Подле них на низком столике стояла ваза со сладким инжиром. Неподалеку сидел Джулиан и тихо наигрывал на лютне.
— Ваш ход, милорд, — напомнила Элис.
— Да-да, — Эразм вновь вернулся к игре. Взявшись за ладью, он помедлил. — Поздравляю вас, мадам. Только необыкновенная женщина могла бы усмирить бури в душе моего друга Хью.
— Вы говорите обо мне? — с удивлением спросила Элис и посмотрела на Хью. Он поймал ее взгляд и улыбнулся.
— Благодаря вам он наконец обрел душевный покой, — заметил Эразм. — Наверное, этого нелегко было добиться.
— Сэр Хью доволен тем, что теперь у него есть свое собственное поместье, — ответила Элис. — Я часто замечала, что наибольшее удовлетворение люди получают от любимой работы. Мой муж умелый правитель. Но, впрочем, вам, как никому другому, известны его достоинства.
— Когда он мальчиком попал в нашу семью, я сразу обратил внимание на его смышленость.
— Вы поступили очень благородно, дав ему образование и предоставив возможность открыть собственное дело по торговле специями. Многие рыцари на вашем месте воспользовались бы его естественной склонностью к рыцарскому искусству и не обратили бы внимания на его острый ум.
— Но я ценил не только сообразительность Хью, — сухо произнес Эразм. — Ясность мышления и его искусство владения мечом не раз выручали меня за эти годы.
— И вы щедро вознаградили его.
— Скарклифф — награда не за ум и не за рыцарские доблести, — проговорил Эразм. — Хью дал мне нечто гораздо более ценное — то, чего я не смог бы приобрести ни за какие деньги.
— И что же это, сэр?
— Свою безграничную преданность.
— Понимаю, — улыбнулась Элис.
— Много раз я сожалел о том, что не могу по достоинству отблагодарить его.
— Уверяю вас, Хью очень доволен своим новым поместьем.
— Вряд ли только земли Скарклиффа принесли ему удовлетворение, мадам. — Эразм проницательно посмотрел на нее. — В этом деле истинной целительницей оказались вы.
— Сомневаюсь, сэр, — потупилась Элис.
— Он много рассказывал о вас, когда приезжал ко мне в Лондон. Говорил о вашей храбрости и отваге. Вы, кажется, даже предложили ему отчаянную сделку…
— Не скрою. — Нахмурившись, Элис размышляла о следующем ходе. — Из нас получились отличные партнеры.
— Уверен, это не просто деловое соглашение.
— Ах вот вы о чем. — Лицо Элис залилось краской. — Ну что ж, да, мы женаты, милорд.
— И вы любите его всем сердцем, не правда ли?
Элис крепко сжала одну из фигур:
— Что заставляет вас так считать, сэр?
— Я не лишен некоторой проницательности. Когда долгие недели балансируешь на грани жизни и смерти, становишься мудрее и восприимчивее.
— Только очень умный человек становится мудрее и восприимчивее в таких тяжких обстоятельствах, — вздохнула Элис. — Вы совершенно правы. Я очень люблю своего мужа, хотя временами он бывает на редкость упрям.
— Как всякий мужчина. С недостатками приходится мириться… Мадам, я хотел бы поблагодарить вас за лекарство, спасшее меня от смерти.
— Не стоит благодарности. Это рецепт моей матери. Она завещала мне свою книгу, в ней описаны признаки различных недомоганий. Мне оставалось лишь отыскать в ней средство от вашей болезни. Я рада, что вы воспользовались им и оно поставило вас на ноги.
— Да, снадобье оказалось очень полезным, — улыбнулся Эразм. — Я глубоко признателен вам, мадам. Я обязан вам жизнью, и никогда не забуду этого. — Ах, оставьте, милорд. Уверяю вас, никто никому не должен.
— Почему же?
— Вы спасли жизнь моего будущего мужа, когда ему было всего восемь лет!
Эразм наморщил лоб:
— Не припомню, чтобы Хью в этом возрасте угрожала смертельная опасность. Правда, пару раз он неудачно падал, когда учился поражать копьем столб, да еще как-то свалился с моста в глубокий ручей, а все остальное время он был вполне здоров.
— Вот и ошибаетесь, сэр, — мягко улыбнулась Элис. — Возможно, в физическом отношении он оставался совершенно здоровым, но иногда в душе ребенка что-то умирает, хотя тело его продолжает жить.
— Понимаю. — Эразм обратил на нее свой умный взор, — А вы чрезвычайно проницательны, мадам.
— Нет, милорд, простое наблюдение. — Элис произнесла это как само собой разумеющееся. — Я уверена, если бы не вы, Хью погиб бы, раздираемый страстями, которые бушевали в его душе и сердце.
— Что ж, возможно, я и научил его смирять свои страсти, леди Элис. Но вы сделали для него гораздо больше. Вы усмирили бури в его душе чудодейственным эликсиром, сотворить который способно только любящее сердце.
Однажды утром — пролетело уже несколько недель после отъезда Эразма и Элинор — Хью вошел в кабинет Элис. Он получил от Джулиана новый набор комплиментов и хотел узнать, как их воспримет жена.
Однако при виде молодой женщины у окна у него перехватило дыхание. Красивые слова, которые он тщательно заучивал, тотчас вылетели у него из головы. Он спросил себя, сможет ли когда-нибудь привыкнуть к тому, что Элис его жена.
Напряженная сосредоточенность, с которой она изучала кусок горного хрусталя, делала ее лицо отстраненным. Утреннее солнце играло в ее волосах. Изящные линии ее тела вновь пробудили в Хью страстное желание.
Элис не повернулась поприветствовать его, и Хью понял, что она просто не слышала, как он вошел.
Хью негромко покашлял и попытался вспомнить первый из заученных им комплиментов.
— Мадам, прекрасное пламя ваших волос горит так ярко, что мне достаточно протянуть руки к вашим шелковым локонам, чтобы согреться даже в самое морозное утро.
— Благодарю вас, милорд, — не оборачиваясь, произнесла Элис. Она наклонила кристалл так, чтобы на него падало больше света.
Хью нахмурился. Возможно, слишком много комплиментов по поводу ее волос. Она, наверное, устала от них. Пожалуй, следует посоветовать Джулиану проявлять большую изобретательность.
— Ваша шея изящна, как у лебедя…
— Благодарю, сэр. — Элис надула губки и еще внимательнее стала рассматривать кристалл.
Хью постучал свернутым листом пергамента по бедру. Придуманные Джулианом комплименты явно не производили должного впечатления.
— Ваша кожа нежнее пуха голубки, опущенного в сливки. — Очень мило, что вы это заметили. — Элис положила горный хрусталь на стол, взяла большой серый камень и склонилась над ним.
Хью тайком развернул пергамент и быстро пробежал по списку комплиментов.
— Я зачарован вашими маленькими изящными ножками, подобными молодым побегам… э… паука.
— Паука, милорд? — с удивлением спросила Элис.
Хью застыл в замешательстве. Черт бы побрал этого Джулиана и его отвратительный почерк!
— О нет, папоротника! Ну, конечно же, ваши маленькие, изящные ножки подобны нераспустившимся побегам папоротника. — Он поспешно свернул пергамент.
Последняя фраза оказалась не из легких.
— Конечно-конечно, папоротника. Продолжайте, пожалуйста, милорд.
— О нет, пожалуй, больше мне сегодня ничего не придет в голову. — Но что случилось с Элис, подумал Хью. Сегодня она ведет себя как-то странно. Может, Джулиан исчерпал свой талант?
— А что вы скажете о моих глазах, сэр? Они такие же зеленые, как изумруды, или больше похожи на малахит?
Хью растерялся. А вдруг виноват не Джулиан, а он сам? Вдруг он не смог должным образом воспроизвести комплименты Джулиана?
— Думаю, как изумруды, хотя и у малахита тоже очень милый оттенок.
— Спасибо. Ну а какого мнения вы о моей груди?
— О вашей груди? — Хью замялся. Обычно такого рода комплименты он говорил в более располагающем для этого месте — в постели.
— Она по-прежнему похожа на спелые персики?
— Несомненно.
— А моя талия?
— Ваша талия? — Хью прикрыл глаза.
— Вот именно, — не поднимая головы, спросила Элис. Она отложила в сторону серый камень и взяла другой:
— Столь же стройна, как стебелек цветка?
А ведь Джулиан что-то писал о тонких талиях и стебельках цветов, попытался вспомнить Хью. Он уже был готов произнести избитый комплимент, как вдруг заметил, что Элис уже не так стройна, как еще несколько недель назад. Хью определенно нравилась ее легкая полнота, но он не был уверен в том, что Элис будет довольна, если он скажет ей об этом.
— Я, признаться, не слишком разглядывал твою талию, — осторожно ответил Хью. — Но сейчас, когда ты обратила на нее мое внимание… — И он вгляделся пристальнее.
Нет, ему не показалось, решил он. Элис совершенно точно пополнела и уже не была такой худышкой, как вначале, когда он забрал ее из дома Ральфа. Он вспомнил, как ласкал прошлой ночью ее восхитительные округлые прелести, и вздохнул.
— Так что же, милорд?
— По правде сказать, я уже не могу сравнить твою талию с тонким стебельком, но нахожу ее очень привлекательной. Вид у тебя вполне здоровый, но ты немного пополнела. — Он замолчал, испуганно глядя на то, как плечи Элис задрожали. — Ну что ты, Элис. Зачем же плакать? Ничего не случилось с твоей талией, она по-прежнему стройна. И клянусь, буду насмерть биться с каждым, кто посмеет не согласиться с этим.
— Очень любезно с вашей стороны, милорд. — Она повернулась к нему, однако ее глаза искрились весельем, а вовсе не горестными слезами. — Но я предпочитаю услышать честный ответ.
— Но послушай, Элис…
— Вы совершенно правы. Мою талию уже нельзя сравнить с тонким стебельком. К тому же и грудь стала полнее — совсем не спелые персики. Но на то есть причина, и очень важная. Я жду ребенка, милорд.
На мгновение Хью замер словно зачарованный, настолько поразило его это сообщение. Элис ждет ребенка. Его ребенка!
— Элис! — только и смог произнести Хью, чувство радости, подобно яркому лучу солнца после бури, озарило его душу.
Наконец оцепенение, вызванное словами Элис, прошло. Он бросился к ней и подхватил на руки. А она нежно обняла его за шею:
— Знаете, милорд, я совсем не верила в легенды до тех пор, пока не встретила вас.
Хью заглянул в глаза Элис и увидел в них то, о чем так мечтал. Их будущее, полное любви и счастья.
— Тогда мы квиты. Я не верил в магию любви, пока не встретил тебя.
— Любви, сэр? — Лицо Элис засветилось радостной улыбкой.
— Именно любви.
Никогда в жизни Хью еще не был так счастлив.
Глава 22
Теплым осенним утром Хью, взяв на руки своего маленького сына, поднялся на крепостную стену замка Скарклифф, чтобы показать ему земли, хозяином которых он будет.
Крепко держа малыша, он гордо и не без удовольствия окинул взглядом свое поместье. Без всякого преувеличения его уже можно было назвать процветающим. Урожай в этом году был на редкость богатым, овечья шерсть — отменного качества, а, кроме того, немалый и — что самое главное — постоянный доход Хью получал от торговли специями.
— Тебе предстоит многому научиться, — сказал он сыну, — но с тобой всегда будут твоя мать и я, чтобы помочь узнать все самое необходимое.
Маленький Эразм радостно засмеялся и ухватил отца за большой палец.
— Вон видишь те земли на востоке? Это владения семейства Ривенхолл. Сын сэра Винсента учится управлять ими. Юный Реджинальд твой кровный родственник. Никогда не забывай об этом.
— Твой отец прав, Эразм, — добавила Элис. Она преодолела последние ступени смотровой башни и подошла к ним. — О кровных узах нужно помнить всегда.
— Ты уверена, что тебе уже можно выходить? — нахмурившись, спросил Хью.
— Как видите, я вполне здорова. За несколько недель я совершенно оправилась от родов. Вы напрасно беспокоитесь, милорд.
Она действительно выглядит бодрой и здоровой, отметил Хью. Ожидание появления на свет наследника оказалось для Хью тяжким испытанием, от которого он едва не потерял рассудок, тогда как Элис перенесла все муки как храбрый воин.
— Вы уже рассказали маленькому Эразму о сокровищах Скарклиффа? — спросила Элис, с улыбкой глядя на сына.
— Еще нет, — ответил Хью. — Но сначала он должен узнать о вещах куда более важных.
Малыш смотрел на него с большим интересом. Хью не сомневался, что сын его вырастет умным. — Ему казалось, что уже сейчас он угадывает в глазах Эразма большие способности к наукам и любознательность.
— Ну а легенду о Хью Безжалостном вы ему поведали? — продолжала Элис.
— Нет, — с тяжелым вздохом ответил Хью. — Это очень скучно. Лучше я научу его торговать специями.
Элис рассмеялась:
— Прекрасно, сэр, давайте заключим сделку. Вы будете учить его вести дела, а я — рассказывать семейные легенды. Хорошо?
Взглянув в ее любящие глаза, Хью вспомнил о том хмуром вечере в замке дяди Элис, когда она предложила ему сделку, связавшую их на всю жизнь.
— Ты же знаешь, любовь моя, ты единственная, с кем я готов заключать любые сделки, — ответил он. — Ты — мое главное сокровище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
— Ваш ход, милорд, — напомнила Элис.
— Да-да, — Эразм вновь вернулся к игре. Взявшись за ладью, он помедлил. — Поздравляю вас, мадам. Только необыкновенная женщина могла бы усмирить бури в душе моего друга Хью.
— Вы говорите обо мне? — с удивлением спросила Элис и посмотрела на Хью. Он поймал ее взгляд и улыбнулся.
— Благодаря вам он наконец обрел душевный покой, — заметил Эразм. — Наверное, этого нелегко было добиться.
— Сэр Хью доволен тем, что теперь у него есть свое собственное поместье, — ответила Элис. — Я часто замечала, что наибольшее удовлетворение люди получают от любимой работы. Мой муж умелый правитель. Но, впрочем, вам, как никому другому, известны его достоинства.
— Когда он мальчиком попал в нашу семью, я сразу обратил внимание на его смышленость.
— Вы поступили очень благородно, дав ему образование и предоставив возможность открыть собственное дело по торговле специями. Многие рыцари на вашем месте воспользовались бы его естественной склонностью к рыцарскому искусству и не обратили бы внимания на его острый ум.
— Но я ценил не только сообразительность Хью, — сухо произнес Эразм. — Ясность мышления и его искусство владения мечом не раз выручали меня за эти годы.
— И вы щедро вознаградили его.
— Скарклифф — награда не за ум и не за рыцарские доблести, — проговорил Эразм. — Хью дал мне нечто гораздо более ценное — то, чего я не смог бы приобрести ни за какие деньги.
— И что же это, сэр?
— Свою безграничную преданность.
— Понимаю, — улыбнулась Элис.
— Много раз я сожалел о том, что не могу по достоинству отблагодарить его.
— Уверяю вас, Хью очень доволен своим новым поместьем.
— Вряд ли только земли Скарклиффа принесли ему удовлетворение, мадам. — Эразм проницательно посмотрел на нее. — В этом деле истинной целительницей оказались вы.
— Сомневаюсь, сэр, — потупилась Элис.
— Он много рассказывал о вас, когда приезжал ко мне в Лондон. Говорил о вашей храбрости и отваге. Вы, кажется, даже предложили ему отчаянную сделку…
— Не скрою. — Нахмурившись, Элис размышляла о следующем ходе. — Из нас получились отличные партнеры.
— Уверен, это не просто деловое соглашение.
— Ах вот вы о чем. — Лицо Элис залилось краской. — Ну что ж, да, мы женаты, милорд.
— И вы любите его всем сердцем, не правда ли?
Элис крепко сжала одну из фигур:
— Что заставляет вас так считать, сэр?
— Я не лишен некоторой проницательности. Когда долгие недели балансируешь на грани жизни и смерти, становишься мудрее и восприимчивее.
— Только очень умный человек становится мудрее и восприимчивее в таких тяжких обстоятельствах, — вздохнула Элис. — Вы совершенно правы. Я очень люблю своего мужа, хотя временами он бывает на редкость упрям.
— Как всякий мужчина. С недостатками приходится мириться… Мадам, я хотел бы поблагодарить вас за лекарство, спасшее меня от смерти.
— Не стоит благодарности. Это рецепт моей матери. Она завещала мне свою книгу, в ней описаны признаки различных недомоганий. Мне оставалось лишь отыскать в ней средство от вашей болезни. Я рада, что вы воспользовались им и оно поставило вас на ноги.
— Да, снадобье оказалось очень полезным, — улыбнулся Эразм. — Я глубоко признателен вам, мадам. Я обязан вам жизнью, и никогда не забуду этого. — Ах, оставьте, милорд. Уверяю вас, никто никому не должен.
— Почему же?
— Вы спасли жизнь моего будущего мужа, когда ему было всего восемь лет!
Эразм наморщил лоб:
— Не припомню, чтобы Хью в этом возрасте угрожала смертельная опасность. Правда, пару раз он неудачно падал, когда учился поражать копьем столб, да еще как-то свалился с моста в глубокий ручей, а все остальное время он был вполне здоров.
— Вот и ошибаетесь, сэр, — мягко улыбнулась Элис. — Возможно, в физическом отношении он оставался совершенно здоровым, но иногда в душе ребенка что-то умирает, хотя тело его продолжает жить.
— Понимаю. — Эразм обратил на нее свой умный взор, — А вы чрезвычайно проницательны, мадам.
— Нет, милорд, простое наблюдение. — Элис произнесла это как само собой разумеющееся. — Я уверена, если бы не вы, Хью погиб бы, раздираемый страстями, которые бушевали в его душе и сердце.
— Что ж, возможно, я и научил его смирять свои страсти, леди Элис. Но вы сделали для него гораздо больше. Вы усмирили бури в его душе чудодейственным эликсиром, сотворить который способно только любящее сердце.
Однажды утром — пролетело уже несколько недель после отъезда Эразма и Элинор — Хью вошел в кабинет Элис. Он получил от Джулиана новый набор комплиментов и хотел узнать, как их воспримет жена.
Однако при виде молодой женщины у окна у него перехватило дыхание. Красивые слова, которые он тщательно заучивал, тотчас вылетели у него из головы. Он спросил себя, сможет ли когда-нибудь привыкнуть к тому, что Элис его жена.
Напряженная сосредоточенность, с которой она изучала кусок горного хрусталя, делала ее лицо отстраненным. Утреннее солнце играло в ее волосах. Изящные линии ее тела вновь пробудили в Хью страстное желание.
Элис не повернулась поприветствовать его, и Хью понял, что она просто не слышала, как он вошел.
Хью негромко покашлял и попытался вспомнить первый из заученных им комплиментов.
— Мадам, прекрасное пламя ваших волос горит так ярко, что мне достаточно протянуть руки к вашим шелковым локонам, чтобы согреться даже в самое морозное утро.
— Благодарю вас, милорд, — не оборачиваясь, произнесла Элис. Она наклонила кристалл так, чтобы на него падало больше света.
Хью нахмурился. Возможно, слишком много комплиментов по поводу ее волос. Она, наверное, устала от них. Пожалуй, следует посоветовать Джулиану проявлять большую изобретательность.
— Ваша шея изящна, как у лебедя…
— Благодарю, сэр. — Элис надула губки и еще внимательнее стала рассматривать кристалл.
Хью постучал свернутым листом пергамента по бедру. Придуманные Джулианом комплименты явно не производили должного впечатления.
— Ваша кожа нежнее пуха голубки, опущенного в сливки. — Очень мило, что вы это заметили. — Элис положила горный хрусталь на стол, взяла большой серый камень и склонилась над ним.
Хью тайком развернул пергамент и быстро пробежал по списку комплиментов.
— Я зачарован вашими маленькими изящными ножками, подобными молодым побегам… э… паука.
— Паука, милорд? — с удивлением спросила Элис.
Хью застыл в замешательстве. Черт бы побрал этого Джулиана и его отвратительный почерк!
— О нет, папоротника! Ну, конечно же, ваши маленькие, изящные ножки подобны нераспустившимся побегам папоротника. — Он поспешно свернул пергамент.
Последняя фраза оказалась не из легких.
— Конечно-конечно, папоротника. Продолжайте, пожалуйста, милорд.
— О нет, пожалуй, больше мне сегодня ничего не придет в голову. — Но что случилось с Элис, подумал Хью. Сегодня она ведет себя как-то странно. Может, Джулиан исчерпал свой талант?
— А что вы скажете о моих глазах, сэр? Они такие же зеленые, как изумруды, или больше похожи на малахит?
Хью растерялся. А вдруг виноват не Джулиан, а он сам? Вдруг он не смог должным образом воспроизвести комплименты Джулиана?
— Думаю, как изумруды, хотя и у малахита тоже очень милый оттенок.
— Спасибо. Ну а какого мнения вы о моей груди?
— О вашей груди? — Хью замялся. Обычно такого рода комплименты он говорил в более располагающем для этого месте — в постели.
— Она по-прежнему похожа на спелые персики?
— Несомненно.
— А моя талия?
— Ваша талия? — Хью прикрыл глаза.
— Вот именно, — не поднимая головы, спросила Элис. Она отложила в сторону серый камень и взяла другой:
— Столь же стройна, как стебелек цветка?
А ведь Джулиан что-то писал о тонких талиях и стебельках цветов, попытался вспомнить Хью. Он уже был готов произнести избитый комплимент, как вдруг заметил, что Элис уже не так стройна, как еще несколько недель назад. Хью определенно нравилась ее легкая полнота, но он не был уверен в том, что Элис будет довольна, если он скажет ей об этом.
— Я, признаться, не слишком разглядывал твою талию, — осторожно ответил Хью. — Но сейчас, когда ты обратила на нее мое внимание… — И он вгляделся пристальнее.
Нет, ему не показалось, решил он. Элис совершенно точно пополнела и уже не была такой худышкой, как вначале, когда он забрал ее из дома Ральфа. Он вспомнил, как ласкал прошлой ночью ее восхитительные округлые прелести, и вздохнул.
— Так что же, милорд?
— По правде сказать, я уже не могу сравнить твою талию с тонким стебельком, но нахожу ее очень привлекательной. Вид у тебя вполне здоровый, но ты немного пополнела. — Он замолчал, испуганно глядя на то, как плечи Элис задрожали. — Ну что ты, Элис. Зачем же плакать? Ничего не случилось с твоей талией, она по-прежнему стройна. И клянусь, буду насмерть биться с каждым, кто посмеет не согласиться с этим.
— Очень любезно с вашей стороны, милорд. — Она повернулась к нему, однако ее глаза искрились весельем, а вовсе не горестными слезами. — Но я предпочитаю услышать честный ответ.
— Но послушай, Элис…
— Вы совершенно правы. Мою талию уже нельзя сравнить с тонким стебельком. К тому же и грудь стала полнее — совсем не спелые персики. Но на то есть причина, и очень важная. Я жду ребенка, милорд.
На мгновение Хью замер словно зачарованный, настолько поразило его это сообщение. Элис ждет ребенка. Его ребенка!
— Элис! — только и смог произнести Хью, чувство радости, подобно яркому лучу солнца после бури, озарило его душу.
Наконец оцепенение, вызванное словами Элис, прошло. Он бросился к ней и подхватил на руки. А она нежно обняла его за шею:
— Знаете, милорд, я совсем не верила в легенды до тех пор, пока не встретила вас.
Хью заглянул в глаза Элис и увидел в них то, о чем так мечтал. Их будущее, полное любви и счастья.
— Тогда мы квиты. Я не верил в магию любви, пока не встретил тебя.
— Любви, сэр? — Лицо Элис засветилось радостной улыбкой.
— Именно любви.
Никогда в жизни Хью еще не был так счастлив.
Глава 22
Теплым осенним утром Хью, взяв на руки своего маленького сына, поднялся на крепостную стену замка Скарклифф, чтобы показать ему земли, хозяином которых он будет.
Крепко держа малыша, он гордо и не без удовольствия окинул взглядом свое поместье. Без всякого преувеличения его уже можно было назвать процветающим. Урожай в этом году был на редкость богатым, овечья шерсть — отменного качества, а, кроме того, немалый и — что самое главное — постоянный доход Хью получал от торговли специями.
— Тебе предстоит многому научиться, — сказал он сыну, — но с тобой всегда будут твоя мать и я, чтобы помочь узнать все самое необходимое.
Маленький Эразм радостно засмеялся и ухватил отца за большой палец.
— Вон видишь те земли на востоке? Это владения семейства Ривенхолл. Сын сэра Винсента учится управлять ими. Юный Реджинальд твой кровный родственник. Никогда не забывай об этом.
— Твой отец прав, Эразм, — добавила Элис. Она преодолела последние ступени смотровой башни и подошла к ним. — О кровных узах нужно помнить всегда.
— Ты уверена, что тебе уже можно выходить? — нахмурившись, спросил Хью.
— Как видите, я вполне здорова. За несколько недель я совершенно оправилась от родов. Вы напрасно беспокоитесь, милорд.
Она действительно выглядит бодрой и здоровой, отметил Хью. Ожидание появления на свет наследника оказалось для Хью тяжким испытанием, от которого он едва не потерял рассудок, тогда как Элис перенесла все муки как храбрый воин.
— Вы уже рассказали маленькому Эразму о сокровищах Скарклиффа? — спросила Элис, с улыбкой глядя на сына.
— Еще нет, — ответил Хью. — Но сначала он должен узнать о вещах куда более важных.
Малыш смотрел на него с большим интересом. Хью не сомневался, что сын его вырастет умным. — Ему казалось, что уже сейчас он угадывает в глазах Эразма большие способности к наукам и любознательность.
— Ну а легенду о Хью Безжалостном вы ему поведали? — продолжала Элис.
— Нет, — с тяжелым вздохом ответил Хью. — Это очень скучно. Лучше я научу его торговать специями.
Элис рассмеялась:
— Прекрасно, сэр, давайте заключим сделку. Вы будете учить его вести дела, а я — рассказывать семейные легенды. Хорошо?
Взглянув в ее любящие глаза, Хью вспомнил о том хмуром вечере в замке дяди Элис, когда она предложила ему сделку, связавшую их на всю жизнь.
— Ты же знаешь, любовь моя, ты единственная, с кем я готов заключать любые сделки, — ответил он. — Ты — мое главное сокровище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34