурово сказал он им. - А в будущем мы сможем
встречаться с Сарком на равных. Я правитель Кхондора, и я говорю: Кхондор
заключит мир!
Под натиском угрозы Карса и решения Рольда, морские короли один за
другим согласились. Потом заговорила Эмер.
- Все рабы должны получить свободу и люди и халфлинги.
Карс кивнул.
- Это будет сделано.
- И еще одно условие, - сказал Рольд. Его лицо, обращенное к Карсу,
выражало безграничную решимость. - Я сказал, что заключу мир с Сарком, но
этого не будет, напусти ты на нас хоть пятьдесят Рианонов, пока Сарком
правит Иваин!
- Айя, - гремели морские короли, кровожадно глядя на Иваин. - Мы
говорим тоже самое.
За их словами последовала тишина. Потом Иваин поднялась с трона. Лицо
ее было гордым и мрачным.
- Условие принято, - сказала она. - Я не имею желания править
выдрессированным народом и выпотрошенной империей Сарка. Я ненавидела Змею
не меньше вашего, но для меня слишком поздно быть королевой рыбацкой
деревушки. Люди могут выбрать другого правителя.
Она сошла с помоста, отошла к окну в дальнем конце зала и
отвернулась, глядя на гавань.
Карс обратился к морским королям:
- Тогда решено.
И они ответили:
- Решено.
Эмер, не сводившая с Карса светящегося взгляда с самого начала
совета, подошла к нему и накрыла его руку своей.
- И каково же во всем этом твое место? - мягко спросила она.
Карс посмотрел на нее. Взгляд его был неуверенным.
- У меня не было времени подумать.
Но теперь это время настало. И он растерялся.
Пока он будет носить с собой тень Рианона, этот мир никогда не примет
его как человека. Как бы не прославляли Рианона, благоговейный страх перед
Проклятым в течении многих столетий окружил это имя ненавистью.
Рианон искупил свой грех, и все равно, сколько бы не жил Марс, его
будут вспоминать как Проклятого. И, как бы в ответ его мыслям, впервые со
времени Кару-Дху, тень в его сознании шевельнулась, и голос мысленно
прошептал:
"Возвращайся в гробницу, и я оставлю тебя, ибо хочу последовать за
моими братьями. После этого ты будешь свободен. Я могу провести тебя по
тропе времени назад, в твое время, если ты пожелаешь. Или же ты можешь
остаться здесь."
Но Карс по-прежнему не знал.
Ему нравился этот зеленый и смеющийся Марс. Но когда он посмотрел на
морских королей, ожидавших его ответа, а потом на видневшееся в окне Белое
море и болота, то подумал о том, что это все же не его мир, что он не
принадлежит ему по-настоящему.
Наконец он заговорил и едва он это сделал, как Иваин отвернулась от
окна, устремив взгляд на Карса.
- Эмер знает и халфлинги тоже, что я не из вашего мира. Я пришел
через пространство и время по пути, скрытому в гробнице Рианона.
Он помолчал, давая им возможность придти в себя от услышанного. И они
действительно удивились, хотя и не слишком: после того, что случилось, они
поверили бы в любое известие о нем, даже такое, понять которое они не
могли.
Карс продолжал:
- Человек рождается в своем мире, и он принадлежит этому миру. Я
возвращаюсь в свой собственный мир.
Он чувствовал за вежливым протестом королей явное облегчение.
- Да снизойдет на тебя благословение богов, чужеземец, - прошептала
Эмер и мягко поцеловала его в губы.
Потом она вышла, а за ней - ликующие морские короли. Богхаз тоже
потихоньку выскользнул, и Карс с Иваин остались одни в огромной пустой
комнате.
Он подошел к ней и посмотрел ей в глаза, даже теперь не потерявшие
прежнего огня.
- А ты куда пойдешь? - спросил он.
Она спокойно ответила:
- Если ты позволишь, я пойду с тобой.
Он положил руки ей на плечи, спрятанные под кольчугой.
- Ты не понимаешь. Я пришел из отдаленного времени... За миллион лет
от нынешнего. - Он помолчал, не зная толком, как ей объяснить. - Посмотри
туда. Подумай, как все будет, когда Белое море превратится в пустыню
шевелящихся песков, когда растительность исчезнет с холмов, белые города
рухнут и реки высохнут.
Иваин поняла и вздохнула.
- Старость и смерть приходят, в конце концов, ко всему. И ко мне
смерть придет очень быстро, если я здесь останусь. На мне лежит клеймо, и
мое имя так же ненавистно, как имя Рианона.
Он знал, что она не боится смерти, а просто использует этот довод,
чтобы убедить его.
- Сможешь ли ты быть счастлива, - спросил он ее, - если воспоминания
о твоем собственном мире будут подстерегать тебя на каждом шагу?
- Я никогда не была счастлива, - ответила она, - так что терять мне
нечего. - Она посмотрела ему прямо в глаза. - Я согласна рискнуть. А ты?
Он крепче сжал ее плечи.
- Да, - хрипло сказал он. - Да, я тоже.
Он взял ее за руку и поцеловал. И когда он, наконец, выпустил ее, она
прошептала с новой для нее застенчивостью:
- Господин Рианон говорил правду, когда говорил со мной о варваре, -
она немного помолчала, потом добавила. - Я думаю, что пока мы вместе, нам
будет хорошо в любом мире.
Через несколько дней черная галера вошла в гавань Джеккеры:
окончилось ее последнее путешествие под командой Иваин из Сарка.
Она и Карс получили странный прием: город собрался посмотреть на
чужеземца, который был еще и Проклятым, и на госпожу правительницу из
Сарка, которая не была больше правительницей. Толпа держалась на
почтительном расстоянии и прославляла разрушение Кару-Дху и смерть Змеи.
Но Иваин она не славила.
Лишь один человек вышел им навстречу. Это был Богхаз, великолепный
Богхаз, в бархатном одеянии, украшенный драгоценностями, с золотым обручем
на голове.
Он исчез из Сарка в день совета и отправился по каким-то собственным
делам. Казалось, он преуспел в них.
Он поклонился Карсу и Иваин с высокопарной вежливостью.
- Я был в Валкисе, - сказал он. - Этот город снова стал свободным. И
за неслыханный героизм, проявленный мною при разрушении Кару-Дху, я был
избран королем.
Он просиял и добавил с доверчивой улыбкой:
- Я всегда мечтал о королевской сокровищнице!
- Но, - напомнил ему Карс, - ведь сокровища теперь твои!
Богхаз вздохнул.
- Видят боги, да! - внезапно он стал серьезным. - Думаю, мне придется
быть очень суровым с ворами из Валкиса. За любое преступление против
собственности, особенно королевской, их будет ждать тяжкое наказание!
- И к счастью, - серьезно сказал Карс, - ты знаком со всеми хитрыми
воровскими фокусами.
- Верно, - поучительным тоном сказал Богхаз. - Я ведь всегда говорил,
что знания - очень ценная вещь. Вот увидите, как мое пристальное и
глубокое изучение бесчисленных наук поможет мне сохранить спокойствие
моего народа.
Он сопровождал его по Джеккере, пока они не вышли на открытую
местность за городом. Тогда он стал прощаться с ними. Сняв с пальца
кольцо, он вложил его в руку Карса. Слезы струились по его толстым щекам.
- Носи его, старый друг, и помни Богхаза, который так мудро направлял
твои шаги в чужом мире.
Он повернулся и побрел прочь, и Карс смотрел ему вслед до тех пор,
пока его массивная фигура не исчезла в путанице улиц города, в котором они
когда-то встретились.
Оставшись одни, Карс и Иваин поднялись на холмы, что возвышались за
Джеккерой, и разыскали вход в гробницу. Остановившись на каменном уступе,
они посмотрели на лесистые холмы, на сверкающее море, на башни города,
белеющие вдали в лучах солнца.
- Ты все еще уверена, - спросил ее Карс, - что хочешь все это
оставить?
- Для меня здесь нет больше места, - печально ответила она. - Я
должна избавиться от этого мира, как он должен избавиться от меня.
Она повернулась и без колебаний вошла в темный туннель. Гордая Иваин,
которую даже боги не могли привести в смятение. Карс пошел следом за ней,
держа в руке зажженный фонарь.
Они прошли под наполненным эхом сводом и через двери, на которых было
написано проклятие Рианону, вошли во внутреннее помещение, где их
встретила чернота - безграничная чернота странного отверстия в
пространственно-временную бесконечность Вселенной.
В это последнее мгновение страх отразился на лице Иваин, и она
схватила землянина за руку. Крошечные искорки заплясали и заискрили перед
ними во мраке самого времени. И когда Карс, держа за руку Иваин, шагнул
вперед, в черноту, с ним заговорил голос Рианона.
На этот раз не было ощущения беспомощного барахтанья в темноте.
Мудрость Рианона вела их и ободряла. Факел погас. Карс бросил его. Сердце
его колотилось, и он был слеп и глух в беззвучном водовороте времени.
Снова заговорил голос Рианона:
- Смотрите теперь моим сознанием то, что не удавалось видеть еще ни
одному человеку!
Пульсирующая темнота как-то странно прояснилась. Ясность ее не имела
ничего общего с обычным светом.
Карс увидел Рианона.
Тело его лежало в гробу из темного кристалла и казалось навечно
заключенным в его оболочку, как драгоценность - в темную оправу.
Сквозь дымчатое вещество гробницы Карсу видны были очертания
обнаженного тела, нечеловечески сильного и прекрасного. В нем было столько
мощи и силы, что казалось бесчеловечным держать его здесь, в такой
темноте. Лицо тоже было прекрасным. Темное и властное, оно казалось мягким
даже сейчас, несмотря на закрытые, как будто в смерти, глаза.
Но смерти в этом месте не ощущалось. Оно лежало вне времени, а вне
времени нет разрушения, и Рианон обречен был лежать здесь бесконечно,
вспоминая свой грех.
Когда Рианон открыл глаза, Карс понял, что чужое присутствие покинуло
его, но сделано это было так нежно и осторожно, что Карс ничего не
почувствовал. Сознание его все еще было связано с сознанием Рианона, но
чувство собственной раздвоенности исчезло. Проклятый освободил его.
И все же та симпатия, что еще существовала между этими двумя
разумами, что так тесно были связаны друг с другом долгое время, позволяла
Карсу слышать страстный зов Рианона - внутренний крик, что полетел по
тропе сквозь пространство и время.
- Братья мои, Куири! Услышьте меня! Я искупил свое древнее
преступление.
И он снова ощутил всю дикую силу его воли. Наступил период молчания,
полный пустоты, а потом Карс с облегчением ощутил присутствие чужих
разумов, серьезных, мощных и суровых.
Он никогда не сможет узнать, из какого мира они пришли. Давным-давно
Куири ушли по этой дороге, проложенной через Вселенную, ушли в космические
просторы, недоступные его сознанию. И теперь они вернулись в ответ на зов
Рианона.
Карс увидел неясные фигуры богов, возникшие во мраке светлыми
силуэтами.
- Позвольте мне уйти с вами, братья! Я уничтожил Змею, и грех мой
искуплен!
Казалось, что Куири внимательно изучают Рианона в поисках правды.
Потом, наконец, один выступил вперед и положил руку на гробницу. Свечение
внутри нее исчезло.
- Мы решили, что Рианон может быть освобожден.
У Карса закружилась голова. Сцена начала тускнеть перед его глазами.
Он увидел, что Рианон встает и подходит к своим братьям Куири, и тело его
по мере того, как он идет, становится все более затененным.
Один раз он обернулся на Карса и теперь глаза его были открыты и
светились страстным, непонятным человеку счастьем.
- Держи мою шпагу, землянин, носи ее с гордостью, ибо без нее я
никогда бы не уничтожил Кару-Дху.
Карс полубессознательно повиновался последнему приказу. И, пробираясь
с Иваин сквозь темный водоворот, с кошмарной скоростью падая во мрак, он
услышал последнее звенящее эхо прощальных слов Рианона.



20. ВОЗВРАЩЕНИЕ

Наконец они снова ощутили у себя под ногами твердый камень. Шатаясь,
они отошли от водоворота, и лица их были бледными и потрясенными. Они не
сказали друг другу ни слова и хотели только одного: побыстрее вырваться из
темного склепа.
Карс нашел тоннель. Но дойдя до его конца, он ощутил страшный испуг:
вдруг он снова ошибся во времени.
Но боялся он напрасно. Рианон привел их правильно. Карс снова стоял
среди холмов своего собственного Марса. Солнце садилось, и огромные
впадины мертвого моря были наполнены кровавым светом. Ветер, холодный и
сухой, дул из пустыни, поднимая пыль, а в отдалении виднелась Джеккера -
его собственная Джеккера Лоу Кэнэл.
Он с беспокойством повернулся к Иваин, следя за тем, какое
впечатление произвел на нее этот мир. Он увидел, что губы ее свело, как от
глубокой боли.
Потом она распрямила плечи, улыбнулась и убрала свою шпагу в ножны.
- Пойдем, - сказала она и взяла его за руку.
Они долго шли по голому песку и призраки прошлого маячили перед их
глазами. Теперь Карс видел ту свежую живую плоть, в которую некогда были
облачены кости нынешнего Марса. Они видели великолепные краски, высокие
деревья, богатую землю и знали, что никогда этого не забудут.
Он смотрел на мертвое дно моря и знал, что сколько бы ни было ему
назначено жить, он всегда будет слышать биение прибоя о берега светящегося
океана.
На Марс опустилась темнота. Маленькие низкие луны поднялись в
безоблачном небе. Рука Иваин была твердой и сильной в его руке. И Карс
ощущал глубокую радость в своем сердце. Шаги его убыстрились.
Они вступили на улицы Джеккеры, извилистые улочки, бегущие по
сторонам Лоу Кэнэл. Сухой ветер колыхал пламя фонарей и звуки арф были
такими, какими он помнил их, а маленькие темные женщины, проходя, тихо
позванивали поясами.
Иваин улыбнулась.
- Это все же Марс, - сказала она.
Они бок о бок шли по извилистым улицам - человек, который все еще
носил на лице темную печать бога, и женщина, некогда бывшая королевой.
Люди отступали, давая им путь, и в удивлении смотрели им вслед, и шпага
Рианона в руке Карса походила на скипетр.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16