люди уже успели разъехаться по театрам, концертам и ночным клубам. До одиннадцати на улицах будет относительно спокойно, но потом...
– Кучер!
Кучер повернул голову.
– Поспешите! Плачу вдвое, если без четверти будем у «Альгамбры»!
– Не знаю, сэр... Не так-то просто это будет, но попробую.
Кеб свернул за угол и, пытаясь сократить дорогу, поехал по Пикадилли. Больше всего его могли задержать омнибусы, останавливавшиеся каждый раз, когда кому-то нужно было войти или выйти. Если придется тащиться за омнибусом, на всех планах можно поставить крест.
Без двадцати девять.
– Кучер!
– Стараюсь, сэр!
Они ехали все дальше... навстречу чему?
Доктор Бленд ушел сразу вслед за Селией без всяких объяснений. Клайв был уверен, что в коридоре «Альгамбры» встретится не с Селией. Разумеется, и не с Кейт.
Потрясение, которое он испытал, услышав от Селии ее версию событий, уже прошло. Сейчас теория Селии казалась ему смешной, во всяком случае, он старался относиться к ней именно так.
Черт возьми, как он мог почти поверить в такую ерунду!
«Ясно, – думал Клайв, – что первое убийство пытались свалить на Кейт. Следовательно, если бы она была способна на что-либо подобное, во что я не верю...»
«Ты уверен?» – шепнул Клайву на ухо дьявол.
«Уверен. Кейт не могла это сделать. На нее просто хотели свалить вину. Так думала и Джорджетта. Больше того! Так думает и Уичер! Именно на этом и основан весь его план!»
Клайв снова взглянул на часы.
До него дошла горькая мысль о том, что, защищая Кейт, он тем самым защищал и Тресса. Если бы оказалось, что Тресс убийца, он бы с удовольствием разбил ему физиономию...
Тресс, однако, не может быть убийцей. Так просто желания не выполняются. Зато теперь Клайв был уже вполне убежден, что и впрямь видел его в Хай – Чимниз в тот вечер, когда была задушена Джорджетта. Тресс как нельзя лучше подходил к общей картине – даже если он всего лишь шантажировал Джорджетту.
Хотя...
– Кучер!
– Где ваши глаза, сэр? – послышался ворчливый ответ. – Поглядите, где мы.
Кеб остановился. Из «Альгамбры» доносились звуки музыки. Своды освещены были сейчас множеством газовых ламп.
Клайв расплатился с кучером и, чувствуя, как его сердце бешено колотится в такт восточной музыке, вбежал в фойе. Тут его неожиданно схватил за плечо инспектор Хекни.
Недовольным шепотом Хекни проговорил:
– Где вы, господи помилуй, были до сих пор, сэр?
– Вам известно, что мисс Деймон, мисс Кейт Деймон, исчезла?!
– Известно, известно, – ответил Хекни. – Но сейчас не задавайте никаких вопросов, сэр, и не упоминайте мисс Деймон.
Со сцены доносился женский голос, что-то певший под звуки оркестра. Здесь же, в фойе, грязный пол был усеян апельсиновой кожурой, конфетными обертками и окурками.
Клайв посмотрел в лицо Хекни.
– Вы знаете, где мисс Деймон?
– Не совсем точно, но не беспокойтесь.
– Как это не беспокоиться?
– Сейчас без десяти девять. – Хекни чуть повысил голос. – Купите билет на верхнюю галерею и немедленно отправляйтесь туда, сэр. Я остановил вас – рискуя, что меня заметят – только для того, чтобы передать последние указания Уичера.
– И в чем они состоят?
– Вы должны стать у третьей колонны, считая от стойки с конфетами, – вытирая пот, проговорил Хекни. – Когда Черри подаст знак, сделайте шаг в сторону и снимите шляпу. – Что бы вы ни увидели, – Хекни предостерегающе кашлянул, – молчите и не вмешивайтесь. Полная тишина, понятно? И полное спокойствие! Это все!
Хекни скользнул назад, в свое укрытие. Не прошло и минуты, как Клайв уже спешил по лестнице в шумный, затянутый табачным дымом коридор.
«Если дирекция не наведет в театре порядок, – подумал Клайв, – его скоро прикроют. И так непонятно, почему не вмешивается полиция».
Слабый свет газовых рожков падал на людей, оживленно разговаривавших и смеявшихся в коридоре. К густому табачному дыму примешивались пары виски и пива. Большинство женщин были в платьях с открытыми плечами; если не удавалось уговорить кого-нибудь на шампанское, они были согласны и на стакан джина.
В коридоре было жарко. Вокруг толпились незанятые в данный момент на сцене танцовщицы. Восточный наряд зашелестел, когда одна из них остановилась перед Клайвом, явно удивленная тем, что он один.
– Что скажешь насчет джина, дружок? Обожаю джин. Не захватил с собой бутылочку?
– В следующий раз.
– А сейчас нет, дружок?
– Нет. Сейчас нет.
Отсюда стойка, за которой Черри продавала апельсины, конфеты и раков к пиву, не была видна. Клайв протиснулся сквозь толпу и прислонился спиной к третьей колонне. Минуты шли одна за другой, вокруг продолжала гудеть толпа. На сцену никто не обращал внимания.
Сквозь просвет в толпе Клайв увидел за стойкой Черри с поблескивающими глазами. Покупателей не было. На девушке было ярко-красное, с глубоким вырезом платье, в котором она выглядела настоящей красавицей.
Лампа над головой Черри горела несколько ярче, чем в прошлый раз, освещая белокурые волосы девушки, горку апельсинов и банки с конфетами. Толпа вновь сомкнулась, закрыв стойку от Клайва.
Сможет ли он, вообще, хоть что-нибудь увидеть, оставаясь здесь, у третьей колонны?
Танцовщицы разбежались. Клайв отступил на пару шагов, затем сделал шаг в сторону. Стойку в конце коридора увидеть можно было только случайно... А уже около девяти...
Музыка умолкла. Послышались аплодисменты и крики «браво!» Кто-то пронзительно свистнул.
Клайв снял перчатку, чтобы легче было вынуть из кармана часы. Снял и пальто, перебросив его через руку. Он чуть было не снял и шляпу, но вовремя сообразил, что это было бы условным сигналом. Оглядевшись еще раз, он не увидел ни одного знакомого лица.
– Мисс Уокер! – крикнул кто-то.
– Что еще?
– На сцену! Сейчас начнется танец!
У тех мест, с которых хорошо видна была сцена, началась толчея.
Клайв вынул часы и щелкнул крышкой. Было ровно девять.
В этот момент чья-то рука опустилась на его плечо.
Клайву удалось сохранить спокойствие.
Впоследствии он часто пытался восстановить это мгновенье, но так и не мог вспомнить, что же он почувствовал, когда обернулся.
– Доктор Бленд! – нервно воскликнул он. – Не хотел бы обидеть вас, но пару часов назад я уже сказал, что не смогу поговорить с вами в «Альгамбре», и сказано это было вполне серьезно.
Клайв растерянно умолк, его сбивало с толку лицо доктора, на котором абсолютно ничего нельзя было прочесть.
– При других обстоятельствах, – громким шепотом проговорил Бленд, – я бы не беспокоил вас. Сейчас, однако, я не могу поступить иначе, поверьте мне! Я обошел весь театр, разыскивая вас, мистер Стрикленд! Прошу вас, спустимся вниз, чтобы поговорить наедине...
– В последний раз повторяю, доктор, что не могу это сделать!
– Вы должны, сэр! Ситуация изменилась!
– Как?! – отшатнулся Клайв. – Ничто не изменилось! Если бы вы знали, зачем я пришел сюда...
– Думаю, что знаю, сэр.
Оба старались говорить тихо, хотя Клайву хотелось заорать во весь голос.
– Вы можете положиться на меня доктор. Я не выдам...
– Что вы не выдадите?
– То, что знаю о Селии Деймон. Вы считаете – может быть, с самого начала считали, – что Селия немного... как бы это сказать?.. психически неуравновешенна. Так это или нет – не мне судить. Думаю, однако, что сюда вы пришли, чтобы поговорить не об этом.
– Нет, – с нажимом ответил Бленд. – Вовсе не об этом. Несколько часов назад я, возможно, хотел бы поговорить с вами и на эту тему. Но не сейчас.
Клайв вдруг сообразил, что стоит сейчас спиной к стойке, из-за которой Черри уже, быть может, подала ему знак. Он быстро повернулся к стойке.
Толпа почти рассеялась. Все собрались у конца коридора, выходящего к сцене.
Клайв видел сейчас почти всю стойку, но саму Черри закрывала вторая колонна.
Дирижер поднял палочку. Зазвучали скрипки, зазвенели тарелки. Все вошли в зал. Клайв шагнул вправо и увидел наконец Черри. Она была одна.
Доктор схватил Клайва за руку.
– Доктор, ради бога!
– Мистер Стрикленд, поймите...
– Это вы поймите меня. Я не могу никуда с вами пойти.
– Тогда я вынужден буду остаться здесь.
– Пожалуйста! – ответил Клайв. – Это общественное место! Никто не вправе запретить вам находиться здесь. Однако, прошу извинить меня, но я уже сказал, что разговаривать с вами сейчас не могу. Я жду...
– Знаю, – сказал Бленд. – Насколько могу судить, вы ждете убийцу. Как раз об этом я и хотел с вами поговорить. – Бленд глубоко вздохнул, а затем полным горечи, но упрямым тоном проговорил: – Ну, выслушаете вы мою исповедь?
19. Третья колонна
Клайв не смотрел на Бленда, хотя и чувствовал на себе его взгляд.
Публика в зале наконец смолкла, быть может, под влиянием льющейся со сцены музыки. Лишь кое-где слышались перешептывания.
– Знаете ли, мистер Стрикленд, я всегда считал себя порядочным человеком. Вы, конечно, можете упрекнуть меня в том, что, навлекая на вас подозрения во вторник вечером, когда погиб бедняга Деймон, я поступал не слишком порядочно. Тем более, что и тогда и позже у меня были все основания верить, что преступник не вы...
– Весьма обязан.
– Молодой человек, это неподходящий момент для насмешек!
– Полагаю, что для исповедей тоже.
И все же я расскажу вам правду! – упрямо бросил Бленд. – Попытаюсь, во всяком случае. Вы помните, как я не совсем вежливо ворвался, когда вы с Деймоном сидели в кабинете?
– Помню. Вас интересовало местонахождение миссис Деймон.
– Да, но пришел я вовсе не из-за этого. Просто я думал, что Деймон один, и, растерявшись при виде вас, придумал первую попавшуюся отговорку. Пришел я с совсем другой целью.
– Какой же? Убить мистера Деймона? Доктор схватился за бороду.
– Ради бога, сэр, неужели вы всерьез думаете, что я был бы способен убить своего старого друга? Я, старающийся защищать его семью, даже выходя за круг обязанностей врача?
– Вы сказали, что намерены исповедаться? – бросил Клайв.
– Намерен! Но не в убийстве! Послушайте, если я на что-то неспособен, так это...
– Иначе говоря, вы хотите сообщить о своей невиновности и для этого вам надо поднимать столько шума?
– Да! О моей невиновности! О том, что у меня нет и не было никаких дурных намерений! Можете поверить, что я отнюдь не прыгал от радости, когда меня вызвали в Хай – Чимниз из-за угрожающего состояния здоровья Деймона! Я не считал его душевнобольным так же, как не считаю нездоровой Селию. Однако спокоен я не был. Уже три месяца, как у Деймона было нервное расстройство, хотя, что его вызвало, я и сейчас не знаю. Селия унаследовала от него склонность к меланхолии. На прошлой неделе похоже было, что оба они в неважном состоянии.
– И вы решили, что преступница – Селия?
– Поверьте, сэр, в глубине души я ни минуты не верил в это!
– Но находили возможным, не так ли?
– Я...
– Вы находили это возможным, правда ведь? – Клайв вложил всю свою горечь в эти слова. – И решили, что легче всего будет защитить ее, обвинив меня?
– Излишне сильное утверждение.
– Сильное или не сильное, но это правда, не так ли?
– По существу, может быть, и так. Вы поймете меня, если будете судить мои тогдашние слова и поступки в свете того, что я говорю сейчас.
– Я понимаю. Это-то нетрудно понять. Непонятно мне кое-что другое. Вы сказали, что ни на минуту не верили в виновность Селии и в то, что она душевнобольная?
– Да.
– Тогда почему вы заперли дверь?
Музыка перешла в бурное крещендо, словно подбадривая доктора.
– Дверь? Какую дверь?
– Входную дверь. Когда мы с Кейт бежали из Хай – Чимниз и попытались выйти из дома, то обнаружили, что дверь заперта. От Уичера я узнал...
– А! От Уичера!
– От Уичера я узнал, – продолжал Клайв, не отрывая взгляда от Черри, – что вы попросили у Бербиджа ключ, сказав, что есть кто-то, кого лучше не выпускать из дома. Проводив Масвела и Питерса до ворот, вы заперли потом дверь. Уж не Селию ли вы не хотели выпустить?
– Увы, да.
– Если вы не верили, что Селия больна и может представлять для кого-то опасность, почему вы не хотели выпускать ее?
– А потому, молодой человек, что она могла бы забрести куда-нибудь и нарваться на несчастный случай! Она ведь находилась под действием лекарства! Может, вы помните, что накануне она спустилась вниз, как только Кейт оставила ее одну? Неужели вы думаете, что, если бы, на мой взгляд, она представляла угрозу для кого-то в Хай – Чимниз, я стал бы запирать ее в доме? Ну, разве это не так?
Клайв все еще держал часы в руке. Было уже три минуты десятого, но к стойке никто не подходил.
– Доктор! – проговорил, продолжая наблюдать за стойкой, Клайв. – Сегодня Селия бежала из вашего дома...
– Был бы признателен, сэр, – перебил его Бленд, – если бы вы не употребляли слова «бежала». Селия не под стражей.
– Она сама сказала, что «обманула» вас. Сначала у меня появилась она в сопровождении Пенелопы, а потом и вы. Прошу вас, не перебивайте! Я не знаю, зачем приходила Селия: чтобы найти Кейт или просто чтобы изложить мне свою теорию. Как бы то ни было, она изложила ее. Она обвинила Кейт и лорда Трессидера в том, что оба убийства являются следствием их заговора. Она сказала, что Кейт придумала план, а Тресс – якобы любовник Кейт! – был его исполнителем. Вы слышали все это, доктор?
– Слышал. Она, действительно, говорила это.
– И вы по-прежнему отрицаете, что Селия психически неуравновешенна?
– Нет! Этого я не отрицаю!
– Насколько я помню, вы заявили, что теория Селии абсурдна?
– Да, я говорил это.
– Тогда в чем же изменилась ситуация? Что вам понадобилось здесь, в «Альгамбре»? В чем дело?
– Я побеседовал с вашим другом Уичером и узнал от него, что теория Селии во всех существенных пунктах справедлива. Мы ошибались, мистер Стрикленд, а эта «неуравновешенная» девушка была права.
Клайв сунул часы в карман и повернулся к доктору.
– Ложь!
– Нет, нет! Я извиняю вашу грубость, мистер Стрикленд, потому что понимаю, какие чувства обуревают вас...
– Говорю вам, это ложь!
– Посмотрите на меня, молодой человек! Посмотрите мне в глаза, и вы поймете, что я не шучу и не пытаюсь обмануть вас!
Толпа, затаив дыхание, следила за танцем на сцене, приобретавшим все более бурный характер.
Под аккомпанемент звона тарелок доктор заговорил снова:
– Мне, как врачу, следовало бы все время помнить об этом. Ни бедняга Деймон, ни Селия никогда не были психически больны. Полагаю, все дело в том, что мы, обычные, посредственные люди, не доверям суждениям людей талантливых, но с нервным складом характера. Их мудрость мы называем безумием.
Клайв схватил доктора за лацканы пальто.
– А я говорю, что это ложь! Не пытайтесь убедить меня, будто Кейт...
– Я хочу лишь повторить вам то, что только что услышал от Уичера, – сказал Бленд. – Не больше, и не меньше. Выслушаете вы меня?
– Нет!
– Вот как! Боитесь правды? Миловидное лицо и свободный нрав девушки очаровали вас настолько, что истина больше вас не интересует? И, вдобавок, вы еще смеете так вести себя с человеком, который намного старше вас! Отпустите мое пальто, сэр!
– Да, смею. И пальто ваше я отпущу, когда мы закончим этот разговор. А пока что...
– Мистер Стрикленд!
– Пока что, – сказал Клайв, – продолжайте!
– Отпустите пальто! Хотите поднять скандал?
– Мне это безразлично. Быстрее говорите то, что вы хотели сказать, иначе я шею вам сверну!
– Это уж слишком!
– По-моему, тоже! Говорите!
– Инспектор Уичер, – проговорил Бленд, пытаясь сохранять достоинство, что было совсем не просто, поскольку, чтобы не задохнуться, ему пришлось подняться на цыпочки, – в отличие от вас умеет смотреть в лицо фактам.
– Будете вы говорить или нет?
– Хорошо! Я встретил его здесь, когда разыскивал вас. Похоже, что вы опаздывали. Уичер спросил – не встречал ли я вас. Я ответил, что около шести был у вас и застал там также Селию и Пенелопу Бербидж. Сказал я и о том, что Селия убежала сломя голову и что мы с Пенелопой последовали за нею.
Мистер Уичер спросил – не случилось ли чего-то такого, что могло задержать вас. Я ответил, что исчезла Кейт Деймон, и заметил, что, если бы не это, нелепая теория Селии, конечно, не вывела бы вас так из себя.
С моей стороны это было просто мимолетное замечание, но, к моему величайшему изумлению, Уичер захотел услышать, в чем состояла эта теория. Я не хотел говорить на эту тему, но он так угрожающе... Короче говоря, мне пришлось все рассказать. Когда я закончил, он сказал слово в слово вот что: «Сэр, я ни на минуту не сомневался, что там действовали совместно мужчина и женщина». Отпустите вы меня?
Доктор безуспешно пытался вырваться из рук Клайва.
– Что еще сказал Уичер?
– Уверяю вас, я был ошеломлен...
– Меня не интересуют ваши чувства, доктор! Что сказал Уичер?
– Он сказал...
– Ну?
– "Мисс Селия – исключительно умная девушка. Она попала в самую точку и ошиблась только в двух местах. Не женщина придумала план этого убийства, она была лишь помощницей. Она полностью подпала под власть этого человека, сотворила из него идола, делала все, что он хотел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
– Кучер!
Кучер повернул голову.
– Поспешите! Плачу вдвое, если без четверти будем у «Альгамбры»!
– Не знаю, сэр... Не так-то просто это будет, но попробую.
Кеб свернул за угол и, пытаясь сократить дорогу, поехал по Пикадилли. Больше всего его могли задержать омнибусы, останавливавшиеся каждый раз, когда кому-то нужно было войти или выйти. Если придется тащиться за омнибусом, на всех планах можно поставить крест.
Без двадцати девять.
– Кучер!
– Стараюсь, сэр!
Они ехали все дальше... навстречу чему?
Доктор Бленд ушел сразу вслед за Селией без всяких объяснений. Клайв был уверен, что в коридоре «Альгамбры» встретится не с Селией. Разумеется, и не с Кейт.
Потрясение, которое он испытал, услышав от Селии ее версию событий, уже прошло. Сейчас теория Селии казалась ему смешной, во всяком случае, он старался относиться к ней именно так.
Черт возьми, как он мог почти поверить в такую ерунду!
«Ясно, – думал Клайв, – что первое убийство пытались свалить на Кейт. Следовательно, если бы она была способна на что-либо подобное, во что я не верю...»
«Ты уверен?» – шепнул Клайву на ухо дьявол.
«Уверен. Кейт не могла это сделать. На нее просто хотели свалить вину. Так думала и Джорджетта. Больше того! Так думает и Уичер! Именно на этом и основан весь его план!»
Клайв снова взглянул на часы.
До него дошла горькая мысль о том, что, защищая Кейт, он тем самым защищал и Тресса. Если бы оказалось, что Тресс убийца, он бы с удовольствием разбил ему физиономию...
Тресс, однако, не может быть убийцей. Так просто желания не выполняются. Зато теперь Клайв был уже вполне убежден, что и впрямь видел его в Хай – Чимниз в тот вечер, когда была задушена Джорджетта. Тресс как нельзя лучше подходил к общей картине – даже если он всего лишь шантажировал Джорджетту.
Хотя...
– Кучер!
– Где ваши глаза, сэр? – послышался ворчливый ответ. – Поглядите, где мы.
Кеб остановился. Из «Альгамбры» доносились звуки музыки. Своды освещены были сейчас множеством газовых ламп.
Клайв расплатился с кучером и, чувствуя, как его сердце бешено колотится в такт восточной музыке, вбежал в фойе. Тут его неожиданно схватил за плечо инспектор Хекни.
Недовольным шепотом Хекни проговорил:
– Где вы, господи помилуй, были до сих пор, сэр?
– Вам известно, что мисс Деймон, мисс Кейт Деймон, исчезла?!
– Известно, известно, – ответил Хекни. – Но сейчас не задавайте никаких вопросов, сэр, и не упоминайте мисс Деймон.
Со сцены доносился женский голос, что-то певший под звуки оркестра. Здесь же, в фойе, грязный пол был усеян апельсиновой кожурой, конфетными обертками и окурками.
Клайв посмотрел в лицо Хекни.
– Вы знаете, где мисс Деймон?
– Не совсем точно, но не беспокойтесь.
– Как это не беспокоиться?
– Сейчас без десяти девять. – Хекни чуть повысил голос. – Купите билет на верхнюю галерею и немедленно отправляйтесь туда, сэр. Я остановил вас – рискуя, что меня заметят – только для того, чтобы передать последние указания Уичера.
– И в чем они состоят?
– Вы должны стать у третьей колонны, считая от стойки с конфетами, – вытирая пот, проговорил Хекни. – Когда Черри подаст знак, сделайте шаг в сторону и снимите шляпу. – Что бы вы ни увидели, – Хекни предостерегающе кашлянул, – молчите и не вмешивайтесь. Полная тишина, понятно? И полное спокойствие! Это все!
Хекни скользнул назад, в свое укрытие. Не прошло и минуты, как Клайв уже спешил по лестнице в шумный, затянутый табачным дымом коридор.
«Если дирекция не наведет в театре порядок, – подумал Клайв, – его скоро прикроют. И так непонятно, почему не вмешивается полиция».
Слабый свет газовых рожков падал на людей, оживленно разговаривавших и смеявшихся в коридоре. К густому табачному дыму примешивались пары виски и пива. Большинство женщин были в платьях с открытыми плечами; если не удавалось уговорить кого-нибудь на шампанское, они были согласны и на стакан джина.
В коридоре было жарко. Вокруг толпились незанятые в данный момент на сцене танцовщицы. Восточный наряд зашелестел, когда одна из них остановилась перед Клайвом, явно удивленная тем, что он один.
– Что скажешь насчет джина, дружок? Обожаю джин. Не захватил с собой бутылочку?
– В следующий раз.
– А сейчас нет, дружок?
– Нет. Сейчас нет.
Отсюда стойка, за которой Черри продавала апельсины, конфеты и раков к пиву, не была видна. Клайв протиснулся сквозь толпу и прислонился спиной к третьей колонне. Минуты шли одна за другой, вокруг продолжала гудеть толпа. На сцену никто не обращал внимания.
Сквозь просвет в толпе Клайв увидел за стойкой Черри с поблескивающими глазами. Покупателей не было. На девушке было ярко-красное, с глубоким вырезом платье, в котором она выглядела настоящей красавицей.
Лампа над головой Черри горела несколько ярче, чем в прошлый раз, освещая белокурые волосы девушки, горку апельсинов и банки с конфетами. Толпа вновь сомкнулась, закрыв стойку от Клайва.
Сможет ли он, вообще, хоть что-нибудь увидеть, оставаясь здесь, у третьей колонны?
Танцовщицы разбежались. Клайв отступил на пару шагов, затем сделал шаг в сторону. Стойку в конце коридора увидеть можно было только случайно... А уже около девяти...
Музыка умолкла. Послышались аплодисменты и крики «браво!» Кто-то пронзительно свистнул.
Клайв снял перчатку, чтобы легче было вынуть из кармана часы. Снял и пальто, перебросив его через руку. Он чуть было не снял и шляпу, но вовремя сообразил, что это было бы условным сигналом. Оглядевшись еще раз, он не увидел ни одного знакомого лица.
– Мисс Уокер! – крикнул кто-то.
– Что еще?
– На сцену! Сейчас начнется танец!
У тех мест, с которых хорошо видна была сцена, началась толчея.
Клайв вынул часы и щелкнул крышкой. Было ровно девять.
В этот момент чья-то рука опустилась на его плечо.
Клайву удалось сохранить спокойствие.
Впоследствии он часто пытался восстановить это мгновенье, но так и не мог вспомнить, что же он почувствовал, когда обернулся.
– Доктор Бленд! – нервно воскликнул он. – Не хотел бы обидеть вас, но пару часов назад я уже сказал, что не смогу поговорить с вами в «Альгамбре», и сказано это было вполне серьезно.
Клайв растерянно умолк, его сбивало с толку лицо доктора, на котором абсолютно ничего нельзя было прочесть.
– При других обстоятельствах, – громким шепотом проговорил Бленд, – я бы не беспокоил вас. Сейчас, однако, я не могу поступить иначе, поверьте мне! Я обошел весь театр, разыскивая вас, мистер Стрикленд! Прошу вас, спустимся вниз, чтобы поговорить наедине...
– В последний раз повторяю, доктор, что не могу это сделать!
– Вы должны, сэр! Ситуация изменилась!
– Как?! – отшатнулся Клайв. – Ничто не изменилось! Если бы вы знали, зачем я пришел сюда...
– Думаю, что знаю, сэр.
Оба старались говорить тихо, хотя Клайву хотелось заорать во весь голос.
– Вы можете положиться на меня доктор. Я не выдам...
– Что вы не выдадите?
– То, что знаю о Селии Деймон. Вы считаете – может быть, с самого начала считали, – что Селия немного... как бы это сказать?.. психически неуравновешенна. Так это или нет – не мне судить. Думаю, однако, что сюда вы пришли, чтобы поговорить не об этом.
– Нет, – с нажимом ответил Бленд. – Вовсе не об этом. Несколько часов назад я, возможно, хотел бы поговорить с вами и на эту тему. Но не сейчас.
Клайв вдруг сообразил, что стоит сейчас спиной к стойке, из-за которой Черри уже, быть может, подала ему знак. Он быстро повернулся к стойке.
Толпа почти рассеялась. Все собрались у конца коридора, выходящего к сцене.
Клайв видел сейчас почти всю стойку, но саму Черри закрывала вторая колонна.
Дирижер поднял палочку. Зазвучали скрипки, зазвенели тарелки. Все вошли в зал. Клайв шагнул вправо и увидел наконец Черри. Она была одна.
Доктор схватил Клайва за руку.
– Доктор, ради бога!
– Мистер Стрикленд, поймите...
– Это вы поймите меня. Я не могу никуда с вами пойти.
– Тогда я вынужден буду остаться здесь.
– Пожалуйста! – ответил Клайв. – Это общественное место! Никто не вправе запретить вам находиться здесь. Однако, прошу извинить меня, но я уже сказал, что разговаривать с вами сейчас не могу. Я жду...
– Знаю, – сказал Бленд. – Насколько могу судить, вы ждете убийцу. Как раз об этом я и хотел с вами поговорить. – Бленд глубоко вздохнул, а затем полным горечи, но упрямым тоном проговорил: – Ну, выслушаете вы мою исповедь?
19. Третья колонна
Клайв не смотрел на Бленда, хотя и чувствовал на себе его взгляд.
Публика в зале наконец смолкла, быть может, под влиянием льющейся со сцены музыки. Лишь кое-где слышались перешептывания.
– Знаете ли, мистер Стрикленд, я всегда считал себя порядочным человеком. Вы, конечно, можете упрекнуть меня в том, что, навлекая на вас подозрения во вторник вечером, когда погиб бедняга Деймон, я поступал не слишком порядочно. Тем более, что и тогда и позже у меня были все основания верить, что преступник не вы...
– Весьма обязан.
– Молодой человек, это неподходящий момент для насмешек!
– Полагаю, что для исповедей тоже.
И все же я расскажу вам правду! – упрямо бросил Бленд. – Попытаюсь, во всяком случае. Вы помните, как я не совсем вежливо ворвался, когда вы с Деймоном сидели в кабинете?
– Помню. Вас интересовало местонахождение миссис Деймон.
– Да, но пришел я вовсе не из-за этого. Просто я думал, что Деймон один, и, растерявшись при виде вас, придумал первую попавшуюся отговорку. Пришел я с совсем другой целью.
– Какой же? Убить мистера Деймона? Доктор схватился за бороду.
– Ради бога, сэр, неужели вы всерьез думаете, что я был бы способен убить своего старого друга? Я, старающийся защищать его семью, даже выходя за круг обязанностей врача?
– Вы сказали, что намерены исповедаться? – бросил Клайв.
– Намерен! Но не в убийстве! Послушайте, если я на что-то неспособен, так это...
– Иначе говоря, вы хотите сообщить о своей невиновности и для этого вам надо поднимать столько шума?
– Да! О моей невиновности! О том, что у меня нет и не было никаких дурных намерений! Можете поверить, что я отнюдь не прыгал от радости, когда меня вызвали в Хай – Чимниз из-за угрожающего состояния здоровья Деймона! Я не считал его душевнобольным так же, как не считаю нездоровой Селию. Однако спокоен я не был. Уже три месяца, как у Деймона было нервное расстройство, хотя, что его вызвало, я и сейчас не знаю. Селия унаследовала от него склонность к меланхолии. На прошлой неделе похоже было, что оба они в неважном состоянии.
– И вы решили, что преступница – Селия?
– Поверьте, сэр, в глубине души я ни минуты не верил в это!
– Но находили возможным, не так ли?
– Я...
– Вы находили это возможным, правда ведь? – Клайв вложил всю свою горечь в эти слова. – И решили, что легче всего будет защитить ее, обвинив меня?
– Излишне сильное утверждение.
– Сильное или не сильное, но это правда, не так ли?
– По существу, может быть, и так. Вы поймете меня, если будете судить мои тогдашние слова и поступки в свете того, что я говорю сейчас.
– Я понимаю. Это-то нетрудно понять. Непонятно мне кое-что другое. Вы сказали, что ни на минуту не верили в виновность Селии и в то, что она душевнобольная?
– Да.
– Тогда почему вы заперли дверь?
Музыка перешла в бурное крещендо, словно подбадривая доктора.
– Дверь? Какую дверь?
– Входную дверь. Когда мы с Кейт бежали из Хай – Чимниз и попытались выйти из дома, то обнаружили, что дверь заперта. От Уичера я узнал...
– А! От Уичера!
– От Уичера я узнал, – продолжал Клайв, не отрывая взгляда от Черри, – что вы попросили у Бербиджа ключ, сказав, что есть кто-то, кого лучше не выпускать из дома. Проводив Масвела и Питерса до ворот, вы заперли потом дверь. Уж не Селию ли вы не хотели выпустить?
– Увы, да.
– Если вы не верили, что Селия больна и может представлять для кого-то опасность, почему вы не хотели выпускать ее?
– А потому, молодой человек, что она могла бы забрести куда-нибудь и нарваться на несчастный случай! Она ведь находилась под действием лекарства! Может, вы помните, что накануне она спустилась вниз, как только Кейт оставила ее одну? Неужели вы думаете, что, если бы, на мой взгляд, она представляла угрозу для кого-то в Хай – Чимниз, я стал бы запирать ее в доме? Ну, разве это не так?
Клайв все еще держал часы в руке. Было уже три минуты десятого, но к стойке никто не подходил.
– Доктор! – проговорил, продолжая наблюдать за стойкой, Клайв. – Сегодня Селия бежала из вашего дома...
– Был бы признателен, сэр, – перебил его Бленд, – если бы вы не употребляли слова «бежала». Селия не под стражей.
– Она сама сказала, что «обманула» вас. Сначала у меня появилась она в сопровождении Пенелопы, а потом и вы. Прошу вас, не перебивайте! Я не знаю, зачем приходила Селия: чтобы найти Кейт или просто чтобы изложить мне свою теорию. Как бы то ни было, она изложила ее. Она обвинила Кейт и лорда Трессидера в том, что оба убийства являются следствием их заговора. Она сказала, что Кейт придумала план, а Тресс – якобы любовник Кейт! – был его исполнителем. Вы слышали все это, доктор?
– Слышал. Она, действительно, говорила это.
– И вы по-прежнему отрицаете, что Селия психически неуравновешенна?
– Нет! Этого я не отрицаю!
– Насколько я помню, вы заявили, что теория Селии абсурдна?
– Да, я говорил это.
– Тогда в чем же изменилась ситуация? Что вам понадобилось здесь, в «Альгамбре»? В чем дело?
– Я побеседовал с вашим другом Уичером и узнал от него, что теория Селии во всех существенных пунктах справедлива. Мы ошибались, мистер Стрикленд, а эта «неуравновешенная» девушка была права.
Клайв сунул часы в карман и повернулся к доктору.
– Ложь!
– Нет, нет! Я извиняю вашу грубость, мистер Стрикленд, потому что понимаю, какие чувства обуревают вас...
– Говорю вам, это ложь!
– Посмотрите на меня, молодой человек! Посмотрите мне в глаза, и вы поймете, что я не шучу и не пытаюсь обмануть вас!
Толпа, затаив дыхание, следила за танцем на сцене, приобретавшим все более бурный характер.
Под аккомпанемент звона тарелок доктор заговорил снова:
– Мне, как врачу, следовало бы все время помнить об этом. Ни бедняга Деймон, ни Селия никогда не были психически больны. Полагаю, все дело в том, что мы, обычные, посредственные люди, не доверям суждениям людей талантливых, но с нервным складом характера. Их мудрость мы называем безумием.
Клайв схватил доктора за лацканы пальто.
– А я говорю, что это ложь! Не пытайтесь убедить меня, будто Кейт...
– Я хочу лишь повторить вам то, что только что услышал от Уичера, – сказал Бленд. – Не больше, и не меньше. Выслушаете вы меня?
– Нет!
– Вот как! Боитесь правды? Миловидное лицо и свободный нрав девушки очаровали вас настолько, что истина больше вас не интересует? И, вдобавок, вы еще смеете так вести себя с человеком, который намного старше вас! Отпустите мое пальто, сэр!
– Да, смею. И пальто ваше я отпущу, когда мы закончим этот разговор. А пока что...
– Мистер Стрикленд!
– Пока что, – сказал Клайв, – продолжайте!
– Отпустите пальто! Хотите поднять скандал?
– Мне это безразлично. Быстрее говорите то, что вы хотели сказать, иначе я шею вам сверну!
– Это уж слишком!
– По-моему, тоже! Говорите!
– Инспектор Уичер, – проговорил Бленд, пытаясь сохранять достоинство, что было совсем не просто, поскольку, чтобы не задохнуться, ему пришлось подняться на цыпочки, – в отличие от вас умеет смотреть в лицо фактам.
– Будете вы говорить или нет?
– Хорошо! Я встретил его здесь, когда разыскивал вас. Похоже, что вы опаздывали. Уичер спросил – не встречал ли я вас. Я ответил, что около шести был у вас и застал там также Селию и Пенелопу Бербидж. Сказал я и о том, что Селия убежала сломя голову и что мы с Пенелопой последовали за нею.
Мистер Уичер спросил – не случилось ли чего-то такого, что могло задержать вас. Я ответил, что исчезла Кейт Деймон, и заметил, что, если бы не это, нелепая теория Селии, конечно, не вывела бы вас так из себя.
С моей стороны это было просто мимолетное замечание, но, к моему величайшему изумлению, Уичер захотел услышать, в чем состояла эта теория. Я не хотел говорить на эту тему, но он так угрожающе... Короче говоря, мне пришлось все рассказать. Когда я закончил, он сказал слово в слово вот что: «Сэр, я ни на минуту не сомневался, что там действовали совместно мужчина и женщина». Отпустите вы меня?
Доктор безуспешно пытался вырваться из рук Клайва.
– Что еще сказал Уичер?
– Уверяю вас, я был ошеломлен...
– Меня не интересуют ваши чувства, доктор! Что сказал Уичер?
– Он сказал...
– Ну?
– "Мисс Селия – исключительно умная девушка. Она попала в самую точку и ошиблась только в двух местах. Не женщина придумала план этого убийства, она была лишь помощницей. Она полностью подпала под власть этого человека, сотворила из него идола, делала все, что он хотел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20