Лэндиш схватился за сердце, его глаза в ужасе расширились.
— Я вас предупредил, что буду спрашивать только раз Элиот?
Лэндиш смотрел с открытым ртом на мертвые цветы. В его глазах стояли слезы.
— Что Элиот?
— Он работает на Советы?
— О чем вы говорите?
Сол срезал “Божий дар”, ярко-пурпурного цвета, которого, говорят, в природе быть не может.
— Остановитесь! — воскликнул Лэндиш.
— Он агент, а вы его курьер?
— Нет! Да! Я не знаю!
— Что, черт побери, это означает? Верно, я доставлял послания, но это было десять лет назад. Я не уверен, что он вражеский агент.
— Тогда почему КГБ поддерживало с ним контакт?
— Не имею ни малей…
Сол направился к шедевру лэндишевской коллекции — “Предвестнице радости”, розе невероятно голубого цвета.
— Элиот ошибался. Он сказал мне, в Денвере, что ни одна роза не может быть такой голубой.
— Не надо!
Сол поднял ножницы и поднес их к стеблю. Лезвия ярко сверкнули.
— Если он не вражеский агент, то кто? Что было в посланиях?
— Я не читал их.
Сол начал медленно сжимать ручки ножниц.
— Это правда!
— С каких это пор МИ—6 стало мальчиком на побегушках у ЦРУ?
— Мы оказали услугу Элиоту! — Лэндиш посмотрел на погибшие розы, потом на Сола и испуганно сглотнул. — Клянусь! Он попросил меня быть посредником.
— Говорите тише.
— Послушайте меня, — весь дрожа шептал Лэндиш. — Элиот сказал, что там имя шпиона из Управления, но источник информации боялся и требовал дать курьера, которому мог бы доверять. Так как я знал такого курьера, на меня пал выбор.
— И вы поверили в это?
— Он мой друг. — Лэндиш яростно взмахнул рукой. — Наши ведомства часто сотрудничали. Если вы хотите узнать, что было в посланиях, спросите человека, который передавал их мне.
— Конечно. Нужно только сесть на самолет в Москву и…
— Нет. Он значительно ближе.
— Где?
— В Париже. Он работает в советском посольстве.
— Вы лжете. — Сол срезал один листик.
— Не лгу! Неужели вы не понимаете, какое это нежное создание? Даже один листик может…
— Тогда вам придется привести доказательства в подтверждение сказанного вами, потому что я собираюсь срезать второй.
— Это единственный в мире экземпляр.
Сол нацелился ножницами на черенок листика.
— Виктор Петрович Кочубей.
— Ну и что дальше?
— Он их атташе по вопросам культуры. Организует гастроли советских оркестров и танцевальных ансамблей во Франции.
Прекрасный скрипач, иногда сам совершает гастрольные поездки, как исполнитель.
— Он, разумеется, агент КГБ?
— Он отрекся от коммунизма, — ответил Лэндиш, разведя руки в стороны. — Пятнадцать лет назад он пытался бежать на Запад, но его схватили. Было очевидно, что он попробует вновь бежать при первой же возможности. Советы пошли на компромисс и разрешили ему жить в Париже при условии, что он будет использовать свой талант на благо Родины. Дети Кочубея остались в Москве. Там они прекрасно устроены: хорошая работа, отличные квартиры. Ему ясно сказали, что их благополучие будет зависеть от его поведения.
— Вы не ответили на мой вопрос. Он из КГБ?
— Конечно. Попытка бегства была разыграна, но цель-то достигнута. Сейчас у него превосходное прикрытие.
— Готов держать пари, вы часто ходите на его концерты.
— Сейчас уже не так часто. — Лэндиш пожал плечами и испуганно посмотрел на розы. — Однако десять лет назад мне было совсем не трудно тайно встречаться с ним. Мы говорили с ним о прекрасной русской музыке, и он передавал мне послания. Однажды я тоже передал ему одно. Но они все были запечатаны. Я никогда их не читал. Если вы хотите узнать, что в них, вы должны поговорить с Кочубеем.
Нацелив лезвия ножниц на стебель бледно-голубой розы, Сол пристально посмотрел на Лэндиша.
— Я рассказал вам все, что знаю, — печально произнес Лэндиш. — Я понимаю, что вы должны убить меня, чтобы я не смог его предупредить, но умоляю вас не трогать розы.
— А если вы лжете? Если вашей информации грош цена?
— Какие гарантии вам нужны?
— Никаких. Если вы будете мертвы, я не смогу вам отомстить. Какой тогда смысл уничтожать другие розы? Мертвецу все равно.
— Значит, мы договорились?
— Нет. Вы поедете со мной. Если я узнаю, что вы солгали, то увидите, собственными глазами, что могут сделать с теплицей бензин и спичка. Подумайте об этом по дороге. Может, еще что-нибудь вспомните.
— Вам никогда не вывезти меня через ворота мимо охраны.
— А я и не собираюсь это делать. Мы уйдем моим путем. Через стену.
— Разве я похож на альпиниста? — Лэндиш невесело усмехнулся.
— Мы поднимем вас.
— У меня слишком хрупкие кости.
— Хорошо, подъема не будет.
— Тогда как? Это невозможно.
Сол кивнул в сторону угла.
— Все просто.
— Что?
— Мы воспользуемся той лестницей.
15
На фоне открытого окна тихо шевелились шторы. Крис посмотрел на серое небо и глубоко вдохнул соленый воздух. Поежился от сырости. Сердитый ветер вздымал волны Канала.
— Я поеду вместо тебя, — с тревогой в голосе сказал он.
— Нет, — возразил Сол. — Мы же договорились, что один из нас останется здесь с Лэндишем, а двое поедут к Кочубею. Мы вытащили карты, чтобы решить, кто поедет, а кто останется. Ты вытащил самую маленькую, значит, тебе и оставаться.
— Но я не хочу.
— Тебе захотелось стать героем?
— Конечно, нет.
— Тогда в чем дело? Не могу поверить в то, что все дело в Эрике. — Сол повернулся к Эрике, — она привязывала Лэндиша к стулу. — Не обижайся. Я знаю, у тебя замечательное чувство юмора.
Девушка показала кончик языка.
— В чем дело? — спросил Сол, поворачиваясь к Крису.
— Это безумие. — Крис растерянно покачал головой. — У меня дурное предчувствие. Я знаю, что это все ерунда, но никак не могу от него избавиться.
— Какое еще предчувствие? — Крис отошел от окна.
— Ты. У меня ощущение, что с тобой что-то случится. Сол пристально посмотрел на Криса. Ни он, ни Крис не были суеверными. Они не могли себе этого позволить. Они полагались на логику и опыт, но даже во Вьетнаме замечали странные вещи. Например, солдаты, которым предстояло скоро вернуться домой, писали женам, подругам или матерям и отдавали письма друзьям со словами: “Передай его. Я знаю, что не вернусь”. И за день до отъезда получали пулю в голову. Другие отправлялись в обычное патрулирование — они делали это уже сотни раз, — но на этот раз говорили: “Мы больше не увидимся”, — и подрывались на минах.
— Когда оно появилось? — не сразу спросил Сол.
— В поместье Лэндиша.
— Когда ты увидел стену?
— Откуда ты знаешь? — удивился Крис.
— Потому что и у меня было такое же предчувствие.
— Что?
— У меня возникло ощущение, что я там уже был. Правда, через пару минут я все понял. Стена. Не понимаешь? Такая же, стена была у нас во “Франклине”. Вспомни, как мы тайком перелезали через нее” когда бегали за шоколадками. Помнишь, ночь, когда нас побили? Или ту ночь, когда я поскользнулся на льду, а ты спрыгнул, чтобы помочь мне, но ударился головой? А трамвай? Помнишь?
— Ты вытащил меня из-под колес и спас мне жизнь.
— Вот и объяснение. Мы оба вспомнили ту ночь. В поместье Лэндиша я начал тревожиться за тебя. Мне показалось, что у тебя неприятности и я должен спасти тебя. Та же самая мысль пришла в голову тебе. Ты всегда стремился спасти мне жизнь.
— Ну, скажем, раза два. — Крис улыбнулся.
— Стена заставила тебя захотеть сделать это еще раз. Расслабься. Кое-что наверняка произойдет. Мы едем с Эрикой в Париж к Кочубею. Вот это и произойдет.
— Хотелось бы верить.
— Не забывай, что я еду не один. Если возникнут неприятности, Эрика сумеет сделать то же, что и ты.
— Полегче на поворотах, — шутливо предупредила Эрика, подходя к ним.
— Ну сам подумай, — как можно более убедительно постарался сказать Сол. — Допустим, я разрешу тебе ехать вместо меня. Допустим, что-то случится с тобой. Я буду винить себя так же, как ты бы винил себя, если бы что-то случилось со мной. При чем тут ясновидение? Ты вытащил самую маленькую карту. У тебя самая легкая работа. Ты остаешься.
Крис все еще колебался.
— А что касается твоего предчувствия, то оно ничего не значит. — Сол повернулся к Эрике. — Готова?
— Ехать в Париж с таким кавалером? Смеешься? Конечно, готова.
— Почти десять, — тревожно сообщил Крис. Доводы Сола не убедили его. — Вы должны быть в Париже сегодня вечером. Позвони мне в шесть и потом звони через каждые четыре часа. Не отправляйся к Кочубею, пока не поговоришь со мной. Лэндиш очень любит розы, и он может что-нибудь вспомнить.
— Я сказал правду, — упрямо заявил со стула Лэндиш.
— Не забывайте о единственной в мире голубой розе. Наступила минута расставания. Они пожали друг другу руки и смущенно улыбнулись. Сол взял сумку.
— Не беспокойся. Я буду осторожен. Мне еще нужно расквитаться кое с кем. — Его глаза сверкнули.
— Я позабочусь о твоем брате, — пообещала Эрика. — За нас обоих. — Она поцеловала Криса в щеку. У Криса сжалось сердце.
— Удачи вам, — сказал он на прощание.
Они вышли из дома, и Крис с тревогой смотрел им вслед. В горле у него застрял ком. Его брат и сестра сели во взятый напрокат “остин” и выехали по заросшей травой проселочной дороге на шоссе, по обеим сторонам которого тянулись живые изгороди.
Когда звук мотора стих, он посмотрел в сторону пастбища, на котором валялись белые камни-валуны, вернулся наконец в дом и закрыл дверь.
— Меня будут искать, — сообщил Лэндиш.
— Но они не знают, где. Мы в шестидесяти милях от вашего поместья. Между нами Лондон, и они подумают, что мы укрылись там.
Лэндиш наклонил голову набок и сказал:
— Коттедж, наверное, стоит на утесе. Я слышу внизу шум прибоя.
— Дувр. Я снял его на неделю. Сказал агенту, что хочу спокойно отдохнуть. Здесь прекрасное место для отдыха, заверил он меня. До ближайшего коттеджа полмили. Если вы закричите, вас никто не услышит.
— Неужели у меня настолько сильный голос, что я могу закричать?
— Я постараюсь, чтобы вам было удобно. И чтобы не было скучно, будем разговаривать о розах. — Крис стиснул зубы. — Если с Солом что-нибудь случится…
16
Они выбрали Дувр, потому что оттуда было легко переправиться через Ла-Манш во Францию. Шумное здание морского вокзала напомнило Солу аэропорт. Они с Эрикой каждый сам себе купили билеты и сели на “Хаверкрафт” с интервалом в несколько минут.
Подозрительный Сол решил смешаться с пассажирами в салоне на корме. Он знал, что Ми-6 и другие разведывательные службы держат “Хаверкрафт” под наблюдением так же, как основные аэропорты и вокзалы. Конечно, теоретически его враги не знали, что он покинул Соединенные Штаты. За ним охотились в Штатах, поэтому у него были неплохие шансы добраться до Франции.
Несмотря на эти доводы, на душе у Сола было неспокойно. Если его засекут, на пароме не особенно спрячешься. Да и бежать некуда. Придется драться, но даже если он уцелеет, его несомненно убьют страхующие группы, которые будут ждать его прибытия во Францию.
Скорее всего придется прыгать в море. Если его не затянет под паром течение, он быстро устанет в холодной воде и будет терять тепло до тех пор, пока не умрет от холода.
Слава Богу, дело до этого не дошло. “Хаверкрафт” прибыл в Кале через двадцать две минуты и приподнялся из воды, чтобы пристать к бетонному причалу терминала. Сойдя с парома, Сол смешался с другими пассажирами. Он давно не разговаривал по-французски, но почти все понимал и мог свободно читать. Слежку Сол не обнаружил, таможню прошел без осложнений. Сол не взял оружие и потому сейчас чувствовал себя беззащитным. Он знал, что не успокоится до тех пор, пока не вооружится.
Они встретились с Эрикой в кафе на набережной, как и договорились, и сразу же отправились к нелегальному торговцу оружием, с которым Сол работал в 1974 году. Они купили то, что им было нужно, но в два раза дороже.
— Услуга, — пошутил продавец. — Для друга. Взяв напрокат машину, Сол и Эрика отправились на юго-восток, в Париж, который находился в ста тридцати милях от Кале.
17
— Нет, — сказал Крис в трубку телефона. — Мы говорили о розах до тех пор, пока они мне не осточертели. Лэндиш продолжает твердить, что сказал правду.
— Тогда мы поздно вечером берем Кочубея. — Голос Сола искажали помехи.
— Вы все подготовили?
— Да, с помощью знакомых Эрики.
— Подожди, не клади трубку. — Крис посмотрел на Лэндиша, привязанного к стулу, и сказал: — Последняя возможность. Вам известно, что произойдет, если что-нибудь случится.
— Сколько раз повторять? Он передавал мне послания.
— Ладно, — сказал Крис Солу. — Берите Кочубея. Только позвоните мне сразу после того, как вернетесь с ним на квартиру.
— Это будет рано утром.
— Не бойся, что разбудишь меня. Я смогу спокойно уснуть только, когда вы будете в безопасности.
— Предчувствие не исчезло?
— Стало еще сильнее.
— Это обычная операция. Мы легко возьмем его.
— Ради Бога, не будь таким самоуверенным.
— Я только пытаюсь успокоить тебя. Эрика хочет тебе что-то сказать.
В трубке послышался треск.
— Мы отлично проводим время, — принялась дразнить его Эрика. — Еда здесь потрясающая.
— Пощади и избавь от гастрономических подробностей. Я съел на ужин сэндвич с арахисовым маслом.
— Как твой квартирант?
— Превосходно. Когда мы не разговариваем об этих чертовых розах, я раскладываю для него солитер. У него связаны руки, и он говорит мне, какие карты переворачивать.
— Не жульничает?
— Он нет, а вот я жульничаю.
— Мне пора бежать, — Эрика рассмеялась. — Я хотела только успокоить тебя. Все идет как по маслу. Я присмотрю за Солом. Можешь на меня положиться.
— И не забудь о себе тоже.
— Никогда. До завтра.
Крис так сильно любил их обоих. Положив трубку, он услышал на крыльце тихие шаги.
18
Крис замер.
Двери он запер. Ставни на окнах тоже были закрыты, так что свет не мог никого привлечь. Если бы это был случайный прохожий, он бы никогда не стал красться, а просто бы постучал.
Крис не знал как, но они нашли его. Времени на раздумья не было. Схватив со стола передатчик, он упал на пол и нажал на кнопку.
Загремели взрывы, стены дома задрожали. По воздуху прокатились ударные волны. Крис заложил заряды в самые невероятные места вокруг коттеджа. Взрывы были громкие, в воздух взлетели тысячи осколков, клубы дыма и пламени. Он заминировал подходы к дому в силу привычки. Элиот всегда учил: если даже ты чувствуешь себя в полной безопасности, всегда можно сделать что-то еще.
Крис вытащил маузер. Раздался взрыв, и ракета прожгла в двери дыру. Канистра со слезоточивым газом упала на ковер и завертелась с шипением. Комнату быстро заполнил густой белый дым. Крис закашлялся и выстрелил в дверь, прекрасно зная, что будет дальше. Как только газ наполнит комнату, дверь выломают и в комнату ворвутся люди.
Крис бросился к окну, поднял его и распахнул ставни. Воздух был наполнен дымом и пламенем. По земле катался человек в горящей одежде, громко вопя от боли. Другой увидел, как открываются ставни. Когда он повернулся, Крис дважды выстрелил ему в грудь.
В этот момент входная дверь слетела с петель.
Крис повернулся к Лэндишу и прицелился, но он не увидел его в белом дыму. Послышался тяжелый стук, словно Лэндиш упал вместе со стулом. На крыльце загремели шаги. Скорей, скорей! Он выпрыгнул из окна, ударился о землю, вскочил на ноги и побежал. Из охваченного огнем коттеджа донеслись сердитые голоса. Крис бежал по краю утеса. Он знал, что нападавшие сейчас обыскивают в противогазах коттедж. Когда они обнаружат раскрытое окно, он будет уже далеко. Откуда им знать в темноте, в какую сторону он побежал? Они никогда не найдут его.
Крис ускорил свой бег, сжимая в руке маузер. Глаза заливало потом. Он немного успокоился.
Лэндиш сообщит, где Сол. Необходимо предупредить брата.
За спиной раздались шаги.
Быстрее, ближе, громче.
Кто-то гнался за ним.
19
— Развяжите мне руки, — прохрипел Лэндиш, кашляя от слезоточивого газа.
Человек в черной одежде и с угрюмым лицом приложил к его глазам обработанную чем-то тряпку. Кто-то принялся развязывать веревки.
Все окна были открыты, ставни распахнуты. Морской ветерок быстро выдувал из комнаты газ.
Лэндиш, спотыкаясь, подошел к столу и схватил трубку телефона. Сейчас счет шел на секунды. Он нетерпеливо набрал номер и назвал телефонистке другой, в Фоллс-Черч в Вирджинии. Потом, весь дрожа, оперся на стол и машинально провел пальцами по пятидюймовой полоске алюминия, прикрепленной к ремню сзади. На нее был нанесен магнитный код. Как только охрана обнаружила его исчезновение, были включены электронные системы поиска. На земле датчики действовали только на ограниченном расстоянии, потому что мешали препятствия и изогнутость земной коры, но со спутника или самолета, которыми располагала МИ-б, их можно было легко засечь. Через двенадцать часов после похищения Лэндиша его охрана уже знала, где он находится. Тут же была сформирована группа спасения.
Несмотря на то что комната уже полностью проветрилась, перед глазами Лэндиша еще все плыло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42