– Ричард мертв, и…
– Не имеет значения, – перебила она его, а сердце в это время билось загнанной птицей, как будто она внезапно оказалась перед лицом страшной угрозы. – Для меня он по-прежнему муж и всегда им останется.
– Это все сантименты, – насмешливо произнес Маркус. – Не будь наивной, Полли. Ричард был твоим мужем, но, подозреваю, он не разбудил тебя как любовник, потому что, если бы он это сделал…
– Как ты смеешь? – возмутилась она, встрепенувшись, как дикая лань при приближении охотника. – Ричард был моим любовником. А как же, по-твоему, появилась на свет Брайони?..
Полли остановилась, шокированная своими слезами, понимая, что Брайони может все видеть и слышать то, о чем они сейчас говорят.
– Да, все верно, ты родила его ребенка, но это было очень давно, и Ричард в те времена был все-таки еще мальчишкой, – мягко согласился Маркус, не отрывая от нее глаз. – Но посмотри на себя сейчас: ты затрепетала, как девственница, когда я поцеловал тебя. Разве так ведут себя женщины, испытавшие когда-то настоящую любовную страсть?
Он хотел что-то добавить, но Полли не собиралась больше ничего выслушивать…
– Никто не давал тебе права говорить подобные вещи. Я любила, люблю и всегда буду любить только Ричарда!
Маркус так ничего и не сказал, но Полли долго вспоминала взгляд, который он бросил на нее, выходя из комнаты. И в скором времени Маркус опять надолго уехал.
В конце концов, Брайони права в одном, думала Полли. В отеле мало народу в это время, но некоторые постояльцы уже бронируют себе места во «Фрейзер-Хаусе» на Рождество и Новый год. Надо вовремя закончить подготовку комнат, которые освободит Маркус, и список гостей увеличится. Празднование Рождества во «Фрейзер-Хаусе» считалось особенным, и Полли гордилась этим.
Маркус окончательно покинул «Фрейзер-Хаус» и купил поблизости «классный», по выражению Брайони, дом, построенный в ранневикторианском стиле. Он находился примерно в миле от «Фрейзер-Хауса».
Из рассказа дочки Полли знала, что там пять, спален и обширный первый этаж. Идеальный семейный дом. Видимо, Маркус решил осесть и завести семью. Что ж, ему сейчас сорок два, самый расцвет для мужчины. Карьера и финансовое положение Маркуса внушали уверенность, его физическое состояние таково, что ни одна умная, тонкая, интеллигентная женщина не станет колебаться, принимая от него предложение руки и сердца, потому что он будет прекрасным мужем и отцом ее будущим детям. Разумеется, выбор Маркуса падет на молодую и красивую женщину. Если верить Брайони, то подобранная ею кандидатура отвечает всем этим требованиям.
Задумавшись, Полли медленно шла по направлению к своему любимому месту в саду: небольшой лесистой ложбинке, окруженной стеной деревьев с естественным прудом. Сюда, в этот уединенный уголок, она часто приходила со своими проблемами и сердечной болью. Это место любил Ричард и незадолго до смерти сделал ей подарок – очаровательный весенний пейзаж с распустившимися колокольчиками.
Сейчас стояла осень, деревья сбрасывали листву, и вокруг царила меланхолия, которая полностью соответствовала настроению Полли. Ей вспомнилась жизнь с Ричардом, их короткая любовь, и она заплакала.
Теперь ее жизнь изменилась… Брайони выросла и покинула дом, она не нуждается в матери, как в былые времена. Персонал гостиницы прекрасно выучен, иногда Полли чувствует, что он уже и не нуждается в ее указаниях. А теперь еще и Маркус…
Маркус…
Она закрыла глаза и прислонилась спиной к стволу дерева.
Конечно, Полли всегда знала, что настанет день, когда Маркус женится.
Но верила ли она в это?
В то, что он встретит женщину… и полюбит ее…
– Полли!
Она испуганно открыла глаза, смахивая слезы, и озадаченно посмотрела на мужчину, который только что занимал ее мысли, а теперь стоял перед ней.
– Почему ты здесь и без пальто?
Она с трудом отвлеклась от своих мыслей. Маркус был в куртке из мягкой, тщательно выделанной кожи, той самой, которую они с Брайони подарили ему когда-то в день рождения.
– Маркус, – отозвалась Полли, едва справившись со своим голосом, и ее охватила дрожь.
– Ты замерзла, – произнес он мрачно, – возьми-ка…
И, прежде чем она успела протестующе отстраниться, он снял куртку и обернул ею Полли. Тепло куртки было его теплом, оно захватило ее. Полли, слабея, закрыла глаза, почувствовав исходящий от куртки легкий мужской аромат – аромат его тела.
– Не нужно, – запротестовала она, скидывая куртку с плеч ему на руки, и быстро зашагала от него.
Полли расслышала его разочарованное восклицание, а затем раздраженный голос:
– К чему это ребячество, Полли? Я прекрасно понимаю, что ты не любишь принимать что-нибудь от меня. Зачем же подчеркивать это так явно?
Она остановилась.
– Пожалуйста, не сгущай краски, Маркус! Я всегда сознавала и сознаю, как много ты делаешь для нас с Брайони, и я очень тебе благодарна. – Но, не услышав от него ответа, она непоследовательно добавила: – Ричард любил это место больше всего…
– Да, я знаю, – согласился Маркус.
Полли повернулась и глянула ему в лицо. Оно было такое строгое и отчужденное, каким она его давно не видела.
– Он приходил сюда рисовать, – продолжала Полли.
– И ты хранишь этот пейзаж в той монашеской келье, которая называется твоей спальней?..
– Это не келья, – запротестовала Полли. Слова Маркуса разозлили ее.
– Да, ты права. Это, скорее, храм… храм для поклонения мужчине-мальчику, которого ты возвела в ранг святого…
Полли почувствовала, что дрожит! Почему у них всегда так происходит? Почему они так много спорят… так яростно сражаются? И почему, если Маркус ее не любит и относится к ней с враждебностью и презрением, он так много делает для нее? Впрочем, ей известен ответ. Сначала причиной являлся Ричард, а потом Брайони.
– Ричард был моим мужем, – напомнила она ему, и голос ее слегка дрогнул.
– Был! Был, Полли. – Маркус нарочито подчеркнул это слово. – Ричард мертв, и уже очень давно.
– Брайони хочет, чтобы я устроила ужин, – быстро перевела она разговор на другую тему. – Она…
– Да, я знаю, – перебил ее Маркус.
Полли безнадежно посмотрела ему в глаза. Что еще сказала ему Брайони? Что нашла для него женщину, которая, по ее мнению, станет ему прекрасной женой? Полли бы этому не удивилась. Маркус выслушает от Брайони что угодно, даже то, чего не позволит сказать никому другому. Они с Брайони настроены на одну волну, они прекрасно понимают друг друга, и это заставляет ее чувствовать себя лишней, завидовать… Завидовать? Своей дочери?.. Полли яростно оборвала свои мысли.
– Я пошла, – резко бросила она Маркусу.
Выйдя на тропинку к дому, она старалась держаться от него на расстоянии и испуганно вздрогнула, когда зацепилась волосами за ветку.
– Остановись на минуту, – скомандовал Маркус и протянул руку, чтобы высвободить ее волосы.
Он стоял слишком близко к ней. Слишком близко. Полли почувствовала, что у нее кружится голова и слабеют ноги.
– Стой спокойно, – раздраженно повторил Маркус, аккуратно вытаскивая ветку.
У Полли возникло ощущение, будто Маркус обнимает ее… Она чувствовала, как у нее горит лицо, как ее охватывает нервное напряжение, почти паника. Полли едва дышала, и, если бы он, наконец, не отошел, она бы наверняка сотворила какую-нибудь глупость.
– Ну вот, теперь ты свободна.
Свободна… Полли уже была готова сказать ему, что она не может быть свободна… но вовремя остановила себя. Ее «спасибо» было кратким и резким, будто слова застревали у нее в горле.
Маркус постоянно вызывал у нее протест, заставлял переживать, будоражил и раздражал ее больше, чем кто-либо другой. Иногда она чувствовала взаимную враждебность в их отношениях. Но жизни без Маркуса Полли уже не мыслила.
– Нет необходимости сопровождать меня, я справлюсь сама, – отрывисто и скупо произнесла она.
– Ты никогда не бываешь, довольна, когда я тебе помогаю, – уколол ее Маркус. – Полли, а тебе не приходило в голову… – Он замолчал.
– Что должно было прийти мне в голову?
Но Маркус просто покачал головой и мрачно произнес:
– Не имеет значения.
«Нет, – хотела она поправить его. – Это я не имею для тебя значения, Маркус, именно я!» Ей едва хватило сил сдержаться.
Войдя в дом, Полли сразу прошла в кухню, где в ней пробуждался какой-то древний, необъяснимый кулинарный инстинкт.
«Мам, тебе надо было иметь полдюжины детей, а не одного ребенка», – часто говорила ей Брайони.
Может, дочка не так уж далека от истины; может, любовь, которую Полли изливала на «Фрейзер-Хаус» и его гостей, была просто формой замещающей терапии. Таким образом, она давала выход той любви, которую уже не могла подарить своему возлюбленному Ричарду…
Но удивительно, как Маркус был похож на нее по части еды! Настаивая на высококачественной, полезной для здоровья пище, он, как и она, не был гурманом. Поэтому и оставался таким стройным, мускулистым, полным огня.
А еще Маркус поддерживал форму физическими упражнениями. Однажды Полли торопилась в бассейн, где часто плавала перед завтраком. Войдя, она увидела, что Маркус уже там. Потрясенная, Полли наблюдала, как он вытягивается в эффектных движениях кроля, как ловко переворачивается у дальнего конца бассейна. Она быстро повернулась к выходу, но, к ее досаде, Маркус вышел из воды и пошел за ней.
– Прекрасный купальник, – снисходительно заметил он, рассматривая ее. – Откуда такой? От какой-нибудь подружки Брайони, участвовавшей в кастинге?
Возможно, купальный костюм Полли был слегка старомоден, простоват, она покупала его, когда Брайони была еще ребенком. Но бикини, которое ее заставила купить дочь в прошлом году, являлось, по мнению Полли, слишком открытым и вызывающим.
Полли глядела, как капли воды прокладывают дорожки, стекая по темным волосам Маркуса через рельефные мускулы его груди и живота, и потом…
Проследив за ее взглядом, Маркус усмехнулся и обернул бедра полотенцем. Только тут до нее дошло, как пристально она уставилась на него и куда именно смотрит. Ее лицо загорелось от стыда так сильно, что он спросил:
– Что такое, Полли? Ты что, забыла, как выглядит мужчина, или это… – он протянул руку и дотронулся до ее разгоряченного лица, – потому, что ты, наконец, вспомнила? – И, прежде чем она успела хоть что-нибудь произнести, требовательно спросил: – Ты что, думаешь, если бы вы с Ричардом поменялись местами, Ричард также соблюдал непорочность?
– Непорочность соблюдать легко, когда ты… когда существует только один человек в мире, которого ты любишь, только один мужчина, которого хочешь, – парировала она; и это была правда.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
– Ага! Я так и думала, что ты все равно наденешь это. – Брайони ворвалась к Полли в комнату, когда та застегивала прямое, черное платье, собираясь идти на ужин.
– Что ты имеешь в виду? Я всегда надеваю это платье на вечеринки.
– Конечно, – кивнула Брайони, – такие скучные шмотки носят только старухи, которым далеко за пятьдесят.
– Ну… потому я его и купила, – согласилась Полли.
– Мамочка, тебе же не пятьдесят, и потом, если Маркус увидит тебя в нем, он сойдет с ума. В прошлый раз он строго-настрого велел мне, чтобы я его сожгла.
– Вряд ли его интересуют мои наряды, – засомневалась Полли. – Ну, в таком случае…
– Господи, ну что я такого сказала? И что происходит у вас с дядей Маркусом в последнее время? Знаешь, когда я была маленькой, мне всегда хотелось, чтобы Маркус был моим отцом. Я закрывала глаза и мечтала, чтобы вы с ним поженились.
– Никогда! – мгновенно отреагировала Полли. – Слышишь, никогда я…
– Ммм, то же самое всегда повторяет и дядя Маркус, – забормотала Брайони, а затем добавила: – Но что теперь об этом говорить… Смотри-ка, что я достала для тебя.
С гордым видом она показала пакет, который держала за спиной, и продемонстрировала его содержимое.
– Господи, Брайони! – ахнула Полли, увидев небольшое платье, которое дочь держала перед собой на вытянутых руках. – Ты же не думаешь, что я надену это.
– Думаю, – возразила Брайони.
– Оно мне не подойдет.
– Еще как подойдет; это стрейч, – самодовольно сообщила ей дочь, поглаживая, мягкую черную ткань с изящно разбрызганными черными бусинками.
– Брайони, я никогда не смогу надеть его. – Полли в замешательстве рассматривала прозрачную ткань.
– Расслабься, мам, – засмеялась девушка. – Под него надевается чехол. Снимай быстренько свое ужасающее старье, и я помогу тебе одеться.
Полли Тщетно пыталась отказаться: Брайони продолжала действовать по-своему, напомнив ей, что на ужин приглашены ее бой-френд и его родственники.
– Ты же хочешь произвести хорошее впечатление, – подольстилась она к матери. – Еще будут Сюзи и ее шеф.
– Мне казалось, что ты приглашаешь Сюзи для Маркуса, – пробормотала Полли сквозь зубы.
Посмотрев на часы, она решила спуститься вниз и проконтролировать молодого повара.
Бросив взгляд в зеркало, Полли поняла, что Брайони права: надетое на чехол платье выглядело респектабельно и эффектно.
– Ну, я же говорила, что оно тебе великолепно подойдет, – ворковала Брайони, глядя на отражение матери.
– Пожалуй, да, – сухо согласилась Полли. Неужели она такая стройная? К тому же, черный цвет делал ее более чувственной…
Надевая платье, она слегка растрепала прическу, и теперь волосы мягко обрамляли ее лицо.
– Нет, нет, оставь как есть, – скомандовала Брайони, увидев, что мать взялась за щетку, – это выглядит так…
– Так – неаккуратно, – строго проговорила Полли.
– Ну, нет… совсем нет, – запротестовала Брайони. – Поторопись, мамочка, они уже скоро будут здесь.
Полли понимала, что она права, и, бросив последний неуверенный взгляд в зеркало, пошла за дочерью.
Платье не было коротким, но подчеркивало ее формы. Вырез лодочкой открывал матовые плечи и шею, а длинные узкие рукава красиво облегали тонкие руки.
Шеф-повар Эндрю облегченно вздохнул, когда Полли появилась на кухне, и она забыла о своем платье и прическе. Сняла пробу с блюд, убедилась, что все в порядке, и как раз в этот момент в кухню ворвалась Брайони и сообщила, что гости прибыли.
Маркус стоял около стола с напитками и мило улыбался высокой блондинке – это была обещанная Брайони Сюзи, – но, когда увидел Полли, выражение его лица изменилась.
– Полли. – Он оставил свою даму и подошел к ней.
– Тебе нравится мое платье? – нервничая, спросила она. – Брайони выбрала его для меня. Оно…
– «Нравится» – совсем не то, что я хотел бы сказать, – начал Маркус и замолчал, потому что его догнала Сюзи и фамильярно взяла под руку.
Конечно, она необыкновенно элегантна и очень подходит Маркусу, решила Полли, глядя, как девица откинула длинные белокурые волосы и прижалась к Маркусу, когда он спросил, что она будет пить.
С Крисом Полли была уже знакома, а его крестные родители, приятная пара лет пятидесяти, относились к тому типу людей, которых Полли любила принимать у себя в отеле в качестве гостей.
Немного в стороне ото всех стоял еще один гость, видимо шеф Сюзи, высокий, красивый молодой человек, чисто выбритый и модно причесанный. Такими бывают только американцы. Он встретился взглядом с Полли, и его глаза загорелись живым интересом.
Полли по-хозяйски следила, все ли в порядке, но вдруг обнаружила, что чаще всего ее взгляд останавливается на Маркусе. Маркус был слишком занят Сюзи, чтобы заметить, что другой мужчина проявил к ней интерес. А если и заметил, то что? Разве Полли нужно одобрение Маркуса, чтобы радоваться тому, что привлекательный незнакомец оказывает ей знаки внимания?
– Это Полли, моя мать, – объявила Брайони, вытягивая Полли в центр комнаты.
Дочка знакомила ее с гостями, а Полли видела только, как Маркус повернулся к ней спиной, рассматривая стол с закусками. Американский шеф Сюзи, Фил Бернстайн, улыбнулся ей и протянул руку. Он задержал ее ладонь чуть дольше положенного и с восхищением признался:
– Брайони упоминала, что вы прекрасно выглядите, но такого я не ожидал!
– Только не говорите, будто мы похожи на сестер, – с улыбкой взмолилась Брайони.
Фил в ответ засмеялся, не отводя взгляда от Полли.
– И не собираюсь. Брайони вовсе не похожа на вас, – продолжал он таким сладким голосом, что Полли захотелось пить. – Вы… – Он поднял подбородок и опять обвел ее взглядом.
– Фил, зачем вы смущаете миссис Фрейзер? – вмешалась Сюзи, бросив на Полли холодный, оценивающий взгляд, ясно говоривший, что женщина ее, Полли, возраста уже не может пользоваться у мужчин успехом. – Я хочу посмотреть ваш отель, – обратилась она к Маркусу, демонстративно отвернувшись от Полли. – Конечно, отель в стиле английского загородного дома сейчас уже немоден, но мне интересно…
Полли очень огорчило то, что Маркус согласился показать отель, не спросив ее об этом. В конце концов, они с Маркусом являются финансово равноправными партнерами.
– Очевидно, вы получаете приличный доход, – продолжала Сюзи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
– Не имеет значения, – перебила она его, а сердце в это время билось загнанной птицей, как будто она внезапно оказалась перед лицом страшной угрозы. – Для меня он по-прежнему муж и всегда им останется.
– Это все сантименты, – насмешливо произнес Маркус. – Не будь наивной, Полли. Ричард был твоим мужем, но, подозреваю, он не разбудил тебя как любовник, потому что, если бы он это сделал…
– Как ты смеешь? – возмутилась она, встрепенувшись, как дикая лань при приближении охотника. – Ричард был моим любовником. А как же, по-твоему, появилась на свет Брайони?..
Полли остановилась, шокированная своими слезами, понимая, что Брайони может все видеть и слышать то, о чем они сейчас говорят.
– Да, все верно, ты родила его ребенка, но это было очень давно, и Ричард в те времена был все-таки еще мальчишкой, – мягко согласился Маркус, не отрывая от нее глаз. – Но посмотри на себя сейчас: ты затрепетала, как девственница, когда я поцеловал тебя. Разве так ведут себя женщины, испытавшие когда-то настоящую любовную страсть?
Он хотел что-то добавить, но Полли не собиралась больше ничего выслушивать…
– Никто не давал тебе права говорить подобные вещи. Я любила, люблю и всегда буду любить только Ричарда!
Маркус так ничего и не сказал, но Полли долго вспоминала взгляд, который он бросил на нее, выходя из комнаты. И в скором времени Маркус опять надолго уехал.
В конце концов, Брайони права в одном, думала Полли. В отеле мало народу в это время, но некоторые постояльцы уже бронируют себе места во «Фрейзер-Хаусе» на Рождество и Новый год. Надо вовремя закончить подготовку комнат, которые освободит Маркус, и список гостей увеличится. Празднование Рождества во «Фрейзер-Хаусе» считалось особенным, и Полли гордилась этим.
Маркус окончательно покинул «Фрейзер-Хаус» и купил поблизости «классный», по выражению Брайони, дом, построенный в ранневикторианском стиле. Он находился примерно в миле от «Фрейзер-Хауса».
Из рассказа дочки Полли знала, что там пять, спален и обширный первый этаж. Идеальный семейный дом. Видимо, Маркус решил осесть и завести семью. Что ж, ему сейчас сорок два, самый расцвет для мужчины. Карьера и финансовое положение Маркуса внушали уверенность, его физическое состояние таково, что ни одна умная, тонкая, интеллигентная женщина не станет колебаться, принимая от него предложение руки и сердца, потому что он будет прекрасным мужем и отцом ее будущим детям. Разумеется, выбор Маркуса падет на молодую и красивую женщину. Если верить Брайони, то подобранная ею кандидатура отвечает всем этим требованиям.
Задумавшись, Полли медленно шла по направлению к своему любимому месту в саду: небольшой лесистой ложбинке, окруженной стеной деревьев с естественным прудом. Сюда, в этот уединенный уголок, она часто приходила со своими проблемами и сердечной болью. Это место любил Ричард и незадолго до смерти сделал ей подарок – очаровательный весенний пейзаж с распустившимися колокольчиками.
Сейчас стояла осень, деревья сбрасывали листву, и вокруг царила меланхолия, которая полностью соответствовала настроению Полли. Ей вспомнилась жизнь с Ричардом, их короткая любовь, и она заплакала.
Теперь ее жизнь изменилась… Брайони выросла и покинула дом, она не нуждается в матери, как в былые времена. Персонал гостиницы прекрасно выучен, иногда Полли чувствует, что он уже и не нуждается в ее указаниях. А теперь еще и Маркус…
Маркус…
Она закрыла глаза и прислонилась спиной к стволу дерева.
Конечно, Полли всегда знала, что настанет день, когда Маркус женится.
Но верила ли она в это?
В то, что он встретит женщину… и полюбит ее…
– Полли!
Она испуганно открыла глаза, смахивая слезы, и озадаченно посмотрела на мужчину, который только что занимал ее мысли, а теперь стоял перед ней.
– Почему ты здесь и без пальто?
Она с трудом отвлеклась от своих мыслей. Маркус был в куртке из мягкой, тщательно выделанной кожи, той самой, которую они с Брайони подарили ему когда-то в день рождения.
– Маркус, – отозвалась Полли, едва справившись со своим голосом, и ее охватила дрожь.
– Ты замерзла, – произнес он мрачно, – возьми-ка…
И, прежде чем она успела протестующе отстраниться, он снял куртку и обернул ею Полли. Тепло куртки было его теплом, оно захватило ее. Полли, слабея, закрыла глаза, почувствовав исходящий от куртки легкий мужской аромат – аромат его тела.
– Не нужно, – запротестовала она, скидывая куртку с плеч ему на руки, и быстро зашагала от него.
Полли расслышала его разочарованное восклицание, а затем раздраженный голос:
– К чему это ребячество, Полли? Я прекрасно понимаю, что ты не любишь принимать что-нибудь от меня. Зачем же подчеркивать это так явно?
Она остановилась.
– Пожалуйста, не сгущай краски, Маркус! Я всегда сознавала и сознаю, как много ты делаешь для нас с Брайони, и я очень тебе благодарна. – Но, не услышав от него ответа, она непоследовательно добавила: – Ричард любил это место больше всего…
– Да, я знаю, – согласился Маркус.
Полли повернулась и глянула ему в лицо. Оно было такое строгое и отчужденное, каким она его давно не видела.
– Он приходил сюда рисовать, – продолжала Полли.
– И ты хранишь этот пейзаж в той монашеской келье, которая называется твоей спальней?..
– Это не келья, – запротестовала Полли. Слова Маркуса разозлили ее.
– Да, ты права. Это, скорее, храм… храм для поклонения мужчине-мальчику, которого ты возвела в ранг святого…
Полли почувствовала, что дрожит! Почему у них всегда так происходит? Почему они так много спорят… так яростно сражаются? И почему, если Маркус ее не любит и относится к ней с враждебностью и презрением, он так много делает для нее? Впрочем, ей известен ответ. Сначала причиной являлся Ричард, а потом Брайони.
– Ричард был моим мужем, – напомнила она ему, и голос ее слегка дрогнул.
– Был! Был, Полли. – Маркус нарочито подчеркнул это слово. – Ричард мертв, и уже очень давно.
– Брайони хочет, чтобы я устроила ужин, – быстро перевела она разговор на другую тему. – Она…
– Да, я знаю, – перебил ее Маркус.
Полли безнадежно посмотрела ему в глаза. Что еще сказала ему Брайони? Что нашла для него женщину, которая, по ее мнению, станет ему прекрасной женой? Полли бы этому не удивилась. Маркус выслушает от Брайони что угодно, даже то, чего не позволит сказать никому другому. Они с Брайони настроены на одну волну, они прекрасно понимают друг друга, и это заставляет ее чувствовать себя лишней, завидовать… Завидовать? Своей дочери?.. Полли яростно оборвала свои мысли.
– Я пошла, – резко бросила она Маркусу.
Выйдя на тропинку к дому, она старалась держаться от него на расстоянии и испуганно вздрогнула, когда зацепилась волосами за ветку.
– Остановись на минуту, – скомандовал Маркус и протянул руку, чтобы высвободить ее волосы.
Он стоял слишком близко к ней. Слишком близко. Полли почувствовала, что у нее кружится голова и слабеют ноги.
– Стой спокойно, – раздраженно повторил Маркус, аккуратно вытаскивая ветку.
У Полли возникло ощущение, будто Маркус обнимает ее… Она чувствовала, как у нее горит лицо, как ее охватывает нервное напряжение, почти паника. Полли едва дышала, и, если бы он, наконец, не отошел, она бы наверняка сотворила какую-нибудь глупость.
– Ну вот, теперь ты свободна.
Свободна… Полли уже была готова сказать ему, что она не может быть свободна… но вовремя остановила себя. Ее «спасибо» было кратким и резким, будто слова застревали у нее в горле.
Маркус постоянно вызывал у нее протест, заставлял переживать, будоражил и раздражал ее больше, чем кто-либо другой. Иногда она чувствовала взаимную враждебность в их отношениях. Но жизни без Маркуса Полли уже не мыслила.
– Нет необходимости сопровождать меня, я справлюсь сама, – отрывисто и скупо произнесла она.
– Ты никогда не бываешь, довольна, когда я тебе помогаю, – уколол ее Маркус. – Полли, а тебе не приходило в голову… – Он замолчал.
– Что должно было прийти мне в голову?
Но Маркус просто покачал головой и мрачно произнес:
– Не имеет значения.
«Нет, – хотела она поправить его. – Это я не имею для тебя значения, Маркус, именно я!» Ей едва хватило сил сдержаться.
Войдя в дом, Полли сразу прошла в кухню, где в ней пробуждался какой-то древний, необъяснимый кулинарный инстинкт.
«Мам, тебе надо было иметь полдюжины детей, а не одного ребенка», – часто говорила ей Брайони.
Может, дочка не так уж далека от истины; может, любовь, которую Полли изливала на «Фрейзер-Хаус» и его гостей, была просто формой замещающей терапии. Таким образом, она давала выход той любви, которую уже не могла подарить своему возлюбленному Ричарду…
Но удивительно, как Маркус был похож на нее по части еды! Настаивая на высококачественной, полезной для здоровья пище, он, как и она, не был гурманом. Поэтому и оставался таким стройным, мускулистым, полным огня.
А еще Маркус поддерживал форму физическими упражнениями. Однажды Полли торопилась в бассейн, где часто плавала перед завтраком. Войдя, она увидела, что Маркус уже там. Потрясенная, Полли наблюдала, как он вытягивается в эффектных движениях кроля, как ловко переворачивается у дальнего конца бассейна. Она быстро повернулась к выходу, но, к ее досаде, Маркус вышел из воды и пошел за ней.
– Прекрасный купальник, – снисходительно заметил он, рассматривая ее. – Откуда такой? От какой-нибудь подружки Брайони, участвовавшей в кастинге?
Возможно, купальный костюм Полли был слегка старомоден, простоват, она покупала его, когда Брайони была еще ребенком. Но бикини, которое ее заставила купить дочь в прошлом году, являлось, по мнению Полли, слишком открытым и вызывающим.
Полли глядела, как капли воды прокладывают дорожки, стекая по темным волосам Маркуса через рельефные мускулы его груди и живота, и потом…
Проследив за ее взглядом, Маркус усмехнулся и обернул бедра полотенцем. Только тут до нее дошло, как пристально она уставилась на него и куда именно смотрит. Ее лицо загорелось от стыда так сильно, что он спросил:
– Что такое, Полли? Ты что, забыла, как выглядит мужчина, или это… – он протянул руку и дотронулся до ее разгоряченного лица, – потому, что ты, наконец, вспомнила? – И, прежде чем она успела хоть что-нибудь произнести, требовательно спросил: – Ты что, думаешь, если бы вы с Ричардом поменялись местами, Ричард также соблюдал непорочность?
– Непорочность соблюдать легко, когда ты… когда существует только один человек в мире, которого ты любишь, только один мужчина, которого хочешь, – парировала она; и это была правда.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
– Ага! Я так и думала, что ты все равно наденешь это. – Брайони ворвалась к Полли в комнату, когда та застегивала прямое, черное платье, собираясь идти на ужин.
– Что ты имеешь в виду? Я всегда надеваю это платье на вечеринки.
– Конечно, – кивнула Брайони, – такие скучные шмотки носят только старухи, которым далеко за пятьдесят.
– Ну… потому я его и купила, – согласилась Полли.
– Мамочка, тебе же не пятьдесят, и потом, если Маркус увидит тебя в нем, он сойдет с ума. В прошлый раз он строго-настрого велел мне, чтобы я его сожгла.
– Вряд ли его интересуют мои наряды, – засомневалась Полли. – Ну, в таком случае…
– Господи, ну что я такого сказала? И что происходит у вас с дядей Маркусом в последнее время? Знаешь, когда я была маленькой, мне всегда хотелось, чтобы Маркус был моим отцом. Я закрывала глаза и мечтала, чтобы вы с ним поженились.
– Никогда! – мгновенно отреагировала Полли. – Слышишь, никогда я…
– Ммм, то же самое всегда повторяет и дядя Маркус, – забормотала Брайони, а затем добавила: – Но что теперь об этом говорить… Смотри-ка, что я достала для тебя.
С гордым видом она показала пакет, который держала за спиной, и продемонстрировала его содержимое.
– Господи, Брайони! – ахнула Полли, увидев небольшое платье, которое дочь держала перед собой на вытянутых руках. – Ты же не думаешь, что я надену это.
– Думаю, – возразила Брайони.
– Оно мне не подойдет.
– Еще как подойдет; это стрейч, – самодовольно сообщила ей дочь, поглаживая, мягкую черную ткань с изящно разбрызганными черными бусинками.
– Брайони, я никогда не смогу надеть его. – Полли в замешательстве рассматривала прозрачную ткань.
– Расслабься, мам, – засмеялась девушка. – Под него надевается чехол. Снимай быстренько свое ужасающее старье, и я помогу тебе одеться.
Полли Тщетно пыталась отказаться: Брайони продолжала действовать по-своему, напомнив ей, что на ужин приглашены ее бой-френд и его родственники.
– Ты же хочешь произвести хорошее впечатление, – подольстилась она к матери. – Еще будут Сюзи и ее шеф.
– Мне казалось, что ты приглашаешь Сюзи для Маркуса, – пробормотала Полли сквозь зубы.
Посмотрев на часы, она решила спуститься вниз и проконтролировать молодого повара.
Бросив взгляд в зеркало, Полли поняла, что Брайони права: надетое на чехол платье выглядело респектабельно и эффектно.
– Ну, я же говорила, что оно тебе великолепно подойдет, – ворковала Брайони, глядя на отражение матери.
– Пожалуй, да, – сухо согласилась Полли. Неужели она такая стройная? К тому же, черный цвет делал ее более чувственной…
Надевая платье, она слегка растрепала прическу, и теперь волосы мягко обрамляли ее лицо.
– Нет, нет, оставь как есть, – скомандовала Брайони, увидев, что мать взялась за щетку, – это выглядит так…
– Так – неаккуратно, – строго проговорила Полли.
– Ну, нет… совсем нет, – запротестовала Брайони. – Поторопись, мамочка, они уже скоро будут здесь.
Полли понимала, что она права, и, бросив последний неуверенный взгляд в зеркало, пошла за дочерью.
Платье не было коротким, но подчеркивало ее формы. Вырез лодочкой открывал матовые плечи и шею, а длинные узкие рукава красиво облегали тонкие руки.
Шеф-повар Эндрю облегченно вздохнул, когда Полли появилась на кухне, и она забыла о своем платье и прическе. Сняла пробу с блюд, убедилась, что все в порядке, и как раз в этот момент в кухню ворвалась Брайони и сообщила, что гости прибыли.
Маркус стоял около стола с напитками и мило улыбался высокой блондинке – это была обещанная Брайони Сюзи, – но, когда увидел Полли, выражение его лица изменилась.
– Полли. – Он оставил свою даму и подошел к ней.
– Тебе нравится мое платье? – нервничая, спросила она. – Брайони выбрала его для меня. Оно…
– «Нравится» – совсем не то, что я хотел бы сказать, – начал Маркус и замолчал, потому что его догнала Сюзи и фамильярно взяла под руку.
Конечно, она необыкновенно элегантна и очень подходит Маркусу, решила Полли, глядя, как девица откинула длинные белокурые волосы и прижалась к Маркусу, когда он спросил, что она будет пить.
С Крисом Полли была уже знакома, а его крестные родители, приятная пара лет пятидесяти, относились к тому типу людей, которых Полли любила принимать у себя в отеле в качестве гостей.
Немного в стороне ото всех стоял еще один гость, видимо шеф Сюзи, высокий, красивый молодой человек, чисто выбритый и модно причесанный. Такими бывают только американцы. Он встретился взглядом с Полли, и его глаза загорелись живым интересом.
Полли по-хозяйски следила, все ли в порядке, но вдруг обнаружила, что чаще всего ее взгляд останавливается на Маркусе. Маркус был слишком занят Сюзи, чтобы заметить, что другой мужчина проявил к ней интерес. А если и заметил, то что? Разве Полли нужно одобрение Маркуса, чтобы радоваться тому, что привлекательный незнакомец оказывает ей знаки внимания?
– Это Полли, моя мать, – объявила Брайони, вытягивая Полли в центр комнаты.
Дочка знакомила ее с гостями, а Полли видела только, как Маркус повернулся к ней спиной, рассматривая стол с закусками. Американский шеф Сюзи, Фил Бернстайн, улыбнулся ей и протянул руку. Он задержал ее ладонь чуть дольше положенного и с восхищением признался:
– Брайони упоминала, что вы прекрасно выглядите, но такого я не ожидал!
– Только не говорите, будто мы похожи на сестер, – с улыбкой взмолилась Брайони.
Фил в ответ засмеялся, не отводя взгляда от Полли.
– И не собираюсь. Брайони вовсе не похожа на вас, – продолжал он таким сладким голосом, что Полли захотелось пить. – Вы… – Он поднял подбородок и опять обвел ее взглядом.
– Фил, зачем вы смущаете миссис Фрейзер? – вмешалась Сюзи, бросив на Полли холодный, оценивающий взгляд, ясно говоривший, что женщина ее, Полли, возраста уже не может пользоваться у мужчин успехом. – Я хочу посмотреть ваш отель, – обратилась она к Маркусу, демонстративно отвернувшись от Полли. – Конечно, отель в стиле английского загородного дома сейчас уже немоден, но мне интересно…
Полли очень огорчило то, что Маркус согласился показать отель, не спросив ее об этом. В конце концов, они с Маркусом являются финансово равноправными партнерами.
– Очевидно, вы получаете приличный доход, – продолжала Сюзи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12