Альда попыталась что-то сказать, но Руди предупреждающе вскинул руку. Он сконцентрировался на чужом дыхании, прислушался к шумам, шорохам, шелесту одежд за запертыми деревянными дверями. До слуха донесся крысиный писк; чей-то голос что-то спросил про ребенка Тейпы.
Время близилось к вечеру. На полях было полно работы, — да и кому пришло бы в голову оставаться здесь, взаперти, в темноте?
— Корам Биггар говорил, что на этом ярусе многие заболели после ледяной бури, — промолвила Альда. Когда они двинулись назад по коридору, на стенах Руди оставлял незримые метки, чтобы потом найти сюда дорогу.
Внезапно королева нахмурилась и привалилась к стене, хватаясь за живот. Руди чуть не умер от страха. «О, Боже! У нее схватки. Что делать?..»
— Мне не нравится этот запах, — извиняющимся тоном промолвила Минальда, а затем, распрямившись, пошла дальше. Руди нагнал ее. Ему было стыдно за свою глупость, но в то же время он гордился, что сумел сдержаться и не понесся вперед с воплями, требуя чистых полотенец и кипящей воды. — И дело даже не в том, что здесь пахнет, как в уборной, — с застенчивой улыбкой добавила Альда. — Я чувствую и какой-то другой запах. Он неправильный, незнакомый.
Руди нахмурился.
— Я и не заметил, — смущенно признал он. — Я просто думал о том, как мерзко здесь воняет. Постараюсь разобраться, в чем дело, когда вернусь сюда с Цилиндром.
— А он тебе что-то покажет? — Минальда отпустила его руку. Они шли уже по второму уровню по направлению к Королевскому Залу, и здесь их могли увидеть слишком много посторонних глаз.
— Не знаю.
Руди пожал плечами.
— Но попытаться стоит. У Ингольда есть целый список странных слов из одного древнего манускрипта, в которых якобы таится какая-то магия. Но их записывали со слуха, и никто уже не знает, что они означают. Он говорит, что они могут относиться к древним механизмам.
— Вроде гидропонных баков? — с надеждой спросила она.
Руди покачал головой. Это был один из первых экспериментов, которые он провел с Цилиндром. Стеклянный жезл не произвел никаких изменений. Цистерны по-прежнему оставались неэффективными. «Что поделать, — с печальной усмешкой сказал себе Руди. — Машины на месте, но кто-то потерял инструкцию. Досадно будет ее отыскать и обнаружить, что она написана по-японски...»
— А, может, брат Венд и Илайя сумеют помочь? — Они двинулись по центральному проходу, где толпились занятые повседневной работой прачки, швеи и свечники.
— Все может быть, — неуверенно согласился Руди.
С Вендом он связывался накануне через магический кристалл. Юный священник как раз остановился на привал где-то в горах Хребта Господня. В глазах его читалась тревога.
— Не знаю, что это такое, — сказал он, поднося кристалл к самым губам, — но оно преследует нас уже целых три дня. Мы с Илайей попытались его отыскать, но не сумели. — Он обернулся через плечо, и Руди увидел худощавую рыжеволосую девушку, испуганно озирающуюся среди деревьев.
— Всю прошлую ночь мы не спали, — негромко продолжил Венд. — Ничего не слышали, не чувствовали... И все же тут был кто-то чужой.
Белые Всадники? Так Руди подумал в тот момент, но в глубине души догадывался, что все не так просто.
— Не стоит питать напрасных надежд, — сказал он Альде, когда они проходили мимо полупустой комнаты гвардейцев. Большой тренировочный зал оказался погружен во тьму: за последнее время участились кражи световых кристаллов, и все свои запасы Янус запер на ключ. — К тому же Венд и Илайя сами, в общем-то, новички в магии. Если...
На пороге своего рабочего кабинета он застыл, точно громом пораженный. Вспышка ярости пронзила его, как электрический разряд. На миг Руди даже утратил дар речи.
— Чертова дрянь, — прошептал он. — Гнусная лживая гадина!.. — Он ворвался в комнату и подбежал к столу, на котором, по-прежнему лежала «Черная Книга Списков». Из середины было вырвано несколько страниц, и в жаровне до сих пор пахло золой. Руди провел по фолианту рукой, хотя в этом не было никакой нужды. Отголоски злобы Скелы Хогширер пятнали все вокруг, точно выплески рвоты. Голос Руди сорвался на крик: — Я сверну этой размалеванной шлюхе шею!
— Нет! — Альда схватила его за плечи, когда маг ринулся к дверям. Он обернулся, задыхаясь от ярости, но Минальда твердо повторила: — Нет, я пойду сама.
— Это не твое...
— Я пойду. — Синие глаза властно блеснули. — Ты слишком зол. — Сейчас в ней не осталось и следа прежней мягкости. Перед Руди стояла королева, готовая принять любые удары судьбы.
— Боже правый, естественно, я злюсь, — выкрикнул Руди. — Ингольд рисковал жизнью ради этой книги! Все, что...
— Тем более тогда именно я должна поговорить с ней, а не ты.
Минальда заставила молодого мага усесться в кресло, и, взглянув на нее, он подумал невольно: «Иисусе, нельзя же столько взваливать на себя! Лучше бы ей прилечь...» Лицо Альды побледнело и заострилось, а испарина выступила на лбу.
Но здравый смысл подсказывал Руди: «А ведь она права». Он сознавал, что если сейчас встретится лицом к лицу со своей ученицей, то совершит что-то непоправимое, а этого нельзя допустить ни в коем случае. Несмотря на всю свою ярость, он сознавал, что девчонка действовала просто из глупой мстительности. У него самого сестры были ничем не лучше.
Минальда вышла из комнаты, гордо распрямив плечи, и во всех движениях ее чувствовался скрытый гнев. Сейчас Руди ни за что не хотел бы оказаться на месте Скелы или ее отца.
В дверях Минальда обернулась.
— А ведь она будет отпираться. И отец ее поддержит.
После ухода Альды Руди долгое время сидел молча, пытаясь успокоиться и глядя на изуродованную книгу.
Хвала Господу, это был простейший из ранних магических текстов, и утраченные списки они с Ингольдом вполне могли восстановить по памяти... «Если бы только у нас было свободное время», — с горечью подумал он. И тут же Руди вспомнилось, как Ингольд, бледный от страха, карабкался по полуразрушенным каменным мосткам, чтобы вытащить эту книгу и еще два других фолианта из развалин библиотеки в Кво. Он вспомнил о долгих ночах в пустыне, когда они везли обратно свою добычу, и о том, с каким трепетом оба мага взирали на этот бесценный том.
А он даже не мог как следует наказать Скелу, потому что от нее во многом зависело будущее Убежища.
Маленькая дрянь...
Он достал магический кристалл и, успокоившись, попытался вызывать образ Ингольда.
И уткнулся в пустоту.
«Господи, только не это!»
Он попытался связаться с Вотом, затем с братом Вендом, — и с тем же нулевым результатом. Сейчас он не чувствовал прежнего глубинного давления магии, идущей из-под земли, — но лишь жгучую тяжесть, где-то на грани сознания. Серый шум, который ничего не пропускал сквозь себя.
Выругавшись, Руд и отложил кристалл. Он взял «Черную Книгу», поискал у жаровни, не найдется ли там случайно оброненных страниц, — разумеется, втуне, — затем подошел к большому дубовому книжному шкафу, занимавшему почти всю стену. Тот по-прежнему был надежно заперт и защищен охранными заклятиями. На полках все было в точности, как прежде. На миг Руди вообразил себе Скелу, которая врывается в кабинет и крушит здесь в ярости все подряд.
То же самое однажды устроила его сестра Тереза, которая выкинула весь макияж Иоланды, когда сестры повздорили, кому из них встречаться с этим придурком Ричардом Клементом... По счастью, сейчас ничего подобного не произошло. «Пока не произошло», — хмуро подумал Руди. К чарам Ингольда он добавил свои собственные заклятья, вплетя в них имя и образ Скелы. Те же самые меры предосторожности он принял и по отношению к сундуку, где Джил хранила архивные кристаллы и свои записи.
А ведь в один прекрасный день жителям Убежища придется полагаться на Скелу Хогширер для спасения своей жизни. Он очень надеялся, что к тому времени успеет благополучно отдать концы.
— О, господин колдун, — донесся снаружи любезный голос Лапита Хорнбина. — Очень рад, что застал вас у себя. Давайте я расскажу, что придумала матушка...
Короче говоря, прошло почти двадцать четыре часа, прежде чем Руди смог вернуться на пятый уровень.
Глава четвертая
Как и предсказывала Альда, Скела наотрез отрицала, что была в кабинете, а ее отец клялся, что дочь не отходила от него ни на шаг и неистовствовал перед Советом, что Руди настроен против его дочери. Руди сомневался, что у Скелы хватит смелости тем же вечером явиться к нему за новым уроком, — но именно так и случилось. Он ровным тоном известил ее, что, поскольку некто неизвестный уничтожил самые важные страницы «Черной Книги Списков», он ничему не способен ее научить до возвращения Ингольда, который сможет восстановить утраченные страницы по памяти.
— Лжете! — завопила она и с такой силой пнула стол ногой, что подпрыгнули лежащие на нем световые кристаллы. — Учите меня чему-нибудь другому. — Густые брови сердито нахмурились. — Другим заклятьям, настоящим.
— Дитя, я уже сказал тебе, что ничего не получится, пока ты не запомнишь списки, — заявил ей Руди, хотя это и было не совсем правдой. Простейшие чары, такие как возжигание огня и предсказание погоды, легко обходились без знания Имен и Сущностей. Но будь он проклят, если превратит эту гадючку еще и в поджигательницу.
Скела покраснела, как свекла, и закатила очередную истерику, швыряя на пол все, до чего могла дотянуться, — Руди специально позаботился заранее, чтобы ничего хрупкого на столе не оказалось, — а затем отправилась за отцом.
Остаток дня Руди посвятил просмотру всех архивных кристаллов и книг в скудной библиотеке Ингольда, в тщетных попытках отыскать хоть что-нибудь, дабы увеличить продуктивность гидропонных цистерн. Предварительный подсчет уже имеющихся запасов вкупе с будущим урожаем показывали с неумолимой очевидностью, что провизия в Убежище закончится как раз к зимнему солнцестоянию. По пути из подземелья Руди, проходя мимо слуг лорда Скета, которые о чем-то болтали между собой, обратил внимание, что все они как-то подозрительно примолкли при его появлении.
Выйдя утром на прогулку из Убежища, Руди вновь попытался связаться с Ингольдом, и на сей раз это ему удалось.
— Да, я могу восстановить страницы по памяти. — Ингольд костяшками пальцев потер переносицу. Под глазом у него виднелся незаживший порез, а запястье украшала грязная повязка, но вид у старика был бодрый и даже вполне отдохнувший. К тому же на юге, судя по всему, было достаточно тепло, так что он даже смог снять тяжелую накидку из медвежьей шкуры.
— Я все продиктую ей, когда вернусь, — продолжил маг. — Эта писанина станет неплохим уроком и заставит ее пожалеть о своем поведении. Зимой у нас будет много времени для занятий.
Руди невольно содрогнулся, вспомнив бесконечные зимы в Убежище. Даже невзирая на особые заклятья, не позволявшие снегу скапливаться у ворот, у стен порой лежали сугробы до двадцати футов в высоту. Некуда пойти и нечем заняться, — лишь сидеть и гадать, хватит ли еды до весны, и ссориться из-за пустяков. Джил заслужила репутацию великолепной рассказчицы не потому, что просто любила поразвлечь людей, а из чистой необходимости как-то скрасить досуг...
— А тем временем, — продолжил Ингольд, — научи ее сгонять облака, вызывать воду, тепло, холод и воздух. Все эти чары напрямую зависят от того, сколько времени человек проводит за медитацией. Если она будет лениться, то не добьется никаких результатов. Если нам повезет, то к тому времени, как я вернусь, она уже начнет понимать, что такое самодисциплина. Знаешь, Руди... — маг усмехнулся, — она далеко не худшая из учениц, какие встречались мне на пути.
Руди вновь содрогнулся. Образ в кристалле померк.
Зима...
Глядя вдаль, Руди видел белоснежные рога ледника Святого Прата. Ниже, отделенные от Убежища яблоневой рощей, насаженной по приказу Эльдора, супруга Минальды, еще до прихода дарков, — большая часть деревьев погибла во время ледяной бури, — были похоронены пастушата. Деревянные стелы торчали из земли, отмечая место их упокоения. Руди часто видел, как родители ходят туда, как только выдается передышка в работе.
Внезапно в той стороне Руди признал знакомую фигурку. Тир... Альтир Эндорион, владыка Убежища, король Дарвета, шагал по тропинке один, в ярко-синей курточке. Руди смотрел, как мальчик переходит от могилы к могиле, по нескольку мгновений глядит на каждую стелу и проводит пальцами по вырезанным именам друзей. У Руди от этого зрелища засаднило в горле. Чуть погодя мальчик поднял голову, и Руди понял, что он его увидел, — одинокую неподвижную фигуру в черной куртке среди скал и деревьев. Даже не махнув рукой, Тир развернулся и в одиночку зашагал обратно в Убежище.
Руди выждал, пока тот отойдет достаточно далеко, и медленно пошел следом. В рабочем кабинете он не заметил никаких следов присутствия Скелы. Цилиндр Руди постоянно носил с собой, — хотя тот сильно оттягивал карман кожаной куртки, — а когда ложился спать, то клал его под подушку. Из шкафа он достал ингольдов список магических слов и различных видов колдовской энергии, определенных по архивным кристаллам. Затем тихими темными коридорами он прошел через все Убежище, где в это время дня не было почти ни души, и поднялся на пятый ярус.
Невидимые для обычного глаза метки на стене позволили легко добраться до места. Кто-то успел поставить новый световой кристалл перед изображением Святого Изобилия; Руди с раздражением опять забрал его себе. По закону кристаллы должны были освещать только основные перекрестки и лестницы, а также давать свет работникам в помещениях: швеям и прядильщицам, — но люди постоянно пытались их воровать. Наверняка Варкис Хогширер держал у себя целую гору и продавал из-под полы.
Впрочем, сейчас Руди предпочел не думать об этом человеке. Слежавшаяся грязь густым слоем лежала под ногами; потолок жители пятого уровня опустили, чтобы устроить антресоли для хранения запасов. Пахло тут и впрямь ужасно, и Альда была права: что-то странное ощущалось в этом сладковатом запахе, но что именно, Руди определить не мог.
Через какое-то время он заметил еще одну странность: негромкие голоса и шорохи исчезли. Двери, вчера накрепко запертые, сегодня все оказались приоткрыты. Он легонько толкнул одну из них посохом. Кожаные петли заскрипели. Используя колдовское зрение, Руди не нуждался в дополнительном свете. Он увидел перед собой крохотную комнатенку с очень низким потолком. Он зашел внутрь. Грязные тюфяки, запах свежего пепла и ночных горшков, ящик вместо стола и чудовищно уродливая иконка Святого Изобилия на стене. Мышь негодующе взирала на незваного гостя, выглядывая из-под покрывала.
Странный запах здесь был еще сильнее.
Руди, встревоженный, вернулся в коридор и вновь прислушался. Ничего. Во всех этих комнатах, в залах и в коридорах... Ничего.
И ему это очень не нравилось.
Следуя оставленным меткам, он прошел еще дальше к тому месту, где наложил свое заклятие Парень с Кошками. Ощущение чужой магии было таким сильным, что Руди шел на него, как на звук, и, наконец, отыскал крохотный чуланчик, у которого одна стена была сложена из изначального черного камня.
Ну вот...
Руди достал Цилиндр из кармана, вытянул его перед собой, раскрыл свой разум, втягивая силу прямо из воздуха, из земли, из рек, что текли глубоко внизу, и превращая эту энергию в ослепительно-белый свет. Слова возникли в его сознании сами по себе, — даже не пришлось заглядывать в список. До сих пор Руди и не подозревал, что помнит их наизусть.
Древние слова, имена Силы, полуразгаданные загадки.
Воспоминания, воспоминания.
Парень с Кошками был здесь.
Руди был потрясен, но не самим этим присутствием, — он знал, что так и будет, — а его внешностью. Судя по кристаллам, Руди думал, что ему лет шестьдесят-семьдесят, хотя возраст магов определить непросто. Он был невысокий, ширококостный, с гладко выскобленным лицом. В архивных кристаллах сохранились две записи его магической работы, — что-то очень загадочное, связанное с машинами неизвестного назначения, — и тогда на нем был парик из синей шерсти с вплетенными золотыми нитями, — на третьем кристалле он был выбрит наголо. Теперь же волосы у него отросли до плеч, редкие и совсем седые; их перехватывали сзади раскрашенные деревянные спицы. Спиральная татуировка просвечивала на лбу, словно синяя змея, скрывающаяся в бесцветной траве.
Он был таким худым, таким усталым, что Руди сперва даже не узнал его. Казалось, этого человека пожирает изнутри рак, и он был старым, очень старым.
Руди огляделся по сторонам. Они находились в комнате, примыкающей к внешней стене Убежища. При желании Руди мог видеть это наравне со своей повседневной реальностью, а также ощущать отголоски существования иных построек, которые возводились на этом месте за прошедшие века.
Все, что когда-либо происходило в этих комнатах, поглощали стены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36