Домчавшись до него, она выскользнула из седла. На ее лице появилось недоумение, когда она заметила угрюмое выражение почти воскового лица Уэйда.
– Ты чувствуешь себя хуже? – Обеспокоенная, она наклонилась над ним, чтобы взглянуть в его глаза. Ее ресницы затрепетали. – Что с тобой случилось?
– Ничего, – угрюмо буркнул Уэйд.
Шианна присела и задумчиво посмотрела на своего мужа.
– Я в чем-то ошиблась, и это не понравилось тебе?
– Что ты могла сделать неправильно? – саркастически хмыкнул Уэйд. – Ты уложила меня в фургон, чтобы вылечить, взяла стадо под свой контроль, определила, куда идти, и уговорила уставших ковбоев пройти еще шесть миль, прежде чем расположиться на ночлег. К чему тут можно придраться?
Ситуация показалась Шианне очень знакомой. Не так давно она тоже чувствовала себя столь же бесполезной, как старый ботинок. На ее губах появилась легкая улыбка. Понятно – задета мужская гордость Уэйда. Она тоже чувствовала укол обиды, когда он приехал на ранчо, чтобы взять на себя ее обязанности.
Шианна тщательно закатала бриджи Уэйда и сняла повязку. После отдыха его рана уже не так сильно кровоточила.
– Ты уже начал выздоравливать, – заметила Шианна, бросив на него быстрый взгляд, и занялась его ногой. – Жаль, что я не могу сказать того же относительно твоей пострадавшей гордости.
Уэйд отдернулся, словно Шианна нанесла ему удар.
– Что ты имеешь в виду?! – резко спросил он.
– О, полагаю, ты сам прекрасно знаешь, что я имею в виду, – пожав плечами, сказала Шианна. – Я заняла твое место во главе стада. Ты, наверное, рассердишься, узнав, что стройные ряды быков и коров не распались, оказавшись под присмотром другого вожака.
Шианна потянулась, чтобы достать бальзам для раны, но его не оказалось на месте. Уэйд уже взял пузырек, чтобы самостоятельно обработать рану.
– Я не нуждаюсь в том, чтобы меня опекали, – резко сказал он. – Если ты такая самостоятельная, то почему бы тебе не вернуться к своему другу, чтобы вместе посмеяться над калекой. Тебе не нужен муж, дорогая. Тебе нужен подкаблучник, который будет ходить за тобой, а ты из гордости будешь выполнять такую мужскую работу, скажем, перегон скота, и не хуже лучших ковбоев.
Уэйд не смог бы ранить ее сильнее. Спустя несколько минут он и сам это понял. Уэйд еще не видел такого обиженного выражения на милом личике Шианны.
Пытаясь взять себя в руки, Шианна пристроилась у задней стенки фургона. Ее губы дрожали. Шианна подняла глаза и встретилась с угрюмым взглядом Уэйда.
– Я обижалась на тебя, когда ты взял под контроль мое ранчо. Мою гордость задело то, что ты с такой легкостью управлялся с моим большим налаженным хозяйством. Я чувствовала, что меня предали, когда ковбои признали тебя за своего, даже не задав тебе каких-то вопросов. – Шианна сделала глубокий вздох, чтобы сдержать слезы. Она не хотела, чтобы Уэйд видел ее обиду. – Твоя осведомленность в делах заслуживала всяческих похвал со стороны тех, кто был ее свидетелем. Для умудренного жизнью учителя успехи ученика – это не оскорбление, а скорее признание плодов его работы.
Шианна облизнула сухие губы и заставила себя не отводить взгляда от лица Уэйда, пока не закончит говорить то, что хотела высказать.
– А помнишь, Уэйд, ты мне говорил, что нет ни рыцаря на белом коне, ни прекрасной дамы, которую надо постоянно спасать. И я согласилась: чтобы выжить на этой земле беззакония, надо быть жестокой. У вас, мужчин, более грубая кожа и бескомпромиссные взгляды. Неужели я стала менее женственной, если научилась приспосабливаться к обстоятельствам? Ты бы предпочел видеть меня жеманной особой, которая повсюду жалуется на недостаток учтивости у кавалеров? Ты был бы счастливее, если бы я расплакалась, наблюдая, как толпа фермеров собирается повесить тебя? Было бы твое сердце более расположено к чувствительной женщине, которая испугалась бы поднять пистолет, чтобы спасти мужчину, которого она любит? – Шианна гордо выпрямилась. – Сожалею, что не отношусь ни к одной из тех категорий существ в юбках, которые тешат гордость мужчины. И не стану прикидываться той, кем не являюсь. Да и будь я беспомощной женщиной, я давно бы погибла.
Туманный взгляд Шианны скользнул по Дельгадо. Шианна схватила повод, а затем снова в упор посмотрела на Уэйда.
– Сегодня я заняла твое место, потому что хотела дать тебе время, чтобы поправиться. Я проклинала твою смелость, когда ты пытался остановить бросившееся врассыпную стадо. Я восхищалась твоим спокойствием перед лицом опасности и лишь хотела защитить тебя, потому что мне дорога твоя жизнь. – Она тяжело вздохнула и сжала рукой луку седла. – Полагаю, что была эгоистична, когда упрекала тебя за смелое безрассудство. Я боялась, что ты упадешь и стадо растопчет тебя. – Ее пристальный взгляд уперся в Уэйда, который сидел в фургоне, упорно разглядывая носки ботинок, словно там находилось что-то интересное. – Честно говоря, я не уверена, что захочу жить без тебя, нравится тебе это или нет. Я люблю тебя таким, какой ты есть, а не все то золото или защиту, которые ты мог бы мне предложить. Я беспокоюсь о тебе, потому что ты стал частью меня. Ты – смысл моей жизни.
Когда Шианна сунула ногу в стремя и поскакала к ручью, Уэйд перевел дух. От услышанного у него закружилась голова. Конечно же, он наговорил Шианне сегодня много глупостей. К концу дня настроение Уэйда стало кислым как лимон.
Да, Шианна вошла в его жизнь, причем намного сильнее, чем он мог себе вообразить. Но черт возьми, не может же он признать тот факт, что его жена столь же хитра и догадлива, как и он сам. Конечно же, ему не нужна беспомощная женщина или чувствительная барышня, которая вечно будет плакаться ему в жилетку. Он, ясное дело, предпочел бы эту нимфу, которая выросла в прериях подобно дикому цветку.
Теперь оставался вопрос: похвальны ли решительность и волевые качества Шианны, или все же стоит признать, что она превратилась в высокомерную мужеподобную особу, считавшую настоящих женщин существами второго сорта? Да, Уэйд не привык к тому, что в центре внимания оказывается женщина, а он сам – в тени. В мире мужчин Шианна получала все почести, потому что была с ними наравне, отчего страдала гордость Уэйда.
Он снова и снова задавал себе этот вопрос. У него хватало уверенности в себе, чтобы принять Шианну такой, какова она есть. Но не встанет ли его недюжинная гордость между ними непреодолимым препятствием? Уэйд углубился в размышления. Ему следовало решить, хватит ли ему сил, чтобы справиться с собственным тщеславием, когда он сталкивается с редкими способностями Шианны. Он должен был научиться спокойно воспринимать похвалы его находчивой жене из уст других мужчин. Ему следует учитывать ее чувства и идти на компромисс. Именно этого ему не хватало за прошедшие девять месяцев.
Когда около фургона появились Чад и Хуан, довольные, как лисы в курятнике, Уэйд сунул руку в карман и кинул брату золотую монетку.
– Полагаю, вы приехали за этим? – проворчал он. Чад утвердительно кивнул и убрал монету в карман.
– Шианна – само совершенство, – сказал Чад.
– Я завидую тебе, дружище, – решительно сказал Хуан. – Для мужчины нет большего сокровища, чем женщина, готовая рискнуть ради него жизнью. За один сегодняшний день она дважды была на грани гибели.
– Полагаю, нет большей глупости, чем отказываться от такой женщины, – сказал Уэйд больше себе, чем своим компаньонам.
– Да, это было бы верхом безрассудства, – согласился Хуан. – Но я всегда утверждал, что женщине, подобной этой сеньоре, требуется незаурядный мужчина. – В его пристальном взгляде, направленном наУэйда, читалось восхищение. – Полагаю, сеньора нашла себе достойного мужа.
Комплимент в адрес Уэйда сделал свое дело. Бердетт оглянулся вокруг, пытаясь найти палку, которая послужила бы ему тростью. Заметив прочную ветку, Уэйд захромал, чтобы поднять ее.
Хуан неодобрительно нахмурился.
– Сеньора будет недовольна, увидев, что вы пытаетесь ходить раньше времени.
Уэйд с кривой улыбкой уставился на мексиканца:
– Я поправлюсь намного быстрее, если Шианна окажет мне внимание. Скажи остальным мужчинам, чтобы не ходили сегодня на ручей.
Хотя оба согласно закивали, Чад не мог скрыть зависти.
– Ты и твоя леди не будете потревожены, – пообещал он.
– Я рассчитываю на это, – буркнул он.
Уэйд направился к дальнему ручью. На сей раз он следил за тем, чтобы не потревожить скунса, который может скрываться в подлеске. Когда-то зловредный зверек уже напакостил ему. На сей раз Уэйду не хотелось приближаться к Шианне с отвратительным запахом от этих маленьких пушистых зверьков с белыми полосами на спине.
Хеден Риме в это время с досадой размышлял над тем, почему его попытка избавиться от Уэйда закончилась поражением. Это Шианна виновата, она приехала прежде, чем Джекоб Сандерс сделал свое дело. Опасаясь, что его хитроумный план сорвется, Хеден прихватил с собой винтовку. Но ему удалось только ранить Уэйда. Этот хитрый ковбой сумел не только сбежать, но и одурачил взбунтовавшихся фермеров.
Насупившись, Хеден искал способ отомстить Бердеттам за все те неприятности, которые они навлекли на него. А Хуан… Хеден не удержался от проклятия, вспомнив, как этот наемник предал его. «Проклятие, я избавлюсь от всех них!» – поклялся Хеден. Риме не мог вернуться на свое ранчо, пока не был уверен, что хоть один свидетель его злодеяний останется в живых и сможет потом обвинить его.
Злая улыбочка на его лице означала лишь одно – у него появилась идея. Хеден решительно взялся за поводья – на сей раз он осуществит свой план и воспользуется одной из уловок самого Бердетта-старшего. Они попадут в свою собственную западню.
Глава 24
Шианна вздохнула и присела, чтобы отряхнуться и вытереть лицо. Посмотрев вокруг и убедившись, что у ручья нет ни одного мужчины, Шианна выскользнула из платья и зашла в воду. С тех пор как Уэйд начал вести себя подобно хлопотливой матери, она знала, что может не беспокоиться за свою честь.
Когда Шианна опустилась в воду, на нее нахлынули невеселые мысли. С одной стороны, она должна быть безумно счастлива. Ведь Уэйд любит ее. Но с другой стороны, Шианну не оставляло тяжелое чувство, что Уэйд не любит ее настолько, чтобы принять такой, как она есть. Возможно, истинная причина была в том, что на одной лишь любви женщина и мужчина сойтись не могут. Они только недавно объявили друг другу о своем взаимном чувстве и уже начали пожинать его горькие плоды. Что же нужно, чтобы мирно сосуществовать вместе? – задавалась вопросом Шианна.
Очевидно, что она, Шианна, просто не подходит ему. Она, хотя и была женщиной, стреляла из пистолета не хуже мужчины, а Маманти научил ее обращаться с ножом и скакать на лошади подобно непревзойденным индейским воинам. Она была вынуждена принять на себя все обязанности отца, поскольку другого выбора у нее не было. Когда другие отступали, отдавая инициативу в чужие руки, Шианна решительно брала ситуацию под контроль. Черт возьми, ведь Уэйд знал, какова она. Знал, как она реагирует на трудности. Не застывала в оцепенении, а начинала действовать. Почему же он не может принять ее вот такой, не пытаясь изменить ее? Так же близки они друг другу в повседневной жизни, как в минуты интимной близости?
Шианна пошевелила рукой, от чего по воде пошла рябь. Ее брови задумчиво сошлись на переносице. Неужели Уэйду было бы легче найти с ней общий язык, будь она беспомощной женщиной, ищущей в нем опору и защиту? Шианна искренне восхищалась Уэйдом, его решительностью и силой. Почему бы ему не отказаться от попыток переделать ее?
Шианна вдруг подумала, что Уэйд рано или поздно должен побороть в себе эгоистические взгляды на жизнь. Он хотел наслаждаться всеми удовольствиями брака, не испытывая при этом никаких неудобств. Он желал ее любви, хотел удовлетворять с ней свою страсть, но не особенно интересовался ее мнением и ни в чем не просил у нее помощи.
Шианна горько рассмеялась, поняв, что Уэйд все еще живет в давно устаревшей мечте о храбрых рыцарях и волшебных замках. Да, он не был Камелотом и жил в Канзасе. Чтобы выжить в этой непростой стране, где каждый новый рассвет приносит с собой беды и несчастья, они должны объединиться. Они не могут продолжать отходить друг от друга, надеясь при этом, что их брак сохранится.
Должен же быть компромисс, подумалось Шианне. Она могла бы попридержать свое желание верховодить во всем, но и Уэйд должен сделать что-нибудь для их сближения. Он не должен думать, что ее единственная цель в жизни потешить свои амбиции и уязвить его гордость. Черт возьми, ведь она делала лишь то, что должна была делать. Почему же этот болван ничего не видит? Наверное, у него мозги из сучковатой сосны, которая со временем окаменела, с горечью сама себе ответила Шианна.
Шорох в кустарнике отвлек Шианну от раздумий. Она глубже погрузилась в воду и, подняв голову, увидела, что к ней идет Уэйд, прихрамывая и опираясь на палку. Первым желанием Шианны было отругать его за то, что он встал на ноги, но она попридержала язычок, чтобы не выглядеть властной.
Уэйд принял воинственную позу и поднял палку, будто бы вынимая из ножен могучий меч.
– О, прекрасная дама, нет ли здесь драконов, которых я мог бы сразить ради вас? Или скажите, где находится злой правитель, которого я поставлю на колени. – Уэйд театрально склонился перед ней. – Миледи, благословите меня хотя бы на маленький крестовый поход. Я жажду доказать самому себе, что являюсь благородным рыцарем, достойным вашей королевской любви.
Все горькие мысли, которые тревожили Шианну, растворились без следа, когда Уэйд блеснул своей магической улыбкой. Она даже забыла, почему была так раздражена им. Шианна взорвалась веселым смехом, когда Уэйд начал палкой, словно мечом, рубить кустарник. Хромая он то приближался, то удалялся от воображаемого дракона, отражая невидимого противника.
Уэйд сделал пируэт на здоровой ноге и отвесил Шианне еще один шуточный поклон. Горделиво выпрямившись во весь рост, он приложил свой деревянный меч к груди и церемонно отдал салют обнаженной королеве, которая купалась в ручье.
– Дело сделано, миледи, – жестом показал Уэйд на воображаемую армию поверженных противников. Изогнутым кончиком своего меча он указал на убитого дракона и объявил: – Теперь в вашем королевстве нет злых драконов, которые могли бы повредить вам.
– Ты так глупо вел себя, – посмеиваясь, сказала Шианна.
Уэйд наклонился, опираясь на палку, и уже серьезно, с примирительной улыбкой сказал:
– Я знаю, что выгляжу смешным. – Его взгляд упирался в пучок травы рядом с ногой. – Шианна, я сожалею. Вместо того чтобы обижаться на твои действия, я должен был боготворить тебя… подобно другим мужчинам, которые аплодировали твоим смелым поступкам.
Его взгляд скользил по воде, пытаясь остановиться на завораживающем лице Шианны.
– Да, я всегда хотел покорить тебя, раз и навсегда. – Из груди Уэйда вырвался жесткий смешок. – Но это не легко, когда та, которую ты решил покорить, обладает всеми твоими качествами… вдвойне. Высокомерие и упрямство часто заставляют мужчину вести себя подобно идиоту. – В его глазах теперь светилась искренность, без тени фальши. – Только поэтому я и вел себя как дурак. Не надо тешить мою гордость, – порывисто проговорил Уэйд. – Шианна, я не хочу потерять тебя. Я знаю, что никакая другая женщина мне не нужна. Никто не может сравниться с тобой. Я знаю это точно. Несколько месяцев я пытался убедить себя в обратном, но не смог.
От его слов на глаза Шианны навернулись слезы. Чтобы сделать подобное признание, такому человеку, как Уэйд, требуется недюжинная смелость – он гордый мужчина, который не любит, когда что-то ограничивает его свободу. Уэйд не терпел над собой контроля, и сама мысль о том, чтобы на равных делить права с женщиной, была для него непривычной. И все же он сделал шаг навстречу Шианне, да и сама Шианна не собиралась терять человека, которого любила, из-за глупой борьбы за первенство.
– О, мой прекрасный принц, ваши отважные дела доказывают ваше рыцарское достоинство. Давайте не будем тратить время на пустые церемонии, – решительно проговорила Шианна.
Усмехнувшись, Уэйд шагнул в воду. Шианна приподнялась, взявшись за его палку-меч, и осторожно, чтобы не задеть рану, прижалась к его широким плечам.
– Я посвящаю вас в ранг любимого рыцаря. Ваши героические дела возвышают вас настолько, что дают вам все привилегии, и ваша принцесса готова удовлетворить любую вашу прихоть.
В хитром взгляде Шианны, скользнувшем по загорелому лицу Уэйда, уже горела страсть. Он пожирал взглядом роскошество плоти, заботливо подставляемой его жадному взгляду. Уэйд положил руку на талию Шианны и властно прижал ее к себе.
– Довольно прелюдий, принцесса. Давайте перейдем к главному.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
– Ты чувствуешь себя хуже? – Обеспокоенная, она наклонилась над ним, чтобы взглянуть в его глаза. Ее ресницы затрепетали. – Что с тобой случилось?
– Ничего, – угрюмо буркнул Уэйд.
Шианна присела и задумчиво посмотрела на своего мужа.
– Я в чем-то ошиблась, и это не понравилось тебе?
– Что ты могла сделать неправильно? – саркастически хмыкнул Уэйд. – Ты уложила меня в фургон, чтобы вылечить, взяла стадо под свой контроль, определила, куда идти, и уговорила уставших ковбоев пройти еще шесть миль, прежде чем расположиться на ночлег. К чему тут можно придраться?
Ситуация показалась Шианне очень знакомой. Не так давно она тоже чувствовала себя столь же бесполезной, как старый ботинок. На ее губах появилась легкая улыбка. Понятно – задета мужская гордость Уэйда. Она тоже чувствовала укол обиды, когда он приехал на ранчо, чтобы взять на себя ее обязанности.
Шианна тщательно закатала бриджи Уэйда и сняла повязку. После отдыха его рана уже не так сильно кровоточила.
– Ты уже начал выздоравливать, – заметила Шианна, бросив на него быстрый взгляд, и занялась его ногой. – Жаль, что я не могу сказать того же относительно твоей пострадавшей гордости.
Уэйд отдернулся, словно Шианна нанесла ему удар.
– Что ты имеешь в виду?! – резко спросил он.
– О, полагаю, ты сам прекрасно знаешь, что я имею в виду, – пожав плечами, сказала Шианна. – Я заняла твое место во главе стада. Ты, наверное, рассердишься, узнав, что стройные ряды быков и коров не распались, оказавшись под присмотром другого вожака.
Шианна потянулась, чтобы достать бальзам для раны, но его не оказалось на месте. Уэйд уже взял пузырек, чтобы самостоятельно обработать рану.
– Я не нуждаюсь в том, чтобы меня опекали, – резко сказал он. – Если ты такая самостоятельная, то почему бы тебе не вернуться к своему другу, чтобы вместе посмеяться над калекой. Тебе не нужен муж, дорогая. Тебе нужен подкаблучник, который будет ходить за тобой, а ты из гордости будешь выполнять такую мужскую работу, скажем, перегон скота, и не хуже лучших ковбоев.
Уэйд не смог бы ранить ее сильнее. Спустя несколько минут он и сам это понял. Уэйд еще не видел такого обиженного выражения на милом личике Шианны.
Пытаясь взять себя в руки, Шианна пристроилась у задней стенки фургона. Ее губы дрожали. Шианна подняла глаза и встретилась с угрюмым взглядом Уэйда.
– Я обижалась на тебя, когда ты взял под контроль мое ранчо. Мою гордость задело то, что ты с такой легкостью управлялся с моим большим налаженным хозяйством. Я чувствовала, что меня предали, когда ковбои признали тебя за своего, даже не задав тебе каких-то вопросов. – Шианна сделала глубокий вздох, чтобы сдержать слезы. Она не хотела, чтобы Уэйд видел ее обиду. – Твоя осведомленность в делах заслуживала всяческих похвал со стороны тех, кто был ее свидетелем. Для умудренного жизнью учителя успехи ученика – это не оскорбление, а скорее признание плодов его работы.
Шианна облизнула сухие губы и заставила себя не отводить взгляда от лица Уэйда, пока не закончит говорить то, что хотела высказать.
– А помнишь, Уэйд, ты мне говорил, что нет ни рыцаря на белом коне, ни прекрасной дамы, которую надо постоянно спасать. И я согласилась: чтобы выжить на этой земле беззакония, надо быть жестокой. У вас, мужчин, более грубая кожа и бескомпромиссные взгляды. Неужели я стала менее женственной, если научилась приспосабливаться к обстоятельствам? Ты бы предпочел видеть меня жеманной особой, которая повсюду жалуется на недостаток учтивости у кавалеров? Ты был бы счастливее, если бы я расплакалась, наблюдая, как толпа фермеров собирается повесить тебя? Было бы твое сердце более расположено к чувствительной женщине, которая испугалась бы поднять пистолет, чтобы спасти мужчину, которого она любит? – Шианна гордо выпрямилась. – Сожалею, что не отношусь ни к одной из тех категорий существ в юбках, которые тешат гордость мужчины. И не стану прикидываться той, кем не являюсь. Да и будь я беспомощной женщиной, я давно бы погибла.
Туманный взгляд Шианны скользнул по Дельгадо. Шианна схватила повод, а затем снова в упор посмотрела на Уэйда.
– Сегодня я заняла твое место, потому что хотела дать тебе время, чтобы поправиться. Я проклинала твою смелость, когда ты пытался остановить бросившееся врассыпную стадо. Я восхищалась твоим спокойствием перед лицом опасности и лишь хотела защитить тебя, потому что мне дорога твоя жизнь. – Она тяжело вздохнула и сжала рукой луку седла. – Полагаю, что была эгоистична, когда упрекала тебя за смелое безрассудство. Я боялась, что ты упадешь и стадо растопчет тебя. – Ее пристальный взгляд уперся в Уэйда, который сидел в фургоне, упорно разглядывая носки ботинок, словно там находилось что-то интересное. – Честно говоря, я не уверена, что захочу жить без тебя, нравится тебе это или нет. Я люблю тебя таким, какой ты есть, а не все то золото или защиту, которые ты мог бы мне предложить. Я беспокоюсь о тебе, потому что ты стал частью меня. Ты – смысл моей жизни.
Когда Шианна сунула ногу в стремя и поскакала к ручью, Уэйд перевел дух. От услышанного у него закружилась голова. Конечно же, он наговорил Шианне сегодня много глупостей. К концу дня настроение Уэйда стало кислым как лимон.
Да, Шианна вошла в его жизнь, причем намного сильнее, чем он мог себе вообразить. Но черт возьми, не может же он признать тот факт, что его жена столь же хитра и догадлива, как и он сам. Конечно же, ему не нужна беспомощная женщина или чувствительная барышня, которая вечно будет плакаться ему в жилетку. Он, ясное дело, предпочел бы эту нимфу, которая выросла в прериях подобно дикому цветку.
Теперь оставался вопрос: похвальны ли решительность и волевые качества Шианны, или все же стоит признать, что она превратилась в высокомерную мужеподобную особу, считавшую настоящих женщин существами второго сорта? Да, Уэйд не привык к тому, что в центре внимания оказывается женщина, а он сам – в тени. В мире мужчин Шианна получала все почести, потому что была с ними наравне, отчего страдала гордость Уэйда.
Он снова и снова задавал себе этот вопрос. У него хватало уверенности в себе, чтобы принять Шианну такой, какова она есть. Но не встанет ли его недюжинная гордость между ними непреодолимым препятствием? Уэйд углубился в размышления. Ему следовало решить, хватит ли ему сил, чтобы справиться с собственным тщеславием, когда он сталкивается с редкими способностями Шианны. Он должен был научиться спокойно воспринимать похвалы его находчивой жене из уст других мужчин. Ему следует учитывать ее чувства и идти на компромисс. Именно этого ему не хватало за прошедшие девять месяцев.
Когда около фургона появились Чад и Хуан, довольные, как лисы в курятнике, Уэйд сунул руку в карман и кинул брату золотую монетку.
– Полагаю, вы приехали за этим? – проворчал он. Чад утвердительно кивнул и убрал монету в карман.
– Шианна – само совершенство, – сказал Чад.
– Я завидую тебе, дружище, – решительно сказал Хуан. – Для мужчины нет большего сокровища, чем женщина, готовая рискнуть ради него жизнью. За один сегодняшний день она дважды была на грани гибели.
– Полагаю, нет большей глупости, чем отказываться от такой женщины, – сказал Уэйд больше себе, чем своим компаньонам.
– Да, это было бы верхом безрассудства, – согласился Хуан. – Но я всегда утверждал, что женщине, подобной этой сеньоре, требуется незаурядный мужчина. – В его пристальном взгляде, направленном наУэйда, читалось восхищение. – Полагаю, сеньора нашла себе достойного мужа.
Комплимент в адрес Уэйда сделал свое дело. Бердетт оглянулся вокруг, пытаясь найти палку, которая послужила бы ему тростью. Заметив прочную ветку, Уэйд захромал, чтобы поднять ее.
Хуан неодобрительно нахмурился.
– Сеньора будет недовольна, увидев, что вы пытаетесь ходить раньше времени.
Уэйд с кривой улыбкой уставился на мексиканца:
– Я поправлюсь намного быстрее, если Шианна окажет мне внимание. Скажи остальным мужчинам, чтобы не ходили сегодня на ручей.
Хотя оба согласно закивали, Чад не мог скрыть зависти.
– Ты и твоя леди не будете потревожены, – пообещал он.
– Я рассчитываю на это, – буркнул он.
Уэйд направился к дальнему ручью. На сей раз он следил за тем, чтобы не потревожить скунса, который может скрываться в подлеске. Когда-то зловредный зверек уже напакостил ему. На сей раз Уэйду не хотелось приближаться к Шианне с отвратительным запахом от этих маленьких пушистых зверьков с белыми полосами на спине.
Хеден Риме в это время с досадой размышлял над тем, почему его попытка избавиться от Уэйда закончилась поражением. Это Шианна виновата, она приехала прежде, чем Джекоб Сандерс сделал свое дело. Опасаясь, что его хитроумный план сорвется, Хеден прихватил с собой винтовку. Но ему удалось только ранить Уэйда. Этот хитрый ковбой сумел не только сбежать, но и одурачил взбунтовавшихся фермеров.
Насупившись, Хеден искал способ отомстить Бердеттам за все те неприятности, которые они навлекли на него. А Хуан… Хеден не удержался от проклятия, вспомнив, как этот наемник предал его. «Проклятие, я избавлюсь от всех них!» – поклялся Хеден. Риме не мог вернуться на свое ранчо, пока не был уверен, что хоть один свидетель его злодеяний останется в живых и сможет потом обвинить его.
Злая улыбочка на его лице означала лишь одно – у него появилась идея. Хеден решительно взялся за поводья – на сей раз он осуществит свой план и воспользуется одной из уловок самого Бердетта-старшего. Они попадут в свою собственную западню.
Глава 24
Шианна вздохнула и присела, чтобы отряхнуться и вытереть лицо. Посмотрев вокруг и убедившись, что у ручья нет ни одного мужчины, Шианна выскользнула из платья и зашла в воду. С тех пор как Уэйд начал вести себя подобно хлопотливой матери, она знала, что может не беспокоиться за свою честь.
Когда Шианна опустилась в воду, на нее нахлынули невеселые мысли. С одной стороны, она должна быть безумно счастлива. Ведь Уэйд любит ее. Но с другой стороны, Шианну не оставляло тяжелое чувство, что Уэйд не любит ее настолько, чтобы принять такой, как она есть. Возможно, истинная причина была в том, что на одной лишь любви женщина и мужчина сойтись не могут. Они только недавно объявили друг другу о своем взаимном чувстве и уже начали пожинать его горькие плоды. Что же нужно, чтобы мирно сосуществовать вместе? – задавалась вопросом Шианна.
Очевидно, что она, Шианна, просто не подходит ему. Она, хотя и была женщиной, стреляла из пистолета не хуже мужчины, а Маманти научил ее обращаться с ножом и скакать на лошади подобно непревзойденным индейским воинам. Она была вынуждена принять на себя все обязанности отца, поскольку другого выбора у нее не было. Когда другие отступали, отдавая инициативу в чужие руки, Шианна решительно брала ситуацию под контроль. Черт возьми, ведь Уэйд знал, какова она. Знал, как она реагирует на трудности. Не застывала в оцепенении, а начинала действовать. Почему же он не может принять ее вот такой, не пытаясь изменить ее? Так же близки они друг другу в повседневной жизни, как в минуты интимной близости?
Шианна пошевелила рукой, от чего по воде пошла рябь. Ее брови задумчиво сошлись на переносице. Неужели Уэйду было бы легче найти с ней общий язык, будь она беспомощной женщиной, ищущей в нем опору и защиту? Шианна искренне восхищалась Уэйдом, его решительностью и силой. Почему бы ему не отказаться от попыток переделать ее?
Шианна вдруг подумала, что Уэйд рано или поздно должен побороть в себе эгоистические взгляды на жизнь. Он хотел наслаждаться всеми удовольствиями брака, не испытывая при этом никаких неудобств. Он желал ее любви, хотел удовлетворять с ней свою страсть, но не особенно интересовался ее мнением и ни в чем не просил у нее помощи.
Шианна горько рассмеялась, поняв, что Уэйд все еще живет в давно устаревшей мечте о храбрых рыцарях и волшебных замках. Да, он не был Камелотом и жил в Канзасе. Чтобы выжить в этой непростой стране, где каждый новый рассвет приносит с собой беды и несчастья, они должны объединиться. Они не могут продолжать отходить друг от друга, надеясь при этом, что их брак сохранится.
Должен же быть компромисс, подумалось Шианне. Она могла бы попридержать свое желание верховодить во всем, но и Уэйд должен сделать что-нибудь для их сближения. Он не должен думать, что ее единственная цель в жизни потешить свои амбиции и уязвить его гордость. Черт возьми, ведь она делала лишь то, что должна была делать. Почему же этот болван ничего не видит? Наверное, у него мозги из сучковатой сосны, которая со временем окаменела, с горечью сама себе ответила Шианна.
Шорох в кустарнике отвлек Шианну от раздумий. Она глубже погрузилась в воду и, подняв голову, увидела, что к ней идет Уэйд, прихрамывая и опираясь на палку. Первым желанием Шианны было отругать его за то, что он встал на ноги, но она попридержала язычок, чтобы не выглядеть властной.
Уэйд принял воинственную позу и поднял палку, будто бы вынимая из ножен могучий меч.
– О, прекрасная дама, нет ли здесь драконов, которых я мог бы сразить ради вас? Или скажите, где находится злой правитель, которого я поставлю на колени. – Уэйд театрально склонился перед ней. – Миледи, благословите меня хотя бы на маленький крестовый поход. Я жажду доказать самому себе, что являюсь благородным рыцарем, достойным вашей королевской любви.
Все горькие мысли, которые тревожили Шианну, растворились без следа, когда Уэйд блеснул своей магической улыбкой. Она даже забыла, почему была так раздражена им. Шианна взорвалась веселым смехом, когда Уэйд начал палкой, словно мечом, рубить кустарник. Хромая он то приближался, то удалялся от воображаемого дракона, отражая невидимого противника.
Уэйд сделал пируэт на здоровой ноге и отвесил Шианне еще один шуточный поклон. Горделиво выпрямившись во весь рост, он приложил свой деревянный меч к груди и церемонно отдал салют обнаженной королеве, которая купалась в ручье.
– Дело сделано, миледи, – жестом показал Уэйд на воображаемую армию поверженных противников. Изогнутым кончиком своего меча он указал на убитого дракона и объявил: – Теперь в вашем королевстве нет злых драконов, которые могли бы повредить вам.
– Ты так глупо вел себя, – посмеиваясь, сказала Шианна.
Уэйд наклонился, опираясь на палку, и уже серьезно, с примирительной улыбкой сказал:
– Я знаю, что выгляжу смешным. – Его взгляд упирался в пучок травы рядом с ногой. – Шианна, я сожалею. Вместо того чтобы обижаться на твои действия, я должен был боготворить тебя… подобно другим мужчинам, которые аплодировали твоим смелым поступкам.
Его взгляд скользил по воде, пытаясь остановиться на завораживающем лице Шианны.
– Да, я всегда хотел покорить тебя, раз и навсегда. – Из груди Уэйда вырвался жесткий смешок. – Но это не легко, когда та, которую ты решил покорить, обладает всеми твоими качествами… вдвойне. Высокомерие и упрямство часто заставляют мужчину вести себя подобно идиоту. – В его глазах теперь светилась искренность, без тени фальши. – Только поэтому я и вел себя как дурак. Не надо тешить мою гордость, – порывисто проговорил Уэйд. – Шианна, я не хочу потерять тебя. Я знаю, что никакая другая женщина мне не нужна. Никто не может сравниться с тобой. Я знаю это точно. Несколько месяцев я пытался убедить себя в обратном, но не смог.
От его слов на глаза Шианны навернулись слезы. Чтобы сделать подобное признание, такому человеку, как Уэйд, требуется недюжинная смелость – он гордый мужчина, который не любит, когда что-то ограничивает его свободу. Уэйд не терпел над собой контроля, и сама мысль о том, чтобы на равных делить права с женщиной, была для него непривычной. И все же он сделал шаг навстречу Шианне, да и сама Шианна не собиралась терять человека, которого любила, из-за глупой борьбы за первенство.
– О, мой прекрасный принц, ваши отважные дела доказывают ваше рыцарское достоинство. Давайте не будем тратить время на пустые церемонии, – решительно проговорила Шианна.
Усмехнувшись, Уэйд шагнул в воду. Шианна приподнялась, взявшись за его палку-меч, и осторожно, чтобы не задеть рану, прижалась к его широким плечам.
– Я посвящаю вас в ранг любимого рыцаря. Ваши героические дела возвышают вас настолько, что дают вам все привилегии, и ваша принцесса готова удовлетворить любую вашу прихоть.
В хитром взгляде Шианны, скользнувшем по загорелому лицу Уэйда, уже горела страсть. Он пожирал взглядом роскошество плоти, заботливо подставляемой его жадному взгляду. Уэйд положил руку на талию Шианны и властно прижал ее к себе.
– Довольно прелюдий, принцесса. Давайте перейдем к главному.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46