Тот был еще жив, хотя глаза его уже туманились. Врач так же, как до него Бром и Крюгер, улыбался. Из приоткрытого рта все еще лилась на пол кровь.
Это было последнее, что запечатлелось в мозгу Крюгера. Третья пуля, выпущенная из пистолета с глушителем, ударила его в висок. Она словно пригвоздила его голову к липкому от крови дубовому паркету старой, некогда уютной петербургской квартиры.
Глава 9
Идея Макса заключалась в том, чтобы Настя и компания вышли на источник недорогого, но приличного товара в обход официальных дистрибьюторских контор. Сделать это предполагалось вполне легально. Товар же был то что надо — компакт-диски, причем фирменные, из Америки а не пиратские дешевки, заполонившие всю Россию. К тому же кассеты, пластинки, книги, плакаты, журналы, газеты, компьютерные игры, ноты...
И все это — не то чтобы уж совсем даром, но на процентов семьдесят, а то и девяносто дешевле, чем при работе с официальными поставщиками из Европы.
— Интернет — вещь! — сказал Макс, сидя в кабинете магазина.
Вокруг стола примостились Настя, Димка, Куз и Барракуда. Ворона работала с починенным компьютером, Кук что-то разбирал в зале, сортируя товар на пришедший в негодность после Настиных буйств и пригодный еще к реализации.
— Интернет, господа, — великая вещь. Америка — огромная страна. И стоит она не на корпорациях типа «Майкрософт» и «Форд». Нет, ребята. Она стоит на мелком бизнесе. А пока существует мелкий бизнес, то есть, как в нашем случае, — небольшие музыкальные магазины, до тех пор какие-то из них будут время от времени открываться, работать, богатеть или разоряться. Нас, естественно, должны интересовать те, которые разоряются. Мы просто будем их на корню покупать и вывозить сюда.
— Ну, ты лепишь! — протянул Димка. — Это же такая возня... Такие бабки надо вбить... И еще неизвестно, продашь тут что...
— Тут все продашь, — сказал Барракуда. — Вопрос цены. Тема интересная. Я с такими вещами, правда, не работал, поэтому ничего советовать не могу. Тут спец нужен. Был у меня один кореш, закупал здесь военные прибамбасы — свитерки, гимнастерки, каски, атрибутику — и в Израиль гнал. Говорит, очень хороший бизнес...
— Вот видишь! А если это поставить на мощную основу! Не кустарно возить в багаже сумочки с компактами, а напрямую, через Интернет с этими магазинами завязываться, то проблемой будет только ходить посылки растаможивать. Они же в Интернете публикуют сразу все свои объявы, распродажи, каталоги с ценами...
— А что там по ценам? Пример какой-нибудь приведи.
— К примеру, у нас хороший компакт стоит в магазине баксов пятнадцать. Ну, пусть двенадцать. В Штатах, на сейле, можно взять и по доллару. А если магазин закрывается, в опте можно вообще почти даром взять. И даже если оплатить пересылку, то да се, то можно сделать так, что компакт будет выходить в тот же доллар. Вопрос опта. Вопрос то есть предварительных вложений.
— Как ты грамотно излагаешь, Максим, — сказал Куз. — Как по писаному... Где ты так насобачился?
— В школе хорошо учусь, — улыбаясь, ответил Макс, косясь на Настю.
— Да, Дохлый у нас умница, — кивнула Настя.
Макс расцвел. Наконец-то. Назвала как когда-то. Уже теплее...
— Что скажешь? — спросила Настя у Барракуды.
— Что скажу? Я уже сказал — дело для меня новое. Я вам здесь не советчик. Но интуиция мне подсказывает, что дело выгодное. Если не сглупить самим, как обычно это у нас бывает, то... очень даже может быть, что дело пойдет... Есть кое-что и помимо. Знаете что? У меня со дня на день должны прийти календари... — И он вкратце рассказал о своем последнем коммерческом проекте, который и подвел его под монастырь.
— Вот придут они, я и займусь их реализацией. Буду, в общем, по этому направлению работать. Вы мне здесь не помощники — ни хрена в торговле нашей не сечете... Поэтому и давайте занимайтесь этими вот международными отношениями... Договорились?
Настя пожала плечами, но Куз сказал за нее:
— Это разумно. Если календари твои уже напечатаны, то, конечно, не выбрасывать же их... Надо продавать. А сколько там?
— Общий тираж — миллион. Прибыль должна пойти сумасшедшая.
— Ну и очень хорошо!
— Я правильно понял, — спросил Макс, — связываться мне со Штатами? Я ведь хоть сегодня могу начать...
— Так начинай, — сказал Барракуда. — Юридический адрес у нас есть, реквизиты возьми у Вороны. Да, кстати, вас как-то надо оформлять? Зарплату выплачивать, трудовые книжки, то-се... Пенсионный, — он хмыкнул, — фонд...
— Ты прикалываешься, — спросила Настя, — насчет пенсионного фонда?
— Прикалываюсь, — честно ответил Барракуда.
— Это все не горит, — сказал Димка. — Это все ерунда. Надо будет, оформимся...
— Так что, — снова заговорил Макс, — из каких сумм я могу исходить? Чем мы вообще располагаем?
Сидящие за столом молчали. Дело дошло до главного.
Наконец Настя встала, оперлась руками о стол. Куз отметил, что она автоматически, не задумываясь, приняла позу этакого председателя собрания акционеров...
— Значит так, — сказала Настя. — Это, как говорится, информация закрытая. Мы все работаем вместе, у нас друг от друга секретов быть не должно. Мы должны понимать, что делаем. Но если кто продаст...
Куз, Барракуда, Макс и даже Ворона, слышащая разговор из соседней комнаты только краем уха, одинаково почувствовали высокий серьез затронутой темы.
«Ах, что за девочка, — подумал Куз. — Вот так девочка!..»
— Если кто продаст, — она положила руку на плечо Димке, — будет плохо. Вы все, или почти все, знаете о моих проблемах. Так что мне терять нечего... — Она ненадолго замолчала, затем, словно подводя итог совещания, сказала:
— В общем, так. К этому вопросу мы больше не возвращаемся. Денег у нас чуть меньше миллиона. Долларов, разумеется. Ну, на ремонт потратимся, на что-то там еще...
— Машину купим, — вставил Димка.
— Машину... Да! Но все равно почти лимон. Так что есть с чего начать.
* * *
Сухой снял наушники. Да... вот так история...
Он поднял трубку телефона, покрутил диск. Аппарат в его кабинете стоял самый заурядный, дисковый. Сухой был равнодушен к внешним проявлениям респектабельности. Он не помнил, у кого вычитал одну полюбившуюся ему фразу, но не было дня, чтобы по тому или иному поводу не повторял ее про себя: «Главное — не казаться, главное — быть...» В смысле — крутым, богатым, сильным. Именно быть!
— Иван Андреевич? Я сейчас к тебе зайду. Занят? Ничего, я ненадолго. Есть одно дельце, — и повесил трубку. Встал, одернул пиджак. Пресник занят, видите ли... Никак не избавится от своих ментовских привычек, хотя мужик он что надо.
Сухой, поднявшись на второй этаж, где располагался офис агентства «Кольчуга», без стука вошел в кабинет начальника. Затем сел и начал рассказывать о том, что ему удалось узнать с помощью «жучков», установленных в «Рокси». Майор по ходу рассказа постукивал пальцами по столу, поглядывал в окно, в общем, демонстрировал отсутствие интереса к предмету. Иначе говоря, давал понять, что только из уважения к старому товарищу тратит свое бесценное время на выслушивание его истории.
Но когда дело дошло до сумм, которыми готова была бросаться непонятно откуда взявшаяся девчонка, майор наконец посмотрел Сухому в глаза:
— А ты откуда это все?..
— Обычное дело — из наушников. Мне что-то в первый же день показалось, что не все там у этих ребят так просто. Бабки сумасшедшие выкатывают.
Он не сказал майору, что Димка в качестве негласного аванса выдал им с Толиком пять тысяч долларов наличными, так как это было его, Сухого, частным делом. В конце концов, он отмазал ребят от людей Турка, а это дорого стоит. Так что пять кусков — это еще по-божески...
— Турок, говоришь, их доил? Во дает Артур — везде успевает хапать... А кем он был десять лет назад? Да никем... Из фарцы вылез, из шпаны галерочной... Ну, ладно. Ты это дело держи на контроле...
— А я чем занимаюсь? Только этим исключительно. Мы же их охраняем...
— Ну вот и славно. Тут надо покопаться. Откуда это у них не облагаемые налогом бабки?.. И нужны ли они им так, как им кажется? Может быть, есть в этом городе люди, которым они гораздо нужнее... Ну, в общем, ты понял.
— Да.
— Кстати, вот еще что. Ты знаешь, у Турка начали братву отстреливать? Он прямо в бешенстве...
— Еще бы. Если бы у тебя отстреливали, ты бы тоже...
— Сплюнь... Шутки у тебя... В общем, он наш клиент, надо разбираться.
— Авторитеты рубятся, чего тут разбираться.
— Не знаю, не знаю... Очень странно все. У Турка же со всеми мир. Ну, не то чтобы такой уж мир, а, скажем, вооруженный нейтралитет. Он остепенился ведь в последнее время. На чужую территорию не лезет... Опять же все знают, что с ним воевать тяжело. Много жертв, много вони, много стрельбы... У него все бойцы шизанутые. Александры Матросовы, понимаешь... Вот и оставили его в покое. Так что не думаю я, что это разборки авторитетов. Больше похоже, что всплыл какой-нибудь давний дружок Турка и за какие-то старые дела теперь мстит ему. Самого еще пока не трогает. По братве рубит. И рубит, кстати, настолько нагло и настолько профессионально, что тут есть над чем голову поломать... Концов никаких. Так-то вот...
* * *
В то время как Сухой общался со своим начальником по поводу «Рокси», к магазину подъехала сестра Толстого — Любка.
— Привет, подруга! — Любка вошла в пустой торговый зал. — К тебе не прорвешься... — покосилась она на Кука, стоявшего в дверном проеме.
— Ой. — Настя после долгого разглядывания этой симпатичной, но какой-то очень потасканной девчонки наконец узнала ее. — Привет...
— Как дела? — спросила Любка. — Тут слухи ходят, что ты крутая стала...
— Про меня? Слухи? — Настя удивленно подняла брови.
— Ну да. А чего ты удивляешься? Земля слухами полнится, как и город.
Настя вдруг поняла, что совсем не хочет говорить с Любкой. Хотя ей было неловко даже от одной мысли об этом. Ведь та помогла Насте в свое время, приютила, одела...
— Слушай, мне тебе ведь надо кофточку отдать, да?
— Ну, наверное, надо, — улыбнулась Любка. — Не худо бы...
— Да, конечно... Только она у меня дома...
— Не горит. Не волнуйся, не к спеху...
— Ага... А ты как живешь? — стараясь не выказывать то, что гостья ей в тягость, спросила Настя.
Но Любку провести было трудно. Общение с людьми было ее профессией. Общение разное — от разговоров до, так сказать, более плотных контактов. Она сразу заметила, как после первого радостного узнавания Настя поскучнела и теперь, судя по всему, маялась, не зная, как ее, Любку, повежливее спровадить.
«Ах ты, дрянь, — подумала Любка. — Крутая, значит, стала! Значит, все — выходи строиться... Ничего, ничего, посмотрим еще, кто кого построит...»
— Слушай, а ведь я к тебе по делу. — Любка сменила беспечный девчачий тон на серьезный и придвинулась к Насте поближе, обдав ее резким запахом недорогих духов.
— Я тебя слушаю...
Этот ответ тоже Любке не понравился. «Слушаю...» Ничего, ничего... Не с такими фифами она в жизни встречалась...
— Слушай, не можешь деньгами выручить? Толстый у меня заболел, не работает, лечить его надо, за квартиру платить, ну, в обмен... У меня тоже все наперекосяк идет. Непруха последнее время...
«Торчала» бы поменьше, — подумала Настя, — не было бы непрухи..."
И эти Настины размышления тоже не укрылись от Любки.
«Брезгует, сука, — подумала она. — Ведь брезгует, тварь...»
Димка вышел из-за прилавка и подошел к девушкам. Кивнул Любке, не представляясь. Она-то его сразу узнала: тот самый «бычара», который эту Настю увел из «Краба»... Любка тоже тогда, кстати, из-за него получила выговор. Она обещала Борову, что приведет новенькую классную девчонку, а этот пробойник взял ее и утащил.
— Что тут у вас? — спросил Димка.
— Да вот Любка зашла... Помнишь, я тебе говорила, — неуверенно сказала Настя.
— Нет. Не помню..
— Ладно, потом... А сколько тебе нужно? — спросила Настя, снова посмотрев на гостью.
— Сколько? — Любка покосилась на Димку, который при последних Настиных словах явно навострил уши.
— Не знаю даже. Просто любые бабки нужны. Баксов сто, двести... Если есть.
— Ни фига себе! — вмешался Димка. — Ты нас за миллионеров, что ли, держишь?
Любка сделала вид, что не обратила внимание на замечание этого молодого бандюгана, каковым она считала Димку.
— Сто, двести... — протянула Настя. — Ладно. Правда сейчас у меня нет. Завтра. Устроит тебя?
— Устроит. Только в первой половине дня. Вечером я занята...
— Я знаю, — ответила Настя, оборвав ее, очень резко причем.
— Приходи сюда в час дня. Договорились? Все, теперь, извини, я занята, работы много... До завтра.
— Что это за дела? — спросил Димка, когда Кук закрыл за вышедшей Любкой дверь на засов.
— Это та самая девчонка, которая меня тогда, в подвале, приводила в чувство. У нее проблемы, знаешь, брат болен... Надо помочь... Она же мне помогла...
— Помогла... Где-то я ее видел, черт, не помню...
— В «Крабе», может быть?
— Точно. Она же там работает. Точно. Дешевая шлюха.
— Ладно тебе. Поможем человеку? Что тебе — жалко? Деньги-то есть.
— Настя, не надо только меня грузить, ладно? Есть деньги, нет денег, не в этом дело. И не в том дело, что она шлюха. Есть, ты не представляешь, знаешь какие путаны классные! Это люди, скажу тебе... Сами денег дадут, накормят, напоют... А типа Любки — прошмандовки, воровки, аферистки... Мелочь, но связываться с ними нельзя: подставить могут запросто. Поганые твари... К тому же «торчат» еще все. А если человек «торчит», для него нет разницы — заработать, украсть, выклянчить... Вот эта из таких как раз...
Димка разгорячился не на шутку. Настя смотрела на него и понимала, что он, наверное, прав. Любка ей самой не нравилась. Она и прежде избегала общения с такими «оторвами», как называла их мама... И теперь ей тоже не хотелось связываться и заводить близкие отношения с этой девахой. Но, с другой стороны, она же тоже человек... А если человека можно поддержать, то почему бы...
— Ладно, — сказала Настя. — Сняли тему. Дам ей сто баксов, и забудем о ней.
— Это путем! А то я их знаю — они буду клянчить бабки до бесконечности. Чем больше дашь, тем больше будут просить. Ныть, ходить каждый день. Не в том дело, что мне жалко, тем более что деньги-то твои. — Он дотронулся до Насти. — Здесь дело принципа. Деньги надо зарабатывать трудом.
— Да, верно, — отозвалась Настя. — А бандюки твои, они что — труженики?
— Да. Хотя у них поганая работа, я согласен, поганая. Страшная. Мерзкая. Как угодно назови. Но работа. По мне, все равно эти любки еще хуже. Они не только попрошайки, я же говорил, но и мастерицы любую подляну организовать...
— Ну, все, все, успокойся. Мало у нас забот...
Глава 10
Любка вышла на улицу и пошла к Литейному. Сколько, интересно, эта крутая Настя ей денег даст? Поглядим, поглядим... Ну, хоть что-то. Даже если всего сотню баксов — и то хорошо. Сегодня еще что-нибудь в «Крабе», может быть, обломится...
Навстречу ей шел худой парнишка в широченных штанах, немыслимой куртке, с полами, свисающими чуть ли не до самого асфальта, и в кепке с длинным козырьком повернутым назад.
Глаза его были устремлены в никуда. Он так бы и прошел мимо Любки, если бы та не схватила его за рукав:
— Рэппер! Далеко бежишь?
— А-а-а... Привет. — Рэппер было дернулся в сторону, но, узнав Любку, расслабился и даже улыбнулся.
— Ты чего такой нервный?
— Да нет... Так просто. А ты куда?
— Я гуляю. Слушай... — она с самого утра сегодня терзалась из-за отсутствия кайфа, — слушай, у тебя ничего вмазаться нет? Или курнуть на худой конец?
— Я все думаю, — Рэппер задумчиво смотрел ей в глаза, — когда же ты мне дашь наконец...
— На конец могу тебе дать. На худой конец, — пошутила она. — Так есть чего?
— Ну есть. А у тебя бабки есть?
— Бабки завтра будут.
— Ну, это не разговор. Я думал, ты серьезным человеком стала...
Любка внутренне взбесилась. И этот туда же! Сопляк долбаный! Недоносок! Кем он себя воображает?
— Слушай, хватит! — резко сказала Любка. — Ты что, меня не знаешь, что ли?
— В том-то и дело, что знаю, — ответил Рэппер. — Ладно. Пошли ко мне.
— Ну, пошли. — Она шагнула вперед, но, увидав, что Рэппер синхронно с ней сделал шаг в противоположном направлении, снова схватила его за рукав. — Ты чего? — вскрикнула Любка. — Куда прешь-то? Твой дом-то там. — Она махнула рукой в сторону Литейного.
— Да я за «Беломором», мать твою... Ты чего, на ломах, что ли?
— Да нет. Просто нервы. Всякие твари еще с утра настроение испортили.
— Брось, Люба, ты же такая телка классная! Не бери в голову... А если кто обидел, скажи...
Любка усмехнулась. Молодежь, кость им в глотку... Она была старше Рэппера года на три, и у нее были люди, которые могли, при необходимости, за нее заступиться. Не чета этому мальчику... А мальчик мнил себя чуть ли не хозяином города. Рэппер с месяц назад, как было известно Любке, отпал от команды покойного Инвалида, промышлявшей мойкой машин и мелким воровством, и теперь тусовался с такими же, как и он сам, рэпперами. Он давно «торчал» на этой бубнящей музычке, отсюда и кликуха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38