И, конечно же, Джошуа вел себя в среду не лучше, чем все остальные.
– Ну, еще раз доброй ночи, – произнесла она, поспешно вставляя ключ в замочную скважину и отвернув лицо. – Возможно, увидимся на будущей неделе.
– Возможно. Правда, я буду очень занят.
Эти слова глубоко оскорбили Кэтрин. Неужели он решил, что она напрашивается на очередное приглашение?! Не оборачиваясь, она торопливо толкнула дверь и была поражена, когда Джошуа, пробормотав что-то неразборчивое себе под нос, протянул руку и преградил ей путь в номер.
Несколько секунд они стояли неподвижно, затем Джошуа медленно повернул ее к себе, так что они оказались лицом к лицу. Кэтрин ощутила холод его руки на талии, но – странное дело – несмотря на это, кожа ее запылала в месте прикосновения. Взяв пальцами за подбородок, Джошуа приподнял ее лицо. Их взгляды встретились, и Кэтрин чуть подалась к нему навстречу, не в силах справиться с самостоятельными действиями своего тела.
– Ох, черт возьми! – пробормотал он. – Я вовсе не собирался этого делать! Не теперь… – И наклонился к ее губам.
Его поцелуй был жестким и страстным. Губы настойчиво требовали ответа, и, не успев сообразить, что делает, она разжала свои губы под напором его языка.
И моментально почувствовала, как отозвалось на это его тело, услышала то ли стон, то ли вздох, вырвавшийся из его груди. Неожиданно ей стало радостно от мысли, что она так его возбуждает. Джошуа прижал ее к себе настолько сильно, что она ощутила, как пуговица его рубашки впилась ей в кожу на шее, но испытала не боль, а удовольствие. С внезапной и абсолютной определенностью Кэтрин поняла – ей хочется, чтобы его руки ласкали ее обнаженную грудь!
В голове все кружилось, плыло от смущения: ведь она, в сущности, сама напросилась на этот поцелуй! Но поразительнее всего было то, что ей вовсе не хотелось, чтобы он закончился. Она плыла в бархатной пустоте, лишившись всех связей с окружающим миром. Реальным был лишь поцелуй Джошуа, а его тело – единственным источником всех ее эмоций.
Поначалу Кэтрин почти не слышала шаги, постепенно приближавшиеся к ним по коридору. Однако когда голоса людей стали громче, они проникли сквозь туман, обволакивающий ее мозг, и тут она вдруг четко осознала, что делает. Стоит в коридоре мотеля у своей комнаты и страстно целует мужчину, который ей не муж. Мужчину, который не Роберт! Она задрожала от отвращения к себе и рванулась из объятий Джошуа.
– Перестаньте! – воскликнула она и быстро закрыла рукой рот, не желая даже думать о Роберте, когда на губах еще оставался вкус поцелуя Джошуа. – Ради Бога, перестаньте! Кто-то идет!
В эту минуту из-за угла появилась немолодая чета и остановилась возле своей комнаты в паре дверей от них.
Кэтрин заправила выбившуюся прядь волос за ухо, нервно пригладила платье, поправила декольте. На миг ей показалось, что глаза Джошуа заволокло туманом, как и в прошлый раз. Но когда супруги, что-то оживленно обсуждая, наконец скрылись у себя в номере, она посмотрела на него пристальней и поняла, что снова ошиблась. В его глазах сверкал лишь след неудовлетворенного желания, да еще приправленный сожалением юмор.
– Вероятно, я утратил чувство реальности, – посетовал он. – Дверь в вашу комнату была широко распахнута, а я целовал вас здесь, в коридоре. Просто не могу поверить! Я много лет не вел себя так нелепо.
Кэтрин ухитрилась холодно улыбнуться.
– Вы берете на себя слишком много, Джошуа. Не так-то просто получить приглашение ко мне в комнату, как бы вы ни были ловки в роли соблазнителя!
Улыбка исчезла из его глаз.
– А по-моему – это вы слишком уверены в себе, – заявил он. – Я уже получил то, что мне нужно. Доброй ночи, Кэтрин. Думаю, мы еще увидимся.
На этот раз она вошла в комнату, не оглянувшись на него.
4
Утром в понедельник, входя в помещение «Консолидейтид вижн», Кэтрин нервничала. Она не могла решить, как ей вести себя с Джошуа Хантом, и это не давало ей покоя. Впервые после смерти Роберта она не представляла, что ей делать с мужчиной, посягнувшим на ее вдовье одиночество! После восемнадцати месяцев полнейшего безразличия к противоположному полу такое открытие неприятно поразило ее, и Кэтрин злилась на Джошуа, сумевшего пробить броню, которой она отгородила душу от внешних посягательств. Он не имел никакого права заставлять ее вновь так остро почувствовать себя женщиной!
Впрочем, ее опасения и злость оказались излишними. Они действительно увиделись с Джошуа в конторе, но вокруг толпилось множество народу, а он ни разу не попытался остаться с ней наедине. Кэтрин не пришлось ломать голову, подыскивая благовидный предлог, чтобы отклонить его предложения, так как он их и не делал. Но раз уж она не собиралась продолжать их отношения, было совершенно нелепо чувствовать себя уязвленной из-за отсутствия интереса с его стороны! Кэтрин ничего не оставалось, как убедить себя, что никуда не пойдет с Джошуа, даже если он и попросит ее об этом.
В четверг, около шести часов вечера, Джим подписал последний документ их аудита. Сложив готовые бумаги в скоросшиватель, он потянулся с подчеркнутым облегчением.
– Господи, неужели мы закончили?! – воскликнул он, натягивая пиджак. Чемодан его уже стоял возле двери. – Я распрощался с мотелем сегодня утром и попытаюсь уехать поездом в семь пятнадцать. Жена уже жалуется, что чаще видит служащего химчистки, который приносит вещи, чем меня.
Кэтрин сочувственно улыбнулась.
– А что, ты в последнее время так часто ездил в командировки?
– Да я шесть месяцев не работал в Нью-Йорке! – со вздохом ответил Джим, заталкивая в портфель пачку бумаг. – Очень тяжело все время разъезжать… Но что поделаешь, такова специфика нашей работы. А ты вернешься сегодня тоже?
– Нет. Переночую в мотеле. Беги, Джим, а то опоздаешь на поезд. Не беспокойся, я перед уходом тут все приведу в порядок.
– Спасибо, Кэтрин. – Он торопливо направился к двери. – Надеюсь, что мы еще поработаем вместе с тобой. Ты хороший партнер.
Джим вышел в коридор, и вскоре звук его шагов поглотил толстый ковер.
Почти полчаса Кэтрин прибиралась в кабинете и складывала все конфиденциальные бумаги в спецальный стальной шкаф со сложным замком. Убедившись, что все важные документы убраны, она устало прислонилась к холодному металлу, но через секунду резко выпрямилась. Тут ей делать больше нечего. Пора возвращаться в мотель и перекусить.
Надевая легкий полотняный жакет, Кэтрин внезапно подумала о Джошуа Ханте. Интересно, он еще на работе? Если да, то, пожалуй, стоит поставить его в известность, что аудит успешно завершен. Ведь, в конце концов, он президент компании! Если бы Джим не спешил так на поезд, он бы наверняка постарался поговорить перед уходом с Джошуа Хантом. И она решила, что должна исправить ошибку Джима, поправшего азы профессиональной этики.
Кэтрин направилась в туалет и причесалась особенно тщательно – так, что волосы легли абсолютно гладко, не оставляя ни малейшего намека на легкомысленность. В помещениях фирмы работали кондиционеры, и, несмотря на стоявшую на улице жару, выглядела Кэтрин вполне свежей. Она смахнула с лацкана жакета случайную пылинку. Костюм цвета морской волны прекрасно гармонировал с бледно-голубой блузкой – элегантной, но весьма строгой. Кэтрин решила, что у нее вполне деловой вид, так что никто не сможет неправильно истолковать ее мотивы, если она зайдет к Джошуа Ханту.
Она посмотрела на часы. Почти половина восьмого. Можно не сомневаться, что он уже давно ушел. Подавив неуместное разочарование, Кэтрин все же решила заглянуть по пути в его кабинет. Если его не окажется на месте, она оставит вежливую записку, извещающую о том, что их официальное заключение будет прислано по почте на следующей неделе.
С внезапно нахлынувшей решимостью Кэтрин взяла портфель и быстро направилась в административный отсек. Дверь в приемную Джошуа была открыта настежь, там горел свет. Она легонько постучала по кленовым панелям и быстро вошла внутрь, опасаясь, что передумает.
Джошуа сидел за столом, окруженный несколькими стопками бумаг устрашающего вида. Первая ее мысль была, что он выглядит усталым. Вторая – что он несчастен, отчаянно несчастен: на лбу и вокруг рта залегли глубокие морщины. Кэтрин поразилась волне сочувствия, захлестнувшей ее, когда он поднял натруженные глаза от документа, который читал в это время, и заморгал, с явным усилием приводя зрение в фокус.
– Кэтрин! Я и не слышал, как вы вошли.
– Я постучала… – Ей вовсе не хотелось оправдываться, но так получилось само собой. – Вы просто слишком погрузились в работу. У вас усталый вид, Джошуа, – добавила она неосторожно, после чего тут же мысленно отругала себя за такое интимное замечание.
– Да, верно, но уйти пока не могу. – В его улыбке тоже сквозило утомление. – Мне кажется, что тут накопилось бумаг на месяц работы. Порой у меня закрадывается подозрение, что официальные бумаги сами размножаются на столе, пока я сплю.
– Конечно, какие могут быть сомнения?! На этот счет даже существует закон Морфея.
Джошуа показал ей длинный лист желтого цвета с убористым текстом.
– Вот что я читал, когда вы вошли. Это из федерального комитета по здравоохранению. Я должен сообщить – обратной почтой, – сколькими установками по охлаждению воды на каждого служащего располагает фирма, сколько шагов должен сделать каждый служащий, направляясь к такой установке, и сколько воды приблизительно выпивает каждый служащий за день. – Он помахал бумагой в воздухе. – Ответ надо выслать в семи экземплярах! Как вы думаете, что они будут с ними делать?
Кэтрин засмеялась.
– Не скажу, а то вы рассердитесь. Но ведь не лично же вы отвечаете на такую чушь?!
– Нет, конечно. Над ответом придется потрудиться какому-нибудь бедняге-клерку. Но я должен буду подписать – все семь копий! А это значит, что и прочесть тоже.
– Эти бумаги никуда не денутся до завтрашнего утра, – тихо сказала она. – И я могу поклясться, что правительство не подаст на вас в суд, если вы сегодня не подпишете какую-нибудь бумагу. Уже поздно, Джошуа. Разве вам не пора отдохнуть?
Кэтрин замолчала, а он пристально поглядел на нее. Теперь он улыбался, лицо его просветлело, так что Кэтрин решила, что уныние в его глазах ей просто почудилось. Усталым он был по-прежнему, но вот от несчастного вида не осталось и следа.
– Честно говоря, я втайне искал повод, чтобы закончить дела, – признался Джошуа. – И меня вовсе не трудно убедить закрыть на сегодня лавочку. А вы пришли пригласить меня пообедать?
– Нет! – Ответ прозвучал слишком поспешно и резко – полным диссонансом воцарившемуся было веселому настроению. Кэтрин с трудом проглотила комок в горле и кое-как ухитрилась изобразить улыбку. – Простите, Джошуа. С радостью пошла бы с вами в ресторан, но мне нужно еще сделать сегодня важную работу, которую я просто не могу отложить.
– Неужели вы – та самая молодая особа, которая только что убеждала меня идти домой?!
– Завтра к восьми утра я должна явиться в нашу контору на Манхэттене, – снова стала оправдываться Кэтрин. – Вообще-то я пришла лишь для того, чтобы попрощаться. Мы с Джимом закончили аудит, и он на следующей неделе пришлет вам официальное заключение.
Она наконец-то взяла свои эмоции под контроль и была в полном восторге от того, как звучал ее голос – холодно, вежливо, просто образец профессиональной этики! Ее уверенность в себе возросла, Кэтрин подошла к его столу и протянула руку.
– Я с удовольствием работала в «Консолидейтид вижн», – официальным тоном произнесла она. – У вас интересная фирма, Джошуа, и очень доброжелательные сотрудники.
Он ничего не ответил, только несколько дольше положенного задержал ее протянутую руку в своей руке. По телу Кэтрин пробежала волна необъяснимой дрожи, и она поскорее выдернула руку, не позволяя себе удивляться тому, что его прикосновение отразилось столь роковым образом на ее самообладании.
– Мы пришлем вам заключение на следующей неделе, – повторила она, поборов секундное замешательство. – До свидания, Джошуа.
– До свидания, Кэтрин.
Она была уже почти у двери, когда он окликнул ее:
– Постойте!
Она замерла на пороге, но в комнату возвращаться не стала. Джошуа вышел из-за стола и присел на его угол.
– Я собираюсь провести выходные в месте, именуемом Хамптон-Крик. Это неподалеку от Ньюпорта, в Род-Айленде. У отца там домик прямо на берегу, в эти дни он туда не собирается. Может, отправимся туда вдвоем?
За его небрежной манерой угадывались настойчивость и в то же время какая-то непонятная тревога.
У Кэтрин возникло впечатление, что в его приглашении, как бы небрежно оно ни было сделано, сквозит нечто странно серьезное. Она уже открыла рот, чтобы отказаться, – какими бы ни были его мотивы, у нее нет ни малейшего желания проводить уик-энд наедине с Джошуа Хантом! – однако вежливые слова отказа почему-то застряли в горле.
– Я с удовольствием поехала бы, – с удивлением услышала она собственный голос. – Но как я туда доберусь, Джошуа? Разве что найму самолет?
– У вас вовсе нет необходимости в этом.
Его голос звучал совершенно спокойно, без всяких подтекстов, и Кэтрин подумала, что с ее стороны смешно подозревать его в каких-то нечистых намерениях. Только из-за того, что сама она научилась скрывать свое глубокое горе, говоря одно, а чувствуя другое, нельзя предполагать, что все остальные люди на свете ведут себя точно так же.
– Я сам приеду в город в пятницу вечером и заберу вас, – пояснил Джошуа. – Вы сможете быть готовы к семи часам? К этому времени машин на шоссе будет гораздо меньше, и мы сможем доехать часа за три. Даже если мы сделаем где-нибудь остановку и поужинаем, все равно сумеем добраться на место до полуночи.
Кэтрин сделала вид, что колеблется, но себя обмануть не могла, даже если бы Джошуа и поверил ее лицедейству.
– Что ж, благодарю, – произнесла она после крошечной паузы. – Я с удовольствием принимаю ваше приглашение. Чудесно будет немного отдохнуть от города.
– Так что я заеду и, как обычно, попрошу швейцара позвонить вам в квартиру.
– В этом нет нужды. Я буду ждать вас внизу, в вестибюле, а то у вас опять возникнут проблемы с парковкой.
– Спасибо. – Его синие глаза взглянули на нее с искренним дружелюбием, и Кэтрин сказала себе еще раз, что сошла с ума, усматривая в его приглашении нечистые мотивы. Боязнь каких бы то ни было интимных отношений явно начинает превращать ее в параноика! – Приеду ровно в семь, – повторил он с обаятельной улыбкой. – И с нетерпением буду ждать выходных. Хорошо бы погода не испортилась.
– Да. Впрочем, я слышала, что прогноз благоприятный.
Она поскорей отвернулась, чтобы не видеть его улыбки, и торопливо пробормотала «До свидания», внезапно почувствовав желание сбежать, пока он опять не пригласил ее поужинать с ним в этот вечер.
Не успела Кэтрин добраться до мотеля, как уже сожалела о своем безумном импульсе, заставившем ее принять приглашение Джошуа. Что она будет делать два выходных дня, оказавшись в уединенном доме с мужчиной, которого едва знает?! Отражать все попытки заставить ее переспать с ним? А если он не захочет ее слушать? Ведь она не настолько сильна физически, чтобы оказать серьезное сопротивление! «Видно, на меня накатило временное затмение рассудка, – решила Кэтрин. – Либо взыграли гормоны таким вот нетипичным образом…» Эту мысль она поскорей прогнала от себя, опасаясь, что та приведет ее к нежелательным заключениям.
В пятницу утром она первым делом позвонила Джошуа в контору, полная решимости отменить поездку. Однако на месте оказалась только секретарша, которая рассыпалась в извинениях.
– К сожалению, у мистера Ханта совещание, ему нельзя мешать. Что ему передать?
Кэтрин долго молчала.
– Нет, ничего, – сказала она наконец и медленно повесила трубку.
А потом засомневалась, стала бы она и в самом деле отменять приглашение, если бы ей удалось дозвониться до Джошуа…
В тот вечер в семь часов Кэтрин, как и обещала, ждала его в вестибюле своего дома, одетая в старые джинсы и просторную рубашку из хлопка, завязав волосы в конский хвост. Она надеялась, что такой непритязательный и беззаботный облик заставит ее и внутренне расслабиться. Однако, судя по дрожи под ложечкой, этого не произошло. Кэтрин чувствовала, что нервы ее напряжены до предела, готовы просто лопнуть от напряжения!
Ровно в семь Джошуа остановился у края тротуара. Джинсы на нем были еще более старыми, чем у нее, а спортивная рубашка выцвела настолько, что сделалась бледно-серой. Он ничего не сказал по поводу их одинакового выбора одежды и вообще едва удостоил ее взглядом. Просто вежливо поздоровался и поздравил с необычайной пунктуальностью.
– Красивая женщина, умеющая смотреть на часы! Какое редкое сокровище!
Кэтрин решила, что лучше всего поддержать его шутливый тон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
– Ну, еще раз доброй ночи, – произнесла она, поспешно вставляя ключ в замочную скважину и отвернув лицо. – Возможно, увидимся на будущей неделе.
– Возможно. Правда, я буду очень занят.
Эти слова глубоко оскорбили Кэтрин. Неужели он решил, что она напрашивается на очередное приглашение?! Не оборачиваясь, она торопливо толкнула дверь и была поражена, когда Джошуа, пробормотав что-то неразборчивое себе под нос, протянул руку и преградил ей путь в номер.
Несколько секунд они стояли неподвижно, затем Джошуа медленно повернул ее к себе, так что они оказались лицом к лицу. Кэтрин ощутила холод его руки на талии, но – странное дело – несмотря на это, кожа ее запылала в месте прикосновения. Взяв пальцами за подбородок, Джошуа приподнял ее лицо. Их взгляды встретились, и Кэтрин чуть подалась к нему навстречу, не в силах справиться с самостоятельными действиями своего тела.
– Ох, черт возьми! – пробормотал он. – Я вовсе не собирался этого делать! Не теперь… – И наклонился к ее губам.
Его поцелуй был жестким и страстным. Губы настойчиво требовали ответа, и, не успев сообразить, что делает, она разжала свои губы под напором его языка.
И моментально почувствовала, как отозвалось на это его тело, услышала то ли стон, то ли вздох, вырвавшийся из его груди. Неожиданно ей стало радостно от мысли, что она так его возбуждает. Джошуа прижал ее к себе настолько сильно, что она ощутила, как пуговица его рубашки впилась ей в кожу на шее, но испытала не боль, а удовольствие. С внезапной и абсолютной определенностью Кэтрин поняла – ей хочется, чтобы его руки ласкали ее обнаженную грудь!
В голове все кружилось, плыло от смущения: ведь она, в сущности, сама напросилась на этот поцелуй! Но поразительнее всего было то, что ей вовсе не хотелось, чтобы он закончился. Она плыла в бархатной пустоте, лишившись всех связей с окружающим миром. Реальным был лишь поцелуй Джошуа, а его тело – единственным источником всех ее эмоций.
Поначалу Кэтрин почти не слышала шаги, постепенно приближавшиеся к ним по коридору. Однако когда голоса людей стали громче, они проникли сквозь туман, обволакивающий ее мозг, и тут она вдруг четко осознала, что делает. Стоит в коридоре мотеля у своей комнаты и страстно целует мужчину, который ей не муж. Мужчину, который не Роберт! Она задрожала от отвращения к себе и рванулась из объятий Джошуа.
– Перестаньте! – воскликнула она и быстро закрыла рукой рот, не желая даже думать о Роберте, когда на губах еще оставался вкус поцелуя Джошуа. – Ради Бога, перестаньте! Кто-то идет!
В эту минуту из-за угла появилась немолодая чета и остановилась возле своей комнаты в паре дверей от них.
Кэтрин заправила выбившуюся прядь волос за ухо, нервно пригладила платье, поправила декольте. На миг ей показалось, что глаза Джошуа заволокло туманом, как и в прошлый раз. Но когда супруги, что-то оживленно обсуждая, наконец скрылись у себя в номере, она посмотрела на него пристальней и поняла, что снова ошиблась. В его глазах сверкал лишь след неудовлетворенного желания, да еще приправленный сожалением юмор.
– Вероятно, я утратил чувство реальности, – посетовал он. – Дверь в вашу комнату была широко распахнута, а я целовал вас здесь, в коридоре. Просто не могу поверить! Я много лет не вел себя так нелепо.
Кэтрин ухитрилась холодно улыбнуться.
– Вы берете на себя слишком много, Джошуа. Не так-то просто получить приглашение ко мне в комнату, как бы вы ни были ловки в роли соблазнителя!
Улыбка исчезла из его глаз.
– А по-моему – это вы слишком уверены в себе, – заявил он. – Я уже получил то, что мне нужно. Доброй ночи, Кэтрин. Думаю, мы еще увидимся.
На этот раз она вошла в комнату, не оглянувшись на него.
4
Утром в понедельник, входя в помещение «Консолидейтид вижн», Кэтрин нервничала. Она не могла решить, как ей вести себя с Джошуа Хантом, и это не давало ей покоя. Впервые после смерти Роберта она не представляла, что ей делать с мужчиной, посягнувшим на ее вдовье одиночество! После восемнадцати месяцев полнейшего безразличия к противоположному полу такое открытие неприятно поразило ее, и Кэтрин злилась на Джошуа, сумевшего пробить броню, которой она отгородила душу от внешних посягательств. Он не имел никакого права заставлять ее вновь так остро почувствовать себя женщиной!
Впрочем, ее опасения и злость оказались излишними. Они действительно увиделись с Джошуа в конторе, но вокруг толпилось множество народу, а он ни разу не попытался остаться с ней наедине. Кэтрин не пришлось ломать голову, подыскивая благовидный предлог, чтобы отклонить его предложения, так как он их и не делал. Но раз уж она не собиралась продолжать их отношения, было совершенно нелепо чувствовать себя уязвленной из-за отсутствия интереса с его стороны! Кэтрин ничего не оставалось, как убедить себя, что никуда не пойдет с Джошуа, даже если он и попросит ее об этом.
В четверг, около шести часов вечера, Джим подписал последний документ их аудита. Сложив готовые бумаги в скоросшиватель, он потянулся с подчеркнутым облегчением.
– Господи, неужели мы закончили?! – воскликнул он, натягивая пиджак. Чемодан его уже стоял возле двери. – Я распрощался с мотелем сегодня утром и попытаюсь уехать поездом в семь пятнадцать. Жена уже жалуется, что чаще видит служащего химчистки, который приносит вещи, чем меня.
Кэтрин сочувственно улыбнулась.
– А что, ты в последнее время так часто ездил в командировки?
– Да я шесть месяцев не работал в Нью-Йорке! – со вздохом ответил Джим, заталкивая в портфель пачку бумаг. – Очень тяжело все время разъезжать… Но что поделаешь, такова специфика нашей работы. А ты вернешься сегодня тоже?
– Нет. Переночую в мотеле. Беги, Джим, а то опоздаешь на поезд. Не беспокойся, я перед уходом тут все приведу в порядок.
– Спасибо, Кэтрин. – Он торопливо направился к двери. – Надеюсь, что мы еще поработаем вместе с тобой. Ты хороший партнер.
Джим вышел в коридор, и вскоре звук его шагов поглотил толстый ковер.
Почти полчаса Кэтрин прибиралась в кабинете и складывала все конфиденциальные бумаги в спецальный стальной шкаф со сложным замком. Убедившись, что все важные документы убраны, она устало прислонилась к холодному металлу, но через секунду резко выпрямилась. Тут ей делать больше нечего. Пора возвращаться в мотель и перекусить.
Надевая легкий полотняный жакет, Кэтрин внезапно подумала о Джошуа Ханте. Интересно, он еще на работе? Если да, то, пожалуй, стоит поставить его в известность, что аудит успешно завершен. Ведь, в конце концов, он президент компании! Если бы Джим не спешил так на поезд, он бы наверняка постарался поговорить перед уходом с Джошуа Хантом. И она решила, что должна исправить ошибку Джима, поправшего азы профессиональной этики.
Кэтрин направилась в туалет и причесалась особенно тщательно – так, что волосы легли абсолютно гладко, не оставляя ни малейшего намека на легкомысленность. В помещениях фирмы работали кондиционеры, и, несмотря на стоявшую на улице жару, выглядела Кэтрин вполне свежей. Она смахнула с лацкана жакета случайную пылинку. Костюм цвета морской волны прекрасно гармонировал с бледно-голубой блузкой – элегантной, но весьма строгой. Кэтрин решила, что у нее вполне деловой вид, так что никто не сможет неправильно истолковать ее мотивы, если она зайдет к Джошуа Ханту.
Она посмотрела на часы. Почти половина восьмого. Можно не сомневаться, что он уже давно ушел. Подавив неуместное разочарование, Кэтрин все же решила заглянуть по пути в его кабинет. Если его не окажется на месте, она оставит вежливую записку, извещающую о том, что их официальное заключение будет прислано по почте на следующей неделе.
С внезапно нахлынувшей решимостью Кэтрин взяла портфель и быстро направилась в административный отсек. Дверь в приемную Джошуа была открыта настежь, там горел свет. Она легонько постучала по кленовым панелям и быстро вошла внутрь, опасаясь, что передумает.
Джошуа сидел за столом, окруженный несколькими стопками бумаг устрашающего вида. Первая ее мысль была, что он выглядит усталым. Вторая – что он несчастен, отчаянно несчастен: на лбу и вокруг рта залегли глубокие морщины. Кэтрин поразилась волне сочувствия, захлестнувшей ее, когда он поднял натруженные глаза от документа, который читал в это время, и заморгал, с явным усилием приводя зрение в фокус.
– Кэтрин! Я и не слышал, как вы вошли.
– Я постучала… – Ей вовсе не хотелось оправдываться, но так получилось само собой. – Вы просто слишком погрузились в работу. У вас усталый вид, Джошуа, – добавила она неосторожно, после чего тут же мысленно отругала себя за такое интимное замечание.
– Да, верно, но уйти пока не могу. – В его улыбке тоже сквозило утомление. – Мне кажется, что тут накопилось бумаг на месяц работы. Порой у меня закрадывается подозрение, что официальные бумаги сами размножаются на столе, пока я сплю.
– Конечно, какие могут быть сомнения?! На этот счет даже существует закон Морфея.
Джошуа показал ей длинный лист желтого цвета с убористым текстом.
– Вот что я читал, когда вы вошли. Это из федерального комитета по здравоохранению. Я должен сообщить – обратной почтой, – сколькими установками по охлаждению воды на каждого служащего располагает фирма, сколько шагов должен сделать каждый служащий, направляясь к такой установке, и сколько воды приблизительно выпивает каждый служащий за день. – Он помахал бумагой в воздухе. – Ответ надо выслать в семи экземплярах! Как вы думаете, что они будут с ними делать?
Кэтрин засмеялась.
– Не скажу, а то вы рассердитесь. Но ведь не лично же вы отвечаете на такую чушь?!
– Нет, конечно. Над ответом придется потрудиться какому-нибудь бедняге-клерку. Но я должен буду подписать – все семь копий! А это значит, что и прочесть тоже.
– Эти бумаги никуда не денутся до завтрашнего утра, – тихо сказала она. – И я могу поклясться, что правительство не подаст на вас в суд, если вы сегодня не подпишете какую-нибудь бумагу. Уже поздно, Джошуа. Разве вам не пора отдохнуть?
Кэтрин замолчала, а он пристально поглядел на нее. Теперь он улыбался, лицо его просветлело, так что Кэтрин решила, что уныние в его глазах ей просто почудилось. Усталым он был по-прежнему, но вот от несчастного вида не осталось и следа.
– Честно говоря, я втайне искал повод, чтобы закончить дела, – признался Джошуа. – И меня вовсе не трудно убедить закрыть на сегодня лавочку. А вы пришли пригласить меня пообедать?
– Нет! – Ответ прозвучал слишком поспешно и резко – полным диссонансом воцарившемуся было веселому настроению. Кэтрин с трудом проглотила комок в горле и кое-как ухитрилась изобразить улыбку. – Простите, Джошуа. С радостью пошла бы с вами в ресторан, но мне нужно еще сделать сегодня важную работу, которую я просто не могу отложить.
– Неужели вы – та самая молодая особа, которая только что убеждала меня идти домой?!
– Завтра к восьми утра я должна явиться в нашу контору на Манхэттене, – снова стала оправдываться Кэтрин. – Вообще-то я пришла лишь для того, чтобы попрощаться. Мы с Джимом закончили аудит, и он на следующей неделе пришлет вам официальное заключение.
Она наконец-то взяла свои эмоции под контроль и была в полном восторге от того, как звучал ее голос – холодно, вежливо, просто образец профессиональной этики! Ее уверенность в себе возросла, Кэтрин подошла к его столу и протянула руку.
– Я с удовольствием работала в «Консолидейтид вижн», – официальным тоном произнесла она. – У вас интересная фирма, Джошуа, и очень доброжелательные сотрудники.
Он ничего не ответил, только несколько дольше положенного задержал ее протянутую руку в своей руке. По телу Кэтрин пробежала волна необъяснимой дрожи, и она поскорее выдернула руку, не позволяя себе удивляться тому, что его прикосновение отразилось столь роковым образом на ее самообладании.
– Мы пришлем вам заключение на следующей неделе, – повторила она, поборов секундное замешательство. – До свидания, Джошуа.
– До свидания, Кэтрин.
Она была уже почти у двери, когда он окликнул ее:
– Постойте!
Она замерла на пороге, но в комнату возвращаться не стала. Джошуа вышел из-за стола и присел на его угол.
– Я собираюсь провести выходные в месте, именуемом Хамптон-Крик. Это неподалеку от Ньюпорта, в Род-Айленде. У отца там домик прямо на берегу, в эти дни он туда не собирается. Может, отправимся туда вдвоем?
За его небрежной манерой угадывались настойчивость и в то же время какая-то непонятная тревога.
У Кэтрин возникло впечатление, что в его приглашении, как бы небрежно оно ни было сделано, сквозит нечто странно серьезное. Она уже открыла рот, чтобы отказаться, – какими бы ни были его мотивы, у нее нет ни малейшего желания проводить уик-энд наедине с Джошуа Хантом! – однако вежливые слова отказа почему-то застряли в горле.
– Я с удовольствием поехала бы, – с удивлением услышала она собственный голос. – Но как я туда доберусь, Джошуа? Разве что найму самолет?
– У вас вовсе нет необходимости в этом.
Его голос звучал совершенно спокойно, без всяких подтекстов, и Кэтрин подумала, что с ее стороны смешно подозревать его в каких-то нечистых намерениях. Только из-за того, что сама она научилась скрывать свое глубокое горе, говоря одно, а чувствуя другое, нельзя предполагать, что все остальные люди на свете ведут себя точно так же.
– Я сам приеду в город в пятницу вечером и заберу вас, – пояснил Джошуа. – Вы сможете быть готовы к семи часам? К этому времени машин на шоссе будет гораздо меньше, и мы сможем доехать часа за три. Даже если мы сделаем где-нибудь остановку и поужинаем, все равно сумеем добраться на место до полуночи.
Кэтрин сделала вид, что колеблется, но себя обмануть не могла, даже если бы Джошуа и поверил ее лицедейству.
– Что ж, благодарю, – произнесла она после крошечной паузы. – Я с удовольствием принимаю ваше приглашение. Чудесно будет немного отдохнуть от города.
– Так что я заеду и, как обычно, попрошу швейцара позвонить вам в квартиру.
– В этом нет нужды. Я буду ждать вас внизу, в вестибюле, а то у вас опять возникнут проблемы с парковкой.
– Спасибо. – Его синие глаза взглянули на нее с искренним дружелюбием, и Кэтрин сказала себе еще раз, что сошла с ума, усматривая в его приглашении нечистые мотивы. Боязнь каких бы то ни было интимных отношений явно начинает превращать ее в параноика! – Приеду ровно в семь, – повторил он с обаятельной улыбкой. – И с нетерпением буду ждать выходных. Хорошо бы погода не испортилась.
– Да. Впрочем, я слышала, что прогноз благоприятный.
Она поскорей отвернулась, чтобы не видеть его улыбки, и торопливо пробормотала «До свидания», внезапно почувствовав желание сбежать, пока он опять не пригласил ее поужинать с ним в этот вечер.
Не успела Кэтрин добраться до мотеля, как уже сожалела о своем безумном импульсе, заставившем ее принять приглашение Джошуа. Что она будет делать два выходных дня, оказавшись в уединенном доме с мужчиной, которого едва знает?! Отражать все попытки заставить ее переспать с ним? А если он не захочет ее слушать? Ведь она не настолько сильна физически, чтобы оказать серьезное сопротивление! «Видно, на меня накатило временное затмение рассудка, – решила Кэтрин. – Либо взыграли гормоны таким вот нетипичным образом…» Эту мысль она поскорей прогнала от себя, опасаясь, что та приведет ее к нежелательным заключениям.
В пятницу утром она первым делом позвонила Джошуа в контору, полная решимости отменить поездку. Однако на месте оказалась только секретарша, которая рассыпалась в извинениях.
– К сожалению, у мистера Ханта совещание, ему нельзя мешать. Что ему передать?
Кэтрин долго молчала.
– Нет, ничего, – сказала она наконец и медленно повесила трубку.
А потом засомневалась, стала бы она и в самом деле отменять приглашение, если бы ей удалось дозвониться до Джошуа…
В тот вечер в семь часов Кэтрин, как и обещала, ждала его в вестибюле своего дома, одетая в старые джинсы и просторную рубашку из хлопка, завязав волосы в конский хвост. Она надеялась, что такой непритязательный и беззаботный облик заставит ее и внутренне расслабиться. Однако, судя по дрожи под ложечкой, этого не произошло. Кэтрин чувствовала, что нервы ее напряжены до предела, готовы просто лопнуть от напряжения!
Ровно в семь Джошуа остановился у края тротуара. Джинсы на нем были еще более старыми, чем у нее, а спортивная рубашка выцвела настолько, что сделалась бледно-серой. Он ничего не сказал по поводу их одинакового выбора одежды и вообще едва удостоил ее взглядом. Просто вежливо поздоровался и поздравил с необычайной пунктуальностью.
– Красивая женщина, умеющая смотреть на часы! Какое редкое сокровище!
Кэтрин решила, что лучше всего поддержать его шутливый тон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18