Ты помнишь их лица, их прикосновения. — Он глубоко вздохнул. — Сиротский дом не оставляет добрых воспоминаний, даже если тебя воспитывают монахини.— Монахини? Ты католик?Он пожал плечами.— Просто так получилось, что я попал в сиротский дом. Моя семья была англо-шотландской, так что родители, наверное, были протестантами. Но в силу обстоятельств я стал католиком. — Он отпил немного кофе. — Мне кажется, что монахини, зная мое протестантское происхождение, обходились со мной строже, чем с другими детьми. Они постоянно читали мне морали, и когда я шалил, как и положено мальчишкам, они сурово меня наказывали. — Он усмехнулся горькой усмешкой. — Думаю, что должен быть благодарен им — они научили меня быть честным и справедливым.Нина взяла тарелку в руки и придвинулась ближе к Клею. Странно, что у этого человека было такое тяжелое детство. Теперь она уже могла смотреть на него не как на хорошо обученного и бесчувственного военного, каким он представлялся ей, когда она впервые увидела его, а как на обыкновенного смертного.— Сколько ты там пробыл?Клей взглянул на Нину, потом опять уставился на костер.— Я покинул приют, когда мне исполнилось пятнадцать лет. Нашел работу в платной конюшне. Там познакомился с дочкой владельца. Ее звали Дженифер. Ей было тогда четырнадцать лет. С годами дружба переросла в любовь. В конце концов мы поженились, когда мне был двадцать один год, а ей — девятнадцать лет. — Он покачал головой: воспоминания о прошлой жизни захватили его. — Боже, неужели действительно прошло так много лет с той поры? — Он глубоко вздохнул и выпил еще кофе. — В двадцать два года она умерла при родах, — продолжал он, понизив голос Его явно мучили эти воспоминания. — Ребенок тоже умер… мальчик.Стояла тихая ночь Переполненная сочувствием к Клею, Нина не говорила ни слова.— Я хочу, чтобы у меня родился сын, Нина. Хочу, чтобы у меня было много сыновей. Я вырос без семьи. У меня не осталось хороших воспоминаний о детстве.Нина поняла, что краснеет от этих слов. Ей было известно, как рождаются дети.— Я тоже хочу иметь сыновей, — сказала она.Клей опять вздохнул, потом взял тарелку, съел ложку бобов и продолжил свой рассказ.— После этого я пошел служить в армию и попросил, чтобы меня послали на Запад, подальше от родных мест. Вот так я и оказался здесь. — Он посмотрел ей в глаза. — Никогда не думал, что в итоге стану нелегальным путем освобождать из тюрьмы мексиканскую конокрадку, с которой потом поеду в Мексику. — Боль исчезла из его голубых глаз. Теперь они искрились любовью и задором.— Кажется, мы оба удивлены тем, что с нами случилось, — сказала Нина.Клей улыбнулся.— Я бы сказал, что мы шокированы. — Он поставил тарелку в сторону и прилег, опершись на локоть. — Было время, когда я думал, что никогда больше не смогу никого полюбить. Мне хорошо сейчас, Нина.Она согласно кивнула.— Я впервые в жизни влюблена, и мне тоже очень хорошо сейчас. — Нина нерешительно дотронулась до его волос. — Я хочу, чтобы ты опять стал счастливым.Клей взял ее руку, поднес к своим губам и поцеловал.— Все в твоих руках. Ты станешь моей женой и родишь мне самых красивых сыновей и дочерей во всех США и во всей Мексике.Она улыбнулась, ощущая радость в груди.— Все потому, что у них будет красивый отец.Клей склонился над девушкой и запечатлел на ее устах нежный поцелуй. Легкий стон послышался из ее груди, а Клей уложил Нину на землю, одной рукой поддерживая ее голову и целуя страстным поцелуем. Они оба вспоминали свое одинокое прошлое, радуясь тому, что наконец-то они вместе и любят друг друга.Клей едва сдерживал себя, но понимал, что после этих побоев Нина еще не готова отдаться любви. Он поцеловал ее в глаза.— Ты будешь спать рядом со мной, Нина. Я не прикоснусь к тебе. Просто хочу, чтоб ты была возле меня. Иногда я боюсь, что ты можешь вдруг исчезнуть опять.У нее сильно забилось сердце. Стоит ли ей рисковать? А что, если он ночью овладеет ею? Она хотела, чтобы он сделал это с ней, но не теперь. Однако ей следует научиться доверять ему. В конце концов, это же Клей. Несмотря на свой внушительный рост и независимый вид, он так же уязвим, как и другие люди. Он нуждается в ее нежности в такой же мере, как и она в его.— Да. Я буду спать рядом с тобой. Я хочу, чтобы ты обнимал меня всю ночь, — согласилась она. — Во время этих одиноких ночей в тюремной камере я много раз представляла себя спящей в объятиях любимого человека. Я так боялась, что помощник шерифа может прийти ко мне ночью… в темноте…— Никто теперь тебя не обидит, по крайней мере, пока ты со мной. — Клей хотел бы знать, понимает ли она силу своего воздействия на мужчину, знает ли она, как он должен любить ее, чтобы просто лежать с ней рядом, не прикасаясь. Нина не сознавала, насколько она красива.— Ты — моя жизнь, — сказал он нежно. — Моя… новая жизнь. Теперь я могу начать жить сначала, Нина. Мы вместе начнем сначала.Она погладила его волосы.— Я тоже начну новую жизнь. Жаль только, что нам придется жить в Мексике. Ты, конечно же, предпочел бы жить в своей стране.— У нас еще будет время подумать об этом. Может быть, когда-нибудь мы сможем вернуться и поселиться в Калифорнии. Сейчас мы должны быть там, где тебе не угрожает опасность. Когда пройдет время и о нас забудут, мы решим, что нам делать. — Клей вздохнул и нехотя сел, изнемогая от желания. Он чувствовал, что надо изменить тему разговора, иначе он сойдет с ума. — Сейчас нам надо думать о еде и отдыхе, чтобы у нас хватило сил добраться до места. Я сам еще не совсем здоров. Путешествие дается мне нелегко.Нина тоже села. Каждый взял свою тарелку.— Я чувствую себя виноватой из-за того, что тебя ранили, — сказала девушка. Она посмотрела на него, и в ее глазах он увидел слезы. — Я очень сожалею, Клей. Сожалею о тех словах, которые говорила тебе, сожалею о том, что врала тебе и плохо к тебе относилась.Он усмехнулся, помешивая свои бобы.— В глубине души ты хороший человек. Я знал это. Теперь ешь и ложись спать — нам рано вставать.Несколько мгновений Нина молча смотрела на него, чувствуя, как у нее в горле растет ком.— Спасибо тебе, Клей, за все. Особенно за то, что ты любишь меня, несмотря на все неприятности, которые произошли с тобой из-за меня.Он подмигнул ей.— Ну и парочка же мы с тобой. Со стороны можно подумать, что мы чокнутые.Нина улыбнулась сквозь слезы.— Да, мы — чокнутые.Клей рассмеялся. Замечательный мужской смех. Нина поняла, что никогда раньше не слышала, чтобы он смеялся таким непринужденным смехом. Он счастлив, и виною тому — она. Нина никогда еще не ощущала в себе столько жизни и любви. Все детские предрассудки покинули девушку. Клей Янгблад дал ей возможность почувствовать себя женщиной. Она полностью вкусит счастье, когда станет его женой.Сейчас они только друзья и любовники, в душе, понимающие, что не надо спешить с полной близостью. Они говорили о Мексике, о той земле, которой все еще владел Эмилио, о ранчо. Наконец они покончили с едой и вымыли тарелки. Клей снял сапоги и китель, оставшись в одной белой хлопчатобумажной рубашке. Он лег и положил рядом с собой винтовку и пистолет.— Отдохнем, — сказал он Нине.Нина застенчиво улыбнулась, присаживаясь рядом с ним и снимая свои сапоги. Больше она ничего не сняла. Она легла рядом с ним, повернувшись к ниму спиной. Клей накрыл ее своим одеялом, обнял ее, с наслаждением ощущая нежное тело. Удастся ли ему выспаться этой ночью? Желание не даст сомкнуть глаз, но он просил Нину доверять ему, и оправдает ее доверие.— Я так рада, что Бог услышал мои молитвы и не дал умереть, — произнесла она тихим голосом. — Нам суждено быть вместе.Клей взял ее за подбородок и посмотрел ей в глаза, выражая этим взглядом свое полное согласие с ней. До Мексики еще очень далеко, размышлял он, и им надо еще разобраться с Эмилио в Эль-Пасо. Где-то вдалеке раздался волчий вой, и Клей подумал о том, что почти всю свою жизнь был таким одиноким, как этот волк. Эта мысль только укрепила его в решимости во чтобы то ни стало сохранить свою новую любовь и счастье.Будто читая его мысли, Нина плотно прижалась к нему.— Как он одинок, — тихо сказала она.Опять раздался волчий вой, и Клей крепче обнял Нину. * * * С каждым днем Нине становилось все лучше. Она почти совсем окрепла. Присутствие Клея действовало на нее целебно. Ее ссадины исчезли. Она чувствовала себя счастливой. С Клеем происходило то же самое. Он ощущал, как возвращаются его силы и энергия. Он был новым человеком с новой целью в жизни. И все это благодаря Нине.Девушка научилась доверять ему, и это укрепило их дружбу и любовь. Они были людьми из разных миров с одинаковым прошлым, исполненным одиночества. Во время долгого пути к Эль-Пасо они о многом успели поговорить, делясь воспоминаниями, даже если эти воспоминания были неприятными.Нина понимала, что Клей скучает по зеленым холмам Пенсильвании. Она пыталась представить себе это место, поросшее зелеными деревьями, где снег зимой лежал не только в горах, но и на равнине.— Ты когда-нибудь думаешь о том, чтобы вернуться туда? — спросила она его. Они были в пути уже десять дней.— Иногда. Но с этими местами у меня связано очень много неприятных воспоминаний. Я думаю, пока нам стоит обосноваться в Мексике. Может быть, мне удастся что-то сделать с вашей землей. По крайней мере, в Мексике нас не будут преследовать.Нина кивнула, соглашаясь с ним. Она держалась прямо, сидя на своем черном мерине. Девушка смотрела на Клея и улыбалась ему так, что ему хотелось снова и снова целовать ее.— Кроме того, ты будешь моим мужем. Я поеду с тобой, куда ты пожелаешь. Если захочешь жить в Пенсильвании, мы будем жить там. Если ты выберешь Мексику — она станет нашим домом.Клей замедлил бег своей лошади и взглянул на Нину. Теперь, когда девушка почти оправилась после побоев, она вновь стала такой же красивой, как при первой их встрече. В ее черных глазах светилось желание. Волосы сверкали в лучах солнца. Она была прекрасна.— Нина, как только нам попадется по дороге какой-нибудь городок… и если там будет церковь… — Он остановил лошадь. — Ты выйдешь за меня замуж? Я не хочу ждать, пока мы окажемся в Мексике, — признался он ей. — Но я подожду, если ты этого хочешь.Нина вновь ощутила приятное волнение в груди.— Да, — ответила она, чувствуя, что ее щеки горят. — Я выйду за тебя замуж, как только мы найдем священника.Но прежде чем Клей успел ответить ей, раздались воинственные крики, и из-за скалы справа от них выехали два индейца. Они были совсем рядом и скакали к ним, размахивая томагавками. Лошадь Нины закружилась на месте. Одной рукой девушка старалась натянуть поводья, а другой вытаскивала пистолет из-за пояса своей юбки. Она услышала выстрел и поняла, что стреляет Клей, но ее лошадь встала на дыбы, и Нина не смогла вытащить пистолет, боясь упасть на землю. Она только вскрикнула, когда кто-то схватил ее и стащил с коня. Она отчаянно сопротивлялась, видя, что Клей мчится к ней на помощь. Он успел схватить индейца за правую руку. Нина подняла глаза — у краснокожего воина был большой нож, который он намеревался всадить ей в сердце.Клей боролся с индейцами, Нина находилась между ними, понимая, что ее возлюбленный не может стрелять из страха задеть ее. Она вцепилась ногтями в лицо воина, стараясь добраться до его глаз. Индеец дико вскрикнул, его лошадь неистово дернулась, и оба противника оказались на земле. Клей не выпустил руку индейца и потому тоже упал вместе с ними.Но уже через мгновенье индеец атаковал Клея, который, падая, по-видимому, потерял свой револьвер. Нина никак не могла найти свой пистолет и в отчаяние искала его, в то время как мужчины катались по земле. Сердце Нины бешено забилось от страха, когда она вспомнила, что Клей еще не совсем окреп после ранения. Она хотела во чтобы то ни стало найти пистолет, ибо, если даже она и не сможет помочь Клею, у нее будет возможность застрелиться и не попасть в руки апачей.Левой рукой Клею удалось перехватить нож индейца, но силы уже покидали его. Воин начал душить Клея, который был в смятении, понимая, что если ему не удастся спасти Нину, ей грозит большая беда. Правой рукой он нащупал камень и, собравшись с силами, ударил им индейца по черепу.Воин застонал и замер, а потом безжизненно свалился с Клея. В это время Нина нашла пистолет и увидела, что первый индеец, которого подстрелил Клей, стоит на коленях, снимая с ремня нож. Девушка подняла пистолет и выстрелила, попав краснокожему воину прямо в голову. Кровь залила его лицо, и он упал на землю. Нина быстро повернулась в сторону другого противника, но Клей уже склонился над ним с окровавленным ножом в руке.Одежда Клея была перепачкана грязью и порвана. Он посмотрел на Нину.— Ты в порядке?— Думаю, да, — ответила она, глядя на него широко открытыми от ужаса глазами. Девушка осмотрелась по сторонам. — Ты считаешь, что должны появиться другие индейцы?— Я знаю, что они появятся! Апачи подобны муравьям. Если видишь двух-трех из них, знай, что поблизости находятся другие. Эти двое, возможно, всего только разведчики. Основная масса следует за ними. Нам надо скакать прочь отсюда — и очень быстро!Она подняла с земли другой пистолет и бросила его Клею.— Что с тобой? — спросила она, увидя, что его рубашка у левого плеча пропиталась кровью. — Ты ранен?— Сейчас не время думать об этом. Поехали! Вперед!Они оседлали своих лошадей и галопом помчались на юг. Вскоре лошади уже были в мыле и Нина до того перепугалась и устала, что у нее заболела спина. Ей казалось, что туда впивается стрела индейцев.Они поднялись по каменному склону небольшой горы и, оказавшись по другую ее сторону, сдержали бег своих коней, пораженные представшим перед ними зрелищем.— Что это? — спросила Нина.— Похоже на поселение миссионеров.Среди деревьев на лугу стоял дом. За ним протекала Гила. Белые, покрытые штукатуркой стены дома сияли в лучах солнца. Над воротами, ведущими во двор, висел колокол.— У нас нет времени дивиться этому. Спустимся вниз, — сказал Клей. — Может быть, там есть люди, которые могут нам помочь. По крайней мере, мы сможем скрыться там от индейцев.Они пришпорили лошадей, и те галопом понесли их к чудесному дому. Когда они приблизились к воротам, кто-то невидимый открыл их, и всадники въехали во двор. Ворота тотчас же закрылись. Возле них стоял человек в черной рясе и, улыбаясь, приветствовал Нину и Клея.— Добрый день, — сказал он. — Я — отец Мануэль Сантьяго. Добро пожаловать в поселение миссионеров Санто-Педро. Здесь вы в безопасности.В отдалении раздались воинственные крики.— Апачи не потревожат вас здесь, — пообещал им отец. — Они уважают миссионеров. Тот, кто находится здесь, может ничего не опасаться.Нина и Клей переглянулись. Теперь, когда они оказались в безопасности, им обоим пришла в голову одна и та же мысль. Разве это не Божий знак? Им суждено быть вместе. Господь направил их изменить курс и привел суда. Теперь в их распоряжении был священник. Глава 19 — Итак, теперь вы знаете всю правду, — сказала Нина отцу Сантьяго. — Я не стала бы врать священнику. — Она промыла спиртом рану Клея, и тот застонал от боли. — Я конокрадка, а Клей помог мне бежать из тюрьмы.Священник, человек среднего возраста, с волосами цвета соли и перца и такого же цвета бородой, смотрел на молодых людей добрыми карими глазами. Он не поверил рассказу Клея о том, что Нина была пленницей апачеи, и он только что отбил ее у них. Почему военный путешествует в этих краях один? И если бы Нина Хуарес действительно побывала в плену у апачеи, то она была бы куда в более худшем состоянии.— Итак, лейтенант, или мне следует называть вас мистер Янгблад? Вы, должно быть, очень любите эту девушку, если рискнули освободить ее из тюрьмы и отправиться с ней в путешествие по опасной территории, где живут индейцы.Клей взглянул на священника, в то время как Нина перевязывала его рану.— Да, я люблю ее, — ответил Клей. — Сейчас нам нужно несколько дней отдохнуть. Я надеюсь, вы позволите нам остаться у вас.Священник улыбнулся.— Конечно. Я скажу сестре Шарон, чтобы она приготовила вам ужин. Вы всегда сможете найти ее на кухне. Она любит готовить. А это — сестра Мария. — Он указал на монахиню, которая помогала Нине. — Здесь у нас есть еще две монахини — сестра Агата и сестра Генриета. Одна из них покажет вам ваши комнаты.— Правда ли то, что апачи никогда не нападали на вас?Священник кивнул.— Они понимают, что это священное место. К тому же мы часто даем им еду, табак и кое-что другое. Вначале это поселение создавалось для того, чтобы обращать в истинную веру команчей и апачей. Но как опытный военный вы должны понимать, что дело это нелегкое.Клей улыбнулся саркастически.— Это еще слабо сказано. — Он поморщился, когда Нина заставила его поднять руку. — Все мы успеем умереть, прежде чем индейцы будут обращены в истинную веру.— Мы все равно должны пытаться это делать. Индейские ребятишки каждую неделю приходят сюда за конфетами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41