— Я же говорил тебе, Нохр, — молвил тот, — ты не догонишь его. Я же говорил, что он исполнит предначертанное.— Прости, Всезнающий, но я еще жив, и у меня есть еще шанс.— Прости, Нохр, уже нет. — Ворнхольд перехватил свой посох, как копье, и с невероятной, неожиданной силой вогнал его острый конец в сердце тролля.Тот упал, улыбнувшись:— Мне следовало помнить, что ты — Всезнающий. Это ты прости меня. — И умер.Ворнхольд вздохнул, чувствуя, как ежесекундно ослабевает, выходит из повиновения тело. Ноги подкашивались, но падать на колени он не собирался. Только не на колени!Старец увидел, как Хлэмм, на которого тоже не хватило магических сил, уже привстал, ошарашенно глядя на окружавший его хаос. Нужно было торопиться.Наконец Ворнхольд вспомнил то, что хотел. Он напрягся, и капитан арбалетчиков увидел, как глаза старца запылали изнутри огнем; стало невыносимо жарко, а потом тело мудреца вспыхнуло — миг, и лишь кучка пепла на камнях осталась от того, кого звали некогда Ворнхольдом Всезнающим. Он так и не стал на колени…Паломники домчались до двери и отчаянно заколотили в нее кулаками. Несколько долгих мгновений казалось, что по ту сторону никого нет, потом створки распахнулись и стражники пропустили пилигримов внутрь. Выслушав рассказ Одмассэна, начальник караула кивнул одному из подчиненных:— Отправляйся к Монну и скажи, что они возвратились. — Затем он повернулся к паломникам и повелительно протянул руку: — Сдайте оружие и следуйте за мной. Вы арестованы.Я в этой жизни понял лишь одно:я в этой жизни ничего не понял.И, смежив веки, с болью в сердце вспомню:сей человек был презираем мной.Прости меня, коль сможешь, храбрый воин, за мой горячий благородный пыл.В борьбе со злом я, кажется, забыл, что легче биться с ним, нежель с самим собою.И легче мнить себя единственным, великим, вершителем судеб, спасителем людей, чем знать, что ты — никто и более нигде не станут сохранять потомкам твои лики.Что ты — посредственность, посредник, лишь замена, а тот, другой, в любой явившись миг, тебя попросит прочь. И бой с собой самим труднее всех боев и битв всех знаменней.И, преклонив колени пред тобой, тебя я славлю, воин, выигравший сей бой! 6 Достойно истинного мужчины биться с врагом, не жалея живота своего, но еще достойнее, зная, что сам бессилен, уступить место другому. Мэрком Буринский Их разоружили, оставив только личные вещи; правда, начальник стражников пообещал, что оружие пребудет в целости и сохранности до освобождения хозяев. Но паломникам было не до того. Тролль, назвавшийся Хлэммом, перебравшись через завал, сообщил, что Ворнхольд Всезнающий погиб. Еще тролль очень просил начальника стражи о приватной беседе, так что тот повелел отвести пленников в тюремные камеры, а сам пообещал подойти позже. Пилигримы были настолько ошеломлены известием о гибели Ворнхольда, что даже не думали сопротивляться.Впрочем, сопротивление не имело смысла. Бежать? Но куда? Прочь из селения, к льдистым змеям, или, может быть, в Нижние пещеры? Долго ли они продержатся там без защиты Всезнающего?..Их даже не стали связывать, просто повелели взять свои вещи и следовать за стражниками к месту заключения.Тюремный сектор располагался у внешней границы селения, и идти туда пришлось по Центральному коридору, под любопытными взглядами горян. Впрочем, «любопытными» не значило «враждебными». Наоборот, многие смотрели на вернувшихся паломников с искренним сочувствием, а некоторые даже ободряюще улыбались им. Но еще больше горян, необходимо признать, вообще никак не реагировали на проходивших, безразлично пожимая плечами и продолжая заниматься своими делами.Не обошлось и без инцидентов. Когда процессия проходила мимо трапезной, оттуда, как на беду, вышел Карган, все в том же грязном фартуке с полуоторванным карманом. Он злорадно скривился и громко произнес:— Наконец-то убийца Бефельда получит по заслугам. Чужакам не место в нашем селении.Одмассэн резко повернулся и оглядел его с головы до ног:— Кто ты такой, чтобы говорить эти слова? Ты друг Бефельда? Нет. В таком случае пойди и займись тем, чем положено.Ренкр угрюмо посмотрел на Каргана:— Я уже говорил тебе, что следует почаще следить за тем, что вылетает из твоего рта. — Долинщик был не на шутку раздосадован всем происшедшим, и появление прыщавого поваренка оказалось последней каплей в чаше гнева. — Мнмэрд, что ты там говорил о поединках?— Утихомирьтесь! — прогремел один из стражников. — У вас и без того достаточно забот. А ты, Карган, прикуси свой паршивый язык, иначе мне придется отвести тебя туда же, куда и их, и посадить в одну камеру с этими пленными.Юнец что-то злобно прошипел и исчез за дверьми трапезной.— Вот так намного лучше, — хмыкнул стражник.Мнмэрд повернулся к Ренкру:— Ну вот. Для полного счастья не хватает только Гэккен.Ренкр рассеянно кивнул, погруженный в свои мысли. Но ожидания Мнмэрда не оправдались, девушка так и не появилась.Процессия вошла в тюремный сектор. Пещеры, в которых содержались заключенные, обычно пустовали — за неимением преступников. Стражники отперли порядком заржавевший замок в ближайшей из дверей и впустили паломников внутрь.При появлении горян из центра пещеры во все стороны брызнули юркие черные тени.— Интересно, что они здесь жрут? — грубовато проворчал Мнмэрд, опасливо ступая внутрь и разглядывая имевшиеся к их услугам удобства.В полумраке камеры можно было различить две грязные подстилки из рваного полотна и гнилой соломы, торчащей во все стороны. Никаких других предметов меблировки не наблюдалось.— Нда… Нет, вы только посмотрите, до чего они довели бедных животных!— наигранно воскликнул молодой горянин, указывая на подстилки. — Заставлять зверюшек кушать эту вот солому! Бессердечные все-таки у нас…— Хватит, — оборвал его Одинокий. — Не стоит вымещать на других свое раздражение.В это время явился начальник стражников — высокий седовласый мужчина с небольшими щетинистыми усами над верхней губой. Он немного хромал, на левой руке не хватало двух пальцев, а лоб пересекал старый шрам.— Мне очень жаль, — сообщил он, лязгнув мечом на перевязи, — но это самое лучшее место, куда мы можем вас сейчас поместить. Надеюсь, вэйлорн в ближайшее же время займется вами, а нет — я устрою вас получше.С громким сварливым скрежетом дверь камеры захлопнулась, в скважине с трудом повернулся ключ, и стражники ушли прочь. Одмассэн молча развязал свой заплечный мешок и, расстелив дорожную скатерку, начал выкладывать оставшиеся припасы.— Давайте-ка перекусим, — глянул он на парней из-под густых бровей. — Мнмэрд, на-ка факельный держак, у нас еще остались факелы — зажги один. Пристраивайтесь, у нас впереди долгий разговор с Монном и, надеюсь, выступление в Пещере Совета. Ренкр, ты на самом деле всерьез решил, что хочешь отправиться в Эхрр-Ноом-Дил-Вубэк за осколком Камня жизни?Тот рассеянно кивнул.— Тогда тебе руководить войском, — категоричным тоном заявил Одмассэн.— А как же Монн? — язвительно поинтересовался Мнмэрд.— Оставьте это мне, — отмахнулся Одинокий.Утомленный загадками и тайнами, обрушившимися на него за последнее время, Ренкр даже не стал удивляться такому не в меру самоуверенному заявлению Одмассэна. Он только отстраненно хмыкнул, отодвинулся в угол камеры и словно провалился в темный колодец, очень похожий на тот, где их с Трандом оставил дракон, — колодец, который, похоже, даже не знал, что существует такое слово, как «дно».Ренкр падал и падал, мимо него с бешеной скоростью проносились выгнутые замшелые стены, он изредка протягивал руку и касался влажных прядей мха, и они как будто ласкали ладонь. Затхлый воздух несся навстречу Ренкру, вбиваясь в ноздри, застревая в волосах, раздувая рукава легкой полотняной рубахи. Где-то внизу вдруг возникло алое свечение, которое начало пульсировать в такт биению его сердца. Потом свет выплеснулся на него, обжигая глаза, окутывая парня своим холодноватым туманом, надрываясь на все голоса:— Остановись!Он возразил:— Но я не могу. Я же падаю.— Остановись! — предостерегал туман. — Остановись, пока еще не совсем поздно! Остановись!!!Ренкр попытался ухватиться за кустики мха, зацепиться за них, чтобы прекратить это нелепое падение, но мох с чавкающим звуком обрывался, клочья прилипали к пальцам, и юноша стал трясти руку, чтобы сбросить их. Потом посмотрел на ладонь — вместо мха к ней прилипли волосы, измазанные в липкой красной жидкости. С ужасом он понял, что эта жидкость — кровь.— Остановись!— Я хочу это сделать, слышите, хочу, но не могу!Ренкр еще раз попытался ухватиться за мох /или что это там такое?!/, но все повторилось с тем же результатом.— Остановись!— Я…— Оставьте его, — прозвучал еще один голос, твердый и властный. Другие замолчали, а этот продолжал говорить: — Неужели вы не видите: он не в силах остановиться. Он уже низвергся и падает; и никто, ничто не способно прервать это падение. Никто и ничто. Предначертанное должно свершиться, и оно свершится. Довольно слов.И алый свет потух, осталась только тьма, и тьма злобно свистела в ушах Ренкра, а он все падал, падал, падал… А в голове эхом звучали слова: «Он уже низвергся и падает; и никто, ничто не способно прервать это падение. Он падает, падает, падает…»Ренкр выставил перед собой руки, всей душой желая оттолкнуть то, к чему так стремительно приближался, то, что ожидало его на самом дне, где бы это дно ни находилось. Но — не было сил, не было удачи, не было надежды — ничего не было. Только тоска, глубокая непреодолимая тоска, от которой хотелось завыть и начать рвать в клочья грудь, чтобы выдрать горящее сердце и отбросить прочь, как можно дальше от себя. Но даже этого было невозможно сделать, оставалось только лететь навстречу неведомому, но нежеланному будущему.— Нет!!!— Спокойней, парень, спокойней, это был всего лишь дурной сон. — Одмассэн похлопал долинщика по спине, подал чашку с холодной водой, и Ренкр одним глотком опрокинул ее в пересохшее горло. — Не принимай так близко к сердцу. — Одинокий тяжело вздохнул, поднялся на ноги и прошаркал в другую часть камеры, к двери, в которую принялся стучать — размеренно и неторопливо. Было видно: он делает это уже не в первый раз и совершенно не надеется, что его услышат.К удивлению узников, на стук неожиданно быстро отреагировали: дверь распахнулась и внутрь вошел Монн в сопровождении вчерашних стражников.Вэйлорн попросил воинов подождать его за дверью, и те повиновались, но, уходя, начальник стражников из-за спины военачальника подмигнул заключенным. Монн застыл у двери, внимательно всматриваясь в лица паломников. Он сильно постарел и осунулся, лицо, казалось, немного перекосилось, и уродливый шрам был теперь еще более заметен.— Ты уж садись, чувствуй себя как дома, — криво усмехнулся Одмассэн.Вэйлорн проигнорировал усмешку.— Я предупреждал вас, — холодно обронил он. — На вашем оружии нет рун, и если вы можете доказать иным способом, что были в Нижних пещерах, то сделайте это как можно скорее, в противном же случае вас казнят. Вернее, — поправил он себя, — вас изгонят, что в принципе равнозначно смерти, так как вас изгонят поодиночке.Одинокий сплюнул на и без того не отличавшийся чистотой пол камеры, скривился:— Нечестно играешь, Монн, нечестно. Руны нанесены на клинок Ренкра. И ты об этом знаешь.Вэйлорн дернулся, как от удара, — словно его уличили в чем-то зазорном. Он резко обернулся, позвал стражников и потребовал, чтобы те принесли меч долинщика.Через несколько долгих минут клинок оказался в камере, и Монн обнажил меч, демонстрируя его паломникам. К их ужасу, на оружии на самом деле не было рун!Как будто по наитию Ренкр протянул руку к мечу:— Позволь.Монн медленно протянул клинок рукоятью от себя, и парень принял оружие. В это время факел, зажженный Мнмэрдом сегодня утром, зашипел и потух.Сначала ничего не происходило, но потом сам воздух в камере словно бы сгустился, наполнился чем-то невидимым, но от этого не менее других предметов присутствующим в пещере. В полутьме камеры на клинке стали медленно проступать голубоватым пульсирующим свечением руны Ворнхольда. Они казались неуловимо знакомыми и в то же время абсолютно непонятными. Руны выглядели так, будто в клинке Ренкра был сокрыт сгусток света, а на поверхности металла прорезаны щели, через которые этот свет и пробивался наружу.Вэйлорн кивнул, признавая существование рун, и Ренкр вернул ему меч, а тот отдал оружие стражникам. Тем временем Мнмэрд успел зажечь новый факел, и, как только дверь камеры захлопнулась, оставляя их вчетвером, Монн спросил:— Итак, что же вам сказал Ворнхольд?Ренкр удивился неожиданной перемене, проявившейся в вэйлорне: тот внезапно ссутулился, его лицо посерело, глаза смотрели устало и обреченно.— Ворнхольд многое говорил нам, — отрезал Одмассэн, — и сказанное им очень важно для всех горян. Поэтому мы станем говорить только в Пещере Совета, на общем собрании.Монн медленно кивнул:— Я сообщу о вашем желании Совету. Они решат, как быть, а пока вас переведут в камеру с условиями более… человеческими.Он позвал стражников и отдал соответствующие распоряжения, после чего кивнул заключенным на прощание и удалился. Начальник стражников подошел к друзьям, приветливо улыбаясь:— Я же обещал. Меня зовут Андрхолн, если возникнут какие-нибудь проблемы, покличьте меня. Сейчас собирайтесь, вас переведут в другую пещеру.Он намеревался было уйти, но Одмассэн придержал его за трехпалую руку и спросил:— Почему ты помогаешь нам?Андрхолн недоуменно посмотрел на Одинокого и пожал плечами:— Потому что я не согласен с действиями Монна и считаю, что он был несправедлив по отношению к вам. Правда, Монн — вэйлорн, и я не имею права оспаривать его приказы или не подчиняться им. Но при желании ведь всегда можно найти выход… — Он хитро подмигнул.Одмассэн кивнул:— Спасибо. Я этого не забуду.Андрхолн улыбнулся:— Оставь. Не обижайся, но забавно слышать такие слова от пленника. Да и делаю я все это не из корыстливых побуждений, так что… — Он пожал плечами.Глядя вслед уходящему начальнику стражи, Одмассэн негромко проронил:— Недолго нам осталось быть пленниками.Но эти слова расслышал только стоявший рядом Ренкр.Их перевели в другую камеру, где лежали новенькие подстилки, горели вставленные в кольца на стенах факелы и возвышался небольшой столик с тремя стульями. На столе находился их завтрак, не слишком обильный и богатый, но достаточно питательный.После трапезы Ренкр наконец смог спросить у Одмассэна, на что тот надеется. Горянин пожал плечами:— На то, что члены Совета еще не совсем отупели за последние ткарны. Понимаешь, Совет состоит из наиболее значимых альвов селения, но они были выбраны давно и не переизбирались в течение очень длительного срока. А времена-то меняются. Они же по-старому продолжают решать все вопросы, которые их просят или — чаще — понуждают решить. Общее собрание обязывает Совет обсудить и разрешить поставленную перед ними проблему прилюдно — приальвно, что дает нам определенную поддержку. Конечно, то, что мы сообщим всем, кто будет на собрании, повергнет их в смятение, но это-то нам как раз и нужно. Поверьте, ребята, я заставлю их сменить Монна Ренкром.— Что?! — удивился тот. — Я — долинщик, кто же мне доверит…— Ты — альв, — отрезал Одмассэн. — И войско на змей вести тебе. Я уже навоевался всласть — так что скоро стошнит, а у Мнмэрда, я знаю, сердце не лежит командовать да руководить.— Это верно, — подтвердил молодой горянин, — я люблю быть сам по себе, когда я ни от кого не завишу и от меня тоже никто не зависит. Командовать войском — это ж громадная ответственность! Такое не для меня.— И не для меня, — вмешался Ренкр. — Меня еще дома напичкали «геройскими» настроениями. Хватит. Да, я хочу уничтожить драконов, чтобы никто больше не страдал от их кровавых податей, и мне не по нутру льдистые змеи, но руководить войском…— …придется, — категорически рубанул ладонью воздух Одмассэн. — И не спорь со мной.— А-ах, — досадливо махнул рукой долинщик, — это же смешно. Мы, сидя в тюрьме, обсуждаем, кому из нас быть новым вэйлорном. Идиотизм какой-то!— Вот и решили, — невозмутимо подытожил Одинокий. — Быть Ренкру вместо Монна.Парень скептически хмыкнул, но спорить не стал, так как считал, что спорить не о чем. Неизвестно еще, захочет ли Совет вообще выслушать их…Совет захотел.Для оповещения жителей об общем собрании Совету потребовались сутки. Утром следующего дня принесший завтрак стражник передал заключенным, что к вечеру назначен сбор всех горян в Пещере. Туда и отведут пленных, так что пускай готовятся.Чуть позже зашел Андрхолн. Он рассказал, что все селение кипит, как развороченное осиное гнездо: многие видели, как друзей, с боями пробившихся к селению, Монн пытался арестовать; ходили слухи и о многом другом.— А как ведут себя змеи?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44