Мисс Деймон! По соседству с вашим домом есть какая-нибудь гостиница, где я смог бы остановиться в случае необходимости?
– Вам вовсе незачем останавливаться в гостинице. Само собой, вы поселитесь у нас.
– Ну, если вы не имеете ничего против такого неотесанного чурбана, как я... Большое спасибо. А сейчас лучше всего будет, если вы и доктор Бленд отправитесь на вокзал. Мы с мистером Стриклендом выйдем немного-позже, но к поезду обязательно постараемся успеть.
Кейт с внезапной неуверенностью взглянула на Клайва.
– Ты ведь поедешь с нами?
– Я поеду с тобой, Кейт. Обязательно.
– Тогда почему бы тебе...
– Прошу прощения, мисс Деймон, – вмешался Уичер, – во-первых, мне надо собраться, а во-вторых, я хотел бы перекинуться с мистером Стриклендом парой слов наедине. Обещаю, что на поезд мы не опоздаем. Можете верить мне.
«Надеюсь, что и я могу тебе верить», – подумал Клайв.
Кейт продолжала колебаться.
Она не делала тайны из того, что полюбила Клайва, так же, как Клайв не скрывал своих чувств к ней. Человек со строгими взглядами наверняка назвал бы это чрезмерной свободой нравов. Ну и, разумеется, доктор Бленд стоял между ними как воплощение хорошего воспитания.
– Разрешите вашу руку, дорогая! – сказал доктор.
– Но...
– Кейт! – прозвучало уже не терпящим возражений голосом.
Дверь затворилась за ними. Уичер торопливыми шагами расхаживал по комнате.
– Сэр, ситуация выглядит хуже, чем я думал. Думаю, что лучше будет, если я расскажу вам то, что мистер Деймон узнал от меня в августе.
– Слушаю вас.
– В Хай – Чимниз есть человек, знающий тайну ребенка Гарриет Пайк, и поскольку нам придется...
– Разрешите обратить внимание, – воскликнул Клайв, – что вы не первый раз упоминаете об этом! Более того, вы сказали, что я должен был бы давно догадаться об этом, исходя из того, что услышал от мистера Деймона.
– Разве он не сказал вам, что тайну знает и еще кто-то кроме него?
– Да, сказал. Я думал, что он имеет в виду вас.
– О, разумеется, он имел в виду не меня. Но ведь кроме меня кто-то еще должен знать. Представьте себя на месте мистера Деймона девятнадцать лет назад. Он намерен взять кукушечье яйцо в свое гнездо – в величайшей, по возможности, тайне. Задача трудная, но выполнимая – ведь между детьми был всего год или два разницы. Человек просто переезжает из одной части страны в другую, как это сделал мистер Деймон. Помимо этого он порвал связи с узким кругом друзей. Жена умерла, слуги уволены.
Разрешите процитировать вам слова мистера Деймона – те самые, которые я услышал от вас. «Я уволил всех слуг за исключением няни, ухаживающей за двумя моими родными детьми». Ну? Черт возьми! Соображайте же! Кем может быть человек, знающий тайну?
Клайв сглотнул слюну.
– Няней, – ответил он сразу же. – Миссис Каванаг, которую девочки зовут Кавви.
– Ну вот вы угадали! До сих пор вы не думали об этом?
– Пожалуй, нет, – ответил Клайв. – После смерти мистера Деймона я не встречался с нею. Правду говоря, я вообще забыл о ее существовании.
– Если дело идет об убийстве, оставлять без внимания нельзя никого.
– Но не думаете же вы, что... Одну минутку! Подозревать миссис Каванаг мы можем на одном-единственном основании: она знала тайну, не так ли? Какие у нее могли быть мотивы для убийства?
– Ну, один, пожалуй, был, – ответил Уичер.
– А именно?
– Тот самый, о котором я совершенно случайно узнал в августе.
– Даже если так! Эта кислая, почтенная старуха с елейным голосом?
– Кислая? Почтенная? С елейным голосом? – Уичер получал явное удовольствие от разговора. – Да, такой она хотела бы представить себя. Но не забывайте, что мистер Деймон упомянул вам и еще кое о чем.
– Что вы имеете в виду?
– Процесс Гарриет Пайк.
Где-то за окном загремел духовой оркестр, заглушив на мгновенье голос Уичера.
– Так вот, до процесса Деймон никогда не встречался с Гарриет Пайк. Тем не менее, эта женщина смотрела на него со скамьи подсудимых так, словно что-то знала о нем. Он не говорил вам об этом?
– Да, но вполне возможно, что это было сказано только для красочности.
– Кой черт... простите за выражение! Эта женщина и впрямь знала кое-что о личной жизни Деймона. Ему не удалось установить, откуда, но наверняка не из газет, как она утверждала. Он говорил вам, что Гарриет Пайк была умной и расчетливой женщиной?
– Да, но...
– В этом, мистер Стрикленд, Деймон тоже был прав. Эта женщина была, безусловно, преступницей. Она застрелила своего любовника, а потом задушила горничную. Убийства были совершены в состоянии аффекта, но после этого у нее хватило ума для того, чтобы пытаться спасти себя даже в камере смертников. Она знала, что сумеет пробудить в Деймоне угрызения совести, если только он посетит Ньюгет. Так и случилось. Конечно, заботилась она не о ребенке, а о спасении собственной шкуры – и это почти удалось ей. Впрочем, это ничего не дает нам, если мы не сумеем раздобыть доводы...
Уичер на мгновенье сделал паузу, словно прислушиваясь к духовому оркестру.
– Да, доводы! – повторил он задумчиво. – Театр «Принцесса»! «Альгамбра»! Гром и молния! Быть может, если удастся поставить ловушку... А теперь, сэр, забудьте все, о чем я говорил, и поспешите за мисс Деймон и доктором Блендом. Поезжайте с ними поездом в половине третьего. Я еще на пару часов задержусь в Лондоне, чтобы переговорить с одним полицейским агентом, и, как только смогу, отправлюсь вслед за вами.
– Но, мистер Уичер!
– Вы не доверяете мне, сэр?
– Доверяю, но скажите все-таки, почему миссис Каванаг вызывает у вас такие подозрения?
– А, вот вы о чем, – пробормотал Уичер. – Имя Мери Джейн Каванаг неоднократно упоминается в написанном Гарриет Пайк из камеры смертников письме – и не без причины. Знаете вы, кто в действительности эта миссис Каванаг?
– Кто же?
Уичер ответил. Клайв вытаращил глаза, хотя не стал понимать сколько-нибудь больше.
Снаружи продолжал играть духовой оркестр.
11. Сумерки в зимнем саду
В Беркшире погода была ветреной, холодной, но ясной. Кабинет Мэтью Деймона заливали лучи послеполуденного солнца.
Масвел, старший инспектор местной полиции, высокий мужчина со вспыльчивым характером тяжело дыша, стоял у письменного стола.
– Мистер Стрикленд – или как вас там – это убийство могли совершить только, вы, разве не так?
– Нет.
– Тем не менее, это так. И я поступил бы совершенно оправданно, если бы сейчас арестовал вас.
– Пожалуйста, можете арестовать, господин инспектор.
– Вижу, что у вас хорошее настроение.
– Совершенно верно, – ответил Клайв, который только что провел несколько минут наедине с Кейт.
Впрочем, беззаботным его настроение назвать было трудно – виновата в этом была не только царившая в доме нервозность, жертвой которой стала и полиция. Инспектор Масвел, старавшийся казалось, загипнотизировать Клайва взглядом, угрожающе нахмурился.
– Давайте обсудим все еще раз, – сказал он. – Еще один, но уже последний раз. Я прав, Питерс?
– Так точно, сэр, – поспешил поддержать шефа полицейский.
– Это убийство, – продолжал Масвел, – не могла совершить женщина. Способных на это женщин не существует. Вы видите этот револьвер?
– Вижу, – ответил Клайв.
– Это убийство не могла бы совершить ни одна женщина. Почему, спросите вы? Потому что она смертельно боялась бы даже взять револьвер в руки, не то что выстрелить из него. Можете вы представить себе женщину, способную на это?
– Могу.
– Я имею в виду хорошо воспитанную, благородного происхождения женщину...
– Перечислить? Миссис Милл, мисс Флоренс Найтингейл Первые в Европе женщины, отправившиеся сестрами милосердия в действующую армию во время Крымской войны (прим. пер.).
...
Инспектор возмущенно перебил Клайва:
– Они могли бы послать пулю в голову несчастного, стоявшего в пяти шагах от них? Мисс Найтингейл могла бы сделать это?!
– Ничего подобного я не говорил...
– Как бы то ни было, мы знаем, что это не была женщина. Почему? Сейчас я скажу вам.
Убийство было совершено вчера около половины седьмого, может быть, на пару минут позже. Все женщины из числа прислуги – за исключением двух – от пятнадцати до тридцати двух минут седьмого ужинали в столовой для слуг. Их мы можем – вне всяких сомнений! – исключить. Но и тех, двух, миссис Каванаг и Пенелопу Бербидж, мы тоже можем исключить. Они показали, что все время были вместе.
Следовательно, у Мери Джейн Каванаг есть алиби, подтвержденное Пенелопой Бербидж.
После того, как Клайв вместе с Кейт и доктором Блендом вернулся в Хай – Чимниз, он еще не видел домоправительницу. Впрочем, кроме Бербиджа, он, прежде чем им занялась полиция, вообще ни с кем не успел встретиться.
День уже клонился к концу. Тикавшие над камином часы показывали тридцать пять минут шестого.
Селия и Кейт Деймон тоже были все время вместе.
– Не то, чтобы я хоть сколько-нибудь подозревал их, – продолжал Масвел. – Нет, нет! Но напоминаю, что они все время были вместе. Миссис Джорджетта Деймон была во многих милях отсюда, и, кроме того, не могла проникнуть в дом сквозь запертые двери, как, впрочем, и любой другой извне. Если вы и дальше настаиваете, что убийцей была женщина...
– Господин инспектор! Я этого вовсе не говорил!
– Стало быть, вы признаете, что преступником был мужчина?
– Я просто не знаю.
– Мужчины из прислуги отпадают, потому что они тоже были в столовой. Кто остается?
– Понимаю, куда вы клоните. Остаются...
– Остаетесь вы и доктор. Может быть, это был доктор?
– Не знаю, но как-то не верю в это.
– Я тоже. У доктора Бленда не было доступа к револьверу, у вас он был. И потом: с какой стати этот джентльмен пошел бы на преступление? Какие у него могли быть мотивы?
– Если уж на то пошло, какие мотивы могли быть у меня?
– Я мог бы ответить на этот вопрос, если бы знал, о чем вы перед самым убийством спорили с мистером Деймоном.
– Мы не спорили. Я уже сообщил вам об этом разговоре все, что мог сообщить. Мистер Деймон чувствовал, что ему грозит опасность, но умер прежде, чем успел сказать, кто ему угрожает.
– Ладно! Вы видите правый ящик стола?
– Вижу.
– Как сообщил нам доктор Бленд, мистер Деймон купил этот револьвер две недели назад. Все утверждают, что он держал его вот в этом ящике. Ящик мы нашли открытым и, по вашим же словам, открыли его вы. Вы утверждаете, что это произошло уже после убийства, но в таком случае – зачем вы его открывали?
– Чтобы выяснить – не из его ли собственного револьвера был он убит.
– Предположим. Но, если револьвер был куплен две недели назад, а вы уже несколько лет не бывали в Хай – Чимниз, откуда, черт возьми, вы знали, что он находится именно в этом ящике?
– Я уже говорил, что мистер Деймон упомянул об этом во время разговора.
– Когда вы начали угрожать ему, не так ли?
– Вовсе нет. Чего ради я угрожал бы ему?
– Понятия не имею, но ясно, что что-то тут не в порядке. Исчезло, например, завещание Деймона. Бербидж говорит, что мистер Деймон сам составил завещание и собственноручно написал его, так что в свидетелях не было необходимости. Мы уже несколько раз обыскали всю комнату, но не нашли ничего, кроме не имеющих никакого значения бумажек и фотографий его жены и детей. Если бы я еще мог понять, как вы ухитрились, убив мистера Деймона, запереть себя снаружи...
– Если вас, инспектор, смущает только это, я могу вам помочь.
– Каким образом?
– Я могу объяснить, как бы это можно было сделать. Смотрите Мейхью, издание 1862 года, страница 288.
– Кого смотреть?!
– Книгу Генри Мейхью «Жизнь лондонской бедноты». В ее четвертом томе, посвященном ворам и проституткам, описывается, как обворовываются закрытые номера в гостиницах. У воров есть специальные приспособления, позволяющие повернуть ключ, вставленный с противоположной стороны двери.
– Стало быть, вы признаете...
– Я ничего не собираюсь признавать. Я только рассказываю, как бы я мог это сделать. Ну, так почему же вы не арестовываете меня?
Парк, еще хранивший следы вчерашней бури, медленно погружался в темноту. Ветер гонял сорванные листья. Клайв поднялся с того самого стула, на котором сидел и накануне вечером.
– Не хочу быть навязчивым, инспектор, – сказал он, – но полчаса назад я получил вот эту телеграмму. – Он вынул из кармана смятый листок. – До сих пор вы не давали мне возможности заговорить об этом. Могу я прочесть ее вам?
– Нет, – грубо ответил Масвел. – Ни к чему. Терпение Клайва было на исходе.
– Тем не менее, я прочту. «Несмотря на обещание сегодня приехать не могу. Занят с агентом. Не беспокойтесь. Западня преступнику будет поставлена. Уичер».
– Уичер... – сдавленным голосом повторил Масвел. – Стало быть, Уичер!
– Да, разумеется. Как вы, надеюсь, помните, в деле Констанции Кент он оказался прав – все другие ошибались. В конечном счете он доказал, что более глупого полицейского, чем Фоли, старший инспектор уилтширской полиции, еще земля не носила. А Уилтшир не так уж далеко отсюда!
– Господин инспектор! – услышав, как задевают честь полиции, вскрикнул Питерс.
– Хватит, – ударив кулаком по столу, сказал Масвел. – Что вы хотите, мистер Стрикленд?
– Ответа на один вопрос, только и всего.
– Ну?
– Я рад был бы никогда не покидать Хай – Чимниз, – сказал Клайв, подумав, конечно, о Кейт, – но сейчас мне необходимо быть в Лондоне, чтобы выяснить, что готовит мистер Уичер. Долго вы собираетесь держать меня здесь?
– Может, до завтрашнего дня, а может, год. Если захочу, то до тех пор, пока рак не свистнет.
– Не думаю, чтобы вам это удалось.
– Господин инспектор! – снова воскликнул Питерс.
– Либо приведите в исполнение свою угрозу и арестуйте меня, либо дайте мне возможность свободно передвигаться. Ну?
– Убирайтесь!
– Ваш ответ? Могу я свободно передвигаться – в разумных пределах, я имею в виду?
– Я еще подумаю об этом, – буркнул Масвел. – Еще подумаю...
– Вы не глупый человек, инспектор. В глубине души вы не верите в мою вину. Вам потому так трудно владеть собой, что вы не знаете, как со мной быть.
– Убирайтесь, – повторил Масвел. – Но если вы покинете дом без моего разрешения, клянусь богом, я упрячу вас за решетку!
Чувствуя, что еще немного и Масвела хватит удар, Клайв счел благоразумным удалиться. Он вышел на улицу. В воздухе чувствовалось то же напряжение, что и прошлым вечером. Из каждого уголка, казалось Клайву, за ним подглядывает Мери Джейн Каванаг, та самая миссис Каванаг, о которой он теперь знал многое.
Если бы можно было сегодня уехать из Хай – Чимниз! И увезти с собою Кейт...
«Ничего не выйдет», – подумал Клайв.
«Хотя...»
Дом казался вымершим. В холле стояла полная тишина.
Клайв прошел в зимний сад, где он недавно оставил Кейт.
В этот вечер все – не только убийство – выглядело каким-то неправдоподобным. «Сама история, – подумал Клайв, – вступает в новую эпоху.» Он вспомнил, что еще в Лондоне, пока добирался до вокзала, слышал кое-какие новости...
Ходили слухи, что лорд Пальмерсто умирает в своем хертфордширском имении; завсегдатаи клубов держали пари – доживет ли премьер-министр до своего восемьдесят первого дня рождения, который должен отмечаться послезавтра.
«Если Пальм умрет, – думал Клайв, – оборвется последняя связь между эпохой Регентства и временами Крымской войны и восстания сипаев.»
Крым. Сипаи. Револьверы...
А кого это интересует? И с какой стати я думаю об этом?
Клайв вошел в малый салон. Еще не время было зажигать свет, но в зимнем саду горела лампа. Клайв увидел край женского платья, вероятно, Кейт еще не ушла.
На скамейке среди сада сидела, однако, миссис Деймон, опустив голову на руки. Она сменила синее платье на черное.
Услышав шаги Клайва, Джорджетта выпрямилась.
– О! – с явным изумлением воскликнула она.
– Добрый вечер, миссис Деймон!
– О! А я думала...
Клайва так и подмывало спросить – узнает ли она его сейчас и не думала ли она, что он все еще сидит в полицейском участке? Он вспомнил насмешливую улыбку Тресса.
Заговорить об этом у Клайва не хватило, однако, духа. Глаза Джорджетты были красными и опухшими от слез. Он почти физически ощущал ее боль и бессильный гнев.
– Извините меня, мистер Стрикленд.
– Ну, что вы, миссис Деймон! Я понимаю вас.
– Нет, нет! Вы не понимаете! Никто меня не понимает.
– Но...
– Я пыталась скрыть, что у Лорье мне назначил свидание один мужчина. Теперь я вижу, что в этом не было необходимости. О моей связи все знают. И все-таки! – В широко раскрытых голубых глазах Джорджетты вновь появился природный блеск. – Я утверждаю – и готова сказать это не только вам, а хоть всему миру, – что не предавала своего мужа. Что в том, что человек отдает свое тело? Разве это главное?
– Я не ханжа, миссис Деймон. Если вы полюбили Тресса, то, хотя это несколько удивляет меня...
– Полюбила? – словно плохо расслышав, переспросила Джорджетта. – Вы сказали – полюбила?
– Да. Есть, однако, вещи посерьезнее. Например, кто заслуживает «беличьего колеса»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
– Вам вовсе незачем останавливаться в гостинице. Само собой, вы поселитесь у нас.
– Ну, если вы не имеете ничего против такого неотесанного чурбана, как я... Большое спасибо. А сейчас лучше всего будет, если вы и доктор Бленд отправитесь на вокзал. Мы с мистером Стриклендом выйдем немного-позже, но к поезду обязательно постараемся успеть.
Кейт с внезапной неуверенностью взглянула на Клайва.
– Ты ведь поедешь с нами?
– Я поеду с тобой, Кейт. Обязательно.
– Тогда почему бы тебе...
– Прошу прощения, мисс Деймон, – вмешался Уичер, – во-первых, мне надо собраться, а во-вторых, я хотел бы перекинуться с мистером Стриклендом парой слов наедине. Обещаю, что на поезд мы не опоздаем. Можете верить мне.
«Надеюсь, что и я могу тебе верить», – подумал Клайв.
Кейт продолжала колебаться.
Она не делала тайны из того, что полюбила Клайва, так же, как Клайв не скрывал своих чувств к ней. Человек со строгими взглядами наверняка назвал бы это чрезмерной свободой нравов. Ну и, разумеется, доктор Бленд стоял между ними как воплощение хорошего воспитания.
– Разрешите вашу руку, дорогая! – сказал доктор.
– Но...
– Кейт! – прозвучало уже не терпящим возражений голосом.
Дверь затворилась за ними. Уичер торопливыми шагами расхаживал по комнате.
– Сэр, ситуация выглядит хуже, чем я думал. Думаю, что лучше будет, если я расскажу вам то, что мистер Деймон узнал от меня в августе.
– Слушаю вас.
– В Хай – Чимниз есть человек, знающий тайну ребенка Гарриет Пайк, и поскольку нам придется...
– Разрешите обратить внимание, – воскликнул Клайв, – что вы не первый раз упоминаете об этом! Более того, вы сказали, что я должен был бы давно догадаться об этом, исходя из того, что услышал от мистера Деймона.
– Разве он не сказал вам, что тайну знает и еще кто-то кроме него?
– Да, сказал. Я думал, что он имеет в виду вас.
– О, разумеется, он имел в виду не меня. Но ведь кроме меня кто-то еще должен знать. Представьте себя на месте мистера Деймона девятнадцать лет назад. Он намерен взять кукушечье яйцо в свое гнездо – в величайшей, по возможности, тайне. Задача трудная, но выполнимая – ведь между детьми был всего год или два разницы. Человек просто переезжает из одной части страны в другую, как это сделал мистер Деймон. Помимо этого он порвал связи с узким кругом друзей. Жена умерла, слуги уволены.
Разрешите процитировать вам слова мистера Деймона – те самые, которые я услышал от вас. «Я уволил всех слуг за исключением няни, ухаживающей за двумя моими родными детьми». Ну? Черт возьми! Соображайте же! Кем может быть человек, знающий тайну?
Клайв сглотнул слюну.
– Няней, – ответил он сразу же. – Миссис Каванаг, которую девочки зовут Кавви.
– Ну вот вы угадали! До сих пор вы не думали об этом?
– Пожалуй, нет, – ответил Клайв. – После смерти мистера Деймона я не встречался с нею. Правду говоря, я вообще забыл о ее существовании.
– Если дело идет об убийстве, оставлять без внимания нельзя никого.
– Но не думаете же вы, что... Одну минутку! Подозревать миссис Каванаг мы можем на одном-единственном основании: она знала тайну, не так ли? Какие у нее могли быть мотивы для убийства?
– Ну, один, пожалуй, был, – ответил Уичер.
– А именно?
– Тот самый, о котором я совершенно случайно узнал в августе.
– Даже если так! Эта кислая, почтенная старуха с елейным голосом?
– Кислая? Почтенная? С елейным голосом? – Уичер получал явное удовольствие от разговора. – Да, такой она хотела бы представить себя. Но не забывайте, что мистер Деймон упомянул вам и еще кое о чем.
– Что вы имеете в виду?
– Процесс Гарриет Пайк.
Где-то за окном загремел духовой оркестр, заглушив на мгновенье голос Уичера.
– Так вот, до процесса Деймон никогда не встречался с Гарриет Пайк. Тем не менее, эта женщина смотрела на него со скамьи подсудимых так, словно что-то знала о нем. Он не говорил вам об этом?
– Да, но вполне возможно, что это было сказано только для красочности.
– Кой черт... простите за выражение! Эта женщина и впрямь знала кое-что о личной жизни Деймона. Ему не удалось установить, откуда, но наверняка не из газет, как она утверждала. Он говорил вам, что Гарриет Пайк была умной и расчетливой женщиной?
– Да, но...
– В этом, мистер Стрикленд, Деймон тоже был прав. Эта женщина была, безусловно, преступницей. Она застрелила своего любовника, а потом задушила горничную. Убийства были совершены в состоянии аффекта, но после этого у нее хватило ума для того, чтобы пытаться спасти себя даже в камере смертников. Она знала, что сумеет пробудить в Деймоне угрызения совести, если только он посетит Ньюгет. Так и случилось. Конечно, заботилась она не о ребенке, а о спасении собственной шкуры – и это почти удалось ей. Впрочем, это ничего не дает нам, если мы не сумеем раздобыть доводы...
Уичер на мгновенье сделал паузу, словно прислушиваясь к духовому оркестру.
– Да, доводы! – повторил он задумчиво. – Театр «Принцесса»! «Альгамбра»! Гром и молния! Быть может, если удастся поставить ловушку... А теперь, сэр, забудьте все, о чем я говорил, и поспешите за мисс Деймон и доктором Блендом. Поезжайте с ними поездом в половине третьего. Я еще на пару часов задержусь в Лондоне, чтобы переговорить с одним полицейским агентом, и, как только смогу, отправлюсь вслед за вами.
– Но, мистер Уичер!
– Вы не доверяете мне, сэр?
– Доверяю, но скажите все-таки, почему миссис Каванаг вызывает у вас такие подозрения?
– А, вот вы о чем, – пробормотал Уичер. – Имя Мери Джейн Каванаг неоднократно упоминается в написанном Гарриет Пайк из камеры смертников письме – и не без причины. Знаете вы, кто в действительности эта миссис Каванаг?
– Кто же?
Уичер ответил. Клайв вытаращил глаза, хотя не стал понимать сколько-нибудь больше.
Снаружи продолжал играть духовой оркестр.
11. Сумерки в зимнем саду
В Беркшире погода была ветреной, холодной, но ясной. Кабинет Мэтью Деймона заливали лучи послеполуденного солнца.
Масвел, старший инспектор местной полиции, высокий мужчина со вспыльчивым характером тяжело дыша, стоял у письменного стола.
– Мистер Стрикленд – или как вас там – это убийство могли совершить только, вы, разве не так?
– Нет.
– Тем не менее, это так. И я поступил бы совершенно оправданно, если бы сейчас арестовал вас.
– Пожалуйста, можете арестовать, господин инспектор.
– Вижу, что у вас хорошее настроение.
– Совершенно верно, – ответил Клайв, который только что провел несколько минут наедине с Кейт.
Впрочем, беззаботным его настроение назвать было трудно – виновата в этом была не только царившая в доме нервозность, жертвой которой стала и полиция. Инспектор Масвел, старавшийся казалось, загипнотизировать Клайва взглядом, угрожающе нахмурился.
– Давайте обсудим все еще раз, – сказал он. – Еще один, но уже последний раз. Я прав, Питерс?
– Так точно, сэр, – поспешил поддержать шефа полицейский.
– Это убийство, – продолжал Масвел, – не могла совершить женщина. Способных на это женщин не существует. Вы видите этот револьвер?
– Вижу, – ответил Клайв.
– Это убийство не могла бы совершить ни одна женщина. Почему, спросите вы? Потому что она смертельно боялась бы даже взять револьвер в руки, не то что выстрелить из него. Можете вы представить себе женщину, способную на это?
– Могу.
– Я имею в виду хорошо воспитанную, благородного происхождения женщину...
– Перечислить? Миссис Милл, мисс Флоренс Найтингейл Первые в Европе женщины, отправившиеся сестрами милосердия в действующую армию во время Крымской войны (прим. пер.).
...
Инспектор возмущенно перебил Клайва:
– Они могли бы послать пулю в голову несчастного, стоявшего в пяти шагах от них? Мисс Найтингейл могла бы сделать это?!
– Ничего подобного я не говорил...
– Как бы то ни было, мы знаем, что это не была женщина. Почему? Сейчас я скажу вам.
Убийство было совершено вчера около половины седьмого, может быть, на пару минут позже. Все женщины из числа прислуги – за исключением двух – от пятнадцати до тридцати двух минут седьмого ужинали в столовой для слуг. Их мы можем – вне всяких сомнений! – исключить. Но и тех, двух, миссис Каванаг и Пенелопу Бербидж, мы тоже можем исключить. Они показали, что все время были вместе.
Следовательно, у Мери Джейн Каванаг есть алиби, подтвержденное Пенелопой Бербидж.
После того, как Клайв вместе с Кейт и доктором Блендом вернулся в Хай – Чимниз, он еще не видел домоправительницу. Впрочем, кроме Бербиджа, он, прежде чем им занялась полиция, вообще ни с кем не успел встретиться.
День уже клонился к концу. Тикавшие над камином часы показывали тридцать пять минут шестого.
Селия и Кейт Деймон тоже были все время вместе.
– Не то, чтобы я хоть сколько-нибудь подозревал их, – продолжал Масвел. – Нет, нет! Но напоминаю, что они все время были вместе. Миссис Джорджетта Деймон была во многих милях отсюда, и, кроме того, не могла проникнуть в дом сквозь запертые двери, как, впрочем, и любой другой извне. Если вы и дальше настаиваете, что убийцей была женщина...
– Господин инспектор! Я этого вовсе не говорил!
– Стало быть, вы признаете, что преступником был мужчина?
– Я просто не знаю.
– Мужчины из прислуги отпадают, потому что они тоже были в столовой. Кто остается?
– Понимаю, куда вы клоните. Остаются...
– Остаетесь вы и доктор. Может быть, это был доктор?
– Не знаю, но как-то не верю в это.
– Я тоже. У доктора Бленда не было доступа к револьверу, у вас он был. И потом: с какой стати этот джентльмен пошел бы на преступление? Какие у него могли быть мотивы?
– Если уж на то пошло, какие мотивы могли быть у меня?
– Я мог бы ответить на этот вопрос, если бы знал, о чем вы перед самым убийством спорили с мистером Деймоном.
– Мы не спорили. Я уже сообщил вам об этом разговоре все, что мог сообщить. Мистер Деймон чувствовал, что ему грозит опасность, но умер прежде, чем успел сказать, кто ему угрожает.
– Ладно! Вы видите правый ящик стола?
– Вижу.
– Как сообщил нам доктор Бленд, мистер Деймон купил этот револьвер две недели назад. Все утверждают, что он держал его вот в этом ящике. Ящик мы нашли открытым и, по вашим же словам, открыли его вы. Вы утверждаете, что это произошло уже после убийства, но в таком случае – зачем вы его открывали?
– Чтобы выяснить – не из его ли собственного револьвера был он убит.
– Предположим. Но, если револьвер был куплен две недели назад, а вы уже несколько лет не бывали в Хай – Чимниз, откуда, черт возьми, вы знали, что он находится именно в этом ящике?
– Я уже говорил, что мистер Деймон упомянул об этом во время разговора.
– Когда вы начали угрожать ему, не так ли?
– Вовсе нет. Чего ради я угрожал бы ему?
– Понятия не имею, но ясно, что что-то тут не в порядке. Исчезло, например, завещание Деймона. Бербидж говорит, что мистер Деймон сам составил завещание и собственноручно написал его, так что в свидетелях не было необходимости. Мы уже несколько раз обыскали всю комнату, но не нашли ничего, кроме не имеющих никакого значения бумажек и фотографий его жены и детей. Если бы я еще мог понять, как вы ухитрились, убив мистера Деймона, запереть себя снаружи...
– Если вас, инспектор, смущает только это, я могу вам помочь.
– Каким образом?
– Я могу объяснить, как бы это можно было сделать. Смотрите Мейхью, издание 1862 года, страница 288.
– Кого смотреть?!
– Книгу Генри Мейхью «Жизнь лондонской бедноты». В ее четвертом томе, посвященном ворам и проституткам, описывается, как обворовываются закрытые номера в гостиницах. У воров есть специальные приспособления, позволяющие повернуть ключ, вставленный с противоположной стороны двери.
– Стало быть, вы признаете...
– Я ничего не собираюсь признавать. Я только рассказываю, как бы я мог это сделать. Ну, так почему же вы не арестовываете меня?
Парк, еще хранивший следы вчерашней бури, медленно погружался в темноту. Ветер гонял сорванные листья. Клайв поднялся с того самого стула, на котором сидел и накануне вечером.
– Не хочу быть навязчивым, инспектор, – сказал он, – но полчаса назад я получил вот эту телеграмму. – Он вынул из кармана смятый листок. – До сих пор вы не давали мне возможности заговорить об этом. Могу я прочесть ее вам?
– Нет, – грубо ответил Масвел. – Ни к чему. Терпение Клайва было на исходе.
– Тем не менее, я прочту. «Несмотря на обещание сегодня приехать не могу. Занят с агентом. Не беспокойтесь. Западня преступнику будет поставлена. Уичер».
– Уичер... – сдавленным голосом повторил Масвел. – Стало быть, Уичер!
– Да, разумеется. Как вы, надеюсь, помните, в деле Констанции Кент он оказался прав – все другие ошибались. В конечном счете он доказал, что более глупого полицейского, чем Фоли, старший инспектор уилтширской полиции, еще земля не носила. А Уилтшир не так уж далеко отсюда!
– Господин инспектор! – услышав, как задевают честь полиции, вскрикнул Питерс.
– Хватит, – ударив кулаком по столу, сказал Масвел. – Что вы хотите, мистер Стрикленд?
– Ответа на один вопрос, только и всего.
– Ну?
– Я рад был бы никогда не покидать Хай – Чимниз, – сказал Клайв, подумав, конечно, о Кейт, – но сейчас мне необходимо быть в Лондоне, чтобы выяснить, что готовит мистер Уичер. Долго вы собираетесь держать меня здесь?
– Может, до завтрашнего дня, а может, год. Если захочу, то до тех пор, пока рак не свистнет.
– Не думаю, чтобы вам это удалось.
– Господин инспектор! – снова воскликнул Питерс.
– Либо приведите в исполнение свою угрозу и арестуйте меня, либо дайте мне возможность свободно передвигаться. Ну?
– Убирайтесь!
– Ваш ответ? Могу я свободно передвигаться – в разумных пределах, я имею в виду?
– Я еще подумаю об этом, – буркнул Масвел. – Еще подумаю...
– Вы не глупый человек, инспектор. В глубине души вы не верите в мою вину. Вам потому так трудно владеть собой, что вы не знаете, как со мной быть.
– Убирайтесь, – повторил Масвел. – Но если вы покинете дом без моего разрешения, клянусь богом, я упрячу вас за решетку!
Чувствуя, что еще немного и Масвела хватит удар, Клайв счел благоразумным удалиться. Он вышел на улицу. В воздухе чувствовалось то же напряжение, что и прошлым вечером. Из каждого уголка, казалось Клайву, за ним подглядывает Мери Джейн Каванаг, та самая миссис Каванаг, о которой он теперь знал многое.
Если бы можно было сегодня уехать из Хай – Чимниз! И увезти с собою Кейт...
«Ничего не выйдет», – подумал Клайв.
«Хотя...»
Дом казался вымершим. В холле стояла полная тишина.
Клайв прошел в зимний сад, где он недавно оставил Кейт.
В этот вечер все – не только убийство – выглядело каким-то неправдоподобным. «Сама история, – подумал Клайв, – вступает в новую эпоху.» Он вспомнил, что еще в Лондоне, пока добирался до вокзала, слышал кое-какие новости...
Ходили слухи, что лорд Пальмерсто умирает в своем хертфордширском имении; завсегдатаи клубов держали пари – доживет ли премьер-министр до своего восемьдесят первого дня рождения, который должен отмечаться послезавтра.
«Если Пальм умрет, – думал Клайв, – оборвется последняя связь между эпохой Регентства и временами Крымской войны и восстания сипаев.»
Крым. Сипаи. Револьверы...
А кого это интересует? И с какой стати я думаю об этом?
Клайв вошел в малый салон. Еще не время было зажигать свет, но в зимнем саду горела лампа. Клайв увидел край женского платья, вероятно, Кейт еще не ушла.
На скамейке среди сада сидела, однако, миссис Деймон, опустив голову на руки. Она сменила синее платье на черное.
Услышав шаги Клайва, Джорджетта выпрямилась.
– О! – с явным изумлением воскликнула она.
– Добрый вечер, миссис Деймон!
– О! А я думала...
Клайва так и подмывало спросить – узнает ли она его сейчас и не думала ли она, что он все еще сидит в полицейском участке? Он вспомнил насмешливую улыбку Тресса.
Заговорить об этом у Клайва не хватило, однако, духа. Глаза Джорджетты были красными и опухшими от слез. Он почти физически ощущал ее боль и бессильный гнев.
– Извините меня, мистер Стрикленд.
– Ну, что вы, миссис Деймон! Я понимаю вас.
– Нет, нет! Вы не понимаете! Никто меня не понимает.
– Но...
– Я пыталась скрыть, что у Лорье мне назначил свидание один мужчина. Теперь я вижу, что в этом не было необходимости. О моей связи все знают. И все-таки! – В широко раскрытых голубых глазах Джорджетты вновь появился природный блеск. – Я утверждаю – и готова сказать это не только вам, а хоть всему миру, – что не предавала своего мужа. Что в том, что человек отдает свое тело? Разве это главное?
– Я не ханжа, миссис Деймон. Если вы полюбили Тресса, то, хотя это несколько удивляет меня...
– Полюбила? – словно плохо расслышав, переспросила Джорджетта. – Вы сказали – полюбила?
– Да. Есть, однако, вещи посерьезнее. Например, кто заслуживает «беличьего колеса»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20