— Ну разве я вам не говорил, что здесь хорошего мало? Смотрите, мое дело — предупредить.
Он моргал подслеповатыми глазками, которые с каждым глотком светились все ярче, однако ни эль, ни веселое пение не могли смягчить его ворчливое настроение. Позднее Сигурд узнал от одного из гостей, что старый дровосек попросту гордится тем, что за шестьдесят с лишним лет ни о чем не сказал доброго слова.
Утром тяжкий стук деревянных башмаков дровосека разбудил весь дом на час раньше обычного, а его ворчание подгоняло путников поторапливаться.
Сигурд удивлялся, как это старик и пальцем-то может шевельнуть после неимоверного количества эля, которое он поглотил прошедшим вечером, однако к тому времени, когда путники и их кони были готовы трогаться в путь, скрипучая повозка и востроглазый пони поджидали их с нетерпением, как сказал дровосек, чуть ли не полутра.
Йотулла немало злило, что им приходится применяться к неспешному ходу провожатого и его тележки, но когда он попытался выведать у дровосека нужное направление, старый упрямец лишь нахмурился и покачал головой, словно Йотулл весьма упал в его глазах.
— И вовсе-то незачем так торопиться, — проворчал он. — Мы и так скоро будем на месте, может, даже скорее, чем вам бы хотелось. Старина Бергтор — дубина неотесанная, невежа, а от его гостеприимства и тролль свихнется.
То, чем он вас угостит, и крысам не по вкусу. Странный народ у вас на равнинах — виданное ли дело, плестись в такую даль просто для того, чтобы повидаться с кузнецом! Да не надо мне ничего объяснять — терпеть не могу совать нос в чужие дела! — И он даже обошел повозку, заковыляв дальше, по другую сторону от пони, чтобы не выслушивать никаких нежеланных объяснений.
К концу дня путники оставили позади копи и начали подниматься выше в горы по крутой и извилистой каменистой тропе. То и дело приходилось им подталкивать в гору перегруженную повозку, хотя дровосек и ворчал, что пони, мол, и сам вытянет, а вообще, взбрело же в голову кузнецу поселиться так высоко и на отшибе!
На закате путники остановились у груды шлака возле заброшенной шахты, и дровосек с мрачным удовлетворением объявил:
— Вот тут-то мы и расстанемся. Привет честной компании!
И он повел пони к зияющему отвору шахты, косяки которого были исчерчены осыпающимися рунами.
Йотулл бросился за ним:
— Погоди-ка, старый чудак! Ты сказал, что покажешь нам дорогу к Свартафеллу, а эта дыра мало похожа на жилище такой важной персоны, как Бергтор. Так, что ли, принято в ваших местах помогать пришельцам — заводить их в заброшенные места, подальше от поселений, и пусть себе блуждают в поисках дороги? Если ты именно это задумал, дружок, будь уверен, у тебя окажется так много причин для горьких сожалений, что твое нынешнее ворчание покажется мышиным писком! — Глаза его уже сверкали тем убийственным огнем, который был так не по душе Сигурду.
Дровосек обернулся и грозно глянул на Йотулла:
— Я ведь только сказал, что вы можете за мной доехать до Свартафелла, ведь этот-то груз для Бергторовой кузни. Не говорил же я, что и сам направляюсь в Свартафелл! Очень уж ты самонадеян, милый друг.
Йотулл схватился за посох.
— Хочешь сказать, что ты и не собирался приводить нас к Свартафеллу? — осведомился он, стараясь говорить спокойно.
— Так ведь я же привел вас сюда или нет? — огрызнулся дровосек.
— Да, но это не Свартафелл!
— Да ну? — деланно изумился старик. — С чего это ты взял?
— Так ты хочешь сказать, что это и есть Свартафелл?! — не выдержав, закричал Йотулл.
Дровосек замялся, но, видимо, понял, что дальше шутить опасно.
— Кое-кто зовет это место Свартафелл, — проворчал он.
— Что ж ты этого так прямо и не сказал? — воскликнул Сигурд.
Дровосек смерил его неодобрительным взглядом.
— А вы и не спрашивали.
Глава 17
— Не могу поверить, чтобы важная персона могла обитать в этакой дыре, — ворчал Йотулл, когда путники пробирались по темному ходу, в конце которого мерцал неясный свет. Тут и там были разбросаны груды неочищенной породы — безо всякой заботы о том, чтобы между ними оставался проход. Незнакомые, покрытые ржавчиной орудия для добычи руды в тусклом свете выглядели немного зловеще. Подойдя ближе к кузне, путники услыхали фырканье и топот коней, с которыми смешивались громкие крики и ругань — обычные звуки, которые издают мужчины, пытаясь вынудить сильного и беспокойного коня сделать что-то против его воли.
Войдя в подземный зал, где располагалась кузня, они увидали, что огромный мохнатый мышастый конь вырывается из рук полудюжины гномов, — те повисли на узде и гриве, увертываясь от мощных ударов передних и задних копыт. Конь столкнул своих мучителей к семерым коням, что стояли поодаль, и те громко заржали, принялись лягаться, взвиваться на дыбы и натягивать до упора недоуздки. После долгой и яростной возни кто-то из гномов все же усмирил мышастого строптивца, укусив его за ухо; конь унялся, подобрал ноги и лишь слегка вздрагивал да косился враждебно. Однако стоило подмастерью кузнеца ухватить мышастого за копыто, как все сражение, включая ругань и ляганье, повторилось сызнова. Наконец коня повалили набок, крепко спутали веревками, и подмастерье принялся зачищать широченные копыта.
Затем Бергтор, самый дородный и закопченный из шестерых гномов, заметил наконец, что к нему в кузню пожаловали незваные гости. Он скрестил руки на груди и хмуро воззрился на дровосека в ожидании объяснений. Старик указал большим пальцем себе за спину и проворчал:
— Я вез тебе топливо, а эти вот альвы увязались за мной. Уж не знаю, кто они и чего от тебя хотят, а по мне, так от чужаков одни неприятности.
Бергтор стянул с рук плотные перчатки и заткнул их за пояс. Был он могуч и плотен, явно в расцвете лет и намного выше всех гномов, каких до сих пор встречал Сигурд; борода и волосы почернели и встопорщились оттого, что Бергтор постоянно обжигал их в кузне.
— Ну, незнакомцы, с каким же делом вы явились ко мне? Я — Бергтор из Свартафелла.
Его низкий голос раскатился под сводами, заглушив и сердитое фырканье поваленного коня, и уханье мехов, — другой подмастерье раскалял железо, чтобы выковать подкову.
Йотулл шагнул вперед и отвесил гордый поклон.
— Я — маг Йотулл, и привел к тебе скиплинга Сигурда, чтобы ты взглянул на вещицу своей работы и попробовал ее открыть. — Он сделал знак Сигурду, который выступил вперед с резной шкатулкой в руках.
— Я думаю, — сказал Сигурд, — этот замок когда-то сделал ты. Видишь, вот твое имя вырезано на шкатулке.
Бергтор отодвинул Йотулла и бережно взял шкатулку в огромные, черные от въевшейся копоти ладони. Хмурая гримаса на лице сменилась радостным изумлением.
— Откуда у тебя эта шкатулка? Давным-давно смастерил я ее, еще до того, как добыча руды стала таким прибыльным делом. Теперь-то я все больше подковываю этих зловредных коней да чиню разные орудия. Когда-то руки мои имели дело с красивым деревом, с золотом и серебром, а теперь все железо да железо. — Он вздохнул и покачал головой. — Погоди, дай-ка подумать… ну так и есть, я сделал эту шкатулку на свадьбу одной высокородной даме. А впрочем, здесь не место для разговоров. Ступайте за мной — выпьем кружечку-другую и потолкуем.
Дровосек так и просиял при упоминании выпивки и с радостью потопал за ними по узкому коридору, который привел в небольшую, довольно захламленную комнатку. В комнатке висел густой чад от большого куска подгоревшего мяса.
Бергтор уселся в большое черное кресло, которое заскрипело под его тяжестью, и поставил шкатулку на стол перед собой.
— Давно уже я не брал в руки маленьких резцов и молоточков для такой тонкой работы, — проговорил он, любовно глядя на шкатулку, затем громко позвал служанку и велел принести всем эля. — Не надо бы торопиться открывать ее. Знать бы, что там внутри? — Он потряс шкатулку, прислушавшись к мягкому шороху.
Глаза Йотулла так и сверкнули.
— Ее содержимое тебя не заинтересует. Шкатулка много лет пребывала в мире скиплингов, и вряд ли туда положили что-то важное.
Сигурд и Рольф воззрились на мага в немом изумлении, а Микла мрачно усмехнулся. Йотулл украдкой глянул на них, предостерегая.
— Так зачем же вам нужно ее открывать? — Бергтор усмехнулся и указательным пальцем потер свой закопченный нос. — Если в шкатулке нет ничего ценного, что же, вы проделали такой путь только так, для интересу?
— Я не это имел в виду, — приятным тоном ответил Йотулл, — а только то, что для тебя эта вещь вряд ли окажется ценной. Само собою, это не золото и не драгоценности, иначе и звук был бы другой. Так что в шкатулке нет ничего, что могло бы приглянуться гному.
Бергтор ухмыльнулся, показав крупные, словно у коня, зубы.
— Понимаю! Ты боишься, как бы я не отобрал у вас эту вещицу. Э, друг мой, тревожиться тебе незачем. Немногое в этом мире может сейчас пробудить мою алчность. Ныне я уже не так молод и жаден, каким был, когда сработал эту шкатулку.
— А давно ли это было? — спросил Сигурд. — Быть может, ты сделал шкатулку для моей бабушки?
— Может быть, да только я не могу припомнить, чтобы в те времена я делал что-то для жителей иного мира. Случается, конечно, время от времени смастерить какую-либо мелочь для лишенных Силы скиплингов, но вот эту шкатулку я сработал для высокородной дамы. Была ли она из альвов? Да нет, погодите… ну конечно из скиплингов. Ха-ха, теперь-то я вспомнил! Была она дивно хороша и должна была стать женой альвийского ярла. Асхильд — вот как ее звали. Эту милую шкатулочку подарил ей муж для всяких драгоценных безделушек. Ах, какая же она была славненькая, эта девушка, и представьте себе — она сама пришла сюда вместе с ярлом, потому что очень уж ей хотелось поглядеть на черного гнома.
Сигурд поспешно отставил вырезанный из рога кубок.
— Да ведь это была моя мать! Я совсем не помню ее, она умерла рано, и воспитывала меня бабушка. Если моя мать была женой альва, стало быть, и я наполовину принадлежу к этому миру, а наполовину — к миру скиплингов.
Понятно теперь, откуда у меня врожденная Сила! — Он улыбнулся Рольфу, который просиял и многозначительно ему подмигнул. — Но что еще ты знаешь о моих родителях, Бергтор? Ты и представить себе не можешь, как бы мне хотелось узнать о них побольше, а бабушка умерла, так и не успев мне все рассказать. — Он взволнованно подался вперед, никого и ничего не видя, кроме кузнеца.
Добродушные глаза Бергтора затуманились, и он мягко покачал головой.
— Подумать только, что ты вот с этой шкатулкой пришел сюда из иного мира, чтобы разыскать своего отца! Должно быть, ни одна живая душа, кроме меня, не могла бы сообщить тебе его имя, так что я польщен и тронут, что могу рассказать тебе то, отчего наши сердца возрадуются до конца дней своих. Имя твоего отца, друг мой, — Хальвдан.
Сигурд вскочил, не сдержав громкого вопля и с грохотом опрокинув скамью. Грохнув кулаком по столу, он прорычал прямо в озадаченное лицо Бергтора:
— Нет! Этого не может быть!
— Эй, в чем дело? — вопросил кузнец, поднимаясь, и в его удивленном голосе промелькнула нотка гнева.
Вскочил и Йотулл.
— Сигурд, сядь, уймись! Это не может быть тот самый Хальвдан — в мире альвов такое имя не редкость. Да я сам знавал в своей жизни пять или шесть Хальвданов! Успокойся, не строй из себя дурака.
Сигурд сел и закрыл лицо руками, пряча свой стыд. Его трясло от пережитого ужаса.
— Извини, Бергтор, — пробормотал он, — извини, что я был так груб, но я… меня так потрясло это имя. Я должен объясниться, хоть это и нелегко.
Видишь ли, я убил альва… которого звали именно так, убил совсем недавно, по несчастной случайности. Теперь ты понимаешь, как ужасно было услышать от тебя… ну да ладно. Я бы, пожалуй, прошелся, прежде чем открывать шкатулку. Быть может, тебе пригодится лишняя пара рук, чтобы подковать этих восьмерых коней?
Бергтор уныло поскреб подбородок.
— Я бы, конечно, с радостью, да только невежливо это — заставлять гостя рисковать руками и ногами, а то и шеей в возне с этими сумасшедшими жеребцами. Всякий раз, когда их приводят подковать, я так и жду, что уж на сей раз мне точно вышибут мозги.
Сигурд решительно встал.
— Это-то мне и нужно! Рольф, согласен повеселиться?
Рольф, белый как мел, бессмысленно глядел в пустоту. Услышав вопрос Сигурда, он тряхнул головой, избавляясь от непонятного оцепенения.
— Почему бы и нет?
Он побрел за Сигурдом к кузне, и за весь вечер они больше не обменялись ни словом. Когда коней наконец подковали, Рольф и Сигурд с радостью нырнули в кровати, которые указал им Бергтор, и Сигурд был так измотан, что спал без кошмаров.
Проснувшись утром, он тотчас вспомнил, что сегодня будет открыта шкатулка, и страх стиснул ему горло. Когда он присоединился к своим спутникам, уже сидевшим у очага в трапезной Бергтора, его ждал еще один неприятный сюрприз. На столе лежал меч Бьярнхарда.
— Я нашел этот клинок у двери твоей спальни, — сообщил Бергтор. — Очень уж беспечно ты обходишься с такой ценной вещью. Я бы на твоем месте хранил этот меч в ножнах.
Сигурд лишь тупо кивнул, не в силах оторвать глаз от блестящего клинка, который насмешливо мерцал в отблесках пламени. Завтрак, который состряпала кухарка Бергтора, застревал у него в горле. Он косился на резную шкатулку, стоявшую на почетном месте, на полке, и жалел, что когда-то отыскал ее в сундуке Торарны.
Залив завтрак еще несколькими кувшинами эля, дровосек пошел разгружать повозку. Сигурд было предложил ему помощь, но старик лишь косо глянул на него и сообщил, что никто, кроме него, не притронется и пальцем к его дровам, ибо не всякий дурак справится с таким трудным делом, как разгрузка дров, — и в глубоком возмущении удалился, тряся головой и что-то бормоча себе под нос.
— Я передумал, — сказал Сигурд, когда Бергтор снял с полки шкатулку. — Я не хочу знать, что там внутри.
Йотулл метнул на него убийственный взгляд.
— Не надо, Сигурд. Хочешь ты того или нет, а шкатулку придется открыть сейчас. Не для того я тратил свое драгоценное время, подгоняя тебя и подбадривая, чтобы ты в последнюю минуту обманул мои ожидания. Ты откроешь шкатулку и примешь то, что в ней находится, — что бы это ни было. Боюсь, я тебя переоценил и ты вот-вот меня разочаруешь. Привести тебя сюда, Сигурд, было нелегко, и впереди у тебя долгий путь, но если будешь мне подчиняться, я обещаю тебе славу и процветание. Если же ты не сделаешь то, что тебе предназначено, — потерпишь крушение. Мы будем поддерживать тебя лишь до тех пор, пока ты будешь вести себя соответственно нашим замыслам.
Сейчас я покажу тебе, что происходит с теми, кто становится у меня на пути! — Он извлек из сумы небольшой сверток и развернул тряпицу. Сигурд отпрянул, когда маг бросил на стол перед ним мертвую птицу — маленького сокола с запавшими глазами и скрюченными когтями.
— Адиль! — сдавленно воскликнул Рольф. — Так значит, это и вправду ты убил его! Это я и подозревал.
Йотулл кивнул, неотрывно глядя на Сигурда жесткими сверкающими глазами.
— Да, я убил Адиля. Принесши сюда шкатулку, Сигурд, ты ввязался в опасную игру, и Адиль не первый, кто проиграл в ней свою жизнь. И не последний. Мы искали эту шкатулку много лет, дольше, чем ты живешь на свете, и когда нашли — не тратили время на добрые чувства и мягкосердечие.
Ты знаешь, своими глазами видел, что произошло с Тонгуллем; а мы с Бьярнхардом убили бы и в тысячу раз больше ради содержимого этой шкатулки.
Подумать только — все годы поисков между нами и ею стояли лишь ничтожная старуха и мальчишка-молокосос! Погляди еще разок на старину Адиля и подумай, есть ли у тебя еще сомнения, кому подчиняться.
Сигурд гневно оттолкнул от себя мертвую птицу, даже не глянув на нее.
— Так вот к чему мы пришли, Йотулл! Ты притворялся моим другом, но все, чего ты хотел, — это завладеть содержимым шкатулки. Ты ведь знаешь, что там внутри, верно?
Йотулл уже больше не пытался придать своему лицу приятное выражение.
— Конечно же знаю, глупец! — презрительно бросил он. — А теперь, прежде чем будет открыта шкатулка, я требую, чтобы ты принес мне клятву верности, дабы подтвердить свою покорность в будущем, — или жизнь твоя не будет стоить и ломаного гроша!
— Я не стану клясться! — резко ответил Сигурд, кладя ладонь на рукоять секиры. — С какой стати я должен продавать свою свободу тебе или Бьярнхарду, если шкатулка принадлежит мне, и более никому? Бергтор, покуда Йотулл в Свартафелле, мы не станем открывать шкатулку. Он не друг мне и никогда им не был! — Он ожег Йотулла полным ненависти взглядом человека, осознавшего, что он предан.
Бергтор положил на шкатулку свою тяжеловесную ладонь и озабочено поглядел на своих гостей.
— Друзья мои, — сказал он, — а ну-ка, поговорим спокойней. Слишком уж серьезен этот разговор о смертях, клятвах и угрозах. Сдается мне, что вот этот юноша и впрямь имеет больше всего прав на шкатулку, а ты, колдун, пытаешься завладеть тем, что тебе по праву не принадлежит, хотя ты и много лет за ним охотился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35