Вы с этим
паршивцем сталкиваетесь впервые, а между прочим, он убил одну из
тайсе на моих глазах. Такое не прощают. Я вырву его
проклятые яйца и заставлю его же их слопать.
-- У вас довольно своеобразные нравы, -- меланхолически заметил
профессор. -- Но если первый же встречный горностай так легко
прикончил командира, то что ожидает рядовых в настоящем бою?
Крыса горделиво расправила усы.
-- Вы сами сможете увидеть, когда начнется этот настоящий бой.
Зибеллу затошнило. Попасть на расправу банде крыс-амазонок...
Такое и в кошмарном сне не привидится. А что, если они практикуют
людоедство? То есть крысоедство? Или как: горностаеедство...
-- Хватит, -- оборвал светскую беседу человек. -- Каков ваш план
на ближайшее будущее?
-- Дождаться завтрашнего дня. Ведь завтра тринадцатое, самое
подходящее число для начала операции. Именно тринадцатого
совпадают черные фазы Солнца и луны...
Крыса и профессор довольно переглянулись и мерзко
захихикали. Зибелле стало плохо. Нужно обязательно предупредить
друзей, но как отсюда вырваться?
Он начал осматриваться. Оказалось, его подвесили к специальному
крюку, вваренному в железный потолок. Рядом, на других крюках,
висели большие белые шары из странного пористого материала,
похожего на рыхлый картон. Шары сильно напоминали осиные гнезда.
Профессор, подойдя к одному из шаров, ткнул в него пальцем и
внимательно прислушался. Послышалось недовольное гудение.
Профессор вновь щелкнул по шару, и на ладонь к нему упало
маленькое зеленое существо. Сначала Зибелле померещилось, что это
мышь. Приглядевшись повнимательней, он решил, что его слишком
сильно стукнули по голове, и он продолжает бредить. Это был
крошечный человечек! Однако у человечка росли крылышки, имелись
рожки, и был он странного ярко-зеленого цвета. Чертенок, что ли?
Зибелла недоумевал. Про зеленых чертей он твердо знал только
одно -- их не существует. Психиатрия, а не демонология должна
заниматься данным вопросом. Но вот и длинный хвостик... Хотя
копыт горностай не заметил.
Человечек со вкусом зевнул и потянулся. Острый глаз Зибеллы
различил сверкнувшие сталью зубки.
-- Что вам? -- пропищал зелененький.
-- Мунин, вы готовы?
-- Разумеется. Всегда готовы.
-- Завтра мы выпустим вас.
-- Завтра мы выпустим вас.
-- Тогда и приходите завтра. А сейчас я ложусь досыпать, такой
интересный сон снился.
-- Каков нахал, -- тихо пробормотала Семь Сотых, но человек
услышал.
-- Поосторожнее, крыса. А то я тебе лапы оборву.
-- Не-ет... -- опешила крыса. -- Ка-аков... Забываешься, Мунин.
Человечек уже совсем проснулся и поманил крысу пальчиком.
-- Иди сюда, смелая.
Крыса зашипела от злости и двинулась на него. Но большой человек
прикрикнул:
-- Угомонитесь оба! Нашли время затевать ссоры.
Он небрежным движением кинул зелененького обратно в гнездо и
оттолкнул крысу ногой. Та встопорщила усы и заворчала:
-- Наглец... Да я бы его... Не посмотрю, что потусторонний!.. Я
ведь имею десятый дан... Магистр чародейства... Найду управу...
Большой человек насмешливо посмотрел на нее хмыкнул и ушел...
прямо сквозь стену! Зибелла растерянно заморгал, окончательно
поверив, что рехнулся. Крыса по инерции ругалась еще минут пять,
потом успокоилась и повернулась к связанному горностаю.
-- Загрызть тебя, что ли? Или отдать тебя девочкам? Как ты
полагаешь?
Зибелла притворился, что снова лишился чувств. Крыса заметила,
что ее упражнения в сквернословии остались без внимания,
погрустнела и юркнула в воздухопровод. Зибелла остался размышлять
о своей горестной участи. Впрочем, долго он не печалился.
Обнаружилось, что челюсти ему связали не слишком надежно.
Горностай принялся старательно жевать попавшийся в зубы кусочек
веревки, и вскоре его труды были вознаграждены. Зибелла полностью
освободил пасть. Не теряя времени даром, он вцепился в
веревку, стягивающую задние лапы.
Горностай мешком рухнул на пол, вскочил на подгибающиеся лапки и
очумело закрутил головой. Больше всего Зибелла опасался, как бы
поднятый им шум не привлек внимания тех странных зеленых
человечков. Но белесые шары безмолвно покачивались под потолком.
Едва горностай перевел дух, как в воздуховоде послышалось
подозрительное поскребывание. Он припустил во весь опор. Не
важно куда, лишь бы оказаться подальше от этого проклятого
места. Почему проклятого? В углу он заметил кучку белых
косточек, похоже, здесь закончил свой жизненный путь какой-то
менее удачливый крысолов. Следовало узнать о противнике
побольше, но Зибелла не смог противиться желанию удрать.
Как он бежал по бесконечному лабиринту -- не помнит. На свое
счастье Зибелла попал в вытяжную трубу подземной кухни, что
определил по аппетитному запаху котлет. Горностай долго скулил и
скребся у вентиляционной решетки, пока повар наконец не обратил
внимание по посторонние звуки. Увидев Зибеллу, он отнюдь не
пришел в восторг, напротив, замахнулся половником и заорал:
"Брысь, крыса паршивая!" -- чем уязвил Зибеллу до
глубины души. Сначала горностай намеревался в благодарность за
освобождение лизнуть его в нос, но теперь предпочел цапнуть за
ногу и смыться, пока повар не пришел в себя.
Каким-то чудом Зибелла выбрался на поверхность из подземных
капониров космодрома и насмерть измученный доплелся до
офицерского общежития, где мы с Ерофеем тщетно гадали, куда он
запропастился.
Напившись молока до полного осоловения, Зибелла вкратце
рассказал о своих похождениях и заснул.
-- Что скажешь по этому поводу? -- спросил Ерофей, поскребывая
бороду.
-- И верится, и не верится.
-- Да, здесь что-то нечисто.
-- Никогда не слышал о крысах-амазонках.
-- И я не сталкивался с ними, -- подтвердил Ерофей. -- А что
такое югэки бутай?
-- Понятия не имею. -- Я пожал плечами. -- Наверное бред
какой-то.
-- Скорее всего.
-- И без того дело плохо, -- сокрушенно вздохнул я.
-- Это почему?
-- Мы не готовы к поединку с таким противником. Когда меня
приглашали, я был уверен, что нам противостоят обыкновенные беси
лукавые. Нормальные, так сказать, злые силы. Парочка -- другая
крепких заклятий вывела бы их бесследно. Талисманы, амулеты,
обереги... Все, что говорилось о врагах, говорилось только для
красного словца. Накаркал. Сейчас я совершенно не уверен, что
даже серебро или сам знак ящери подземной отгонят нечисть.
Ерофей оскорбился.
-- Я могу все!
-- А ты знаком с устройством двигателя внутреннего сгорания?
Удивленный Ерофей аж рот открыл.
-- Нет.
-- Тогда помалкивай.
-- Какое отношение керосинки имеют к этой зеленой пакости?
-- Самое прямое. Ведь именно в них зародились гремлины.
-- Кто?
-- Вот видишь, ты даже не слыхал про таких тварей... Одолеем...
Как с ними бороться?
Домовой почесал затылок и упрямо сказал:
-- Справимся.
-- Но ведь гремлины не имеют ни малейшего отношения к природе.
Они рождаются среди огня и железа, и потому неподвластны твоим
заклинаниям. Живут гремлины только в мертвых вещах: приборах,
машинах, моторах. Живут потихоньку, грызут помаленьку, портят...
Всей магической силы гремлина не хватит, чтобы заставить меня
хотя бы раз чихнуть, но любой из них может легким движением
пальца вывести из строя двигатель ракеты. Просто непонятно,
почему они до сих пор не вмешивались, предоставив действовать
одним кошкам... тьфу, крысам. Здесь есть о чем подумать.
-- Есть? -- не понял Ерофей. -- Нужно нанести удар и по крысам,
и по гремлинам, и по их хозяевам.
-- Легко сказать...

ОПЕРАЦИЯ "ГАММЕЛЬН"

Восходящее солнце мы встречали с трепетом. Наступало обещанное
тринадцатое. Какую-то неожиданность приготовил нам противник?
Ответ был парадоксальным. Ни-ка-ку-ю! На базе решительно ничего
не произошло. Да, крысы и гремлины допустили серьезную ошибку.
Они просто обязаны были хоть чем-то помешать нам, как-то нас
отвлечь. Хотя бы невинным пустяком вроде убежавшего молока или
засоренной канализации. Они же полностью развязали нам руки, за
что их следовало жестоко наказать. Или, может, они просто не
приняли нас всерьез? Ведь мы тоже сначала отнеслись к ним более
чем легкомысленно.
Когда выяснилось, что в ближайшем будущем нам ничто не угрожает,
мы с Ерофеем затеяли тихую склоку. Это вышло против нашей воли,
просто оказалось, что мы придерживаемся слишком различных точек
зрения на проблему борьбы с крысами.
Ерофею некстати пришла на память цитата:
"Они стоят неподвижно, сжимая в одной руке ружье, а в другой
тесак, готовые броситься в атакую по первому же знаку своей
предводительницы. Молодые и старые, уродливые и прекрасные, они
представляют собой незабываемую картину. Они так же мускулисты,
как черные мужчины-воины, так же дисциплинированны и сдержанны,
и стоят рядами такими ровными, как если бы их выравнивали по
шнурку".
Из всего этого Ерофей делал вывод, что мы столкнулись с
африканским колдовством. Разные там вуду и прочее.
Я вспомнил югэки бутай, тайсе и прочие диковинные словечки и
сделал вывод, что крысы явились с востока. Особенно, если учесть,
как здорово они пародировали ниндзя.
Совершенно запутывало дело то, что крысы все-таки были черными
норвежскими. Мы так и не пришли ни к какому выводу.
Единственное, в чем мы сразу сошлись -- не
использовать тривиальные средства типы крысида, мышьяка и прочих
достижений химии. Против организованной армии это не только
бесполезно, но и опасно, так как могло подтолкнуть противника на
применение чего-либо подобного. Не буди лихо, пока тихо, мудро
заметил Ерофей. А я добавил, что противника надо бить его же
оружием и предложил использовать машины. Крысы такого явно не
ждут. Ерофей согласился. Но какие машины? Здесь спор снова начал
набирать обороты. Я стоял за магнитофон. Ерофей вспылил,
утверждая, что древние изобретения надежнее.
Чтобы сэкономить время, я внес альтернативный проект --
обратиться к миру магии. Я ни на грош не верил в машинный парк
домового. Телегу он предлагал или еще что-то подобное?
Может, веялкой крыс разгонять? Ерофей подозрительно поглядел на
меня и согласился, что противник, вызванный из магических
измерений тоже сумеет одолеть крыс.
Но кто? Я отстаивал кандидатуру овинного. Ход моих мыслей был
прост. Крыса -- прирожденный грызун и вредитель, особенно от нее
страдают зернохранилища. То есть овины. И овинный, как
специалист по сохранению урожая, просто обязан знать как минимум
пять наивернейших способов борьбы с крысами.
Ерофей возражал с пеной у рта. Он доказывал, что овинный может
работать только в овине. То есть внутри помещения. Но ведь
космодром ни с какой стороны не похож на амбар. И овинный
окажется совершенно беспомощен, если хотя бы пойдет дождь.
Поэтому мы обязаны призвать на помощь тех, кто больше привык
иметь дело с дикой природой. Но я заметил, что на дикую природу
космодром похож еще меньше.
Ерофей оскорбился и замолчал. Мы смотрели друг на друга,
запаленно дыша, никто не собирался уступать.
-- Вот и результат тринадцатого, -- сказал неожиданно Ерофей.
Я звонко шлепнул себя ладонью по лбу.
-- Вы правы, полковник.
Потом Ерофей вскользь заметил:
-- Как я помню, ты уже пытался договориться с банным.
-- Ну и что? -- нервно осведомился я. Не люблю, когда мне
напоминают о моих неудачах.
-- Так и не понял, почему твоя затея провалилась?
-- Не тяни кота за хвост, говори прямо.
-- Любой из домашних бесей, имя им легион, одинаково ревниво
относится к посягательствам остальных на владельца усадьбы.
Каждому лестно думать, что именно ему служит хозяин, именно его
ублажает. Поэтому все они на дух не переносят соседей. Дворовый
готов заживо слопать банного, банный денно и нощно точит зубы на
овинного... И так далее. -- Я машинально отметил, что о домовых
Ерофей скромно умолчал. -- Поэтому банный и приревновал тебя.
Нет смысла звать овинного, из вредности он скорее поможет
крысам. Вот гуменный -- другое дело. Гумно от дома далеко, и в
дела усадебных бесей он не вмешивается.
-- Ты это серьезно? -- недоверчиво переспросил я.
-- Куда как. Можешь проверить сам. Только потом не говори, что
тебя не предупреждали.
Я задумался.
-- Где мы раздобудем гуменного? Может лучше переговорить
с лешаком или водяным делом?
Ерофей аж хрюкнул, возмущенный моим тугоумием.
-- Ты здесь леса видел? Ума решился напрочь! А озеро либо реку?
Думаешь, выкопали яму, так и водяной дед сразу появится. Нет,
зря я с тобой полетел. Жил бы себе спокойно...
-- Поосторожнее! -- оскорбился я. -- Ты всего лишь полковник, а
я генерал. Посажу под арест, будешь знать.
Ерофей просто зашелся от хохота.
-- Напугал... Аника-воин...
-- Тогда не подавай дурного примера солдатам. Что они могут
сказать, если увидят подобное безобразие. Подрыв дисциплины,
развал основ.
-- Каких основ?
-- Армейских.
-- Эк сказал. Что мне до них?
-- Сейчас ты в погонах. Попал в этот монастырь, будь любезен
подчиниться здешнему уставу.
-- И то верно, -- согласился домовой. -- Значит будем посылать
за гуменным? Тем более у нас есть кого отправить.
-- Ты Зибеллу имеешь в виду?
-- Его самого. Он как раз в превосходных отношениях с гуменным.
Ведь горностаи и ласки только и живут, что на гумне и жнивье.
-- Отлично, -- потер ладошки Ерофей. -- Берем автомобиль и катим
на ближайший хутор.
-- Далеко же катить придется, -- не без яда заметил я. -- Шины износите.
-- Здесь нет хуторов? -- поразился Ерофей.
-- Нет.
-- Может ты скажешь, что и крестьян здесь нет?
-- Скажу.
-- Тогда понятно, почему у вас жрать нечего. Как же это можно
без крестьян?
-- Можно, -- вздохнул я.
На следующую ночь крысы перешли в атаку -- прогрызли колеса у
двух истребителей, стоящих на взлетной полосе в готовности к
старту, и
попортили тщательно охраняемые продукты на складе. Кузнецов
наорал на подчиненных и бросился к телефону, стучать на меня,
дескать ничего не делает.
Магия не помогла. Или гуменный попался завалящий. Только удрал он
расстроенный и злой. Волей-неволей пришлось вернуться к
первоначальному плану -- использовать более современные
средства. Но! В сочетании со старинными методами. Так сказать
старая песня на новый лад. Посмейте после этого сказать, что я
не голова! Мы решили обработать крыс музыкой. Помните
магнитофон?! Ерофей кривился, кривился, однако махнул рукой.
-- Валяй, хуже не будет.
Сразу встал вопрос -- какой именно музыкой. Я стоял за
испытанный метод сюиты на флейте, ведь в Гаммельне так и
поступили. Неожиданно реакционер и консерватор Ерофей выступил
против. Он предположил, что тихая и плавная музыка будет вообще
не замечена крысами.
-- Большинство ваших бед проистекает от ваших же дьявольских
изобретений, -- безапелляционно заявил он. -- Навыдумывали
грохочущих железок, дымящих и смердящих. Природу потравили,
бесей разогнали. Беси они, конечно, не без лукавства, но ведь
почти безобидные. Вместо них чудища явились
невиданные-неслыханные. Железом рождены, нефтью вспоены, химией
вскормлены. Что им старая музыка?! Им современную подавай, от
которой даже мухи дохнут.
На том и порешили. Правда, на всякий случай я приказал доставить
на базу комплект пластинок со всякими записями. Надо
предусмотреть любые варианты развития событий.
Главную роль в предстоящей операции "Гаммельн" должен был
сыграть Зибелла. Бессмысленно крутить крысиный концерт на земле,
и горностаю предстояло затащить миниатюрные динамики вглубь нор.
-- Сожрут, -- усомнился Ерофей.
-- Второй раз он не попадется.
-- Да не его, а динамики.
-- Они же невкусные.
-- Какое крысам дело -- вкусные или нет... Главное, что по
зубам. А там, в брюхе, пусть выясняется. И горностай
опять-таки...
Зибелла весь раздулся и зафыркал от негодования. Его?!
Настоящего горностая?! Можно сказать почти соболя? Какие-то
крысы?! В первый раз он был застигнут врасплох, но сейчас он им
покажет. Зибелла даже сделал вид, что намерен укусить Ерофея,
но его успокоили. Ведь он самый-самый главный, самый-самый
нужный. Без него вся операция провалится.
Горностай сменил гнев на милость.
К вылазке в стан врага готовились тщательно. Хватит с нас
казацких набегов:шашки наголо и марш-марш! Второй раз костей не
соберем. Оказалось, что мы можем встретить врага во всеоружии: в
секретных лабораториях КГБ давно разрабатываются варианты
диверсионно-подрывной деятельности с использованием
дрессированных животных, для чего создана целая гамма образцов
специализированного миниатюрного оружия. По каким-то причинам
дело застопорилось, и образцы бесполезно пылились на полках.
Хватило короткого разговора по телефону с Главным Маршалом,
чтобы в тот же день самолетом на площадку был доставлен
тяжеленный ящик.
Зибелла долго морщился и привередничал, узнав, что снаряжение
предназначалось для хорьков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14