Рейнджеры будут искать именно это животное. А мы отправимся в сторону побережья. Они будут думать, что освободители Нины повезут ее в Мексику. Мы же отправимся к Хьюстону и доберемся до Мексики по Заливу. Как только мы окажемся на судне, они уже ничего не смогут нам сделать. Так что готовьтесь в дорогу. Не могу сказать, когда вернусь. Возможно, мне понадобится три-четыре дня.— Да, хозяин, — сказал Джулио. — Мы будем ждать вас. Все мы скучаем по дому.Клей вновь почувствовал боль в груди.— Да, я тоже скучаю. — Он отвернулся. — Пойду посмотрю, сшила ли уже эта старуха халат. Мне нужно попасть в Остин до того, как они увезут Нину. — Он вошел в маленький белый домик, чувствуя необыкновенное возбуждение.Старуха, сидящая в домике, встала и, улыбаясь, протянула ему халат. Клей с улыбкой взял его у нее.— Спасибо, — сказал он. Женщина внимательно посмотрела на его чалму, потом закрыла рот рукой и разразилась добродушным смехом, тряся при этом головой. Клей надел халат и перепоясался ремнем из сыромятной кожи. Подойдя к старому, покрытому пятнами зеркалу на туалетном столике, он посмотрел на свое отражение.— Я не узнаю себя, — произнес он, чувствуя себя более уверенно. Потом повернулся к старухе. — Вы хорошо потрудились, сеньора Бека. — Он склонился над ней и чмокнул ее в щеку. Старушка опять захихикала, качая головой. «Локо гринго», — подумала она. * * * Нина уже теряла надежду на то, что Клей когда-либо ее найдет. Но даже если бы он нашел, смог ли бы он помочь ей? Он только сам попадет в беду, потому что рейнджеры и военные разыскивают лейтенанта, который помог ей убежать из тюрьмы Санта-Фе. Она молилась о том, чтобы он не предпринимал чего-либо в ближайшее время. Если ей суждено умереть, то пусть она умрет, не зная о том, что ее возлюбленный умирает из-за нее.Она с гордо поднятой головой вышла из тюрьмы в сопровождении полицейских. На улице собралась небольшая толпа. То, что ее приговорили к повешению, вызвало недовольство у части населения. И мексиканцы, и некоторые белые протестовали против сурового приговора молодой беременной женщине. Однако были и такие, которые считали приговор справедливым. Когда Нина вышла из тюрьмы, то услышала крики на испанском. Люди кричали, что ее приговорили к повешению только потому, что она мексиканка.У нее от страха бешено забилось сердце, когда ее подвели к лошади. Нина не столько боялась умереть сама, сколько мучилась от того, что погибнет ее ребенок, ни в чем не повинное дитя. Она молила судей о том, чтобы ей позволено было сначала родить, в глубине души надеясь на то, что Клей к тому времени найдет и спасет, если не ее, то хотя бы ребенка. Тогда у мужа навсегда сохранится частичка ее души. Но ее просьбу отвергли, так как она даже не смогла доказать свою беременность. Они могли верить ей лишь на слово, а этого они делать не собирались. Она полагала, что врач, осматривающий ее, был предубежден против мексиканцев и не хотел, чтобы на свет появился еще один представитель этого народа. Нина не могла забыть того унижения, которое доставил ей этот осмотр, и того разочарования, когда он объявил, что у него нет уверенности в ее беременности.После всех этих испытаний Нина потеряла всяческую надежду на спасение. Энергия покинула ее. Пусть же ее везут в форт Ворт и повесят там. Клею не удастся найти ее, да он и не сможет ей ничем помочь в любом случае. Храня на лице строгое и спокойное выражение, она села верхом на лошадь. Рейнджер крепко, до боли связал ее руки, привязав их к луке седла. Потом он связал ей и ноги под животом лошади.— Теперь не убежишь, — сказал он улыбаясь.Нина страшно боялась предстоящего путешествия. Рейнджеры, привезшие ее в Остин, относились к ней недружелюбно. Ее плохо кормили и не давали возможности вымыться. Они отпускали в ее адрес грубые замечания, и она временами боялась, что ее могут изнасиловать. Единственное, что их, по-видимому, удерживало, это то обстоятельство, что, являясь рейнджерами, они должны вести себя по-джентльменски. Хотя джентльменами они не были.Путешествие же обещало быть долгим и опасным. После нескольких дней в пустыне эти люди могут и забыть о своем кодексе чести. Ведь там за ними не будет никакого присмотра. Ее повезут на смертную казнь, так стоит ли с ней церемониться.Под выкрики толпы пятеро полицейских оседлали своих лошадей, а один из них взял ее лошадь под уздцы.— Бандитка! — крикнул кто-то из толпы. — Это слово ранило ее. Они считают ее порочной женщиной, конокрадкой. Многие, наверное, думают, что она спала со всеми бандитами из банды ее брата. Откуда им знать, что в ее жизни был лишь один мужчина. Только одного человека она пустила в свою постель, разрешив ему обладать ее телом. Ах, если бы она могла еще хоть раз увидеть его, прикоснуться к нему, объяснить ему, что с ней случилось.Нина не хотела показывать свой страх и стыд перед этими людьми. Она сидела в седле прямо, глядя только перед собой, ни на кого не обращая внимания. Когда они выезжали из города, она заметила другую толпу. Прекрасные, но горькие воспоминания пронзили ее сердце, когда она поняла, почему собрались эти смеющиеся забавляющиеся люди.Верблюд! При виде этого странного существа она чуть не расплакалась. У нее защемило сердце. Она так ясно вспомнила тот день, когда впервые встретила Клея — высокого, красивого грин-го в военной форме! Если бы они с Эмилио не отправились тогда в Индианолу, чтобы продать там лошадей, она, возможно, так бы и не повстречалась с лейтенантом Клейтоном Янгбладом. Интересно, как сложилась бы ее жизнь без него? Ее счастье с ним длилось недолго, но она благодарила Бога и за этот краткий срок.Рейнджеры, сопровождающие Нину, приблизились к толпе зевак, окруживших верблюда. Через мгновение они уже находились в этой толпе. Нина бросила взгляд на араба, который вел верблюда, вспомнив того странного погонщика в чалме, который выводил первых верблюдов на пристань Индианолы. Она вспомнила весь цирк, который за этим последовал.То, что происходило теперь, весьма напоминало тот эпизод из прошлого. Одна из лошадей встала на дыбы и понесла. Дети смеялись и показывали пальцами, взрослые пялили глаза, куры, бродившие по улице в поисках корма, начали кудахтать и бить крыльями.Рейнджер, держащий под уздцы лошадь Нины, старался объехать толпу, но женщина продолжала наблюдать за происходящим. Вдруг араб взглянул на нее, и у нее чуть было не остановилось сердце. Эти глаза! Она не могла не узнать их! У нее открылся рот от удивления, а человек в чалме тотчас приложил палец к губам. Потом он улыбнулся ей. Она узнала эту улыбку, узнала эти глаза. Клей!Нина пыталась заставить себя оторвать от него свой взгляд, опасаясь что рейнджеры могут понять, что она знает этого странного араба. Она надеялась, что они сочтут ее удивление уместным, подумав, что мексиканка не видела арабов и верблюдов. Да полицейские и сами удивленно таращились на них, проезжая мимо.Клей! Что он задумал, черт возьми? Нина не сомневалась, что он здесь, чтобы помочь ей. У нее голова закружилась от радости, от надежды, но она заставила себя сохранять угрюмое выражение лица, чтобы не выдать себя. Но почему Клей переоделся арабом? Почему он предпочел верблюда быстрому коню? Она должна быть готова, чтобы он ни предпринял. Надо следить за его действиями и прислушиваться к его словам. У него должен быть план. Она хотела рассмеяться от счастья, но боялась показать свою радость.Клей! Он появился! Она не могла остановить слезы, которые появились у нее на глазах при виде мужа. Знает ли Клей, что она ждет ребенка? Она надеялась, что он не пострадает, освобождая ее. Но теперь, когда он здесь, Нина молила Бога сохранить ей Клея.— Не плачьте, леди, — обратился к ней один из рейнджеров, увидя слезы в ее глазах. — Вас все равно повесят. От армии вам удалось пару раз скрыться, но техасских рейнджеров вам не провести. И никакие слезы не смягчат нас. Так что утрите глаза и не пытайтесь нас разжалобить.Она посмотрела на этого человека, гордо вздернув подбородок. «Итак, — думала она, — ты считаешь, что рейнджеры не упустят меня, верно? Но никто не удержит меня, если я захочу вернуться к своему любимому».Они выехали из города, направляясь на север, в то время как Клей катал детей на верблюде, кивая зевакам и беспрестанно улыбался, как это делал когда-то Пека Аким. Он заметил, в каком направлении ускакали полицейские. Дня через два он догонит их. Ему трудно будет прожить эти дни без Нины, но все должно пройти правильно. Нельзя вызвать и тени подозрения ни у этих зевак, ни у рейнджеров.Клей держал верблюда и смотрел на удаляющуюся команду. Четверо орущих и смеющихся ребятишек сидели на верблюдице, Клей улыбался им. Потом он заметил одного мальчишку, который весил примерно столько же, сколько и Нина. Тогда он открыл крышку одной из двух больших корзин, привязанных с обоих боков верблюдицы.— Ехать там, — сказал он с иностранным акцентом и улыбнулся, — большое удовольствие!Мальчишка сразу же согласился, спустился с крупа верблюда в корзину, смеясь, сел там на корточки. Клей накрыл его крышкой. Он тоже смеялся, но никто не догадывался о причине его смеха: в этой корзине имелось достаточно места для небольшой женщины. Глава 24 Нине уже стало казаться, что ей приснилось, будто она видела Клея в Остине. Это случилось два дня назад, и с тех пор ее муж так и не показался. Стоял сентябрь, и ночи в восточном Техасе стали прохладными. Она дрожала, стараясь спрятать в жакет свои скованные наручниками руки.— Что, милая, холодно? — спросил ее рейнджер по имени Джордж Тиббс, который командовал этой небольшой экспедицией. Он встал, принес одеяло и накинул его Нине на плечи. Сев рядом с ней, он обнял женщину.— Я могу согреть тебя, крошка, — сказал он двусмысленно. Остальные полицейские захихикали. — Как насчет текилы Текила — испанская водка.

?Нина окинула его негодующим взглядом.— От тебя воняет! — презрительно фыркнула она.Раздался дружный смех. Джордж сердито посмотрел на нее.— Нам еще долго ехать, малышка. Лучше относись ко мне полюбезней. Я здесь главный. Через несколько дней эти ребята могут захотеть тебя.Нина отвернулась от него и плотнее закуталась в одеяло, моля Бога о том, чтобы Клей поскорей нашел ее. Джордж вернулся на свое место в кругу других рейнджеров, пьющих виски. В эту ночь они впервые пили, и это обстоятельство страшило Нину. Она старалась не привлекать к себе внимания мужчин, но постоянно чувствовала на себе их взгляды. К ее радости, они стали болтать об индейцах и бандитах, а также о том, что неплохо бы увеличить ряды рейнджеров. Однако вскоре Джордж опять обратился к ней.— Может быть, тебе повезет, и ты попадешь в руки индейцев еще до того, как мы прибудем в форт Ворт, — сказал он ей. — Ты все равно умрешь, но перед этим здорово повеселишься.Все громко засмеялись. Нина смотрела на огонь, испытывая желание убить их всех. Поведение этих людей вызывало в ней старую ненависть, которую она всегда питала к подобному сброду.— Я хочу еще кофе, — сказала она. — Мне очень холодно.Джордж фыркнул.— Дай ей еще кофе, Бен. Не хочу, чтобы она заболела и умерла. Тогда нам не придется увидеть, как ее вздернут. Я никогда не видел, как вешают женщину.— Я бы не хотел быть палачом, — сказал Бен, наливая Нине кофе.— А я бы спокойно повесил кого-нибудь, — вступил в разговор человек по имени Кэл. — Конокрад есть конокрад. В Техасе за такое вешают, будь то мужчина или женщина. Все очень просто.Бен подал Нине кофе. Она встретилась с ним взглядом и увидела сочувствие в глазах этого человека. Бен Гайблс — единственный из всех — оказывал ей какое-то уважение и сочувствовал ей как беременной женщине, которую скоро повесят.— Спасибо, — сказала она, беря из его рук чашку.Бен тотчас же отвернулся, как будто боялся, что кто-то из его товарищей заметит, что он жалеет осужденную. Тут из темноты вдруг раздался голос со странным акцентом.— А, здесь есть люди?Джордж вскочил на ноги и выхватил пистолет. К костру приблизился бородатый, одетый в халат иностранец, ведя за собой верблюда. Нина чуть не уронила чашку с кофе. Каждый нерв в ней ожил, и она едва удержалась, чтобы не выкрикнуть имя Клея и не броситься к нему. Он появился! Значит, то был не сон!— Кто вы такой, черт возьми? — спросил Джордж.— Ах, добрый господин, меня зовут Пека Аким, — отвечал Клей, улыбаясь и кланяясь. — Я одинокий иностранец, живущий в вашей прекрасной стране. Я увидел свет вашего костра и хотел узнать, не могу ли я побыть в вашем обществе некоторое время.Джордж нахмурился.— Обыщи его, Кэл.Кэл рассмеялся.— Конечно. Думаешь, у него есть что-нибудь под халатом?— А может, он там прячет пистолет.— О, нет, нет, нет! Уверяю вас, добрый господин, что я не хочу причинить вам никакого вреда. — Клей улыбнулся и вновь поклонился. Потом покорно простер руки, пока Кэл обыскивал его.— Под халатом у него ничего нет, сказал он Джорджу. — Даже нормальной одежды там нет, насколько я могу судить.— Человек, который носит халат, должен быть не совсем в своем уме, — сказал один из рейнджеров. — Скажите, вы не тот человек, которого мы видели в Остине?Кэл отпрянул от Клея, когда верблюдица вдруг фыркнула.— Что это за животное, черт возьми? — проговорил он. — Что вы здесь делаете? Вы тот самый человек, которого мы видели в Остине.— Можно мне сесть? — спросил Клей. — Может быть, у вас найдется американский кофе для меня? — Джордж оглядел человека, потом перевел взгляд на верблюда. Его все еще не покидала подозрительность. — Я не долго здесь задержусь, — добавил Клей. — Да, я был в Остине несколько дней назад. Я направляюсь в форт Ворт, и мне показалось, что я заблудился. — Тут он заметил бутылку виски. — О, у вас есть напиток, который индейцы называют огненная вода, — сказал он, пытаясь изменить тему разговора.Джордж поставил бутылку в сторону.— У нас тут кофе есть на огне. — Он снял шляпу и почесал затылок. — Ладно садитесь. Бен, дай ему кофе. Кэл, проверь, что там в корзинах на верблюде.— Я не пойду к этому зверю.— О, там ничего нет в этих корзинах, — объяснил Клей, отчаянно стараясь подражать напевному голосу и чудному акценту Пека Акима. Он взглянул на Нину. — Они пустые, — добавил он, делая ударение на слове пустые. Потом отвернулся и ударил верблюда по коленям. — Вот. Я поставлю моего верблюда перед вами на колени. Убедитесь сами. — Верблюдица опустилась на землю, жуя свою жвачку. Клей снял с корзин крышки. — Вот видите? В них только немного продуктов. — Он надеялся, что они не станут рыться там и не найдут его шестизарядный револьвер. — А вторая корзина вообще пустая.Он опять кинул взгляд на Нину, надеясь, что она понимает его. Клей заметил, что она изо всех сил старается сделать вид, что не узнала его, более того, старается сдержать слезы.Кэл заглянул в корзины.— Он прав, Джордж. Там ничего особенного нет.— Что ж, отведите это животное подальше, — сказал Джордж с раздражением в голосе. — Оно воняет, и я ему не доверяю.— Да, да, — согласился Клей, опять кланяясь. Он приказал верблюдице встать и отвел ее в сторону Нины подальше от костра. — Я заставлю ее лечь. Она вас не потревожит, уверяю вас. Она меня слушается. — Он вернулся к костру. — Можно я выпью кофе?Джордж все еще ворчал, но остальные рейнджеры добродушно посмеивались.— Почему вы носите этот халат, мистер? — спросил один из них. — И вы так и не ответили на вопрос Кэла. Что вы здесь делаете, черт возьми?— А, — Клей присел неподалеку от Нины. — Я уже говорил, что оказался в Остине несколько дней назад. Но на самом деле я живу в заморской стране. Это пустынная страна, она называется Аравия. Меня пригласило сюда ваше американское правительство, чтобы я помогал военным изучать верблюдов. Опыт прошел удачно, но, увы, не все верблюды оказались пригодны. В моих услугах тоже больше не нуждались. Но я люблю эту большую страну. Она напоминает мне мою собственную. К тому же у меня нет денег, чтобы уехать домой. А корзины для того, чтобы перевозить в них продукты, если люди попросят меня об этом. Вот почему я направляюсь в форт Ворт. Я ищу работу. Моя верблюдица может переносить много грузов. — Он вновь посмотрел на Нину, пытаясь понять, вынесет ли она долгое путешествие в корзине.— Сколько груза может нести верблюд? — спросил Кэл.— О, гораздо больше, чем добрый мул. Вот почему армия хочет использовать их. Тогда они сэкономят деньги на лошадях и мулах. К тому же верблюд может много недель жить без воды.— Я в это не верю, — сказал Бен.— Да, это правда, уверяю вас. Пека Аким никогда не врет.— Почему вы носите этот халат? — опять спросил рейнджер.— Так мы одеваемся в нашей стране. В халатах прохладнее, чем в штанах и рубашках. В моей стране еще жарче, чем здесь. Люди только и думают о том, как укрыться от лучей солнца. Чалма на моей голове предохраняет меня от палящего солнца днем, а ночью — защищает от холода. — Клей, конечно, все это придумал и рассказывал об обычаях заморской страны таким же невежественным в этом плане рейнджерам, как и он сам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41