Гном провел Машу в маленький уютный кабинет с длинным, словно кушетка, кожаным креслом наподобие зубоврачебных. Рядом на прозрачном столике выстроились в ряд флаконы с разноцветными жидкостями, мисочки, наполненные чем-то вроде каши, пакетики с порошками. Лежали металлические инструменты, напоминающие кукольные ложечки.— Устраивайся поудобнее, ножки вытяни. Вот так. Умница.Он разговаривал с ней как с маленькой, и Маша возмутилась. Но вслух ничего не сказала, а только громко вздохнула.— Я сделаю тебе легкую питательную маску на основе апельсина, и ты сразу же почувствуешь себя настоящей маленькой женщиной.— А вы не знаете Клару Конобееву? — Вопрос вылетел сам собой, помимо ее воли.Стало тихо. Сильно запахло апельсином. И только потом Маша услышала:— Клара? Знаю, конечно. Я знаю всех своих клиенток. Приятная, довольно молодая женщина. Она сильно располнела в последнее время. Но кожа у нее прекрасная. А почему ты про нее спрашиваешь?— Я дружу с ее дочкой. Представляете, тетя Клара пропала. Ее нет уже несколько дней.Вместо ответа гном велел ей склониться над каким-то аппаратом, чтобы распарить лицо. Вдыхая пряный травяной пар, она продолжала внимательно слушать гнома. А тот, нисколько не удивившись сообщению об исчезновении, сказал:— Найдется. С женщинами такое иногда случается. Надоест им сидеть дома, они возьмут да и уедут куда-нибудь. К подружке, например.Маша понимала, что он говорит это просто так, особо не придавая значения сказанному. Конечно же ему было глубоко наплевать, кто умыкнул Конобееву. У него таких, как она, пруд пруди.Маша подняла раскрасневшееся лицо и нахмурила брови:— Да нет, вы не понимаете, тетя Клара не такая. Она не могла вот так запросто куда-то уехать. Обязательно предупредила бы Свету, свою дочку. Ее наверняка похитили!— Похитили?Что-то звякнуло, и наступила тишина. Гном обдумывал услышанное. Затем унес аппарат с травяным настоем, жестом приказал Маше лечь поудобнее и принялся смешивать что-то белое в мисочке.— А что, похитители требуют большой выкуп?— В том-то и дело, что вообще ничего не требуют. Я, если честно, пришла сюда лишь затем, чтобы что-нибудь узнать…Она не успела договорить, как что-то холодное, влажное и тяжелое шлепнулось ей на лицо.— Спокойно, это одна из моих лучших масок, — услышала она откуда-то издалека. — Полежи с ней минут пять-десять, а потом я наложу апельсиновую. — Так, говоришь, выкупа не требуют? Странно! Очень странно! А что же предпринимает ее муж? Кстати, я, кажется, с ним знаком. Его зовут Михаил? Он бизнесмен, руководит строительной фирмой.«Да, это он», — хотела ответить Маша, но поняла, что не может этого сделать. Маска на лице окаменела. Кожу стянуло так, что свело скулы. Поэтому она лишь утвердительно промычала.— И что же, он хотя бы ищет свою жену?Маша и на этот раз промычала.— А… Пардон! Вечно я забываю, что сейчас нельзя разговаривать. Потерпи еще немножечко.И после паузы:— А ты красивая девочка. Тебе никто не говорил об этом? Понимаю, ты еще сущий ребенок. Но поверь мне, когда подрастешь, станешь еще красивее. Мне вообще нравятся красивые люди. Если бы у меня была такая возможность, я бы коллекционировал красивых людей… Но только в молодом возрасте. Красота увядает очень быстро. И кому, как не мне, косметологу, этого не знать. Ко мне приходят, кстати, не только женщины, но и мужчины. Да-да, представь себе. Никому в этом мире не хочется постареть, подурнеть. Все хотят выглядеть привлекательными. Но как этого достичь?— Вы сказали, что знакомы с самим Михаилом Конобеевым, да? — перебила его Маша, как только смогла заговорить.— Ну, разумеется. А что?Дело в том, что его тоже похитили. И также почему-то не требуют выкупа. А их дочь Света плачет, не знает, что делать и к кому обратиться. Ей позвонили и сказали, чтобы она ни в коем случае не ходила в милицию. Теперь вы понимаете, зачем я сюда пришла? Клара ведь бывала здесь. Вы, оказывается, знаете Конобеева. Так помогите же найти их! Может, Клара вам рассказывала что-нибудь о себе. Когда вы видели ее в последний раз?
— У тебя автоответчик мигает! — радостно закричал Сашка Дронов, как только они со Светой вошли в ее квартиру.Действительно: красный огонек пульсировал так, словно сообщений было несколько.— Саша, я боюсь…— А вдруг это кто-нибудь из твоих? — не унимался Саша. — Давай слушай! Нельзя же все время думать только о плохом.Света подошла к телефону и села на стул, не решаясь нажать на кнопку.— Давай я. — Саша включил автоответчик.Сначала было несколько коротких гудков, затем взволнованный женский голос произнес: «Доченька, это я, твоя мама. Я жива и здорова… Все, целую. Не переживай…» И снова короткие гудки.— Это мама! Останови и прокрути еще раз! Сашка перекрутил. И снова комната наполнилась голосом Клары Конобеевой.В Светиных глазах стояли слезы.— Она мне позвонила… Значит, жива! Но ей кто-то помешал говорить. Я точно знаю: если бы у нее была возможность, она сказала бы мне гораздо больше. Но она не успела сказать главное: зачем ее держат? И где?!— Успокойся. Давай слушать дальше.Второй звонок был еще удивительнее первого.— Клара? Это я. Никому не говори о звонке. В милицию не обращайся. Это бесполезно. Береги девочку. Целую…Света смотрела на телефон, словно видела его впервые в жизни.— А это мой отец. Значит, он ничего не знает о маме.— Как ты думаешь, мама знает про отца? Вместо ответа Света заплакала:— Саша, мне страшно!— Не бойся, я же с тобой. И родители, оказывается, живы. А если это так, значит, скоро вернутся домой.Сашка успокаивал ее, как мог, хотя сам прекрасно понимал: плохо дело. Судя по всему, ее родителей держат в разных местах. Их похищения между собой никак не связаны. Непонятно, почему им вдруг в один и тот же день позволили позвонить домой? Это простое совпадение или за этим что-то кроется?— Света, а почему ты раньше не включала автоответчик? — догадался спросить он. — Ведь эти сообщения могли быть уже давно.Опустив голову, она молчала.— Ты боялась услышать что-то страшное?— Да, — сказала она, с трудом глотая слезы.— Ну и трусиха же ты, Светка! — упрекнул он.Она поняла: он говорит все правильно. Да, страх делает людей глупыми или странными, их поступки иногда бывает трудно объяснить. Хорошо, что Сашка понял ее. Света вдруг вспомнила, как они с Горностаевым выдавали себя за каких-то родственников из Воронежа, и слабая улыбка осветила ее лицо.— Ты прав, я страшная трусиха, — легко согласилась она. И добавила: — С тобой мне ничего уже не страшно.— Вот и хорошо. А что касается сообщений на автоответчике, то здесь все просто. Мы не знаем, когда их оставили. Знаем только, что сначала позвонила мама, а потом папа. Правильно?— Правильно. Может, мама позвонила еще вчера утром, а я побоялась включить…Сашка решил про себя, что никому не расскажет о Светиных страхах, ведь теперь-то информация дошла.Саша представил себе насмешливое лицо Машки, и ему еще больше стало жалко Свету. Удивительное все-таки дело: он понимал, что, жалея Свету и ласково ее утешая, он почему-то предает Машу. А ведь он был в нее влюблен «до гроба»…Так и не разобравшись в этих сложностях, Дронов решил: «Ладно, время покажет». И, приняв это мудрое, как ему показалось, решение, предложил еще раз прослушать сообщения.— Мне кажется, что я слышу посторонние звуки, — объяснил он. — Вот послушай внимательно маму.Он включил автоответчик, и они ясно услышали, что на голос накладывается какой-то музыкальный фон.— Ты не знаешь, что это за музыка? — спросил он.— По-моему, это саксофон. Грустная мелодия. Господи, да это же любимый мамин Фаусто Папетти!— Любовник, что ли? — пробормотал извиняющимся голосом Дронов. — Итальянец?— Да что ты! Это же музыкант, — улыбнулась Света. — Саксофонист. Мама его очень любит. Неужели похитители ублажают ее любимой музыкой?Сашка не знал, что и ответить.— Давай теперь внимательнее послушаем голос твоего отца.Он нажал на кнопку. Но здесь не было никаких посторонних звуков.— Судя по всему, он находится в закрытом помещении, потому что не слышно городского шума, — с важным видом заявил он.— Ладно, Саша, будем ждать дальше… А что, если я попрошу тебя почистить картошку? Давай приготовим что-нибудь, глядишь, и время пролетит незаметно.Только она это проговорила, как телефон взорвался звонком. В другое время он не показался бы таким громким. Но теперь, когда нервы у ребят были на пределе, они аж подскочили.— Я возьму, тсс… — Сашка взял трубку. Он молча слушал, потом кивнул головой: — Понял. — Затем, обратившись к Свете, сказал: — Не волнуйся, это Пузырек… — Выслушав его до конца, он положил трубку: — Никита только что вернулся из парка. В штабе никого нет, он звонит из дома. Говорит, что нашел сумочку Валерии. А в ней любопытные фотографии. Он сказал еще кое-что, но это следует проверить.— Что, скажи?— Говорит, что на снимках рядом с Валерией твой отец! Он сравнил с теми фотографиями, которые ты принесла в штаб.Не успев ничего объяснить, Саша вдруг спросил у ничего не понимающей Светы:— Послушай, разве ты не говорила нам, что у вас телефон с определителем номера? Или я что-то путаю?— Нет, ты не спутал. Говорила.— Но ведь не бывает в принципе таких телефонов, чтобы в них был и автоответчик, и определитель номера.— А у нас в каждой комнате по телефону. В маминой спальне — с определителем.— Чего же ты молчишь?! Давай скорее посмотрим, откуда звонили твои родители!Дронов выписал с определителя все последние номера телефонов и уверенно заключил:— Я чувствую, что теперь мы уже совсем скоро найдем твоих родителей. Бежим в штаб!
Собрались все, кроме Горностаева. У Маши, которая считала, что впустую потратила время во «Флоре», было грустное выражение лица.Зато остальные прямо-таки светились радостью.Пузырек торжественно достал из зеленой сумочки фотографии, точнее, их клочки и бережно разложил на столе.— Да, это он, — подтвердила Света, увидев на снимке Валерию в обнимку с ее отцом. — Но я все равно уверена, что он не такой!— Успокойся. Может, это фотомонтаж. Мало ли что бывает на свете.Эти слова конечно же принадлежали Дронову. Его забота о Светлане выглядела просто вызывающей. Во всяком случае, так считала Маша.Между тем все по очереди рассматривали разорванные снимки.— Ну ты, Пузырек, даешь, — восхищенно проговорил Сашка, похлопывая Никитку по плечу. — Надо же, как события-то интересно разворачиваются. Сначала ты находишь в парке Валерию, а на следующий день обнаруживаешь и ее сумку! Просто невероятно! Я только до сих пор не понял, что ты, собственно, делал в парке, да еще в дождь?— Один пацан должен был мне принести жаб.— А зачем тебе жабы? — не унимался Дронов.Пузырек вовсе не хотел посвящать всех в эти дела, но и отмолчаться не мог. Хитрая Маша прекрасно знала, зачем брату понадобились жабы, но молчала как рыба. Дело в том, что жабы нужны были Никите для биологических опытов. Он хотел сам, собственноручно разрезать жабу и поглядеть, почему бьется сердце, откуда оно берет энергию. На протесты Маши Никита отвечал всегда одно и то же: я не садист, мне просто интересно. Единственное обстоятельство успокаивало Машу: ее брат все равно никогда не смог бы взять и разрезать на кусочки даже насекомое — у него доброе сердце.И вчерашний дождь, как подозревала Маша, наверняка оказался Никите на руку. Она была уверена, что он даже обрадовался, ведь в такой ливень никаких жаб ему никто не принесет. Зато вместо жабы появилась Валерия… Как из сказки.— Вам не кажется, господа, — словно очнувшись, сказала Маша, — что нам необходимо встретиться и поговорить с Валерией. Покажем ей эти снимки и спросим, как давно знакома она со Светиным отцом. Может, она знает, где он сейчас.— Ты предлагаешь поехать к Людмиле Николаевне? — спросил Саша.— А куда же еще? Только поеду я одна. А вы ждите меня и Горностаева здесь. Кстати, нам больше никто не звонил?— Нет, я проверял, — буркнул Никита.— А как же тот бедолага, которого собирается убить собственная жена? — Дронов напомнил Никитке о втором звонке.Пузырек покраснел от удовольствия:— Да, классно я вас тогда разыграл! Маша уже набирала номер Людмилы Николаевны, но Дронов остановил ее:— Постой, мы же не рассказали вам самого главного! Светины родители объявились. Они позвонили ей и оставили сообщения на автоответчике.Сашка достал блокнот и показал записанные им номера телефонов.— Ну-ка, покажи. — Маша взяла в руки блокнот. — Здесь их много. Чьи они, Света?— Я знаю почти все — это звонили наши друзья. Кроме двух последних.— Эти мы сейчас мигом выясним… — Сашка включил компьютер. Через несколько минут выяснилось, что один принадлежит кафе «Саламандра», что на Большой Дмитровке, а вот второй…— Дронов, выключи компьютер, — заметила Маша мрачно. — Эх ты, великий сыщик: это же номер НАШ, нашего штаба!Наступила тишина.— Подождите, — первым нарушил ее Никита. — Дрон, а ты не мог ничего спутать? Может, цифру не ту записал?— Нет, ничего я не спутал…— Выходит, твой отец, Света, звонил отсюда… — развела руками Маша. Глава 5ЖИЗНЕННОЕ ПРАВИЛО СЕКРЕТАРШИ Бригада Карташова ремонтировала элитную квартиру на Тверской. «Если убрать все мешки и прочие строительные материалы, — подумал Сергей, оглядывая колоссальное пространство, — то здесь можно ездить на велосипеде».Карташов, краснолицый мужик с хитрющими глазками и рыжеватыми моржовыми усищами, встретил нового подсобника широкой улыбкой.— Присоединяйся. Здесь главное правило — не задавать лишних вопросов. Делай, что тебе велят, и не суй нос не в свое дело. А уж мы тебя не обидим. Тебе Ми лена ничего про оплату не говорила?Сергей и не знал, что ответить. Но Карта-шов его опередил:— Да это, собственно, и не важно. Платить я тебе буду из своего кармана, потому как ты в документах нигде не числишься. А уж я с шефа взыщу сам, своими методами.«Как же, взыщешь ты с него… Сначала найди, а потом и говори».Его поражало то обстоятельство, что с исчезновением Конобеева в его фирме ничего не изменилось. Все работают, заняты. Неужели обо всем позаботились его замы? А может, им даже выгодно, что шефа нет?Как бы то ни было, но Сергей принялся за работу. Следуя примеру рабочих, молчаливых парней, одетых в забрызганную робу, он принялся поднимать на лифте мешки с каким-то белым порошком.Работа была однообразная, тяжелая. И к концу дня Сергей так устал, что рухнул на один из последних мешков. «Я тоже как мешок, — невесело подумал он. Однако решил: — Ничего страшного не происходит. Многие в моем возрасте подрабатывают таким же образом. А чем я лучше? Это только на пользу пойдет, мышцы накачаю. К тому же и деньжат заработаю, на видеокассету например».Спина болела, ноги тряслись, словно их включили в электросеть. Голова трещала. Но самое неприятное, что никто из рабочих ни разу с ним не заговорил. Все словно воды в рот набрали! К тому же ужасно раздражал сам бригадир: хоть бы ведро с места на место переставил! Только руководит. Да пьет баночное пиво.Наломавшись, Сергей понял, что строитель из него уж точно не выйдет.Он посмотрел на часы. Шесть. Пора отчаливать.— Ну, я пошел? — сказал он Карташову, глядя, как уходят остальные рабочие.А ты ничего, работящий. Получай свою долю. — И Карташов протянул Горностаеву смятую пятидесятирублевку. — И так будет каждый день.Сергей, не сказав ни слова, ушел, еще толком не понимая, много это или мало.Он спустился во двор, вышел на улицу. Тут от него шарахнулась какая-то девчонка. Сергей оглядел себя и понял, что выглядит как бомж. Грязный, потный. А кругом прогуливались нарядно одетые люди, заходили в кафе и рестораны. Словом, жили на полную катушку!..Вдруг теплый вечерний воздух перед его глазами начал дрожать. И, словно мираж, вдруг возникла высокая и тоненькая девушка с французским именем Милена. «Уже галлюцинации», — подумал Сергей. Но она шла навстречу и улыбалась. Горностаев зажмурился. Когда открыл глаза, понял, что это никакой не мираж, а Милена собственной персоной.— Привет, бедный родственничек! — Она улыбнулась и вдруг чмокнула его прямо в губы. — Устал, бедняжечка? Да уж, видок у тебя неважнецкий. Знаешь что? Пойдем ко мне. Я тут недалеко живу. Примешь душ, освежишься. Вот только зайдем купим что-нибудь по дороге, хорошо?«Не съест же она меня, в конце-то концов… вместо ужина…»— Ладно, я согласен.Внутри у него что-то как будто задрожало. Так бывало, когда он выходил в классе к доске. Или перед дверью Машки Пузыревой. Какое-то было непонятное волнение, что ли. Он всегда злился на себя за это и старался не подавать виду, что нервничает.Они с Миленой зашли в кафе, взяли жареных цыплят и пирожков, большую бутылку фанты. Сергей вспомнил Пузырька — вот бы его сейчас сюда!— У меня есть друг, парнишка маленький, зовут его Никиткой, а прозвище Пузырек.— Пузырек? Здорово! Он что, похож на пузырек? — засмеялась Милена.Чувствовалось, что у нее прекрасное настроение.— Да нет, не похож. Просто он больше всего на свете любит фанту или кока-колу с пузырьками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
— У тебя автоответчик мигает! — радостно закричал Сашка Дронов, как только они со Светой вошли в ее квартиру.Действительно: красный огонек пульсировал так, словно сообщений было несколько.— Саша, я боюсь…— А вдруг это кто-нибудь из твоих? — не унимался Саша. — Давай слушай! Нельзя же все время думать только о плохом.Света подошла к телефону и села на стул, не решаясь нажать на кнопку.— Давай я. — Саша включил автоответчик.Сначала было несколько коротких гудков, затем взволнованный женский голос произнес: «Доченька, это я, твоя мама. Я жива и здорова… Все, целую. Не переживай…» И снова короткие гудки.— Это мама! Останови и прокрути еще раз! Сашка перекрутил. И снова комната наполнилась голосом Клары Конобеевой.В Светиных глазах стояли слезы.— Она мне позвонила… Значит, жива! Но ей кто-то помешал говорить. Я точно знаю: если бы у нее была возможность, она сказала бы мне гораздо больше. Но она не успела сказать главное: зачем ее держат? И где?!— Успокойся. Давай слушать дальше.Второй звонок был еще удивительнее первого.— Клара? Это я. Никому не говори о звонке. В милицию не обращайся. Это бесполезно. Береги девочку. Целую…Света смотрела на телефон, словно видела его впервые в жизни.— А это мой отец. Значит, он ничего не знает о маме.— Как ты думаешь, мама знает про отца? Вместо ответа Света заплакала:— Саша, мне страшно!— Не бойся, я же с тобой. И родители, оказывается, живы. А если это так, значит, скоро вернутся домой.Сашка успокаивал ее, как мог, хотя сам прекрасно понимал: плохо дело. Судя по всему, ее родителей держат в разных местах. Их похищения между собой никак не связаны. Непонятно, почему им вдруг в один и тот же день позволили позвонить домой? Это простое совпадение или за этим что-то кроется?— Света, а почему ты раньше не включала автоответчик? — догадался спросить он. — Ведь эти сообщения могли быть уже давно.Опустив голову, она молчала.— Ты боялась услышать что-то страшное?— Да, — сказала она, с трудом глотая слезы.— Ну и трусиха же ты, Светка! — упрекнул он.Она поняла: он говорит все правильно. Да, страх делает людей глупыми или странными, их поступки иногда бывает трудно объяснить. Хорошо, что Сашка понял ее. Света вдруг вспомнила, как они с Горностаевым выдавали себя за каких-то родственников из Воронежа, и слабая улыбка осветила ее лицо.— Ты прав, я страшная трусиха, — легко согласилась она. И добавила: — С тобой мне ничего уже не страшно.— Вот и хорошо. А что касается сообщений на автоответчике, то здесь все просто. Мы не знаем, когда их оставили. Знаем только, что сначала позвонила мама, а потом папа. Правильно?— Правильно. Может, мама позвонила еще вчера утром, а я побоялась включить…Сашка решил про себя, что никому не расскажет о Светиных страхах, ведь теперь-то информация дошла.Саша представил себе насмешливое лицо Машки, и ему еще больше стало жалко Свету. Удивительное все-таки дело: он понимал, что, жалея Свету и ласково ее утешая, он почему-то предает Машу. А ведь он был в нее влюблен «до гроба»…Так и не разобравшись в этих сложностях, Дронов решил: «Ладно, время покажет». И, приняв это мудрое, как ему показалось, решение, предложил еще раз прослушать сообщения.— Мне кажется, что я слышу посторонние звуки, — объяснил он. — Вот послушай внимательно маму.Он включил автоответчик, и они ясно услышали, что на голос накладывается какой-то музыкальный фон.— Ты не знаешь, что это за музыка? — спросил он.— По-моему, это саксофон. Грустная мелодия. Господи, да это же любимый мамин Фаусто Папетти!— Любовник, что ли? — пробормотал извиняющимся голосом Дронов. — Итальянец?— Да что ты! Это же музыкант, — улыбнулась Света. — Саксофонист. Мама его очень любит. Неужели похитители ублажают ее любимой музыкой?Сашка не знал, что и ответить.— Давай теперь внимательнее послушаем голос твоего отца.Он нажал на кнопку. Но здесь не было никаких посторонних звуков.— Судя по всему, он находится в закрытом помещении, потому что не слышно городского шума, — с важным видом заявил он.— Ладно, Саша, будем ждать дальше… А что, если я попрошу тебя почистить картошку? Давай приготовим что-нибудь, глядишь, и время пролетит незаметно.Только она это проговорила, как телефон взорвался звонком. В другое время он не показался бы таким громким. Но теперь, когда нервы у ребят были на пределе, они аж подскочили.— Я возьму, тсс… — Сашка взял трубку. Он молча слушал, потом кивнул головой: — Понял. — Затем, обратившись к Свете, сказал: — Не волнуйся, это Пузырек… — Выслушав его до конца, он положил трубку: — Никита только что вернулся из парка. В штабе никого нет, он звонит из дома. Говорит, что нашел сумочку Валерии. А в ней любопытные фотографии. Он сказал еще кое-что, но это следует проверить.— Что, скажи?— Говорит, что на снимках рядом с Валерией твой отец! Он сравнил с теми фотографиями, которые ты принесла в штаб.Не успев ничего объяснить, Саша вдруг спросил у ничего не понимающей Светы:— Послушай, разве ты не говорила нам, что у вас телефон с определителем номера? Или я что-то путаю?— Нет, ты не спутал. Говорила.— Но ведь не бывает в принципе таких телефонов, чтобы в них был и автоответчик, и определитель номера.— А у нас в каждой комнате по телефону. В маминой спальне — с определителем.— Чего же ты молчишь?! Давай скорее посмотрим, откуда звонили твои родители!Дронов выписал с определителя все последние номера телефонов и уверенно заключил:— Я чувствую, что теперь мы уже совсем скоро найдем твоих родителей. Бежим в штаб!
Собрались все, кроме Горностаева. У Маши, которая считала, что впустую потратила время во «Флоре», было грустное выражение лица.Зато остальные прямо-таки светились радостью.Пузырек торжественно достал из зеленой сумочки фотографии, точнее, их клочки и бережно разложил на столе.— Да, это он, — подтвердила Света, увидев на снимке Валерию в обнимку с ее отцом. — Но я все равно уверена, что он не такой!— Успокойся. Может, это фотомонтаж. Мало ли что бывает на свете.Эти слова конечно же принадлежали Дронову. Его забота о Светлане выглядела просто вызывающей. Во всяком случае, так считала Маша.Между тем все по очереди рассматривали разорванные снимки.— Ну ты, Пузырек, даешь, — восхищенно проговорил Сашка, похлопывая Никитку по плечу. — Надо же, как события-то интересно разворачиваются. Сначала ты находишь в парке Валерию, а на следующий день обнаруживаешь и ее сумку! Просто невероятно! Я только до сих пор не понял, что ты, собственно, делал в парке, да еще в дождь?— Один пацан должен был мне принести жаб.— А зачем тебе жабы? — не унимался Дронов.Пузырек вовсе не хотел посвящать всех в эти дела, но и отмолчаться не мог. Хитрая Маша прекрасно знала, зачем брату понадобились жабы, но молчала как рыба. Дело в том, что жабы нужны были Никите для биологических опытов. Он хотел сам, собственноручно разрезать жабу и поглядеть, почему бьется сердце, откуда оно берет энергию. На протесты Маши Никита отвечал всегда одно и то же: я не садист, мне просто интересно. Единственное обстоятельство успокаивало Машу: ее брат все равно никогда не смог бы взять и разрезать на кусочки даже насекомое — у него доброе сердце.И вчерашний дождь, как подозревала Маша, наверняка оказался Никите на руку. Она была уверена, что он даже обрадовался, ведь в такой ливень никаких жаб ему никто не принесет. Зато вместо жабы появилась Валерия… Как из сказки.— Вам не кажется, господа, — словно очнувшись, сказала Маша, — что нам необходимо встретиться и поговорить с Валерией. Покажем ей эти снимки и спросим, как давно знакома она со Светиным отцом. Может, она знает, где он сейчас.— Ты предлагаешь поехать к Людмиле Николаевне? — спросил Саша.— А куда же еще? Только поеду я одна. А вы ждите меня и Горностаева здесь. Кстати, нам больше никто не звонил?— Нет, я проверял, — буркнул Никита.— А как же тот бедолага, которого собирается убить собственная жена? — Дронов напомнил Никитке о втором звонке.Пузырек покраснел от удовольствия:— Да, классно я вас тогда разыграл! Маша уже набирала номер Людмилы Николаевны, но Дронов остановил ее:— Постой, мы же не рассказали вам самого главного! Светины родители объявились. Они позвонили ей и оставили сообщения на автоответчике.Сашка достал блокнот и показал записанные им номера телефонов.— Ну-ка, покажи. — Маша взяла в руки блокнот. — Здесь их много. Чьи они, Света?— Я знаю почти все — это звонили наши друзья. Кроме двух последних.— Эти мы сейчас мигом выясним… — Сашка включил компьютер. Через несколько минут выяснилось, что один принадлежит кафе «Саламандра», что на Большой Дмитровке, а вот второй…— Дронов, выключи компьютер, — заметила Маша мрачно. — Эх ты, великий сыщик: это же номер НАШ, нашего штаба!Наступила тишина.— Подождите, — первым нарушил ее Никита. — Дрон, а ты не мог ничего спутать? Может, цифру не ту записал?— Нет, ничего я не спутал…— Выходит, твой отец, Света, звонил отсюда… — развела руками Маша. Глава 5ЖИЗНЕННОЕ ПРАВИЛО СЕКРЕТАРШИ Бригада Карташова ремонтировала элитную квартиру на Тверской. «Если убрать все мешки и прочие строительные материалы, — подумал Сергей, оглядывая колоссальное пространство, — то здесь можно ездить на велосипеде».Карташов, краснолицый мужик с хитрющими глазками и рыжеватыми моржовыми усищами, встретил нового подсобника широкой улыбкой.— Присоединяйся. Здесь главное правило — не задавать лишних вопросов. Делай, что тебе велят, и не суй нос не в свое дело. А уж мы тебя не обидим. Тебе Ми лена ничего про оплату не говорила?Сергей и не знал, что ответить. Но Карта-шов его опередил:— Да это, собственно, и не важно. Платить я тебе буду из своего кармана, потому как ты в документах нигде не числишься. А уж я с шефа взыщу сам, своими методами.«Как же, взыщешь ты с него… Сначала найди, а потом и говори».Его поражало то обстоятельство, что с исчезновением Конобеева в его фирме ничего не изменилось. Все работают, заняты. Неужели обо всем позаботились его замы? А может, им даже выгодно, что шефа нет?Как бы то ни было, но Сергей принялся за работу. Следуя примеру рабочих, молчаливых парней, одетых в забрызганную робу, он принялся поднимать на лифте мешки с каким-то белым порошком.Работа была однообразная, тяжелая. И к концу дня Сергей так устал, что рухнул на один из последних мешков. «Я тоже как мешок, — невесело подумал он. Однако решил: — Ничего страшного не происходит. Многие в моем возрасте подрабатывают таким же образом. А чем я лучше? Это только на пользу пойдет, мышцы накачаю. К тому же и деньжат заработаю, на видеокассету например».Спина болела, ноги тряслись, словно их включили в электросеть. Голова трещала. Но самое неприятное, что никто из рабочих ни разу с ним не заговорил. Все словно воды в рот набрали! К тому же ужасно раздражал сам бригадир: хоть бы ведро с места на место переставил! Только руководит. Да пьет баночное пиво.Наломавшись, Сергей понял, что строитель из него уж точно не выйдет.Он посмотрел на часы. Шесть. Пора отчаливать.— Ну, я пошел? — сказал он Карташову, глядя, как уходят остальные рабочие.А ты ничего, работящий. Получай свою долю. — И Карташов протянул Горностаеву смятую пятидесятирублевку. — И так будет каждый день.Сергей, не сказав ни слова, ушел, еще толком не понимая, много это или мало.Он спустился во двор, вышел на улицу. Тут от него шарахнулась какая-то девчонка. Сергей оглядел себя и понял, что выглядит как бомж. Грязный, потный. А кругом прогуливались нарядно одетые люди, заходили в кафе и рестораны. Словом, жили на полную катушку!..Вдруг теплый вечерний воздух перед его глазами начал дрожать. И, словно мираж, вдруг возникла высокая и тоненькая девушка с французским именем Милена. «Уже галлюцинации», — подумал Сергей. Но она шла навстречу и улыбалась. Горностаев зажмурился. Когда открыл глаза, понял, что это никакой не мираж, а Милена собственной персоной.— Привет, бедный родственничек! — Она улыбнулась и вдруг чмокнула его прямо в губы. — Устал, бедняжечка? Да уж, видок у тебя неважнецкий. Знаешь что? Пойдем ко мне. Я тут недалеко живу. Примешь душ, освежишься. Вот только зайдем купим что-нибудь по дороге, хорошо?«Не съест же она меня, в конце-то концов… вместо ужина…»— Ладно, я согласен.Внутри у него что-то как будто задрожало. Так бывало, когда он выходил в классе к доске. Или перед дверью Машки Пузыревой. Какое-то было непонятное волнение, что ли. Он всегда злился на себя за это и старался не подавать виду, что нервничает.Они с Миленой зашли в кафе, взяли жареных цыплят и пирожков, большую бутылку фанты. Сергей вспомнил Пузырька — вот бы его сейчас сюда!— У меня есть друг, парнишка маленький, зовут его Никиткой, а прозвище Пузырек.— Пузырек? Здорово! Он что, похож на пузырек? — засмеялась Милена.Чувствовалось, что у нее прекрасное настроение.— Да нет, не похож. Просто он больше всего на свете любит фанту или кока-колу с пузырьками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10