– Очень любезно с вашей стороны, но, думаю, я должна торопиться.
В этот момент она твердо решила, что ничто не заставит ее останавливаться в Туре, если это будет означать ужин с мистером Калвертом.
– Не спешите с ответом. У вас еще целый день впереди, чтобы подумать. Но мне кажется, что мы с вами споемся, по-настоящему хорошо поужинаем – вы можете доверять Бейзилу, который знает хорошие места, – а затем мы можем пойти в ночной клуб. Что вы на это скажете? Я знаю одно место, которое действительно откроет вам глаза; это кабаре – довольно-таки жаркое местечко, но я всегда говорю: «Будучи в Риме, делай то, что делают римляне».
– Вы очень любезны, – сказала Элоэ твердо. – Но я уверена, что смогу продвинуться дальше Тура, – конечно, если мы поторопимся.
Мистер Калверт, казалось, не обратил никакого внимания на ее отказ. У нее появилось неприятное чувство, что он был почти убежден, что она будет с ним ужинать.
– Знаете, ваша беда в том, что вы слишком серьезны. В вашем возрасте надо больше развлекаться. В конце концов, молодыми мы бываем всего один раз.
– Вы забываете, что в данный момент я выполняю работу, – сказала Элоэ, почувствовав, что от нее ждут каких-то комментариев.
– Ну, это такая работа, от которой и я бы не отказался. Такая машина, как эта, целиком в моем распоряжении, да еще возможности подвести хорошенькую девушку типа вас. А теперь согласитесь со мной, что вам слегка повезло, когда мы встретились.
Элоэ почувствовала себя очень смущенной.
Было совершенно очевидно, что мистер Калверт пытается с ней заигрывать, и теперь она сожалела, что ей не хватило мужества отказать ему сразу же. Она удивлялась сама себе: почему она не встала раньше и не ускользнула задолго до девяти утра? Но даже если она и попыталась бы это сделать, он все равно бы ее поймал из-за поломки стартера.
Нисколько не догадываясь о том, что ей неприятен этот разговор, мистер Калверт начал оглядывать вокруг себя.
– Теперь нам надо найти приятное, уютное, уединенное место для ленча, – сказал он.
– Я не хочу съезжать с основной дороги, машина вновь может сломаться.
– Ну, мы можем пешком дойти до одного из этих лесочков, – предложил мистер Калверт.
– На все это потребуется время. Кроме того, я не хотела бы спускать глаз с машины. Никто не знает, что может случиться, если кто-нибудь будет проходить мимо. А вдруг он угонит ее или украдет багаж?
– Машину можно запереть, – настаивал мистер Калверт.
– Я чувствую, что не должна спускать глаз с нее.
– О, впереди нас как раз появилось одно местечко. Вы можете лишь чуть-чуть съехать с дороги, там симпатичные тенистые деревья.
Элоэ притормозила. Она увидела, что между деревьями шла естественная просека. Не было никаких видимых причин возражать против остановки именно здесь, и она развернула машину в сторону просеки, остановившись всего лишь в нескольких метрах от дороги.
Мистер Калверт вышел из машины и протянул руки вперед.
– Запах сосен – все равно что нектар для меня, – сказал он, вдыхая воздух. – Он заставляет почувствовать себя сильным и мужественным. А что вы чувствуете?
– Я хочу быстро съесть свой ленч, – сказала Элоэ, не ответив на его вопрос. – Я чувствую себя такой виноватой перед вами за то, что вас задержала, и хочу доставить вас в Тур как можно быстрее.
Она достала с заднего сиденья большой бумажный пакет с ленчем и села на траву рядом с машиной лицом к дороге. Мистер Калверт, казалось, хотел запротестовать, но затем тяжело опустился рядом с ней.
– Теперь вы можете не волноваться за меня, – сказал он. – Могу я вам кое в чем признаться?
– Я уже догадываюсь, – резко ответила Элоэ. – Вы вовсе не торопитесь попасть в Тур.
– В первый раз вы попали в точку, – засмеялся мистер Калвер. – У меня не запланировано никаких встреч до завтрашнего утра. Я могу располагать временем по своему усмотрению. Честно говоря, я собирался ехать дневным автобусом.
– Тогда вы не должны были лгать, – сурово заметила Элоэ.
– В любви и на войне все прощается, – ответил мистер Калверт благодушно.
Элоэ напряглась. Она стала вынимать еду из пакета и поставила перед ним бутылку с вином, чтобы он открыл ее. Ленч состоял из свежих хрустящих булочек, густо намазанных маслом, с кусочками ветчины между ними. В пакет было положено каждому по яблоку и по банану и два бокала для вина.
Это был пикник, которым Элоэ наслаждалась бы беспредельно, будь она одна или с кем-то, кто был бы ей приятен. Но сейчас, несмотря на решимость оставаться спокойной и не обращать внимания на фамильярности мистера Калверта, она почувствовала, как у нее слегка забилось сердце, а во рту пересохло, потому что она боялась того, что он может сказать в следующий момент.
– Я собираюсь всем этим наслаждаться, – сказал он, глядя на еду и вытаскивая пробку из бутылки. – Подождите, сейчас вы попробуете это вино. Оно-то уж настоящее, могу вам доложить. Оно приятно будет щекотать вам горло, как бархат. Вы можете доверять Бейзилу, когда речь идет о выборе хорошего вина, вот увидите, что я окажусь прав.
Он протянул Элоэ бокал вина, и она немного отпила из него. Вино было довольно сладким и тяжеловатым, но в то же время чрезвычайно восхитительным на вкус.
– Оно вам понравится и согреет ваше сердце, а может быть, сделает вас чуть-чуть более любезной по отношению к вашему покорному слуге. Подождите и увидите сами.
Пока он говорил, он протянул свою руку к Элоэ и накрыл ею ее ладонь. Дернувшись, Элоэ сбросила ее, как будто ее ужалила оса.
– Давайте закончим наш ленч, – резко сказала она. – Если вы не торопитесь в Тур, то я тороплюсь.
Мистер Калверт наполнил ее бокал до краев.
– Выпейте. – Он приблизил к ней свой бокал. – За вас! И за пару самых хорошеньких глаз из всех, что я видел за последнее время.
Элоэ не ответила.
– Давайте, сделайте же один хороший глоток, – увещевал мистер Калверт. – В бутылке еще много вина.
– Вы забываете, что я за рулем, – ответила Элоэ. – И, как я уже вам сказала, я тороплюсь.
Мистер Калверт опустошил свой бокал и повернулся к ней.
– Послушайте, – сказал он. – Вы молоды и, сдается мне, немного напуганы. Не надо. Я обещаю вам, что Бейзил Калверт и мухи не обидит. Спросите любого, кто меня знает. Я не говорю о том, что я не способен оценить хорошенькую девушку и немного с ней поразвлечься, если это совпадает с моим настроением. Но я не собираюсь вас обижать – вы можете в этом быть уверены. Что плохого в том, если мы с вами немного развлечемся? Я мужчина, а вы весьма привлекательная девушка. Никто же из нас не будет возражать против одного-двух поцелуев?
– Я думаю, нам пора ехать, – быстро произнесла Элоэ. Она попыталась встать, однако мистер Калверт протянул руку и схватил ее за запястье.
– Ну-ну, зачем такая спешка?
– Пожалуйста, пустите меня.
Элоэ попыталась выдернуть свою руку, но его ладонь крепко обвила ее запястье так, что она могла с таким же успехом попытаться освободиться от хватки удава.
– Мне нравятся девушки с норовом, – сказал он. – Я не возражаю против таких, даже если их трудно заполучить. Проблемы всегда с теми, от кого бывает трудно избавиться.
Он неожиданно резко дернул Элоэ на себя, и та, стоя на одном колене, была застигнута врасплох. Она потеряла равновесие, и его руки обхватили ее, притягивая к себе вниз на траву.
Она яростно стала отбиваться. Ей казалось, что все приложенные ею усилия были абсолютно бесполезны. Его руки обвили ее тело, и она почувствовала, как его рот ищет ее губы. Элоэ отчаянно сопротивлялась, при этом в ее сознании неотступно билась мысль о том, что, пока она борется с ним, подгоняемая собственным ужасом, он все это время смеется над ее попытками, уверенный в своем успехе, полный тупого самодовольства оттого, что в конечном итоге она ему уступит.
– Пустите меня! Пустите меня!
Она извивалась, продолжая сопротивляться, а его рот к тому времени еще больше приблизился к ее лицу.
– Ты меня сводишь с ума, – проговорил он. Теперь в его голосе послышалась нотка возбуждения, что испугало ее еще больше.
– Сводишь с ума, ты слышишь меня? Ну ладно, хватит же, ты, маленькая дикая кошка.
Ей удалось освободить одну руку, и она ударила его по лицу, оцарапав ему щеку ногтем. Он слегка ослабил свою хватку, и она, вскочив на ноги, побежала от него что есть мочи. Мистер Калверт оказался проворнее, чем она ожидала; подпрыгнув, он схватил ее, прежде чем она успела пробежать несколько метров.
Теперь они боролись на самом краю дороги, и Элоэ чувствовала, что он побеждает. Ее сердце гулко билось, она слышала собственное прерывистое дыхание, а он все сильнее и сильнее прижимал ее к себе. Она в отчаянии пыталась его оттолкнуть от себя. И когда, потеряв всякую надежду, она попыталась закричать, попыталась увернуться от его приближающихся губ, готовых вцепиться в ее рот, она вдруг услышала чей-то голос.
– Что здесь происходит?
От неожиданности и резкого тона, которым был задан этот вопрос, Калверт Бейзил ослабил свои объятия, и Элоэ, не без усилия, отшатнулась от него, а затем взглянула наверх широко раскрытыми глазами на мужчину, стоящего на дороге. Она не верила своим глазам.
В нескольких метрах от них вниз по дороге – должно быть, они не заметили, как он проехал, пока сражались, – стоял большой красный «мерседес», а человеком, пришедшим ей на помощь, оказался тот, кого меньше всего она ожидала увидеть в качестве своего спасителя. Он стоял с непокрытой головой в лучах солнечного света, с жестким выражением на губах.
Элоэ судорожно глотнула воздух и сдавленным шепотом, потому что голос ей отказывал, произнесла его имя.
– Дикс! Дикс!
Она не осознавала, как добралась до него. Ноги ее подкашивались, однако каким-то образом она оказалась рядом с ним, опираясь на его руку.
– Кто этот человек?
Она никогда не думала, что можно так радоваться тому, что тебе кто-то повстречался.
– Это… Человек, которого я… подвозила, – заикаясь, выдавила она из себя. – Помогите мне… Уехать отсюда. Я должна добраться… Добраться до… Тура.
Он посмотрел на нее сверху вниз, все еще прильнувшую к нему. Почти инстинктивно она выпрямилась.
– Вы в состоянии вести машину?
– Да… Конечно.
Она полностью овладела собой, страх исчез. Рукой Элоэ пригладила растрепавшиеся волосы, заправила за пояс юбки выбившуюся блузку.
– Тогда садитесь в свою машину. Поезжайте прямо по дороге примерно три или четыре мили, а затем остановитесь. Я вас догоню.
Она беспрекословно подчинилась, преисполненная благодарности за то, что он взял все в свои руки. Она хотела только одного – уехать отсюда и даже не взглянула на то место, где стоял мистер Калверт, глазея на них, широко раскрыв рот от изумления.
Элоэ подбежала к «кадиллаку», забралась в него и завела мотор. Когда она трогалась с места, она услышала пронзительный голос мистера Калверта, как будто бы он оправдывался. Она видела, как Дикс подошел к нему, видела, как сжался его кулак, а затем «кадиллак» вырулил на основную дорогу и понесся вперед со скоростью семьдесят миль в час.
Она проехала около пяти миль, прежде чем вспомнила, что должна остановиться, чтобы Дикс смог ее догнать. И только в этот момент она вспомнила, что, несмотря на то, что он спас ее от ужаса и несчастья, он оставался вором. Он обманул и предал ее.
Что же ей делать? Остановиться? Или уехать прочь от него, отказавшись с ним разговаривать?
Она чувствовала, что это именно то, что она должна сделать; и все же она знала, что не сможет так поступить, потому что он спас ее, потому что он появился как раз в самый нужный момент. Она не была трусихой, но все-таки она боялась встречи с ним, боялась того, что она может ему сказать.
Какой смысл в том, что она станет обвинять и бранить его? Это было так же безнадежно и бесполезно, как бороться против мужской силы в лице Бейзила Калверта. Она почувствовала себя полностью неспособной разобраться во всех этих вещах и все-таки подкатила «кадиллак» к остановке на вершине холма, с которого открывался вид на залитую солнцем долину.
Мир был так прекрасен. Она почувствовала, как ее сердце почти открылось навстречу красоте и чуду этого мира. Однако люди так его портят. Почему человек не может быть таким же прекрасным, как мир, в котором он живет? Пока она задавала себе этот вопрос, она услышала, как сзади нее остановилась машина.
Только теперь она вспомнила о своей внешности и, достав из сумки косметичку, припудрила нос. Она расчесывала волосы перед зеркалом заднего обзора, когда Дикс открыл дверь машины и сел в нее.
Элоэ не взглянула на него. Она отложила расческу и сказала холодным, тихим голосом:
– Спасибо, что пришли мне на помощь.
– Было очень кстати, не так ли? – спросил он. – Я думал, что проехал мимо вас вчера, но потом решил, что ошибся. Когда я остановился, чтобы заправиться, в Аленконе, я вышел из машины размять ноги, пока мне наполняли бак. Служащие гаража спорили о преимуществах «кадиллаков». Я услышал, как они упоминали о том, что они чинили в то утро, и я спросил, кому он принадлежал. Они описали вас, и я понял, что не ошибся. Мне сказали, что вы поехали в Тур, поэтому я подумал, что мог проехать мимо вас. «Мерседес» – очень быстрая машина!
Она знала, что его глаза сверкали. И все-таки она на него не смотрела.
– Вы были очень добры, что остановились, – сказала она.
– Как вы могли быть такой маленькой дурочкой, чтобы подсадить к себе подобного типа?
Она была так удивлена его словами, что повернулась и посмотрела прямо на него. Его взгляд был суровым, но в уголках рта играла улыбка. Она была уже готова пуститься в объяснения, но потом вспомнила.
– Как оказалось, я не так уж хорошо разбираюсь в людях, – сказала она, и от него не ускользнула горечь в ее голосе.
– Что такое? Вы что, жалеете о том, что дали мне еще один шанс?
– Еще один шанс! Вы смеялись надо мной, – сказала она обвиняюще. – Я дала вам шанс, я поверила в вас, а вы все это время меня обманывали. О, должно быть, для вас все выглядело очень забавно и являлось частью вашего обычного арсенала средств, которым пользуются представители определенной профессии, чтобы убедить такую легковерную дуру, как я, в том, что вы действительно собираетесь встать на путь исправления, а на самом деле, она все это время лежала у вас в кармане.
– О чем вы говорите? – удивился он.
– Я вас обвиняю в том, что вы вор, – горячо произнесла Элоэ. – О, вы не взяли миниатюру, которую я обнаружила у вас в руках, но вы к тому моменту уже взяли брошь!
Дикс сжал ее плечи с такой силой, что она почувствовала, как его пальцы впиваются в нее.
– О чем вы говорите? Какая брошь?
– Сапфировая брошь Лью Деранж, которая лежала в ящике, – ответила Элоэ. – В тот вечер она лежала там. Лью помнит, как она ее туда положила. Когда несколько дней спустя она стала ее искать, оказалось, что броши там нет.
– Итак, я взял ее, не так ли?
– Конечно, вы, зачем лгать?
Она хотела отвернуться от него, но он ее не отпускал.
– Зачем вы мне лжете? – повторила она. – Я поверила в вас. Я молилась за вас, как и обещала.
Он отпустил ее плечи и взял обе ее руки в свои. В его движениях появилась неожиданная мягкость, что удивило ее.
– Послушайте, Элоэ, – сказал он, и голос его был уже спокойным, не резким и требовательным, а мягким и нежным. – Слушайте меня внимательно! Если брошь пропала, то не по моей вине. Я ничего не украл – вы слышите меня? – в тот вечер, когда вы меня там застали.
Она подняла на него свои глаза.
– Вы уверены?
– Абсолютно уверен. Могу поклясться.
Она пытливо вгляделась в его лицо: его глаза казались совершенно искренними, уголки губ не кривились в легкой усмешке, выражение лица было серьезным.
– Но она исчезла, – сказала Элоэ.
– Как я уже сказал, если ее и украли, то это сделал не я. Клянусь вам, на чем угодно. Что для вас является святым? На вашей собственной голове, если хотите, клянусь, что, когда я покинул комнату в тот вечер, когда вы позволили мне уйти, я ничего с собой не унес, кроме памяти о человеке, который был добрым, благородным и милосердным.
Она опустила глаза под его взглядом, а ее пальцы задрожали у него в руках.
– Я верила в вас, – произнесла она тихим голосом. – До тех пор… пока брошь не исчезла, после чего я возненавидела вас.
– А теперь? – спросил он.
Она вновь подняла на него глаза.
– Я хочу верить вам… Хочу, но это трудно.
– Я ничего не могу вам предложить, кроме моего слова.
Она опять изучающе посмотрела ему в лицо, в ее глазах застыл вопрос, губы слегка дрожали.
– Вы не можете вот так смотреть и лгать одновременно? – сказала она. – Или можете?
– Вы мне поверите, если я скажу, что я не мог лгать вам? Кому-нибудь еще, но не вам.
– Это правда?
– Чистая правда. Скажите, что вы верите мне, скажите, что вы будете доверять мне, как вы доверяли мне прежде.
Казалось, его глаза смотрели в самую глубь ее сердца.
Она пыталась противостоять ему, пыталась думать логически и ясно, но знала, что это невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24