Послышался треск разрываемой ткани. Братья в страхе вскрикнули. Картер размахнулся мечом, но его лезвие рассекло воздух.
Йормунганд преспокойно лежал, словно и с места не трогался. Вот только в зубах он сжимал какой-то темный обрывок.
Картер, помертвев от страха, обернулся к Даскину. На счастье, тот был цел и невредим. Правда, спину его плаща будто ножом срезали. Братья опрометью кинулись к лестнице, а Йормунганд залился утробным смехом.
— Ну надо же! — грохотал он. — Всех дел-то — головой мотнул!
МАНЕВРЫ
Возвращение братьев произвело в доме настоящий переполох. Оборванные, небритые, исхудавшие, напуганные встречей с динозавром, они, еле переставляя ноги, спускались по лестнице. Первым их заметил мальчишка-слуга. Он выпучил глаза, развернулся и со всех ног помчался по боковому коридору, барабаня во все двери подряд и вопя во всю глотку:
— Хозяин вернулся! Хозяин вернулся!
Из гостиной выбежал Хоуп. Вид у него был озабоченный и хмурый. Он явно был готов устроить мальчишке выволочку, но завидев братьев, просиял и бросился к подножию лестницы.
Ожесточенно пожимая руки Андерсонов, он изумленно лепетал:
— Откуда, во имя всего святого, вы явились?
Братья переглянулись.
— А нас что, уже похоронили? — улыбнулся Картер.
— Хуже того! — воскликнул юрист. — Но… мы думали, что если вы вернетесь, то появитесь со стороны Башен. Глис повсюду разослал весть о вашем странствии в Аркален, и мы даже получили сообщение от госпожи Мелузины о том, что вы побывали в Вете. Но потом — тишина. Последние дни мы просто истерзались, ожидая вас.
— Умоляю, пусть нам подадут поесть чего-нибудь повкуснее, и мы все-все расскажем, — пообещал Даскин.
— Немедленно распоряжусь.
Примчался запыхавшийся мальчишка-слуга. За ним еле поспевали Енох и Чант. Хоуп отправил слугу с поручением для повара. Енох обнял братьев, а Чант застыл в торжественной позе и произнес:
— «Домой вернулся моряк, домой вернулся он с моря» , но Лев с Итаки больше не Хозяин. Да здравствует Король!
Тут Картеру стало ясно, что фонарщик узнал Дорожный Плащ и Меч-Молнию и понял, что Эштон Андерсон мертв. Все понял и Енох. Глаза старого еврея подернулись слезами. Немного помолчав, он улыбнулся и осипшим голосом проговорил:
— Но разве он не порадовался бы, разве не гордился бы тем, что его сыновья стоят рука об руку? А я вижу, между вами воцарилась любовь.
— Путь был суров, но мы вместе выдержали все испытания, — сказал Картер.
Они уселись за стол, где их уже ожидало угощение, подобающее настоящему пиршеству. Картер диву давался — как это только повар успел так быстро все приготовить.
А приготовлены и поданы были осетровая уха по-русски, форель в бордоском вине, а потом — окорок, поджаренный на вертеле под соусом из мадеры, с дымящимися макаронами и тертым сыром, обложенный по кругу филе из кроличьих грудок, и фаршированные куриные кнели под соусом бешамель. Братья жадно набросились на еду. Утолив голод, они повели рассказ о своих странствиях. Впервые с того страшного мига, когда Картер узнал о смерти отца, он чувствовал себя по-настоящему счастливым. Как приятно было сидеть на обитом черной кожей стуле под массивной аркой, любоваться резными белками, задерживать взгляд на дубовых панелях, жарко пылающем огне в камине, на персидских коврах, а главное — видеть лица старых друзей. Он снова вернулся домой. Дослушав рассказ до конца, Енох улыбнулся братьям.
— Вместе вы сделали то, что было бы не под силу каждому в отдельности. Но как вы переменились! Картер — Хозяин. Но вижу ли я зависть в глазах Даскина? Нет. Ни следа. Я, который знает его с пеленок, вижу в его глазах только уважение. И оно исходит от самого сердца. И все же, наверное, призрак отца вас здорово напугал?
Тут и Картер понял, как сильно изменились они с Даскином, понял и то, что не укрылось от зорких глаз Еноха: случилось это из-за Долговязого.
— Думаю, вы порадуетесь, узнав, что мы не сидели сложа руки с того дня, как нам с Картером приснился один и тот же сон, — сказал Хоуп. — Глис сновал туда и обратно, как угорелый, восстанавливал наши связи с союзниками, искал самый короткий путь к Белому Кругу. Я же большую часть времени проводил в переговорах с послами и гонцами. По настоянию Еноха я взял на себя больше ответственности, чем сам бы отважился, так что теперь ты, Картер, имеешь полное право уволить меня без выходного пособия за те обещания, которые я раздавал направо и налево.
— О, как он грыз ногти, как сокрушался: «Я не имею права! Я не имею права!» Как бегал из угла в угол! — рассмеялся Енох. — Но кто еще мог принимать решения?
— Слишком много пришлось принимать решений, — жалобно проговорил Хоуп. — Как только мы узнали о пожаре в Вете, пришлось отправить туда войска. Из того, о чем нам сообщила госпожа Мелузина, мы заключили, что вы прибыли в ее страну вовремя и положили конец мятежу. В противном случае там до сих пор бы продолжалось сражение. Но это только начало. Полицейский успел посеять смуту по всем государствам Белого Круга. Похитив Ключи Хозяина, он обрел великую силу, многие его злые умыслы уже дают плоды. В некоторых странах он даже объявил себя Хозяином. Все его планы рассчитаны на то, чтобы выбить у нас почву из-под ног, покуда он укрепляет свои позиции. Наллевуатские тигры сообщают о массовом нашествии гнолингов, повсюду кишат анархисты, вербуют добровольцев где только можно. А в западном крыле Дома, за Белым Кругом, зашевелились порождения Тьмы, жаждущие отомстить тем Хозяевам, что изгнали их в мрачные пределы Абхаза и Брудхайма еще в самом начале Творения.
— Не сомневаюсь, невзирая ни на что, ты не прекращал и книжных изысканий, — улыбнулся Картер.
— Конечно, — кивнул Хоуп. — То и дело приходилось листать то один фолиант, то другой, дабы удостоверить личность того или иного дипломата, барабанящего в дверь. У меня и на сегодняшний вечер уже назначено несколько встреч. Думаю, ты не откажешься поучаствовать. Твое присутствие придало бы переговорам солидность.
— Если мне предстоит принимать гостей, не помешало бы предварительно принять ванну, — усмехнулся Картер. — И переодеться. А то мы с Даскином, мягко говоря, пообносились.
— А я-то думал, крыса сдохла под столом, — съехидничал Енох.
— Ну у тебя и шуточки! — покачал головой Картер.
— Ванны для вас уже готовы, — сообщил Хоуп. — Одежда тоже. Какие планы затем?
— Сегодня надо отдохнуть, — ответил Картер. — А завтра я намерен заглянуть в Книгу Забытых Вещей. Потом я должен буду отправиться на поиски Ключей Хозяина в Комнату Ужасов.
Приняв ванну и переодевшись, Картер до позднего вечера вел переговоры с различными официальными лицами. После многодневных изнурительных скитаний эта деятельность показалась ему не такой скучной, какой он ее себе представлял, хотя и несколько утомительной. До сих пор Картеру казалось, что то, как они с Даскином оказались в гостиной, пережив столько опасных приключений, похоже на чудо. Но с ним рядом сидел мистер Хоуп и дипломатично руководил беседами, направлял их в нужное русло, время от времени высказывал предложения или сообщал какие-то сведения — словом, лишний раз доказывал, насколько он незаменим. Все это позволяло Картеру прятать недостаток опыта под обличьем глубокомысленного Хозяина — мудрого и немногословного. Он принял двоих посланников из Гимнерхина и наместника Сута — симпатичных старичков, желавших возобновить связи с Домом и его новым господином. Рыжеволосый крестьянин из Порт-Кина просил оказать помощь в борьбе с волками. Картер пообещал выслать на подмогу отряд, как только появится такая возможность. Сам он пока покинуть Эвенмер не осмеливался. Кроме того, прибыл проситель из Фиффинга, объявивший себя принцем этой страны, которого незаконно сместил с престола троюродный братец. Он умолял Картера оказать ему содействие в восстановлении справедливости и просил выслать в Фиффинг ни много ни мало — батальон. Но Картер ничего не мог предпринять до тех пор, пока не разделался с Полицейским. Единственное, что он пообещал, что в самое ближайшее время самым внимательным образом проштудирует историю Фиффинга. Принц, оскорбленный до глубины души, покинул гостиную, громко хлопнув дверью.
— Нечего удивляться тому, что он потерял свое королевство, — заключил Хоуп.
Картер выгнул дугой бровь.
— Надеюсь, его троюродный брат не так вспыльчив.
— Остался один-единственный проситель, если ты еще в состоянии кого-либо принять сегодня.
— Приму. Кто таков?
— Гонец из Северного Лёвинга — страны, что лежит к северу от Эйлириума и входит в Белый Круг. Он прибыл в то время, когда ты вел переговоры с принцем. Что ему нужно — не знаю. Но он страшно волнуется. Одет он в национальный костюм, так что не пугайся.
В гостиную вошел высокий сухопарый мужчина. Он так тяжело дышал, словно бежал всю дорогу от Северного Лёвинга до Внутренних Покоев. На нем были просторные белые одежды, подвязанные в самых неожиданных местах черными ленточками, отчего гость напоминал не то мумию, не то оборванца. Белки глаз устрашающе сверкали. Он опустился перед Картером на одно колено и склонил голову.
— Умоляю вас, господин, вы должны прийти, — проговорил он тоном капризного ребенка. — Вы должны прийти в Северный Лёвинг.
— Встань, присаживайся и расскажи мне, что у вас стряслось, — велел гонцу Картер.
Но гонец и не подумал подняться.
— Извольте, господин, — кивнул он. — Северный Лёвинг некогда был страной, где текли полноводные реки, чудесным равнинным краем, омываемым бегущими с гор ручьями.
— Ты сказал — «некогда был»?
— В нашу страну хлынула Черная Река. Она течет по залам Дома, она пробила себе русло к самым отдаленным уголкам Эвенмера, она разрушает все, чего коснется. Вы должны помочь нам.
Картер молчал. Сердце его сжалось от страха.
— Не думал, что дело зайдет так далеко, — проговорил он помертвевшими губами. — Мы с Даскином видели эту реку на пути. Как же она вырывается из подвала?
— Мы этого не знаем, — покачал головой Хоуп. — По крайней мере не через двери, это точно.
— Она просачивается, милорд, просачивается, — подхватил гонец. — Мы пробовали было перегородить ее, но она пожирает все, чего касается, и течет, куда пожелает, словно у нее есть воля и цель. Мой народ обратился в бегство. Что мне сказать людям?
Картер сжал кулаки.
— Что же они за люди — эти анархисты? Исполняют задуманное, делают свое дело и при этом разрушают весь мир? Что они за люди?
— Я… я не знаю, милорд, — растерянно отозвался гонец.
— Скажи своим соотечественникам, что я вышлю вам на подмогу всех, кого только смогу. Хотя… много прислать не смогу и сам прийти не сумею.
— Но милорд…
— Скажи, что я намерен остановить Черную Реку. Скажи, что если этого не произойдет, значит, я погиб. Даю тебе слово.
— Спасибо вам, милорд… — И гонец неожиданно разрыдался.
— Хоуп, распорядись, чтобы его накормили и уложили спать, если он, конечно, не будет против.
Потом Картер долго бродил по дому, кое-где усаживался у камина и задумывался, глядя на огонь, встречался и говорил с Чантом и Енохом, но при всем том от него не укрылось, что гроза бушует все сильнее. Клубились тучи, лил проливной дождь, оглушительно грохотал гром. Небо стало чернее чернил. Полицейский похвалялся своей властью над природой.
Картер сел на стул с высокой спинкой у очага, полуприкрыл глаза, глядя на пламя, и нарисовал в уме карту Эвенмера. Новообретенный дар позволял ему создавать мысленные картины удивительной четкости, причем он мог удерживать их в воображении сколь угодно долго. Теперь Дом был ему знаком настолько, что он смог бы ориентироваться здесь безо всякой карты. Он начал осознавать, что такое власть Хозяина, способного отправиться туда, куда он пожелает, оказаться там, где в нем нуждаются, застичь врагов врасплох, появившись в нужном месте совершенно неожиданно. Однако и это знание Дома не подсказывало ему расположения Комнаты Ужасов.
В восемь вечера Хоуп принес Картеру чай в гостиную. Видимо, юрист догадался, что Хозяина сейчас беспокоить не стоит, и, обменявшись с Картером парой слов, удалился. Только сейчас Картер понял, как немыслимо устал. Наверное, это у него на лице написано. Странствие было тяжелым, а ближе к концу — просто жутким. А здесь, в окружении старых, любимых, удобных вещей, у Картера вдруг с новой силой заныло сердце от тоски по отцу. Тоска охватила его с такой силой, что он расплакался, роняя слезы в принесенный Хоупом чай. Он мысленно следовал за отцом по Морю, Которое Не Переплыл Ни Один Смертный, далеко за горизонт. Он представлял, как лорд Андерсон стоит в лодке и, насвистывая, работает веслом, как ветер дует ему в лицо, а парус раздувается и мчит лодку по волнам под разноцветными небесами… но куда? О, если бы он мог мысленно отследить его путь до самого конца!
Дождь шел и шел, и Картер задремал, сидя на стуле, и ему приснились море и Инммэн-Пик, Йормунганд, Даскин, Фарфоровая Герцогиня, Спрайдель, и множество мельчайших подробностей путешествия. Его разум как бы латал сам себя, сшивал воедино лоскутки жизни и заботливо укрывал Картера результатом своих трудов — теплым одеялом.
Однако несмотря на железную решимость, только через два дня Картер нашел в себе силы заглянуть в Книгу Забытых Вещей. В эти дни он мысленно рукоплескал своей мудрости дипломата, но распекал себя же за отсрочку. По утрам он принимал посетителей, и эти встречи бывали большей частью забавны, поскольку прибывали представители все новых и новых стран Белого Круга. После обеда Картер консультировался с Хоупом. Они обсуждали возможные стратегии и говорили о древней истории. Порой к ним присоединялся Даскин, но ему быстро наскучивали их беседы. И нечего было его за это корить — ведь он еще так молод и непоседлив.
На третий день утром у фонаря снова появился Полицейский, и Картер понял, что анархисты прекратили поиски и погоню в Иннмэн-Пике и каким-то непостижимым, мистическим образом узнали об их с Даскином возвращении во Внутренние Покои. Картер понял: медлить больше нельзя. Позавтракав копченой курицей в компании Чанта, Еноха Хоупа и Даскина, он один отправился в библиотеку. Войдя в кабинет, он отпер шкафчик и вынул Книгу Забытых Вещей.
Затем он уселся за письменный стол, положив рядом с Книгой блокнот и карандаш, судорожно вдохнул и пролистал, не глядя, пять страниц. На следующей медленно проступили ярко-зеленые пятна. Мало-помалу картинка стала четче, и на ней отобразился не лес, не лужайка возле дома, а серый коридор, по которому высокий человек в черном плаще тащил, перебросив через плечо, мальчика лет двенадцати. Картер узнал эту сцену. День, когда его похитили. Сердце его учащенно забилось, он сжал кулаки, с волнением и тревогой наблюдая за тем, как подручный Полицейского уносит его, беспомощного, дальше и дальше. Он слышал свои собственные испуганные крики и не мог сдержать стонов. Несколько минут его похитители шли по Длинному Коридору, затем свернули в дверь, за которой начались бесконечные переходы, витые лестницы, маленькие и большие комнаты. Целую вечность, казалось, длился их путь, но вот наконец они подошли к той лестнице черного дерева, которую Картер отчетливо помнил до сих пор. Там на столбиках, которыми заканчивались пролеты, восседали красноглазые стервятники и злобно таращились на несчастного мальчика.
Как ни удручало, как ни пугало Картера повторение собственных мучений, рука его набрасывала на листке блокнота маршрут. Он успевал даже нумеровать двери возле каждой лестничной площадки, озаренные тусклым светом газовых рожков. Наконец его похитители одолели последний лестничный марш и остановились возле тяжелой двери черного мрамора, что вела в Комнату Ужасов. У Картера мурашки по спине побежали, когда он вновь увидел, как Полицейский поворачивает в замочной скважине ключ. Заскрежетал замок, с глухим грохотом открылась дверь. Край столешницы до боли врезался в ладони — с такой силой Картер в него вцепился. Он против воли отчаянно вскрикнул, когда захлопнулась дверь, когда он, беспомощный мальчишка, остался за ней один в кромешном мраке.
Картинка померкла и растаяла. Картер еще долго сидел, не разжимая пальцев, тяжело дыша и дрожа, как в ознобе, — напуганный и разъяренный. Ему страстно хотелось продлить видение и отпереть дверь. Несколько минут он боролся с этим порывом, приучал себя к мысли о том, что сейчас он сидит в тихом кабинете, где уютно горят лампы-лютики, а сверху, с витражного потолка, смотрит ангел. Картер перевел взгляд на страничку блокнота. Набросок, конечно, грубый и поспешный, но для карты вполне сгодится.
— Спасибо, — сказал Картер не то Книге, не то ангелу — он и сам не понял кому. А когда он привстал со стула, то обнаружил, что ослаб почти так же, как тогда, когда выучивал Слова Власти. Он запер Книгу в шкафчик и вышел из библиотеки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Йормунганд преспокойно лежал, словно и с места не трогался. Вот только в зубах он сжимал какой-то темный обрывок.
Картер, помертвев от страха, обернулся к Даскину. На счастье, тот был цел и невредим. Правда, спину его плаща будто ножом срезали. Братья опрометью кинулись к лестнице, а Йормунганд залился утробным смехом.
— Ну надо же! — грохотал он. — Всех дел-то — головой мотнул!
МАНЕВРЫ
Возвращение братьев произвело в доме настоящий переполох. Оборванные, небритые, исхудавшие, напуганные встречей с динозавром, они, еле переставляя ноги, спускались по лестнице. Первым их заметил мальчишка-слуга. Он выпучил глаза, развернулся и со всех ног помчался по боковому коридору, барабаня во все двери подряд и вопя во всю глотку:
— Хозяин вернулся! Хозяин вернулся!
Из гостиной выбежал Хоуп. Вид у него был озабоченный и хмурый. Он явно был готов устроить мальчишке выволочку, но завидев братьев, просиял и бросился к подножию лестницы.
Ожесточенно пожимая руки Андерсонов, он изумленно лепетал:
— Откуда, во имя всего святого, вы явились?
Братья переглянулись.
— А нас что, уже похоронили? — улыбнулся Картер.
— Хуже того! — воскликнул юрист. — Но… мы думали, что если вы вернетесь, то появитесь со стороны Башен. Глис повсюду разослал весть о вашем странствии в Аркален, и мы даже получили сообщение от госпожи Мелузины о том, что вы побывали в Вете. Но потом — тишина. Последние дни мы просто истерзались, ожидая вас.
— Умоляю, пусть нам подадут поесть чего-нибудь повкуснее, и мы все-все расскажем, — пообещал Даскин.
— Немедленно распоряжусь.
Примчался запыхавшийся мальчишка-слуга. За ним еле поспевали Енох и Чант. Хоуп отправил слугу с поручением для повара. Енох обнял братьев, а Чант застыл в торжественной позе и произнес:
— «Домой вернулся моряк, домой вернулся он с моря» , но Лев с Итаки больше не Хозяин. Да здравствует Король!
Тут Картеру стало ясно, что фонарщик узнал Дорожный Плащ и Меч-Молнию и понял, что Эштон Андерсон мертв. Все понял и Енох. Глаза старого еврея подернулись слезами. Немного помолчав, он улыбнулся и осипшим голосом проговорил:
— Но разве он не порадовался бы, разве не гордился бы тем, что его сыновья стоят рука об руку? А я вижу, между вами воцарилась любовь.
— Путь был суров, но мы вместе выдержали все испытания, — сказал Картер.
Они уселись за стол, где их уже ожидало угощение, подобающее настоящему пиршеству. Картер диву давался — как это только повар успел так быстро все приготовить.
А приготовлены и поданы были осетровая уха по-русски, форель в бордоском вине, а потом — окорок, поджаренный на вертеле под соусом из мадеры, с дымящимися макаронами и тертым сыром, обложенный по кругу филе из кроличьих грудок, и фаршированные куриные кнели под соусом бешамель. Братья жадно набросились на еду. Утолив голод, они повели рассказ о своих странствиях. Впервые с того страшного мига, когда Картер узнал о смерти отца, он чувствовал себя по-настоящему счастливым. Как приятно было сидеть на обитом черной кожей стуле под массивной аркой, любоваться резными белками, задерживать взгляд на дубовых панелях, жарко пылающем огне в камине, на персидских коврах, а главное — видеть лица старых друзей. Он снова вернулся домой. Дослушав рассказ до конца, Енох улыбнулся братьям.
— Вместе вы сделали то, что было бы не под силу каждому в отдельности. Но как вы переменились! Картер — Хозяин. Но вижу ли я зависть в глазах Даскина? Нет. Ни следа. Я, который знает его с пеленок, вижу в его глазах только уважение. И оно исходит от самого сердца. И все же, наверное, призрак отца вас здорово напугал?
Тут и Картер понял, как сильно изменились они с Даскином, понял и то, что не укрылось от зорких глаз Еноха: случилось это из-за Долговязого.
— Думаю, вы порадуетесь, узнав, что мы не сидели сложа руки с того дня, как нам с Картером приснился один и тот же сон, — сказал Хоуп. — Глис сновал туда и обратно, как угорелый, восстанавливал наши связи с союзниками, искал самый короткий путь к Белому Кругу. Я же большую часть времени проводил в переговорах с послами и гонцами. По настоянию Еноха я взял на себя больше ответственности, чем сам бы отважился, так что теперь ты, Картер, имеешь полное право уволить меня без выходного пособия за те обещания, которые я раздавал направо и налево.
— О, как он грыз ногти, как сокрушался: «Я не имею права! Я не имею права!» Как бегал из угла в угол! — рассмеялся Енох. — Но кто еще мог принимать решения?
— Слишком много пришлось принимать решений, — жалобно проговорил Хоуп. — Как только мы узнали о пожаре в Вете, пришлось отправить туда войска. Из того, о чем нам сообщила госпожа Мелузина, мы заключили, что вы прибыли в ее страну вовремя и положили конец мятежу. В противном случае там до сих пор бы продолжалось сражение. Но это только начало. Полицейский успел посеять смуту по всем государствам Белого Круга. Похитив Ключи Хозяина, он обрел великую силу, многие его злые умыслы уже дают плоды. В некоторых странах он даже объявил себя Хозяином. Все его планы рассчитаны на то, чтобы выбить у нас почву из-под ног, покуда он укрепляет свои позиции. Наллевуатские тигры сообщают о массовом нашествии гнолингов, повсюду кишат анархисты, вербуют добровольцев где только можно. А в западном крыле Дома, за Белым Кругом, зашевелились порождения Тьмы, жаждущие отомстить тем Хозяевам, что изгнали их в мрачные пределы Абхаза и Брудхайма еще в самом начале Творения.
— Не сомневаюсь, невзирая ни на что, ты не прекращал и книжных изысканий, — улыбнулся Картер.
— Конечно, — кивнул Хоуп. — То и дело приходилось листать то один фолиант, то другой, дабы удостоверить личность того или иного дипломата, барабанящего в дверь. У меня и на сегодняшний вечер уже назначено несколько встреч. Думаю, ты не откажешься поучаствовать. Твое присутствие придало бы переговорам солидность.
— Если мне предстоит принимать гостей, не помешало бы предварительно принять ванну, — усмехнулся Картер. — И переодеться. А то мы с Даскином, мягко говоря, пообносились.
— А я-то думал, крыса сдохла под столом, — съехидничал Енох.
— Ну у тебя и шуточки! — покачал головой Картер.
— Ванны для вас уже готовы, — сообщил Хоуп. — Одежда тоже. Какие планы затем?
— Сегодня надо отдохнуть, — ответил Картер. — А завтра я намерен заглянуть в Книгу Забытых Вещей. Потом я должен буду отправиться на поиски Ключей Хозяина в Комнату Ужасов.
Приняв ванну и переодевшись, Картер до позднего вечера вел переговоры с различными официальными лицами. После многодневных изнурительных скитаний эта деятельность показалась ему не такой скучной, какой он ее себе представлял, хотя и несколько утомительной. До сих пор Картеру казалось, что то, как они с Даскином оказались в гостиной, пережив столько опасных приключений, похоже на чудо. Но с ним рядом сидел мистер Хоуп и дипломатично руководил беседами, направлял их в нужное русло, время от времени высказывал предложения или сообщал какие-то сведения — словом, лишний раз доказывал, насколько он незаменим. Все это позволяло Картеру прятать недостаток опыта под обличьем глубокомысленного Хозяина — мудрого и немногословного. Он принял двоих посланников из Гимнерхина и наместника Сута — симпатичных старичков, желавших возобновить связи с Домом и его новым господином. Рыжеволосый крестьянин из Порт-Кина просил оказать помощь в борьбе с волками. Картер пообещал выслать на подмогу отряд, как только появится такая возможность. Сам он пока покинуть Эвенмер не осмеливался. Кроме того, прибыл проситель из Фиффинга, объявивший себя принцем этой страны, которого незаконно сместил с престола троюродный братец. Он умолял Картера оказать ему содействие в восстановлении справедливости и просил выслать в Фиффинг ни много ни мало — батальон. Но Картер ничего не мог предпринять до тех пор, пока не разделался с Полицейским. Единственное, что он пообещал, что в самое ближайшее время самым внимательным образом проштудирует историю Фиффинга. Принц, оскорбленный до глубины души, покинул гостиную, громко хлопнув дверью.
— Нечего удивляться тому, что он потерял свое королевство, — заключил Хоуп.
Картер выгнул дугой бровь.
— Надеюсь, его троюродный брат не так вспыльчив.
— Остался один-единственный проситель, если ты еще в состоянии кого-либо принять сегодня.
— Приму. Кто таков?
— Гонец из Северного Лёвинга — страны, что лежит к северу от Эйлириума и входит в Белый Круг. Он прибыл в то время, когда ты вел переговоры с принцем. Что ему нужно — не знаю. Но он страшно волнуется. Одет он в национальный костюм, так что не пугайся.
В гостиную вошел высокий сухопарый мужчина. Он так тяжело дышал, словно бежал всю дорогу от Северного Лёвинга до Внутренних Покоев. На нем были просторные белые одежды, подвязанные в самых неожиданных местах черными ленточками, отчего гость напоминал не то мумию, не то оборванца. Белки глаз устрашающе сверкали. Он опустился перед Картером на одно колено и склонил голову.
— Умоляю вас, господин, вы должны прийти, — проговорил он тоном капризного ребенка. — Вы должны прийти в Северный Лёвинг.
— Встань, присаживайся и расскажи мне, что у вас стряслось, — велел гонцу Картер.
Но гонец и не подумал подняться.
— Извольте, господин, — кивнул он. — Северный Лёвинг некогда был страной, где текли полноводные реки, чудесным равнинным краем, омываемым бегущими с гор ручьями.
— Ты сказал — «некогда был»?
— В нашу страну хлынула Черная Река. Она течет по залам Дома, она пробила себе русло к самым отдаленным уголкам Эвенмера, она разрушает все, чего коснется. Вы должны помочь нам.
Картер молчал. Сердце его сжалось от страха.
— Не думал, что дело зайдет так далеко, — проговорил он помертвевшими губами. — Мы с Даскином видели эту реку на пути. Как же она вырывается из подвала?
— Мы этого не знаем, — покачал головой Хоуп. — По крайней мере не через двери, это точно.
— Она просачивается, милорд, просачивается, — подхватил гонец. — Мы пробовали было перегородить ее, но она пожирает все, чего касается, и течет, куда пожелает, словно у нее есть воля и цель. Мой народ обратился в бегство. Что мне сказать людям?
Картер сжал кулаки.
— Что же они за люди — эти анархисты? Исполняют задуманное, делают свое дело и при этом разрушают весь мир? Что они за люди?
— Я… я не знаю, милорд, — растерянно отозвался гонец.
— Скажи своим соотечественникам, что я вышлю вам на подмогу всех, кого только смогу. Хотя… много прислать не смогу и сам прийти не сумею.
— Но милорд…
— Скажи, что я намерен остановить Черную Реку. Скажи, что если этого не произойдет, значит, я погиб. Даю тебе слово.
— Спасибо вам, милорд… — И гонец неожиданно разрыдался.
— Хоуп, распорядись, чтобы его накормили и уложили спать, если он, конечно, не будет против.
Потом Картер долго бродил по дому, кое-где усаживался у камина и задумывался, глядя на огонь, встречался и говорил с Чантом и Енохом, но при всем том от него не укрылось, что гроза бушует все сильнее. Клубились тучи, лил проливной дождь, оглушительно грохотал гром. Небо стало чернее чернил. Полицейский похвалялся своей властью над природой.
Картер сел на стул с высокой спинкой у очага, полуприкрыл глаза, глядя на пламя, и нарисовал в уме карту Эвенмера. Новообретенный дар позволял ему создавать мысленные картины удивительной четкости, причем он мог удерживать их в воображении сколь угодно долго. Теперь Дом был ему знаком настолько, что он смог бы ориентироваться здесь безо всякой карты. Он начал осознавать, что такое власть Хозяина, способного отправиться туда, куда он пожелает, оказаться там, где в нем нуждаются, застичь врагов врасплох, появившись в нужном месте совершенно неожиданно. Однако и это знание Дома не подсказывало ему расположения Комнаты Ужасов.
В восемь вечера Хоуп принес Картеру чай в гостиную. Видимо, юрист догадался, что Хозяина сейчас беспокоить не стоит, и, обменявшись с Картером парой слов, удалился. Только сейчас Картер понял, как немыслимо устал. Наверное, это у него на лице написано. Странствие было тяжелым, а ближе к концу — просто жутким. А здесь, в окружении старых, любимых, удобных вещей, у Картера вдруг с новой силой заныло сердце от тоски по отцу. Тоска охватила его с такой силой, что он расплакался, роняя слезы в принесенный Хоупом чай. Он мысленно следовал за отцом по Морю, Которое Не Переплыл Ни Один Смертный, далеко за горизонт. Он представлял, как лорд Андерсон стоит в лодке и, насвистывая, работает веслом, как ветер дует ему в лицо, а парус раздувается и мчит лодку по волнам под разноцветными небесами… но куда? О, если бы он мог мысленно отследить его путь до самого конца!
Дождь шел и шел, и Картер задремал, сидя на стуле, и ему приснились море и Инммэн-Пик, Йормунганд, Даскин, Фарфоровая Герцогиня, Спрайдель, и множество мельчайших подробностей путешествия. Его разум как бы латал сам себя, сшивал воедино лоскутки жизни и заботливо укрывал Картера результатом своих трудов — теплым одеялом.
Однако несмотря на железную решимость, только через два дня Картер нашел в себе силы заглянуть в Книгу Забытых Вещей. В эти дни он мысленно рукоплескал своей мудрости дипломата, но распекал себя же за отсрочку. По утрам он принимал посетителей, и эти встречи бывали большей частью забавны, поскольку прибывали представители все новых и новых стран Белого Круга. После обеда Картер консультировался с Хоупом. Они обсуждали возможные стратегии и говорили о древней истории. Порой к ним присоединялся Даскин, но ему быстро наскучивали их беседы. И нечего было его за это корить — ведь он еще так молод и непоседлив.
На третий день утром у фонаря снова появился Полицейский, и Картер понял, что анархисты прекратили поиски и погоню в Иннмэн-Пике и каким-то непостижимым, мистическим образом узнали об их с Даскином возвращении во Внутренние Покои. Картер понял: медлить больше нельзя. Позавтракав копченой курицей в компании Чанта, Еноха Хоупа и Даскина, он один отправился в библиотеку. Войдя в кабинет, он отпер шкафчик и вынул Книгу Забытых Вещей.
Затем он уселся за письменный стол, положив рядом с Книгой блокнот и карандаш, судорожно вдохнул и пролистал, не глядя, пять страниц. На следующей медленно проступили ярко-зеленые пятна. Мало-помалу картинка стала четче, и на ней отобразился не лес, не лужайка возле дома, а серый коридор, по которому высокий человек в черном плаще тащил, перебросив через плечо, мальчика лет двенадцати. Картер узнал эту сцену. День, когда его похитили. Сердце его учащенно забилось, он сжал кулаки, с волнением и тревогой наблюдая за тем, как подручный Полицейского уносит его, беспомощного, дальше и дальше. Он слышал свои собственные испуганные крики и не мог сдержать стонов. Несколько минут его похитители шли по Длинному Коридору, затем свернули в дверь, за которой начались бесконечные переходы, витые лестницы, маленькие и большие комнаты. Целую вечность, казалось, длился их путь, но вот наконец они подошли к той лестнице черного дерева, которую Картер отчетливо помнил до сих пор. Там на столбиках, которыми заканчивались пролеты, восседали красноглазые стервятники и злобно таращились на несчастного мальчика.
Как ни удручало, как ни пугало Картера повторение собственных мучений, рука его набрасывала на листке блокнота маршрут. Он успевал даже нумеровать двери возле каждой лестничной площадки, озаренные тусклым светом газовых рожков. Наконец его похитители одолели последний лестничный марш и остановились возле тяжелой двери черного мрамора, что вела в Комнату Ужасов. У Картера мурашки по спине побежали, когда он вновь увидел, как Полицейский поворачивает в замочной скважине ключ. Заскрежетал замок, с глухим грохотом открылась дверь. Край столешницы до боли врезался в ладони — с такой силой Картер в него вцепился. Он против воли отчаянно вскрикнул, когда захлопнулась дверь, когда он, беспомощный мальчишка, остался за ней один в кромешном мраке.
Картинка померкла и растаяла. Картер еще долго сидел, не разжимая пальцев, тяжело дыша и дрожа, как в ознобе, — напуганный и разъяренный. Ему страстно хотелось продлить видение и отпереть дверь. Несколько минут он боролся с этим порывом, приучал себя к мысли о том, что сейчас он сидит в тихом кабинете, где уютно горят лампы-лютики, а сверху, с витражного потолка, смотрит ангел. Картер перевел взгляд на страничку блокнота. Набросок, конечно, грубый и поспешный, но для карты вполне сгодится.
— Спасибо, — сказал Картер не то Книге, не то ангелу — он и сам не понял кому. А когда он привстал со стула, то обнаружил, что ослаб почти так же, как тогда, когда выучивал Слова Власти. Он запер Книгу в шкафчик и вышел из библиотеки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38