Секунду Летиция колебалась — стоит ли рассказывать матери о том, что задумал король.Затем, решив, что тогда придется рассказывать все, пришла к выводу не посвящать принцессу Ольгу в свои планы.После паузы Летиция сказала:— Знаешь, мне все же как-то не верится, мама, что дела наши обстоят столь уж скверно. В последнее время у меня появилось ощущение, что папа видит все и оберегает нас. А кто, как не папа, может противостоять кузине Августине?И тут девушка поняла, что нашла верные слова.— Ты права, дорогая, — ответила мать. — Конечно, папа все видит и заботится о нас. И защитит, что бы ни случилось. И совершенно непростительно с моей стороны забыть об этом.— Ненавижу эту Августину! — пылко воскликнула вдруг Мари-Генриетта. — Она превратила нашу жизнь в сплошное несчастье и вечно все портит! Я видела, как она вся так и перекосилась от злости, когда заметила, что молодой симпатичный принц Ивор из Саксонии пригласил меня на танец в третий раз!Ее слова отвлекли внимание принцессы от Летиции.— Рада, что тебе понравился Ивор, — сказала она. — Когда ваш отец был жив, мы часто виделись с его родителями. Совершенно очаровательные люди!— Кажется, он собрался… навестить меня на следующей неделе, — застеснявшись, сказала Мари-Генриетта.Девушка сильно покраснела, и чтобы скрыть смущение, торопливо поцеловала мать и сестру и выбежала из комнаты.— Прошу тебя, не волнуйся так, мама! — взмолилась Летиция. — Чутье подсказывает мне, а оно меня никогда еще не подводило, ведь я цыганка, что всех нас впереди ожидает счастье… совсем рядом, где-то за углом…Мать улыбнулась.— Ну вот ты меня и развеселила, дорогая! Отныне буду думать только о самых приятных вещах, о том, что произошло на балу, и забуду кузину Августину, обещаю.Они вместе поднялись наверх. Однако, войдя к себе в комнату, Летиция вдруг подумала: а не слишком ли оптимистично рассуждала она о будущем и не вселила ли несбыточные надежды в сердца своих близких?..Но тут она вспомнила слова короля, ту сладостную дрожь, охватившую ее, когда он коснулся губами маленького шрама на запястье, и снова ощутила себя влюбленной, и любовью этой был полон весь мир.Она опасалась, что, проснувшись, снова почувствует себя несчастной, но этого не случилось. Она открыла глаза, увидела золотистые лучи солнца, пробивавшиеся в щелку между шторами, и радость наполнила ее.Летиция снова стала думать о короле и разглядывать крохотный шрам на руке, но тут дверь распахнулась, и в спальню ворвалась Мари-Генриетта.— Вставай, Летиция! — крикнула она. — И поживее! Тут такое происходит!— Что случилось? — спросила Летиция, садясь в постели.— Поскольку король не сделал предложение Стефани, она не поедет с ним в ратушу в одной карете. Поедет в другой, с нашей мамой, и мы едем с ними!Сердце у Летиции так и замерло от радостного предвкушения.Король не сделал предложения Стефани и сегодня уезжает. Но она увидит его еще раз!Кроме того, событие само по себе неслыханное — впервые со дня смерти отца им разрешено присутствовать на официальной церемонии в честь высокого гостя.Летиция знала, как счастлива будет мать после долгих лет унижения и забвения слышать приветственные крики людей, стоящих по обе стороны дороги.— Скорее, поторапливайся! — говорила Мари-Генриетта. И с этими словами умчалась к себе в спальню.Летиция умылась и начала судорожно соображать, что же надеть.Выбор был более чем скромен. Впрочем, не важно. Главное — король увидит ее!..Наконец она остановилась на белом платье, хоть и не новом, но дорогом и некогда очень модном и красивом. Принцесса Ольга купила его дочери несколько лет назад.За это время девушка переделала его, удлинила кружевной оборкой, отрезанной от другого платья, и украсила поясом, сделанным из шифонового шарфика матери.Пояс был темно-розовый, и она надеялась, что он напомнит королю ее цыганский наряд — ярко-красную юбку и платок, что были на ней во время свадебной церемонии.Торопливо она приколола к шляпке, украшенной лентами, несколько белых роз, чтоб оживить ее.Спустившись по лестнице, Летиция увидела внизу Гертруду. В одной руке служанка держала чашку кофе, в другой — теплую булочку.— Вы не позавтракали, ваше высочество. Надо поесть! — не допускающим возражений тоном заявила она.— О, я вчера просто объелась! — воскликнула Летиция. — Ну ладно, так и быть, кофе выпью.Она отпила глоток кофе и увидела, что по лестнице спускается мать.На принцессе было лиловое платье, сшитое в свое время на смену черному траурному наряду, который она носила год после смерти мужа. До этого дня у нее так и не было случая обновить его. Ее, как и дочь, волновала мысль о том, что предстоит проехать в королевской процессии. И от этого щеки принцессы раскраснелись, глаза блестели, и выглядела она так прелестно, что Летиция порывисто воскликнула:— Ну наконец-то, мама, ты займешь достойное место при дворе! Знаешь, мне почему-то кажется, что именно кузен Луи настоял, чтоб Стефани ехала с тобой.— Просто уверена в этом, — ответила мать. А потом, тихонько вздохнув, добавила:— Милый наш Луи! Знаешь, вчера он говорил, как страшно рад видеть всех нас во дворце.— Ему не мешало бы быть построже с кузиной Августиной, тогда он радовался бы чаще! — не преминула вставить Мари-Генриетта.Летиции не хотелось, чтоб сестра и дальше распространялась на эту уже набившую всем оскомину тему, а потому торопливо заметила:— Идемте же во дворец. Лучше приедем раньше и подождем.В глубине души она надеялась, что ей представится возможность перекинуться хотя бы парой слов с королем.Пусть даже они успеют сказать друг другу всего лишь «Доброе утро!». Этого будет достаточно, чтоб заставить всю ее трепетать от восторга и вернуть чувства и ощущения, испытанные накануне.— Перчатки при вас? — спросила принцесса. Затем, увидев, что обе девушки держат в руках по паре белых лайковых перчаток, добавила:— Можете надеть их, пока мы будем идти через сад.Гертруда провожала их, стоя у двери, и когда они выходили, заметила:— Я вами очень горжусь! Честное слово!— Как бы хотелось, чтобы и ты была с нами, Гертруда! — воскликнула Мари-Генриетта.— Не волнуйся, — ответила Гертруда. — Я буду рядом. Буду любоваться, как вы едете в карете. И никто не отнимет у меня этого удовольствия!Они пересекли двор, вошли в сад и через зеленые лужайки, расцвеченные пестрыми клумбами, направились к дворцу.Они были уже на полпути, когда вдруг заметили карету с открытым верхом в сопровождении эскорта кавалеристов.В карете сидела великая герцогиня с сыном Отто. Они направлялись в городскую ратушу, куда позже должен прибыть король.Ни принцесса Ольга, ни ее дочери не произнесли ни слова, но подумали об одном: как это, должно быть, унизительно для великого герцога — знать, что жена с сыном заняли его законное место!И лишь когда последние из эскорта всадники скрылись из виду, принцесса Ольга с дочерьми снова продолжили путь и вскоре дошли до дворца.Они приблизились к ступеням, стража отсалютовала, и навстречу вышел лорд-распорядитель. Он поклонился и сказал:— Доброе утро, ваше высочество! Мне поручено проводить вас в салон, где уже ожидают его высочество и его королевское величество.Сердце у Летиции радостно забилось. Возможно, она не только снова увидит короля, но и сможет поговорить с ним.Лорд-распорядитель проводил их до салона. Два лакея в напудренных париках распахнули двери.Великий герцог и король были одни, и Летиция догадалась, что придворные и другие сопровождающие лица, которые затем присоединятся к процессии в каретах, ждут где-то рядом, в соседнем зале.Великий герцог протянул руку принцессе со словами:— Доброе утро, Ольга, дорогая! Уверен, вы не откажетесь от бокала шампанского, прежде чем мы выйдем к народу и начнется церемония, где все речи будут наверняка страшно длинными и скучными.Принцесса сделала реверанс и рассмеялась.— Стоит ли пугать его величество такой перспективой, Луи?Она присела в реверансе перед королем, который поцеловал ей руку. Летиция поздоровалась с герцогом и подошла к королю.Он смотрел на нее так, что у девушки не осталось сомнений — он действительно любит ее.Она даже замешкалась на секунду и забыла сделать реверанс, потом, кое-как справившись с волнением, поздоровалась. Рука короля коснулась ее руки, и Летиция вдруг испугалась: их любовь так сильна, что не заметить этого невозможно; и мать, и великий герцог сразу все поняли.К счастью, в этот момент в салон торопливо вошла Стефани.— Прости, что опоздала, папа! — воскликнула она. — Но мне так не понравилось платье, которое выбрала для меня мама, что пришлось переодеваться, как только они уехали.С этими словами она подошла к отцу, поцеловала его, и великий герцог заметил:— Думаю, у тебя будут неприятности, когда мать заметит, что ты ослушалась ее.— Да у меня вечно одни неприятности! — весело отмахнулась Стефани.Затем, поздоровавшись с королем, добавила:— Вот, к примеру, сегодня утром, ваше величество, я получила выговор за то, что вы изволили открыть бал не со мной. Думаю, вы поступили не слишком справедливо.Король рассмеялся.— Уверен, что вы будете прощены? Разве можно долго сердиться на такую отчаянно хорошенькую девушку?— Сомневаюсь, что получу прощение, — ответила Стефани.И, не ожидая ответа короля, расцеловалась с принцессой Ольгой и кузинами.Все они прекрасно понимали, чем вызвано столь приподнятое настроение Стефани. Ведь король так и не посватался к ней.А Стефани, в свою очередь, понимала, что мать, разрешив ей ехать в другой карете, временно признала свое поражение.Однако это вовсе не означало, что великая герцогиня совсем отказалась от своих планов или на примете у нее нет какого-нибудь другого короля.Как бы там ни было, но радостное настроение Стефани, похоже, передалось всем; они выпили шампанского и стояли, весело болтая о разных пустяках, чего бы никогда не осмелились сделать в присутствии великой герцогини.Затем, сама не понимая, каким образом это получилось, Летиция оказалась у окна, рядом с королем.Тихим, еле слышным голосом он заметил:— Сегодня ты еще красивее, чем вчера. Я тебе снился?— Кто же… как не ты… мог мне присниться, — шепнула девушка в ответ.Ей едва удалось произнести эти слова — такое волнение испытывала она от одного сознания того, что король так близко, совсем рядом. А затем, подняв на него глаза, ощутила ту же восторженную дрожь, как тогда, когда губы их слились в поцелуе.— Я люблю тебя… — шепнул король. — И клянусь небом и землей, ты будешь принадлежать только мне!Летиция не нашла слов для ответа и просто стояла, любуясь им и словно впитывая любовь, которой светились его глаза. В этот миг двери распахнулись, вошел лорд-распорядитель и сказал великому герцогу:— Думаю, вашему высочеству и его величеству пора отправиться в ратушу.— О да, да, конечно, — ответил великий герцог. Он опустил бокал на столик и оглянулся, ища глазами своего высокого гостя и удивляясь, куда тот исчез. Король быстро отошел от окна.Мужчины вышли из салона вместе, за ними следовали принцесса Ольга со Стефани, шествие замыкали Летиция с Мари-Генриеттой. Они прошли через зал, где собрались придворные, — при приближении короля все они низко поклонились.Великий герцог с королем вышли из дворца.Их уже ждала открытая карета.Украшенная золотым орнаментом, она выглядела роскошно, а головы четырех впряженных лошадей венчали плюмажи из перьев.Кучер и лакей на запятках были одеты в кремового цвета ливреи с золотыми позументами в стиле семнадцатого века, а на головах у них поверх белых париков красовались треуголки.Это было очень впечатляющее зрелище, и Летиции вдруг захотелось, чтоб король на все это обратил внимание. Интересно, есть ли у них в Звотане равный по великолепию выезд?..Но в тот момент, когда великий герцог жестом пригласил короля в карету, послышался цокот копыт, и через секунду на лужайку перед дворцом на всем скаку вылетел всадник.Все обернулись, и тут Летиция узнала в офицере Кирила.Он остановился у королевской кареты, кинув поводья подбежавшему лакею, бросился вверх, по ступенькам, к великому герцогу.Скорость, с какой он примчался, и что-то в его поведении подсказали окружающим, что случилось экстраординарное. Все умолкли в ожидании его слов.Кирил отдал честь великому герцогу, затем обнажил голову и произнес тихо, но отчетливо:— Сожалею, сэр, но я принес вашему высочеству печальное известие.— В чем дело, Кирил? — с тревогой спросил великий герцог.— В карету, где ехали ее королевское высочество и принц Отто, бросили бомбу. Мне лишь остается выразить вашему высочеству свои глубочайшие соболезнования!Секунду вокруг стояла мертвая тишина, затем великий герцог каким-то чужим голосом спросил:— Они что же… погибли?— Спасти их было невозможно, ваше высочество.Плечи великого герцога бессильно опустились.Затем он сказал:— Я должен отправиться туда и посмотреть, что можно сделать.— Думаю, что не стоит, ваше высочество, вы уж простите меня за то, что осмеливаюсь давать вам советы, — сказал Кирил. — Врачи увезли тела… ваших родных, а также других раненых и пострадавших от взрыва.Затем после паузы он добавил:— В городе смятение и паника. И будет лучше, если вы с его величеством останетесь здесь, пока не наведут порядок.— Понимаю… — ответил герцог.— Я обо всем позабочусь, ваше высочество.Кирил отдал великому герцогу честь, сбежал вниз по ступенькам, вскочил на лошадь и ускакал. Все присутствующие словно окаменели. Принцесса Ольга первой подошла к великому герцогу со словами:— Луи, дорогой мой, Кирил прав. Сейчас ты все равно ничем не можешь помочь, а если народ в панике, то лучше остаться здесь.— Да, конечно, — тихо ответил великий герцог. Забыв о короле, принцесса Ольга повела его обратно во дворец. Они прошли через зал, но в салон заходить не стали, а прямиком отправились в личные апартаменты герцога, и дверь за ними затворилась.Когда Кирил умчался, Летиция взяла Стефани за руку и проводила ее в салон. Следом шли король и Мари-Генриетта.— Я… просто не могу… поверить, — прошептала Стефани.— Мне очень жаль, дорогая, — сочувственно заметила Летиция.— Бедная мама!..Стефани не плакала, и через секунду король сказал:— Это страшный удар для всех нас. Думаю, стоит выпить.Усадив Стефани с Летицией на диван, Мари-Генриетта подошла к столу, за которым король разливал напитки, и прошептала:— Я не такая лицемерка, как прочие. И не стану притворяться, что мне жаль.— Что вы имеете в виду? — спросил король.— Я имею в виду, — ответила Мари-Генриетта, — что теперь Стефани представляется прекрасная возможность выйти за моего брата Кирила.— Ах вот в чем дело! — заметил король, и глаза его хитровато сощурились. — Что ж, теперь не вижу никаких препятствий к тому, чтоб он стал кронпринцем.Мари-Генриетта уставилась на него в изумлении.— О!.. А мне и в голову не приходило! Замечательно! Ну да, конечно же! Ведь Отто погиб!..— Должен заметить вам, — сказал король, — что сейчас не самый подходящий момент для подобных откровений.— О, вы бы думали и чувствовали то же самое, если б настрадались, как мы! — парировала она.— У меня свои причины радоваться, — ответил король, — так что могу понять ваши чувства.Мари-Генриетта подозрительно уставилась на него, а потом спросила:— Вы что же, хотите сказать, что любите Летицию? Должна заметить, что вчера вы вели себя самым скандальным образом!— Не только люблю, — решительно заметил король, — но и собираюсь жениться на ней!Мари-Генриетта восхищенно вскрикнула:— О, это просто потрясающе! Вот счастье-то!И, привстав на цыпочки, поцеловала короля в щеку. Летиция с изумлением взирала на них с дивана.Мари-Генриетта бросилась к сестре.— Знаю, что говорить об этом сейчас неуместно, но у нас такая радость! — воскликнула она. — Король только что сказал, что теперь ты, Стефани, сможешь выйти за Кирила, поскольку он должен стать кронпринцем! А сам король собирается жениться на Летиции!Настала пауза. Летиция начала было говорить:— Ну знаешь ли, Гетти…Но тут Стефани перебила ее.— Это правда? — спросила она.— Разумеется, правда!— Я знаю, что папа… позволит мне стать женой Кирила… Потому что всегда любил его…Тут двери в салон распахнулись, и вошла принцесса Ольга.— Прошу прощения, ваше величество, за то, что оставила вас. Великий герцог тоже просил передать свои извинения, но в данный момент он…— Это тяжелый удар, — сказал король, — и я бесконечно сожалею о случившемся. Могу лишь добавить, что рад, что сам великий герцог не пострадал.— К нему прибыли люди выразить свое соболезнование, — сказала принцесса Ольга. — Однако он просил меня вернуться и немного побыть с ним. Еще раз прошу простить нас, ваше величество.— Нет, нет, не беспокойтесь, меня тут прекрасно занимают ваши дочери и принцесса Стефани.Только тут принцесса Ольга вспомнила о Стефани. И подошла к ней со словами:— Девочка моя дорогая, мне страшно жаль!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16