Он отнес ее в самую крайнюю башню. Те комнаты, насколько он знал, использовались в крайних случаях, когда устраивались большие торжества и гостям негде было разместиться. Впрочем, комнатушка оказалась вполне уютной, и, как вспомнил герцог, в детстве он любил ее больше остальных за необычную округлую форму.Посреди комнаты стояла большая кровать под балдахином. Герцог осторожно опустил Джиованну на подушки, и первый луч солнца, скользнувший в окно, позволил ему рассмотреть незнакомку при свете дня.Волосы у девушки были не серебристыми, как ему показалось ночью при луне, а бледно-золотыми, словно солнечные лучи. Лицо выглядело еще тоньше, чем прежде, — впалые щеки и совсем исхудавшая от голода шея.Герцог наклонился снять с нее обувь, однако обнаружил, что одна тапочка пропала. Не обратив особого внимания на Потерю, он снял оставшийся и укрыл девушку одеялом. В эту минуту вошел Росс, уже успевший распорядиться на кухне. Камердинер нес стакан.— Я сделал гоголь-моголь, ваша светлость, — сказал он, — и добавил капельку бренди.Герцог приподнял Джиованну, обняв ее за плечи, и, когда девушка открыла глаза, принялся кормить с ложечки, приговаривая:— Ну-ка, попробуйте.Девушка послушалась, словно ребенок.Она проглотила несколько ложек и слабо шевельнула рукой, давая понять, что больше не хочет.— Вам придется постараться и съесть все, — твердо заявил герцог. — Вы совсем истощены, а это придаст вам сил.— Я… прошу прощения, — чуть слышно произнесла Джиованна, и герцог решил, что она извиняется за то, что потеряла сознание.Когда герцог заставил ее поесть еще немного гоголь-моголя, ему показалось, что лицо девушки чуть порозовело, но, быть может, на него проста упал солнечный луч.Теперь Джиованна спросила:— Я… в вашем замке?— Да, я привез вас сюда, — ответил герцог. — Обещаю вам, что вы будете в безопасности. Никто не узнает о том, что вы гостите у меня.— Они ничего не должны знать… поклянитесь, они ничего не узнают! Иначе они убьют ее!— Кого?В глазах Джиованны вновь всколыхнулся ужас, и она отвернулась со словами:— Не надо было ничего говорить… забудьте… пожалуйста, забудьте!В ее голосе прозвучало столько страданий, что герцог решил отложить беседу.— Теперь спите, — велел он. — Потом, обещайте мне, бы съедите все, что принесет Росс. Когда вам станет лучше, мы все обсудим.Он подумал, что Джиованна вряд ли слышит его и уж тем более понимает. Герцог бережно укутал ее одеялами, задернул портьеры, чтобы свет не мешал больной, и вышел из комнаты, не сказав больше ни слова. Он знал, что Росс позаботится о бедняжке, пока та не уснет.По дороге в свою спальню герцог лихорадочно размышлял над тем, что ему следует делать дальше и куда бы отослать Джиованну, не подвергая ее опасности. Оставлять ее долгое время в замке было бы ошибкой — кто-нибудь из слуг вполне мог проболтаться о молодой гостье хозяина.Кроме того, герцог вспомнил о поспешном отъезде и несделанном предложении и представил себе обитателей Далбет-Хауса в ярости. Вначале они, конечно, поверят объяснениям дворецкого насчет страшного приступа малярии, вынудившего герцога вернуться домой. Однако ему не удастся притворяться долго, особенно если учесть, что обманывать придется не только Далбетов, но и своих собственных людей. Значит, пока он вынужден проводить время в спальне — невыносимо, ведь столько всего надо сделать!Раздевшись и устроившись в постели, герцог закрыл глаза и попытался заснуть. Но единственный вопрос мучил его:«Почему все это происходит именно со мной?»
Герцога разбудил Росс, раздвигавший портьеры. Камердинер поставил на столик поднос с чашкой чая и тонким ломтиком свежего хлеба с маслом.— Я сегодня припозднился, ваша светлость, — произнес Росс, — думал, вам надо соснуть, ночка-то выдалась — не дай Бог!— Как она. Росс? — спросил герцог.— Спит как младенец, ваша светлость, — ответил Росс. — По мне, так ей сейчас ничего больше не надо.— Спит или без сознания?Росс укоризненно посмотрел на герцога.— Уж я-то могу различить, ваша светлость. Спит она.Один раз проснулась, так я ей молока дал. Допила все, что было в стакане, сама допила, я не заставлял.— Прекрасно! — похвалил герцог. — Ты отдохни, а я за ней присмотрю.— Незачем, ваша светлость. Я и так спал, ну, вполглаза, а она только раз и пошевелилась.— Что ж, надо подумать, что нам теперь с ней делать.— Я уже думал, ваша светлость, — заметил Росс. — Хорошо бы поговорить с миссис Сазерленд. Муж ей наверняка уже сказал про девицу.Герцог вспомнил миссис Сазерленд, экономку, которая была замужем за главным кучером, и ответил:— Ты здорово придумал.— Я так и думал, что вам понравится, — обрадовался Росс. — Миссис Сазерленд уже подбирает кой-чего из ихнего хозяйства и одежду, чтобы когда девица выздоровеет, было во что ее одеть.— Скажи миссис Сазерленд, чтобы она сообщила мне, когда мисс Джиованна проснется, — приказал герцог. — Да, завтрак мне подай в гостиную — я ведь болен.— Я уже распорядился, ваша светлость. Завтрак подадут сразу как вы примете ванну и побреетесь.Герцог улыбнулся и вылез из постели. Росс служил у него так долго, что научился угадывать мысли и желания господина.Герцог выглянул в окно и подумал, что в такой день неплохо бы отправиться на прогулку верхом по вересковым пустошам или порыбачить, но «выздоравливать» от приступа малярии ему было рановато. Поэтому он надел рубашку и брюки, натянув поверх них долгополый бархатный халат, и отправился в примыкавшую к спальне гостиную, где его ждал завтрак.— Успев проголодаться, герцог воздал должное творениям своего повара и понадеялся, что тот не станет сообщать о небывалой прожорливости хозяина посторонним.Герцог, стараясь поддерживать миф о собственной болезни, не собирался в течение дня выходить из спальни.После завтрака, оставшись наедине с Россом, он сказал:— Я только что вспомнил, что оставил у водопада свой твидовый камзол. Возьми с собой верного человека и езжайте в Далбет-Хаус за моим багажом. Пусть этот человек заберет камзол, а ты передай графине мои глубочайшие извинения за столь поспешный отъезд.Помолчав, герцог добавил:— Передай ее светлости, что я напишу, когда поправлюсь, и приеду сразу же, как только мне позволит врач.Росс улыбнулся.— Предоставьте дело мне, ваше светлость. Я-то знаю, что говорить.Оставшись в одиночестве, герцог подумал о работе, которой у него будет предостаточно. На столе в гостиной лежали подготовленные сэром Иэном Мак-Кэроном доклады о состоянии поместья, а поверх них громоздились просроченные счета. Строители прислали сметную стоимость починки ферм и коттеджей, и все это выливалось в такую сумму, что без денег графини за дело даже не стоило браться.После полудня пришла миссис Сазерленд с сообщением:— Девушка проснулась, ваша светлость. Она немного позавтракала, но ела как птичка. По-моему, она хочет видеть вашу светлость.— Иду, — ответил, вставая, герцог. — Надеюсь, вы понимаете, что ни одна живая душа не должна знать о леди и ее местонахождении.— Конечно, понимаю, ваша светлость. Не хватало еще рассказывать кому ни попадя, что в замке гостит без сопровождения такая красотка.Подобные мысли еще не приходили в голову герцогу.Глаза у него блеснули. Он вышел в распахнутую миссис Сазерленд дверь и направился к башне.Он постучал и, не дожидаясь ответа, вошел.Девушка сидела в постели, опираясь на подушки. Герцог сразу же заметил, что простыни, отделанные кружевом, тщательно выстираны.Джиованна была в красивой ночной рубашке, найденной миссис Сазерленд. На плечи девушки накинута мягкая белая шаль. В общем, беглянка выглядела гораздо лучше, чем ночью, однако худоба все так же бросалась в глаза, пальцы руки, которую она протянула навстречу герцогу, были тонки, словно косточки. На губах девушки играла легкая улыбка» делавшая ее симпатичнее и моложе.Герцог взял протянутую руку, отметив, что она довольно холодна, и сел возле постели.— Вам лучше? — спросил он.— Гораздо, благодарю вас, — отозвалась Джиованна. — Я… я уже думала, что никогда мне не будет так хорошо.Она чуть крепче схватилась за него и спросила:— Вы уверены, что тут меня не найдут?— Откуда им знать, где вы? Никто не видел, как я увозил вас — никто, кроме моего кучера, которому я доверяю, и моего камердинера Росса — а уж он-то прямо-таки наслаждается таким приключением.— Он очень добрый, — заметила Джиованна. — Прошлой ночью, когда я проснулась… я почувствовала себя в безопасности, потому что он был рядом.— Я велел ему разбудить меня, если вы проснетесь, — пояснил герцог, — но этот Росс — страшный упрямец, вы в этом еще убедитесь.Девушка улыбнулась и сказала:— Мне значительно лучше… наверное, я должна где-нибудь спрятаться.— Где же? — поинтересовался герцог.В глазах девушки он вновь увидел ужас. Джиованна беспомощно оглядывалась:— Я… не знаю, все так ужасно… мне некуда отправиться…— А где вы жили прежде? — спросил герцог.Девушка вырвала свою руку из его и воскликнула:— Я не скажу… ничего не скажу! Эти слишком опасно!— Слишком опасно для кого? Для вас или для меня?— Для нас обоих… и еще для одного человека.Герцог вздохнул.— Жаль, что вы не доверяете мне, Джиованна. Поверьте, я сделаю для вас все — только умереть не позволю.— Может быть, вы пожалеете… что помешали мне.— Сомневаюсь, — возразил герцог. — Вот если бы вы открыли свой секрет, нам было бы гораздо легче найти решение проблемы. Уверяю вас, от меня может быть толк.— О да! — ответила Джиованна. — Но в это… в это вам лучше не вмешиваться.— Почему?— Потому что вы — это вы.— Не понял, — отозвался герцог. — Потому что я такой, какой есть, или потому, что я — герцог Инверкарон?Джиованна помолчала, но потом взмолилась вновь:— Прошу вас… не спрашивайте меня больше ни о чем.Я только хочу найти место, где я могла бы спрятаться… где меня нельзя было бы найти.Она поколебалась и нерешительно добавила:— Боюсь, мне придется попросить у вас денег… совсем немного…— Вы собираетесь жить одна? — уточнил герцог. — Разве вы не понимаете, как это опасно для молодой красивой девушки?Джиованна посмотрела на герцога так, словно ей это никогда не приходило в голову, и спросила:— Что же мне делать?— Вы могли бы довериться мне!Их глаза встретились. Девушка застыла и затаила дыхание. Потом запротестовала:— Нет… вы не должны делать больше, чем уже сделали. Это было бы ошибкой… с моей стороны глупо было поддаться вам еще там… у водопада.— Я все равно не отпустил бы вас, — улыбнулся герцог.— Я должна была прыгнуть вниз раньше, и вы не поняли бы, что происходит.— Боюсь, вам никто бы не позволил этого… или я прыгнул бы за вами, чтобы спасти вас.Девушка в испуге отпрянула:— Но вы бы погибли!— Знаю, но не мог же я струсить… хотя быть героем не всегда приятно.Джиованна отвела взгляд и произнесла:— Это было бы глупо… вы, наверное, просто дразните меня… А ведь все очень серьезно… зря вы вмешались.— Согласен, все серьезно, но, поймите, я уже по уши увяз в этом деле и не могу теперь спасовать. Само провидение, а может, судьба свела меня с вами независимо от моих желаний.— Я вам очень благодарна… но я хотела, чтобы было как лучше.— В таком случае перестаньте тревожиться за меня и подумайте о себе, — заключил герцог.Девушка бросила на него взгляд, полный беспомощности. Улыбнувшись, он сказал:— Я предлагаю вам вот что: вы еще очень слабы и не можете принимать решения, так что отдыхайте и набирайтесь сил, а потом мы с вами сядем и все обсудим. Я уверен, что через день-другой выход из положения всплывет сам собой, и это будет гораздо приятнее, чем прыгать в водопад.Джиованна глубоко вздохнула.— Вы так добры… я даже не знаю, что и сказать.— Отдыхайте, — посоветовал герцог.Он остался доволен улучшением здоровья девушки. Она постепенно оседала на подушки, и глаза у нее закрывались.Герцог встал с кровати, пожал руку Джиованны и произнес:— Сейчас вам нужны только сон и еда. А когда вы окрепнете, мы устроим военный совет.Пальчики девушки сжались, и она ответила:— Это на самом деле война… хоть вы ничего и не знаете. Умоляю вас, будьте осторожны!— Буду, — пообещал герцог.Он улыбнулся девушке и вышел. За» дверью его поджидала миссис Сазерленд.— Заставьте мисс Джиованну есть столько, сколько в нее влезет, миссис Сазерленд, — распорядился герцог.— А как же, ваша светлость, заставлю. Бедняжке сейчас только и нужно, что отъедаться.— В этом вам нет равных, — заметил герцог. — Я помню, как вы баловали меня разными лакомствами, когда я был еще мальчишкой.Идя по коридору, герцог вспоминал, как в детстве миссис Сазерленд кормила его сладостями, позволяя даже таскать их в постель, а всякий раз, когда он приходил к ней в комнату, у экономки бывал наготове лакомый кусочек. Матушка сердилась и говорила, что мальчик растолстеет от такой обильной еды, но он так много времени проводил на Свежем воздухе, охотясь и рыбача вместе с отцом и купаясь в море, что не потолстел и на унцию.Герцог вспомнил Индию. Если он не сражался, уводя свой отряд в горы, то играл в поло, охотился на диких свиней или учил сипаев футболу.Вернувшись в гостиную, герцог пришел к выводу, что впервые с тех пор, как оставил свой полк, вошел в азарт благодаря Джиованне. Он заинтригован и увлечен, будто получил новое задание в «Большой игре». Каждый нерв его тела был настороже… а близкая опасность только бодрила.«Кто она? Чего она боится? — задавался вопросами герцог.Как ни странно, остаток дня прошел гораздо быстрее, чем можно было надеяться. А вечером, тщательно все обдумав, герцог понял, что ему очень мешает неосведомленность, и решил, преодолев все препятствия, уговорить Джиованну довериться ему. Глава 3 Герцог стоял у окна, размышляя о том, что его добровольное заточение затянулось и с этим пора кончать. Весь предыдущий вечер он провел на крыше замка, где мог дышать свежим воздухом. Оставалось решить, сколько еще продлится» приступ малярии «, то есть когда придется отправляться с визитом вежливости в Далбет-Хаус.В тот же день, вскоре после завтрака, герцог виделся с Джиованной и отметил, что девушка все хорошеет. Это его очень радовало.— Когда я смогу встать?Говорила она уже не тем прерывающимся испуганным полушепотом, что раньше, а из ее огромных глаз наконец исчез страх.— Вам придется подчиняться миссис Сазерленд и, конечно, Россу, — улыбнувшись, ответил герцог.— Они меня прямо-таки балуют, — призналась девушка, — и мне это приятно. Но я все равно хочу поскорее встать и посмотреть на ваш замок.— Вот с этим могут быть трудности.В ее глазах появилась тревога.— Кое-кто из ваших людей наверняка… узнает, что я живу у вас.— Им я могу доверять, — успокаивающе произнес герцог, — а Росс позаботится, чтобы никто из посторонних ничего не узнал.Плечи девушки вздрогнули под белой шерстяной шалью, в которой Джиованна казалась еще привлекательнее. Девушка выглядела очень трогательно, и герцог вновь напряженно пытался найти для своей подопечной решение проблемы.— Я собираюсь прочесть письма и просмотреть газеты, — сказал он. — Потом, если позволит миссис Сазерленд, мы могли бы пообедать в моей гостиной.В глазах Джиованны заплясали очаровательные огоньки.— О, как прекрасно! — воскликнула она. — Мне ведь уже лучше! Я столько ела, что стала круглая как шар — того и гляди, покачусь!Герцог рассмеялся.— До этого вам еще далеко, но вы и впрямь поправились. Но все-таки продолжайте есть побольше до тех пор, пока не станете такой, какой были до нашей встречи.Лицо Джиованны вновь омрачилось, но, к сожалению, герцог не мог прочесть ее мысли и узнать, что она видит в прошлом.Он улыбнулся ей и направился в гостиную, где его ожидала груда писем. Герцог сел за стол и стал читать их, однако третье письмо заставило его скорчить довольно неприятную гримасу.Соседи и подданные герцога писали, что, хотя он и не присутствовал при сборе всей семьи, помолвка с леди Джейн Далбет была оглашена вскоре после его отъезда.Герцогу казалось невероятным, что вдовствующая графиня, не ожидая официального предложения ее падчерице, все же объявила о состоявшейся помолвке.— Какая наглость! — возмущался герцог, распечатывая очередное письмо, полное добрых пожеланий и поздравлений. Он чувствовал, что его выставили дураком. Герцог поднялся из-за стола, не прикоснувшись к остальным письмам, и подошел к окну.Стоял теплый день, и светило солнце. С крыши замка можно было бы разглядеть Северное море, но из окон первого этажа виднелись только вересковые пустоши, окаймлявшие долину, в центре которой серебряной змейкой вилась река. От этой картины веяло покоем, с детства знакомым герцогу.Он стоял и смотрел, словно ожидая, что его успокоит этот мирный пейзаж. Он был очень зол, он превратился в пешку в чьих-то руках, никто даже и не подумал о его чувствах и желаниях — и к тому же необходимо было заботиться о Джиованне.Герцог находил странным, что девушка, которую он впервые увидел два дня назад, всецело завладела его мыслями, хотя думать ему сейчас следовало скорее о себе и о будущем своего клана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
Герцога разбудил Росс, раздвигавший портьеры. Камердинер поставил на столик поднос с чашкой чая и тонким ломтиком свежего хлеба с маслом.— Я сегодня припозднился, ваша светлость, — произнес Росс, — думал, вам надо соснуть, ночка-то выдалась — не дай Бог!— Как она. Росс? — спросил герцог.— Спит как младенец, ваша светлость, — ответил Росс. — По мне, так ей сейчас ничего больше не надо.— Спит или без сознания?Росс укоризненно посмотрел на герцога.— Уж я-то могу различить, ваша светлость. Спит она.Один раз проснулась, так я ей молока дал. Допила все, что было в стакане, сама допила, я не заставлял.— Прекрасно! — похвалил герцог. — Ты отдохни, а я за ней присмотрю.— Незачем, ваша светлость. Я и так спал, ну, вполглаза, а она только раз и пошевелилась.— Что ж, надо подумать, что нам теперь с ней делать.— Я уже думал, ваша светлость, — заметил Росс. — Хорошо бы поговорить с миссис Сазерленд. Муж ей наверняка уже сказал про девицу.Герцог вспомнил миссис Сазерленд, экономку, которая была замужем за главным кучером, и ответил:— Ты здорово придумал.— Я так и думал, что вам понравится, — обрадовался Росс. — Миссис Сазерленд уже подбирает кой-чего из ихнего хозяйства и одежду, чтобы когда девица выздоровеет, было во что ее одеть.— Скажи миссис Сазерленд, чтобы она сообщила мне, когда мисс Джиованна проснется, — приказал герцог. — Да, завтрак мне подай в гостиную — я ведь болен.— Я уже распорядился, ваша светлость. Завтрак подадут сразу как вы примете ванну и побреетесь.Герцог улыбнулся и вылез из постели. Росс служил у него так долго, что научился угадывать мысли и желания господина.Герцог выглянул в окно и подумал, что в такой день неплохо бы отправиться на прогулку верхом по вересковым пустошам или порыбачить, но «выздоравливать» от приступа малярии ему было рановато. Поэтому он надел рубашку и брюки, натянув поверх них долгополый бархатный халат, и отправился в примыкавшую к спальне гостиную, где его ждал завтрак.— Успев проголодаться, герцог воздал должное творениям своего повара и понадеялся, что тот не станет сообщать о небывалой прожорливости хозяина посторонним.Герцог, стараясь поддерживать миф о собственной болезни, не собирался в течение дня выходить из спальни.После завтрака, оставшись наедине с Россом, он сказал:— Я только что вспомнил, что оставил у водопада свой твидовый камзол. Возьми с собой верного человека и езжайте в Далбет-Хаус за моим багажом. Пусть этот человек заберет камзол, а ты передай графине мои глубочайшие извинения за столь поспешный отъезд.Помолчав, герцог добавил:— Передай ее светлости, что я напишу, когда поправлюсь, и приеду сразу же, как только мне позволит врач.Росс улыбнулся.— Предоставьте дело мне, ваше светлость. Я-то знаю, что говорить.Оставшись в одиночестве, герцог подумал о работе, которой у него будет предостаточно. На столе в гостиной лежали подготовленные сэром Иэном Мак-Кэроном доклады о состоянии поместья, а поверх них громоздились просроченные счета. Строители прислали сметную стоимость починки ферм и коттеджей, и все это выливалось в такую сумму, что без денег графини за дело даже не стоило браться.После полудня пришла миссис Сазерленд с сообщением:— Девушка проснулась, ваша светлость. Она немного позавтракала, но ела как птичка. По-моему, она хочет видеть вашу светлость.— Иду, — ответил, вставая, герцог. — Надеюсь, вы понимаете, что ни одна живая душа не должна знать о леди и ее местонахождении.— Конечно, понимаю, ваша светлость. Не хватало еще рассказывать кому ни попадя, что в замке гостит без сопровождения такая красотка.Подобные мысли еще не приходили в голову герцогу.Глаза у него блеснули. Он вышел в распахнутую миссис Сазерленд дверь и направился к башне.Он постучал и, не дожидаясь ответа, вошел.Девушка сидела в постели, опираясь на подушки. Герцог сразу же заметил, что простыни, отделанные кружевом, тщательно выстираны.Джиованна была в красивой ночной рубашке, найденной миссис Сазерленд. На плечи девушки накинута мягкая белая шаль. В общем, беглянка выглядела гораздо лучше, чем ночью, однако худоба все так же бросалась в глаза, пальцы руки, которую она протянула навстречу герцогу, были тонки, словно косточки. На губах девушки играла легкая улыбка» делавшая ее симпатичнее и моложе.Герцог взял протянутую руку, отметив, что она довольно холодна, и сел возле постели.— Вам лучше? — спросил он.— Гораздо, благодарю вас, — отозвалась Джиованна. — Я… я уже думала, что никогда мне не будет так хорошо.Она чуть крепче схватилась за него и спросила:— Вы уверены, что тут меня не найдут?— Откуда им знать, где вы? Никто не видел, как я увозил вас — никто, кроме моего кучера, которому я доверяю, и моего камердинера Росса — а уж он-то прямо-таки наслаждается таким приключением.— Он очень добрый, — заметила Джиованна. — Прошлой ночью, когда я проснулась… я почувствовала себя в безопасности, потому что он был рядом.— Я велел ему разбудить меня, если вы проснетесь, — пояснил герцог, — но этот Росс — страшный упрямец, вы в этом еще убедитесь.Девушка улыбнулась и сказала:— Мне значительно лучше… наверное, я должна где-нибудь спрятаться.— Где же? — поинтересовался герцог.В глазах девушки он вновь увидел ужас. Джиованна беспомощно оглядывалась:— Я… не знаю, все так ужасно… мне некуда отправиться…— А где вы жили прежде? — спросил герцог.Девушка вырвала свою руку из его и воскликнула:— Я не скажу… ничего не скажу! Эти слишком опасно!— Слишком опасно для кого? Для вас или для меня?— Для нас обоих… и еще для одного человека.Герцог вздохнул.— Жаль, что вы не доверяете мне, Джиованна. Поверьте, я сделаю для вас все — только умереть не позволю.— Может быть, вы пожалеете… что помешали мне.— Сомневаюсь, — возразил герцог. — Вот если бы вы открыли свой секрет, нам было бы гораздо легче найти решение проблемы. Уверяю вас, от меня может быть толк.— О да! — ответила Джиованна. — Но в это… в это вам лучше не вмешиваться.— Почему?— Потому что вы — это вы.— Не понял, — отозвался герцог. — Потому что я такой, какой есть, или потому, что я — герцог Инверкарон?Джиованна помолчала, но потом взмолилась вновь:— Прошу вас… не спрашивайте меня больше ни о чем.Я только хочу найти место, где я могла бы спрятаться… где меня нельзя было бы найти.Она поколебалась и нерешительно добавила:— Боюсь, мне придется попросить у вас денег… совсем немного…— Вы собираетесь жить одна? — уточнил герцог. — Разве вы не понимаете, как это опасно для молодой красивой девушки?Джиованна посмотрела на герцога так, словно ей это никогда не приходило в голову, и спросила:— Что же мне делать?— Вы могли бы довериться мне!Их глаза встретились. Девушка застыла и затаила дыхание. Потом запротестовала:— Нет… вы не должны делать больше, чем уже сделали. Это было бы ошибкой… с моей стороны глупо было поддаться вам еще там… у водопада.— Я все равно не отпустил бы вас, — улыбнулся герцог.— Я должна была прыгнуть вниз раньше, и вы не поняли бы, что происходит.— Боюсь, вам никто бы не позволил этого… или я прыгнул бы за вами, чтобы спасти вас.Девушка в испуге отпрянула:— Но вы бы погибли!— Знаю, но не мог же я струсить… хотя быть героем не всегда приятно.Джиованна отвела взгляд и произнесла:— Это было бы глупо… вы, наверное, просто дразните меня… А ведь все очень серьезно… зря вы вмешались.— Согласен, все серьезно, но, поймите, я уже по уши увяз в этом деле и не могу теперь спасовать. Само провидение, а может, судьба свела меня с вами независимо от моих желаний.— Я вам очень благодарна… но я хотела, чтобы было как лучше.— В таком случае перестаньте тревожиться за меня и подумайте о себе, — заключил герцог.Девушка бросила на него взгляд, полный беспомощности. Улыбнувшись, он сказал:— Я предлагаю вам вот что: вы еще очень слабы и не можете принимать решения, так что отдыхайте и набирайтесь сил, а потом мы с вами сядем и все обсудим. Я уверен, что через день-другой выход из положения всплывет сам собой, и это будет гораздо приятнее, чем прыгать в водопад.Джиованна глубоко вздохнула.— Вы так добры… я даже не знаю, что и сказать.— Отдыхайте, — посоветовал герцог.Он остался доволен улучшением здоровья девушки. Она постепенно оседала на подушки, и глаза у нее закрывались.Герцог встал с кровати, пожал руку Джиованны и произнес:— Сейчас вам нужны только сон и еда. А когда вы окрепнете, мы устроим военный совет.Пальчики девушки сжались, и она ответила:— Это на самом деле война… хоть вы ничего и не знаете. Умоляю вас, будьте осторожны!— Буду, — пообещал герцог.Он улыбнулся девушке и вышел. За» дверью его поджидала миссис Сазерленд.— Заставьте мисс Джиованну есть столько, сколько в нее влезет, миссис Сазерленд, — распорядился герцог.— А как же, ваша светлость, заставлю. Бедняжке сейчас только и нужно, что отъедаться.— В этом вам нет равных, — заметил герцог. — Я помню, как вы баловали меня разными лакомствами, когда я был еще мальчишкой.Идя по коридору, герцог вспоминал, как в детстве миссис Сазерленд кормила его сладостями, позволяя даже таскать их в постель, а всякий раз, когда он приходил к ней в комнату, у экономки бывал наготове лакомый кусочек. Матушка сердилась и говорила, что мальчик растолстеет от такой обильной еды, но он так много времени проводил на Свежем воздухе, охотясь и рыбача вместе с отцом и купаясь в море, что не потолстел и на унцию.Герцог вспомнил Индию. Если он не сражался, уводя свой отряд в горы, то играл в поло, охотился на диких свиней или учил сипаев футболу.Вернувшись в гостиную, герцог пришел к выводу, что впервые с тех пор, как оставил свой полк, вошел в азарт благодаря Джиованне. Он заинтригован и увлечен, будто получил новое задание в «Большой игре». Каждый нерв его тела был настороже… а близкая опасность только бодрила.«Кто она? Чего она боится? — задавался вопросами герцог.Как ни странно, остаток дня прошел гораздо быстрее, чем можно было надеяться. А вечером, тщательно все обдумав, герцог понял, что ему очень мешает неосведомленность, и решил, преодолев все препятствия, уговорить Джиованну довериться ему. Глава 3 Герцог стоял у окна, размышляя о том, что его добровольное заточение затянулось и с этим пора кончать. Весь предыдущий вечер он провел на крыше замка, где мог дышать свежим воздухом. Оставалось решить, сколько еще продлится» приступ малярии «, то есть когда придется отправляться с визитом вежливости в Далбет-Хаус.В тот же день, вскоре после завтрака, герцог виделся с Джиованной и отметил, что девушка все хорошеет. Это его очень радовало.— Когда я смогу встать?Говорила она уже не тем прерывающимся испуганным полушепотом, что раньше, а из ее огромных глаз наконец исчез страх.— Вам придется подчиняться миссис Сазерленд и, конечно, Россу, — улыбнувшись, ответил герцог.— Они меня прямо-таки балуют, — призналась девушка, — и мне это приятно. Но я все равно хочу поскорее встать и посмотреть на ваш замок.— Вот с этим могут быть трудности.В ее глазах появилась тревога.— Кое-кто из ваших людей наверняка… узнает, что я живу у вас.— Им я могу доверять, — успокаивающе произнес герцог, — а Росс позаботится, чтобы никто из посторонних ничего не узнал.Плечи девушки вздрогнули под белой шерстяной шалью, в которой Джиованна казалась еще привлекательнее. Девушка выглядела очень трогательно, и герцог вновь напряженно пытался найти для своей подопечной решение проблемы.— Я собираюсь прочесть письма и просмотреть газеты, — сказал он. — Потом, если позволит миссис Сазерленд, мы могли бы пообедать в моей гостиной.В глазах Джиованны заплясали очаровательные огоньки.— О, как прекрасно! — воскликнула она. — Мне ведь уже лучше! Я столько ела, что стала круглая как шар — того и гляди, покачусь!Герцог рассмеялся.— До этого вам еще далеко, но вы и впрямь поправились. Но все-таки продолжайте есть побольше до тех пор, пока не станете такой, какой были до нашей встречи.Лицо Джиованны вновь омрачилось, но, к сожалению, герцог не мог прочесть ее мысли и узнать, что она видит в прошлом.Он улыбнулся ей и направился в гостиную, где его ожидала груда писем. Герцог сел за стол и стал читать их, однако третье письмо заставило его скорчить довольно неприятную гримасу.Соседи и подданные герцога писали, что, хотя он и не присутствовал при сборе всей семьи, помолвка с леди Джейн Далбет была оглашена вскоре после его отъезда.Герцогу казалось невероятным, что вдовствующая графиня, не ожидая официального предложения ее падчерице, все же объявила о состоявшейся помолвке.— Какая наглость! — возмущался герцог, распечатывая очередное письмо, полное добрых пожеланий и поздравлений. Он чувствовал, что его выставили дураком. Герцог поднялся из-за стола, не прикоснувшись к остальным письмам, и подошел к окну.Стоял теплый день, и светило солнце. С крыши замка можно было бы разглядеть Северное море, но из окон первого этажа виднелись только вересковые пустоши, окаймлявшие долину, в центре которой серебряной змейкой вилась река. От этой картины веяло покоем, с детства знакомым герцогу.Он стоял и смотрел, словно ожидая, что его успокоит этот мирный пейзаж. Он был очень зол, он превратился в пешку в чьих-то руках, никто даже и не подумал о его чувствах и желаниях — и к тому же необходимо было заботиться о Джиованне.Герцог находил странным, что девушка, которую он впервые увидел два дня назад, всецело завладела его мыслями, хотя думать ему сейчас следовало скорее о себе и о будущем своего клана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12