Привязанный брезентовыми ремнями, Слейтер лежал в задней ее части. Вспотевшее лицо его было почти черным от пыли. Глаза гневно сверкали. Он с трудом приподнял голову и, сморщившись от боли, оперся на локоть. Устремленные на Саммер глаза сузились, ноздри подрагивали.
— Иди в повозку! — распорядился он. — Возьми ее сундук, Джек.
— Нет! — почти закричала девушка, делая все-таки неуверенный шаг к повозке. — Ты просто не понимаешь…
— А здесь и сам черт не поймет! У тебя кишка, что ли, оказалась тонка сказать мне в лицо, что ты изменила свое решение выйти за меня? Это из-за моего уродства? Конечно, не очень-то приятно смотреть в такое искореженное лицо… — Слейтер почти кричал. — Неужели нельзя было честно сказать мне обо всем, а не убегать с каким-то ублюдком вроде Джесса Фарстона? Кто-то наверняка подумает, что мне еще повезло, что я вовремя от тебя избавился. Но мне хотелось бы все-таки услышать от тебя самой, почему ты так поступила. А еще, почему ты решилась оставить одного маленького мальчика, своего брата, который пришел в Кип весь в слезах. Он боится, что ты его просто бросила.
Саммер не узнавала Слейтера. Он буквально пылал гневом. Это был совсем не тот человек, которого она знала несколько недель назад.
— Нет! — пролепетала она. — Не надо… пожалуйста!
— Не надо! — Лицо Слейтера исказила гримаса. — Марш в повозку!
— Я не хочу, — ответила Саммер тверже, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. — Разве Сэди тебе не показала письмо?
— Плевал я на любое письмо! Иди в повозку, или я разряжу это ружье и отправлю лошадей в ад, а этим людям придется провести предстоящую ночь под открытым небом. — Он поднял винтовку, которую сжимал в руках, и направил ствол в сторону дилижанса. — Мой палец уже на спусковом крючке.
Саммер даже вздрогнула, ощутив напряжение, которое исходило от Слейтера.
— Ты не сделаешь этого! Ты не можешь поступить так жестоко.
— Жестоко? И это говорит та, благодаря которой я провел пять дней в настоящем аду! Через тридцать секунд ты убедишься, что и я могу быть жестоким.
— Не принуждай меня, Слейтер… Пожалуйста!
Она взглянула ему в лицо и ужаснулась тому, как оно изменилось. Глаза его глубоко ввалились и были полны горечью и тоской. Заострившиеся скулы обросли черной щетиной. Жилка на виске часто и как-то беззащитно вздрагивала. Сердце девушки переполнилось жалостью. Мертвенная бледность, покрывшая лицо Слейтера, и оскал его дрожащего рта насторожили Саммер. Металлическое клацанье ружья подтвердило, что он не шутит. С трудом передвигая ноги, Саммер подошла к повозке и забралась в нее. Почти одновременно с тем, как она опустилась на дно и закрыла лицо руками, раздался шум упавшего рядом ее дорожного сундучка. Повозка вздрогнула, лошади развернули ее и потащили в обратную сторону.
Саммер, поджав колени, забилась в угол. Мысли в голове путались и, подобно испуганным птицам, метались в разные стороны. Как рассказать ему правду? Как избавить его от стыда и боли, которые могут убить его в таком состоянии? Ведь ему предстоит узнать, что он вступил в интимную связь с родной сестрой! Как сказать, что она носит под сердцем его ребенка, живое существо, которое скорее всего появится на свет уродом?
Солнце безжалостно палило в затылок, обжигая нежную кожу шеи, но она, погруженная в свои раздумья, даже не замечала этого. Из полузабытья вывел ее хрипловатый голос Слейтера:
— Надень шляпу. Солнце может напечь тебе голову.
Саммер вздрогнула, ощупью нашла рукой шляпку и, щурясь от яркого солнца, посмотрела на Слейтера. К счастью, голова его была повернута в другую сторону, и она имела возможность рассмотреть его повнимательнее. Он лежал на спине, привязанный ремнями. Одна нога была согнута в колене, другая вытянута, забинтованные руки прижаты к бокам. Рядом с ним закрепили зонт, который прикрывал от солнца верхнюю часть его тела. Выглядел Слейтер страшно изнуренным. Даже не верилось, что человек может так сильно похудеть за несколько дней.
Повозка двигалась медленно. Видимо, Бульдог решил не очень утомлять и без того уже уставших лошадей. Джек скакал чуть впереди, покачиваясь в седле. Вокруг было тихо. Ужасно тихо.
Наступивший вечер избавил наконец путников от палящего зноя. Измученный, Слейтер уснул почти сразу после полудня. На Саммер Джек и Бульдог, казалось, не обращали никакого внимания. Она положила голову на свой сундучок и постаралась хоть ненадолго забыть о предстоящем разговоре.
На небе появились две звездочки, хотя было еще довольно светло, когда они подъехали к той остановке у реки, на которой мексиканка принесла Саммер воды. Бульдог натянул поводья и о чем-то тихо поговорил с Джеком. Повозка развернулась и, проехав еще с сотню метров вдоль реки, остановилась. Бульдог ловко соскочил с кучерского места на землю.
— Здесь мы и устроим привал, — объявил он, ни к кому в особенности не обращаясь.
Саммер с трудом выпрямила затекшие ноги и взглянула на Слейтера. Лицо его было повернуто к ней, а глаза приоткрыты. Оказывается, он смотрит на нее, наблюдает за ней уже неизвестно сколько времени! Краска прилила к лицу девушки. Легкое раздражение, которое она почувствовала, поняв это, быстро переросло в негодование. Он обвиняет во всем только ее, а ведь сам виноват не меньше!
Бульдог отвел лошадей к воде, терпеливо дождался, когда они вдоволь напьются, и лишь затем начал спутывать им ноги. Отойдя от воды, животные повалялись в пыли, поднялись на ноги, радостно фыркая и отряхиваясь. Бульдог принялся разводить костер. Джек съездил к станции, где купил еды и выпросил на время кофейник.
Саммер не знала, чем заняться. Она подозревала, что ее предложение помощи будет отвергнуто, и опасалась, что после этого уж точно не сможет сдержать слез. Неожиданная подсказка пришла от подошедшего к повозке Джека.
— Ты можешь спуститься к реке. Мы с Бульдогом сейчас все равно будем вынимать Слейтера, — сказал он, к удивлению Саммер, совсем не сердито.
Руки Джек, однако, не подал. Пришлось спускаться без посторонней помощи, пережив несколько неприятных мгновений, когда ноги повисли между краем повозки и землей. Но лишь только Саммер почувствовала под собой твердую почву, она гордо выпрямила спину и, подняв голову, быстро направилась к реке. Достигнув берега, она пошла тише в поисках места, где можно было немного посидеть и успокоиться. Наконец она села на лежащий у самой воды камень и, не обращая внимания на то, что мокнет край юбки, умыла лицо. Вода так приятно освежила, что захотелось разуться и окунуть в нее и ноги. Остановило ее только то, что поблизости могли быть змеи. Наступившая ночь укрыла ее плащом темноты, и ей от этого стало как-то уютнее и спокойнее. Лягушка неожиданно заквакала совсем рядом. Кваканье ее не было громким, но В наступившей тишине слышно его было далеко вокруг. Разбуженная им белка зашелестела листвой, и все снова смолкло.
Саммер устало поднялась. Решение было принято. Она непременно поговорит со Слейтером этой же ночью. Он должен понять, что она ни в коем случае не может жить ни в Кип, ни на Малом ранчо. Она объяснит ему, что лучше будет для них обоих, если она уедет туда, где ее никто не знает. Там она сможет объявить себя вдовой и таким образом сохранить репутацию в обществе. В темноте разговаривать будет легче, по крайней мере она не увидит выражения лица Слейтера, когда он узнает правду.
На обратном пути она наткнулась на Джека, присутствие которого выдавал огонек сигареты.
— Я не собираюсь никуда убегать, — сказала она сухо, подойдя к нему.
— Убедиться в этом лишний раз не помешает.
Вскоре она увидела светлое пятно вокруг повозки, освещенное костром, и на брезенте Слейтера. Он лежал на спине, раскинув руки и ноги. Сидящий рядом на коленях Бульдог менял ему рубашку. Она, вспомнила, как он смотрел на нее тогда, когда она задумалась, облокотившись на сундучок, и вдруг поняла, что боится вновь встретиться с этим взглядом.
Положенные на решетку кукурузные лепешки уже поджарились, а на нанизанных на палочки кусочках мяса лопался жир. Его капли, попадая на угли, оживляли костер, заставляя веселее плясать языки пламени.
Саммер выбрала место у дерева, откуда она видела лишь затылок Слейтера, а он ее вообще не видел. Все четверо молчали. Это было ужасно, но разговор мог выйти куда более неприятным. Сидящий на корточках Бульдог время от времени подносил мясо ко рту Слейтера. Возможно, он что-то и говорил при этом, но так тихо, что Саммер ничего не слышала. Она попробовала есть. Но мясо оказалось слишком жирным, и ее сразу начало мутить. Она взяла его с тарелки и, стараясь, чтобы этого не заметили другие, тихонько бросила в траву. Лепешка и глоток крепкого чая пришлись куда более по вкусу. К своему удивлению, Саммер почувствовала себя к концу ужина лучше.
Подошел Джек и забрал из ее рук пустую тарелку. Сделал он это нарочито холодно, так что возникшее было вновь желание предложить помощь тут же испарилось. Но чувствовала себя Саммер сейчас гораздо спокойнее, а потому решила, что в состоянии подождать, когда сам Слейтер начнет разговор. Тем более что ждать, видимо, придется недолго. Что-то ее, правда, подталкивало к ускорению развязки, но, с другой стороны, предстоящее объяснение пугало, и хотелось его оттянуть.
Собрав тарелки и чашки, Джек направился к воде. Бульдог бросил в костер земли, чтобы сбить пламя, и пошел к лошадям. Саммер тоже поднялась на ноги.
И как раз в этот момент ее окликнул Слейтер:
— Подойди поближе, чтобы я мог видеть тебя.
Она послушалась, как-то холодно и отвлеченно застыв перед ним. Но взглянуть в глаза не решилась.
— Присядь. Вот сюда. Эта перьевая перина за день разогрелась как печка.
Саммер покорно села, положив руки на колени. Наступившее вслед за этим короткое молчание показалось ей чуть ли не вечностью.
— У меня из головы не выходит письмо, — заговорил наконец вновь Слейтер, — то, что Сэди не дала мне.. Что же все-таки написано в нем такого, что ты не решаешься сказать мне в лицо?
Как ни готовилась Саммер к этому моменту, он наступил все равно слишком быстро и неожиданно. Несколько секунд она пребывала в полной панике. Стало трудно дышать, а язык сделался вдруг страшно неповоротливым. Голос Слейтера казался ужасно громким.
— Говори же! Я имею право знать! Я прошел через настоящий ад, чтобы вновь встретиться с тобой. Наверное, мне следовало умереть… Но я не мог умереть, оставив тебя. Когда я открыл глаза и увидел тебя, я был на седьмом небе от счастья. Но кто же ты на самом деле? Шлюха? Девка, готовая в любой момент променять меня на другого, более подошедшего тебе мужчину? Знай же, что я… что я скорее убью Джесса, чем допущу, чтобы ты стала его! — зло произнес Слейтер, не скрывая переполнявших его обиды, унижения и разочарования.
Услышанные страшные слова заставили Саммер отшатнуться. На какой-то момент она была буквально оглушена прозвучавшими в них несправедливыми обвинениями. И вдруг она поняла, почему Слейтер говорит так. Причиняя страдания ей, он просто пытается облегчить собственную боль.
— Ты зря винишь Джесса, — сумела ответить она довольно спокойно. — Я сама попросила его о помощи.
— Попросила о чем? — Вопрос был задан таким тоном, что Саммер даже вздрогнула.
— Он может подтвердить. Я сама обратилась к нему за помощью.
— Черта с два он чего-нибудь сможет подтвердить! Я размозжу ему башку, прежде чем он успеет сказать мне хоть слово! — резко и грубо выкрикнул Слейтер.
— Не вини его, — упрямо повторила покрасневшая Саммер. — Он оказался хорошим человеком и настоящим другом, готовым оказать помощь, когда я в ней так нуждалась.
Гнев, боль и недоумение одновременно вспыхнули в широко раскрывшихся глазах Слейтера.
— Ты нуждалась в его помощи, а не в моей? Так вот что ты не могла сказать мне? — выпалил он, задыхаясь от ярости, и лицо его сделалось мрачным, как сама смерть.
— Письмо… — тихо начала Саммер. — Письмо, о котором я говорила, — продолжила она более твердо, — написано не мной. — Она решительно посмотрела в глаза Слейтеру. — Речь идет о письме моей матери.
— Твоей матери?
— Да! — громко подтвердила ущемленная явно различимыми в тоне вопроса сарказмом и недоверием Саммер. — Она написала его Сэму Маклину около пяти лет назад и отправила в форт. По ошибке его доставили Эллен, — продолжала она голосом, который ей самой показался чужим. — Эллен прочитала его. Она сказала, что Сэма убили раньше, до того, как она смогла передать ему письмо. Но теперь-то ясно, что именно письмо и стало причиной его смерти. Она не смогла смириться с тем, что Сэм и… и моя мама… — Усилием воли Саммер заставила свои губы не дрожать. Она должна, ей необходимо завершить начатое! — Письмо написано почерком мамы и на ее бумаге. Я абсолютно уверена, что это не подделка. — Девушка отвернулась, не в силах даже смотреть в сторону Слейтера. Глаза наполнились слезами. — В этом письме говорится, что я… что я — дочь Сэма Маклина.
Теперь все! Она сказала самое главное! Хорошо хоть, что она не видит Лица Слейтера. Можно представить, как он шокирован. Но ведь он что-то ответит сейчас! Саммер стало страшно. Внутри будто что-то оборвалось. Сердце, казалось, остановилось. Даже дыхание прекратилось на несколько долгих мгновений.
— О Боже! — будто издалека донеслось до нее хрипловатое восклицание Слейтера. — Мне следовало догадаться об этом раньше.
Неожиданно перед мысленным взором Саммер возникло видение из такого недавнего и в то же время далекого теперь прошлого: они со Слейтером, обнаженные, лежат рядом, и им так хорошо вместе, они так нужны друг другу. Господи, помоги! Все минувшие пять дней она готовилась к этому разговору. Осталось немного. Осталось только не сломаться при виде его боли и унижения, выслушать спокойно все, что бы он ни сказал. Но слова, которые произнес Слейтер, ошеломили ее не меньше, чем его самого рассказ Саммер о письме.
— Я начинал догадываться…
— Догадываться? — У Саммер внутри все похолодело от ужаса.
— Да. Кое-какие мелочи в тебе казались такими похожими.
— Ты догадывался, что ты и я… И ты… И мы!.. — Лицо Саммер сделалось совершенно бледным. — И ты… Как ты мог… — Она напряженно вздохнула, стараясь справиться с охватившим ее удушьем. Из горла вырвался какой-то похожий на хриплый смешок звук. — Да ты просто животное!
Слейтер попытался приподняться, протягивая к ней перебинтованные руки.
— Нет! Все совсем не так! Выслушай же меня, Саммер! Мы не совершили ничего плохого, дорогая моя… Любимая моя… Мы ничего дурного не сделали!
По реакции Саммер не было понятно, слышала ли она вообще что-нибудь. Обхватив голову руками, девушка дрожала как осиновый лист.
— Ничего дурного? — пролепетали ее губы. — Ничего…
Она была совершенно шокирована и сбита с толку. Она была готова услышать все, что угодно, но только не это.
— Сэм мне не родной отец! — громко закричал, стараясь пробиться к ее затуманенному истерикой сознанию, Слейтер.
Саммер услышала, но возбужденный мозг далеко не сразу воспринял смысл слов. Они многократным эхом отозвались в голове. «Не родной отец… Не родной отец…» Неужели это правда? Или Слейтер просто пытается придумать оправдание совершенному ими преступлению?
Забинтованные ладони дотянулись до ее руки, пытаясь успокоить ее.
— Оставь меня! — закричала она, отскакивая в сторону и заливаясь слезами.
— Не уходи, Саммер! Пожалуйста, не уходи! Джек и Бульдог могут подтвердить, что я не обманываю. Я уже давно хотел тебе рассказать. Клянусь, я бы рассказал тебе обо всем в любом случае. Я просто не думал, что это может оказаться столь важным, — сбивчиво говорил Слейтер голосом, полным боли, страдания и мольбы.
— Важным?
Голова Саммер кружилась, в висках бешено пульсировала кровь, грозясь разорвать от перенапряжения свою хрупкую оболочку. Девушка обхватила голову руками и бессильно опустилась на колени. А если все-таки он говорит правду? О, как хотелось верить в это!
— Я обещал Сэму, что никому не скажу об этом. Ведь Эллен с Трэвисом присвоили бы Кип себе, узнай они хоть что-нибудь.
— Ты… ты уверен? — с трудом сквозь рыдания спросила Саммер.
— Абсолютно. Помимо всего прочего, у меня есть письма моей мамы, которые она писала отцу, считая, что он жив. Я тебе все расскажу. Можешь не сомневаться, любовь моя. Нет ни малейших сомнений в том, что я тебе сейчас сказал. Подойди же ко мне, моя Девочка-Лето. Дай мне обнять тебя. Боже, что тебе пришлось пережить из-за моего молчания! Ну иди же. Теперь я тебе все расскажу. Ты все поймешь, клянусь.
Слейтер лежал на спине, раскинув руки. Не вставая с колен, она медленно и неуклюже, будто раненое животное, подползла и прильнула к нему, уткнувшись мокрым от слез лицом в плечо. Он обвил ее руками и на удивление сильно прижал к груди. Это было так прекрасно — вновь очутиться в его объятиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
— Иди в повозку! — распорядился он. — Возьми ее сундук, Джек.
— Нет! — почти закричала девушка, делая все-таки неуверенный шаг к повозке. — Ты просто не понимаешь…
— А здесь и сам черт не поймет! У тебя кишка, что ли, оказалась тонка сказать мне в лицо, что ты изменила свое решение выйти за меня? Это из-за моего уродства? Конечно, не очень-то приятно смотреть в такое искореженное лицо… — Слейтер почти кричал. — Неужели нельзя было честно сказать мне обо всем, а не убегать с каким-то ублюдком вроде Джесса Фарстона? Кто-то наверняка подумает, что мне еще повезло, что я вовремя от тебя избавился. Но мне хотелось бы все-таки услышать от тебя самой, почему ты так поступила. А еще, почему ты решилась оставить одного маленького мальчика, своего брата, который пришел в Кип весь в слезах. Он боится, что ты его просто бросила.
Саммер не узнавала Слейтера. Он буквально пылал гневом. Это был совсем не тот человек, которого она знала несколько недель назад.
— Нет! — пролепетала она. — Не надо… пожалуйста!
— Не надо! — Лицо Слейтера исказила гримаса. — Марш в повозку!
— Я не хочу, — ответила Саммер тверже, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. — Разве Сэди тебе не показала письмо?
— Плевал я на любое письмо! Иди в повозку, или я разряжу это ружье и отправлю лошадей в ад, а этим людям придется провести предстоящую ночь под открытым небом. — Он поднял винтовку, которую сжимал в руках, и направил ствол в сторону дилижанса. — Мой палец уже на спусковом крючке.
Саммер даже вздрогнула, ощутив напряжение, которое исходило от Слейтера.
— Ты не сделаешь этого! Ты не можешь поступить так жестоко.
— Жестоко? И это говорит та, благодаря которой я провел пять дней в настоящем аду! Через тридцать секунд ты убедишься, что и я могу быть жестоким.
— Не принуждай меня, Слейтер… Пожалуйста!
Она взглянула ему в лицо и ужаснулась тому, как оно изменилось. Глаза его глубоко ввалились и были полны горечью и тоской. Заострившиеся скулы обросли черной щетиной. Жилка на виске часто и как-то беззащитно вздрагивала. Сердце девушки переполнилось жалостью. Мертвенная бледность, покрывшая лицо Слейтера, и оскал его дрожащего рта насторожили Саммер. Металлическое клацанье ружья подтвердило, что он не шутит. С трудом передвигая ноги, Саммер подошла к повозке и забралась в нее. Почти одновременно с тем, как она опустилась на дно и закрыла лицо руками, раздался шум упавшего рядом ее дорожного сундучка. Повозка вздрогнула, лошади развернули ее и потащили в обратную сторону.
Саммер, поджав колени, забилась в угол. Мысли в голове путались и, подобно испуганным птицам, метались в разные стороны. Как рассказать ему правду? Как избавить его от стыда и боли, которые могут убить его в таком состоянии? Ведь ему предстоит узнать, что он вступил в интимную связь с родной сестрой! Как сказать, что она носит под сердцем его ребенка, живое существо, которое скорее всего появится на свет уродом?
Солнце безжалостно палило в затылок, обжигая нежную кожу шеи, но она, погруженная в свои раздумья, даже не замечала этого. Из полузабытья вывел ее хрипловатый голос Слейтера:
— Надень шляпу. Солнце может напечь тебе голову.
Саммер вздрогнула, ощупью нашла рукой шляпку и, щурясь от яркого солнца, посмотрела на Слейтера. К счастью, голова его была повернута в другую сторону, и она имела возможность рассмотреть его повнимательнее. Он лежал на спине, привязанный ремнями. Одна нога была согнута в колене, другая вытянута, забинтованные руки прижаты к бокам. Рядом с ним закрепили зонт, который прикрывал от солнца верхнюю часть его тела. Выглядел Слейтер страшно изнуренным. Даже не верилось, что человек может так сильно похудеть за несколько дней.
Повозка двигалась медленно. Видимо, Бульдог решил не очень утомлять и без того уже уставших лошадей. Джек скакал чуть впереди, покачиваясь в седле. Вокруг было тихо. Ужасно тихо.
Наступивший вечер избавил наконец путников от палящего зноя. Измученный, Слейтер уснул почти сразу после полудня. На Саммер Джек и Бульдог, казалось, не обращали никакого внимания. Она положила голову на свой сундучок и постаралась хоть ненадолго забыть о предстоящем разговоре.
На небе появились две звездочки, хотя было еще довольно светло, когда они подъехали к той остановке у реки, на которой мексиканка принесла Саммер воды. Бульдог натянул поводья и о чем-то тихо поговорил с Джеком. Повозка развернулась и, проехав еще с сотню метров вдоль реки, остановилась. Бульдог ловко соскочил с кучерского места на землю.
— Здесь мы и устроим привал, — объявил он, ни к кому в особенности не обращаясь.
Саммер с трудом выпрямила затекшие ноги и взглянула на Слейтера. Лицо его было повернуто к ней, а глаза приоткрыты. Оказывается, он смотрит на нее, наблюдает за ней уже неизвестно сколько времени! Краска прилила к лицу девушки. Легкое раздражение, которое она почувствовала, поняв это, быстро переросло в негодование. Он обвиняет во всем только ее, а ведь сам виноват не меньше!
Бульдог отвел лошадей к воде, терпеливо дождался, когда они вдоволь напьются, и лишь затем начал спутывать им ноги. Отойдя от воды, животные повалялись в пыли, поднялись на ноги, радостно фыркая и отряхиваясь. Бульдог принялся разводить костер. Джек съездил к станции, где купил еды и выпросил на время кофейник.
Саммер не знала, чем заняться. Она подозревала, что ее предложение помощи будет отвергнуто, и опасалась, что после этого уж точно не сможет сдержать слез. Неожиданная подсказка пришла от подошедшего к повозке Джека.
— Ты можешь спуститься к реке. Мы с Бульдогом сейчас все равно будем вынимать Слейтера, — сказал он, к удивлению Саммер, совсем не сердито.
Руки Джек, однако, не подал. Пришлось спускаться без посторонней помощи, пережив несколько неприятных мгновений, когда ноги повисли между краем повозки и землей. Но лишь только Саммер почувствовала под собой твердую почву, она гордо выпрямила спину и, подняв голову, быстро направилась к реке. Достигнув берега, она пошла тише в поисках места, где можно было немного посидеть и успокоиться. Наконец она села на лежащий у самой воды камень и, не обращая внимания на то, что мокнет край юбки, умыла лицо. Вода так приятно освежила, что захотелось разуться и окунуть в нее и ноги. Остановило ее только то, что поблизости могли быть змеи. Наступившая ночь укрыла ее плащом темноты, и ей от этого стало как-то уютнее и спокойнее. Лягушка неожиданно заквакала совсем рядом. Кваканье ее не было громким, но В наступившей тишине слышно его было далеко вокруг. Разбуженная им белка зашелестела листвой, и все снова смолкло.
Саммер устало поднялась. Решение было принято. Она непременно поговорит со Слейтером этой же ночью. Он должен понять, что она ни в коем случае не может жить ни в Кип, ни на Малом ранчо. Она объяснит ему, что лучше будет для них обоих, если она уедет туда, где ее никто не знает. Там она сможет объявить себя вдовой и таким образом сохранить репутацию в обществе. В темноте разговаривать будет легче, по крайней мере она не увидит выражения лица Слейтера, когда он узнает правду.
На обратном пути она наткнулась на Джека, присутствие которого выдавал огонек сигареты.
— Я не собираюсь никуда убегать, — сказала она сухо, подойдя к нему.
— Убедиться в этом лишний раз не помешает.
Вскоре она увидела светлое пятно вокруг повозки, освещенное костром, и на брезенте Слейтера. Он лежал на спине, раскинув руки и ноги. Сидящий рядом на коленях Бульдог менял ему рубашку. Она, вспомнила, как он смотрел на нее тогда, когда она задумалась, облокотившись на сундучок, и вдруг поняла, что боится вновь встретиться с этим взглядом.
Положенные на решетку кукурузные лепешки уже поджарились, а на нанизанных на палочки кусочках мяса лопался жир. Его капли, попадая на угли, оживляли костер, заставляя веселее плясать языки пламени.
Саммер выбрала место у дерева, откуда она видела лишь затылок Слейтера, а он ее вообще не видел. Все четверо молчали. Это было ужасно, но разговор мог выйти куда более неприятным. Сидящий на корточках Бульдог время от времени подносил мясо ко рту Слейтера. Возможно, он что-то и говорил при этом, но так тихо, что Саммер ничего не слышала. Она попробовала есть. Но мясо оказалось слишком жирным, и ее сразу начало мутить. Она взяла его с тарелки и, стараясь, чтобы этого не заметили другие, тихонько бросила в траву. Лепешка и глоток крепкого чая пришлись куда более по вкусу. К своему удивлению, Саммер почувствовала себя к концу ужина лучше.
Подошел Джек и забрал из ее рук пустую тарелку. Сделал он это нарочито холодно, так что возникшее было вновь желание предложить помощь тут же испарилось. Но чувствовала себя Саммер сейчас гораздо спокойнее, а потому решила, что в состоянии подождать, когда сам Слейтер начнет разговор. Тем более что ждать, видимо, придется недолго. Что-то ее, правда, подталкивало к ускорению развязки, но, с другой стороны, предстоящее объяснение пугало, и хотелось его оттянуть.
Собрав тарелки и чашки, Джек направился к воде. Бульдог бросил в костер земли, чтобы сбить пламя, и пошел к лошадям. Саммер тоже поднялась на ноги.
И как раз в этот момент ее окликнул Слейтер:
— Подойди поближе, чтобы я мог видеть тебя.
Она послушалась, как-то холодно и отвлеченно застыв перед ним. Но взглянуть в глаза не решилась.
— Присядь. Вот сюда. Эта перьевая перина за день разогрелась как печка.
Саммер покорно села, положив руки на колени. Наступившее вслед за этим короткое молчание показалось ей чуть ли не вечностью.
— У меня из головы не выходит письмо, — заговорил наконец вновь Слейтер, — то, что Сэди не дала мне.. Что же все-таки написано в нем такого, что ты не решаешься сказать мне в лицо?
Как ни готовилась Саммер к этому моменту, он наступил все равно слишком быстро и неожиданно. Несколько секунд она пребывала в полной панике. Стало трудно дышать, а язык сделался вдруг страшно неповоротливым. Голос Слейтера казался ужасно громким.
— Говори же! Я имею право знать! Я прошел через настоящий ад, чтобы вновь встретиться с тобой. Наверное, мне следовало умереть… Но я не мог умереть, оставив тебя. Когда я открыл глаза и увидел тебя, я был на седьмом небе от счастья. Но кто же ты на самом деле? Шлюха? Девка, готовая в любой момент променять меня на другого, более подошедшего тебе мужчину? Знай же, что я… что я скорее убью Джесса, чем допущу, чтобы ты стала его! — зло произнес Слейтер, не скрывая переполнявших его обиды, унижения и разочарования.
Услышанные страшные слова заставили Саммер отшатнуться. На какой-то момент она была буквально оглушена прозвучавшими в них несправедливыми обвинениями. И вдруг она поняла, почему Слейтер говорит так. Причиняя страдания ей, он просто пытается облегчить собственную боль.
— Ты зря винишь Джесса, — сумела ответить она довольно спокойно. — Я сама попросила его о помощи.
— Попросила о чем? — Вопрос был задан таким тоном, что Саммер даже вздрогнула.
— Он может подтвердить. Я сама обратилась к нему за помощью.
— Черта с два он чего-нибудь сможет подтвердить! Я размозжу ему башку, прежде чем он успеет сказать мне хоть слово! — резко и грубо выкрикнул Слейтер.
— Не вини его, — упрямо повторила покрасневшая Саммер. — Он оказался хорошим человеком и настоящим другом, готовым оказать помощь, когда я в ней так нуждалась.
Гнев, боль и недоумение одновременно вспыхнули в широко раскрывшихся глазах Слейтера.
— Ты нуждалась в его помощи, а не в моей? Так вот что ты не могла сказать мне? — выпалил он, задыхаясь от ярости, и лицо его сделалось мрачным, как сама смерть.
— Письмо… — тихо начала Саммер. — Письмо, о котором я говорила, — продолжила она более твердо, — написано не мной. — Она решительно посмотрела в глаза Слейтеру. — Речь идет о письме моей матери.
— Твоей матери?
— Да! — громко подтвердила ущемленная явно различимыми в тоне вопроса сарказмом и недоверием Саммер. — Она написала его Сэму Маклину около пяти лет назад и отправила в форт. По ошибке его доставили Эллен, — продолжала она голосом, который ей самой показался чужим. — Эллен прочитала его. Она сказала, что Сэма убили раньше, до того, как она смогла передать ему письмо. Но теперь-то ясно, что именно письмо и стало причиной его смерти. Она не смогла смириться с тем, что Сэм и… и моя мама… — Усилием воли Саммер заставила свои губы не дрожать. Она должна, ей необходимо завершить начатое! — Письмо написано почерком мамы и на ее бумаге. Я абсолютно уверена, что это не подделка. — Девушка отвернулась, не в силах даже смотреть в сторону Слейтера. Глаза наполнились слезами. — В этом письме говорится, что я… что я — дочь Сэма Маклина.
Теперь все! Она сказала самое главное! Хорошо хоть, что она не видит Лица Слейтера. Можно представить, как он шокирован. Но ведь он что-то ответит сейчас! Саммер стало страшно. Внутри будто что-то оборвалось. Сердце, казалось, остановилось. Даже дыхание прекратилось на несколько долгих мгновений.
— О Боже! — будто издалека донеслось до нее хрипловатое восклицание Слейтера. — Мне следовало догадаться об этом раньше.
Неожиданно перед мысленным взором Саммер возникло видение из такого недавнего и в то же время далекого теперь прошлого: они со Слейтером, обнаженные, лежат рядом, и им так хорошо вместе, они так нужны друг другу. Господи, помоги! Все минувшие пять дней она готовилась к этому разговору. Осталось немного. Осталось только не сломаться при виде его боли и унижения, выслушать спокойно все, что бы он ни сказал. Но слова, которые произнес Слейтер, ошеломили ее не меньше, чем его самого рассказ Саммер о письме.
— Я начинал догадываться…
— Догадываться? — У Саммер внутри все похолодело от ужаса.
— Да. Кое-какие мелочи в тебе казались такими похожими.
— Ты догадывался, что ты и я… И ты… И мы!.. — Лицо Саммер сделалось совершенно бледным. — И ты… Как ты мог… — Она напряженно вздохнула, стараясь справиться с охватившим ее удушьем. Из горла вырвался какой-то похожий на хриплый смешок звук. — Да ты просто животное!
Слейтер попытался приподняться, протягивая к ней перебинтованные руки.
— Нет! Все совсем не так! Выслушай же меня, Саммер! Мы не совершили ничего плохого, дорогая моя… Любимая моя… Мы ничего дурного не сделали!
По реакции Саммер не было понятно, слышала ли она вообще что-нибудь. Обхватив голову руками, девушка дрожала как осиновый лист.
— Ничего дурного? — пролепетали ее губы. — Ничего…
Она была совершенно шокирована и сбита с толку. Она была готова услышать все, что угодно, но только не это.
— Сэм мне не родной отец! — громко закричал, стараясь пробиться к ее затуманенному истерикой сознанию, Слейтер.
Саммер услышала, но возбужденный мозг далеко не сразу воспринял смысл слов. Они многократным эхом отозвались в голове. «Не родной отец… Не родной отец…» Неужели это правда? Или Слейтер просто пытается придумать оправдание совершенному ими преступлению?
Забинтованные ладони дотянулись до ее руки, пытаясь успокоить ее.
— Оставь меня! — закричала она, отскакивая в сторону и заливаясь слезами.
— Не уходи, Саммер! Пожалуйста, не уходи! Джек и Бульдог могут подтвердить, что я не обманываю. Я уже давно хотел тебе рассказать. Клянусь, я бы рассказал тебе обо всем в любом случае. Я просто не думал, что это может оказаться столь важным, — сбивчиво говорил Слейтер голосом, полным боли, страдания и мольбы.
— Важным?
Голова Саммер кружилась, в висках бешено пульсировала кровь, грозясь разорвать от перенапряжения свою хрупкую оболочку. Девушка обхватила голову руками и бессильно опустилась на колени. А если все-таки он говорит правду? О, как хотелось верить в это!
— Я обещал Сэму, что никому не скажу об этом. Ведь Эллен с Трэвисом присвоили бы Кип себе, узнай они хоть что-нибудь.
— Ты… ты уверен? — с трудом сквозь рыдания спросила Саммер.
— Абсолютно. Помимо всего прочего, у меня есть письма моей мамы, которые она писала отцу, считая, что он жив. Я тебе все расскажу. Можешь не сомневаться, любовь моя. Нет ни малейших сомнений в том, что я тебе сейчас сказал. Подойди же ко мне, моя Девочка-Лето. Дай мне обнять тебя. Боже, что тебе пришлось пережить из-за моего молчания! Ну иди же. Теперь я тебе все расскажу. Ты все поймешь, клянусь.
Слейтер лежал на спине, раскинув руки. Не вставая с колен, она медленно и неуклюже, будто раненое животное, подползла и прильнула к нему, уткнувшись мокрым от слез лицом в плечо. Он обвил ее руками и на удивление сильно прижал к груди. Это было так прекрасно — вновь очутиться в его объятиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34