Во время перехода по гнилым болотам пограничн
ики Абашидзе понесли больше потерь, чем в вооруженных стычках с шептунам
и.
Но жертвы были не напрасны. Вместо затяжной войны, которую предрекали ст
арики, губернатор получил мир. Детей вернули, но Артуру пришлось обещать
Качальщикам, что его покровительство не распространится на лесных дика
рей…
Хранительницу неверно информировали, взрослых чингисов не принимали в
охрану. Военный совет допустил лишь формирование летучих патрулей из го
ловорезов, категорически не приспособленных к труду. Основная масса чин
гисов довольствовалась теплыми землянками, пайком и киркой. Однако губе
рнатору лишний раз дали понять, что присматривают за каждым его шагом.
Ч Мы принимаем, госпожа, и будем принимать всех, кто признает законную вл
асть и трудится на общее благо, Ч в сто первый раз проявил твердость Кова
ль.
Мама Рита усмехнулась.
Ч «Общее благо»… Ты неисправим, Проснувшийся. Когда-то ты сказал мне, чт
о ваше вонючее государство тоже кричало о всеобщем благе… И чем всё зако
нчилось? Н-да… Ч Она отпила еще глоток. На сморщенной шее тряслись нитки
с оберегами. Ч С тобой хочу поговорить не только я.
Девушка, подливавшая воду, что-то тихо сказала, просунув голову за ширму.
Коваль с самого начала чувствовал, что за тяжелой занавеской, перегоражи
вающей комнату надвое, кто-то есть. Но он давно привык к странностям Качал
ьщиков. Если гости не хотят показаться, значит, так и надо…
Полотнище откинулось, и вышли трое. Первого Коваль сразу узнал. Отшельни
к Кристиан, валдайский брательник Исмаила. Прочие были незнакомы, но, нес
омненно, принадлежали к той же породе.
Хранители памяти.
Замкнутая каста, члены которой почти никогда не общались друг с другом и
уж тем более не появлялись на людях. Тонкая прослойка мутантов с даром яс
новидения, чьи прозрения часто не могли передать внятно даже они сами. Уг
ловатые кряжистые фигуры, длинные седые волосы, заплетенные косичками, и
потрясающе крепкие зубы. Одеты были Хранители памяти как настоящие отше
льники, проехавшие или прошагавшие пешком много километров.
Пока Бердер, изумленный встречей не меньше своего ученика, обнимался со
всеми троими, Артур успел заметить за ширмой стол, на котором помещалось
десятка два бутылей и кусок копченого окорока. Он поймал себя на мысли о т
ом, что впервые видит русских мужиков, которые три дня пили молча. «А ведь
они всё время ждали меня!» Ч подумал Коваль.
Ч У тебя плохая рана, Ч сказал самый широкий, с помятым, обезображенным
лицом. Ч Ты наложил мази, но не выгнал яд.
Ч Он поправится, Ч улыбнулась Анна Первая. Ч Яд уже растворился.
Коваль никому не докладывал о ранении и был уверен, что под курткой повяз
ка незаметна. Колдуны, как всегда, чуяли кровь и запахи притираний, не нужд
аясь в жалобах и пояснениях.
Ч Плохой яд, Ч подтвердил молчун Кристиан, втягивая ноздрями душный во
здух землянки. Ч Эта тварь убила нашего брата?
Артур покосился на Бердера, тот кивнул. Качальщик уже успел передать род
ичам Семена Второго о его гибели.
Ч Нет, Семен погиб в Ползущих горах. Он отвлек гибель от остальных. Это жи
вотное ранило меня и еще одного человека из моего отряда. Надеюсь, он выжи
вет…
Ч Тебе не следовало отправляться так далеко на Запад, не обсудив с нами,
Ч вступил в разговор третий Хранитель, сгорбленный, черноглазый, похожи
й на метиса. Ч Ты ведь знаешь, Клинок, что у нас нет братьев дальше города В
аршавы.
Ч Дальше города Варшавы на юго-запад земля кишит Слабыми метками! Ч за
метил Кристиан. Ч Ты подвергал риску себя и нашего брата. Ты же знаешь, чт
о Качальщики не живут там, где много грязи…
Ч Мы не останавливались в городах, Ч попробовал защититься Артур. Ч К
роме того, Семен сам хотел полететь, и его отец не возражал. Мы столкнулись
с врагами за песочной стеной, вдали от германских поселений!
Ч Мы знаем, что парня никто не неволил.
Ч Он был одним из лучших моих Клинков, Ч печально проговорил Бердер.
Ч Я тоже потерял не худших своих людей, учитель.
Ч Ты добрался до страны Франции? Ч спросила мама Рита. Ч Ты разве не слы
шал от Исмаила, что южнее и западнее германского Берлина половину Европы
занимают пожарища, а вода там светится, как на Желтых болотах в Сибири?
Ч Там было много атомных станций и оружия, Ч согласился Артур, Ч но мы л
ишь хотели добраться до Парижа, туда, где…
Ч Мы знаем, что ты хотел найти и разбудить других Уснувших из древнего ми
ра, Ч перебил Хранитель с помятым лицом. Ч Книга знает обо всём. Но скажи
тогда, почему ты не отправился к германцам? Ведь вы водите туда караваны и
торгуете с ними. У германцев не настолько опасно, даже для городских. Поче
му же вы так скоро вернулись?
Ч Потому что… Потому что нам пришлось идти пешком и…
Ч Вы встретились с вещами, которые настолько напугали лучших, храбрейш
их воинов и самого губернатора Клинка? Ч безжалостно уточнила мама Рит
а.
Ч Да, госпожа, Ч понурился Артур. Ч Я посылал Бердеру голубя…
Ч Ты столкнулся с тем же самым, что прячется за Уралом. Встретил то, от чег
о мы десятки лет закрываем караванные тропы к востоку от города Екатерин
бург. Следы фабричной грязи, которую нельзя уничтожить и за сотню лет. Теп
ерь ты понял, что Качальщики вовсе не потому нападали на караваны Рубенс
а, что нам нужны были жалкие поделки городских? Мы перекрывали дороги на В
осток, чтобы не разнести заразу от подземных огненных грибов и брошенных
химических заводов…
Ч Да, госпожа. Теперь я вижу, что был не прав. Но почему тогда на Западе нет
своих Хранителей, которые очищали бы землю?
Артуру показалось, что между оракулами возникло мимолетное бессловесн
ое общение. Бердер пробормотал что-то нечленораздельное, Анна Первая на
хмурилась, будто Артур позволил себе непристойность. Писцы закончили фр
азу и замерли с поднятыми перьями.
Ч Ты задал тот вопрос, ради которого мы собрались тут, Ч медленно произ
несла мама Рита. Ч Наши братья из Варшавы давно сообщали нам, что земли н
а юг и на запад от Берлина раскачиваются всё сильнее, что дикие леса берут
верх над посевами, а звенящие узлы не подчиняются Хранителям меток. Мы со
брались для того, чтобы выслушать тебя и решить, что можно рассказать дру
гим.
Ч И что нам делать дальше, Ч добавил Кристиан. Коваль не мог поверить св
оим ушам. За десять лет относительно спокойной жизни он почти отвык от ми
стических ужасов, с которыми столкнулся в первые недели после пробужден
ия. Но даже то, что он встретил в Западной Европе, не напугало его так, как со
бравшиеся вместе отшельники.
Отшельники, которые впервые на его памяти, намеревались что-то предприн
ять.
Ч Неужели всё так страшно? Ч спросил он. Ч Я полагал, что экологический
баланс постепенно восстановится… Или вы думаете, что на западе может воз
никнуть Плавающий узел, опасный даже для нас?
Ч В том-то и дело, что метки давно должны были собраться в узел, как происх
одит у нас в Сибири, Ч вздохнул черноглазый старик. Ч А там этого не случ
ается…
Ч Словно кто-то поддерживает землю в постоянном неустойчивом качании…
Ч откликнулся Кристиан.
Ч И мы догадываемся, кто это может быть…
Ч И для чего они так поступают…
Ч И чем это грозит…
У Артура голова шла кругом, вдобавок проснулась боль в незажившем до кон
ца плече.
Ч Что вы хотите от меня?
Ч Книга открыта, Клинок, Ч сурово произнесла мама Рита. Ч Говори медле
нно, и не упускай ничего. Каждая забытая мелочь может стоить гибели не тол
ько нам, но всему миру.

2. СТОНЫ ЗАПАДНЫХ ВЕТРОВ

Драконов звали Катун и Катуника. Самец вырос чуть крупнее, с каждым махом
гигантских крыльев вырывался вперед, но Катуника на поверку оказалась б
олее выносливой. Катуна вел Семен Второй, самкой управлял Коваль.
Как ни крути, одного из потомственных Качальщиков Артуру пришлось бы взя
ть с собой. Даже самые талантливые дрессировщики не могли заменить воина
. Семену Второму едва стукнуло девятнадцать, но из тех, кого тренировал Бе
рдер, он был действительно лучшим. Коваль лично слетал на Урал, чтобы угов
орить Хранительницу рода отпустить парня в экспедицию. Там же губернато
р, следуя традиции, поучаствовал в поединках с подрастающим молодняком.

Излюбленное упражнение Бердера только называлось парным; на деле безор
ужный испытуемый должен был продержаться в замкнутом пространстве про
тив ученика с дубиной, либо толстой веревкой с узлами на концах, либо с дли
нным шестом, для пущей забавы утыканным гвоздями. Если безоружный успешн
о отражал натиск, силы нападающих удваивались, затем утраивались, а площ
адка уменьшалась.
Сам Бердер, несмотря на свои пятьдесят три года, почти не сбивая дыхания, р
асправлялся с шестерыми юными Клинками. Коваль, хрипя от натуги, выдержа
л атаку троих, но едва в бой вступил четвертый, пришлось просить пощады.
Ч Мало бегаешь, толстеешь! Ч смеялся учитель.
Ч Ничего себе мало! Ч обиделся Коваль. Ч Два раза в неделю сам тренирую
гвардейскую роту. Ч Но ты изменил стиль, учитель! Эти парни двигаются ина
че; сто лет назад нечто подобное называлось таэквондо…
Ч Не знаю, как называлось раньше, но мы переняли новые приемы у южных кос
оглазых братьев.
Ч Как противно становиться стариком! Ч жаловался Артур бывшему наста
внику. Ч Двое меня чуть не покалечили, а этот парень, внук Семена, Ч прост
о молния!
Ч Один на один ты бы против него не устоял, Ч согласился Бердер. Ч В пар
ной охоте он лишь легонько зацепил тебя копьем, а в настоящей рукопашной
Сема метает ножи быстрее меня… Если ты уговоришь его лететь в Европу, счи
тай, что вам повезло. Но двоих не проси. Хранительница рода и так недовольн
а!
Семен Второй согласился участвовать в авантюре, но не безвозмездно. Пять
рабочих коней, три брюхатые свиноматки и годовое жалованье капитана гва
рдейцев золотом…
Губернатор заплатил. Жизнь стоила дороже.
На крупе Катуники позади Артура сидели трое пассажиров.
Старшина палаты Книжников, Лева Свирский, обмазанный салом, в нахлобучен
ной на глаза шапке, напоминал сказочного домового. Он отвечал за француз
ский язык в экспедиции. Сам губернатор привлек двух толмачей и в течение
полугода, морщась от напряжения, восстанавливал английский и зачатки не
мецкого. Лева подключил свои каналы и неведомым образом отыскал в коммун
е польских негоциантов женщину, чья мать с детства обучала ее французско
му языку. Старик бродил по дворцу в обнимку с дряхлым учебником, пугая кар
аульных гвардейцев спряжениями глаголов…
Людовик Четырнадцатый, капитан гвардейцев, напросился в последний моме
нт. Артуру не очень хотелось брать с собой вечного пройдоху и нарушителя
спокойствия, тем более что в последний день перед полетом Четырнадцатый
в очередной раз проштрафился. Но поостыв, губернатор пришел к мнению, что
лучше взять в поход старого, преданного товарища. Пусть он трижды выпиво
ха и бабник, но Артур не боялся повернуться к нему спиной.
Следующее место занимала мама Рона.
Коваль долго сомневался, стоит ли привлекать к неоправданному риску сто
ль ценного медика. Мама Рона была уже не молода, и в ней крайне нуждалась н
едавно учрежденная Медицинская академия. Но без женщины и без штатного в
рача Артур лететь не мог. В числе Проснувшихся могли оказаться дамы…
Мама Рона неожиданно легко согласилась. Особенно после того, как Коваль
ей сообщил, что в Парижском институте крионики, если его не разграбили, мо
жет найтись много медицинской техники и литературы.
За седлом мамы Роны жалобно мяукал самый необычный участник экспедиции.
Вместо седла перед парой задних крыльев приторочили корзину и запихали
туда сибирского тигра-альбиноса. Несчастному Лапочке, панически боявше
муся высоты, пришлось завязать глаза и намертво скрутить лапы. На земле, а
особенно в темных подземных этажах, прирученный кот мог оказаться абсол
ютно незаменимым.
Катуном управлял Семен. Как всякий потомственный Качальщик, с детства пр
ивыкший к зверушкам-мутантам, он лихачил и даже не привязался к седельны
м штанам. За спиной Семена хмурился полковник Даляр, охранявший тюк с тяж
елым вооружением. Ковалю очень не хотелось думать, что придется с кем-то д
раться, но Даляр уговорил его прихватить пулеметы. Позади полковника сын
Красной луны Христофор обнимался с занавешенной голубиной клеткой. Как
боевая единица Христофор был еще хуже, чем престарелый книжник. Но губер
натор решил прихватить его: потомственный колдун попросился сам. А таког
о за ним обычно не водилось.
Он жил в Зимнем на правах домашнего юродивого, никому не мешал, зато с зави
дным постоянством присутствовал на собраниях Большого круга. Парню исп
олнилось двадцать семь лет. Он не стремился обзавестись семьей, проводил
массу времени с животными, честно исполнял обязанности почтового голуб
ятника и нес такую же чушь, как в детстве, когда ездил с караванами.
Давно канули в прошлое времена, когда караваны нуждались в дорожных теле
патах, основные магистрали давно были очищены от бандитов и опасного зве
рья. Однако Христофора упорно пытались выманить или перекупить у Коваля
Озерные колдуны. И на то имелись две причины.
Во-первых, голубятник не потерял способности видеть вперед и чувствовал
вражеские мысли далеко вокруг. Дважды, благодаря Христофору, стража дво
рца пресекала попытки грабежа. А один раз он спас жизнь губернатору. Во-вт
орых, примерно раз за лунный цикл на парня накатывало: он принимался лепе
тать, не хуже отшельника, и выдавал поразительные сведения. Так, именно он
поведал губернатору, кто из чиновников покрывает изготовителей «левой
» медной монеты. В другой раз он сообщил, где и как высаживаются контрабан
дисты из Швеции, торгующие без уплаты пошлин. Этих шустрых ребят также «о
пекали» клерки и несколько продажных офицеров Пограничной стражи.
Первый Уголовный кодекс губернатор сочинил лично. Чтобы не особенно лом
ать голову, все должностные преступления чиновников, гражданских и воен
ных, связанные со мздоимством и вымогательством, карались прилюдным пов
ешением. Так было проще для судов.
И нагляднее.
Вполне естественно, что Христофора не слишком любили в Большом Круге. По
д его взглядом каждый из Старшин чувствовал себя голым…
За две недели до старта экспедиции Христофор заявился к губернатору и оч
ень серьезно произнес:
Ч Вместе плохо, порознь Ч совсем плохо. Вместе Ч ненадолго. Раздельно
Ч навсегда…
Поэтому Коваль рассудил, что, помимо тигра, еще один острый нюх им в дороге
не помешает.
Последним, на хвосте, размещался Митя Карапуз. Человеческое имя предводи
телю шайки чингисов дали уже в Питере. Митя был редчайшим представителем
дикого племени. Он одним из первых дошел своим умом, что выгоднее сдаться
и служить северному городу, чем постоянно находиться вне закона. Возможн
о, его сообразительность стала результатом воспитания родительницы, бы
вшей горожанки, украденной чингисами из каравана мамы Кэт и чудом доживш
ей в полевых условиях до старости. Читать и писать Митя не умел, но на русс
ком разговаривал вполне сносно.
При весе в сто сорок килограммов и росте, как у императора Петра, Карапуз о
бладал неоспоримыми достоинствами. Без них он никогда бы не стал атамано
м сотни клинков Ч банды, которая шесть лет как перестала быть дикой, квар
тировала в деревне и обросла семьями. И послушно выезжала в конные патру
ли.
Карапуз умел часами не вылезать из ледяной воды, укрощал диких лошадей и
мог завалить лося голыми руками. А еще, Ч он обладал потрясающим чувство
м пространства. Перед подобным даром склонялся даже Качальщик Семен. Про
кровавые «подвиги» конницы Карапуза до сих пор рассказывали шепотом.
Например, о том, как в бытность соборника Карина, Митя в одиночку просочил
ся сквозь плотные заслоны солдат, вырезал караульных, и непонятно как, в н
еосвещенном лабиринте дворца, отыскал тайник с ценностями.
Митя был обязан Ковалю жизнью. Уже на губернаторской службе его опознал
кто-то из давнишних недругов, в прошлом также дикарь. Затеялась свара, дра
чунов повязали, но Карапуз успел кому-то проломить череп. Согласно кодек
су, смерть полагалась всем обнажившим оружие. Только так губернатор мог
бороться с уличным насилием. Карапуза помиловали за заслуги на дипломат
ическом поприще.
Надо отметить, громоздкий жутковатый дикарь показал себя прекрасным ди
пломатом. Выслуживаясь перед губернатором, он один выезжал в лес и угова
ривал разрозненные группки дикарей подчиниться законной власти.
1 2 3 4 5 6 7