"РУКИ ВВЕРХ, МИСТЕР ГРЕМЛИН!"

БАННЫЙ, ВОДЯНОЙ И ПРОЧИЕ ДОСТОЙНЫЕ ЛИЧНОСТИ

Печка фыркнула и выбросила через поддувало струю серого дыма,
перемешанного с колючими искрами. Дым показался мне каким-то
особенно едким и вонючим, я закашлялся, слезы обильно
заструились из глаз. Когда я опомнился, пришлось убирать
подальше начавшую тлеть бересту -- так и пожар устроить не
долго. Да, судя по этим мерзким фокусам, банный сдаваться без
боя отнюдь не собирался, схватка предстояла нешуточная.
Я осторожно приоткрыл дверь в парную. Тяжко пахнуло горячей
сыростью, разогретым смолистым деревом и еще чем-то непонятным.
Мне показалось, что я услышал злорадный тоненький смешок. Или не
показалось? Беси любят позлорадствовать... Да, точно. Пришел.
Явился, голубчик! Я торопливо швырнул внутрь новенькую мочалку и
кусочек мыла. Если только он соблазнится -- а какой банный
устоит перед подобной приманкой? -- он в моих руках. Вот тогда
мы потолкуем.
Я захлопнул дверь и прислушался. Из парной не долетало ни звука.
Странно. Ведь если банный попадется в ловушку, то баня должна
заходить ходуном, затрястись. Ведь он будет стараться вырваться,
разбушуется, рассвирепеет... Нет, определенно ничего не слышно.
Набравшись духу, ведь даже колдун-профессионал не каждый день
сталкивается лицом к лицу с бесями, я подхватил шайку с
заговоренной водой и решительно бросился на супротивника.
Внутри парной абсолютно ничего не было видно. Я немного
перестарался, поддавая пару, и в горячих клубах невозможно было
различить и собственную руку.
-- Эй, выходи! -- громко крикнул я.
Ответом было только потрескивание дров в печке да бульканье воды
в котле.
-- Выходи... -- уже менее уверенно предложил я.
Снова молчание.
Я двинулся к полку, ведь всем известно, что банный предпочитает
прятаться именно под ним. Но сослепу наступил на подброшенный
мною же кусок мыла... Шайка с грохотом полетела в одну сторону,
сам я с неменьшим шумом -- в другую. Драгоценная заговоренная
вода с веселым бульканьем вытекала в щели между половицами. А
ведь мне стоило таких трудов достать ее. Но и это была не самая
крупная из неприятностей. Оказалось, что я с размаха уселся на
собственную мочалку. Да-с.
Я попытался было встать. Напрасно. Клей был приготовлен на
совесть, и мочалку я им пропитал старательно. Ведь охота шла не
на кого-то из мелких пакостников, нет. На самого банного!
Промашки нельзя было допустить, и я потрудился на славу... Зато
теперь приклеился к полу намертво. Охотник попался в собственный
капкан. Мне снова на мгновение показалось, будто я слышу
злорадный смешок. Так и есть! Подловил, змей.
Зарычав от злости, я снова попытался подняться. Снова клей
оказался сильнее. Штаны тоже попались некстати прочные: они
только затрещали, но не поддались. Я рванулся раз, другой --
попусту. А ведь нужно торопиться. Еще немного -- и клей
пропитает штаны насквозь. Тогда я буду обречен вечно сидеть на
полу заброшенной деревенской бани. Кричать бесполезно, на помощь
не придет никто. И спустя века археологи будут тщетно гадать над
тайной приклеенного скелета.
Эта жуткая мысль придала мне силы, и я, разорвав пояс, вылетел
из приклеенных к полу штанов. Если вы полагаете, что это легко
было сделать -- попытайтесь сами. Всякая охота смеяться над моими
злоключениями пропадет моментально.
Я перепуганно озирался, с компьютерной скоростью просчитывая
варианты. Схватка еще не закончилась, мне нужно убедить банного,
что я растерялся, впал в панику и готов сдаться на милость
победителя. На самом деле я сжимал заранее положенный в карман
рубашки пакетик с толченым корнем мандрагоры. Как только он
появится, я своего шанса не упущу.
Дверь парной тихонько заскрипела. Я лихорадочно рванул заветный
пакетик. Затрещал плохо пришитый карман, и с влажным теплым
паром смешалось едкое серое облачко. Послышался чей-то
сдавленный вопль, смачное ругательство. Судя по голосу, это был
не банный. Кого же тогда черти принесли? Я таращился в белую
клубящуюся пелену, пытаясь если не увидеть, то хотя бы угадать,
кто там прячется. В предбаннике грузно затопотали. Я поднял
оброненную шайку и с криком -- для устрашения врага и
собственного ободрения -- запустил ею в дверь. Шайка с грохотом
ударилась о притолоку, обручи лопнули, доски так и брызнули в
стороны. Промах! Зато я в ответ получил несильный, но очень
меткий удар под дых. Из белесой шевелящейся стены словно молния
вылетел кулак, и я распростерся на мокрых досках, едва не улетев
под потолок. Причем такое уж мое черное счастье -- конечно я
попал аккуратно на клейкую мочалку.
-- Кто тут? -- глухо прозвучало из предбанника.
-- Я-я... -- глухо выдохнулось из моего рта.
-- Кто "я"? -- У спрашивающего, похоже, был кошачий слух,
если он сумело различить мое еле слышное сипение.
-- Петя Иванов.
-- Он! -- обрадовались в предбаннике. -- Нам правильно сообщили,
где вас искать. Выходите.
-- Не могу, -- отказался я.
-- Это почему? -- в вопросе прозвучала некоторая грозность.
-- Приклеился, -- скрывать что-либо не имело смысла.
-- Как так?
-- Зайдите и сами увидите.
В предбаннике зашушукались. Кажется, мой фокус с мандрагорой их
немного напугал. Черные силы определенно меня остерегались! А
что, я такой...
-- Хорошо, мы сейчас зайдем. Только вы не швыряйтесь больше этой
пакостью.
Я прав!
-- Это мы еще посмотрим, -- неопределенно пообещал я, делая
хорошую мину при плохой игре. Бесям ни на секунду нельзя
показывать свою слабость. Сожрут.
-- Тогда оставайтесь, где лежите, -- ехидно ответили мне.
Проклятье! Они все знали. Выбора у меня не оставалось никакого,
и я решил капитулировать.
-- Жду.
Дверь снова зловеще заскрипела, и из клубов пара
материализовалась атлетически сложенная фигура в безукоризненном
костюме. Ботинки фигуры были надраены до зеркального блеска,
даже галстук был повязан. Это в бане! Странно, ни на кого из
бесей фигура не походила.
-- Прошу вас следовать за мной, -- слегка поклонился пришелец.
-- С великой радостью сделал бы это, если бы мог.
-- Простите?
Я быстро объяснил ситуацию, по возможности не нанося большого
ущерба собственному самолюбию. Ведь любое событие можно описать
по-разному. И сразу обнаружилось, что помимо вежливости
незнакомец обладает массой прочих достоинств. Я видел это своими
глазами, иначе ни за что не поверил бы. Голыми руками он
разломал толстые доски пола после того как выяснилось, что даже
с чужой помощью мне встать не удается. Два сокрушительных удара
ребром ладони превратили доску в кучку трухи. Ну и зрелище...
-- Очень вам признателен.
-- Не стоит, -- добродушно усмехнулся незнакомец. -- Надеюсь, вы
уделите нам немного времени для беседы.
-- Не могу отказать своим освободителям.
Он откашлялся зачем-то, помялся нерешительно и потом предъявил
маленькую красную книжечку, оказавшись капитаном
госбезопасности. Да, многие предпочли бы банного или самого
водяного! Фамилия? О фамилии я пока умолчу. Еще не пришло время
раскрывать все тайны. И вообще бойцы невидимого фронта скромны.
Да и враг не дремлет, мы не имеем права подвергать лишней
опасности этих мужественных людей. Его аристократической
внешности спутник, виски которого были помечены благородной
сединой, носил погоны подполковника. То есть погон на нем не
было, но вы понимаете, что я хочу сказать. Да, такие люди...
После этого я себя зауважал. Не к каждому пошлют столь
заслуженных офицеров. А если меня уважают компетентные органы,
то сам себя я просто обязан уважать.
Подполковник долго смотрел мне в лицо проницательным умным
взглядом и потом сказал:
-- Мы пришили, чтобы просить вас о помощи.
Странная смесь удивления и торжества преисполнила меня. Я
предполагал такую возможность. Наши органы знают все, значит им
известно и о моем увлечении. А второго такого специалиста по
бесям лукавым еще поискать надо. Следовательно, они вполне могли
выйти на меня.
-- Я готов! -- бодро выпалил я.
Подполковник чуть улыбнулся.
-- Я рад, что вы проявили понимание стоящих перед нашей
организацией задач.
Я вскочил, щелкнул каблуками.
-- Я принимал присягу! Я офицер запаса!
-- Отлично! -- голос подполковника фанфарно зазвенел. -- И еще
кто-то смеет утверждать, что народный патриотизм ослабел. Нет.
Мы по-прежнему сплочены и готовы к самой жестокой борьбе.
Я еще раз щелкнул каблуками, вспомнил об оставленных в парной
штанах и покраснел.
-- Хвалю! -- рявкнул подполковник, делая вид, что не замечает
моего конфуза.
-- Служу Советскому Союзу!
Подполковник отечески похлопал меня по плечу.
-- Садитесь. Приступим сразу к делу. Капитан, прошу вас.
Капитан сделал руками стремительное движение, и прямо из воздуха
у него в ладонях появился кожаный чемоданчик. Точнее, для меня
это был чемоданчик, а в руках капитана он сильно смахивал на
спичечный коробок. Лязгнули никелированные замочки, чемоданчик
распахнулся. Это был сложный прибор, напоминающий компьютер,
только очень специальный, с массой незнакомых клавиш и верньеров.
Капитан тем же жестом фокусника извлек ниоткуда крошечную
дискету и вопросительно посмотрел на подполковника. Тот
разрешающе кивнул. Капитан вставил дискету в прибор, экран
засветился.
...выжженная солнцем до полной бесцветности солончаковая
пустыня. Редкие веточки противно колючего саксаула тоже выгорели
до пепельно-серого цвета. Даже само небо приобрело какой-то
блеклый белесый оттенок. Мне померещилось, что с экрана пахнуло
жаром, и я невольно подался назад. Серая бетонная полоса,
пересекавшая пустыню, казалась естественной и органичной в этом
опаленном мире. Ее огромные шестиугольные плиты сливались с
землей, и, если бы не красные и зеленые огни, поблескивающие
вдоль полосы, я ни за что не различил бы бетонку, хотя она была
гигантской. Полоса начиналась где-то за горизонтом и уходила в
желтое марево, плавно колышущееся вдали. Зато резким белым
пятном выделялась стоящая на полосе машина.
-- Объект "Икс", -- сухо пояснил капитан. перехватив мой
недоуменный взгляд, он снова молчаливо обратился за разрешением
к подполковнику. Тот кивнул, Лаконичность, превосходящая
спартанскую! -- Корабль многоразового использования... м-м...
"Икс". Может стартовать как обычный самолет без помощи
ракеты-носителя.
-- Что-то вроде японского? -- спросил я.
-- Разумеется. Именно японцы украли у нас эту идею. Она была
опубликована в журнале "Мурзилка". Наши цензоры
оказались преступно небрежны, за что они еще понесут заслуженное
наказание. Проморгать такую военную тайну! Неслыханное
головотяпство! Измена!
-- Я где-то читал об этом корабле... -- протянул я нерешительно.
-- Где? -- моментально насторожился капитан. В глазах
подполковника тоже зажглись охотничьи огоньки.
-- В журнале...
-- Каком?!
-- Не помню точно. Кажется "Флайт". Или "Интернейшнл
дифенс ревю"... Не помню.
-- Вы правы, -- скорбно согласился капитан. Подполковник,
услышав названия, тоже погрустнел. -- Иностранцы, не стесняясь,
разглашают нашу военную тайну, а мы не можем привлечь их к
ответственности...
-- А называется эта машина... Постойте... "Вихрь".
По вытянувшемуся лицу капитана я понял, что попал в десятку.
-- Неважно, как он называется, главное, что он существует, и
наша задача -- сохранить это в тайне. Цензура не справляется со
своими обязанностями не по злому умыслу, а от чисто физической
невозможности. Сейчас развелось столько разнообразных журналов,
попробуй, уследи за ними. Вот если бы цензоров было раза в три
больше... А лучше в четыре... -- Капитан мечтательно закатил
глаза. -- Впрочем, я отвлекся.
Были нажаты новые клавиши, и картинка на экране ожила,
задвигалась. Белым факелом ударил выхлоп, и сразу потек,
заструился неподвижный до того воздух, расплавленный чудовищным
жаром. Очертания огромной машины тоже заколебались, поэтому я не
уловил момент, когда она сорвалась с места. С экрана не
доносилось ни звука, но мне чудилось, будто я слышу бешеный рев
пламени и свист рассекаемого короткими крыльями воздуха. Грузная
с виду машина неожиданно плавным движением подняла нос, колеса
оторвались от бетонной полосы... Внезапно словно кто-то невидимый
встряхнул экран. Без всяких причин машины вздрогнула, качнула
крыльями, резко вильнула в сторону и соскочила с бетонки.
Колеса подняли дымные шлейфы, машина ударилась носом о землю.
Весь экран заволокло серо-желтое облако.
-- Какой ужас, -- невольно вырвалось у меня.
Подполковник молча кивнул, а капитан спросил:
-- Вы обратили внимание?
-- На что?
-- Секунды непосредственно перед аварией.
-- Нет.
Пыльное облако постепенно рассасывалось. Стал виден разбитый
аппарат. Его помятые крылья жалобно задрались вверх, несколько
иллюминаторов вылетели. К счастью, пожара не возникло.
-- Какой ужас, -- повторил я. -- Надеюсь, экипаж не пострадал?
-- На сей раз обошлось, -- недовольно сказал капитан, нажимая
какую-то клавишу. По экрану заметались красные и желтые зигзаги.
Потом снова возник смазанный движением силуэт "Вихря".
-- Смотрите внимательней, -- предложил капитан.
Изображение начало двигаться рывками, то и дело замирая. Опять
самолет-ракета начал разбегаться, уже приподнялся и... неуклюже
раскачиваясь свернул со взлетной полосы, сунувшись в песок. Но
сейчас я заметил стремительно мелькнувшую черную полоску. Она
пересекла бетонку под самым носом набиравшего скорость
"Вихря".
-- Что это? -- вскричал я, невольно вытягивая палец.
-- Заметили, -- с мрачным удовлетворением констатировал
подполковник.
-- Заметил. Но я так и не понял, что именно заметил.
-- Пусти еще раз стоп-кадрами, -- приказал подполковник.
Капитан еще раз прокрутил запись. Теперь я различил крошечную
черную фигурку, оказавшуюся на пути машины. Именно она испугала
пилота "Вихря", потому что сразу после роковой встречи
переднее колесо судорожно дернулось в сторону, многотонная
махина покорно вильнула с бетонки навстречу бесславному концу.
-- Наши компьютеры восстановили изображение по имеющимся
записям, -- проинформировал капитан. -- Только после этого мы
поняли, что произошло. Даю вторую запись.
Изображение, неуловимое для глаза, превратилось в рисованное.
Снова "Вихрь" попытался взлететь, и снова катастрофа. На
этот раз я все увидел в мельчайших деталях. Картина была
настолько невероятной, что я растерянно попытался протереть
глаза, чтобы отогнать наваждение. Дорогу "Вихрю"
перебежала черная кошка. Воровато озираясь, она мчалась поперек
полосы, прижав уши и вытянув хвост. Да-а. Если бы после такой
встречи "Вихрь" сумел взлететь, это стало бы настоящим
чудом. У меня невольно вырвалось:
-- Кошка?!
Подполковник вздохнул.
-- Сначала мы тоже не поверили, уж слишком далеким от реальности
оказалось объяснение катастрофы, противоречащим всем законам
природы.
-- Да что вы знаете об этих законах? -- перебил я его. --
Простите.
-- Ладно. Пилот сразу после аварии говорил, что ему перебежала
дорогу черная кошка, но мы, конечно не поверили. Допрашивали,
старались. И все зря. Хотя после научного анализа его версия
подтвердилась, мы все равно ходатайствовали о наложении
взыскания, потому что наш советский офицер не имеет права
поддаваться тлетворному влиянию чуждой нам нечистой силы.
Однако... -- Он замялся. -- Если бы это происшествие осталось
единичным случаем. Как вы сами понимаете, этот факт огласке не
подлежит, но я должен открыть вам тайну: летные испытания
состоят из серии полетов. Вам была показана пленка, увы, не
с первой аварией. Та застигла нас врасплох, мы оказались абсолютно
не готовы. Но после нее были приняты все меры, которые мы
полагали необходимыми. Однако аварии продолжались, хотя вдоль полосы
было введено патрулирование специальных собачьих
подразделений... Выяснилось, что это пустая трата времени и сил.
Катастрофы продолжались. И каждый раз пилоты в оправдание
приводили одну-единственную причину: ту же самую проклятую
черную кошку. Это иррационально. Это недиалектично. Это
невозможно. Но это существует. Мы не имели права признавать
существование потусторонних сил, однако давление обстоятельств
оказалось сильнее должностных инструкций. После того, как
разбился беспилотный радиоуправляемый аппарат, мы были просто
прижаты к стенке. Ведь арсенид галлия не подкупишь, не сглазишь!
Я снисходительно улыбнулся.
-- Насчет последнего вы немного заблуждаетесь.
-- Нет, -- упрямо повторил подполковник. -- Здесь не может быть
никакой связи.
-- Связь есть и самая прямая. Нужно только суметь ее увидеть.
Отыскать причину.
-- Это вы правильно, -- одобрительно мотнул головой
подполковник. -- Вскрывать корни и искать нити всегда полезно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14