Наиболее крупный из них б
ыл размером в половину ногтя моего большого пальца. Но я также нашел четы
ре кусочка алюминия. Самый большой Ч четверть дюйма в ширину и почти пол
дюйма в длину. На одном были заметны темно-зеленые печатные буквы «едр», н
а двух других Ч буквы «до» и «ду». На четвертом ничего не было. Я оставил и
х, где они лежали. Вся загвоздка с удалением улик с места преступления сос
тоит в том, что, когда возникает надобность их предъявить, необходимо объ
яснять, откуда они у вас.
Занимавший меня второй вопрос, который и побудил, собственно говоря, под
умать о резиновых перчатках, сводился к следующему: не содержат ли карма
ны Пьера каких-либо записей или других сведений, способных пролить свет
на причины случившегося? Встав на колени рядом с трупом, я тщательно его о
быскал. Карманы пальто, которое он так и не успел снять, были пусты. В брюка
х и в пиджаке Ч набор обычных предметов: сигареты, спички, несколько долл
аров мелочью, связка ключей, носовой платок, перочинный нож, бумажник с во
дительскими правами, кредитной карточкой и банкнотами на сумму восемьд
есят четыре доллара; но абсолютно ничего, что могло бы послужить хоть как
ой-то зацепкой. Конечно, существовали и другие возможности: он мог спрята
ть что-то в ботинках или прилепить пластырем к голому телу; однако на таки
е поиски потребовалось бы слишком много времени, а я и так уже чересчур за
тянул дело.
Спустившись в кабинет, где уже находился Фриц, полностью одетый, я сел за с
вой письменный стол, подтянул к себе телефонный аппарат и набрал номер, к
оторый знал наизусть.
Глава 2
Отношение сержанта Пэрли Стеббинса ко мне и Вулфу довольно противоречи
вое или, вернее, настороженное. Когда мы попадаемся ему на глаза хотя бы в
десяти милях от места какого-нибудь убийства, он начинает сожалеть, что з
анимается расследованием тяжких преступлений, а не дорожных происшест
вий или ловлей торговцев наркотинами. Вместе с тем он по опыту знает: если
мы где-то поблизости, то непременно случится что-то неожиданное, чего ему
никак нельзя пропустить. Мое отношение к нему сложилось под влиянием уб
еждения, что встречаются сержанты полиции и похуже. Мог бы назвать здесь
некоторых поименно.
Утром, в четыре часа пятьдесят две минуты, Стеббинс сидел в кабинете в жел
том кожаном кресле. Проглотив очередной кусок сандвича, приготовленног
о из выпеченного Фрицем хлеба и вареного языка, он заявил:
Ч Тебе Ч черт возьми! Ч прекрасно известно: по долгу службы я обязан сп
росить Вулфа, не сказал ли когда-нибудь Дакос или кто-то другой в рестора
не что-либо такое, что могло бы помочь расследованию. И если он не ответит
мне, то эти же самые вопросы задаст ему тот, кто придет сюда в одиннадцать
часов утра или в шесть часов вечера.
Разделавшись с собственным сандвичем, я заметил:
Ч Сомневаюсь, чтобы кому-то удалось добраться до Вулфа. Ни в одиннадцать
, ни даже в шесть. Возможно, он не станет разговаривать даже со мной. Ведь че
ловека убили в его доме, в каких-то десяти футах от него! Ты ведь его знаешь
, не так ли?
Ч Еще бы. Инспектор тоже знает его не хуже меня. Но я хорошо знаю и тебя. Ес
ли ты полагаешь, что сможешь…
Ч Не начинай все снова! Ч хлопнул я ладонью по столу. Ч В подписанном мн
ою протоколе допроса я указал, что обыскал Пьера. Надеялся обнаружить хо
ть что-нибудь, о чем следовало бы упомянуть, оповещая полицию. Но я ничего
не присвоил. Признаюсь: я не включил в протокол некоторые собственные за
ключения, касающиеся улик, которые непременно будут использованы в суде
, если и когда он состоится.
Ч Ах, ты все-таки что-то утаил.
Ч Совершенно верно. Но ты ведь все равно отправишь найденные здесь веще
ственные доказательства в лабораторию, и им не понадобится много времен
и, чтобы сделать правильные выводы, не больше двух-трех дней. Но, возможно,
тебе доставит удовольствие самому навести их на след. Мне известно, в чем
была бомба.
Ч Тебе было известно и ты не включил это в свои показания?
Ч Изложение моих умйзаключений заняло бы целую страницу, а я здорово ус
тал и, кроме того, предпочитаю информировать тебя устно. Приходилось ли т
ебе когда-либо видеть Сигары «Дон Педро»?
Не спуская с меня пристального взора, Стеббинс проглотил остаток сандви
ча.
Ч Нет, не приходилось, Ч ответил он.
Ч Кремеру жевать их не по карману. Стоят девяносто центов за штуку. Ресто
ран «Рустерман» держит их для своих состоятельных клиентов. Каждая сига
ра в алюминиевой трубке, на которой заглавными темно-зелеными буквами н
апечатано: «ДОН ПЕДРО», а ниже, строчными: «Гондурас». Среди собранных спе
циалистами вещественных доказательств есть три кусочка алюминия, на ко
торых заметны печатные буквы «до», «ду» и «едр». Таким образом, как я поним
аю, ночью произошло следующее. Когда я вышел из Южной комнаты, Дакос неско
лько минут посидел, или постоял, или же походил взад и вперед, а потом реши
л разуться и лечь спать. Он подошел к стенному шкафу и открыл дверцу. Когда
ты снимаешь пальто и готовишься его повесить, ты автоматически проверяе
шь карманы? Я всегда это делаю. Пьер, по-видимому, поступал точно так же. В о
дном из карманов он обнаружил алюминиевую трубку от сигары «Дон Педро».
Не имея представления, как она попала к нему, он, естественно, отвернул кры
шку, держа предмет довольно близко к лицу Ч скажем, в десяти дюймах. Это о
сколком трубки рассекло ему нижнюю челюсть. Существует научный термин д
ля той силы, которая вдавила его лицо вовнутрь черепа, но я его забыл. Если
желаешь включить это название в протокол, то я постараюсь вспомнить.
Крепко сжав губы, Стеббинс молча смотрел на меня из-под полуопущенных ве
к. В стакане еще оставалось на два пальца молока, и я выпил все до капли.
Ч Что касается тех кусочков алюминия, Ч возобновил я разговор, Ч то эт
о я сообразил еще до звонка в полицию, а вот до остального Ч где предмет н
аходился и как все случилось Ч я додумался потом, желая чем-то занять сво
и мозги, Ч пока слонялся без дела по дому. Я также размышлял о том, что бы п
роизошло, если бы я обыскал его, прежде чем проводить наверх, в Южную комна
ту. Я обязательно захотел бы взглянуть на содержимое трубки. Ну что ж, я зд
есь, перед тобой, живой.
Почему его не обыскал, я уже объяснил. Поскольку свои выводы я не включил в
протокол, а сохранил лично для тебя, ты должен мне коробку конфет. Предпоч
итаю карамель.
Ч Я пришлю тебе орхидею, Ч наконец разжал губы Стеббинс. Ч Ты прекрасн
о знаешь, как поступил бы Роуклифф, выслушав твою исповедь.
Ч А как же. Он послал бы целую команду с заданием Ч выяснить, где я недавн
о приобрел сигары «Дон Педро». Но у тебя есть мозги, которые ты порой испол
ьзуешь по прямому назначению.
Ч Включи эти слова когда-нибудь в свои показания. Мои мозги говорят мне:
что-то сказанное Дакосом могло навести тебя на мысль, каким путем алюмин
иевая трубка попала к нему в карман пальто. Но в твоем протоколе ничего по
хожего нет. Ч Видимо, я все начисто забыл.
Ч Кроме того, мозги подсказывают мне: окружной прокурор пожелает знать,
почему я не доставил тебя в полицейский участок в качестве подозреваемо
го. Бомба взорвалась около половины второго, ты оказался в комнате и обна
ружил труп через три-четыре минуты, в полицию же позвонил в два часа одинн
адцать минут, то есть через сорок пять минут, а тебе законы хорошо известн
ы, ведь ты лицензированный детектив.
Ч Нужно ли еще раз пережевывать одно и то же?
Ч Окружной прокурор потребует объяснить, почему я не взял тебя под стра
жу.
Ч Не сомневаюсь, и ты сумеешь объяснить. Я сделаю то же самое, когда выспл
юсь. К чему было спешить? Орудие убийства Дакос явно принес с собой. Стояла
глухая ночь. Если бы ты приехал через две минуты, то все равно не смог бы пр
едпринять никаких срочных мер. Ты и сейчас должен ждать до утра, чтобы выя
снить: с кем он встречался и чем занимался до прихода к нам. В ресторане «Р
устерман» теперь никого, кроме ночного сторожа, да и тот, вероятно, сладко
спит. У меня есть предложение. Вместо орхидеи дай мне письменное разреше
ние пройти в Южную комнату и закрыть чем-нибудь выбитые окна. Или хотя бы
одно из окон. Иначе любой может пролезть в помещение, поднявшись по пожар
ной лестнице. Со штукатуркой и другими повреждениями можно повременить.
Ч Всю штукатурку с пола забрали, Ч проговорил Стеббинс.
Он посмотрел на часы и поднялся, опираясь руками на подлокотники, что дел
ает редко.
Ч Черт возьми! Ты все-таки в конце концов с чем-то соглашаешься, с тобой у
же можно иметь дело. Окно уже опечатано. Оставь печать в покое. Придет кто-
то из специалистов по взрывчатым устройствам, чтобы еще раз все осмотрет
ь. Еще кто-нибудь явится поговорить с Вулфом.
Ч Я уже сказал, его, по всей вероятности…
Ч Слышал. Знаешь, что я думаю? По-моему, Вулф проделал дырку в потолке и бр
осил сквозь нее бомбу. Ч С этими словами Стеббинс направился к выходу.
Я встал и, не торопясь, последовал за ним. Мне некуда было торопиться. Выпу
стив Стеббинса, я запер входную дверь, навесил цепочку, выключил свет в ка
бинете и в коридоре, потом поднялся к себе на третий этаж, оставив тарелки
и стаканы на своем письменном столе Ч невероятный случай. Фриц забрался
под одеяло часом раньше, накормив по собственной инициативе сандвичами
ораву непрошеных гостей и дождавшись, когда все, кроме Стеббинса, уйдут.
Я крепко спал уже через две минуты после того, как голова коснулась подуш
ки. Я не хвастаю своей способностью спать при любых обстоятельствах, пос
кольку это, как я подозреваю, только свидетельствует о моей примитивной
или плебейской натуре и, быть может, еще кое о чем, но тем не менее я вынужде
н признать за собой подобное качество. Устанавливая радиобудильник на д
есять часов утра, я был уверен, что меня поднимут задолго до этого срока. П
равда, я выключил городской телефон и оставил только внутреннюю связь.
Но никто и ничто не нарушило моего сна. Когда приятный голос проговорил: «
Вы никогда не пожалеете, что, поддавшись порыву, решили попробовать един
ственный в своем роде крем, который пробуждает желание нежно коснуться с
обственной кожи», Ч я, не открывая глаз, протянул руку, чтобы выключить р
адио. Одновременно я попытался убедить себя, что еще один часок сна ником
у не повредит, но из этого ничего не вышло; я вспомнил: существовала пробле
ма, не терпящая отлагательства. Она касалась Теодора. Кое-как разлепив ве
ки, я по домашнему телефону позвонил в кухню.
Через пять секунд раздался голос Фрица:
Ч Да.
По его словам, он вовсе не копирует Вулфа. Дескать, Вулф говорит «да?», а он,
Фриц, произносит просто Ч «да».
Ч Ты уже встал и одет, Ч заметил я.
Ч Конечно. Отнес ему завтрак.
Ч И он поел?
Ч Да.
Ч Боже мой, ты немногословен, хотя и чувствуешь себя, судя по голосу, дово
льно бодро.
Ч Вовсе нет. Арчи. И он тоже в скверном настроении. А как ты?
Ч Я не бодрый и не вялый, а измочаленный. Что с Теодором?
Ч Он пришел и отправился наверх, в оранжерею. Я сказал ему, чтобы не ждал В
улфа.
Ч Я скоро буду внизу, но не хлопочи по поводу завтрака. Съем второй разде
л «Таймс». С уксусом.
Ч С кетчупом вкуснее, Ч ответил Фриц и положил трубку.
Но когда я наконец появился в кухне, все было готово. Прибор, чашка с блюдц
ем, тостер и сливочное масло Ч на маленьком столе, «Таймс» Ч на специаль
ной подставке, а сковородка Ч на плите. На большом столе посредине кухни
Ч ломтики свиного рулета с кукурузной начинкой домашнего приготовлен
ия. Я подошел к холодильнику, налил апельсинового сока и сделал первый гл
оток.
Ч Я по-прежнему считаю, Ч заявил я, Ч что мы с тобой друзья. Ты Ч мой еди
нственный друг на всем белом свете. Давай отправимся куда-нибудь вместе.
Может быть, в Швейцарию? Или еще дальше. Кто-нибудь звонил?
Ч Четыре раза, но я не снимал трубку, и Вулф тоже звонил, Ч ответил Фриц, п
рибавляя огня под сковородкой. Ч Эта наклейка с надписью «Нью-Йорк, упра
вление полиции» на двери той комнаты Ч как долго она будет оставаться?
Ч Прекрасная мысль, Ч заметил я, отхлебывая апельсиновый сок. Ч Давай-
ка забудем все остальные проблемы, вроде газетных заголовков: «Гость Нир
о Вулфа убит в его доме» или «Арчи Гудвин впускает в дом будущего мертвец
а», и сосредоточим все внимание на этой двери. Великолепная мысль.
Фриц положил на сковородку ломтики бекона, а я, пристроившись за маленьк
им столом, принялся за «Таймс». Президент Форд призывал американцев кое-
что предпринять против инфляции. Никсон пребывал в шоке после Уотергейт
ской операции. Судья Сирика заявил адвокату Эрлихмана, что он слишком мн
ого говорит. Арабы ставят на Арафата. Все эти сообщения обычно мало интер
есовали меня, но усилием воли я заставил себя дочитать до конца. Потом я по
пробовал другие разделы: спорт, погоду, некрологи, городские новости Ч и
пришел к выводу, что приказать голове заняться чем-то конкретным можно т
олько в том случае, если ваш разум в согласии с вами. Затем я попытался оце
нить значение этого моего вывода, но тут Фриц принес тарелку с двумя порц
иями свиного рулета с кукурузной начинкой. Ставя тарелку на стол, он изда
л какой-то звук, похожий на «а-ах!». Я спросил, что случилось, и он ответил, чт
о забыл подать мед, но сейчас принесет его.
Когда я намазывал масло на третий ломтик поджаренного белого хлеба, зазв
онил телефон. Я начал считать. После двенадцатого звонка телефон умолк. Ч
ерез некоторое время Фриц сказал:
Ч Никогда прежде не видел, чтобы ты так поступал.
Ч Тебе еще предстоит увидеть многое из того, что я никогда прежде не дела
л. Ты убрал тарелки и стаканы, оставленные мною в кабинете?
Ч Я гам еще не был.
Ч Вулф говорил обо мне, когда ты относил ему завтрак или приходил за подн
осом с грязной посудой?
Ч Нет. Лишь спросил, бодрствовал ли я ночью. Я начал рассказывать ему обо
всем: сколько их было и тому подобное, но он меня остановил.
Ч Каким же образом?
Ч Взглянул на меня и повернулся ко мне спиной.
Ч Он был одет?
Ч Да. Коричневый костюм в тонкую полоску, желтая рубашка, коричневый гал
стук.
Когда я наконец поставил пустую чашку на стол и отправился в кабинет, час
ы показывали десять минут двенадцатого. Раз Вулф не сошел вниз, как обычн
о, в одиннадцать часов, то, вероятно, сегодня уже вообще не появится. Решив,
что было бы ребячеством отступить от ежедневной рутины, я вытер пыль с пи
сьменных столов, оторвал вчерашний листок календаря, сменил воду в вазе
на столе Вулфа, отнес в кухню тарелки и стаканы, поставил кресло, в котором
сидел Стеббинс, на свое место и принялся вскрывать почту, но меня прервал
звонок домашнего телефона. Сняв трубку, я проговорил:
Ч Я сейчас в кабинете.
Ч Ты позавтракал?
Ч Да.
Ч Поднимись ко мне.
Захватив копию своих показаний из ящика стола, я поднялся по лестнице. Бу
дучи приглашенным, я вошел без стука. Вулф сидел у стола между двух окон с
книгой в руках. Или он уже расправился со своим экземпляром «Таймс», или ж
е его мозги, подобно моим, отказывались сотрудничать. Когда я приблизилс
я, он опустил книгу Ч «Дворцовая гвардия» Дэна Ратера и Гэри Гейтса Ч и п
робурчал:
Ч Доброе утро.
Ч Доброе утро, Ч ответил я также хмуро.
Ч Был уже в управлении полиции или у окружного прокурора?
Ч Нет еще. На телефонные звонки пока не отвечаю.
Ч Садись и доложи.
Как всегда, он устроился в большом кресле. Я пододвинул другое кресло, пом
еньше, и сел.
Ч Для начала вам лучше познакомиться с копией моих показаний сержанту
Стеббинсу.
Я передал Вулфу копию протокола допроса на четырех страницах. Обычно ему
достаточно прочесть один раз, однако в данном случае он опять вернулся к
первым двум страницам, где я дословно изложил беседу с Пьером Дакосом.
Ч А что ты не включил в свои показания? Ч взглянул на меня Вулф.
Ч Мой разговор с Пьером приведен полностью. Слово в слово. Из остального
Ч тоже практически все; не упомянул только, что вы явились вооруженным у
весистой тростью и сказали мне, что, по вашему мнению, я не мог поступить и
наче. А так все здесь на бумаге: и слова и поступки. И, конечно, я опустил соб
ственные догадки. Их я оставил для Стеббинса. После моего ухода Пьер Дако
с нащупал что-то в кармане и вытащил этот предмет на свет. То была алюмини
евая трубка, в какие упаковываются сигары «Дон Педро». Отворачивая колпа
чок, он держал трубку перед глазами, всего в нескольких дюймах. Вы сами вид
ели его лицо. На полу валялись кусочки алюминия, и я различил на них отдель
ные печатные буквы. Естественно, специалисты собрали их и показали Стебб
инсу. И конечно же они скоро придут к аналогичному заключению, а потому я с
чел целесообразным самому все выложить Стеббинсу.
1 2 3 4
ыл размером в половину ногтя моего большого пальца. Но я также нашел четы
ре кусочка алюминия. Самый большой Ч четверть дюйма в ширину и почти пол
дюйма в длину. На одном были заметны темно-зеленые печатные буквы «едр», н
а двух других Ч буквы «до» и «ду». На четвертом ничего не было. Я оставил и
х, где они лежали. Вся загвоздка с удалением улик с места преступления сос
тоит в том, что, когда возникает надобность их предъявить, необходимо объ
яснять, откуда они у вас.
Занимавший меня второй вопрос, который и побудил, собственно говоря, под
умать о резиновых перчатках, сводился к следующему: не содержат ли карма
ны Пьера каких-либо записей или других сведений, способных пролить свет
на причины случившегося? Встав на колени рядом с трупом, я тщательно его о
быскал. Карманы пальто, которое он так и не успел снять, были пусты. В брюка
х и в пиджаке Ч набор обычных предметов: сигареты, спички, несколько долл
аров мелочью, связка ключей, носовой платок, перочинный нож, бумажник с во
дительскими правами, кредитной карточкой и банкнотами на сумму восемьд
есят четыре доллара; но абсолютно ничего, что могло бы послужить хоть как
ой-то зацепкой. Конечно, существовали и другие возможности: он мог спрята
ть что-то в ботинках или прилепить пластырем к голому телу; однако на таки
е поиски потребовалось бы слишком много времени, а я и так уже чересчур за
тянул дело.
Спустившись в кабинет, где уже находился Фриц, полностью одетый, я сел за с
вой письменный стол, подтянул к себе телефонный аппарат и набрал номер, к
оторый знал наизусть.
Глава 2
Отношение сержанта Пэрли Стеббинса ко мне и Вулфу довольно противоречи
вое или, вернее, настороженное. Когда мы попадаемся ему на глаза хотя бы в
десяти милях от места какого-нибудь убийства, он начинает сожалеть, что з
анимается расследованием тяжких преступлений, а не дорожных происшест
вий или ловлей торговцев наркотинами. Вместе с тем он по опыту знает: если
мы где-то поблизости, то непременно случится что-то неожиданное, чего ему
никак нельзя пропустить. Мое отношение к нему сложилось под влиянием уб
еждения, что встречаются сержанты полиции и похуже. Мог бы назвать здесь
некоторых поименно.
Утром, в четыре часа пятьдесят две минуты, Стеббинс сидел в кабинете в жел
том кожаном кресле. Проглотив очередной кусок сандвича, приготовленног
о из выпеченного Фрицем хлеба и вареного языка, он заявил:
Ч Тебе Ч черт возьми! Ч прекрасно известно: по долгу службы я обязан сп
росить Вулфа, не сказал ли когда-нибудь Дакос или кто-то другой в рестора
не что-либо такое, что могло бы помочь расследованию. И если он не ответит
мне, то эти же самые вопросы задаст ему тот, кто придет сюда в одиннадцать
часов утра или в шесть часов вечера.
Разделавшись с собственным сандвичем, я заметил:
Ч Сомневаюсь, чтобы кому-то удалось добраться до Вулфа. Ни в одиннадцать
, ни даже в шесть. Возможно, он не станет разговаривать даже со мной. Ведь че
ловека убили в его доме, в каких-то десяти футах от него! Ты ведь его знаешь
, не так ли?
Ч Еще бы. Инспектор тоже знает его не хуже меня. Но я хорошо знаю и тебя. Ес
ли ты полагаешь, что сможешь…
Ч Не начинай все снова! Ч хлопнул я ладонью по столу. Ч В подписанном мн
ою протоколе допроса я указал, что обыскал Пьера. Надеялся обнаружить хо
ть что-нибудь, о чем следовало бы упомянуть, оповещая полицию. Но я ничего
не присвоил. Признаюсь: я не включил в протокол некоторые собственные за
ключения, касающиеся улик, которые непременно будут использованы в суде
, если и когда он состоится.
Ч Ах, ты все-таки что-то утаил.
Ч Совершенно верно. Но ты ведь все равно отправишь найденные здесь веще
ственные доказательства в лабораторию, и им не понадобится много времен
и, чтобы сделать правильные выводы, не больше двух-трех дней. Но, возможно,
тебе доставит удовольствие самому навести их на след. Мне известно, в чем
была бомба.
Ч Тебе было известно и ты не включил это в свои показания?
Ч Изложение моих умйзаключений заняло бы целую страницу, а я здорово ус
тал и, кроме того, предпочитаю информировать тебя устно. Приходилось ли т
ебе когда-либо видеть Сигары «Дон Педро»?
Не спуская с меня пристального взора, Стеббинс проглотил остаток сандви
ча.
Ч Нет, не приходилось, Ч ответил он.
Ч Кремеру жевать их не по карману. Стоят девяносто центов за штуку. Ресто
ран «Рустерман» держит их для своих состоятельных клиентов. Каждая сига
ра в алюминиевой трубке, на которой заглавными темно-зелеными буквами н
апечатано: «ДОН ПЕДРО», а ниже, строчными: «Гондурас». Среди собранных спе
циалистами вещественных доказательств есть три кусочка алюминия, на ко
торых заметны печатные буквы «до», «ду» и «едр». Таким образом, как я поним
аю, ночью произошло следующее. Когда я вышел из Южной комнаты, Дакос неско
лько минут посидел, или постоял, или же походил взад и вперед, а потом реши
л разуться и лечь спать. Он подошел к стенному шкафу и открыл дверцу. Когда
ты снимаешь пальто и готовишься его повесить, ты автоматически проверяе
шь карманы? Я всегда это делаю. Пьер, по-видимому, поступал точно так же. В о
дном из карманов он обнаружил алюминиевую трубку от сигары «Дон Педро».
Не имея представления, как она попала к нему, он, естественно, отвернул кры
шку, держа предмет довольно близко к лицу Ч скажем, в десяти дюймах. Это о
сколком трубки рассекло ему нижнюю челюсть. Существует научный термин д
ля той силы, которая вдавила его лицо вовнутрь черепа, но я его забыл. Если
желаешь включить это название в протокол, то я постараюсь вспомнить.
Крепко сжав губы, Стеббинс молча смотрел на меня из-под полуопущенных ве
к. В стакане еще оставалось на два пальца молока, и я выпил все до капли.
Ч Что касается тех кусочков алюминия, Ч возобновил я разговор, Ч то эт
о я сообразил еще до звонка в полицию, а вот до остального Ч где предмет н
аходился и как все случилось Ч я додумался потом, желая чем-то занять сво
и мозги, Ч пока слонялся без дела по дому. Я также размышлял о том, что бы п
роизошло, если бы я обыскал его, прежде чем проводить наверх, в Южную комна
ту. Я обязательно захотел бы взглянуть на содержимое трубки. Ну что ж, я зд
есь, перед тобой, живой.
Почему его не обыскал, я уже объяснил. Поскольку свои выводы я не включил в
протокол, а сохранил лично для тебя, ты должен мне коробку конфет. Предпоч
итаю карамель.
Ч Я пришлю тебе орхидею, Ч наконец разжал губы Стеббинс. Ч Ты прекрасн
о знаешь, как поступил бы Роуклифф, выслушав твою исповедь.
Ч А как же. Он послал бы целую команду с заданием Ч выяснить, где я недавн
о приобрел сигары «Дон Педро». Но у тебя есть мозги, которые ты порой испол
ьзуешь по прямому назначению.
Ч Включи эти слова когда-нибудь в свои показания. Мои мозги говорят мне:
что-то сказанное Дакосом могло навести тебя на мысль, каким путем алюмин
иевая трубка попала к нему в карман пальто. Но в твоем протоколе ничего по
хожего нет. Ч Видимо, я все начисто забыл.
Ч Кроме того, мозги подсказывают мне: окружной прокурор пожелает знать,
почему я не доставил тебя в полицейский участок в качестве подозреваемо
го. Бомба взорвалась около половины второго, ты оказался в комнате и обна
ружил труп через три-четыре минуты, в полицию же позвонил в два часа одинн
адцать минут, то есть через сорок пять минут, а тебе законы хорошо известн
ы, ведь ты лицензированный детектив.
Ч Нужно ли еще раз пережевывать одно и то же?
Ч Окружной прокурор потребует объяснить, почему я не взял тебя под стра
жу.
Ч Не сомневаюсь, и ты сумеешь объяснить. Я сделаю то же самое, когда выспл
юсь. К чему было спешить? Орудие убийства Дакос явно принес с собой. Стояла
глухая ночь. Если бы ты приехал через две минуты, то все равно не смог бы пр
едпринять никаких срочных мер. Ты и сейчас должен ждать до утра, чтобы выя
снить: с кем он встречался и чем занимался до прихода к нам. В ресторане «Р
устерман» теперь никого, кроме ночного сторожа, да и тот, вероятно, сладко
спит. У меня есть предложение. Вместо орхидеи дай мне письменное разреше
ние пройти в Южную комнату и закрыть чем-нибудь выбитые окна. Или хотя бы
одно из окон. Иначе любой может пролезть в помещение, поднявшись по пожар
ной лестнице. Со штукатуркой и другими повреждениями можно повременить.
Ч Всю штукатурку с пола забрали, Ч проговорил Стеббинс.
Он посмотрел на часы и поднялся, опираясь руками на подлокотники, что дел
ает редко.
Ч Черт возьми! Ты все-таки в конце концов с чем-то соглашаешься, с тобой у
же можно иметь дело. Окно уже опечатано. Оставь печать в покое. Придет кто-
то из специалистов по взрывчатым устройствам, чтобы еще раз все осмотрет
ь. Еще кто-нибудь явится поговорить с Вулфом.
Ч Я уже сказал, его, по всей вероятности…
Ч Слышал. Знаешь, что я думаю? По-моему, Вулф проделал дырку в потолке и бр
осил сквозь нее бомбу. Ч С этими словами Стеббинс направился к выходу.
Я встал и, не торопясь, последовал за ним. Мне некуда было торопиться. Выпу
стив Стеббинса, я запер входную дверь, навесил цепочку, выключил свет в ка
бинете и в коридоре, потом поднялся к себе на третий этаж, оставив тарелки
и стаканы на своем письменном столе Ч невероятный случай. Фриц забрался
под одеяло часом раньше, накормив по собственной инициативе сандвичами
ораву непрошеных гостей и дождавшись, когда все, кроме Стеббинса, уйдут.
Я крепко спал уже через две минуты после того, как голова коснулась подуш
ки. Я не хвастаю своей способностью спать при любых обстоятельствах, пос
кольку это, как я подозреваю, только свидетельствует о моей примитивной
или плебейской натуре и, быть может, еще кое о чем, но тем не менее я вынужде
н признать за собой подобное качество. Устанавливая радиобудильник на д
есять часов утра, я был уверен, что меня поднимут задолго до этого срока. П
равда, я выключил городской телефон и оставил только внутреннюю связь.
Но никто и ничто не нарушило моего сна. Когда приятный голос проговорил: «
Вы никогда не пожалеете, что, поддавшись порыву, решили попробовать един
ственный в своем роде крем, который пробуждает желание нежно коснуться с
обственной кожи», Ч я, не открывая глаз, протянул руку, чтобы выключить р
адио. Одновременно я попытался убедить себя, что еще один часок сна ником
у не повредит, но из этого ничего не вышло; я вспомнил: существовала пробле
ма, не терпящая отлагательства. Она касалась Теодора. Кое-как разлепив ве
ки, я по домашнему телефону позвонил в кухню.
Через пять секунд раздался голос Фрица:
Ч Да.
По его словам, он вовсе не копирует Вулфа. Дескать, Вулф говорит «да?», а он,
Фриц, произносит просто Ч «да».
Ч Ты уже встал и одет, Ч заметил я.
Ч Конечно. Отнес ему завтрак.
Ч И он поел?
Ч Да.
Ч Боже мой, ты немногословен, хотя и чувствуешь себя, судя по голосу, дово
льно бодро.
Ч Вовсе нет. Арчи. И он тоже в скверном настроении. А как ты?
Ч Я не бодрый и не вялый, а измочаленный. Что с Теодором?
Ч Он пришел и отправился наверх, в оранжерею. Я сказал ему, чтобы не ждал В
улфа.
Ч Я скоро буду внизу, но не хлопочи по поводу завтрака. Съем второй разде
л «Таймс». С уксусом.
Ч С кетчупом вкуснее, Ч ответил Фриц и положил трубку.
Но когда я наконец появился в кухне, все было готово. Прибор, чашка с блюдц
ем, тостер и сливочное масло Ч на маленьком столе, «Таймс» Ч на специаль
ной подставке, а сковородка Ч на плите. На большом столе посредине кухни
Ч ломтики свиного рулета с кукурузной начинкой домашнего приготовлен
ия. Я подошел к холодильнику, налил апельсинового сока и сделал первый гл
оток.
Ч Я по-прежнему считаю, Ч заявил я, Ч что мы с тобой друзья. Ты Ч мой еди
нственный друг на всем белом свете. Давай отправимся куда-нибудь вместе.
Может быть, в Швейцарию? Или еще дальше. Кто-нибудь звонил?
Ч Четыре раза, но я не снимал трубку, и Вулф тоже звонил, Ч ответил Фриц, п
рибавляя огня под сковородкой. Ч Эта наклейка с надписью «Нью-Йорк, упра
вление полиции» на двери той комнаты Ч как долго она будет оставаться?
Ч Прекрасная мысль, Ч заметил я, отхлебывая апельсиновый сок. Ч Давай-
ка забудем все остальные проблемы, вроде газетных заголовков: «Гость Нир
о Вулфа убит в его доме» или «Арчи Гудвин впускает в дом будущего мертвец
а», и сосредоточим все внимание на этой двери. Великолепная мысль.
Фриц положил на сковородку ломтики бекона, а я, пристроившись за маленьк
им столом, принялся за «Таймс». Президент Форд призывал американцев кое-
что предпринять против инфляции. Никсон пребывал в шоке после Уотергейт
ской операции. Судья Сирика заявил адвокату Эрлихмана, что он слишком мн
ого говорит. Арабы ставят на Арафата. Все эти сообщения обычно мало интер
есовали меня, но усилием воли я заставил себя дочитать до конца. Потом я по
пробовал другие разделы: спорт, погоду, некрологи, городские новости Ч и
пришел к выводу, что приказать голове заняться чем-то конкретным можно т
олько в том случае, если ваш разум в согласии с вами. Затем я попытался оце
нить значение этого моего вывода, но тут Фриц принес тарелку с двумя порц
иями свиного рулета с кукурузной начинкой. Ставя тарелку на стол, он изда
л какой-то звук, похожий на «а-ах!». Я спросил, что случилось, и он ответил, чт
о забыл подать мед, но сейчас принесет его.
Когда я намазывал масло на третий ломтик поджаренного белого хлеба, зазв
онил телефон. Я начал считать. После двенадцатого звонка телефон умолк. Ч
ерез некоторое время Фриц сказал:
Ч Никогда прежде не видел, чтобы ты так поступал.
Ч Тебе еще предстоит увидеть многое из того, что я никогда прежде не дела
л. Ты убрал тарелки и стаканы, оставленные мною в кабинете?
Ч Я гам еще не был.
Ч Вулф говорил обо мне, когда ты относил ему завтрак или приходил за подн
осом с грязной посудой?
Ч Нет. Лишь спросил, бодрствовал ли я ночью. Я начал рассказывать ему обо
всем: сколько их было и тому подобное, но он меня остановил.
Ч Каким же образом?
Ч Взглянул на меня и повернулся ко мне спиной.
Ч Он был одет?
Ч Да. Коричневый костюм в тонкую полоску, желтая рубашка, коричневый гал
стук.
Когда я наконец поставил пустую чашку на стол и отправился в кабинет, час
ы показывали десять минут двенадцатого. Раз Вулф не сошел вниз, как обычн
о, в одиннадцать часов, то, вероятно, сегодня уже вообще не появится. Решив,
что было бы ребячеством отступить от ежедневной рутины, я вытер пыль с пи
сьменных столов, оторвал вчерашний листок календаря, сменил воду в вазе
на столе Вулфа, отнес в кухню тарелки и стаканы, поставил кресло, в котором
сидел Стеббинс, на свое место и принялся вскрывать почту, но меня прервал
звонок домашнего телефона. Сняв трубку, я проговорил:
Ч Я сейчас в кабинете.
Ч Ты позавтракал?
Ч Да.
Ч Поднимись ко мне.
Захватив копию своих показаний из ящика стола, я поднялся по лестнице. Бу
дучи приглашенным, я вошел без стука. Вулф сидел у стола между двух окон с
книгой в руках. Или он уже расправился со своим экземпляром «Таймс», или ж
е его мозги, подобно моим, отказывались сотрудничать. Когда я приблизилс
я, он опустил книгу Ч «Дворцовая гвардия» Дэна Ратера и Гэри Гейтса Ч и п
робурчал:
Ч Доброе утро.
Ч Доброе утро, Ч ответил я также хмуро.
Ч Был уже в управлении полиции или у окружного прокурора?
Ч Нет еще. На телефонные звонки пока не отвечаю.
Ч Садись и доложи.
Как всегда, он устроился в большом кресле. Я пододвинул другое кресло, пом
еньше, и сел.
Ч Для начала вам лучше познакомиться с копией моих показаний сержанту
Стеббинсу.
Я передал Вулфу копию протокола допроса на четырех страницах. Обычно ему
достаточно прочесть один раз, однако в данном случае он опять вернулся к
первым двум страницам, где я дословно изложил беседу с Пьером Дакосом.
Ч А что ты не включил в свои показания? Ч взглянул на меня Вулф.
Ч Мой разговор с Пьером приведен полностью. Слово в слово. Из остального
Ч тоже практически все; не упомянул только, что вы явились вооруженным у
весистой тростью и сказали мне, что, по вашему мнению, я не мог поступить и
наче. А так все здесь на бумаге: и слова и поступки. И, конечно, я опустил соб
ственные догадки. Их я оставил для Стеббинса. После моего ухода Пьер Дако
с нащупал что-то в кармане и вытащил этот предмет на свет. То была алюмини
евая трубка, в какие упаковываются сигары «Дон Педро». Отворачивая колпа
чок, он держал трубку перед глазами, всего в нескольких дюймах. Вы сами вид
ели его лицо. На полу валялись кусочки алюминия, и я различил на них отдель
ные печатные буквы. Естественно, специалисты собрали их и показали Стебб
инсу. И конечно же они скоро придут к аналогичному заключению, а потому я с
чел целесообразным самому все выложить Стеббинсу.
1 2 3 4