По второму номеру никто не снимал трубку. Третьего Мартина Гейджа звонок оторвал от обеда.
— Вы работаете в налоговой службе?— представившись и попросив извинить его за вторжение в личную жизнь, спросил Рэй.
— Да.
— В отделе криминальных расследований?
— Уже пятнадцатый год.
Рэй объяснил причину своего звонка и зачитал письмо в трубку.
— Я этого не писал,— твердо заявил Гейдж.
— Тогда кто же?— Рэй тут же пожалел о своей несдержанности.
— Откуда мне знать? Можете переслать сюда текст по факсу?
Скользнув взглядом по стоявшему на столе аппарату, Рэй после секундной паузы отозвался:
— Конечно, но не раньше понедельника. Для этого мне придется пойти на работу.
— Тогда отсканируйте его и вышлите электронной почтой.
— Как назло, вчера сканер начал давать сбои. Придется дождаться понедельника.
— Нет проблем. Но имейте в виду: над вами кто-то подшутил. Я ничего подобного не писал.
Рэю захотелось как можно быстрее закончить разговор, однако собеседник вошел во вкус:
— К тому же, выдавая себя за агента федеральной службы, человек совершает серьезное правонарушение. Кто, по-вашему, это может быть?
— Теряюсь в догадках.
— Наверное, нашел мое имя на веб-сайте. Вот что значит идиотская свобода распространения информации!
— Согласен.
— Когда суд утвердил завещание?
— Три дня назад.
— Три дня! У вас целый год впереди.
— Знаю.
— Велико ли наследство?
— Если бы. Развалюха-дом.
— По-видимому, какой-то псих. Сбросьте письмо на факс, и я вам перезвоню.
— Спасибо.
Положив трубку, Рэй спросил себя: для чего, черт побери, было звонить?
Чтобы подтвердить факт отправления письма.
Копии Гейдж, естественно, не получит. Месяца через полтора разговор будет забыт.
М-да, в горячке он спорол глупость.
Форрест почти освоился на новом месте. В день ему разрешалось сделать два телефонных звонка.
— Ха, администрация думает, мы начнем сговариваться со своими поставщиками,— услышал Рэй в трубке и заметил:
— Ничего смешного.
— Почему ты в Виргинии?
— Потому что я здесь живу.
— А мне казалось, ты захочешь проведать старых друзей.
— Так и будет, только чуть позже. Как еда?
— Детский сад. Фруктовое желе на завтрак, обед и ужин, правда, каждый раз другого цвета. Мерзость. И это за триста с лишним долларов в сутки.
— А прекрасный пол?
— Всего одна представительница, четырнадцати лет. Дочка судьи, честное слово! Тоска — хоть вешайся. С утра и до часу дня — коллективные беседы, где мы должны облегчить души, рассказать, кто как ступил на путь греха. Врачи считают, будто, выговариваясь, пациенты помогают друг другу. Да я здесь грамотнее любого специалиста. Восьмой сезон, поверишь?
— А не девятый?
— Глумишься? Знаешь, что самое мерзкое?
— Нет.
— Когда я трезв, чувствую крылья за спиной, чувствую себя сильным, красивым, умным. И через мгновение начинаю себя ненавидеть — за гадости, которые начну делать, когда выйду отсюда. Не пойму, кто меня толкает?
— Подумай, подумай.
— В целом здесь даже неплохо, если не говорить о еде.
— Отлично. Я горжусь тобой, Форрест.
— Может, подъедешь?
— Обязательно. Через пару дней.
Пообщавшись с братом, Рэй позвонил Гарри Рексу. Как обычно по выходным, тот сидел у себя в офисе. Четвертый брак так и не приучил Гарри ценить домашний уют.
— Помнишь дело на побережье? Отец ездил туда в начале прошлого года.
— На побережье?— с полным ртом переспросил Гарри Рекс. По его глубокому убеждению, жить на побережье могли лишь наркодельцы и непритязательные провинциалы.
— Слушания состоялись в январе, и ему за это заплатили.
— В прошлом году судья уже слег.— На противоположном конце провода послышались характерные булькающие звуки: собеседник утолял жажду.
— Рак врачи обнаружили только в июле.
— Не помню никакого дела на побережье, и это меня удивляет.
— Меня тоже.
— С чего ты вздумал рыться в его папках?
— Хочу сверить сумму доходов с выплаченными налогами.
— Зачем?
— Как-никак на мне теперь все имущество.
— Ради Бога, извини. Когда тебя ждать?
— Через два дня.
— Сегодня попалась на глаза Клаудиа, век бы ее не видеть. Подъехала к кофейне на новеньком «кадиллаке» и стала носовым платком смахивать с капота пыль. Не машина — игрушка. Прохожие балдели.
Представив, как Клаудиа с набитой деньгами сумочкой несется через весь город к торговцу автомобилями, Рэй улыбнулся. При виде этой картины не сдержал бы усмешки и судья.
Сон в скрюченном положении на софе был неспокойным. Ночную тишину нарушали шорохи, скрипы и чьи-то тревожные вздохи. Словно сама по себе двигалась мебель. Спустя сутки после вторжения квартира, казалось, готовится к новому.
ГЛАВА 27
Пытаясь убедить себя в том, что жизнь течет как обычно, Рэй легкой трусцой бежал по излюбленному маршруту: через университетский кампус, по склону холма до вершины и вниз, к дому, ровно шесть миль. Около полудня он вместе с Карлом Мерком пообедал в «Визу», популярном бистро неподалеку от центра города. На три часа дня Фог Ньютон запланировал очередной тренировочный полет, однако полученная почта опрокинула все планы.
Надпись на конверте была сделана от руки, адрес отправителя отсутствовал. Четкий оттиск штемпеля свидетельствовал: письмо опущено в ящик здесь, в Шарлотевилле, всего сутки назад. Развернув сложенный втрое стандартный лист, Рэй почувствовал, как из-под его ног уходит земля.
Цифровая камера бесстрастно запечатлела металлическую завесу бокса 14Б, а цветной принтер выдал четкий снимок. Все. На бумаге не было ни слова. Да слова и не требовались.
Когда минуты через две оцепенение спало, Рэй ощутил в желудке острую, как от удара ножом, боль. Веки непроизвольно опустились. Усилием воли заставив себя раскрыть глаза, он вновь посмотрел на снимок. Бумага в руке дрожала.
Первой мелькнувшей в голове мыслью было: в квартире нет ничего, с чем он не мог бы расстаться. Бросить все к черту и уносить ноги! В маленькую дорожную сумку полетели самые необходимые мелочи.
Через три часа «ауди» остановилась на заправке в Роуноуке, а еще тремя часами позже Рэй въехал на забитую трейлерами стоянку неподалеку от Ноксвилла. Долгое время он сидел в кабине, наблюдая за суетившимися у машин водителями и оживленно болтавшими посетителями кафе. Когда освободился столик у окна, Рэй прошел внутрь. Поджидая официантку, он то и дело посматривал на багажник, в котором лежали три миллиона долларов.
Царивший в кафе аромат свидетельствовал о том, что свиного жира повара не жалеют. Рэй заказал гамбургер и принялся набрасывать на салфетке стратегию дальнейших действий.
Единственным по-настоящему надежным местом хранения банкнот был, конечно, сейф в банке: толстые стены, телекамеры, круглосуточная охрана. Деньги можно было бы разделить и спрятать в нескольких городках, разбросанных между Шарлотсвиллом и Клэнтоном. Передвижения между ними сбили бы неизвестного соглядатая с толку. Кейс с пачками купюр вряд ли привлечет внимание любопытных прохожих.
Пугала лишь процедура оформления: договор об аренде сейфа, удостоверение личности, домашний адрес, номера телефонов. Будьте добры, пройдите к нашему вице-президенту, в его обязанности входит обязательная беседа с новым клиентом. Что еще могло ожидать его в банке, Рэй не знал. В прежней жизни он ни разу не обращался к банковским клеркам с просьбой положить на хранение сколь-нибудь приличную сумму денег.
По дороге в Ноксвилл ему попалось десятка полтора скромных складов. Почему не выбрать один наугад, не заплатить за ячейку наличными, без бумажной волокиты? Приобрести в окрестностях дюжину несгораемых контейнеров, запереть каждый в отдельном боксе — и конец всем проблемам. Такого хода от него явно не ожидают. Блестящая идея.
И глупая до предела — ведь деньги останутся без надзора.
Другой вариант: привезти сокровище в «Кленовую долину» и зарыть в подвале особняка. Гарри Рекс потолкует с шерифом, и полиция будет держать в поле зрения любого мало-мальски подозрительного чужака. Если за Рэем действительно кто-то следит, то в Клэнтоне этого охотника задержат, а старушка Делл еще до рассвета сообщит знакомым все подробности. В Клэнтоне и чихнуть нельзя без того, чтобы не разбудить кого-нибудь из соседей.
Кафе постепенно заполнялось водителями. В зале стоял неумолчный гомон, после тянувшегося сотни миль одиночества людям не терпелось выговориться. Выглядели все водители одинаково: потрепанные джинсы и остроносые ботинки. Взгляд Рэя упал на белые кроссовки. Обладатель их, мужчина в брюках цвета хаки, переступил через порог и направился к высокому табурету у стойки бара. В зеркале отразилось его лицо — широкие скулы, короткий приплюснутый нос, волосы ежиком, лет тридцать — тридцать пять. Где-то Рэй его уже видел. Шарлотсвилл? Клэнтон? Он не мог вспомнить.
Или враг теперь мерещится ему в каждом?
Официантка поставила на стол блюдо с дымящимся гамбургером и ломтиками жареного картофеля, но аппетит уже пропал. Рэй вытащил из пластикового стаканчика третью салфетку.
Выбора фактически не оставалось. Поскольку бросить деньги без присмотра нельзя, он продолжит путь. Два-три глотка горячего кофе, краткая передышка в дороге, и к утру он доберется до Клэнтона. Дома, говорят, и стены помогают.
Прятать деньги в подвале — глупость. Идиотизм. Короткое замыкание, удар молнии, брошенная спичка — и особняк заполыхает. Нет, необходимо придумать что-то другое.
Чем дольше Рэй смотрел на мужчину у стойки бара, тем яснее ему становилось, что он ошибся. Типичное, совершенно заурядное лицо, какие видишь каждый день. Незнакомец деловито поглощал кусок шоколадного пирога, то и дело поднося к губам большую чашку кофе. Для одиннадцати вечера такой выбор казался несколько необычным.
В Клэнтон Рэй прибыл около семи утра, с красными от бессонной ночи глазами, ощущая острую потребность встать под душ и тут же завалиться спать. За рулем его неотступно преследовало желание побыстрее оказаться в благословенной тиши «Кленовой долины». Манил к себе огромный пустой особняк: ни телефонных звонков, ни визитеров, располагайся, где душе угодно — внизу, наверху, на крыльце.
Осуществлению мечты помешали кровельщики. Подъезд к дому был заблокирован их пикапом, на газоне высились штабеля черепицы, слышался перестук молотков.
Гарри Рекса Рэй обнаружил в «Кофейне»: тот ел омлет, на который пошло не меньше десятка яиц, и читал две газеты сразу.
— Что ты здесь делаешь?— спросил Гарри Рекс, продолжая орудовать вилкой. Появление Рэя, похоже, ничуть его не удивило.
— Могу я позавтракать?
— Ну и видок…
— Благодарю, Гарри. Со сном в Шарлотсвилле у меня не получилось, вот и приехал.
— Да ты еле держишься на ногах.
— Ага.
Гарри Рекс отложил в сторону газеты и подцепил вилкой щедро залитый соусом кусок омлета.
— Прямиком из Шарлотсвилла?
— Всего пятнадцать часов езды.— Официантка поставила перед Рэем тяжелую кружку с кофе.— Долго твои парни намерены стучать молотками?
— Они уже там?
— О да, человек десять. Я рассчитывал проспать по меньшей мере двое суток.
— Их прислал Аткинс. Работают довольно споро, если только не напьются. В прошлом году один упал с лестницы, свернул шею. Страховая компания выплатила бедняге тридцать тысяч долларов.
— Тогда зачем ты их нанял?
— Расценки устроили. Можешь поспать у меня в офисе. На третьем этаже есть укромное местечко.
— И постель?
Гарри Рекс огляделся по сторонам, как бы опасаясь, что слова его тут же разнесутся по всему городу.
— Помнишь Розетту Райнс?
— Нет.
— Моя пятая секретарша и третья жена. Тогда-то я и оборудовал гнездышко.
— Простыни чистые?
— Какие простыни, уймись! Там покой и тишина, только пол под ногами проваливается. Из-за него нас и застукали.
— Извини за вопрос, не хотел тебя обидеть.
Рэй сделал глоток кофе. Он проголодался, но пример Гарри Рекса расхолаживал. Рэя вполне удовлетворила бы тарелка кукурузных хлопьев, стакан молока и банан, но в этом заведении подобный заказ считался оскорблением.
— Есть будешь?— осведомился Гарри Рекс.
— Нет. Нам нужно избавиться на время от кое-каких вещей — коробки, мебель. Подскажешь место?
— Нам?
— Ладно, мне.
— Зачем тебе этот мусор?— Гарри Рекс отправил в рот кусок бисквита с сосиской.— Сожги его.
— Только не сейчас.
— Тогда поступи, как поступает любой душеприказчик. Отправь все барахло куда-нибудь на склад, подожди пару лет, а потом отдай Армии спасения.
— В городе есть такой?
— Ты ведь учился в одной школе с придурковатым Кантреллом?
— Кантреллов там было двое.
— Трое. Старшего сбил автобус неподалеку от Тобитауна. Кстати, отличные сосиски.
— Склад, Гарри Рекс!
— Не заводись.
— Устал, хочу спать.
— Я же предложил тебе будуар.
— Спасибо. Предпочту заткнуть уши и улечься у себя.
— Вирджил Кантрелл приходится братьям дядей, я оформлял второй развод его первой супруги. Так вот, Вирджил выкупил заброшенное железнодорожное депо и устроил в нем камеру хранения.
— Другого в Клэнтоне нет?
— Есть. На западной окраине Ланди Стаггс приспособил под склад какую-то хибару, но уж больно у него тесно. Я бы туда не пошел.
— Как называется камера хранения?— Рэю не терпелось покинуть «Кофейню».
— «Депо».
— Это возле вокзала?
— Угадал.— Гарри Рекс вытряхнул на остатки яичницы несколько капель соуса.— Вирджил неплохо устроился, даже выложил одну комнату огнеупорным кирпичом. Но в подвал спускаться не рекомендую, учти.
Рэй колебался, понимая, что все равно заглотит наживку. Бросив взгляд на припаркованную у входа «ауди», спросил:
— Почему же?
— Он держит там своего сына.
— Сына?
— Да. У парня тоже мозги набекрень. Отправить его в приличную клинику Вирджил не смог, вот и решил запереть в подвале.
— Серьезно?
— Серьезно. Я подтвердил отцу, что это не является нарушением закона. В подвале есть все необходимое: ванна, туалет, телевизор. Берлога сына обходится Вирджилу куда дешевле настоящей психушки.
— И как зовут сына?
— Малыш Вирджил.
— Малыш Вирджил?
— Ты меня расслышал.
— Сколько же ему лет?
— Не знаю. Сорок пять. Пятьдесят.
К великому облегчению Рэя, никого из Вирджилов в депо не оказалось. Дородная женщина в синем комбинезоне объяснила, что мистер Кантрелл отъехал по делам и вернется часа через два. Рэй пожелал взглянуть на склад.
Много лет назад к ним в «Кленовую долину» приехал из Техаса погостить дальний родственник. Накануне мать замучила Рэя бесчисленными придирками и наставлениями, но утром взяла все-таки с собой на вокзал. Форрест, тогда еще младенец, остался в особняке под присмотром няни. Рэй хорошо помнил перрон, пронзительный свисток поезда, нетерпение встречавшей его толпы. Чуть в стороне от вокзала виднелось приземистое железнодорожное депо. Когда Рэй оканчивал школу, оконные проемы здания заколотили досками и по вечерам туда тянулись бродяги. Городские власти уже собирались снести махину из красного кирпича, но тут подоспел Вирджил Кантрелл.
Теперь депо представляло собой скопище разнокалиберных помещений, которые занимали два этажа. Тут и там высились кипы фанерных листов, горой уходили под потолок рулоны обоев, бесформенными кучами лежала старая мебель. Стены изнутри были покрыты пятнами плесени, на полу — толстый слой опилок. Краткая прогулка по складу убедила Рэя в том, что в любой момент здание может вспыхнуть, как спичка.
— Не хотите спуститься в подвал?— спросила женщина.
— Нет, спасибо.
Он переступил через порог и вышел — чтобы чудом не попасть под колеса несшегося по Тейлор-стрит новенького «кадиллака», за рулем которого сидела довольная собой и всем миром Клаудиа Гейтс.
Глядя машине вслед, Рэй почувствовал, как кружится голова. Слишком внезапно, слишком неудержимо навалилось на него все это: бывшая любовница судьи, семейство Кантреллов, Гарри Рекс, Аткинс и его работяги-кровельщики.
«Интересно,— подумал он,— весь мир сошел с ума или только я?»
Из-под шин «ауди» брызнули крошки гравия. У развилки за городской чертой водитель сбросил скорость. Дорога, что уходила на север, вела к Форресту. Автострада на восток упиралась в побережье.
Особой радости встреча с братом не принесет, решил Рэй, но обещание надо исполнить.
ГЛАВА 28
Два дня спустя Рэй прибыл на берег Мексиканского залива. Там жили многие из его однокашников, хотелось вспомнить былое раздолье. Он соскучился по устрицам, которые подавали в ресторанчике «Фрэнки и Джонни», по наперченным свиным ребрышкам у «Декатура», по легкому светлому пиву, кофе из цикория и крошечным пирожным с дольками фруктов — по всему тому, что двадцать лет назад казалось веселой студенческой компании бесшабашным разгулом.
Но слава о Новом Орлеане шла теперь незавидная: в городе поднимала голову преступность. Спортивная модель «ауди» неизбежно привлечет взоры угонщиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
— Вы работаете в налоговой службе?— представившись и попросив извинить его за вторжение в личную жизнь, спросил Рэй.
— Да.
— В отделе криминальных расследований?
— Уже пятнадцатый год.
Рэй объяснил причину своего звонка и зачитал письмо в трубку.
— Я этого не писал,— твердо заявил Гейдж.
— Тогда кто же?— Рэй тут же пожалел о своей несдержанности.
— Откуда мне знать? Можете переслать сюда текст по факсу?
Скользнув взглядом по стоявшему на столе аппарату, Рэй после секундной паузы отозвался:
— Конечно, но не раньше понедельника. Для этого мне придется пойти на работу.
— Тогда отсканируйте его и вышлите электронной почтой.
— Как назло, вчера сканер начал давать сбои. Придется дождаться понедельника.
— Нет проблем. Но имейте в виду: над вами кто-то подшутил. Я ничего подобного не писал.
Рэю захотелось как можно быстрее закончить разговор, однако собеседник вошел во вкус:
— К тому же, выдавая себя за агента федеральной службы, человек совершает серьезное правонарушение. Кто, по-вашему, это может быть?
— Теряюсь в догадках.
— Наверное, нашел мое имя на веб-сайте. Вот что значит идиотская свобода распространения информации!
— Согласен.
— Когда суд утвердил завещание?
— Три дня назад.
— Три дня! У вас целый год впереди.
— Знаю.
— Велико ли наследство?
— Если бы. Развалюха-дом.
— По-видимому, какой-то псих. Сбросьте письмо на факс, и я вам перезвоню.
— Спасибо.
Положив трубку, Рэй спросил себя: для чего, черт побери, было звонить?
Чтобы подтвердить факт отправления письма.
Копии Гейдж, естественно, не получит. Месяца через полтора разговор будет забыт.
М-да, в горячке он спорол глупость.
Форрест почти освоился на новом месте. В день ему разрешалось сделать два телефонных звонка.
— Ха, администрация думает, мы начнем сговариваться со своими поставщиками,— услышал Рэй в трубке и заметил:
— Ничего смешного.
— Почему ты в Виргинии?
— Потому что я здесь живу.
— А мне казалось, ты захочешь проведать старых друзей.
— Так и будет, только чуть позже. Как еда?
— Детский сад. Фруктовое желе на завтрак, обед и ужин, правда, каждый раз другого цвета. Мерзость. И это за триста с лишним долларов в сутки.
— А прекрасный пол?
— Всего одна представительница, четырнадцати лет. Дочка судьи, честное слово! Тоска — хоть вешайся. С утра и до часу дня — коллективные беседы, где мы должны облегчить души, рассказать, кто как ступил на путь греха. Врачи считают, будто, выговариваясь, пациенты помогают друг другу. Да я здесь грамотнее любого специалиста. Восьмой сезон, поверишь?
— А не девятый?
— Глумишься? Знаешь, что самое мерзкое?
— Нет.
— Когда я трезв, чувствую крылья за спиной, чувствую себя сильным, красивым, умным. И через мгновение начинаю себя ненавидеть — за гадости, которые начну делать, когда выйду отсюда. Не пойму, кто меня толкает?
— Подумай, подумай.
— В целом здесь даже неплохо, если не говорить о еде.
— Отлично. Я горжусь тобой, Форрест.
— Может, подъедешь?
— Обязательно. Через пару дней.
Пообщавшись с братом, Рэй позвонил Гарри Рексу. Как обычно по выходным, тот сидел у себя в офисе. Четвертый брак так и не приучил Гарри ценить домашний уют.
— Помнишь дело на побережье? Отец ездил туда в начале прошлого года.
— На побережье?— с полным ртом переспросил Гарри Рекс. По его глубокому убеждению, жить на побережье могли лишь наркодельцы и непритязательные провинциалы.
— Слушания состоялись в январе, и ему за это заплатили.
— В прошлом году судья уже слег.— На противоположном конце провода послышались характерные булькающие звуки: собеседник утолял жажду.
— Рак врачи обнаружили только в июле.
— Не помню никакого дела на побережье, и это меня удивляет.
— Меня тоже.
— С чего ты вздумал рыться в его папках?
— Хочу сверить сумму доходов с выплаченными налогами.
— Зачем?
— Как-никак на мне теперь все имущество.
— Ради Бога, извини. Когда тебя ждать?
— Через два дня.
— Сегодня попалась на глаза Клаудиа, век бы ее не видеть. Подъехала к кофейне на новеньком «кадиллаке» и стала носовым платком смахивать с капота пыль. Не машина — игрушка. Прохожие балдели.
Представив, как Клаудиа с набитой деньгами сумочкой несется через весь город к торговцу автомобилями, Рэй улыбнулся. При виде этой картины не сдержал бы усмешки и судья.
Сон в скрюченном положении на софе был неспокойным. Ночную тишину нарушали шорохи, скрипы и чьи-то тревожные вздохи. Словно сама по себе двигалась мебель. Спустя сутки после вторжения квартира, казалось, готовится к новому.
ГЛАВА 27
Пытаясь убедить себя в том, что жизнь течет как обычно, Рэй легкой трусцой бежал по излюбленному маршруту: через университетский кампус, по склону холма до вершины и вниз, к дому, ровно шесть миль. Около полудня он вместе с Карлом Мерком пообедал в «Визу», популярном бистро неподалеку от центра города. На три часа дня Фог Ньютон запланировал очередной тренировочный полет, однако полученная почта опрокинула все планы.
Надпись на конверте была сделана от руки, адрес отправителя отсутствовал. Четкий оттиск штемпеля свидетельствовал: письмо опущено в ящик здесь, в Шарлотевилле, всего сутки назад. Развернув сложенный втрое стандартный лист, Рэй почувствовал, как из-под его ног уходит земля.
Цифровая камера бесстрастно запечатлела металлическую завесу бокса 14Б, а цветной принтер выдал четкий снимок. Все. На бумаге не было ни слова. Да слова и не требовались.
Когда минуты через две оцепенение спало, Рэй ощутил в желудке острую, как от удара ножом, боль. Веки непроизвольно опустились. Усилием воли заставив себя раскрыть глаза, он вновь посмотрел на снимок. Бумага в руке дрожала.
Первой мелькнувшей в голове мыслью было: в квартире нет ничего, с чем он не мог бы расстаться. Бросить все к черту и уносить ноги! В маленькую дорожную сумку полетели самые необходимые мелочи.
Через три часа «ауди» остановилась на заправке в Роуноуке, а еще тремя часами позже Рэй въехал на забитую трейлерами стоянку неподалеку от Ноксвилла. Долгое время он сидел в кабине, наблюдая за суетившимися у машин водителями и оживленно болтавшими посетителями кафе. Когда освободился столик у окна, Рэй прошел внутрь. Поджидая официантку, он то и дело посматривал на багажник, в котором лежали три миллиона долларов.
Царивший в кафе аромат свидетельствовал о том, что свиного жира повара не жалеют. Рэй заказал гамбургер и принялся набрасывать на салфетке стратегию дальнейших действий.
Единственным по-настоящему надежным местом хранения банкнот был, конечно, сейф в банке: толстые стены, телекамеры, круглосуточная охрана. Деньги можно было бы разделить и спрятать в нескольких городках, разбросанных между Шарлотсвиллом и Клэнтоном. Передвижения между ними сбили бы неизвестного соглядатая с толку. Кейс с пачками купюр вряд ли привлечет внимание любопытных прохожих.
Пугала лишь процедура оформления: договор об аренде сейфа, удостоверение личности, домашний адрес, номера телефонов. Будьте добры, пройдите к нашему вице-президенту, в его обязанности входит обязательная беседа с новым клиентом. Что еще могло ожидать его в банке, Рэй не знал. В прежней жизни он ни разу не обращался к банковским клеркам с просьбой положить на хранение сколь-нибудь приличную сумму денег.
По дороге в Ноксвилл ему попалось десятка полтора скромных складов. Почему не выбрать один наугад, не заплатить за ячейку наличными, без бумажной волокиты? Приобрести в окрестностях дюжину несгораемых контейнеров, запереть каждый в отдельном боксе — и конец всем проблемам. Такого хода от него явно не ожидают. Блестящая идея.
И глупая до предела — ведь деньги останутся без надзора.
Другой вариант: привезти сокровище в «Кленовую долину» и зарыть в подвале особняка. Гарри Рекс потолкует с шерифом, и полиция будет держать в поле зрения любого мало-мальски подозрительного чужака. Если за Рэем действительно кто-то следит, то в Клэнтоне этого охотника задержат, а старушка Делл еще до рассвета сообщит знакомым все подробности. В Клэнтоне и чихнуть нельзя без того, чтобы не разбудить кого-нибудь из соседей.
Кафе постепенно заполнялось водителями. В зале стоял неумолчный гомон, после тянувшегося сотни миль одиночества людям не терпелось выговориться. Выглядели все водители одинаково: потрепанные джинсы и остроносые ботинки. Взгляд Рэя упал на белые кроссовки. Обладатель их, мужчина в брюках цвета хаки, переступил через порог и направился к высокому табурету у стойки бара. В зеркале отразилось его лицо — широкие скулы, короткий приплюснутый нос, волосы ежиком, лет тридцать — тридцать пять. Где-то Рэй его уже видел. Шарлотсвилл? Клэнтон? Он не мог вспомнить.
Или враг теперь мерещится ему в каждом?
Официантка поставила на стол блюдо с дымящимся гамбургером и ломтиками жареного картофеля, но аппетит уже пропал. Рэй вытащил из пластикового стаканчика третью салфетку.
Выбора фактически не оставалось. Поскольку бросить деньги без присмотра нельзя, он продолжит путь. Два-три глотка горячего кофе, краткая передышка в дороге, и к утру он доберется до Клэнтона. Дома, говорят, и стены помогают.
Прятать деньги в подвале — глупость. Идиотизм. Короткое замыкание, удар молнии, брошенная спичка — и особняк заполыхает. Нет, необходимо придумать что-то другое.
Чем дольше Рэй смотрел на мужчину у стойки бара, тем яснее ему становилось, что он ошибся. Типичное, совершенно заурядное лицо, какие видишь каждый день. Незнакомец деловито поглощал кусок шоколадного пирога, то и дело поднося к губам большую чашку кофе. Для одиннадцати вечера такой выбор казался несколько необычным.
В Клэнтон Рэй прибыл около семи утра, с красными от бессонной ночи глазами, ощущая острую потребность встать под душ и тут же завалиться спать. За рулем его неотступно преследовало желание побыстрее оказаться в благословенной тиши «Кленовой долины». Манил к себе огромный пустой особняк: ни телефонных звонков, ни визитеров, располагайся, где душе угодно — внизу, наверху, на крыльце.
Осуществлению мечты помешали кровельщики. Подъезд к дому был заблокирован их пикапом, на газоне высились штабеля черепицы, слышался перестук молотков.
Гарри Рекса Рэй обнаружил в «Кофейне»: тот ел омлет, на который пошло не меньше десятка яиц, и читал две газеты сразу.
— Что ты здесь делаешь?— спросил Гарри Рекс, продолжая орудовать вилкой. Появление Рэя, похоже, ничуть его не удивило.
— Могу я позавтракать?
— Ну и видок…
— Благодарю, Гарри. Со сном в Шарлотсвилле у меня не получилось, вот и приехал.
— Да ты еле держишься на ногах.
— Ага.
Гарри Рекс отложил в сторону газеты и подцепил вилкой щедро залитый соусом кусок омлета.
— Прямиком из Шарлотсвилла?
— Всего пятнадцать часов езды.— Официантка поставила перед Рэем тяжелую кружку с кофе.— Долго твои парни намерены стучать молотками?
— Они уже там?
— О да, человек десять. Я рассчитывал проспать по меньшей мере двое суток.
— Их прислал Аткинс. Работают довольно споро, если только не напьются. В прошлом году один упал с лестницы, свернул шею. Страховая компания выплатила бедняге тридцать тысяч долларов.
— Тогда зачем ты их нанял?
— Расценки устроили. Можешь поспать у меня в офисе. На третьем этаже есть укромное местечко.
— И постель?
Гарри Рекс огляделся по сторонам, как бы опасаясь, что слова его тут же разнесутся по всему городу.
— Помнишь Розетту Райнс?
— Нет.
— Моя пятая секретарша и третья жена. Тогда-то я и оборудовал гнездышко.
— Простыни чистые?
— Какие простыни, уймись! Там покой и тишина, только пол под ногами проваливается. Из-за него нас и застукали.
— Извини за вопрос, не хотел тебя обидеть.
Рэй сделал глоток кофе. Он проголодался, но пример Гарри Рекса расхолаживал. Рэя вполне удовлетворила бы тарелка кукурузных хлопьев, стакан молока и банан, но в этом заведении подобный заказ считался оскорблением.
— Есть будешь?— осведомился Гарри Рекс.
— Нет. Нам нужно избавиться на время от кое-каких вещей — коробки, мебель. Подскажешь место?
— Нам?
— Ладно, мне.
— Зачем тебе этот мусор?— Гарри Рекс отправил в рот кусок бисквита с сосиской.— Сожги его.
— Только не сейчас.
— Тогда поступи, как поступает любой душеприказчик. Отправь все барахло куда-нибудь на склад, подожди пару лет, а потом отдай Армии спасения.
— В городе есть такой?
— Ты ведь учился в одной школе с придурковатым Кантреллом?
— Кантреллов там было двое.
— Трое. Старшего сбил автобус неподалеку от Тобитауна. Кстати, отличные сосиски.
— Склад, Гарри Рекс!
— Не заводись.
— Устал, хочу спать.
— Я же предложил тебе будуар.
— Спасибо. Предпочту заткнуть уши и улечься у себя.
— Вирджил Кантрелл приходится братьям дядей, я оформлял второй развод его первой супруги. Так вот, Вирджил выкупил заброшенное железнодорожное депо и устроил в нем камеру хранения.
— Другого в Клэнтоне нет?
— Есть. На западной окраине Ланди Стаггс приспособил под склад какую-то хибару, но уж больно у него тесно. Я бы туда не пошел.
— Как называется камера хранения?— Рэю не терпелось покинуть «Кофейню».
— «Депо».
— Это возле вокзала?
— Угадал.— Гарри Рекс вытряхнул на остатки яичницы несколько капель соуса.— Вирджил неплохо устроился, даже выложил одну комнату огнеупорным кирпичом. Но в подвал спускаться не рекомендую, учти.
Рэй колебался, понимая, что все равно заглотит наживку. Бросив взгляд на припаркованную у входа «ауди», спросил:
— Почему же?
— Он держит там своего сына.
— Сына?
— Да. У парня тоже мозги набекрень. Отправить его в приличную клинику Вирджил не смог, вот и решил запереть в подвале.
— Серьезно?
— Серьезно. Я подтвердил отцу, что это не является нарушением закона. В подвале есть все необходимое: ванна, туалет, телевизор. Берлога сына обходится Вирджилу куда дешевле настоящей психушки.
— И как зовут сына?
— Малыш Вирджил.
— Малыш Вирджил?
— Ты меня расслышал.
— Сколько же ему лет?
— Не знаю. Сорок пять. Пятьдесят.
К великому облегчению Рэя, никого из Вирджилов в депо не оказалось. Дородная женщина в синем комбинезоне объяснила, что мистер Кантрелл отъехал по делам и вернется часа через два. Рэй пожелал взглянуть на склад.
Много лет назад к ним в «Кленовую долину» приехал из Техаса погостить дальний родственник. Накануне мать замучила Рэя бесчисленными придирками и наставлениями, но утром взяла все-таки с собой на вокзал. Форрест, тогда еще младенец, остался в особняке под присмотром няни. Рэй хорошо помнил перрон, пронзительный свисток поезда, нетерпение встречавшей его толпы. Чуть в стороне от вокзала виднелось приземистое железнодорожное депо. Когда Рэй оканчивал школу, оконные проемы здания заколотили досками и по вечерам туда тянулись бродяги. Городские власти уже собирались снести махину из красного кирпича, но тут подоспел Вирджил Кантрелл.
Теперь депо представляло собой скопище разнокалиберных помещений, которые занимали два этажа. Тут и там высились кипы фанерных листов, горой уходили под потолок рулоны обоев, бесформенными кучами лежала старая мебель. Стены изнутри были покрыты пятнами плесени, на полу — толстый слой опилок. Краткая прогулка по складу убедила Рэя в том, что в любой момент здание может вспыхнуть, как спичка.
— Не хотите спуститься в подвал?— спросила женщина.
— Нет, спасибо.
Он переступил через порог и вышел — чтобы чудом не попасть под колеса несшегося по Тейлор-стрит новенького «кадиллака», за рулем которого сидела довольная собой и всем миром Клаудиа Гейтс.
Глядя машине вслед, Рэй почувствовал, как кружится голова. Слишком внезапно, слишком неудержимо навалилось на него все это: бывшая любовница судьи, семейство Кантреллов, Гарри Рекс, Аткинс и его работяги-кровельщики.
«Интересно,— подумал он,— весь мир сошел с ума или только я?»
Из-под шин «ауди» брызнули крошки гравия. У развилки за городской чертой водитель сбросил скорость. Дорога, что уходила на север, вела к Форресту. Автострада на восток упиралась в побережье.
Особой радости встреча с братом не принесет, решил Рэй, но обещание надо исполнить.
ГЛАВА 28
Два дня спустя Рэй прибыл на берег Мексиканского залива. Там жили многие из его однокашников, хотелось вспомнить былое раздолье. Он соскучился по устрицам, которые подавали в ресторанчике «Фрэнки и Джонни», по наперченным свиным ребрышкам у «Декатура», по легкому светлому пиву, кофе из цикория и крошечным пирожным с дольками фруктов — по всему тому, что двадцать лет назад казалось веселой студенческой компании бесшабашным разгулом.
Но слава о Новом Орлеане шла теперь незавидная: в городе поднимала голову преступность. Спортивная модель «ауди» неизбежно привлечет взоры угонщиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29