Нэсти услышал именно тот ответ, который и хотел услышать.
– Я очень рад, что ты решила прийти ко мне.
– Правда? – улыбнулась Полли. – Мы ведь почти не знаем друг друга. Мне, например, совсем ничего про тебя неизвестно.
– Ну, кое-что уже известно, – возразил Нэсти, поднимая голову.
Он взглянул на глубокий вырез ее платья, потом на шею. Наконец посмотрел в лицо.
– Я уже говорил тебе, что мне тридцать шесть, что я бывший моряк, совладелец «Подводного мира» и этого судна. Есть еще и машина. Вот, пожалуй, и все. Я всегда был безразличен к собственности.
– Чем ты занимался на флоте?
Нэсти замялся. Об этом он никогда не сможет рассказать ей. Не сможет рассказать всего, даже если бы захотел.
– Я служил в специальном отряде.
Полли нахмурилась. Потом лицо ее прояснилось.
– Понимаю. Ты был аквалангистом, да?
– Верно, аквалангистом, – кивнул Нэсти, мысленно усмехнувшись.
Кем он только не был!
– А я в основном была поварихой.
Теперь уже Нэсти взглянул на нее недоверчиво. Затем рассмеялся:
– Ты? Поварихой?
– И очень даже неплохой, – оживилась Полли. – В колонии художников, в Беллвью. Сейчас там заправляет моя мама. А хозяйка там – моя подруга детства, Блисс Винтере. Теперь она Блисс Плэйтоу. Блисс была очень добра ко мне – именно тогда, когда никто не хотел мне помочь.
– Не могу представить человека, который отказался бы помочь тебе.
Она улыбнулась:
– Ты же знаешь, что я могу принять твою лесть за чистую монету.
– Большинство людей так обычно и делают, – задумчиво проговорил Нэсти. – Чего хотел Сэм?
Улыбка тотчас же исчезла с ее лица.
– Говорит, хочет только пообщаться. Вспомнить былое. – Она хмыкнула. – Как будто мне приятно вспоминать о прошлом!
– Неужто совсем нечего вспомнить? – спросил Нэсти, глядя ей прямо в глаза.
– Совсем нечего, – ответила Полли, не отводя взгляда. – Нас с ним ничто не связывало. Он не был моим мужем.
Итак, его информация оказалась неверной. Нельзя сказать, что он ошалел от счастья. Но все же Нэсти был доволен, главным образом потому, что тот парень, Сэм Додж, никогда не имел законных прав на Полли.
– Это тебя коробит? – спросила она с вызовом.
– Коробит ли меня то, что ты ложилась в постель с кем-то, кто не являлся твоим мужем? Ты об этом спрашиваешь? Отвечаю: нисколько. Я никогда не придерживался двойной морали. И никогда не был женат, однако, не девственник.
Полли улыбнулась:
– Знаешь, меня это не удивляет.
– Да на меня ведь достаточно взглянуть – и сразу становится ясно, что я за тип, – в тон ей ответил Нэсти.
Она снова улыбнулась:
– Я до сих пор не знаю, что ты за тип, но, кажется, горю желанием узнать.
Нэсти прекрасно понял, что она имела в виду.
– Ну, в этом отношении мы друг друга стоим, – сказал Нэсти.
Он отбросил с ее лба волосы и осторожно взял в ладони ее лицо. Какое-то время они молча смотрели друг на друга.
– Откуда такое странное прозвище – Нэсти Гнус? – неожиданно спросила Полли.
– Не странное, а мерзкое, – поморщился Нэсти. – Так меня звали в детстве, и, вероятно, тогда я заслуживал это имя. С тех пор и прилепилось.
Когда он не выбирает выражений, все получается проще и естественнее и слова его не вызывают у Полли недоверия, неожиданно сообразил Нэсти.
Он посмотрел на ее губы, мягкие, чуть припухлые и чувственные.
Полли положила руки ему на плечи. Конечно же, она понимала, что ему хочется поцеловать ее. Может, она таким образом пыталась охладить его пыл? Нэсти придвинулся к ней поближе.
Полли, закрыв глаза, обвила руками его шею и уткнулась лицом в плечо. Несколько секунд он колебался, затем осторожно привлек ее к себе. В следующее мгновение его ладонь легла ей на спину, и Нэсти наконец-то обнял Полли, обнял так крепко, как давно мечтал.
Когда он почувствовал, как ее пальцы скользят по его волосам, шее, спине, его бросило в дрожь. Нэсти мысленно порадовался, что не надел рубашку. Ему хотелось взять Полли на руки и унести в каюту, хотелось раздеть ее и крепко прижаться к ней. Нэсти едва не задохнулся от волнения, представив, как сжимает в объятиях ее обнаженное тело. Случись такое, он был бы счастлив. Черт, он, наверное, рехнулся бы от счастья. Это было пределом его мечтаний.
Ее нежные пальчики вновь начали свою игру, и снова Нэсти охватила дрожь. «Раздеться и лечь вместе в постель – какое это было бы наслаждение, какое блаженство!» – думал он.
Полли со вздохом отстранилась от него и снова взглянула ему в лицо. Нэсти, не сводя с нее глаз, проговорил:
– Я хочу тебя, Полли.
– Знаю, – ответила она, нисколько не смутившись.
– А ты?
– Я не уверена… не знаю.
Это был не совсем тот ответ, который он надеялся услышать.
– И как же мне вселить в тебя уверенность? – Нэсти был немного озадачен.
Полли молчала. Молчала, как-то странно глядя на него. При этом она теребила пальчиками волоски на его груди, и это ужасно возбуждало Нэсти. Он стиснул зубы, пытаясь держать себя в руках. Полли же по-прежнему водила кончиками пальцев по его груди, касаясь время от времени большими пальцами сосков.
Конечно же, она прекрасно знала, что делает. Еще бы ей не знать! Но выражение ее лица привело Нэсти в замешательство. Создавалось впечатление, словно она внимательно наблюдает за ним и пытается понять, как он реагирует на ее прикосновения. Нэсти уже не в силах был сдерживаться. Он наклонился и поцеловал прелестную ложбинку над глубоким вырезом ее платья. Полли трепетала, ощутив прикосновение его губ.
Теперь влечение стало взаимным, Нэсти почувствовал это.
– Мы могли бы… не торопиться, – сказал он, снова целуя ложбинку под ее ключицей и пульсирующую жилку над ней.
Затем принялся покрывать поцелуями ее шею, щеки, мочку уха.
Полли судорожно впилась пальцами в его плечо. Нэсти на мгновение отстранился от нее. Отстранился лишь для того, чтобы прошептать:
– Я хочу целовать тебя. – И он снова припал губами к ее шее.
Потом он целовал ее чуть приоткрытые губы, касаясь кончиком языка ее зубов и неба. Полли не оставалась безучастной. Она отвечала на его поцелуи и ласкала своими тонкими пальчиками. Желание проснулось и в ней, она хотела его.
Нэсти понимал: если он намерен добиться своего, то должен сделать так, чтобы Полли никогда не раскаялась в том, что уступила ему. Не следует торопиться. Нэсти частенько получал пинки от жизни. Это закалило его физически, однако хитрить он так и не научился.
– Мы… – Теперь и он дышал прерывисто. – Все слова, что приходят мне в голову, звучат словно реплики из старого фильма. – Нэсти поцеловал ее закрытые глаза.
Он по-прежнему медлил, надеясь, что Полли оценит его сдержанность.
– Может, ты выражаешься немного старомодно? – предположила Полли.
– Возможно. Но я и думаю так. Мы не должны торопиться. Я умею ждать. – Нэсти мысленно усмехнулся, подумав о том, что становится обычным лгуном.
Он ощущал своей грудью тепло ее груди, своими бедрами – ее бедра. Полли не могла не чувствовать, что с ним происходит. Нэсти в этом почти не сомневался. Проследив за ее взглядом – она смотрела вниз, – он затаил дыхание.
– Я не слишком задумывалась перед тем, как прийти сюда, – сказала она. – И не знала, почему иду… Знала только, что хочу видеть тебя. И еще мне хотелось сказать тебе, что я говорила правду.
– Спасибо тебе. А я все время думал лишь о том, как увидеть тебя.
– Я не слепая и вижу, что происходит. Ты ужасно возбужден.
Нэсти усмехнулся:
– Порядочные женщины стараются не замечать подобных вещей. Во всяком случае, не говорят об этом.
– Я не имела в виду… – возмутилась Полли, но тут же успокоилась и ткнула Нэсти кулачком в плечо.
– Может, проверим, как у нас получится? – спросил он, решив воспользоваться благоприятным моментом. – Я имею в виду… позволишь ли ты мне?.. Может, мы могли бы иногда проводить вместе время?
– У меня сумасшедшая жизнь. И я не смогу приходить одна.
– Мне совершенно все равно, с кем ты придешь, лишь бы пришла – пришла ко мне, – тихо проговорил Нэсти.
Полли поскребла ноготками по его джинсам, там, где они обтягивали бедро. Каждое ее движение словно отпечатывалось в его мозгу. Он хотел, чтобы она продолжила свои ласки.
– Мы действительно не будем торопиться, Полли. Не будем сразу забираться в постель.
Черт возьми! Его слова как-то странно подействовали на Полли. Она отстранилась и вскочила на ноги. Нахмурилась и скрестила на груди руки. Вероятно, он каким-то образом обидел ее.
– Но так оно и есть… – в растерянности пробормотал Нэсти. – Я не из тех, кто торопится с этим.
– Ты не торопишься? – Полли отступила на шаг. – Ты, наверное, шутишь?
Ох уж эти женщины! Никогда не знаешь заранее, как они отреагируют на искреннее желание мужчины проявить такт.
«Что ж, – подумал Нэсти, – во всяком случае, в этом ему нельзя отказать – он действительно проявил деликатность».
Нэсти проговорил:
– Может, я неправильно тебя понял? Я чем-то обидел тебя? Ты хочешь в постель?.. Хочешь? Мы можем, конечно, заняться этим.
Полли резко повернулась и направилась к лестнице, ведущей на палубу. Ее смех сначала озадачил Нэсти. Более того, показался обидным.
И тут с палубы донесся какой-то глухой звук и послышались торопливые шаги.
– Этого мне еще не хватало, – проворчал Нэсти.
– Сегодня нам не везет. – Полли продолжала смеяться, впрочем, уже не так громко.
Наверху постучали по крышке люка. Нэсти стиснул зубы. В следующее мгновение раздался низкий женский голос:
– Мистер Феррито! Мистер Миллер посоветовал мне прийти сюда. Он был очень любезен.
– Венера? – изумилась Полли.
– Что ты сказала? – повернулся к ней Нэсти.
– Это Венера, моя мама. Ее голос.
Дверь отворилась, и на пол легла полоса солнечного света. На ступенях трапа сначала появились украшенные позолоченным бисером сандалии, затем ноги, обтянутые шифоновым трико леопардовой расцветки и прикрытые лоскутами черно-желтой юбки, и наконец они увидели Венеру всю целиком, во всей красе.
Ее талию украшал пояс из монет и колокольчиков. Еще больше побрякушек висело у нее на шее, поверх золотистого шелкового платья с огромным вырезом, и все это шелестело, бренчало и звенело. Лицо Венеры обрамлял шиньон – ярко-рыжие вьющиеся пряди.
– Мама… – проговорила Полли упавшим голосом.
Грациозно покачивая бедрами, Венера приблизилась к дочери.
– Значит, вот ты где, – сказала она. – Один очень симпатичный мужчина сообщил мне, что ты, возможно, здесь. Он даже проводил меня сюда, хотя я его об этом не просила.
Итак, эта яркая дама в костюме исполнительницы танца живота находила Дасти симпатичным. Нэсти мысленно отметил, что Дасти предпочел остаться на палубе, что, несомненно, являлось дурным знаком.
– Как ты здесь оказалась, мама?
Было совершенно очевидно, что Полли не в восторге от появления матери.
– Я сделала всё, чтобы найти тебя, – ответила Венера. – Я не всегда была образцовой матерью, но, к счастью, исправляюсь. Поэтому и нашла тебя.
– Но, мама…
– И я хорошая бабушка.
– Да-да, ты замечательная бабушка, – поморщившись, закивала Полли.
– Ты даже не представляешь, что я почувствовала, когда увидела мешок… какой-то гнили и две кассеты!
– О чем ты, мама?
– Мне дали два часа, чтобы убраться вместе с тобой, моя девочка.
Нэсти стоял, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Венера, чуть склонив голову, внимательно посмотрела на него.
– Полагаю, именно из-за него ты так поступаешь, Полли. В нем, конечно, что-то есть, но все-таки нужно еще и соображать.
– Да объясни же, в чем дело! – закричала Полли.
Ее мать невольно вздрогнула. Однако тут же нахмурилась и проговорила обиженным тоном:
– Здесь много разных яхт. Но только одна Венера Кроу. И ты, доченька, только потому что познакомилась с одним из этих… – она указала в сторону Нэсти, – этих твоих киношных красавцев, владельцев шикарных яхт, уже забыла об уважении к собственной матери.
Нэсти искренне сочувствовал Полли.
– Ладно, – произнесла Венера, глубоко вздохнув. – Ничего другого я от тебя и не ожидала. Дети никогда не ценят своих родителей.
Полли пристально посмотрела ей в лицо:
– Мама, скажи, пожалуйста, что я должна сделать, чтобы ты изменила свое мнение по этому поводу?
– О, не думай больше об этом. – Венера махнула рукой. – Я сейчас должна быть выше этого. Но ты могла бы спросить себя, хорошо ли поступаешь: ведь ты пользуешься моей помощью и при этом держишь в секрете наиболее значительные события твоей личной жизни.
– Где Бобби? – неожиданно спросила Полли с дрожью в голосе. – Этот мешок и кассеты предназначались тебе и Бобби?
– А кому же еще?
Полли шагнула к трапу:
– С Бобби хотят… что-то сделать? С ним что-то случилось?
– Ничего с ним не случилось, – резко ответила Венера, но в ее глазах, как заметил Нэсти, промелькнула тревога. – Бобби здесь, в обществе любезнейшего мистера Миллера. Он никогда раньше не бывал на больших яхтах. Вы его отсюда можете услышать.
Сверху донесся топот ног, и Полли немного успокоилась. Однако Венера по-прежнему смотрела настороженно. Между ее тонкими бровями залегли морщинки.
– Мне позвонили по телефону, – сказала она. – Так странно все устроено в этом мире… Для таких, как я, эти эксцентричные киношники – сплошная загадка.
Полли молчала. Нэсти тоже воздерживался от вопросов, чувствуя, что ничего не добьется.
– А полиция… Ох, эта полиция… – продолжала Венера. – Мы же знаем, чего ожидать от копов в таких случаях. Они сказали, что помочь нам не в силах. Пока. Пока все мы живы.
Лицо Полли мгновенно побелело.
– Мама! – воскликнула она, распахнув свои синие глаза.
– Все это как-то связано с твоим новым приятелем. – Венера Кроу снова указала на Нэсти.
– Миссис Кроу, – проговорил он, беря ее под руку, – вас что-то беспокоит?
Она фыркнула и высвободила руку.
– Должна признаться: да, беспокоит, Полиция говорит, что, пока нет трупа, нет и преступления, а угрозы их не волнуют.
Полли похолодела. Нэсти взглянул на нее и подмигнул, но она никак не отреагировала.
– Но скоро эти шутки превратятся в реальность! – От волнения у Венеры перехватило дыхание, она беспомощно развела руками. – По телефону, – пробормотала она наконец, прерывисто дыша, – так мне и сказали. Я сняла трубку и услышала эти слова. И еще добавили: передайте Полли, что ее новые друзья ей не на пользу. Если она от них не избавится, то ее, то есть тебя, ждут серьезные неприятности.
Полли поднесла ладони к губам.
– Кто тебе это сказал? – прошептала она.
– Не знаю, – ответила Венера. – Но ты же знаешь, какая у меня память. Я помню каждое слово. Эта женщина сказала, что если ты не проявишь осторожность, то твои новые друзья тебя убьют. А потом она повесила трубку.
Глава 5
Горе и радость ходят рядом – так всегда бывает в жизни, а страсть ослепляет и притупляет бдительность.
Пока Полли давала волю своим чувствам, ее смутные страхи превратились в жуткую реальность. Слова Венеры словно оглушили ее, и она на время утратила способность воспринимать окружающий мир.
– Полли, поторопись, – окликнула ее Венера.
Сама она с помощью Дасти уже перебралась с яхты на причал.
Подоспевший Нэсти предложил Полли руку, но она отрицательно покачала головой и подтолкнула к трапу Бобби.
– С тобой все в порядке? – спросила Полли сына.
– Да, мамочка, – весело ответил мальчик, чмокая ее в щеку. – Это его корабль? – Он указал на Нэсти.
– Ты ведь и так знаешь, что яхта принадлежит мистеру Феррито, – поспешно ответила Полли. – Когда мистер Миллер привел тебя сюда, он сказал, что это яхта Нэсти Гнуса.
У Бобби от этих слов волосы встали дыбом, в карих глазах застыл такой ужас, что Полли стало дурно.
– Что случилось?! – воскликнула она. – Ты можешь сказать мамочке, что тебя так напугало?
Мальчик засунул руки в карманы джинсов и отвернулся, избегая вопрошающего взгляда матери.
– Ничего не случилось, – пробурчал он и покосился на Нэсти, который с невозмутимым видом стоял рядом, глядя куда-то в сторону; казалось, он не слышал ни слова. Немного помолчав, Бобби спросил: – А кто он, этот Гнус? Какое странное имя, мам!
– Бобби, это невежливо, – одернула мальчика Полли. Перекатывая во рту жевательную резинку, без которой редко обходился, Нэсти с самым серьезным видом взглянул на мальчика.
– Это не имя, а прозвище, – объяснил он. – Я получил его, когда был чуть старше тебя. А когда стал взрослым, то поступил на флот. Я был в одном из отрядов специального назначения, и мы все там имели прозвища. Так вот и привязалось.
– Но, если прозвище нам не нравилось, вы могли бы выбрать другое, – возразил он по-взрослому рассудительно.
– Ну и язычок! – воскликнул Дасти Миллер и рассмеялся. – Здорово ты осадил его, Бобби! А то Нэсти вообразил себя суперменом, который на всех наводит ужас. Думает, никто не посмеет связаться с ним. Знаете, что я скажу? – Дасти оглядел всех присутствующих, вовсе не ожидая от них ответа. – Я думаю, Нэсти нравится это имя, потому что на самом деле он слабак, но не хочет, чтобы об этом знали другие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43