И, разумеется, ничем не рискует, ибо всегда может зайти в кабинет к управляющему и там выпить так, что никто не увидит.
Фиона встревоженно размышляла об услышанном, а Пол с управляющим так и не появлялись. Между тем в одиночку и парами начали прибывать гости. Сегодня, ей казалось, в клубе сгущались темные тучи.
Так бывало и в другие дни. Иногда заведение просто бурлило безудержным весельем, а иногда оно погружалось в глубокое уныние, которое не могли развеять ни усилия оркестра, ни бесчисленные бутылки шампанского.
Нынешний вечер был из числа тех, которые Фиона считала мрачными.
Впрочем, к двенадцати ночи тягостная атмосфера в клубе рассеялась.
Только что прибыл доктор Хаймер, он вошел, как всегда, медленно и величественно в сопровождении молчаливого мужчины неприметной наружности.
Как только доктор сел на свое обычное место, к нему поспешил Пол, и Фиона увидела, что они ведут оживленную беседу, причем говорит в основном Пол, а доктор Хаймер сидит, неподвижно глядя в пространство перед собой.
Фиона около часа была занята танцами, а вернувшись к столику, нашла Пола в приподнятом настроении.
Она собиралась ему сказать по поводу унылого вечера, но, увидев его таким радостным, решила промолчать.
К их столику подошла незнакомая женщина, наклонилась и зашептала что-то Полу на ухо, но оркестр в этот момент играл очень тихо, и Фионе удалось уловить слова.
— Есть надежда? — спрашивала женщина.
— Как обычно, — отвечал Пол.
С улыбкой облегчения женщина быстро вышла из зала.
Фиона хотела спросить, что ей было нужно, но что-то в выражении лица Пола остановило ее. В конце концов это не ее дело.
— Пошли танцевать, — сказал Пол.
Через секунду они ритмично покачивались на площадке. Фиона танцевала с Полом с большим удовольствием.
Он был великолепным танцором, и она, двигаясь в танце, закрыла глаза, наслаждаясь его свободными движениями профессионала.
Вдруг что-то случилось, они остановились.
Оркестр внезапно прекратил играть. Фиона подняла глаза и увидела, что зал заполняет множество полисменов, некоторые были в обычной одежде, другие в форме.
Пол исчез. Рядом вскрикнула какая-то женщина, а мужской голос проговорил:
— Вот чертово невезение — налет! Именно тогда, когда я впервые пришел!
Полиция, к удивлению Фионы, похоже, не обращала внимания на напитки, расставленные на столах.
Они быстро оглядели зал, двое приблизились к доктору Хаймеру, тот поднялся со стула и вышел из зала в сопровождении полицейских.
Фиона смотрела на все это с изумлением и вдруг услышала чей-то голос:
— Будьте добры, мисс, мы хотели бы с вами поговорить, — и она увидела перед собой констебля.
— Со мной? — растерянно переспросила девушка, и последовала за ним в вестибюль.
У присутствующих, мимо которых проходила Фиона, спрашивали фамилии и адреса, и ей показалось, что обращаются с ними несколько пренебрежительно.
У нее зародилась мысль, что полиция ищет совсем не спиртное, а нечто другое, и, выйдя из зала, она ни-
сколько не удивилась при виде служителя из туалетных, которого охраняли двое полицейских. В вестибюле их ждал инспектор.
— Где Пол Раттейн? — спросил он полицейских, сопровождавших Фиону.
— Его там нет, — последовал ответ, и инспектор повернулся к ней.
— Вы знаете, где он?
— Нет, — сказала Фиона.
— Он был здесь нынче вечером?
— Да, — подтвердила она.
Едва не сказала, что он танцевал с ней, когда они приехали, но что-то остановило ее.
Если Полу грозит опасность, не стоит наводить на его след полицию.
Около управляющего и доктора Хаймера стояли полисмены.
По приказанию инспектора их повели наверх. Фиону инспектор пригласил в небольшую комнату рядом с вестибюлем.
С ними прошли еще двое мужчин, явно детективы.
— В чем дело? Что случилось? — спрашивала Фиона.
— Я хочу, чтобы вы ответили на несколько вопросов, — объявил инспектор и приготовился записывать.
Полиция разыскивала Пола, но по их словам, его в здании не было, и Фиона пыталась понять, каким образом ему удалось скрыться.
Фиону спросили, известен ли ей адрес Пола, и она его назвала.
На многие вопросы, касающиеся его знакомств и привычек, она не смогла ответить, и девушку стали расспрашивать о ее собственном участии в деятельности клуба.
Она рассказала о своем расписании и обязанностях хозяйки танцевального зала, а они слушали и кивали, словно именно этих ответов и ожидали.
— Ей ничего не известно, — подытожил в конце концов один из детективов.
— О чем? — спросила она. — Зачем вам нужен Пол, и что вообще происходит?
— Знаете ли вы, — серьезно поинтересовался инспектор, — что через этот клуб шли поставки наркотиков?
— Наркотиков? — изумленно повторила Фиона.
И тут поняла, что терзавшие ее на протяжении нескольких последних недель подозрения были небезосновательными.
Так вот чем рисковал Пол, вот почему ей так не нравились доктор Хаймер и новый служитель из туалетных!
Похоже, что изумление девушки убедило полицию в том, что она говорит правду, и ей разрешили уйти домой.
— Вы не должны покидать Лондон, а завтра в десять тридцать утра должны явиться в полицейский участок, — приказным тоном сказал инспектор.
Фиона бежала по пустым улицам домой, взволнованная и испуганная.
«Как можно было пойти на это и вляпаться в подобное дело, — недоумевала она. — Неудивительно, что публика в клубе стала другой!»
Слава Богу, она ничего не знала, и полиция ей поверила. И вдруг ее осенило — за ней непременно следят.
Она оглянулась через плечо, заметила неподалеку человека. У нее возникло неприятное чувство, она была уверена, что это не просто прохожий.
Подходя к своему дому, Фиона увидела, что мужчина остановился на другой стороне улицы и закурил сигарету.
Напрасно она решила, что они ей поверили, сердце ее тревожно екнуло. А потом она подумала: чего ей бояться? Бояться нечего — она действительно ни в чем не виновата.
И тут она все поняла — они охотятся за Полом!
Она испуганно поднималась по лестнице, в доме было тихо.
Казалось, все замерло той ночью, и ни под одной дверью, мимо которых она проходила, не было света.
Добравшись до собственной квартиры, она тихонько отворила дверь, и сердце ее упало, когда Фиона увидела свет.
Она инстинктивно почувствовала, что там кто-то есть.
От страха она не решалась закрыть за собой дверь.
— Кто здесь? — выдавила она наконец едва ли не шепотом.
Прошла в комнату, но тревожное ощущение, что она не одна, по-прежнему не отступало.
— Кто здесь? — повторила она. — Я одна, со мной никого нет.
Дверь, ведущая в кухню, легонько дрогнула, Фиона схватилась за сердце, стараясь сдержать крик. Дверь медленно отворилась, и она увидела Пола.
— Пол! — шепнула Фиона, а он подал знак закрыть дверь.
Она так и сделала, задвинула небольшую задвижку и сказала:
— Тебя ищет полиция…
— Знаю, — тоже шепотом сказал он. — Кого взяли?
Пол вошел в комнату, и Фиона включила электрический камин. Рассказала, кого увела полиция, потом бросила на него взгляд.
Он выглядел очень осунувшимся, совершенно утратив привычный лоск. Волосы растрепались, на щеке была длинная, красная от крови царапина, одежда была в грязи.
— Как ты выбрался? — спросила Фиона.
— Вылез через кухонное окно, — объяснил он, — пробрался по водосточной трубе в соседний двор, перелез через стену и убежал. Я знал, что полиция будет караулить все выходы в клубе и поджидать меня дома.
Надо было куда-то идти, а к тебе ближе всего. Прости, Фиона… не хотелось тебя впутывать в неприятности, но мне надо спрятаться. Я должен исчезнуть из страны. Иначе получу долгий срок.
— О, Пол, зачем ты это сделал? — простонала Фиона.
— Это свинья Хаймер, — буркнул Пол. — Это он начал. Дал попробовать чертово зелье, а теперь я не могу жить без него. Получил от него, слава Богу, немножко на нынешний вечер, иначе я совсем бы пропал.
Через неделю у меня были бы деньги, чтобы смыться, уехать на время за границу. А теперь надо бежать с пустыми руками, спасая свою шкуру. У тебя сколько-нибудь найдется?
У Фионы дрогнуло сердце.
— Немного могу одолжить, — пробормотала она.
— Во-первых, — продолжал Пол, — скажи, как мне отсюда выбраться.
Фиона задумалась.
— За парадным следит детектив, — сказала она.
— Я так и думал. Где черный ход?
— В подвале.
— А пожарный?
— С другой стороны дома… я знаю, мне специально показывали, когда я сюда переезжала. Туда можно попасть из любого окна, но придется прыгать с высоты почти в тридцать футов.
— Справлюсь, — сказал Пол. — И куда я попаду?
— По-моему, во двор со стороны кухонь, — торопилась она, — а он ведет к маленьким гаражам позади. Оттуда, наверное, ты сможешь уйти, если там никого не поставили.
— Другого выхода нет, черт возьми, придется попробовать, — заключил Пол. — Так как насчет денег?
Фиона открыла сундук и нашла маленькую коробочку из-под драгоценностей, которая лежала на самом дне. Сейчас она пожалела, что не стала хранить деньги в банке.
В коробочке было больше девяноста фунтов, и, приготовившись одолжить Полу двадцать, она думала, как бы отвлечь его внимание от суммы, которую она с таким трудом накопила.
Положила шкатулочку на колени, села так, чтобы прикрыть содержимое.
— Сколько тебе надо? — спросила она.
— А сколько у тебя есть? — спросил он в свою очередь.
— Я могу предложить тебе двадцать пять фунтов, Пол, — тихо вымолвила она.
— Сколько у тебя есть? — повторил он почти грубо, а когда она повернула в замке ключик и подняла крышку, он накрыл рукой пачку банкнот.
— Боже, да ты миллионерша! — быстро бросил Пол, и принялся пересчитывать деньги. — Девяносто три фунта! Что ж, на дорогу хватит.
— Нет, Пол! — воскликнула Фиона. — Я не могу отдать тебе все! У меня ничего больше нет, теперь я сама остаюсь без единого пенни!
Пол минуту поколебался, потом выбрал банкноту в пять фунтов и протянул Фионе.
— Извини, детка, — проговорил он, — больше дать не могу. Мне надо выбраться из страны, и один Господь знает, когда у меня теперь будет возможность заработать.
— Нет, Пол! — запротестовала Фиона и смолкла под его взглядом.
— Не стоит поднимать шум, — предупредил он. — Ты же знаешь, я намерен их взять, так что лучше их тихо отдай. Когда-нибудь, если у меня появится возможность, я верну тебе долг. Так что не устраивай сцену… Я должен спасать свою шкуру.
Она понимала — Пол страшно испуган и лишь благодаря наркотику сохраняет рассудок и дееспособность.
Он был очень бледен, с расширенными зрачками, но полон решимости преодолеть на пути любое препятствие.
Фиона в растерянности пожала плечами.
Ничего нельзя было сделать, как только помочь ему бежать. Все равно придется расстаться с деньгами — со скандалом или без, результат будет один и тот же.
— Ну ладно, — подытожил Пол. — Теперь мне лучше убраться. Если ты меня выдашь, Фиона, я тебя найду и объявлю своей соучастницей.
— Не выдам, — спокойно пообещала Фиона. Но Пол совсем обезумел.
— Так-то лучше, — бросил он. — Пошли. Фиона погасила свет, и они вышли в тихий коридор, спустились на три этажа вниз, осторожно подняли оконную раму.
Как и говорила Фиона, пожарная лестница шла по боковой стене дома вниз, во двор. В дальней стороне двора стояли гаражи, но они не могли разглядеть, есть там кто-нибудь или нет.
Фионе казалось, что громкий стук ее сердца может разбудить соседей. Пол тихонько протиснулся в окно.
Не сказав ей ни слова, Пол стал спускаться по металлическим перекладинам.
Фиона закрыла окно, прижалась лицом к стеклу, наблюдая за ним.
Пол добрался до конца железной лестницы, она увидела, как на секунду он повис, держась за нижнюю ступеньку.
Спрыгнул, и у нее мелькнула мысль, что было бы, если бы он сломал ногу. Ей пришлось бы объяснять, как он уходил от нее и какую роль она сыграла в его побеге. Но с ним было все в порядке.
Она видела, как он, пригнувшись, тихонько прошмыгнул через маленький двор, которым пользовались только для того, чтобы попасть на склад с углем.
Она была почти уверена, что ворота, ведущие в гаражи, заперты, но на них был засов изнутри. Видно было, как Пол отодвинул засов и осторожно приоткрыл ворота.
Выглянул в узкую щель, удостоверился, что никого нет, и открыл ворота пошире.
Затем он закрыл за собой ворота и исчез.
Фиона закрыла ставни и пошла наверх. Только очутившись в спальне, она почувствовала, что вся дрожит от холода и испуга.
Она скорчилась перед электрическим камином, протянув к теплу руки, на глаза ей попалась шкатулочка.
Пять фунтов… завтра вновь надо искать работу! Клуб, наверное, закроют. Она закрыла лицо руками и заплакала.
На следующее утро в полицейском участке ее подвергли суровому допросу.
Ей казалось, что ее продержали много часов, расспрашивая и переспрашивая, но в конце концов Фионе разрешили уйти.
Она догадывалась, что какое-то время останется у них под наблюдением.
Уходя из участка, Фиона раздумывала, где бы ей отыскать другую работу. Она очень устала, ведь в прошлую ночь она почти не спала, переживая все то, что случилось.
Почувствовав слабость в ногах, она поплелась домой, чтобы побыстрее лечь в постель.
В кабине лифта, которая медленно ползла вверх, ее вдруг охватил страх.
Что теперь будет, когда она снова одна и опять без гроша?
Нельзя допустить, чтобы Дональд узнал о ее полном безденежье и понял, что она так нуждается в деньгах, которые он ей должен.
В течение последних нескольких месяцев она собиралась позвонить ему, но дни все шли и шли. Она всегда была либо слишком уставшей, либо слишком занятой. А сейчас, вновь оставшись без денег и без работы,
Фиона все же не хотела, чтобы Дональд узнал о ее тяжелом положении.
Впрочем, на пять фунтов она какое-то время продержится.
Фиона предупредила свою хозяйку, что освободит комнату в конце недели, если не найдет работу, позволяющую оплатить это жилье.
«Раньше мне всегда везло, — подумала она, — может быть, и сейчас повезет».
Глава 7
На улицах было сыро, а темное низкое небо, серой пеленой нависшее над крышами домов, снова сулило дождь.
Фиона стояла на ступеньках ночлежки, где за два шиллинга провела ночь, и размышляла, куда ей направиться.
Стоял февраль, прошло почти два месяца с той поры, как она перестала работать, и полуголодная жизнь изменила ее до неузнаваемости.
Она сильно похудела, и плащ, так ловко прежде облегавший фигуру, обвис теперь унылыми складками на бедрах и на плечах.
Рукава обтрепались, лацканы, которые она то и дело запахивала, пытаясь укрыться от пронизывающего восточного ветра, совсем прохудились. Фиона ходила в плаще двадцать часов в сутки, так как больше ей надеть было нечего.
Все прочие наряды один за другим ушли к скупщикам, которые уже встречали ее как знакомую дружескими кивками и веселыми приветствиями.
Она переезжала из комнаты в комнату, становясь все бедней и бедней, пока ей не пришлось провести последнюю ночь в ночлежке на Чаринг-Кросс-роуд вместе с двумя женщинами.
Страшно было ложиться на грязные простыни, серые, выцветшие, наверняка несколько недель не менявшиеся.
Она так нервничала, что не смела спросить других обитательниц — толстую женщину лет пятидесяти, питавшую пристрастие к джину, и тоненькую истощенную девушку с подозрительным кашлем, нельзя ли открыть окно.
Фиона последней вошла в комнату, и они оглядели ее, сохраняя недружелюбное молчание.
Следили, как она раздевается, как колеблется, умываться ли ей холодной водой в жестяном чане.
К скупщику перекочевал и чемодан, а два шиллинга, потраченные прошлой ночью на ночлег, были ее последними деньгами.
В сумочке лежали три с половиной пенса, на которые она рассчитывала купить какую-то еду.
Когда она шла вниз по улице, то почувствовала вдруг отчаянный голод. Фиона понимала, ощущая в голове необычайную пустоту, что без еды она долго не протянет.
Дважды она едва не упала в обморок, а один раз любезный полисмен помог ей добраться до боковой улицы, где можно было присесть на лавочку и прийти в себя.
Фиона знала дешевую закусочную на грязной улочке рядом с Шефтсбери-авеню, и направилась теперь туда, с трудом передвигаясь на заледеневших ногах в насквозь промокших туфлях.
Закусочная была крошечная, но теплая. Фиона села за столик, где уже сидела другая девушка, довольно хорошенькая, но несколько грубоватая. У нее были полные губы и темные выпуклые глаза.
Соседка окинула Фиону быстрым взглядом, продолжая с явным удовольствием есть большой кусок колбасы.
Фиона посмотрела на цены и выбрала колбасу за два пенса и кусок торта за полтора.
Она так проголодалась, что едва дождалась, когда официантка выполнит ее заказ, и лихорадочно набросилась на еду.
Сидевшая напротив девушка, подняв глаза, улыбнулась.
— Похоже, проголодались, — заметила она.
— Верно, — смущенно призналась Фиона, понимая, что ест жадно, не соблюдая приличий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17