Ее сестра, супруга священника, несколько давних друзей, а также тетушка, живущая в отдаленной деревне, — все в какой-то момент начнут удивляться, почему не получили поздравительной открытки.
Может, где-то на почте затерялась и ее принесут позже?
Нет. Она скажет им правду. В этом году никакого Рождества. Блэр уехала на работу за границу, а сами они отправились в круиз. «И если вам так не хватает этой открытки, на следующий год пришлю сразу две».
Заварив свежий кофе, Нора сидела с чашкой и размышляла о том, многие ли знакомые из ее списка вообще заметят отсутствие традиционного поздравления. Сама она получала каждый год целые дюжины открыток. Число весьма неопределенное, это следовало признать, и никакого списка тех, кто по каким-то причинам ее поздравил или не поздравил, она не вела. Да и кто в суматохе и хлопотах Рождества хватится непришедшей открытки?
Это навело на мысль о неприкосновенном запасе, так раздражавшем Лютера. Нора всегда держала про запас некоторое количество поздравительных открыток и конвертов на тот случай, если вдруг придется срочно отвечать на открытку, пришедшую неожиданно. Каждый год они получали две-три открытки от совершенно незнакомых людей, а также от тех знакомых, которые прежде их не поздравляли. И вот в течение двадцати четырех часов ей приходилось писать и отправлять ответные поздравления, всегда от руки и с довольно стандартными пожеланиями доброго здоровья и веселого Рождества.
Глупость, конечно.
Нора решила, что не стоит напрочь отказываться от ритуала рассылки рождественских поздравлений. Нет, она напишет стандартные пожелания, потом — адрес на конвертах, наклеит на эти самые конверты марки и отнесет на почту, беспокоясь, не забыла ли кого. Она непременно просмотрит все пришедшие поздравления, прочтет столь же стандартные пожелания от людей, которые писали их в такой же спешке, что и она сама.
И вот, перестав думать об открытках, Нора решила позвонить мужу в поисках моральной поддержки. Лютер был на работе. Она пересказала ему разговор с Оби.
— Вот червяк, — пробормотал в трубку муж. — Поздравляю, — сказал он же, когда она закончила свое повествование.
— Это было совсем не трудно, — похвасталась Нора.
— Ты только подумай о солнечных сказочных пляжах, что ждут нас.
— Что ел на обед?
— Ничего. Решил обойтись тремястами калориями завтрака.
— Я тоже.
Повесив трубку, Лютер вернулся к своему занятию. На сей раз он вопреки обыкновению не складывал столбики цифр и не сверялся со шкалами подоходного налога. Он сочинял письмо коллегам. Первое свое рождественское письмо. В нем он в самых сдержанных и изысканных выражениях объяснял, почему не может принять участия в праздничных ритуалах на службе. А в заключение просил коллег не беспокоиться и оставить его в покое. В этом году он не будет покупать никаких подарков и принимать — тоже. В любом случае он неимоверно признателен за внимание и все такое прочее. Он не будет присутствовать на торжественном ужине в офисе, не собирается участвовать в бестолковой пьянке, в которую каждый раз выливается данное мероприятие. Ему не нужен ни их коньяк, ни ветчина, которыми раз в году опиваются и обжираются другие сотрудники. Нет, он не станет кричать «Врешь!» каждому, кто будет приставать к нему с пожеланиями «веселого Рождества».
Он просто пропускает это Рождество. Бежит от него. Вместо Рождества его ждет круиз.
Большую часть утра Лютер просидел над этим письмом — сначала написал от руки, потом самолично перепечатал на машинке. Он планировал положить по копии этого письма на каждый стол в конторе «Уайли и Бек».
* * *
Следующее открытие, еще более неприятное, ждало их на следующий день после обеда. Вполне реально наслаждаться Рождеством без поздравительных открыток, без вечеринок, обильных ужинов и обедов. Вполне можно обойтись без никому не нужных подарков и массы других вещей, с которыми почему-то связано теперь в сознании людей рождение Христа. Но как обойтись на Рождество без елки?
Отказаться от елки. Лютер знал: это последний шаг, и если решиться на него, они будут свободны.
Они как раз убирали со стола. Ужин был скромным — жареные цыплята и домашний сыр, а потому и убирать-то особенно было нечего. Испытывая бодрящее чувство легкости, Лютер относил тарелки на кухню, когда внезапно раздался звонок.
— Я открою, — сказал Лютер.
Через окно в гостиной он уже видел перед домом трейлер и тут же понял, что ближайшие пятнадцать минут будут не из приятных. Распахнул дверь — и перед ним предстали три улыбающиеся физиономии. Два юнца в полном обмундировании бойскаутов со всеми регалиями, а позади мистер Скэнлон, командир местного скаутского отряда. На нем тоже была нарядная униформа.
— Добрый вечер, — сказал юнцам Лютер.
— Приветствуем, мистер Крэнк. Я Рэнди Боган, — представился один из пареньков, тот, что повыше. — В этом году мы снова продаем рождественские елки.
— И ваша у нас в трейлере, — сказал паренек помельче.
— В прошлом году у вас была канадская голубая ель, — напомнил мистер Скэнлон.
Лютер взглянул через их головы на длинный трейлер с прицепом, в котором в два слоя лежали елки. Там уже трудилась целая армия скаутов, они разгружали товар и передавали деревья соседям Лютера.
— Сколько? — спросил Лютер.
— Девяносто долларов, — ответил Рэнди. — Пришлось немножко поднять цену, поскольку наш постав-шик тоже поднял.
«В прошлом году было восемьдесят», — хотел сказать Лютер, но сдержался.
Словно из ниоткуда рядом материализовалась Нора, подошла сзади, прикоснулась подбородком к его плечу.
— Красота какая, — прошептала она.
Лютер так и не понял, о чем она. О мальчиках или деревьях? Неужели не могла остаться на кухне, предоставить ему право разобраться самому.
Широко и фальшиво улыбаясь, Лютер сказал:
— Мы в этом году елку покупать не будем.
На лицах стоявших перед ним людей отразилось недоумение. Замешательство. Скорбь. А прямо над ухом Лютера раздался стон Норы. Глядя на юнцов, в то время как жена дышала в буквальном смысле ему в затылок, Крэнк понял: вот и поворотный, критический момент. Стоит поддаться натиску — и шлюзы уже не закрыть. Стоит только купить эту елку — и неизбежно придется ее украшать, а потом под ней появятся подарки, потому что без них и елка не елка.
«Держись, старина!» — приказал себе Лютер, а жена еле слышно прошептала на ухо:
— О Боже!..
— Тихо! — шикнул он на нее, повернувшись.
Мальчики взирали на мистера Крэнка с таким видом, точно он только что выгреб последнюю мелочь у них из карманов.
— Вы уж извините, что пришлось поднять цену, — скорбно произнес Рэнди.
— Мы даже меньше зарабатываем на каждом дереве, чем в прошлом году, — печально добавил мистер Скэнлон.
— Дело не в цене, ребята, — сказал Лютер, изобразив еще одну радостную улыбку. — Мы в этом году Рождество не справляем. Нас просто не будет в городе. А потому и елка нам ни к чему. В любом случае спасибо.
Юнцы потупились и смотрели теперь под ноги, словно обиженные детишки, а мистер Скэнлон стоял с таким видом, точно сердце его окончательно разбито. Нора издала еще один печальный вздох, и Лютер едва не ударился в панику. Но тут пришла спасительная мысль.
— Вы вроде бы, ребята, каждый год отправляетесь на запад, в поход или что-то в этом роде. В Нью-Мексико, каждый август.
Его слова застигли юнцов врасплох, они закивали.
— Тогда давайте договоримся так. Елку я не беру, но вы приходите летом. И я подарю каждому по сотне баксов на путешествие.
Рэнди Богану удалось выдавить «спасибо». И все они собрались уходить.
Лютер медленно притворил дверь и выждал. Троица топталась на крыльце еще минуту-другую, потом дружно направилась к трейлеру.
Вот они дошли до трейлера и, по-видимому, сообщили сногсшибательную новость другим. Суета вокруг трейлера мгновенно прекратилась. Скауты замерли с разинутыми ртами и взирали на дом Крэнков с таким видом, точно увидели у него на крыше пришельцев из космоса.
Лютер пригнулся, осторожно раздвинул шторы в гостиной и выглянул в щелочку.
— Ну, что они там делают? — шепотом спросила Нора, подойдя сзади.
— Вроде бы просто смотрят, и все.
— Может, все же надо было купить елочку?
— Нет.
— И совсем не обязательно ставить ее и украшать.
— Тихо.
— Просто оставили бы в заднем дворе.
— Прекрати, Нора. И потом, почему ты шепчешь? Мы же у себя дома.
— По той же самой причине, что ты прячешься за шторой.
Лютер выпрямился и задернул шторы. Скауты двинулись со своими елками дальше, повезли их по Хемлок-стрит.
Лютер развел в камине огонь и уселся в кресло-качалку почитать о налогах. Он был один, потому что Нора надулась. Но ничего, он знал: к утру обида пройдет.
Если уж с бойскаутами удалось справиться столь успешно, то кого теперь ему бояться? Нет, несомненно, небольшие стычки и недоразумения еще будут, именно по этой причине Лютер так не любил Рождество. Все что-то продают, норовят на тебе нажиться, ждут чаевых и подачек, премий, поощрений и так далее, и так далее. Он снова так и вскипел от этих мыслей. И почувствовал прилив бодрости.
Час спустя он вышел из дома на Хемлок-стрит и бесцельно двинулся вперед по тротуару. Воздух холодный, свежий. Лютер сделал еще несколько шагов и остановился перед почтовым ящиком Бекеров. А потом заглянул в окно гостиной, что на первом этаже. Бекеры украшали елку. Лютеру показалось, он слышит их перебранку. Нед Бекер балансировал на верхней ступеньке коротенькой стремянки и пытался приладить гирлянду из лампочек. Джуд Бекер, отступив на шаг, давала ему указания. В работе самое активное участие принимала и мать Джуд Бекер, дамочка без возраста, еще более противная и злобная, чем сама Джуд. Она тоже давала указания бедняге Неду, и указания эти противоречили тем, что давала дочь. «Вон туда передвинь, нет, вот сюда. На эту ветку закинь. Да не на эту, а на другую, рядом. Ну неужели не видишь, что там пусто?» Тем временем Роки Бекер, их двадцатилетний отпрыск, сидел на диване с банкой чего-то съедобного, жевал, похихикивал и тоже изредка давал советы, на которые старательно не обращали внимания остальные участники действа. Впрочем, смеялся в комнате он один.
Наблюдая эту сцену, Лютер улыбнулся. Она лишь подтверждала мудрость принятого им решения. Он гордился тем, что избежал подобного кошмара.
И Лютер зашагал дальше, глубоко, всей грудью вдыхая прохладный воздух и чувствуя себя абсолютно счастливым по той простой причине, что впервые в жизни смог избежать ужасного ритуала украшения елки. Через два дома он снова остановился понаблюдать за тем, как многочисленный клан Фромейеров атакует восьмифутовую зеленую красавицу. Мистер Фромейер привел в дом двух ребятишек от первого брака. У миссис Фромейер их было трое, тоже от первого брака, а потом они произвели на свет еще и общего. Итого получалось шесть, причем старшему было не больше двенадцати. И вся эта молодая поросль была занята развешиванием игрушек и мишуры. В конце почти каждого декабря Лютер слышал комментарии соседок о том, как чудовищно безвкусно украшена елка у Фромейеров. Как будто ему не все равно.
Чудовищно или нет, но они явно наслаждались этим процессом. Ходили слухи, будто Фромейер зарабатывает своими исследованиями в университете 110 000 долларов в год, но, имея шесть ребятишек, особенно не разгуляешься. И елку они разбирали последними, уже после Нового года.
Лютер повернулся и направился обратно к дому. В гостиной у Бекеров он увидел, что Нед сидит на диване с компрессом из льда на плече, а вокруг порхает Джуд и что-то ему выговаривает, грозя пальчиком. Стремянка лежит на боку, и ее тщательно обозревает теща. Чем бы ни было вызвано падение, ясно одно: всю вину эти фурии непременно взвалят на бедного Неда.
«Замечательно», — подумал Лютер и сокрушенно покачал головой. Теперь на протяжении следующих четырех месяцев ему придется выслушивать жалобы на Неда. Надо же, а ведь лет пять, может, шесть назад Нед Бекер уже падал с этой самой стремянки. И тогда врезался прямо в дерево и опрокинул его. При этом побились любимые игрушки Джуд. Она потом целый год с ним не разговаривала.
«Просто безумие какое-то», — подумал Лютер.
Глава 4
Нора и две ее подруги только что заняли столик в своей любимой закусочной при автозаправке, где продавали не только бензин, но и самые экзотические сандвичи и кофе с молоком по три бакса за чашку. В полдень здесь, как всегда, было полно посетителей, а при виде длинных очередей входили все новые и новые люди.
Был перерыв на ленч. Кэнди и Мерри также входили в комитет, ответственный за проведение аукциона для музея изобразительных искусств. Вокруг, за другими столиками, обсуждали примерно такие же проблемы.
Вдруг у Норы зазвонил мобильный телефон. Она извинилась за то, что забыла выключить его, но Мерри настояла, чтобы подруга ответила. Мобильники звенели, гудели и пищали по всей закусочной.
Это снова был Оби, и Нора даже растерялась: откуда, интересно, он узнал номер ее мобильника? Но уточнять не стала.
— Это Оби, «Тыквенное семя», — объяснила она Кэнди и Мерри, как бы призывая подруг включиться в беседу.
Они закивали, но, судя по всему, им было неинтересно. Очевидно, все знали Оби из «Тыквенного семени». Там были самые высокие в мире цены. Так что покупать у него считалось даже в каком-то смысле престижным.
— Мы забыли обсудить приглашения на вашу вечеринку, — сказал Оби, и сердце у Норы замерло. Она тоже совсем забыла об этих приглашениях и, разумеется, не хотела обсуждать это в присутствии Кэнди и Мерри.
— Ах да, — сказала она.
Мерри затеяла разговор с каким-то добровольцем, сборщиком пожертвований, он сидел за соседним столом. Кэнди оглядывала помещение, стараясь понять, кого из знакомых здесь нет.
— Знаете, они нам тоже не нужны, — сказала Нора.
— Так у вас что же, не будет вечеринки? — чуть ли не с ужасом осведомился Оби.
— Нет, вечеринки в этом году не будет.
— Э-э, но я как-то...
— Спасибо за звонок, Оби, — тихо произнесла она и тут же отключила мобильник.
— Что это вам не нужно? — тут же спросила Мерри, прервав разговор с соседом.
— Как это понимать, что вечеринки не будет? — поспешила узнать Кэнди, она сверлила при этом взором Нору, точно радар. — Что случилось?
«Прикуси язык, — приказала себе Нора. — Подумай о пляжах, теплой морской воде. Тебя ждут целых десять дней в раю».
— А, это... — неопределенно протянула она. — Мы в этом году на Рождество отправляемся в круиз. Блэр все равно нет, а нам обоим не мешает отдохнуть.
Тут в закусочной воцарилась мертвая тишина — так, во всяком случае, показалось Норе. Кэнди и Мерри хмурились, переваривая новость, а в ушах Норы звучали слова Лютера. И она с вызовом добавила:
— Десять дней на «Принцессе острова», этом роскошном лайнере. Багамы, Ямайка, Большие Каймановы острова. Я уже похудела на два фунта, — смущенно улыбнулась она.
— Так вы не справляете Рождество? — словно ушам своим не веря, спросила Мерри.
— Именно, — ответила Нора. Мерри была остра на язык, и Норе еще несколько лет назад пришлось научиться огрызаться. Она вся сжалась в ожидании язвительного замечания.
— Вот просто так не станете справлять Рождество, и все? — снова спросила Мерри.
— Решили отменить, — ответила Нора с таким видом, точно это все объясняло.
— Звучит необычайно заманчиво, — заметила Кэнди.
— Тогда что же мы будем делать в канун Рождества? — не унималась Мерри.
— Ну, что-нибудь придумаешь, — отмахнулась Нора. — Устраивают же и другие вечеринки.
— Но такой, как у тебя, не будет.
— Очень мило с твоей стороны.
— И когда уезжаете? — спросила Кэнди. Она уже тоже мечтала о пляжах и целой неделе отдыха от надоевшей работы.
— В день Рождества. Кажется, в полдень.
Довольно странное время выбрано для отъезда, подумала Нора, еще когда Лютер заказал билеты. «Раз мы все равно не справляем Рождество, дорогой, почему бы не уехать несколькими днями раньше? И избежать тем самым кануна Рождества, всего этого сумасшествия?» «А что, если Блэр позвонит как раз в канун Рождества?» — возразил он тогда. К тому же Биф обещала сделать им скидку в триста девяносто девять долларов именно потому, что двадцать пятого декабря в дорогу отправляется гораздо меньше туристов. Как бы там ни было, но путевки и билеты заказаны, все оплачено, и изменить уже ничего нельзя.
— Тогда почему бы не отпраздновать канун Рождества? Я что-то не понимаю, — продолжала гнуть свое Мерри. Она даже раскраснелась при мысли о том, что обязанности хозяйки приема могут пасть на нее.
— Да потому, что мы просто не хотим, Мерри. Мы берем отпуск. От всего. И никакого Рождества. Ничего. Никаких елок, индейки, подарков! Просто берем с собой деньги и отправляемся в круиз. Поняла?
— Я прекрасно тебя понимаю, — сказала Кэнди. — Если в мой Норман предложил что-то в этом роде!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15