Послышался шорох ночной рубашки, когда она снимала ее. Фишер закрыл глаза и зевнул.— Вы хоть немного поспали? — спросила Флоренс.— Посплю, когда вас здесь не будет.— А вы разве не уезжаете?— Не уверен. Думаю, я неуязвим, пока захлопнулся от этого дома и не борюсь с ним. Я могу остаться. И не испытаю никаких угрызений совести, получив сотню тысяч с банковского счета старика Дойча. Он не обеднеет. — Фишер помолчал. — Половину я отдам вам.Флоренс ничего не сказала.— Говорите, — сказал он.— Зачем? Ее тон заставил его обернуться. Она стояла у комода голая и улыбалась ему.— Разденься тоже, — сказала Флоренс.Фишер резко встал.— Боритесь с этим.— С чем? — спросила она. — С моей любовью к члену?— Флоренс...— Раздевайся. Я хочу насладиться. — Она злобно бросилась к нему. — Раздевайся, ублюдок! Ты же всю неделю хотел меня оттрахать, так сделай это!Ей показалось, что его движение к ней выдало его интерес, и она набросилась на него. Фишер схватил ее за запястья и остановил.— Боритесь с этим, Флоренс.— С чем? С моим...— Боритесь. — Отпусти меня, черт!— Боритесь! Фишер так сжал ее запястья, что она вскрикнула от боли и ярости.— Я хочу трахаться! — кричала она.— Боритесь, Флоренс!— Хочу трахаться, хочу трахаться! Отпустив ее левую руку, Фишер со всей силы ударил Флоренс по лицу. Ее голова дернулась в сторону, и на лице отразилось потрясенное удивление.Когда голова снова выпрямилась, он увидел, что Флоренс снова пришла в себя. Несколько мгновений она стояла, охваченная дрожью, и, разинув рот, смотрела на него. Потом опустила взгляд и, увидев свое обнаженное тело, пристыженно попросила:— Не смотрите.Фишер отпустил вторую руку и отвернулся.— Оденьтесь, — сказал он. — Оставьте ваши сумки, я принесу их позже. Уйдем отсюда.— Хорошо.«Боже, надеюсь, все прошло», — подумал Фишер.Его передернуло. А что, если ему не дадут вывести ее из дома? * * * 7 ч. 48 мин. — Еще кофе?Лайонел вздрогнул, и Эдит поняла, что он, несмотряна открытые глаза, не до конца проснулся.— Извини, я тебя напугала?— Нет, нет.Он пододвинул стул и, поморщившись, потянулся к чашке правой рукой, а потом левой.— Прежде всего нужно показать кому-то твой большой палец.— Я покажу.В большом зале снова не слышалось ни звука. Эдит все это казалось нереальным. Произнесенные слова звучали фальшиво. «Яйцо?» — «Нет, спасибо». — «Ветчины?» — «Нет». — «Холодно?» — «Да. С радостью покину этот дом». — «Да, я тоже». Как будто диалог из какой-то самодеятельной театральной постановки.Или все дело в напряжении, оставшемся между ними после прошлой ночи?Эдит внимательно посмотрела на мужа Он снова витал где-то далеко отсюда, глаза его были пусты и взгляд устремлен в никуда. До завтрака он больше часа без остановки работал над реверсором, пока она дремала в кресле рядом. Теперь, по его словам, реверсор был почти готов. Эдит обернулась и посмотрела на аппарат через зал. Несмотря на внушительные размеры, было невозможно представить, что эта штуковина способна одолеть Адский дом.Она снова повернулась к столу. Все сегодня утром словно сговорилось, чтобы вызвать у нее чувство нереальности, как у персонажа, вынужденного исполнять какую-то необъяснимую роль. Спустившись по лестнице, они с Лайонелом увидели бегущую по коридору к церкви кошку — бесшумную, быструю тень. Потом, когда Лайонел работал с реверсором, Эдит услышала какой-то звук и, очнувшись, увидела, как через зал идет престарелая пара с кофейником и накрытым подносом. Полусонная, Эдит молча уставилась на стариков, приняв их за призраков. Даже когда они поставили поднос на стол и начали расставлять тарелки, она не поняла, кто это такие. Потом вдруг до нее дошло, и, улыбнувшись собственному замешательству, она сказала:— Доброе утро.Старик хмыкнул, а старуха кивнула и что-то невнятно пробормотала. Через мгновение они ушли. Все еще в отупении после сна, Эдит задумалась, приходили ли эти старики в действительности. Она снова отплыла в дремоту и со вскриком проснулась, когда до плеча дотронулся Лайонел.Она прокашлялась, и Лайонел снова вздрогнул.— Во сколько мы уедем отсюда? — спросила Эдит.Барретт за цепочку вытащил часы и, открыв крышку, взглянул на циферблат.— Я бы сказал, вскоре после полудня.— Как ты себя чувствуешь?— Совсем окоченел. — Он устало улыбнулся. — Но это пройдет.Они оглянулись, когда в зале появились Фишер и Флоренс, одетые для улицы. Они подошли к столу, и Барретт вопросительно посмотрел на них. Эдит взглянула на Флоренс. Та была бледна и отводила глаза.— Ключи от машины у вас? — спросил Фишер.Барретт постарался не выказать удивления.— Наверху.— Вы бы не могли дать их мне?Барретт поморщился.— А вы бы не могли сходить сами? Я не одолею снова эту лестницу.— Где они?— В кармане пальто.Фишер огляделся.— Вам лучше пойти со мной, — сказал он Флоренс.— Со мной ничего не случится.— Почему бы вам не присоединиться к нам, мисс Таннер? Хотите кофе? — предложил Барретт.Она хотела что-то сказать, но передумала и, кивнув, села. Эдит налила кофе и передала через стол чашку.— Спасибо, — приняв ее, прошептала Флоренс.У Фишера был озабоченный вид.— Может быть, вам лучше пойти со мной?— Мы присмотрим за ней, — успокоил его Барретт, но Фишер продолжал колебаться.— Бен не хочет вам говорить, — сказала Флоренс, — что ночью мною овладел Дэниэл Беласко и я могу в любой момент потерять контроль над собой.Барретт и Эдит уставились на нее. Фишер видел, что Барретт ей не верит, и это разозлило его.— Она говорит правду, — сказал он. — Я, пожалуй, не оставлю ее с вами.Барретт какое-то время молча смотрел на Фишера, потом повернулся к Флоренс.— Тогда вам в самом деле лучше пойти с ним.— Можно мне сначала выпить чашку кофе? — умоляющим тоном спросила она.Фишер подозрительно прищурился.— Если что-то случится, просто выведите меня отсюда.— Я куплю вам кофе в городе.— Это так не скоро, Бен.— Флоренс... — Пожалуйста. — Она закрыла глаза. — Все будет хорошо. Обещаю. — Она говорила так, будто вот-вот заплачет.Фишер посмотрел на нее, не зная, на что решиться.Барретт заговорил, чтобы прервать мучительное молчание.— В самом деле, нет нужды оставаться, — сказал он Флоренс. — Все равно к полудню дом будет очищен.Она быстро вскинула глаза.— Как это?Барретт неловко улыбнулся.— Я намеревался вам объяснить, но в данных обстоятельствах...— Пожалуйста. Я хочу узнать, прежде чем уйду.— У нас нет времени, — вмешался Фишер.— Бен, мне нужно знать! — Флоренс в отчаянии посмотрела на него. — Я не могу уйти, пока не узнаю.— Черт с ним...— Если начну терять контроль, просто выведите меня. — Она обратила умоляющий взгляд на Барретта.— Ну... — сомневающимся тоном проговорил тот, — это довольно сложно.— Мне нужно знать, — снова проговорила она.Фишер нетерпеливо присел рядом с ней. «Зачем я это делаю?» — подумал он. Он не верил, что аппарат Барретта окажет хоть малейшее воздействие на Адский дом. Почему просто не выволочь Флоренс отсюда? Это ее единственный шанс.— Начнем с основ, — сказал Барретт. — Все феномены — это явления природы, и хотя законы ее шире, чем представляет современная наука, тем не менее это природа. А так называемые психические явления или парапсихологические сущности фактически представляют собой не что иное, как продолжение биологии.Фишер не отрывал глаз от Флоренс, контролируя ее состояние.— И паранормальная биология, — продолжил Барретт, — продвигает вперед способности, которых у человека в избытке и которые, как утверждает доктор Карел, являются чем-то большим, чем сам организм, где они обитают. Проще говоря, человеческое тело испускает особый род энергии — психические флюиды, если хотите. Эта энергия окружает тело невидимым ореолом, который называют «аурой». Энергию можно вытеснить за пределы этой ауры, где она может производить механические, химические и физические эффекты: стуки, запахи, перемещение внешних предметов и тому подобное — что мы не раз видели в последние дни. Полагаю, что когда Беласко говорил о «влияниях», он подразумевал эту энергию.Фишер посмотрел на Барретта, и на него нахлынули противоречивые чувства. Ученый говорил так уверенно. Неужели верования всей его, Фишера, жизни можно низвести к чему-то, что поддается проверке в лаборатории?— На протяжении всех веков, — продолжал Барретт, — поступали свидетельства, доказывающие эти способности, и на каждом новом уровне человеческого развития появлялись особые подтверждения. В средние века, например, существовали верования в так называемых демонов и ведьм. Несомненно, эти явления возникали благодаря все той же психической энергии, невидимым флюидам, «влияниям».— Медиумы всегда производили феномены, порожденные их верованиями. — Фишер в очередной раз взглянул на Флоренс и заметил, как она напряглась при этих словах. — Такова, определенно, природа спиритизма. Медиумы, приверженные этим убеждениям, создают собственный частный феномен — так называемое общение с духами.— Не «так называемое», доктор, — сдавленным голосом проговорила Флоренс.— Позвольте мне продолжить, мисс Таннер, — оборвал ее Барретт. — Можете опровергнуть меня позже, если хотите. Согласно записям, случаи, когда религиозное изгнание дьявола действовало на одержимый темными силами дом, происходили только тогда, когда медиум, занимавшийся этим, был религиозен и потому глубоко прочувствовал изгнание. Гораздо чаще — включая и этот дом — галлоны святой воды и многочасовые ритуалы изгнания бесов не приводили ни к чему — или оттого, что вовлеченный в это медиум не был религиозен, или свой вклад в эффект вносили более одного медиума.Фишер взглянул на Флоренс. Ее лицо было бледно, губы плотно сжаты.— Другой пример такого биологического механизма, — говорил Барретт, — животный магнетизм, влекущий психические феномены столь же эффектные, как и в случае спиритизма, но совершенно лишенные всяких религиозных черт.Но как действует этот механизм? Каково его происхождение? Райхенбах, австрийский химик, в годы между тысяча восемьсот сорок пятым и шестьдесят восьмым установил существование некоего физиологического излучения. Сначала в его экспериментах участвовали экстрасенсы, наблюдающие за магнитами. Они увидели свечение на полюсах, как языки пламени неравной длины, короче у плюса. Наблюдение за электромагнитами привело к тем же результатам, что и наблюдение за кристаллами. В конце концов тот же феномен наблюдался и на человеческом теле.Полковник де Роша продолжил эксперименты Райхенбаха и открыл, что эти эманации голубые у положительного полюса и красные у отрицательного. В тысяча девятьсот двенадцатом году доктор Килнер, член Лондонского Королевского медицинского колледжа, опубликовал результаты четырехлетних экспериментов, во время которых, используя «дицианистый» экран, сделал так называемую человеческую ауру видимой для всех. Когда к ауре подносили полюс магнита, появлялся луч, соединяющий полюс магнита с ближайшей точкой тела. Далее, когда субъект помещался в электростатическое поле, аура постоянно исчезала и возвращалась, когда заряд рассеивался.Я, конечно, слишком упростил последовательность открытых фактов, но окончательный результат неопровержим: психическая эманация, которую разряжают все живые существа, — это излучение электромагнитного поля. Барретт оглядел стол, разочарованный безразличием на лицах. Неужели они не поняли, что он сказал?Он заставил себя улыбнуться. Они не могут понять важность его слов, пока он не докажет их.— Электромагнитное излучение — ЭМИ — и является ответом. Все живые организмы испускают эту энергию, генерируют дух. Электромагнитное поле вокруг человеческого тела ведет себя в точности так же, как все подобные поля, — спирали вокруг центра силы, электрические и магнитные импульсы, действующие под прямым углом друг к другу, и так далее. Такое поле должно натыкаться на окружение. В крайних проявлениях чувств поле становится сильнее и давит на окружение с большей силой — силой, которая, если ее сдержать, сохраняется в этом окружении, не разряжается, пропитывает его, тревожит чувствительные к нему организмы: экстрасенсов, собак, кошек — короче говоря, устанавливает атмосферу «одержимости темными силами».Удивительно ли в таком случае, что Адский дом является тем, чем является? Подумайте о годах страшно эмоциональных, разрушительных — порочных, если хотите, — излучений, оплодотворивших его нутро. Подумайте, каким хранилищем пагубной энергии стал этот дом. По сути, Адский дом является гигантской батареей, отравляющая энергия которой должна быть с неизбежностью поймана всяким, кто входит в него — преднамеренно или невольно. Вами, мисс Таннер. Вами, мистер Фишер. Моей женой. Мною самим. Все мы стали жертвами этих скоплений ядовитой энергии — и вы больше всех, мисс Таннер, потому что вы активно разыскивали их, бессознательно стараясь воспользоваться ею, чтобы доказать собственную интерпретацию темной силы.— Это неправда. — Это правда, — возразил Барретт. — Это было правдой и в отношении тех, кто входил сюда в тысяча девятьсот тридцать первом и сороковом годах. И правда в отношении вас.— А как насчет вас? — спросил Фишер. — Откуда вы знаете, что ваше толкование не ошибочно?— Ответ прост, — сказал Барретт. — Вкратце: мой реверсор охватит дом мощным встречным электромагнитным излучением. Это встречное излучение будет противостоять полярности здешней атмосферы и разрядит ее. Так же как световое излучение сводит на нет спиритические феномены, излучение моего реверсора сведет на нет феномен Адского дома.Барретт откинулся на спинку кресла; до сих пор он сам не замечал, что подался вперед. Флоренс сидела в пораженном молчании. Эдит ощутила прилив жалости к ней. Разве после сказанного Лайонелом могут остаться сомнения в его правоте?— Один вопрос, — сказал Фишер.Барретт посмотрел на него.— Если аура может восстанавливаться после того, как выключить электромагнитный заряд, почему не вернется и сила этого дома?— Потому что человеческое излучение имеет живой источник. Излучение в этом доме всего лишь остаточное. Однажды рассеявшись, оно уже не вернется.— Доктор, — произнесла Флоренс.— Слушаю вас.Она как будто собралась с духом.— Ничто из сказанного вами не противоречит моим верованиям.Барретт изумленно посмотрел на нее.— Вы это серьезно?— Серьезно. Конечно, излучение существует — и, конечно, сохраняется. Потому что его обладатель живет после смерти. Ваше излучение — это дух, переживший тело.— Здесь мы с вами расходимся, мисс Таннер, — возразил Барретт. — Остаточное излучение, о котором я говорю, не имеет ничего общего с продолжением жизни личности. Дух Эмерика Беласко не рыскает по этому дому. Так же как и дух его сына или так называемых существ, в которых вы верите и с которыми якобы входили в контакт. В этом доме есть лишь неразумная, ненаправленная энергия. — О, — спокойным голосом сказала Флоренс. — Тогда не остается ничего другого, верно?Ее поведение застало всех врасплох. Плавным винтовым движением она встала на ноги и бросилась к реверсору. Все трое на мгновение замерли. Потом одновременно Барретт вскрикнул, а Фишер вскочил с кресла, в спешке опрокинув его, и метнулся от стола вслед за Флоренс.Но не пробежал он и полпути, как она схватила лом и, размахнувшись, со всей силы ударила по циферблату реверсора. Барретт закричал, поднимаясь на ноги, его лицо смертельно побледнело. Он дернулся от звона стали о сталь и, отпрянув, словно удар пришелся по нему самому, завопил:— Нет!Флоренс снова замахнулась и ударила по лицевой панели агрегата. От удара разлетелось стекло на циферблате. Барретт с ужасом на лице рванулся из-за стола. Его правая нога подогнулась, и он с испуганным вскриком упал. Эдит вскочила.— Лайонел!Фишер уже догнал Флоренс. Схватив за плечо, он дернул ее назад, подальше от реверсора. Она повернулась и с выражением безумной ярости опустила лом ему на голову. Фишер увернулся, и лом прошел в дюйме от его уха. Сделав выпад, он схватил Флоренс за правую руку, стараясь завладеть ломом. Она метнулась назад, рыча, как бешеный зверь, а когда рванула руки вверх, освобождаясь от его захвата, Фишера как молния пронзила мысль: она слишком сильна! Не видя ничего, кроме угрозы своему реверсору, Барретт даже не взглянул на Эдит, помогшую ему подняться на ноги. Оттолкнув жену, он без трости быстро заковылял к аппарату с криком:— Остановите ее!Фишер снова обхватил Флоренс, прижимая ее руки к туловищу. Она бросилась назад, и оба ударились о лицевую панель прибора. Фишер ощущал на щеке ее дыхание, изо рта у нее капала пена. Флоренс вырвала правую руку и замахнулась на него. Фишер нырнул, и лом ударил по металлической поверхности. Фишер снова попытался схватить ее за руку, но она двигалась слишком быстро. Он поднял руки и закричал от боли, когда Флоренс ударила его по запястью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27