Но потом из тени вышел Хьюго. Тихо вскрикнув от радости, Камилла протянула к нему руки.
– Лошади готовы, – тихо проговорил он. – Харпен сказал конюхам, что лошади нужны маркграфу, который приказал одному из своих адъютантов доставить домой в Вестербалдён заболевшую фрейлину, чтобы она не заразила приглашенных на свадьбу гостей.
– Звучит очень правдоподобно, – заметила Камилла.
– Будем надеяться, что обман раскроется не слишком быстро, чтобы мы успели уехать, – ответил Хьюго.
Камилла взяла его за руку.
– До свиданья, Роза, – сказала она тихо, – и спасибо тебе.
– До свидания, мисс.
Путь до конюшни, лежавший сначала вокруг одного из крыльев дворца, а потом по мощенной камнями дороге, оказался неблизким. В конюшне были сотни лошадей, а бесчисленные экипажи, принадлежавшие гостям, стояли посреди двора, поскольку места под крышей для всех не хватило.
В дальнем конце двора Камилла увидела двух оседланных лошадей. Она хотела было ускорить свой шаг, но Хьюго тихим голосом предупредил ее:
– Не так быстро, помните, что вы больны.
– О да, конечно.
В конюшне находились лишь пожилой грум, два помощника конюха, держащие в поводу оседланных лошадей, и нервно расхаживающий взад-вперед Харпен, вынужденный молчать, чтобы его английская речь не вызвала подозрений.
Обратившись к конюхам на их родном языке, Хьюго Чеверли поблагодарил их, а груму дал несколько монет. После этого он подсадил Камиллу в седло и сам вскочил на лошадь.
Камилла заметила, что Хьюго переоделся, и удивилась, как это его, в сером камзоле из тяжелого габардина и блестящих сапогах, могли принять за кого-то другого, кроме английского джентльмена, но потом решила, что конюхи не отличались большой сообразительностью, и, уж конечно, у них не вызвала особого интереса пара иностранных гостей, оторвавших их от праздничного застолья, к которому они, без сомнения, спешили вернуться.
Хьюго и Камилла медленно выехали со двора и направились вдоль дороги, идущей от задних ворот дворца.
– Мы не должны двигаться слишком быстро, – предупредил Хьюго Камиллу. – Нам не следует привлекать к себе внимание, а нет ничего более подозрительного, чем мужчина и женщина, во весь опор несущиеся на лошадях, словно за ними гонятся все дьяволы из преисподней.
– У меня такое чувство, будто действительно гонятся, – пробормотала Камилла.
Им повезло, что Хьюго бывал в Мелденштейне раньше. Он знал, как миновать главные улицы, запруженные людьми, глазевшими на праздничные флаги и гирлянды и уже занимавшими места на обочине дороги, чтобы получше разглядеть завтрашнюю процессию. Двигаясь по узким аллеям вдали от главных улиц, Хьюго и Камилла вскоре выехали из города.
– Теперь в поле, – сказал Хьюго, – и там мы сможем дать волю лошадям.
Ветер ударил в лицо Камилле, и она сбросила с головы шарф. Дневная жара спала. Воздух был напоен восхитительной свежестью и ароматом. При свете еще не до конца взошедшей луны дорога была прекрасно видна.
– Мы спасены! – воскликнула девушка, – Мы спасены!
– Еще нет, – поправил ее Хьюго. – Нам предстоит долгий путь, но клянусь вам, если это только в человеческих силах, я доставлю вас в Англию.
В этот момент они выехали на дорогу, и слова эти заглушил стук лошадиных копыт. Когда лошади их поравнялись, Хьюго посмотрел на Камиллу и закричал:
– Я люблю вас, Камилла! Черт возьми, вы были правы! Это судьба!
Глава 12
Через два часа они добрались до реки, по которой проходила граница с Вестербалденом. Здесь они спешились.
– Мост слева от нас. Я вижу огни, – сказала Камилла, удерживая свою разгоряченную лошадь.
– Я думаю, было бы неразумно воспользоваться мостом, – ответил Хьюго. – Мы должны попробовать перейти реку вброд ниже по течению.
– Они наверняка еще не обнаружили наше отсутствие! – воскликнула Камилла.
– Мы не можем быть уверены в этом. Когда ко мне подошел лакей и сообщил о желании Харпена срочно поговорить со мной, я беседовал с маркграфом. На его лице я увидел любопытство, и можно быть уверенным, что, когда я больше не появился, он наверняка попытался выяснить причину этого. После случившегося в его дворце он начнет подозревать, что я нахожусь вместе с вами.
– Вы думаете, они сразу же начнут искать нас? – испуганно спросила Камилла.
– Да! К сожалению, можно держать пари, что именно так и случится, – мрачно произнес Хьюго. – Поедемте. Мы не можем терять время.
Он направил свою лошадь по берегу вниз по течению. Камилла последовала за ним. Вскоре они добрались до места, где берега были не такими крутыми, и Хьюго остановил свою лошадь.
– Если мы будем переправляться здесь, это, несомненно, означает, что лошадям придется плыть. Но мы должны покинуть пределы Мелденштейна. Держитесь крепко за переднюю луку седла, чтобы не упасть, – течение здесь очень сильное.
Камилле прежде не доводилось переправляться верхом через реку, но она была достаточно опытной наездницей и смогла заставить лошадь войти в воду. Затем она крепко схватилась за седло, как велел Хьюго, чтобы ее не снесло течением.
К счастью, лошадям подобное упражнение оказалось знакомым, поскольку они добрались до другого берега без большого труда. Камилла и Хьюго слезли с лошадей, чтобы выжать одежду.
– Мы не должны задерживаться, – сказал Хьюго почти резко. – Я подсчитал, что нам придется ехать почти два часа. Вы сможете выдержать?
– Конечно, смогу, – гордо заявила Камилла, не желая, чтобы Хьюго думал, будто она слаба и дрогнет в трудную минуту.
Холодная вода освежила лошадей, и они резво тронулись в путь. Такая скорость могла оказаться весьма опасной, но луна прекрасно освещала дорогу, и лишь после двух часов быстрой скачки взмыленные кони начали замедлять свой бег. Хьюго Чеверли решил остановиться в небольшом лесочке.
Камилла была рада, когда Хьюго помог ей спуститься с лошади, потому что внезапно ее охватила непреодолимая слабость. На мгновение он прижал ее к себе, а затем начал расстегивать подпруги и снимать седла с лошадей.
– Мы собираемся здесь задержаться? – спросила Камилла, стягивая ботинки.
– У меня есть идея, как достать свежих лошадей, – ответил Хьюго. – Когда мы проезжали здесь в прошлый раз, я заметил, что неподалеку находится большой постоялый двор. Многие из гостей, направляющихся в Мелденштейн на свадьбу, будут менять здесь своих лошадей.
– Но вам, наверное, очень опасно появляться в гостинице?
– Лошади будут пастись в поле, а мне всегда говорили, что справедливый обмен – это не кража.
– Вы хотите сказать, что возьмете свежих лошадей и оставите наших взамен?! – воскликнула Камилла. – А вдруг кто-нибудь увидит?
– Я должен рискнуть, – ответил Хьюго.
Он сел около Камиллы под сосной и, стащив сапоги, вылил из них воду.
– Думаю, будет вполне безопасно развести небольшой костер, и, когда я уйду, вы сможете просушить свою одежду, – продолжал он. – Я ничего не смогу сделать, если вы вдруг свалитесь в лихорадке.
– Мне и раньше случалось промокать, – улыбнулась Камилла.
– Вы прелесть, – нежно проговорил Хьюго. – Но вам потребуются все силы, чтобы выдержать эту скачку. Это довольно серьезное испытание даже для мужчины, не то что для хрупкой женщины.
– Я не подведу, – мягко ответила Камилла.
Он взял ее руку и поднес к губам. От этого прикосновения девушку охватила дрожь. Вспомнив, что они оставили позади себя, она спросила:
– Нам грозит страшная опасность, да?
Она знала, что Хьюго скажет ей правду.
– Если нас поймают, – ответил он, – со мной, учитывая, что я британский подданный, произойдет какой-нибудь прискорбный несчастный случай.
Камилла поежилась и сжала руку Хьюго.
– Нас не должны схватить, – прошептала она. – Где мы будем в безопасности?
– В британском посольстве в Амстердаме. Это очень далеко, любовь моя.
– Если мы вместе, путь не покажется нам таким долгим.
Он снова поцеловал ее руку. Его губы запечатлели полный страсти поцелуй сначала на ее ладони, а потом на запястье, где под белой кожей пульсировали тонкие голубые вены.
– Мы сможем пожениться в Амстердаме? – спросила она.
– Вы же знаете, что именно этого я хочу больше всего на свете, – ответил Хьюго. – Вы подумали, что это может означать для вас? У меня нет ничего, что я мог бы предложить вам. Нельзя забывать и о ваших родителях.
– Они поймут, – страстно заговорила Камилла. – Я уверена, они поймут. Они любят меня и не захотят, чтобы я оказалась во власти сумасшедшего маньяка, который сегодня ударил меня. Почему, ну почему он такой?
– Я размышлял над этим. Возможно, объяснение заключается в том, что князь всегда страдал от того, что его мать обладает более сильным характером и подавляет его. Даже когда был жив отец князя, княгиня фактически правила Мелденштейном. Князь, видимо, всегда внутренне восставал против материнской тирании, а затем, оказавшись на Востоке, он обнаружил, что там мужчины полностью подчиняют женщин своей власти. Вы видели его любовницу. Осмелюсь предположить, что эта женщина по-своему любит князя, ибо, скорее всего именно она послала своего соотечественника убить вас, чтобы вы никогда не появились в Мелденштейне.
– Вы не думаете, что этот китаец имел какое-то отношение к князю?
– До меня доходили неопределенные слухи о том, что князь очень изменился к худшему после пребывания за границей. Это было одной из причин, почему я пытался возненавидеть вас, моя дорогая. Мне казалось, что вы продаете себя князю.
Последовала небольшая пауза, и Хьюго добавил:
– Но, как вы сами прекрасно знаете, возненавидеть вас оказалось невозможно.
– Но когда вы начали подозревать правду? – настаивала Камилла.
– В Вестербалдене я узнал от маркграфа, что у князя любовница, восточная женщина, – продолжал Хьюго, – но я не верю, что князь лично замешан в попытке покушения на вашу жизнь.
– Возможно, он и не участвовал в этом, – сказала Камилла, – тем не менее я уверена, что он способен на все, находясь в том состоянии, в котором я видела его сегодня.
– Должно быть, именно эта китаянка приучила князя к наркотикам. В своих собственных целях она потворствовала самым худшим его инстинктам, в том числе присущему всем германским расам желанию безраздельно господствовать над окружающими. Она также создала благоприятную почву для зародившегося у князя презрительного отношения к женщинам и желания унижать их.
Камилла почувствовала, что вся дрожит.
– Слава Всевышнему… что вы… спасли меня, – заикаясь, произнесла она, – иначе… какой могла стать… моя жизнь?
– Давайте не думать об этом, – поднимаясь, сказал Хьюго. – Оставим все это в прошлом. Позвольте, я разведу огонь.
Он разжег костер на поляне, со всех сторон, как часовыми, окруженной соснами. Затем, взяв обеих лошадей за уздечки, улыбнулся наблюдавшей за ним Камиллой:
– Я скоро.
– Будьте осторожны, умоляю вас, будьте очень осторожны, – просила его Камилла. – Если вы долго не будете возвращаться, я просто сойду с ума.
– Я вернусь очень скоро, – уверенно произнес Хьюго, уводя лошадей.
Камилла сняла юбку и расстелила ее около костра, чтобы высушить. Воду из ботинок она уже вылила, а мокрые чулки тоже положила поближе к огню. У нижней юбки был только влажный подол, и она просушила ее, держа над костром, а потом надела снова.
Ожидая, пока юбка просохнет, девушка прилегла на мягкую, покрытую мхом землю и не успела устроиться поудобнее, как глаза ее закрылись, и она крепко уснула, сказались и напряжение последних дней, и пережитые волнения, и четырехчасовая скачка.
Когда Хьюго Чеверли вернулся, Камилла еще спала. Освещенная пламенем костра, с разметавшимися в беспорядке волосами и руками, скрещенными на груди, она казалась очень юной и невинной, почти ребенком.
Хьюго смотрел на Камиллу, и в глазах его было такое благоговение, которого прежде не видела ни одна женщина. Он тихо опустился около нее на колени и поцеловал в губы. Камилла ответила на поцелуй, еще не проснувшись окончательно, а когда открыла глаза, увидела, что Хьюго держит ее в своих объятиях.
– Дорогая, мы должны ехать, – сказал он хриплым от переполнявших его чувств голосом.
– Вы вернулись! – воскликнула Камилла, и в глазах ее засветилась радость.
– Я вернулся, и, пока светит луна, мы должны отправляться, – торопил Хьюго, борясь с искушением прижать Камиллу к себе, говоря ей о своей любви.
С излишней резкостью он помог ей подняться. Она сонно посмотрела вокруг.
– Я… должно быть… уснула.
– Это пойдет вам на пользу, – улыбнулся Хьюго. – Быстро одевайтесь.
– О, моя юбка! – в смущении воскликнула Камилла и покраснела от стыда, что стоит перед Хьюго полураздетая.
– Я не буду смотреть, – с улыбкой пообещал Хьюго, – мне есть чем заняться.
Он начал седлать лошадей. Когда все было готово, Камилла спросила:
– Я не заставила вас ждать?
– О нет. Вы самая пунктуальная из женщин. Уже поэтому вы будете прекрасной женой.
Камилла засмеялась, Хьюго помог ей сесть в седло, и почти тотчас они тронулись. Лошади были отдохнувшие, и было заметно, что накануне ими не пользовались. Под Камиллой была кобыла с примесью арабской крови, отлично выезженная. Девушке нравилось, как она слушалась самого легкого прикосновения руки или шпоры.
Луна начала бледнеть, занималась заря. День обещал быть теплым и ясным, и Камилла попыталась представить, что почувствуют люди, выстроившиеся в Мелденштейне вдоль улиц, когда узнают, что свадьба не состоится. Будет ли переполох во дворце? Она пожалела, что не проинструктировала Розу, как именно ей отвечать на вопросы. Посетовав на свою забывчивость, Камилла подумала, что ее оплошность, без сомнения, исправил Хьюго Чеверли, сказав своему камердинеру, что должны говорить они с Розой.
Они были в пути уже три часа, когда Хьюго осадил свою лошадь и указал на маленькую ферму, уютно расположившуюся среди деревьев в весьма уединенном месте.
– Отважимся попросить у них завтрак? – предложил он.
– Я как раз размышляла, сочтете ли вы слабостью с моей стороны, если я признаюсь, что хочу есть, – ответила Камилла.
– Я голоден, как волк, – признался Хьюго. – Поехали, мы должны рискнуть. Даже если вслед за нами бросилась вся кавалерия Мелденштейна, они вряд ли станут искать нас здесь.
До фермы было около мили. Когда они приехали, Хьюго удалось объяснить хозяйке, что им требуется. Их провели в большую кухню с огромным, добела выскобленным столом и безупречно чистым выстланным плитами полом. На стенах были развешаны большие сковородки, а с потолка свисали связки лука. Вскоре в кухне аппетитно запахло яйцами и ветчиной, жарившимися в сковородке на открытом огне.
– Никогда не думала, что еда может быть такой вкус ной, – сказала Камилла, глядя на Хьюго, поглотившего полдюжины яиц и огромное количество ветчины.
После этого им подали ржаной хлеб, который крестьяне пекли для себя, и золотистого цвета сливочное масло. На этом их трапеза завершилась. Хотя хозяйка осталась чрезвычайно довольна полученными от Хьюго деньгами, Камилла подумала, что любого вознаграждения будет недостаточно за то удовольствие, которое им доставила простая, но прекрасная пища.
Они снова пустились в путь, и на этот раз Хьюго Чеверли не сделал ни одной остановки на отдых, пока наконец, когда солнце стояло уже высоко, они не заехали еще на одну ферму, чтобы пообедать.
На этот раз им повезло гораздо меньше. Еда оказалась посредственной, а хозяин – грубым и любопытным.
Камилла поняла, что он недолюбливал иностранцев. Он воевал на стороне Бонапарта, и ему казалось, что всем перенесенным им в армии страданиям виной те люди, которые затянули войну, мешая победам французской армии.
– Неприятный тип, – сказал Хьюго, когда они, покинув ферму, пустили лошадей легким галопом.
Он объяснил Камилле, которая не поняла, о чем шла речь за столом, что хозяин фермы возмущался по поводу лишений, выпавших на долю его страны, однако человек, навлекший все эти беды, не вызывал у него ни гнева, ни ярости.
– Я думала, они все ненавидят Наполеона, – сказала Камилла.
– Не все. Многие восхищались его храбростью, его непобедимостью. Каждый любит быть на стороне победителя, и никто не любит проигрывать.
– Мне отвратительна война и все связанное с ней. Ведь вы не останетесь в армии, правда?
– Ответ на это прост: я не могу позволить себе этого, даже если бы и захотел. Это невозможно, когда имеешь расточительную жену, которую нужно содержать.
– Я не расточительна, – горячо начала Камилла, но потом поняла, что Хьюго дразнит ее. – Значит, вы не возражаете против того, чтобы выйти в отставку?
– Я хочу лишь одного – быть рядом с вами, – ответил Хьюго. – Я постараюсь найти какое-нибудь занятие, которое будет приносить хоть немного денег. Когда мы окажемся в безопасности, нам придется хорошенько подумать над этим вопросом.
– Я тоже кое о чем размышляла. У моих родителей хватит денег до конца года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
– Лошади готовы, – тихо проговорил он. – Харпен сказал конюхам, что лошади нужны маркграфу, который приказал одному из своих адъютантов доставить домой в Вестербалдён заболевшую фрейлину, чтобы она не заразила приглашенных на свадьбу гостей.
– Звучит очень правдоподобно, – заметила Камилла.
– Будем надеяться, что обман раскроется не слишком быстро, чтобы мы успели уехать, – ответил Хьюго.
Камилла взяла его за руку.
– До свиданья, Роза, – сказала она тихо, – и спасибо тебе.
– До свидания, мисс.
Путь до конюшни, лежавший сначала вокруг одного из крыльев дворца, а потом по мощенной камнями дороге, оказался неблизким. В конюшне были сотни лошадей, а бесчисленные экипажи, принадлежавшие гостям, стояли посреди двора, поскольку места под крышей для всех не хватило.
В дальнем конце двора Камилла увидела двух оседланных лошадей. Она хотела было ускорить свой шаг, но Хьюго тихим голосом предупредил ее:
– Не так быстро, помните, что вы больны.
– О да, конечно.
В конюшне находились лишь пожилой грум, два помощника конюха, держащие в поводу оседланных лошадей, и нервно расхаживающий взад-вперед Харпен, вынужденный молчать, чтобы его английская речь не вызвала подозрений.
Обратившись к конюхам на их родном языке, Хьюго Чеверли поблагодарил их, а груму дал несколько монет. После этого он подсадил Камиллу в седло и сам вскочил на лошадь.
Камилла заметила, что Хьюго переоделся, и удивилась, как это его, в сером камзоле из тяжелого габардина и блестящих сапогах, могли принять за кого-то другого, кроме английского джентльмена, но потом решила, что конюхи не отличались большой сообразительностью, и, уж конечно, у них не вызвала особого интереса пара иностранных гостей, оторвавших их от праздничного застолья, к которому они, без сомнения, спешили вернуться.
Хьюго и Камилла медленно выехали со двора и направились вдоль дороги, идущей от задних ворот дворца.
– Мы не должны двигаться слишком быстро, – предупредил Хьюго Камиллу. – Нам не следует привлекать к себе внимание, а нет ничего более подозрительного, чем мужчина и женщина, во весь опор несущиеся на лошадях, словно за ними гонятся все дьяволы из преисподней.
– У меня такое чувство, будто действительно гонятся, – пробормотала Камилла.
Им повезло, что Хьюго бывал в Мелденштейне раньше. Он знал, как миновать главные улицы, запруженные людьми, глазевшими на праздничные флаги и гирлянды и уже занимавшими места на обочине дороги, чтобы получше разглядеть завтрашнюю процессию. Двигаясь по узким аллеям вдали от главных улиц, Хьюго и Камилла вскоре выехали из города.
– Теперь в поле, – сказал Хьюго, – и там мы сможем дать волю лошадям.
Ветер ударил в лицо Камилле, и она сбросила с головы шарф. Дневная жара спала. Воздух был напоен восхитительной свежестью и ароматом. При свете еще не до конца взошедшей луны дорога была прекрасно видна.
– Мы спасены! – воскликнула девушка, – Мы спасены!
– Еще нет, – поправил ее Хьюго. – Нам предстоит долгий путь, но клянусь вам, если это только в человеческих силах, я доставлю вас в Англию.
В этот момент они выехали на дорогу, и слова эти заглушил стук лошадиных копыт. Когда лошади их поравнялись, Хьюго посмотрел на Камиллу и закричал:
– Я люблю вас, Камилла! Черт возьми, вы были правы! Это судьба!
Глава 12
Через два часа они добрались до реки, по которой проходила граница с Вестербалденом. Здесь они спешились.
– Мост слева от нас. Я вижу огни, – сказала Камилла, удерживая свою разгоряченную лошадь.
– Я думаю, было бы неразумно воспользоваться мостом, – ответил Хьюго. – Мы должны попробовать перейти реку вброд ниже по течению.
– Они наверняка еще не обнаружили наше отсутствие! – воскликнула Камилла.
– Мы не можем быть уверены в этом. Когда ко мне подошел лакей и сообщил о желании Харпена срочно поговорить со мной, я беседовал с маркграфом. На его лице я увидел любопытство, и можно быть уверенным, что, когда я больше не появился, он наверняка попытался выяснить причину этого. После случившегося в его дворце он начнет подозревать, что я нахожусь вместе с вами.
– Вы думаете, они сразу же начнут искать нас? – испуганно спросила Камилла.
– Да! К сожалению, можно держать пари, что именно так и случится, – мрачно произнес Хьюго. – Поедемте. Мы не можем терять время.
Он направил свою лошадь по берегу вниз по течению. Камилла последовала за ним. Вскоре они добрались до места, где берега были не такими крутыми, и Хьюго остановил свою лошадь.
– Если мы будем переправляться здесь, это, несомненно, означает, что лошадям придется плыть. Но мы должны покинуть пределы Мелденштейна. Держитесь крепко за переднюю луку седла, чтобы не упасть, – течение здесь очень сильное.
Камилле прежде не доводилось переправляться верхом через реку, но она была достаточно опытной наездницей и смогла заставить лошадь войти в воду. Затем она крепко схватилась за седло, как велел Хьюго, чтобы ее не снесло течением.
К счастью, лошадям подобное упражнение оказалось знакомым, поскольку они добрались до другого берега без большого труда. Камилла и Хьюго слезли с лошадей, чтобы выжать одежду.
– Мы не должны задерживаться, – сказал Хьюго почти резко. – Я подсчитал, что нам придется ехать почти два часа. Вы сможете выдержать?
– Конечно, смогу, – гордо заявила Камилла, не желая, чтобы Хьюго думал, будто она слаба и дрогнет в трудную минуту.
Холодная вода освежила лошадей, и они резво тронулись в путь. Такая скорость могла оказаться весьма опасной, но луна прекрасно освещала дорогу, и лишь после двух часов быстрой скачки взмыленные кони начали замедлять свой бег. Хьюго Чеверли решил остановиться в небольшом лесочке.
Камилла была рада, когда Хьюго помог ей спуститься с лошади, потому что внезапно ее охватила непреодолимая слабость. На мгновение он прижал ее к себе, а затем начал расстегивать подпруги и снимать седла с лошадей.
– Мы собираемся здесь задержаться? – спросила Камилла, стягивая ботинки.
– У меня есть идея, как достать свежих лошадей, – ответил Хьюго. – Когда мы проезжали здесь в прошлый раз, я заметил, что неподалеку находится большой постоялый двор. Многие из гостей, направляющихся в Мелденштейн на свадьбу, будут менять здесь своих лошадей.
– Но вам, наверное, очень опасно появляться в гостинице?
– Лошади будут пастись в поле, а мне всегда говорили, что справедливый обмен – это не кража.
– Вы хотите сказать, что возьмете свежих лошадей и оставите наших взамен?! – воскликнула Камилла. – А вдруг кто-нибудь увидит?
– Я должен рискнуть, – ответил Хьюго.
Он сел около Камиллы под сосной и, стащив сапоги, вылил из них воду.
– Думаю, будет вполне безопасно развести небольшой костер, и, когда я уйду, вы сможете просушить свою одежду, – продолжал он. – Я ничего не смогу сделать, если вы вдруг свалитесь в лихорадке.
– Мне и раньше случалось промокать, – улыбнулась Камилла.
– Вы прелесть, – нежно проговорил Хьюго. – Но вам потребуются все силы, чтобы выдержать эту скачку. Это довольно серьезное испытание даже для мужчины, не то что для хрупкой женщины.
– Я не подведу, – мягко ответила Камилла.
Он взял ее руку и поднес к губам. От этого прикосновения девушку охватила дрожь. Вспомнив, что они оставили позади себя, она спросила:
– Нам грозит страшная опасность, да?
Она знала, что Хьюго скажет ей правду.
– Если нас поймают, – ответил он, – со мной, учитывая, что я британский подданный, произойдет какой-нибудь прискорбный несчастный случай.
Камилла поежилась и сжала руку Хьюго.
– Нас не должны схватить, – прошептала она. – Где мы будем в безопасности?
– В британском посольстве в Амстердаме. Это очень далеко, любовь моя.
– Если мы вместе, путь не покажется нам таким долгим.
Он снова поцеловал ее руку. Его губы запечатлели полный страсти поцелуй сначала на ее ладони, а потом на запястье, где под белой кожей пульсировали тонкие голубые вены.
– Мы сможем пожениться в Амстердаме? – спросила она.
– Вы же знаете, что именно этого я хочу больше всего на свете, – ответил Хьюго. – Вы подумали, что это может означать для вас? У меня нет ничего, что я мог бы предложить вам. Нельзя забывать и о ваших родителях.
– Они поймут, – страстно заговорила Камилла. – Я уверена, они поймут. Они любят меня и не захотят, чтобы я оказалась во власти сумасшедшего маньяка, который сегодня ударил меня. Почему, ну почему он такой?
– Я размышлял над этим. Возможно, объяснение заключается в том, что князь всегда страдал от того, что его мать обладает более сильным характером и подавляет его. Даже когда был жив отец князя, княгиня фактически правила Мелденштейном. Князь, видимо, всегда внутренне восставал против материнской тирании, а затем, оказавшись на Востоке, он обнаружил, что там мужчины полностью подчиняют женщин своей власти. Вы видели его любовницу. Осмелюсь предположить, что эта женщина по-своему любит князя, ибо, скорее всего именно она послала своего соотечественника убить вас, чтобы вы никогда не появились в Мелденштейне.
– Вы не думаете, что этот китаец имел какое-то отношение к князю?
– До меня доходили неопределенные слухи о том, что князь очень изменился к худшему после пребывания за границей. Это было одной из причин, почему я пытался возненавидеть вас, моя дорогая. Мне казалось, что вы продаете себя князю.
Последовала небольшая пауза, и Хьюго добавил:
– Но, как вы сами прекрасно знаете, возненавидеть вас оказалось невозможно.
– Но когда вы начали подозревать правду? – настаивала Камилла.
– В Вестербалдене я узнал от маркграфа, что у князя любовница, восточная женщина, – продолжал Хьюго, – но я не верю, что князь лично замешан в попытке покушения на вашу жизнь.
– Возможно, он и не участвовал в этом, – сказала Камилла, – тем не менее я уверена, что он способен на все, находясь в том состоянии, в котором я видела его сегодня.
– Должно быть, именно эта китаянка приучила князя к наркотикам. В своих собственных целях она потворствовала самым худшим его инстинктам, в том числе присущему всем германским расам желанию безраздельно господствовать над окружающими. Она также создала благоприятную почву для зародившегося у князя презрительного отношения к женщинам и желания унижать их.
Камилла почувствовала, что вся дрожит.
– Слава Всевышнему… что вы… спасли меня, – заикаясь, произнесла она, – иначе… какой могла стать… моя жизнь?
– Давайте не думать об этом, – поднимаясь, сказал Хьюго. – Оставим все это в прошлом. Позвольте, я разведу огонь.
Он разжег костер на поляне, со всех сторон, как часовыми, окруженной соснами. Затем, взяв обеих лошадей за уздечки, улыбнулся наблюдавшей за ним Камиллой:
– Я скоро.
– Будьте осторожны, умоляю вас, будьте очень осторожны, – просила его Камилла. – Если вы долго не будете возвращаться, я просто сойду с ума.
– Я вернусь очень скоро, – уверенно произнес Хьюго, уводя лошадей.
Камилла сняла юбку и расстелила ее около костра, чтобы высушить. Воду из ботинок она уже вылила, а мокрые чулки тоже положила поближе к огню. У нижней юбки был только влажный подол, и она просушила ее, держа над костром, а потом надела снова.
Ожидая, пока юбка просохнет, девушка прилегла на мягкую, покрытую мхом землю и не успела устроиться поудобнее, как глаза ее закрылись, и она крепко уснула, сказались и напряжение последних дней, и пережитые волнения, и четырехчасовая скачка.
Когда Хьюго Чеверли вернулся, Камилла еще спала. Освещенная пламенем костра, с разметавшимися в беспорядке волосами и руками, скрещенными на груди, она казалась очень юной и невинной, почти ребенком.
Хьюго смотрел на Камиллу, и в глазах его было такое благоговение, которого прежде не видела ни одна женщина. Он тихо опустился около нее на колени и поцеловал в губы. Камилла ответила на поцелуй, еще не проснувшись окончательно, а когда открыла глаза, увидела, что Хьюго держит ее в своих объятиях.
– Дорогая, мы должны ехать, – сказал он хриплым от переполнявших его чувств голосом.
– Вы вернулись! – воскликнула Камилла, и в глазах ее засветилась радость.
– Я вернулся, и, пока светит луна, мы должны отправляться, – торопил Хьюго, борясь с искушением прижать Камиллу к себе, говоря ей о своей любви.
С излишней резкостью он помог ей подняться. Она сонно посмотрела вокруг.
– Я… должно быть… уснула.
– Это пойдет вам на пользу, – улыбнулся Хьюго. – Быстро одевайтесь.
– О, моя юбка! – в смущении воскликнула Камилла и покраснела от стыда, что стоит перед Хьюго полураздетая.
– Я не буду смотреть, – с улыбкой пообещал Хьюго, – мне есть чем заняться.
Он начал седлать лошадей. Когда все было готово, Камилла спросила:
– Я не заставила вас ждать?
– О нет. Вы самая пунктуальная из женщин. Уже поэтому вы будете прекрасной женой.
Камилла засмеялась, Хьюго помог ей сесть в седло, и почти тотчас они тронулись. Лошади были отдохнувшие, и было заметно, что накануне ими не пользовались. Под Камиллой была кобыла с примесью арабской крови, отлично выезженная. Девушке нравилось, как она слушалась самого легкого прикосновения руки или шпоры.
Луна начала бледнеть, занималась заря. День обещал быть теплым и ясным, и Камилла попыталась представить, что почувствуют люди, выстроившиеся в Мелденштейне вдоль улиц, когда узнают, что свадьба не состоится. Будет ли переполох во дворце? Она пожалела, что не проинструктировала Розу, как именно ей отвечать на вопросы. Посетовав на свою забывчивость, Камилла подумала, что ее оплошность, без сомнения, исправил Хьюго Чеверли, сказав своему камердинеру, что должны говорить они с Розой.
Они были в пути уже три часа, когда Хьюго осадил свою лошадь и указал на маленькую ферму, уютно расположившуюся среди деревьев в весьма уединенном месте.
– Отважимся попросить у них завтрак? – предложил он.
– Я как раз размышляла, сочтете ли вы слабостью с моей стороны, если я признаюсь, что хочу есть, – ответила Камилла.
– Я голоден, как волк, – признался Хьюго. – Поехали, мы должны рискнуть. Даже если вслед за нами бросилась вся кавалерия Мелденштейна, они вряд ли станут искать нас здесь.
До фермы было около мили. Когда они приехали, Хьюго удалось объяснить хозяйке, что им требуется. Их провели в большую кухню с огромным, добела выскобленным столом и безупречно чистым выстланным плитами полом. На стенах были развешаны большие сковородки, а с потолка свисали связки лука. Вскоре в кухне аппетитно запахло яйцами и ветчиной, жарившимися в сковородке на открытом огне.
– Никогда не думала, что еда может быть такой вкус ной, – сказала Камилла, глядя на Хьюго, поглотившего полдюжины яиц и огромное количество ветчины.
После этого им подали ржаной хлеб, который крестьяне пекли для себя, и золотистого цвета сливочное масло. На этом их трапеза завершилась. Хотя хозяйка осталась чрезвычайно довольна полученными от Хьюго деньгами, Камилла подумала, что любого вознаграждения будет недостаточно за то удовольствие, которое им доставила простая, но прекрасная пища.
Они снова пустились в путь, и на этот раз Хьюго Чеверли не сделал ни одной остановки на отдых, пока наконец, когда солнце стояло уже высоко, они не заехали еще на одну ферму, чтобы пообедать.
На этот раз им повезло гораздо меньше. Еда оказалась посредственной, а хозяин – грубым и любопытным.
Камилла поняла, что он недолюбливал иностранцев. Он воевал на стороне Бонапарта, и ему казалось, что всем перенесенным им в армии страданиям виной те люди, которые затянули войну, мешая победам французской армии.
– Неприятный тип, – сказал Хьюго, когда они, покинув ферму, пустили лошадей легким галопом.
Он объяснил Камилле, которая не поняла, о чем шла речь за столом, что хозяин фермы возмущался по поводу лишений, выпавших на долю его страны, однако человек, навлекший все эти беды, не вызывал у него ни гнева, ни ярости.
– Я думала, они все ненавидят Наполеона, – сказала Камилла.
– Не все. Многие восхищались его храбростью, его непобедимостью. Каждый любит быть на стороне победителя, и никто не любит проигрывать.
– Мне отвратительна война и все связанное с ней. Ведь вы не останетесь в армии, правда?
– Ответ на это прост: я не могу позволить себе этого, даже если бы и захотел. Это невозможно, когда имеешь расточительную жену, которую нужно содержать.
– Я не расточительна, – горячо начала Камилла, но потом поняла, что Хьюго дразнит ее. – Значит, вы не возражаете против того, чтобы выйти в отставку?
– Я хочу лишь одного – быть рядом с вами, – ответил Хьюго. – Я постараюсь найти какое-нибудь занятие, которое будет приносить хоть немного денег. Когда мы окажемся в безопасности, нам придется хорошенько подумать над этим вопросом.
– Я тоже кое о чем размышляла. У моих родителей хватит денег до конца года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23