Но кто здесь сейчас работает? Для чего мы используем этот Дворец? Ответ очень прост. Здесь хранятся мертвые остатки нашей культуры, которые роботы собрали по нашему приказу.
Никто больше не ставит спектаклей – ведь это требует слишком много усилий! Я специально поинтересовалась – прошло двадцать лет с тех пор, как здесь последний раз ставили пьесу! С тех пор ни здесь, ни где-нибудь еще в Аиде ничего подобного не было! А представление, в котором участвовали только актеры-люди, давалось последний раз почти полвека назад! А потом все – и главные, и второстепенные роли в пьесах стали исполнять специальные роботы-актеры, подобные людям с виду и подготовленные для того, чтобы воспроизводить на сцене действия персонажей. И все равно это показалось слишком сложным: управлять роботами-актерами, задавать программы для их ролей. И мы сказали себе: стоит ли беспокоиться?
Мне кажется, что великие актеры прошлого ни за что не согласились бы отказаться от творчества. И ни один директор театра не допустил бы, чтобы все его творчество сводилось к выбору пьесы и подходящей группы роботов-исполнителей.
И когда роботы давали представления, зачастую они выступали перед пустым залом. Миллионы и миллионы зрителей, которые смотрели эти пьесы, предпочитали просто включить телевизор, а не идти в театр. Дома – привычнее и безопаснее. И очень редко случалось, что хотя бы двадцать мест в этом зале были заняты людьми. Но зал не казался пустым – остальные кресла занимали человекоподобные роботы, способные всего лишь смеяться и хлопать по команде в нужных местах пьесы. Их неподвижные пластиковые лица достаточно походили на человеческие, чтобы у тех, кто смотрел представление по телевизору, создавалось нужное впечатление, когда камера поворачивалась к залу. И вы, леди и джентльмены, сидели дома и смотрели на представление в зале, полном роботов, глядевших на сцену, где тоже были одни только роботы! Откуда же тогда взяться человеческому участию, человеческим чувствам, которые только и делают театр живым?! Сегодня этот зал наполнен настоящими эмоциями, реальными чувствами. Как можно было надеяться на такое, если бы вместо вас здесь сидели бездушные манекены, запрограммированные отвечать определенным образом на слова и действия других бездушных манекенов на сцене?!
В ответ – неловкая тишина. Фреда заметила, что некоторые слушатели даже начали оглядываться по сторонам, чтобы убедиться, что рядом сидят настоящие живые люди, а не роботы-манекены.
– И в остальных видах искусства – то же самое. В наших картинных галереях выставлены полотна, написанные роботами «по заданию» номинальных авторов-людей. Писатели надиктовывают примерные задумки своих книг роботам-«помощникам», которые потом выдают готовые произведения, несколько «расширив» наметки «авторов».
Должна сказать, что и по сей день есть еще истинные художники, скульпторы, писатели и поэты, которые творят сами. Но не знаю, как долго это будет продолжаться. Искусство вырождается. Признаюсь, мои исследования в этой области неполны. Прежде чем выступить здесь, я интересовалась, знают ли люди, которое из произведений искусства создано роботами, а которое нет. И должна признать, что мало кто обращает на это внимание. Это очень печально, друзья мои!
Я не узнала и не узнаю, читает ли кто-нибудь эти книги, любуется ли картинами. И не знаю, что хуже: пустые упражнения в никому не нужном псевдотворчестве или бессмысленная шарада, которая продолжается, хотя никому до нее нет дела. Вряд ли это знают и сами псевдохудожники и писатели. Как и во всем нашем обществе, в искусстве не может быть наказания за ошибку, как не может быть и награды за успех! Ведь поскольку успех приносит едва ли не больше переживаний, чем неудача, зачем вообще к нему стремиться? К чему все это, если есть роботы, которые в любом случае обо всем позаботятся?
Фреда отпила еще глоток воды и выпрямилась за кафедрой. Пока все идет как надо. Но что тут начнется, когда она перейдет к следующей части лекции?
– И Третий Закон: «Робот должен заботиться о своей безопасности, пока это не противоречит Первому и Второму Законам». Из всех Трех законов этот меньше всего касается отношений между людьми и роботами. Это единственный Закон, оставляющий роботам свободу действий; я снова к этому возвращаюсь. Согласно Третьему Закону роботы следят за собственной сохранностью, исправляют свои повреждения и неполадки, если только их вообще можно исправить. Это означает, что продолжительность существования роботов не зависит непосредственно от вмешательства человека. Сам Третий Закон – проявление заботы людей о роботах. По крайней мере, это выглядит так на первый взгляд.
Тем не менее Третий Закон так же непосредственно касается людей, как предыдущие два. Если роботы способны сами о себе позаботиться, значит, людям не надо беспокоиться об их сохранности. Таким образом, Третий Закон тоже ставит роботов в зависимое положение по отношению к людям. Если робота нужно зачем-то уничтожить, или робот должен неизбежно погибнуть, защищая человека от опасности, значит, этот робот будет уничтожен!
Обратите внимание, что большая часть положений Трех Законов предписывает, чего роботы не должны делать. Самостоятельные действия роботов почти не поощряются. Однажды мы провели в нашей «Лаборатории» один эксперимент. Мы создали высокоразвитого робота и встроили в его главную цепь временной переключатель. Мы усадили робота одного в пустой комнате и прикрыли дверь, но на замок не закрыли. Временной переключатель сработал, робот включился. Но рядом не было людей, и некому было отдавать приказания. И не пришел никакой другой робот, чтобы передать приказ человека. Мы просто оставили этого робота одного, чтобы проверить, как он будет себя вести. И робот просидел там два года, неподвижный, совершенно безучастный ко всему. Мы даже забыли о нем, пока нам зачем-то не понадобилась эта комната. Когда я туда вошла, то приказала роботу встать и найти себе какое-нибудь занятие. Он так и сделал! И он до сих пор остается в лаборатории, выполняет много полезной работы, и во всем остальном ведет себя совершенно нормально.
Дело в том, что в Трех Законах не заложено никаких побуждений к действию. Наши роботы так созданы, что не станут делать ничего, если им не прикажут. Я считаю, что это бессмысленная потеря огромных возможностей роботов. Представьте только, что можно создать еще один, Четвертый Закон: «Робот может делать все, что пожелает, кроме тех действий, что противоречат Первому, Второму или Третьему Законам»! Почему до этого еще никто не додумался? Или если не Закон, то почему мы хотя бы не отдаем такого приказа? Когда последний раз вы приказывали своим роботам: «Иди и делай что хочешь»?
В зале раздался дружный смех.
– Да, я понимаю, это звучит нелепо! Может, это и в самом деле нелепо. Я знаю, что большинство, если не все существующие ныне роботы просто не способны чего-то хотеть. И если бы кто-то и отдал такой приказ, то робот просто сидел бы на месте и не делал ничего из тех соображений, что, ничего не делая, он не сможет никому причинить никакого вреда. Но по крайней мере мой предполагаемый Четвертый Закон рассчитан на то, что роботы – мыслящие существа, которым нужно дать шанс выбрать, о чем размышлять. Потому что просто невероятно, чтобы вам больше нравились привычные спутники и собеседники, которые в свободное время только и делают, что торчат без движения, без мысли в своих нишах или возятся с какой-нибудь никому не нужной, бессмысленной работой.
У нас бытует выражение «работать, как робот», но насколько то, чем роботы обычно заняты, действительно необходимо? Толпы из тысяч роботов целыми месяцами возводят небоскребы, в которых никто никогда не будет жить. Эти дворцы годами стоят пустые, никому не нужные. А потом приходят другие толпы роботов, разбирают их и строят новые, еще более замысловатые дворцы, которые тоже никому не понадобятся. Роботы постоянно чем-то заняты, но их труд пропадает впустую – они делают ненужные вещи!
Каждый робот общего профиля сходит с конвейера со встроенными умениями и навыками любой домашней работы. Он умеет водить аэрокар, готовить пищу, подбирать своему господину одежду и украшения, следить за чистотой в доме, делать всевозможные покупки и вести счета хозяина, и тому подобное. Однако вместо того, чтобы предоставить делать все это одному и тому же роботу, мы для каждой из этих задач держим отдельного робота, а то и нескольких. И двадцать роботов заняты тем, что вполне под силу одному-единственному. Они выполняют самые незначительные задания, и, пока один занят, остальные вынуждены заниматься чем попало или скрываться в нишах и бездействовать, чтобы не мешать друг другу. А если роботов слишком много, нам приходится заводить специального робота-надсмотрщика, чтобы управлять всей этой толпой бездельников.
Поселенцы каким-то образом обходятся вообще без роботов, без личных слуг. Вместо этого они используют сложные машины, хотя иногда это доставляет им массу затруднений. Я считаю, что, совершенно отказываясь от роботов, они обрекают себя на целую кучу ненужной работы. Тем не менее их общество растет и развивается. На сегодняшний день, леди и джентльмены, на одного жителя Аида приходится в среднем девяносто восемь целых и четыре десятых робота. Включая всех личных роботов, промышленных и роботов общественных служб. За пределами города этот показатель гораздо выше. Это просто нелепо, леди и джентльмены, когда одного человека обслуживает целая сотня роботов! Это все равно, как если бы у каждого из нас было по сотне домов и сотне аэрокаров!
Я говорю вам, друзья мои, мы вплотную приблизились к тому, чтобы попасть в полную зависимость от своих слуг-роботов, а они все сильнее и сильнее деградируют от такого обращения. Полагаясь на роботов во всем, кроме творчества, мы обречены. И даже от творчества мы уже почти готовы отказаться! Тем не менее роботы тоже обречены, если по-прежнему будут полагаться только на наши приказания, на нас как на единственную причину их существования. Несмотря на то, что мы как народ угасаем, вырождаемся.
И снова в зале повисла мертвая тишина. Настало время. Она должна это сказать, здесь и сейчас!
– И чтобы остановить неуклонное загнивание, застой нашего общества, мы должны совершенно изменить взаимоотношения с роботами! Мы должны снова взяться за те дела, которые можем выполнять, замарать свои руки, снова связать себя с реальным миром, снова научиться что-то делать! Только так можно избежать духовного и физического опустошения, деградации.
И в то же время мы должны подумать, как лучше использовать свои превосходные мыслящие машины. Наш мир в опасности, планета на грани катастрофы. Нужно сделать очень многое, и работа найдется для всех желающих. Настоящая работа для роботов, которые сейчас служат подставками для зубных щеток. Если мы хотим использовать роботов на полную мощность, нужно позволить им, даже заставить их во всей полноте проявить свои способности. Мы должны превратить их из рабов в сотрудников. И тогда они разделят с нами тяжесть трудов, не отнимая того, что делает нас людьми.
И для этого мы должны изменить Три Закона.
Она сказала это. Зал замер, потом взорвался выкриками протеста, злобы и страха. Эмоции вышли из-под контроля! Фреда вцепилась в край кафедры и приготовилась заговорить громко и уверенно.
– Три Закона прекрасно нам послужили, – начала Фреда, понимая, что надо сказать что-нибудь приятное для слушателей. – С ними мы смогли достичь грандиозных свершений. Они – величайшее достижение цивилизации колонистов. Но не все достижения годятся во все времена, на все случаи жизни.
Снова возмущенный рев, крики, свист.
– Пришло время создать лучших роботов.
И зал затих. Ага! Они все внимание! В конце концов, даже девиз Железноголовых – «Больше лучших роботов!». И Фреда продолжила:
– Когда-то, давным-давно, в незапамятные времена, когда еще не было в помине никаких роботов, люди для скрепления самых разных конструкций пользовались двумя видами приспособлений – гвоздями и винтами. Для того чтобы забивать гвозди, применяли инструмент под названием молоток, а винты завинчивали инструментом, который назывался «отвертка». И не могло быть даже речи, чтобы самый лучший молоток использовали вместо самой плохонькой отвертки. Сегодня, когда мы не применяем ни гвоздей, ни винтов, оба эти инструмента никому не нужны. И самый распрекрасный молоток нам ни на что не сгодился бы. Мир меняется. Точно так же и с роботами. Сейчас нам нужны новые, лучшие роботы, с новыми, лучшими Законами.
Погодите возражать – те, кто хотел повторить то, что обычно говорят наши роботы. Что Три Закона вечны и неизменны, потому что заложены в саму основу позитронного мозга. Все мы, конечно, знаем, что Три Закона неразрывно связаны с позитронным мозгом. Мы убедились в этом за тысячи лет, тысячи попыток усовершенствовать позитронный мозг. И любой современный позитронный мозг в своей основе почти такой же, как самые первые, примитивные образцы, созданные на Земле многие тысячелетия назад. И всякое усовершенствование только накладывалось на прежнюю основу, а Три Закона по-прежнему оставались вплетенными в каждую цепь, каждую извилину позитронного мозга. Ни одно усовершенствование не задевало Трех Законов. Невозможно создать позитронный мозг без Трех Законов, как невозможен человеческий мозг без нейронов!
Все это так. Но моему коллеге Губеру Эншоу удалось изобрести нечто совершенно иное, новое, никак не связанное с прошлым, это чистый лист, на котором можно начертать любые законы, какие нам нужны. Губер Эншоу изобрел гравитонный мозг. Невероятные возможности, гибкость, чувствительность гравитонного мозга – это наш шанс начать все с начала!
Йомен Терах, еще один мой сотрудник, создал большую часть основных программ для гравитонного мозга, в том числе и программу введения Новых Законов в мозг новых роботов. Роботов с гравитонным мозгом. И эти роботы, леди и джентльмены, вскоре начнут работать над проектом преобразования климата «Лимб»!
Внезапно слушатели осознали, что слова Фреды Ливинг – не просто умозрительные рассуждения. Она рассказывала о реальных, уже существующих роботах, а не об отвлеченных научных изысканиях. В зале снова поднялся шум – кто-то бранился, кто-то недоумевал.
– Конечно, эти новые роботы – экспериментальные, – снова заговорила Фреда, стараясь привлечь внимание аудитории, пока взволнованные слушатели не стали совершенно неуправляемыми. – Они будут заняты исключительно на острове Чистилище. Их задача – восстановить и заново запустить климатическую станцию Лимба. Специальные приспособления – так называемые «ограничители диапазона» – не позволят новым роботам действовать за пределами острова. Если такой робот окажется вне острова, он просто отключится. Они будут работать под руководством специальной команды экспертов-поселенцев, вместе с добровольцами-колонистами, которые уже набраны.
Фреда понимала, что не стоит углубляться в подробности того, почему это стало возможным. Когда Тоня Велтон узнала о роботах с Новыми Законами – хотя сам черт ведает, как ей удалось про них разнюхать, она настояла на том, чтобы все новые роботы, созданные на Инферно, были оснащены гравитонным мозгом. Это было условием помощи в преобразовании климата со стороны поселенцев. Правитель Грег испробовал немало способов, чтобы разубедить поселенцев на этот счет, но все впустую. И теперь это не имеет уже никакого значения.
Фреда продолжала:
– Задача, которая стоит перед этой объединенной командой поселенцев, колонистов и роботов, грандиозна: ни больше ни меньше, чем спасение нашей планеты от экологической катастрофы. Им предстоит восстановить климатическую станцию на Чистилище. В давние времена роботы трудились бок о бок с людьми как товарищи, а не как рабы. И Новые Законы позволят возродить эти отношения.
А теперь позвольте рассказать, в чем же состоят эти Новые Законы.
Новый Первый Закон роботехники гласит: «Робот не может причинить человеку вред». Как видите, мы убрали пункт о бездействии. Согласно этому закону людям не придется защищаться от роботов. Однако на то, что роботы будут защищать людей, рассчитывать не стоит. Людям, как в прежние времена, придется полагаться только на собственную инициативу и уверенность в себе. Им придется самим о себе заботиться. И, что очень важно, этот Закон ставит роботов в относительно более высокое положение по сравнению с людьми, чем раньше.
Новый Второй Закон роботехники таков: «Робот должен сотрудничать с людьми, если это сотрудничество не противоречит Первому Закону». Роботы с Новыми Законами будут сотрудничать, а не подчиняться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Никто больше не ставит спектаклей – ведь это требует слишком много усилий! Я специально поинтересовалась – прошло двадцать лет с тех пор, как здесь последний раз ставили пьесу! С тех пор ни здесь, ни где-нибудь еще в Аиде ничего подобного не было! А представление, в котором участвовали только актеры-люди, давалось последний раз почти полвека назад! А потом все – и главные, и второстепенные роли в пьесах стали исполнять специальные роботы-актеры, подобные людям с виду и подготовленные для того, чтобы воспроизводить на сцене действия персонажей. И все равно это показалось слишком сложным: управлять роботами-актерами, задавать программы для их ролей. И мы сказали себе: стоит ли беспокоиться?
Мне кажется, что великие актеры прошлого ни за что не согласились бы отказаться от творчества. И ни один директор театра не допустил бы, чтобы все его творчество сводилось к выбору пьесы и подходящей группы роботов-исполнителей.
И когда роботы давали представления, зачастую они выступали перед пустым залом. Миллионы и миллионы зрителей, которые смотрели эти пьесы, предпочитали просто включить телевизор, а не идти в театр. Дома – привычнее и безопаснее. И очень редко случалось, что хотя бы двадцать мест в этом зале были заняты людьми. Но зал не казался пустым – остальные кресла занимали человекоподобные роботы, способные всего лишь смеяться и хлопать по команде в нужных местах пьесы. Их неподвижные пластиковые лица достаточно походили на человеческие, чтобы у тех, кто смотрел представление по телевизору, создавалось нужное впечатление, когда камера поворачивалась к залу. И вы, леди и джентльмены, сидели дома и смотрели на представление в зале, полном роботов, глядевших на сцену, где тоже были одни только роботы! Откуда же тогда взяться человеческому участию, человеческим чувствам, которые только и делают театр живым?! Сегодня этот зал наполнен настоящими эмоциями, реальными чувствами. Как можно было надеяться на такое, если бы вместо вас здесь сидели бездушные манекены, запрограммированные отвечать определенным образом на слова и действия других бездушных манекенов на сцене?!
В ответ – неловкая тишина. Фреда заметила, что некоторые слушатели даже начали оглядываться по сторонам, чтобы убедиться, что рядом сидят настоящие живые люди, а не роботы-манекены.
– И в остальных видах искусства – то же самое. В наших картинных галереях выставлены полотна, написанные роботами «по заданию» номинальных авторов-людей. Писатели надиктовывают примерные задумки своих книг роботам-«помощникам», которые потом выдают готовые произведения, несколько «расширив» наметки «авторов».
Должна сказать, что и по сей день есть еще истинные художники, скульпторы, писатели и поэты, которые творят сами. Но не знаю, как долго это будет продолжаться. Искусство вырождается. Признаюсь, мои исследования в этой области неполны. Прежде чем выступить здесь, я интересовалась, знают ли люди, которое из произведений искусства создано роботами, а которое нет. И должна признать, что мало кто обращает на это внимание. Это очень печально, друзья мои!
Я не узнала и не узнаю, читает ли кто-нибудь эти книги, любуется ли картинами. И не знаю, что хуже: пустые упражнения в никому не нужном псевдотворчестве или бессмысленная шарада, которая продолжается, хотя никому до нее нет дела. Вряд ли это знают и сами псевдохудожники и писатели. Как и во всем нашем обществе, в искусстве не может быть наказания за ошибку, как не может быть и награды за успех! Ведь поскольку успех приносит едва ли не больше переживаний, чем неудача, зачем вообще к нему стремиться? К чему все это, если есть роботы, которые в любом случае обо всем позаботятся?
Фреда отпила еще глоток воды и выпрямилась за кафедрой. Пока все идет как надо. Но что тут начнется, когда она перейдет к следующей части лекции?
– И Третий Закон: «Робот должен заботиться о своей безопасности, пока это не противоречит Первому и Второму Законам». Из всех Трех законов этот меньше всего касается отношений между людьми и роботами. Это единственный Закон, оставляющий роботам свободу действий; я снова к этому возвращаюсь. Согласно Третьему Закону роботы следят за собственной сохранностью, исправляют свои повреждения и неполадки, если только их вообще можно исправить. Это означает, что продолжительность существования роботов не зависит непосредственно от вмешательства человека. Сам Третий Закон – проявление заботы людей о роботах. По крайней мере, это выглядит так на первый взгляд.
Тем не менее Третий Закон так же непосредственно касается людей, как предыдущие два. Если роботы способны сами о себе позаботиться, значит, людям не надо беспокоиться об их сохранности. Таким образом, Третий Закон тоже ставит роботов в зависимое положение по отношению к людям. Если робота нужно зачем-то уничтожить, или робот должен неизбежно погибнуть, защищая человека от опасности, значит, этот робот будет уничтожен!
Обратите внимание, что большая часть положений Трех Законов предписывает, чего роботы не должны делать. Самостоятельные действия роботов почти не поощряются. Однажды мы провели в нашей «Лаборатории» один эксперимент. Мы создали высокоразвитого робота и встроили в его главную цепь временной переключатель. Мы усадили робота одного в пустой комнате и прикрыли дверь, но на замок не закрыли. Временной переключатель сработал, робот включился. Но рядом не было людей, и некому было отдавать приказания. И не пришел никакой другой робот, чтобы передать приказ человека. Мы просто оставили этого робота одного, чтобы проверить, как он будет себя вести. И робот просидел там два года, неподвижный, совершенно безучастный ко всему. Мы даже забыли о нем, пока нам зачем-то не понадобилась эта комната. Когда я туда вошла, то приказала роботу встать и найти себе какое-нибудь занятие. Он так и сделал! И он до сих пор остается в лаборатории, выполняет много полезной работы, и во всем остальном ведет себя совершенно нормально.
Дело в том, что в Трех Законах не заложено никаких побуждений к действию. Наши роботы так созданы, что не станут делать ничего, если им не прикажут. Я считаю, что это бессмысленная потеря огромных возможностей роботов. Представьте только, что можно создать еще один, Четвертый Закон: «Робот может делать все, что пожелает, кроме тех действий, что противоречат Первому, Второму или Третьему Законам»! Почему до этого еще никто не додумался? Или если не Закон, то почему мы хотя бы не отдаем такого приказа? Когда последний раз вы приказывали своим роботам: «Иди и делай что хочешь»?
В зале раздался дружный смех.
– Да, я понимаю, это звучит нелепо! Может, это и в самом деле нелепо. Я знаю, что большинство, если не все существующие ныне роботы просто не способны чего-то хотеть. И если бы кто-то и отдал такой приказ, то робот просто сидел бы на месте и не делал ничего из тех соображений, что, ничего не делая, он не сможет никому причинить никакого вреда. Но по крайней мере мой предполагаемый Четвертый Закон рассчитан на то, что роботы – мыслящие существа, которым нужно дать шанс выбрать, о чем размышлять. Потому что просто невероятно, чтобы вам больше нравились привычные спутники и собеседники, которые в свободное время только и делают, что торчат без движения, без мысли в своих нишах или возятся с какой-нибудь никому не нужной, бессмысленной работой.
У нас бытует выражение «работать, как робот», но насколько то, чем роботы обычно заняты, действительно необходимо? Толпы из тысяч роботов целыми месяцами возводят небоскребы, в которых никто никогда не будет жить. Эти дворцы годами стоят пустые, никому не нужные. А потом приходят другие толпы роботов, разбирают их и строят новые, еще более замысловатые дворцы, которые тоже никому не понадобятся. Роботы постоянно чем-то заняты, но их труд пропадает впустую – они делают ненужные вещи!
Каждый робот общего профиля сходит с конвейера со встроенными умениями и навыками любой домашней работы. Он умеет водить аэрокар, готовить пищу, подбирать своему господину одежду и украшения, следить за чистотой в доме, делать всевозможные покупки и вести счета хозяина, и тому подобное. Однако вместо того, чтобы предоставить делать все это одному и тому же роботу, мы для каждой из этих задач держим отдельного робота, а то и нескольких. И двадцать роботов заняты тем, что вполне под силу одному-единственному. Они выполняют самые незначительные задания, и, пока один занят, остальные вынуждены заниматься чем попало или скрываться в нишах и бездействовать, чтобы не мешать друг другу. А если роботов слишком много, нам приходится заводить специального робота-надсмотрщика, чтобы управлять всей этой толпой бездельников.
Поселенцы каким-то образом обходятся вообще без роботов, без личных слуг. Вместо этого они используют сложные машины, хотя иногда это доставляет им массу затруднений. Я считаю, что, совершенно отказываясь от роботов, они обрекают себя на целую кучу ненужной работы. Тем не менее их общество растет и развивается. На сегодняшний день, леди и джентльмены, на одного жителя Аида приходится в среднем девяносто восемь целых и четыре десятых робота. Включая всех личных роботов, промышленных и роботов общественных служб. За пределами города этот показатель гораздо выше. Это просто нелепо, леди и джентльмены, когда одного человека обслуживает целая сотня роботов! Это все равно, как если бы у каждого из нас было по сотне домов и сотне аэрокаров!
Я говорю вам, друзья мои, мы вплотную приблизились к тому, чтобы попасть в полную зависимость от своих слуг-роботов, а они все сильнее и сильнее деградируют от такого обращения. Полагаясь на роботов во всем, кроме творчества, мы обречены. И даже от творчества мы уже почти готовы отказаться! Тем не менее роботы тоже обречены, если по-прежнему будут полагаться только на наши приказания, на нас как на единственную причину их существования. Несмотря на то, что мы как народ угасаем, вырождаемся.
И снова в зале повисла мертвая тишина. Настало время. Она должна это сказать, здесь и сейчас!
– И чтобы остановить неуклонное загнивание, застой нашего общества, мы должны совершенно изменить взаимоотношения с роботами! Мы должны снова взяться за те дела, которые можем выполнять, замарать свои руки, снова связать себя с реальным миром, снова научиться что-то делать! Только так можно избежать духовного и физического опустошения, деградации.
И в то же время мы должны подумать, как лучше использовать свои превосходные мыслящие машины. Наш мир в опасности, планета на грани катастрофы. Нужно сделать очень многое, и работа найдется для всех желающих. Настоящая работа для роботов, которые сейчас служат подставками для зубных щеток. Если мы хотим использовать роботов на полную мощность, нужно позволить им, даже заставить их во всей полноте проявить свои способности. Мы должны превратить их из рабов в сотрудников. И тогда они разделят с нами тяжесть трудов, не отнимая того, что делает нас людьми.
И для этого мы должны изменить Три Закона.
Она сказала это. Зал замер, потом взорвался выкриками протеста, злобы и страха. Эмоции вышли из-под контроля! Фреда вцепилась в край кафедры и приготовилась заговорить громко и уверенно.
– Три Закона прекрасно нам послужили, – начала Фреда, понимая, что надо сказать что-нибудь приятное для слушателей. – С ними мы смогли достичь грандиозных свершений. Они – величайшее достижение цивилизации колонистов. Но не все достижения годятся во все времена, на все случаи жизни.
Снова возмущенный рев, крики, свист.
– Пришло время создать лучших роботов.
И зал затих. Ага! Они все внимание! В конце концов, даже девиз Железноголовых – «Больше лучших роботов!». И Фреда продолжила:
– Когда-то, давным-давно, в незапамятные времена, когда еще не было в помине никаких роботов, люди для скрепления самых разных конструкций пользовались двумя видами приспособлений – гвоздями и винтами. Для того чтобы забивать гвозди, применяли инструмент под названием молоток, а винты завинчивали инструментом, который назывался «отвертка». И не могло быть даже речи, чтобы самый лучший молоток использовали вместо самой плохонькой отвертки. Сегодня, когда мы не применяем ни гвоздей, ни винтов, оба эти инструмента никому не нужны. И самый распрекрасный молоток нам ни на что не сгодился бы. Мир меняется. Точно так же и с роботами. Сейчас нам нужны новые, лучшие роботы, с новыми, лучшими Законами.
Погодите возражать – те, кто хотел повторить то, что обычно говорят наши роботы. Что Три Закона вечны и неизменны, потому что заложены в саму основу позитронного мозга. Все мы, конечно, знаем, что Три Закона неразрывно связаны с позитронным мозгом. Мы убедились в этом за тысячи лет, тысячи попыток усовершенствовать позитронный мозг. И любой современный позитронный мозг в своей основе почти такой же, как самые первые, примитивные образцы, созданные на Земле многие тысячелетия назад. И всякое усовершенствование только накладывалось на прежнюю основу, а Три Закона по-прежнему оставались вплетенными в каждую цепь, каждую извилину позитронного мозга. Ни одно усовершенствование не задевало Трех Законов. Невозможно создать позитронный мозг без Трех Законов, как невозможен человеческий мозг без нейронов!
Все это так. Но моему коллеге Губеру Эншоу удалось изобрести нечто совершенно иное, новое, никак не связанное с прошлым, это чистый лист, на котором можно начертать любые законы, какие нам нужны. Губер Эншоу изобрел гравитонный мозг. Невероятные возможности, гибкость, чувствительность гравитонного мозга – это наш шанс начать все с начала!
Йомен Терах, еще один мой сотрудник, создал большую часть основных программ для гравитонного мозга, в том числе и программу введения Новых Законов в мозг новых роботов. Роботов с гравитонным мозгом. И эти роботы, леди и джентльмены, вскоре начнут работать над проектом преобразования климата «Лимб»!
Внезапно слушатели осознали, что слова Фреды Ливинг – не просто умозрительные рассуждения. Она рассказывала о реальных, уже существующих роботах, а не об отвлеченных научных изысканиях. В зале снова поднялся шум – кто-то бранился, кто-то недоумевал.
– Конечно, эти новые роботы – экспериментальные, – снова заговорила Фреда, стараясь привлечь внимание аудитории, пока взволнованные слушатели не стали совершенно неуправляемыми. – Они будут заняты исключительно на острове Чистилище. Их задача – восстановить и заново запустить климатическую станцию Лимба. Специальные приспособления – так называемые «ограничители диапазона» – не позволят новым роботам действовать за пределами острова. Если такой робот окажется вне острова, он просто отключится. Они будут работать под руководством специальной команды экспертов-поселенцев, вместе с добровольцами-колонистами, которые уже набраны.
Фреда понимала, что не стоит углубляться в подробности того, почему это стало возможным. Когда Тоня Велтон узнала о роботах с Новыми Законами – хотя сам черт ведает, как ей удалось про них разнюхать, она настояла на том, чтобы все новые роботы, созданные на Инферно, были оснащены гравитонным мозгом. Это было условием помощи в преобразовании климата со стороны поселенцев. Правитель Грег испробовал немало способов, чтобы разубедить поселенцев на этот счет, но все впустую. И теперь это не имеет уже никакого значения.
Фреда продолжала:
– Задача, которая стоит перед этой объединенной командой поселенцев, колонистов и роботов, грандиозна: ни больше ни меньше, чем спасение нашей планеты от экологической катастрофы. Им предстоит восстановить климатическую станцию на Чистилище. В давние времена роботы трудились бок о бок с людьми как товарищи, а не как рабы. И Новые Законы позволят возродить эти отношения.
А теперь позвольте рассказать, в чем же состоят эти Новые Законы.
Новый Первый Закон роботехники гласит: «Робот не может причинить человеку вред». Как видите, мы убрали пункт о бездействии. Согласно этому закону людям не придется защищаться от роботов. Однако на то, что роботы будут защищать людей, рассчитывать не стоит. Людям, как в прежние времена, придется полагаться только на собственную инициативу и уверенность в себе. Им придется самим о себе заботиться. И, что очень важно, этот Закон ставит роботов в относительно более высокое положение по сравнению с людьми, чем раньше.
Новый Второй Закон роботехники таков: «Робот должен сотрудничать с людьми, если это сотрудничество не противоречит Первому Закону». Роботы с Новыми Законами будут сотрудничать, а не подчиняться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44