– Старая, добрая миссис Каванаг! – процедил он сквозь зубы. – Милая, верная Кавви!
– Что вы говорите?
– Ничего существенного. Продолжайте, пожалуйста!
– Кавви и впрямь предана нам! Можете в этом ни на минуту не сомневаться! Просто у нее, как и у всех пожилых людей, бывают свои причуды. Кавви в связи с этой историей так же часто подтрунивала и надо мной, как и над Кейт, – во всяком случае до тех пор, пока не начала упоминать при этом о некой Констанции Кент. Мне пришло в голову...
Селия внезапно встала.
– Мне не следовало приходить сюда! Не следовало обманывать дядю Ролло, надо было послушаться его и лечь отдохнуть!
– Мисс Деймон, – спросил Клайв, – что вам пришло в голову? Что вы хотели мне сказать?
– Ничего! Если я как-то обидела вас...
– Господи, чем вы могли меня обидеть?
– Ну, хорошо. Мне пришло в голову, что, может быть, Джорджетта и Кавви хотели просто предупредить Кейт...
– Мисс Деймон, я ни слова не понимаю!
– Собственно, я тоже. В трудные минуты у людей возникают самые странные мысли. Даю вам честное слово, что без нужды никому не обмолвлюсь об этом ни словом. Мистер Стрикленд, что сказал вам отец, когда во вторник вы беседовали с ним в кабинете?
– Этого я не могу вам сказать.
– Но я могу попробовать угадать?
– Естественно.
Селия глубоко вздохнула.
– Да простит мне бог, если словом или мыслью согрешу против кого-нибудь. Но не может ли быть так, что оба эти убийства совершил лорд Альберт Трессидер? И не может ли быть так, что его соучастницей в этом была моя родная сестра, Кейт?

17. Сломанный нож для бумаг

– Кейт? Вы с ума сошли!
– Сошла с ума? – воскликнула Селия.
Стоявший на огне чайник загудел, и перелившаяся через край вода брызнула на огонь. Схватив чайник, Клайв поставил его на подставку таким резким движением, которое со стороны могло показаться угрожающим. Отшатнулась назад и Селия.
– Погодите! – сказала она. – Я сказала вам об этом только потому, что вы любите Кейт. Вы приехали в Хай – Чимниз с тем смешным предложением руки, но что означало оно на самом деле? Кейт и в детстве была легкомысленной... Сейчас это, надо полагать, известно и вам самому. Вы слышали, с каким отвращением она говорила о лорде Трессидере. Не показалось вам это отвращение преувеличенным?
– Мисс Деймон...
– Не перебивайте! – чуть не выкрикнула Селия. – Вы уговорили Кейт бежать из Хай – Чимниз или она вас?
– Какое это имеет значение?
– Надеюсь, никакого. Дай бог, чтобы это было так!
– Что вы этим хотите сказать?
– Вы дослушаете меня спокойно до конца и не ударите, если я расскажу, о чем я думаю? – спросила Селия.
– Вы шутите! Мне и в голову никогда не придет ударить вас, мисс Деймон!
Селия сделала еще шаг назад, глядя прямо в глаза Клайву, стоявшему возле камина с пересохшим от страха и гнева горлом. Потом Селия скользнула за стоявшее рядом с маленьким столиком кресло. На столике рядом с элегантным чайным сервизом лежал деревянный нож для разрезания бумаг, напоминавший по виду тяжелый кинжал.
В комнате понемногу темнело. Прислонившись спиною к стене, в которой были двери в прихожую и столовую, Селия откашлялась.
– Моего отца убили двое: женщина и высокий мужчина. Они составили заговор против него. Нет, не перебивайте!
Клайв не произнес ни слова.
– В течение двух вечеров каждый из них сыграл свою роль. Одеты они были одинаково, чтобы мы подумали, будто речь идет об одном и том же человеке. Таким образом, каждый из них снимал подозрения с другого. Это было умно придумано.
Селия повысила голос:
– Пенелопа!
Прошло десять показавшихся вечностью секунд, пока отворилась дверь из столовой и вошла Пенелопа.
– Пенелопа, дорогая моя! – даже не взглянув на нее, бросила Селия. – В понедельник ночью, вернувшись с проповеди, вы увидели кого-то на лестнице. Все остальные тогда уже легли спать. Вчера вы сказали инспектору Масвелу, что видели переодетую в мужское платье женщину, не так ли?
– Если и так, – вмешался Клайв, то что это доказывает? Кстати, мисс Бербидж рассказала об этом и мне. Но что это доказывает?
– Пенелопа!
– Да, мисс Селия?
– Вы видели тогда мою сестру?
– Не знаю, мисс Селия. Бог свидетель, что...
– И все же – как вы думаете, кто это был?
– Я право же...
– Возвращайтесь в столовую, Пенелопа, и затворите дверь!
Пенелопа от радости, что может уйти, изо всех сил захлопнула за собой дверь.
– Как бы то ни было, там стояла женщина в мужском платье, – вновь заговорила Селия, – и, судя по всему, с единственной целью – показаться Пенелопе. Но для чего – вот в чем вопрос? Для того, чтобы все поверили: неизвестный – мужчина, к тому же мужчина, живущий в Хай – Чимниз – ведь в тот вечер никто извне проникнуть в дом не мог.
На следующий вечер отец был убит. Мистер Стрикленд, вы видели стрелявшего в него человека, видели, потому что убийца хотел этого. И – во всяком случае, так я слыхала – вы утверждаете, что этот человек был мужчиной. Это верно?
– Да, я говорил это. Тогда я придерживался такого мнения.
– Разумеется! – воскликнула Селия. – Стало быть, их было двое!
Неподвижно глядя перед собой, она продолжала:
– В понедельник вечером, когда никто не мог проникнуть в дом, Кейт сыграла роль высокого мужчины. Она стояла на лестнице гораздо выше Пенелопы и в слабом свете свечи показалась ей гораздо выше своего роста. Во вторник вечером, когда Кейт была со мной и располагала алиби на момент убийства, она впустила убийцу в дом, а после того, как он ушел, заперла за ним дверь или окно. О такой возможности вы не думали, мистер Стрикленд?
Клайв не ответил.
– Говорите же! Вы не думали об этом?
– О том, что у убийцы, вероятно, был соучастник, думал, но...
– Вы же знаете, вы должны знать, что Кейт не сумела бы одним выстрелом из револьвера убить человека. У нее слишком слабы для этого руки. Чтобы довести план до конца, необходим был мужчина. Если бы хоть один свидетель видел этого мужчину в доме, видел его лицо без маски...
Клайв сделал шаг назад.
– Что с вами, мистер Стрикленд? Быть может, вы видели его?
– Нет!
– Ни единого разу? Вы уверены в этом? Вы не видели любовника Кейт, лорда Альберта Трессидера?
Было бы несправедливостью обвинить Селию в неспособности здраво мыслить. Сейчас, однако, не разум диктовал ей слова. Они вырывались непроизвольно, откуда-то из глубины души. Ей самой было страшно, но остановиться она уже не могла. – Любовник Кейт, лорд Альберт Трессидер...
– Хватит, мисс Деймон! Прекратите! Вы с ума сошли?
– Не смейте говорить, что я сошла с ума, – побледнев, как мел, сказала Селия, – пока не объясните, как еще могло все произойти! Любовник Кейт, лорд Трессидер...
Клайв повернулся спиной к Селии.
Два огромных окна гостиной выходили на Брук Стрит. Шторы не были опущены, и Клайв видел, как один за другим вспыхивают желтые огни уличных фонарей. По улице прогромыхала карета. В окне аптеки красным, желтым, синим поблескивали склянки с лекарствами.
Скоро Лондон начнет оживать вновь. Толпы людей соберутся у входов в театры...
На мгновенье Клайв прижался лбом к стеклу. Селия продолжала говорить, но он не слушал ее.
Он видел перед собой лицо Тресса, торжествующее лицо Тресса, который с Кейт...
Клайв резко обернулся.
– Мисс Деймон!
Селия умолкла. Ее затянутая в перчатку рука поднялась ко рту, серые глаза округлились. В тягостной тишине слышно было только шипение газа.
– Мисс Деймон, вы обвиняете свою сестру в покушении на жизнь вашего отца. Полагаю, вы понимаете тяжесть этого обвинения. Вы верите в него? Или хотите верить?
– Что вы! Боже сохрани!
– В таком случае ответите мне на несколько вопросов? Способны вы ответить разумно и спокойно?
– Да! Да!
– Сколько раз, по-вашему, встречалась Кейт с Трессом?
– Я не знаю. Шесть, восемь – в моем присутствии, во всяком случае, не больше. Но откуда я могу знать, сколько раз они встречались без моего ведома?
– Короче говоря, шесть-восемь раз. Не больше?
– Мистер Стрикленд, не мучьте меня!
– Я делаю, мисс Деймон, только то, что должен делать. Существуют еще какие-либо причины считать, что Кейт интересовалась Трессом, помимо несколько странного довода, что она выражала свое отвращение к нему?
– Я могу только сказать...
– Вы знаете хоть один случай, когда они оставались наедине?
– Нет.
– Тогда на каком основании вы так решительно утверждаете, что он – ее любовник?
Дрожа всем телом и все же с необычной для хрупкой девушки решительностью, Селия выпрямилась. Ее взгляд упал на нож для бумаг и она схватила его обеими руками.
– Мисс Деймон, будьте добры ответить на мой вопрос! Вы только что и не один раз утверждали, что Тресс – именно он! – любовник вашей сестры. – Мысль об этом приводила Клайва в такое отчаяние, что он просто не мог от нее освободиться. – Если бы вам пришлось давать показания под присягой...
– Я не собираюсь давать никаких показаний!
– Вы и тогда посмели бы сказать это? Почему?
– Я говорю только то, что чувствую.
– Или, может быть, Пенелопа Бербидж узнала вашу сестру в стоявшей на лестнице женщине? Да? Позовем ее снова и спросим у нее?
Пальцы Селии лихорадочно сжали нож. Клайв шагнул вперед.
– Вы обвиняете...
– Я не обвиняю! У меня и в мыслях этого нет! Я хочу лишь обрести уверенность!
– Вы обвиняете Кейт и Тресса в том, что они, одевшись в одинаковые костюмы, появлялись в разное время с тем, чтобы обеспечить друг другу алиби на момент убийства вашего отца. Однако, чего ради Кейт могла бы хотеть убить мистера Деймона?
– Не знаю.
– Предположим, что Тресс стал бы просить не вашей руки, а руки Кейт. Стал бы ваш отец возражать против этого? Воспротивился бы этому браку?
Сейчас Клайв умышленно перегибал палку. Неподвижно глядя в пламя газового рожка, Селия резко проговорила:
– Вы отлично знаете, что воспротивился бы, мистер Стрикленд. Вы сами сказали нам в Хай – Чимниз – перед тем, как пойти в кабинет к отцу – что он зовет вас для того, чтобы что-то рассказать об одной из нас. О которой? О чем тогда шла речь, мистер Стрикленд?
Клайв не ответил.
– Вы вновь и вновь злоупотребляете моим терпением, – сердито продолжала Селия, – и еще обвиняете меня в том, что я не отвечаю на ваши вопросы. Скажите, вы во вторник или среду не видели случайно лорда Трессидера в Хай – Чимниз?
– Не видел.
– Сейчас вы солгали, правда? Я же вижу по вашему лицу.
– Мисс Деймон...
Теперь голос повысила Селия.
– Если вы не верите в то, что моя несчастная сестра сговорилась с тем человеком убить моего отца и уничтожить его завещание, чтобы унаследовать не принадлежащие ей по праву деньги, а потом навеки покинуть Хай – Чимниз, то как вы объясняете все происшедшее?
В маленькой прихожей под чьей-то ногой скрипнул пол. Там кто-то подслушивал их разговор.
Может быть, Кейт?
Нет, не Кейт. Судя по звуку, это мужчина и довольно тяжелый. Клайв украдкой взглянул на дверь. Селия ни на что не обращала внимания.
– Мне необходима уверенность! – воскликнула она. – Инспектор Уичер...
До Клайва вновь донесся звук шагов.
– Что вы хотите сказать об Уичере?
– Я дважды встречалась с ним, – борясь со слезами и еще крепче сжимая в руках нож, ответила Селия. – Второй раз сегодня утром, в Хай – Чимниз. Первый раз это было в августе, когда весь дом, исключая уехавшую Кавви, собрался отпраздновать мой двадцатый день рождения. Мистер Стрикленд, Кейт никогда не рассказывала вам о своих детских мечтах?
– Нет. Да у нас и не было для этого случая. До того, как мы снова встретились вечером во вторник, мы в жизни не обменялись и двумя десятками слов...
– А в среду она уже бежала с вами. Несчастный!
– Что вы хотите сказать?
– Кейт хотела стать танцовщицей, как Лола Монтес. Кавви однажды, услышав об этом, основательно всыпала ей. После этого подобных разговоров уже не было. Однако, когда мы, дети, строили планы на будущее, Кейт всегда хотела стать танцовщицей, Виктор – офицером, а я – просто хорошей женой и матерью. С тех пор моя мечта не изменилась. И почему бы ей не осуществиться, почему?
– В самом деле, не вижу, почему бы ей не осуществиться, мисс Деймон. Но о чем вы начали говорить? Что-то об инспекторе Уичере?
В прихожей пол снова громко скрипнул. Дверь, однако, отворилась бесшумно.
В просвете появился доктор Ролло Бленд; похоже, что, несмотря на свой солидный вес, двигался он бесшумно, как кошка. Чуть наклонив голову набок, он пристально смотрел своими блестящими, голубыми глазами на Селию, которая не замечала его. Клайв хорошо помнил, что точно так же доктор Бленд смотрел на Мэтью Деймона, когда незадолго до убийства вошел в кабинет. Кстати, по словам Уичера, тогда Деймон был не в себе и не вполне отдавал отчет в том, что говорил. У Клайва мороз пробежал по спине. Бленд стоял неподвижно, Селия тоже.
– Об инспекторе Уичере? О, да! – Селия взяла себя в руки. – О нем доложили, как раз когда начали подавать праздничный обед.
– Что же случилось за этим обедом? – спросил Клайв.
– Джорджетта, как всегда, только о том и говорила, что пора выдавать нас замуж. Отец внезапно вспылил и заявил, что ни одна из нас не может выйти замуж, пока «не раскроется правда». Не знаю, что он этим хотел сказать, но... но сказал он именно так.
В это мгновенье, словно по заказу, в столовую вошел Бербидж и доложил о приходе мистера Уичера. Отец велел Бербиджу проводить его в столовую, очень удивив этим всех нас.
Рука Селии вновь сжала нож, она сглотнула слюну.
– Инспектор Уичер вошел и сказал: «Сэр, я принес вам письмо, написанное девятнадцать лет тому назад давно умершей женщиной. Думаю, что оно содержит добрые для вас вести». Я подумала было, что он потеряет сознание, но он сказал только: «Пойдемте ко мне в кабинет!». Испортить мне праздничный обед! Тогда мне нелегко было это простить!
Селия снова повысила голос.
– Так было. Я не знаю, что все это значило, понятия не имею, но так было. Если не верите, спросите у дяди Ролло! Он тоже был там. Или спросите...
Доктор Бленд вошел в комнату.
– Селия! – проговорил он негромко.
В комнате воцарилась тишина, только Селия громко вздохнула, увидев доктора Бленд был сейчас бледнее обычного.
– В гостинице мне сказали, что вы, моя дорогая, были там и разыскивали Кейт. Сказали и о том, что вы интересовались мистером Стриклендом. – Доктор обвел взглядом комнату. – Кстати, мистер Стрикленд, смогу я навестить вас сегодня после ужина? Жизненно важно, чтобы я сегодня вечером поговорил с вами...
– Сожалею, но это невозможно. Я буду в «Альгамбре»...
– В «Альгамбре»? – изумленно переспросил Бленд. Он и сейчас говорил негромко, хотя чуть-чуть повысил голос. – Послушайте, сэр, мне непременно надо поговорить с вами. Если вы будете в «Альгамбре», я тоже приду туда.
– Это невозможно, сэр! Прошу вас, даже не пытайтесь приходить туда! Кстати, – все еще глядя на Селию, спросил Клайв, – вы слышали то, что говорила мисс Деймон?
– Да, – ответил Бленд.
– Что именно из этого вы слышали? Ответ доктора прозвучал решительно.
– Если вы имеете в виду то, что было сказано о Кейт Деймон и лорде Трессидере, то я слышал все.
– И что же? Права Селия?
– Увы, – улыбнулся Бленд, – или, вернее сказать, слава богу! Селия – лучшая девушка в мире, но иногда дает волю воображению. Слава богу, я повторяю: слава богу, она ошибается, во всем этом нет ни слова правды.
Выражение лица Селии вдруг изменилось. Бленд протянул ей руку.
– Вам не надо было выходить, дорогая моя, – мягко проговорил он. – Пойдемте. Вы устали, Селия, пойдемте домой!
Клайв с испугом увидел, как исказилось лицо Селии и как ее руки сжали нож.
– Селия!
Девушка не ответила. Послышался резкий треск и, сломав деревянный нож пополам, она швырнула обломки на пол. Затем, проскользнув под рукой у доктора, она бросилась из комнаты. Клайв успел еще, прежде чем девушка, словно безумная, выбежала на лестницу, заметить на ее лице выражение бесконечной горечи.

18. Альгамбра

Хотя наступила ночь, на улицах Лондона – от Риджент Стрит до Лестер Сквер – было светло. В свете газовых фонарей Клайв спешил на условленную встречу, которая должна была решить все или, может быть, ничего.
Отправился он поздно. Он надеялся, что опоздание не будет непоправимым, но все-таки было уже поздно.
– Нет, сэр, – сказал ему в шестой, наверное, уже раз швейцар гостиницы. – Мисс Кейт Деймон еще не вернулась.
В те времена почти все театральные представления начинались без четверти восемь. Ужинали как правило в семь часов, но, если человек отправлялся в театр, это время приходилось несколько сдвигать.
Поспешно переодевшись в вечерний костюм, Клайв зашел поужинать в ресторан гостиницы. И повара, и официанты вели себя словно сонные мухи. Из семи блюд Клайв отказался от трех. Не прикоснулся он и ни к одному из четырех сортов вина, желая в этот вечер оставаться трезвым. В кеб на Брук Стрит он сел, когда было двадцать пять минут девятого.
Движение на улицах, к счастью, немного ослабло:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20